Авантюрист

Глава 11

Я стоял возле борта отплывающего корабля и смотрел на морскую гладь. Классическая сцена, из-за чего я чувствовал себя персонажем дешевой мелодрамы. Уходить от борта, правда, все равно не уходил. Во-первых, просто лень, а во-вторых — красиво. Море глубокого синего цвета, блики солнца от воды, холмистый берег… романтика, вот только разделить ее не с кем. Кере на все красоты наплевать, она уже скрылась в машинном отделении и с интересом разглядывает непонятные механизмы.

Теперь я имею возможность вдоволь любоваться морскими пейзажами. Несколько дней безделья — давненько мне не приходилось так увлекательно проводить время. Разучился. Поначалу всё пытался найти себе занятие. Когда Кера поймала меня за проверкой, как упакованы и уложены демонстрационные образцы воздушных шаров, богиня окончательно потеряла терпение.

— Ты меня раздражаешь, — безапелляционно объявила девушка, заступив мне дорогу. — Ты все время нервничаешь, ищешь, что ты не так сделал, и что нужно сделать еще. Не даешь мне расслабиться. Успокойся. Здесь нет чистого, здесь только волны, ветер и солнце. Идем на палубу.

Ухватив меня за запястье, богиня практически силой потащила наверх. Следом, как привязанное топало трехголовое чудовище.

— Стоп. Ты что, протащила эту тварь на корабль? — возмутился я.

— Не протащила, а просто взяла. А ты что, думал, я оставлю своего малыша в Кронурбсе?! Ему же там скучно будет!

— А как ты собираешься его скрывать?! Его же чистый уже наверняка почуял!

— Ничего он не почуял, — насупилась девушка, — Я его уже научила не фонить своей силой. Что касается внешности — просто не будем его пока никому показывать. Я ему объяснила, что никто кроме тебя и меня его видеть не должен. Ты же знаешь, он очень умненький. Патрон, честно, никто и не узнает! Нормально все будет, правда. А даже если кто и увидит случайно, подумает просто, что померещилось. Вы, смертные, мастерски умеете не замечать того, что не понимаете! Никто и внимание не обратит.

Я жалобно застонал. Вот за что мне это?

— И не мешай мне своими дурными переживаниями! Лучше помоги придумать ему имя! У собаки должно быть имя, а то он слушаться не будет. Я выбираю между Свирепая ярость, Кровавый ужас, Зубастый монстр, или Лысый кошмар.

Я так резко втянул воздух, что даже закашлялся. Взглянул на богиню — нет, она, кажется, действительно горда своей фантазией. Черт, как бы вот не обидеть?

— Нет, знаешь, Свирепая ярость не подходит, потому что это женское имя. И остальное тоже… тебе не кажется, что это слишком длинно? Вот представь, вы с ним на прогулке, и ты его зовешь — Кровавый ужас! Кровавый ужас! Кровавый ужас! Не получается быстро.

Кера глубоко задумалась — даже губы шевелятся от напряжения.

— Ты прав. Ну, тогда я не знаю! — подвела итог размышлениям богиня.

— Ммм… как ты смотришь на то, чтобы назвать его Пушок? — Ну да, неоригинально.

— Почему Пушок? — вытаращилась на меня богиня.

— Ну, потому что пушистый и покладистый, — ответил я, разглядывая складки на лысой черной коже пса. Ну, а как тут еще обоснуешь?

Кера посмотрела на пса, потрогала его шкуру, потом посмотрела на меня. Потрогала мою шкуру. В смысле лоб, на предмет повышенной температуры проверяла, видимо.

— Хорошее предложение, Диего, — мягко сказала девушка. — Я подумаю. Чуть позже.

Кера таки довела меня до палубы, усадила на кусок парусины, сдернула рубашку и сунула в руку кружку с брэнди.

— Лежи. Пей. Смотри на море.

Пришлось подчиниться. Думал, с последним пунктом ничего не выйдет, но, на удивление, мне действительно удалось быстро успокоиться. Как будто щелчок какой-то в голове произошел. Следующие несколько дней я провел именно так — сидя на складном кресле и любуясь морскими просторами в компании с Керой. Впрочем, не только с ней — глядя на нас, подтянулись и другие пассажиры, так что на корабле образовался импровизированный солярий. Некоторые матросы были недовольны — мешают, дескать. Но капитан только рукой махнул. Пусть лучше так, чем начнут сновать по кораблю и мешаться активно. Крысы сухопутные.

Провести в блаженном ничегонеделании всю дорогу было нам, конечно же, не суждено. Ближе к концу плавания на судне поднялась подозрительная суета. Я настолько погрузился в созерцание, что не сразу обратил на нее внимание, только когда об меня самым натуральным образом споткнулись. Было раннее утро, корабль стоял в порту — накануне мы пополняли запас воды и топлива и заночевать капитан решил здесь же. Солнце еще даже не поднялось над горизонтом — собственно, я и сидел-то здесь в надежде не пропустить восход.

— Что случилось, командир? — вяло спросил я потревожившего мою безмятежность матроса. Мы стояли возле Алтавы, — если не ошибаюсь, это где-то на побережье Алжира в моем мире, — и причин для такой суеты я решительно не понимал.

— Квириту капитану не нравятся те баркасы, — он махнул рукой, указывая на проблему, — о которых нам сообщила домина Улисса.

Действительно, если приглядеться, то далеко в предутреннем сумраке можно было различить силуэты четырех довольно крупных лодок, которые с каждой секундой приобретали все более оформленные очертания.

— Тут иногда пошаливают, — продолжил матрос, — но обычно крупные суда трогать они опасаются.

— Тогда, вероятно, нам следует вооружиться, — сонная расслабленность слетела мгновенно.

— Да уж сделайте милость, доминус Диего. Только вы постарайтесь потише. Судя по всему, они еще не знают, что мы их заметили. Хорошо бы так и оставалось — их слишком много, а у нас судно не боевое, — кисло пожаловался матрос, и, поняв, что больше у пассажира вопросов нет, исчез по своим делам.

— Думаешь, по наши души? — спросил я Керу. Надо же, даже не видел, как она появилась.

— Они чувствуют азарт и злость. И плывут прямо к нам, — пояснила богиня, — Наверное, просто познакомиться хотят.

— Тогда, Кера, у меня к тебе большая просьба, — посмотрев в глаза богини со всей возможной серьезностью, попросил я. — Запри где-нибудь своего питомца! Очень прошу, даже умоляю — пусть он где-нибудь посидит тихо!

— И вовсе незачем изображать такую вселенскую тоску, — обиделась богиня, — Вот скажи мне, за что ты его так не любишь? Он тебе хоть раз что-то плохое сделал?

— Кера. Я попросил.

— Ладно-ладно, — пробурчала девушка.

— Спасибо. Заодно разбудишь наших пассажиров и раздашь оружие, ладно? — вспомнил я. Вероятно, нам в предстоящей драке не помешает сотня парней с карабинами. Сам побежал договариваться с капитаном:

— Квирит капитан, вы же в курсе, что все пассажиры немного умеют обращаться с оружием. И оно у них есть. Так что можете нами располагать.

— Да, это будет нелишним, — слегка поморщился морской волк, — Там четыре баркаса, в каждом примерно по пятьдесят человек. А у меня вся команда — тридцать. Если бы не домина Улисса, — не могу не отдать должное остроте ее зрения, — они могли бы застать нас врасплох. Но даже так ваша помощь будет очень кстати — я в любом случае уже собирался отправить человека, чтобы вас разбудить. Значит, так, доминус Диего. Пусть они берут карабины и устраиваются вдоль правого борта. Пока сидя — не нужно поднимать голову над фальшбортом. Еще темно, но рисковать не стоит — вдруг увидят.

— Думаете, они сразу полезут? — с сомнением спросил я.

— Нет, сначала на ют, убрать дежурного. Наверняка попробуют забраться тихонько и снять его. Он у нас обычно один — здесь воды безопасные. А уж потом остальные полезут с бортов. Но на юте я их встречу.

— Предлагаю помочь, — тут же вызвался я, — Поверьте, квирит, мы с доминой Улиссой не подведем. У нее не только зрение хорошее.

— Пойдем вместе, — дипломатично предложил капитан, — но постарайтесь действовать только после того, как я начну. И ради всех богов, не стреляйте! Нам нужна тишина не меньше, чем нападающим. И побыстрее, они уже близко. Все начнется минут через десять.

Мы с Керой отправились на ют. Вполне удобно устроились за какой-то надстройкой, так что заметить нападающие нас не должны. Капитан уже здесь, как и явно сильно нервничающий часовой.

— Да не трясись ты, — шепотом орет командир на дежурного, — Прими расслабленный вид. Ты, побери тебя Мания[6], мужчина или медуза дрожащая?!

Матрос постарался последовать указаниям капитана, но получилось так себе. Меня бы такая игра не обманула, — даже со спины и в темноте было видно, насколько напряжен часовой. Не бывает так во время спокойной предутренней вахты. Парню явно прежде не доводилось участвовать в неприятностях подобного рода, и теперь он теряется, а это может быть чревато как для дела, так и для него самого.

Долго ждать гостей не пришлось. Минут через десять ожидания где-то за кормой плеснуло раз, другой, а потом с глухим, едва слышным стуком за фальшборт уцепилась «кошка». Крючья обмотаны какой-то ветошью, да и бросавший явно долго тренировался — получилось тютелька в тютельку. Даже завидую такой ловкости! Еще через несколько секунд над бортом появился некто в темной одежде — даже голова по самые глаза замотана в черный. Капитан напружинился и покрепче сжал дубинку. Нападающий крадется, капитан, стоя за надстройкой, готовится обрушить ему на голову удар… Идиллия. Что может пойти не так?

— Кера, tuam matrem, как это понимать?! — я это сказал едва слышным шепотом, а хотелось орать во весь голос. Капитану с его места было не видно, а вот мы с богиней отлично видели, как за спиной у крадущегося бандита из теней соткалась до боли знакомая трехголовая фигура. Центральная голова, распахнула гигантскую пасть, — у меня сложилось впечатление, что трехголовая скотина просто не верит своему счастью. Вопль, который разнесся над морем после того, как челюсти сомкнулись, заставил бы покрыться ледяным потом даже солнечного Гелиоса. Тело незадачливого нападавшего взмыло вверх и по красивой дуге должно было приземлиться на палубу, но не долетело. Несчастного перехватили в самом низу, — левая голова, — перекинула его правой, а потом игрушка закончилась, потому что головы поссорились между собой, и просто порвали тело нападающего надвое. Матрос, изображавший часового, естественно перестал изображать стойкого оловянного солдатика — после первого вопля он оглянулся, увидел жуткую картину и резко отпрыгнул спиной вперед, после чего закономерно рухнул на палубу. Сейчас он добавил свой вопль в начинающуюся какофонию, и «отступал», отталкиваясь локтями и пятками от палубы. Скорость он при этом развил очень внушительную для такого способа передвижения.

Все. Надеяться, что все пройдет тихо теперь просто глупо. Это поняли и мы, и наши противники. Только мы опешили и замерли от шока, а вот противники решили, что у их «ниндзи» что-то пошло не так, и рванули на помощь. Ну а трехголовый только рад был новым игрушкам. По фальшборту застучали новые крючья, а довольный пес уже несется, спеша навстречу взбирающимся на палубу налетчикам.

— Кера! Я же просил!

— Сбежал, паршивец! — глядя на меня возмущенными до жути глазами, сообщила богиня. — Ух, я ему задам! — и уже во весь голос: — Пушок! А ну стой, непослушная собака! — Ага. То есть она все-таки остановилась на моем варианте имени.

Девушка бросилась вслед за псом, прямо мимо капитана, который до сих пор стоит с поднятой над головой дубинкой, только глаза у него теперь очень большие, а рот открыт. Увидев меня, капитан хватает за локоть и кричит:

— Сначала надо уничтожить чудовище, пиратами займемся потом! Старпом! Быстро мне десять человек с карабинами! — Старший помощник как раз появился рядом с нами. Услышав указания тут же взял под козырек и рванул исполнять.

— Это не чудовище, это собака домины Улиссы, — крикнул я. — Он не трогает своих, лучше займитесь теми, что сейчас полезут с кормы!

Ничего, должны справиться — старпому далеко ходить не нужно, он уже привел в себя рассредоточившихся у кормы бойцов, так что, если капитан не станет делать глупостей и заниматься охотой на церберов, они справятся. А вот что творится у бортов не ясно, тем более туда ускакал сначала Пушок, а за ним и Кера. Так что я спешу в ту сторону. Ну точно. Наши бойцы тревожно вглядываются в сумрак — причем совсем не туда, когда надо бы.

— Куда пялитесь, мать вашу! — ору, и одновременно стреляю в чью-то башку, показавшуюся над фальшбортом. Народ спохватывается, начинает разворачиваться, но бандитов уже слишком много. Приходится отступать. Я проклинаю нападающих по чем зря — это помогает, но действую не в полную силу, потому что вижу не всех, к тому же приходится осторожничать, чтобы своих не задеть. Но самое паршивое, в какой-то момент замечаю, что сражаюсь практически в одиночку!

Оглядываюсь на секунду и вижу, как по палубе несется лысое трехголовое красноглазое чудовище размером с приличного льва… Вот пес подхватывает одного из прорвавшихся нападавших, радостно подбрасывает его вверх, центральной головой, снова перехватывает в воздухе, и начинает его трепать. Как Тузик тряпку, да. Ни о каком сопротивлении и речи не идет — все бойцы стреляют не в нападающих, а в Пушка. Причем как наши, так и пираты. Пушку это не нравится, он отбрасывает мертвого пирата и с рычанием прыгает в сторону обидчиков. Рык у него даже на зависть покойной мамаше — низкий, утробный, до костей пробирает.

— Не стреляйте в Пушка! — Кера проносится мимо, бойцы начинают терять оружие. Пираты порой вместе с руками, наших она, кажется, жалеет.

— Прекратить, matrem subabiget! — истерически воплю я, но меня уже никто не слушает — сражающиеся, и наши, и противника, без разбору бросаются за борт. Паника, черт бы их побрал. Так испугаться какого-то пса, хоть и большого! Хотя выглядит по-настоящему инфернально, особенно в сочетании с рыком.

Люди бросаются за борт так, будто на корабле пожар, но скоро это прекращается — и тоже благодаря долбаному Пушку, который, не обращая внимания на причитания богини радостно сиганул за борт за одним из беглецов. Хоть бы он утоп!

Напрасные надежды. Выглянув за борт, вижу, как пес скачет с одного баркаса на другой и расправляется с теми немногими, кто еще остался.

— Кера, чтоб тебя Гекатонхейры сожрали! Кера, я тебя умоляю. Нет, я требую. Надень на своего волкодава намордник. Три намордника! И посади на цепь! Почему у нас бой с пиратами превратился в балаган?!

— Он просто играет! — возмутилась богиня. — Нечего на него так злиться!

— Да у нас ни команды, ни пассажиров сейчас не останется после его игр!

Пока мы препирались, враги в лодках и на корабле закончились — остались только те, что еще плавали в воде. Наших матросов и пассажиров Пушок берег. Как уж он их отличал в темноте от пиратов — непонятно, но тех, которые были в воде, трехголовый шустро выбрасывал в лодки, как бы они не старались от него улепетывать. Плавает собаченька, как выяснилось, превосходно — любому фору даст. В общем, можно было с уверенностью утверждать, что от нападения мы отбились. Ну как мы, в основном, конечно, Пушок.

Тут-то нас с Керой и настигло возмездие в лице капитана.

— Доминус Диего, потрудитесь объяснить, что сейчас произошло! — морской волк как-то незаметно оказался у меня за спиной, а я был слишком увлечен высматриванием в воде наших матросов и пассажиров, чтобы вовремя его заметить.

— Нападение пошло не по плану, — промямлил я, — Но, как видите, мы отбились.

— Это я заметил, — язвительно ответил капитан. — Меня интересует, что делает у меня на корабле трехголовый монстр из мифов!

— Не понимаю, о чем вы, — попытался откреститься я. — Это всего лишь собака. Щенок. Он никому ничего плохого не делал и даже помог нам отбиться от пиратов.

Я, наконец, оглянулся на собеседника, потому что живых в воде больше не наблюдал. Увиденное мне не понравилось — даже в сумерках было заметно, что капитан покраснел как свекла.

— Это не собака! — Заорал морской волк прямо мне в лицо. — Щенок, вы говорите? Это, по-вашему, щенок?! Это! Не! Собака! Это монстр, чудовище. Как вы посмели притащить эту тварь на мое судно?! Без моего ведома?! Я еще пережил бабу на борту, но вот это… это…

— А ну тихо! — рявкнул я. — Бабой будете свою супругу называть! А это домина Улисса, потрудитесь проявить уважение! И прошу, избавьте меня от идиотских суеверий! Баба на борту, ну надо же, какие мы нежные!

Ну да, сорвался. Да и поведением пса я на самом деле тоже очень возмущен — но не позволять же из-за этого кому бы то ни было оскорблять мою подругу. Желание врезать капитану, судя по всему, очень ясно отразилось у меня на лице, поэтому капитан слегка сдулся:

— Если ваша тварь загрызла хоть одного моего человека, я потребую от доминуса Маркуса возмещения! Я считаю это нарушением контракта!

— Плевать мне, что вы там считаете! — фыркнул я. С контрактом я ознакомился еще до начала путешествия, и не помню там ни одного пункта, который запрещал бы провоз на борту ни животных, ни даже мифических монстров, — Лучше прекратите истерику, и потрудитесь привести в порядок команду. Между прочим, еще неизвестно, чем бы закончилось нападение, если бы не Пушок!

— Пушок?! Вот это, — капитан дрожащим пальцем указал на лысое, красноглазое чудовище, которое карабкалось вверх по борту, оставляя на металле обшивки глубокие царапины, — Пушок?! Да это Кровавый ужас, Зубастый монстр, или даже Лысый кошмар, но никак не Пушок!

Я озадаченно замер. Откуда он знает, как Кера собиралась назвать своего питомца?

— Вот! Я же говорила! — обрадовалась богиня, которая до этого предпочитала молчать. — Но теперь поздно. Ему больше нравится Пушок, он не захочет менять имя.

— Квирит капитан, — вздохнул я. — У нас выдалось тяжелое утро. Давайте мы займемся наведением порядка, а все разборки оставим на потом?

Морской волк, поджав губы, согласился — действительно, у нас полкоманды неизвестно где. Непонятно, сколько потерь. Тут уж не до выяснения отношений.

К тому моменту, как краешек солнца показался над горизонтом, суета уже закончилась. Все попрыгавшие за борт были возвращены, раненые перевязаны, палуба более-менее очищена от крови. Кера выковыряла из Пушка застрявшие в нем пули, после чего он, наконец, вернулся к прежним размерам. Богиня очень радовалась, что он, наконец, научился увеличиваться. Я ее радость не разделял. Кстати, должен заметить, с меткостью что у наших пассажиров из Кронурбса, что у матросов, совсем плохо. Всего четыре штуки, а ведь стреляли по меньшей мере двадцать человек! Там, правда, не только наши были…

Удивительно, но у нас были покалеченные, чуть не захлебнувшиеся, испуганные до заикания, но ни одного покойника. Повезло, должно быть. А вот живых пиратов оказалось всего двое, и тех еле удалось отбить у Пушка, который явно собирался еще немного повеселиться. Но тут уже Кера была тверда и не позволила угробить последние источники информации раньше времени. Еще выяснилось, что где-то десятку из тех, что нападали с кормы, удалось уйти. И узнали мы об этом, когда отправляться в погоню уже поздно.

Допрос пленных показал интересные результаты. Оказалось, это привет от покойного Криуса Кэмпилуса. Его люди. Самое неприятное, нам так и не удалось выяснить, когда был отдан приказ терроризировать Ортесов — до его смерти или уже после, его наследником Виком Кэмпилусом, которого из каких-то политических соображений пришлось отпустить.

Дяде написал, не откладывая в долгий ящик, как только солнце поднялось над горизонтом. Ответа быстро не ожидал, но уже через несколько минут в ежедневнике появилась новая запись:

— Не волнуйся, Диего, все проверим. Уверен, это не работа Вика — он еще не вступил в наследство в полной мере. Если будут еще неприятности — обязательно сообщай.

Я успокоился, но, как выяснилось, слишком поторопился. К Архимеду подошел большой баркас портовой службы, и лопающийся от своей важности чиновник потребовал объяснений.

— Люди утверждают, что у вас на борту находится чудовище?! Я требую, чтобы вы задержались в порту до выяснения обстоятельств. Я уже отправил запрос чистым братьям, очень скоро они займутся проверкой судна.

— Во-первых, я очень надеюсь, что люди, которые утверждают этот бред уже сидят в темнице! — отвечал капитан. Он уже успел успокоиться, так что чиновника встретил спокойный респектабельный господин, вальяжно попыхивающий трубкой. — Что касается чудовища — эти пираты приняли за таковое обычного сторожевого пса. Это всего лишь собака. Самый обычный пес.

Мне захотелось смеяться. Еще совсем недавно я сам безуспешно втюхивал эту дичь капитану, и вот теперь он тоже вынужден говорить то же самое.

— Ничего, чистые братья разберутся, — холодно ответил чиновник.

— А вот с этим придется подождать до конца нашего плавания, — пришлось вмешаться. — У нас нет времени задерживаться в вашем порту, а у вас нет права нас задерживать. Доминус Диего Ортес к вашим услугам, квирит чиновник, — поспешил я представиться.

Мужчина, уже раскрывший рот, чтобы на меня наорать, резко заткнулся. Одно дело — устраивать неприятности человеку Ортесов, даже не члену рода, а всего лишь наемному работнику, и совсем другое — бодаться с одним из наследников патриарха. Так что пришлось ему возвращаться на берег. Правда, он все равно пообещал, что непременно доложит обо всем чистым, но… плевать. Там, куда мы отправляемся проверять нас будет некому.

Дальнейшее плавание прошло без неприятностей. Впрочем, того плавания оставалось не так уж много. К тому же выяснилось, что идти мы можем гораздо быстрее, чем раньше, просто до этого капитан экономил ресурс машин, а теперь посчитал, что скорость — это гарантия безопасности. Если бы мы не задержались почти на сутки в порту Алтавы, нападение бы не состоялось. Его бы просто не успели организовать. Здравый подход, вот только есть у меня серьезное подозрение, что об основной причине спешки капитан умолчал: ему просто не терпелось как можно быстрее избавиться от страшных пассажиров, которые еще и навлекают столь серьезные неприятности. Ну-ну.