Трость преподобного Герасима

В районе Турковунья, где мы жили, местность изобиловала крутыми подьъемами, — вспоминал старец Порфирий. — Я вставал очень рано, уходил в церковь Святого Герасима, а возвращался вечером. Дорога около нашего дома была очень трудной, очень обрывистой. Как–то утром я упал и сломал ногу. Было воскресное утро. Еще толком не рассвело, и вокруг стояла тишина.

Мое оханье услышали какие–то люди, пошли и тотчас позвонили в «Скорую помощь». Приехала «Скорая помощь» и отвезла меня в больницу. Я сломал голень левой ноги. Все кости раскрошились. Боль была несносной. Когда мы приехали в поликлинику, меня из машины перенесли на кровать. Врачи решили наложить мне на ногу гипс. А народ ждал, когда я начну литургию. Им пришлось разойтись.

Через пятнадцать дней, которые я провел в кровати, во время молитвы мой взгляд случайно упал на ногу. По благодати Божией вижу, что гипс был наложен криво. Тогда я стал просить врачей снять гипс Но профессор, узнав об этом, сказал в шутку:

— Батюшка вместо того, чтобы смотреть за своим храмом, где он — компетентное лицо, хочет поправить

нас. Хотя мы хорошо сделали свою работу и посмотрели ногу на рентгене. Что он, хочет помучить нас?

Никто не предал этому значения. Я настаивал на том, чтобы они посмотрели мою ногу. Они не отзывались. Когда мне принесли обед, я не стал есть, сказав, что прошу отвезти меня на рентген. Я настаивал на этом потому, что если нога срастется неправильно, то останется такой навсегда. Профессор прислал мне ответ:

— Пусть следит за своими священническими обязанностями! Его нога в порядке.

Наступил вечер. Мне принесли ужин. Я снова не стал есть, настаивая на том, чтобы осмотрели мою ногу. На следующий день пришел профессор и стал говорить в сердцах:

— Что это все значит, Геронда? Что это все значит, ты решил нас помучить?

После долгих пререканий меня отвезли на рентген. Смотрят, действительно, гипс на ногу наложили криво, а нога к тому же уже срослась. Профессор стал смеяться.

— Слышь, Геронда, — говорит, — ты слишком грешный. Теперь и я это понял. Сейчас увидишь, что тебе придется пережить! Мы должны сломать твою ногу и наложить гипс заново.

И начали сильно бить по гипсу, чтобы он сломался. Я ничего не говорил, а только творил свою смиренную молитву.

— А, так ты еще и замолчал? — говорит он мне. — Сейчас я отпущу тебе твои грехи.

Наконец, они потянули и сняли гипс. Боль была страшная. Два врача держали мне ногу, а профессор кулаком стал сильно бить по голени, чтобы она сломалась.

— Ну, батя, я отпущу тебе все твои грехи, а за это простятся грехи и мне.

Они ломали мне кость. Она срослась не до конца. Боль была несносная. Я стиснул зубы. Наконец, они сломали. Положили меня снова под рентген, вытянули ногу и поставили все прямо. Потом снова осторожно наложили гипс и отправили на свою кровать.

Два–три месяца, не помню точно, я лежал ничком. Потом меня подняли и дали мне два костыля для ходьбы. А я не хотел их. Профессор говорит мне:

— Возьми их, чтобы встать. Сколько можно в кровати валяться?

Он не стал сильно настаивать на костылях, потому что я стал сам держать равновесие. Я боялся, что привыкну к костылям и потом не смогу без них ходить.

Тогда профессор говорит мне:

— Позаботься о том, чтобы купить себе трость.

— Нет, — отвечаю, — она мне не нужна.

— Ты — священник и не слушаешься? Послушайся, потому что иначе упадешь и поломаешь все свои кости.

Тогда мне пришлось попросить свою сестру:

— Купи мне трость. Мы — бедные, но мне нужно купить трость. Костыли я хочу бросить, они мне не нравятся.

Было одиннадцать часов утра. Я при помощи костылей спустился в больничную церковь.

Сестра моя собралась идти на улицу Эола покупать трость. Только она стала выходить, тут на тебе: одна женщина заходит в церковь, держа в руке трость.

— Святой Герасим здесь? — спрашивает.

— Да, детка, здесь, — отвечает ей церковница.

— А где икона святого?

— Да вот, здесь, — и показывает ей икону. Тогда эта незнакомая женщина падает у иконы и

со слезами начинает так громко говорить, что мы все слышали:

— Мой святой, я не знала тебя. И никогда не слышала о тебе. Я и имени твоего не слышала. Но ты сподобил меня своего посещения и попросил у меня ту трость, которую я купила в Иерусалиме, чтобы я принесла ее в твой дом. Вот она, я ее принесла, мой святой. Ты мне сказал: «Я хочу, чтобы ты завтра утром принесла мне трость!» Я не знала, где ты находишься, но расспросила и нашла.

Мы с сестрой и церковницей сидели в стасидиях около свечного ящика. Она подошла к нам и сказала:

— Что это было такое? Почему святой попросил у меня трость? Чего он хотел?

И церковница отвечает:

— Послушай, для чего святому трость. Ему самому она не нужна. Но и у святого тоже есть свой служитель, а служитель этот — вот этот священник, которого ты здесь видишь. Он сломал ногу и уже несколько месяцев тяжело страдает. Но сегодня он встал, и врачи велели ему взять трость. И вот сестра его уже готова была идти на улицу Эола за тростью. Так вот, бери трость у святого и неси ее его служителю.

Женщина в умилении принесла трость и поцеловала мне руку.

— Возьми ее, — говорит, — батюшка мой, и прости мне мои грехи. Я купила ее в Иерусалиме. Она — от Святого Гроба, Я приехала сюда из района Промбона, в конце улицы Патисьи. Там я живу. Там я увидела святого во сне.

Я поблагодарил ее, взял трость и тут же стал ею пользоваться, отбросив костыли. Эту трость я сразу назвал тростью святого Герасима и очень ее полюбил. Я слежу, чтобы не потерять ее. Но она и чудотворна, потому что, когда у кого–нибудь болит где–то тело, я слегка хлопаю тростью по этому месту, и человек выздоравливает. Она и вправду чудотворная.

Что за чудеса! Святой позаботился о мне, грешном, — удивлялся старец Порфирий. — Он как живой явился женщине, которая ни о святом не слышала, ни обо мне. Чудесные дела совершают святые, поэтому мы должны почитать их. И я почитаю святого Герасима, который исцеляет больных своею святостью и благодатью.

Загрузка...