Авианосцы

* * *

Уничтожение американского флота и захват Больших Антильских островов было для Хохзеефлотте двуединой задачей, одно без другого не мыслилось. Овладение «эскадрой непотопляемых авианосцев» давало германцам возможность воздействовать по территории США авиацией с островных аэродромов и прикрывать корабли, но для удержания островов требовалось господство на море. Успех операции «Рагнарек» давал надежду принудить США к миру на условиях «Меморандума-43», а в случае нежелания янки капитулировать позволял перенести войну на материк: флот и береговая авиация обеспечивали высадку десанта на побережье Мексиканского залива и захват плацдармов, ограждённых «огневым забором» корабельной артиллерии. По теории, оборонявшиеся выдавливались с плацдармов, которые затем накачивались войсками наступавших, хотя германское командование, хорошо понимая все трудности грандиозной высадки войск на североамериканский континент (начиная с многомиллионной численности армии вторжения и кончая проблемами её бесперебойного снабжения), предпочло бы до этого не доводить: одно дело сражаться за предполье, и совсем другое – ворваться на улицы города, защитники которого будут отчаянно драться за каждый дом. Но сам «карибский вопрос» требовалось решить безотлагательно: ведомство адмирала Канариса располагало смутной информацией о некоем «сверхоружии», создаваемом в США, а работы физиков-ядерщиков кайзеррейха и Народной России позволяли догадаться, что это за сверхоружие. «Ахейцы, – говорил кайзер, – могли десять лет осаждать Трою, не опасаясь, что олимпийцы вручат Приаму огненный меч богов. Мы такого позволить себе не можем: время работает против нас». И Германия готовила атаку на Карибы, готовило основательно и с размахом.

Воздушное наступление на Антильские острова не прекращалось ни в сорок втором, ни в сорок третьем. Шли и шли через Атлантику авиатранспорты, и падали в море десятки, сотни и тысячи сбитых самолётов. Пилоты кайзеррейха (и Народной России) приобретали в этих боях бесценный опыт: они видели врага в прицелы, видели чужую дымную смерть, ощущали на себе её мертвящее дыхание, превращались в закалённых воздушных бойцов, готовых ко всему, и пополняли авиагруппы строившихся германских (и русских) авианосцев. А по обе стороны океана сходили с конвейерных лент новые крылатые боевые машины, и садились в их кабины молодые лётчики, многим из которых суждено было навсегда остаться двадцатилетними.

Если континенталы могли готовить пилотов палубной авиации в безопасных морях, то у американцев такой возможности не было – не было для них безопасных морей. Зато у них были Великие озёра, где под учебные авианосцы переделали колёсные пассажирские пароходы, до войны возившие праздную публику на водные прогулки и пикники. Всё для фронта, всё для победы – Америка не собиралась сдаваться.

Американский флот, спасаясь от непрерывных бомбёжек, базировался на Норфолк (Хохзеефлотте использовал порты Бразилии и Аргентины) – скорость хода позволяла новым линкорам и авианосцам оказаться в Карибском море менее чем за сутки. На Кубе (в Гаване и Гуантанамо) стояли только старые линейные корабли «Техас» и «Нью-Йорк»: командование US Navy намеревалось использовать их так же, как русское командование использовало «Наварин» в Рейкьявике и «Бородино» в Датч-Харборе – в качестве стационарных батарей береговой обороны (другого применения этим дредноутам всё равно не было).

Обе стороны накопили серьёзный боевой опыт, и техническая оснащённость флотов была на одном уровне. И немцы, и русские, и американцы располагали новыми кораблями, имели эффективные радары, радиолокационные взрыватели и системы управления огнём, а «хеллдайверы», «авенджеры», «корсары» и «хеллкэты» стоили «нибелунгов», «берсерков» новых моделей, модифицированных «беовульфов», «беркутов» и «единорогов». Но кое в чём континенталы превосходили противника: у янки не было ничего похожего на управляемые бомбы «блиц», как не было и акустических торпед, которыми были вооружены германские субмарины. И если по численности главных сил американцы почти не уступали раджерам, то по крейсерам, подводным лодкам и эскортным кораблям превосходство континенталов было очень ощутимым – в несколько раз. Зато американцы имели некоторый численный перевес в авиации берегового базирования и гораздо меньшую протяжённость коммуникаций – им требовалось куда меньше времени для перебрасывания подкреплений и доставки военных грузов в район боевых действий, а численность американской армии к 1944 году достигла семи миллионов. На руку США играла и национальная пестрота союзников: коалиция всегда слабее монодержавного противника, равного ей по численности и качеству вооружённых сил.

План американского командования был прямо противоположным плану союзников – он предусматривал изматывание противника активной обороной и последующий его полный разгром. Разгромив и уничтожив неприятельский флот, США получали возможность отбить Малые Антильские острова, восстановить контроль над Панамским каналом, приструнить латиноамериканцев, совсем забывших страх перед «Дядей Сэмом», и переломить ход войны в свою пользу. «Сорок четвёртый год должен стать решающим» – заявил президент Рузвельт на заседании комитета начальников штабов.

Авианосец «Эссекс»