Атомный экспресс

Глава 16

– Если это так, – медленно произнес я, – то из нас вряд ли кто останется живым.

– О чем я и говорю, – эхом отозвалась Мила.

– Кончай пугать! – задвигался Влад, и в коридоре сразу стало тесно. – Что ты там увидел?

Он снова стал изучать дозиметр, наконец, приставил окуляр к глазу и замер, как у замочной скважины.

– Ну и что? – легко сказал он, якобы со знанием дела. – Семьсот шестьдесят. Даже не зашкалило. Чего вы панику наводите?

– Разбирайтесь с этим сами, – не вытерпела Мила и шагнула к двери купе Филина.

Влад схватил ее за руку быстрее, чем я успел подумать об этом.

– Стойте, дипломированный врач! – зашипел он. – Успеете скормить ему слабительное вместе со снотворным. Давайте подумаем, как нам его взять, чтобы без крови вышло.

Мила дернулась, но Влад без усилия удержал ее рядом с собой, как хилую собачонку на коротком поводке.

– У меня создается впечатление, что вам просто не терпится помочь ближнему, – покачал головой Влад.

Мила поджала губы, глядя на ковровую дорожку.

– Я не хочу, чтобы вы сделали Филину плохо, – сказала она. – Немедленно отпустите руку, мне больно.

– Обрати внимание, – Влад отпустил Милу, но тотчас взял меня за подбородок и повернул мою голову лицом к себе. – Она отказывается принять участие в обезвреживании преступника. О чем это говорит?

Это говорило не о том, о чем думал Влад. Мила не была сообщницей Филина, но вынуждена была искать защиты у него. Обезвредив Филина, мы с Владом сразу становились лидерами, причем лидерами, осведомленными в тайных делах депутата Тихонравовой, а значит, более опасными для нее, нежели Филин. Отпускать ее на сторону противника, зная, что она там и останется, нельзя было ни в коем случае.

– Если вы не отойдете от двери, – пригрозил я, – то нам придется применить силу.

– Попробуйте, – со скрытой угрозой произнесла Мила и медленно попятилась.

– Теперь мне становится ясно, кто грохнул проводницу, – блеснул глупостью Влад и закивал своей тяжелой головой. – А я, дурак, все свалил на честную Регинку.

– Что?! – спросила Мила, слегка склонив голову.

Лучше бы Влад ничего не говорил, а схватил Милу и оттащил от двери Филина. Противостояние становилось открытым. Мила намеревалась прорваться к Филину любой ценой.

– Ну вот что, гражданка, – низким тембром произнес Влад, надвигаясь на Милу, как мясник на баранью тушку. – Вы потворствуете опасному преступнику. Это тоже преступление, и мы вынуждены предпринять адекватные меры.

Я начал просачиваться между Милой и перегородкой, чтобы встать за спиной женщины. Мила между тем проворно выставила локоток, и я напоролся на него солнечным сплетением, как на черенок лопаты.

– Я не советовала бы вам… – произнесла Мила, но не договорила. Влад воспользовался моментом и снова схватил ее за руку, в которой она сжимала таблетки. Я уже думал о ближайшей перспективе, полагая, что Милу можно посадить в то же купе, где приходила в себя Леся, а нам с Владом тем временем ворваться к Филину, свалить его на пол и выбить у него из рук автомат. Но Мила неожиданно внесла коррективы в планы. Она изловчилась и укусила руку Влада, как хлебный батон.

Моему другу сегодня везло на укусы. Онемев от болевого шока, он выдернул руку из пасти отчаянной депутатки и на пальцах ног сделал фуэте. Я не успел заменить его в боевых порядках, как Мила ловко ударила меня кулаком в живот и кинулась к двери купе. Мешая друг другу, мы с Владом ринулись за ней, но плотной пробкой застряли в проходе. Секунды промедления оказалось достаточно для того, чтобы Мила открыла дверь и персонажем картины «Шоколадница» застыла на входе.

С трудом освободившись от горячего и влажного тела Влада, я прижался к спине Милы, когда она уже шагнула в купе. Моими действиями руководила лишь интуиция, на размышления не было времени. Понимая, что Филин не станет стрелять, рискуя угодить во «врача», я, как нетерпеливый пенсионер в давке у троллейбуса, подтолкнул женщину вперед и закричал первое, что мне пришло в голову:

– Эврика!! Мы тебя спасем!! Универсальное лекарство!!

– Не слушайте его… – пыталась перекричать Мила, отталкивая меня бедром и стараясь повернуться так, чтобы Филину легко было выстрелить мне в лоб.

Филин, вскинув автомат, отвалился назад, упершись спиной в окно, и бешено двигал глазами, пытаясь увидеть и понять, откуда исходит явная угроза.

– Переворот в медицине!! Радикальное средство! – орал я, подталкивая Милу вперед.

– Он лжет… Он что-то замышляет…

Я уже мог дотянуться до Филина рукой, оставалось только поставить вперед ногу, чтобы устойчивее стоять на полу, да сдавить шею Милы, чтобы не дергалась и прикрывала меня, но вдруг произошло что-то непредвиденное.

Страшный грохот заглушил дикий вопль Милы. Чудовищная сила швырнула меня на перегородку. Ударившись головой о пластиковую стенку, я успел увидеть, как, нелепо размахивая руками и ногами, на диван кубарем полетел Филин, прихватив с собой столик, а вокруг него роем засверкали стаканы и бутылки. С ужасным треском дверь захлопнулась, но сила удара была настолько велика, что ее сорвало с полозьев и выкинуло в коридор на Влада. Я выбил боковую перегородку купе плечом, но не застрял в дыре. Инерцией меня протащило через нее насквозь, ломаные острые края пластика ножами полоснули по рукам и телу. Теряя ориентацию, спутав верх и низ, я забил собой узкое пространство между ставшим на торец диваном и сорванной с опоры дверью. Тяжелый скрежет металла и гул буферных ударов дырявил пронзительный звон бьющегося стекла. Окна лопались одно за другим, как при цепной реакции; несколько раз мое лицо осыпало мелкой колючей крошкой. Потом я почувствовал, как на меня наехало что-то громоздкое, горячее и тяжелое. В глазах у меня потемнело. Я сделал жалкую попытку прикрыть лицо руками и машинально обхватил кусок гнутого ржавого рельса. Последнее, что я отчетливо услышал, был вопль Влада: «Мои цистерны!!»

Потом я потерял сознание.