Айдол-ян. Часть 1

Трек четвёртый

Время действия: этот же день, вечер

Место действия: общежитие

— Спокойной ночи, онни, — говорю я и разрываю соединение.

Звонила СунОк, хотела узнать, как прошла моя первая в жизни съёмка в шоу. Ей я сказал, что всё хорошо и я полон впечатлений. Впечатлений, действительно, получил — на всю оставшуюся жизнь. Поначалу вроде всё катилось по сценарию и как говорится — «ничего не предвещало». Первый «звоночек» прозвучал, когда ведущий почему-то вдруг покинул «намеченную сценаристом дорогу» и отправился «в свободное плаванье» вместе со мной и всей студией. Я не понял его столь странного поступка и усилил внимание, чтобы чего-нибудь, эдакого, не ляпнуть. Однако, разговор, на мой взгляд, складывался неплохо, меня слушали, не перебивали и я несколько увлёкся, пытаясь своими словами донести до аудитории идею, которая, как мне кажется, определяет причину основных проблем школы. Мне внимали без особого восторга. Это дело понятное, когда тебе высказывают неприятные вещи, восторг редко в такие моменты возникает. Он может возникнуть только от мысли, что вот ты сейчас пересчитаешь зубы умному говоруну, тыкающего тебя лицом в навоз. Что, похоже, и произошло, с неукротимой ДжаОк, которую в какой-то момент внезапно охватил экстаз.

С самого начала своего попадания, я по возможности читаю о Корее, стараясь набрать как можно больше информации об обществе, в которое я попал. Так вот, в блоге одного русскоговорящего мужчины, живущего в Сеуле и пишущем о своих впечатлениях от этого проживания, я прочёл о корейцах его следующее наблюдение. В корейском языке есть такое понятие — «욱». Произносится это как — «ук», а дословно перевести одним словом на русский трудно, но ближе всего по смыслу будут наши обороты вроде — «яркая вспышка гнева», «вспылить». «Ук» — это такое состояние очень сильного гнева или ярости, вспыхивающее, и в одну секунду достигающее пика, в ходе которого происходят события, которые в обычной и спокойной обстановке никогда бы не произошли, а затем, точно так же быстро и резко проходящее. То, что в полицейских отчетах часто формулируют как «в состоянии аффекта». Ну, так вот, корейцам как нации, очень присущ этот самый «ук». Корейцы, народ довольно вспыльчивый, задень за живое — мало не покажется. В отличие, например, от тех же суперсдержанных и вечно улыбчивых японцев.

В качестве примера, как это выглядит в реальности, этот «русскоговорящий кореец» сравнил поведение группы корейцев и японцев. Если, например, объявить группе уставших корейцев в аэропорту о том, что их самолет задерживается на 30 минут — такой вой поднимется, что от авиакомпании камня на камне не останется. Но, уже зайдя в самолет все будут мило и мирно спать, забыв, что еще 15 минут назад скандалили с пеной у рта. Японцы же, на ваше объявление, мило улыбнутся, терпеливо дождутся посадки, мирно сядут в самолет, долетят до дома, доберутся до компьютера и настрочат столько жалоб во все инстанции, что авиакомпания окажется на грани банкротства от такого количества плохих отзывов.

Похоже, у аджумы этот «ук» на съёмках и приключился. Не знаю, с чего у неё так жестоко и бескомпромиссно вдруг «сорвало крышу». Может, кто у неё из детей, племянников, внуков — что-то не сдал на ожидаемый балл, может — муж любовницу завёл, а может — мои слова, что она, такая умная, сидит в массовке, я такой, без аттестата — герой шоу, попали ей в больное место, которое она годами взращивала. Неизвестно. Сие есть тайна великая и непознаваемая. Может, у неё просто климакс, прости господи, гормонами в мозг стрельнул. Короче, эта «неудержимая», вскочив со своего места и растопырив ручонки, понеслась ко мне, обещая выдрать мне все мои волосёнки из моей наглой головушки. Я прекрасно помню те «чудные» ощущения, когда в университете СунОк её одногруппница проводила мне подобное «прореживание» и проводить ещё раз такую «эпиляцию» без наркоза, да ещё на глазах всей Кореи, у меня не было совершенно никакого желания. Поэтому, не став ждать — «вдруг она передумает?», я вскочил со своего кресла и, проскочив мимо тётки, благо это было можно сделать, рванул к зрителям. Думал, что мужики там её поймают и успокоят. Куда там! Все гости только кричали и советы давали, пока я бегал между ними, спасая себя и свою шевелюру. А ведущий орал своим операторам — «Не прекращайте съёмку! Не прекращайте съёмку!». Настоящий «треш и сатания», как они должны выглядеть в реале. Шоу, начавшееся как передача в борьбе за человеческие жизни, закончилось натуральной порно-сценой. Вот уж воистину, от великого до смешного — один шаг!

Dragonа — подняли, штаны на себя он натянул, но тут выяснилось, что дизайнерская верёвочка, которой они были подвязаны — лопнула, не вынеся столь запредельных перегрузок. Поэтому, дальше он негодовал, держа их обеими руками, чтобы не спадали. А вот нечего всякие шнурочки использовать, там, где нужен крепкий кожаный ремень! Тогда и конфузов не будет…

Съёмки шоу на этом закончили. Ведущий сказал прекратить, так как не знает, в какую сторону «крутить» после такого. Они что, собираются дать отснятое в эфир? Да один Dragon за несанкционированный им показ своей задницы такой иск вчинит — сто лет всей «SBS» в каменоломнях не отработают! Да и аджума, которая всё это заварила и которую унесли на руках из студии, ловко симулирующей беспамятство, тоже, наверняка, какую-нибудь компенсацию себе потребует. За невыносимые моральные страдания, вызвавшие у неё «сдвиг по фазе». Сейчас подобные иски в моде… Уверен, будут пересъёмки. СанХён пока не звонил, наверное, ещё не знает. Опять — крику будет… Первое шоу и такой облом. А чё я? Я-то причём? Старался придерживаться сценария, делал, что мог. Я же не виноват, что ведущий вдруг какую-то хрень затеял?

ЁнЭ тоже была в шоке, от увиденного. Я её спросил, выходя из студии — «сонбе, на съёмках всегда так весело?», на что она мне неуверенно кивнула. Уже получив ответ, я сообразил, что на подобном мероприятии она тоже в первый раз, как и я. В общем, как говорится, — сходили на шоу. Себя показали, других посмотрели. Хорошо, живы остались. И с волосьями…

Понятное дело, СунОк я все эти подробности рассказывать не стал, семью беспокоить по-пустому незачем, всё одно переснимать. На кой говорить о том, чего не будет? Совершенно не надо.

После съёмок, без всякого перерыва на отдых, ЁнЭ привезла меня на производственную базу агентства «FAN Entertainment». Здание, где находятся залы для тренировки, помещения для хранения костюмов и персонал, занимающийся подготовкой айдолов ко всяким мероприятиям. По расписанию, у меня была запланирована встреча с костюмером. Начинается работа группы над новым проектом — «Стиль кролика». Как сказала ЁнЭ, будет полностью всё — от разучивания хореографии до пошива нескольких вариантов сценических костюмов. Что за «стиль кролика» я не знаю, никто меня в никакую, даже самую минимальную известность не ставил, сразу начали со снятия размеров. Надеюсь, что этот «кролячий стиль» никак не связан с вопросами размножения…

После костюмера, я переместился к хореографу, где отработал три часа вместе с группой, занимаясь разучиванием новых версии хореографий их старых танцевальных композиций. Я должен знать, какое место я теперь в них занимаю и что делаю. И девчонки тоже должны знать, как следует перемещаться по сцене, чтобы не сталкиваться с новым членом коллектива. В процессе занятий, совершенно случайно выяснилось, что я не знаю, что такое «киёми». Это открытие вызвало у народа крайнее изумление, я бы даже сказал — ступор. Как это так, не знать, что такое — «киёми»? Перестав удивляться, мне объяснили, это детская считалка, которую «считают», делая при этом в определённом порядке всякие «рожи». Кривляясь, другими словами. Это считается очень «мило» и если ты хочешь быть «милашкой», то «киёми» должно быть обязательным уменьем. Поскольку мой пробел в знаниях был выявлен почти в конце занятия и задерживаться было уже нельзя, я получил задание от менеджера Кима самостоятельно найти в интернете текст считалки и запомнить его к завтрашнему дню. А также — посмотреть, как его делают другие. Тоже найти в сети, соответствующие видео и ознакомиться. Впрочем, менеджер Ким тут же сократил мне поле поиска, сказав, где конкретно нужно искать. Это было мило с его стороны, уменьшить затраты моего времени. Сколько бы его пришлось потратить на «блуждания в сети»? А так — посмотрел и спать. Плотный, однако, график у «Короны», я думал, посвободнее будет. Тяжеловато так «летать» с непривычки туда-сюда. Но, пока не втянусь, придётся терпеть. Надеюсь, потом легче станет.

Вот, лежу сейчас на кровати, смотрю на ноуте, как делает «киёми»[6] группа «BangBang».

Эта группа из «моего» агентства и, открытие для меня, что СыХон — её участник. А я и не знал. Он и сольно, оказывается, выступает и с коллективом деньги зарабатывает. Молодец. Звонок СунОк остановил мой просмотр на моменте, когда они закончили корчить рожи и собираются перетанцовывать гёрлз-группы[7]. С начала просмотра видео, участники «BangBang» вызвали у меня неприятие. Какие-то они, «не такие». Одеты — чёрте во что, макияж, серьги в ушах, причёски из крашенных волос — вооще, пипец на взлёте, ведут себя — странно… Но вот сейчас, после прервавшего меня звонка, думаю, что в общем-то и ничего, всё очень даже естественно и весело. Посмотрим, что дальше будет…

(несколько позже. ЮнМи хохочет, наполовину свесившись со своего второго этажа двухэтажной кровати. В комнату входит её соседка — КюРи.)

— Ты чего тут заливаешься? — остановившись, спрашивает она у ЮнМи.

— Да эти… «BangBang» … такие приколисты! — сбивая дыхание, отвечает ей та.

— «BangBang»? А что ты смотришь? — спрашивает КюРи, заметив у ЮнМи ноутбук.

— «Weekly Idol», — говорит ЮнМи, — там, где они женские группы пародируют.

— А-а, — кивает КюРи, — я это видела. Действительно, смешно получилось. Душ свободен. Иди и спать будем.

— Да, сейчас, спасибо, сонбе, — отвечает ЮнМи, откладывая в сторону ноутбук и начиная слезать с кровати.

…

Спрыгиваю с кровати, беру полотенце и пижаму. Классные парни! — думаю я о «BangBang», направляясь в душ, — Смех смехом, но, блин, как танцуют! И с юмором у них всё в порядке. Вот это шоу, вот это я понимаю! Повеселились, поржали, поприкалывались всей группой на «одной волне». Это не то, что за мной пол-передачи ненормальная тётка гонялась… Позорище у меня было, а не шоу. С их — не сравнить. Чёрт, ну чё эта ГуаньИнь засунула меня в эту ЮнМи?! Ну, не понимаю я женщин! Просто — не понимаю. А был бы парнем, как бы всё было бы лучше! Тоже работал бы в мужском коллективе, таком, как, к примеру, «BangBang». Вот бы мы зажгли тогда! А тут… Эх, жизнь моя, жестянка…

Время действия: следующий день после съёмок шоу, вторая половина дня

Место действия: кабинет президента СанХёна. СанХён только что закончил разговаривать по телефону с представителями «SBS».

— Они не хотят ничего вырезать, — недовольно произносит он, с небольшой высоты небрежно кидая свой сотовый телефон на стол, — вообще — ничего! Хотят отправить в эфир так, как есть!

— Кто же им это разрешит? — изумляется присутствующий в кабинете КиХо.

— Похоже, они решили получить награду за самое скандальное шоу года, — с мрачными оттенками в голосе произносит президент, — пока дисциплинарная комиссия почешется, пока примет решение, рейтинги у них будут уже выше звёзд. Смотреть на Dragona без штанов сбежится пол Кореи!

— А штраф? — осторожно спрашивает КиХо, — Разве он их не пугает?

— А! — пренебрежительно взмахивает рукой СанХён, — Это «SBS»! Какие там штрафы? Выпишут чисто номинально. С их деньгами и связями, это…

СанХён морщится, показывая, что это — «как слону дробинка».

— А Dragon? — интересуется КиХо, — Это же позор на всю страну! Он не будет требовать остановить показ?

— За него решает его агентство, — отвечает СанХён, — не той он величины исполнитель, чтобы требовать от «SBS» прекращения показа. Уж если они не хотят меня слушать, что уж говорить про него… «SBS» легко договорится и с ним, и с его агентством.

На некоторое время в кабинете воцаряется тишина.

— Малолетняя идиотка! — произносит вслух СанХён имея в виду ЮнМи, — Теперь все, кто будут смотреть эту «трагедию разума», услышат, что она там наболтала! Ссссс…

— Но, там действительно было отклонение от сценария сонсен-ним, — защищает ЮнМи КиХо, — И ей пришлось импровизировать. Может, стоит выяснить, почему это произошло?

— Потому, что СынГи — идиот! — зло восклицает СанХён, — Захотелось, ему, видите ли «понять», она и в самом деле — умная? Или, же — просто всё тупо заучила? Нашёл время… на мою голову! Правительство оказало поддержку и тут — такой скандал!

— Разве ведущий не должен всегда следовать сценарию?

— Та! Сейчас везде какой-то застой. В «SBS» ищут новые формы подачи материала. СынГи — на хорошем счету у своего руководства и ему позволяют всякие вольности. Чёрт бы их там всех побрал! Обещал же, что будет всё в лучшем виде. Никому нельзя доверять …

Опять, на некоторое время, в кабинете устанавливается тишина.

— И что теперь делать, сонсен-ним? — нарушая тишину, спрашивает КиХо, — Своими словами она бросила тень на министерство образования и была неуважительна к старшим. То, что она публично обвинила родителей погибших детей — это недопустимо. Наверняка сейчас пойдут требования от фанатов убрать её из группы…

— Ну и пусть тогда обходится без сцены, раз не умеет держать язык за зубами! — зло рявкает в ответ ему СанХён, — Раз мозгов нет, пусть сидит… песни пишет, идиотка!

Опять пауза.

— Будем действовать по второму варианту? — спрашивает КиХо, — Расскажем, что у неё была клиническая смерть, а теперь — амнезия?

Президент, нахмурившись, молчит.

— Подождём, — наконец говорит он, — этот козырь лучше не открывать до самого конца.

— Думаете, нация будет на её стороне? — удивляется КиХо.

— Посмотрим, пару дней, — решает СанХён, — СынГи болтал про запрос у общества на перемены. Вот и увидим, как в «SBS» держат руку на пульсе настроений, посмотрим, как они предвидят будущее.

КиХо молча поджимает губы, показывая, что не согласен с решением руководства, но держит своё мнение при себе.

— Всё что ни делается, всё делается к лучшему, КиХо, — вдохнув-выдохнув, говорит президент, правильно «сосчитав» выражение с его лица, — я тут размышлял, как она будет успевать совмещать работу композитора и работу в группе, и не смог себе это представить. Если теперь люди будут против неё — сама виновата. Пусть забудет о сцене и делает то, что у неё лучше всего получается. Всё равно петь не умеет…

— Да, господин СанХён, — почтительно наклоняет голову КиХо и, две секунды спустя, вновь поднимает её.

— Всё же, но вы допускаете, сонсен-ним, что люди её простят и отнесутся к ней снисходительно? — удивлённо спрашивает он.

СанХён достаёт из кармана коробку с таблетками не торопясь отвечать на его вопрос.

— КиХо, — произносит он, бросая лекарства на стол рядом с телефоном, — не забывай про ангела на её плече.

КиХо вытаращивается на шефа, не найдя слов на ответ.

Время действия: следующий день, утро

Место действия: кабинет президента «FAN Entertainment». Присутствуют только СанХён и ЮнМи.

— Благотворительный концерт состоится в последний день весны, перед днём объявления результатов сунын, — внимательно смотря на меня, говорит СанХён, — до этого дня — три полных недели и два дня. Министерство культуры приняло это решение без предупреждения, без всякого стороннего согласования. Публично огласило список компаний, которые, как оно ожидает, примут участие в мероприятии…

Угу, — понимающе угукаю я про себя, кивая, — предложение из тех, от которого нельзя отказаться…

— Президенты назначенных компаний, недовольны, — говорит СанХён, подтверждая словом «назначенных» мои предположения, — всем придётся нарушить запланированный порядок работы… Потом, за такое короткое время, сложно подготовить что-то, соответствующее заявленной теме. Это даже может вылиться в соревнование между агентствами. Победителем станет тот, сможет больше и лучше других дать нового материала…

Сделав паузу, СанХён многозначительно смотрит на меня. У-уу, какие тут дела! Идя к шефу, я думал, что он меня «дрюкать» будет, за моё вольнодумство и даже с ходу начал оправдываться, что я ни причём, это ведущий от сценария отошёл, не я, а тут, смотри-ка, совсем другая тема! Предлагают работу и ещё, побороться за честь компании! Ноу проблем-с, коль такое дело. Тем более, что шеф сказал про шоу, что это не моя забота, он решает вопрос. Как именно, он его решает, он не сказал, а я, не стал уточнять. Знаю, что накосячил, чего ещё лезть? Не ругают, и ладно! Наверняка нудистские сцены — порежут, мои откровения — тоже порежут. Правда, что там тогда останется, от шоу? Ну, тогда, наверное, всё переснимут.

— Что молчишь? — несколько агрессивно спрашивает меня шеф.

— Думаю, что можно сделать, господин СанХён, — отвечаю я.

— И что можно сделать? — интересуется он и подсказывает, — Рассчитываю, что ты успеешь за это время написать новую песню для своей группы. Думаю, самым уместным здесь будет баллада. Без хореографии, слишком мало времени. Песня, исполняемая живым голосом, без фонограммы.

Баллада? Хоть убей, не помню ни одой жалостливой баллады! На ум приходят только рок-баллады. «Rammstein», «Scorpions»… Но куда их, на такой концерт?

— Пффф… — в задумчивости надуваю я щёки и выдыхаю.

Наклонив голову, СанХён внимательно и молча смотрит на меня.

— Сонсен-ним, — спрашиваю я, — если что, вы мне «BangBang», дадите?

— «BangBang»? — неподдельно удивляется тот, — Зачем тебе — «BangBang»?

— Классные парни, — говорю я, — танцуют, супер. И артисты, тоже, хорошие…

Секунды три СанХён изучает моё лицо.

— ЮнМи, — говорит он, — «BangBang», звёзды Кореи. У них — миллионы поклонниц. Они тебя разорвут на части, если ты попытаешься воспользоваться своим положением, чтобы стать ближе к их кумирам, чем это позволено.

— Э? — удивлённо произношу я, не поняв его слов, — В смысле, сонсен-ним?

— ЮнМи, я понимаю, мальчики тебе понравились. Но сначала — работа. Мальчики — потом.

— Да вы что, сонсен-ним! — возмущаюсь я, поняв, как о чём он подумал, — Ничего такого даже и в мыслях не было! Просто классная группа! Я же по работе!

Говорю и внезапно чувствую, что мои щёки — теплеют.

— Если по работе, — произносит СанХён, пристально изучая моё лицо, — тогда, почему ты краснеешь?

Сижу как дурак и не знаю, что сказать, чувствуя, как горят щёки. У-уу, как же паскудно! Это не я! Это — ЮнМи! Но ведь этого не скажешь!

— Помни о своём контракте, — оттопырив правый указательный палец, нравоучительно напоминает СанХён, — в котором описаны подобные случаи. За нарушение — штрафовать буду безжалостно. Для твоей же пользы.

— Спасибо, сонсен-ним, — благодарю я, справившись со своим возмущением и не став бороться за то, чтобы меня правильно поняли, — тогда, можно ли будет рассчитывать на Ли ХеРин?

— «BangBang», Ли ХеРин, — задумчиво смотря на меня, перечисляет СанХён, — а что же твоя группа? Почему ты не говоришь о ней?

Ммм… Сказать, что не сошлись характерами? Это будет непрофессионально. Профессионалы работают с любым материалом и в любых условиях. Но и делать с ними я ничего не хочу.

— У них недостаточный голосовой диапазон, — дипломатично отвечаю я.

— Недостаточный? — изумляется СанХён, — До этого разговора с тобой я искренне думал, что с вокальными данными в «Короне» нет никаких проблем. Пребывал в полной уверенности, что ведущие вокалистки прекрасно поют, а у СонЁн вообще, замечательный голос.

— Ну, мне кажется, что он, всё же, должен быть… шире, — опять дипломатично уклоняюсь я от конкретики, — а сам голос — сильнее. Как у зарубежных певцов. Я же не знаю, что мне придёт в голову? Лучше иметь что-то в запасе.

СанХён оценивающе смотрит на меня несколько секунд.

— Напиши что-нибудь, — просто говорит он, — Как сделаешь, покажешь мне. Я решу, что делать с твоим произведением. Договорились?

— Да, сонсен-ним, — кланяюсь я, — спасибо, сонсен-ним.

— Тогда иди и хорошенько потрудись ЮнМи, — напутствует меня он, — Я скажу менеджеру Киму, чтобы он изменил твой график, если это потребуется. Если тебе будет нужно заниматься музыкой, вместо работы с группой, скажешь ему, он всё организует.

— Хорошо, сонсен-ним, опять кланяюсь я, — спасибо. Я буду стараться.

Время действия: этот же день, послеобеденное время

Место действия: у входа в танцевальный зал, в котором занимается коллектив группы «Корона».

— Почему ты не делаешь «мейкап»? — неожиданно остановившись у входа в зал и обернувшись, недовольно спрашивает КюРи у ЮнМи.

Та, остановившись, в ответ задумывается.

— Разве это обязательно, когда нет выступлений? — закончив думать над вопросом, задаёт она встречный вопрос.

— Конечно, — неподдельно удивляется ХёМин, — для девушки это обязательно. Косметика подчёркивает твою красоту.

— Мне и так хорошо, — коротко отвечает ЮнМи и проходит вперёд, к дверям.

КюРи и ХёМин переглядываются за её спиной. КюРи, вытянув вперёд губы, делает «рожу» и крутит пальцем у виска. ХёМин согласно кивает.

(несколько позже, занятие, на котором. ЮнМи постоянно «косячит». Похоже, сегодня «не её день»)

— Томбой, соберись! — решительно требует КюРи после очередного сбоя с последующей остановкой репетиции.

ЮнМи, о чём-то думая, неспешно поворачивает к ней голову и несколько секунд «наводится» на неё, фокусируя взгляд.

— Э..э, да, конечно… извините, — говорит она, при этом продолжая о чём-то размышлять, — простите.

— Ещё раз! — приказывает женщина-хореограф и хлопает в ладоши.

Включают музыку, группа начинает повторять движения. Внезапно, прямо на полшаге, ЮнМи останавливается и замирает.

— ЮнМи! — восклицает хореограф.

— О нет, опять… — стонет ИнЧжон, роняя руки.

— Да что с ней сегодня такое? — возмущается ДжиХён, — Она будет сегодня работать, или — нет?

— ЁнЭ! — кричит в этот момент ЮнМи, обращаясь к своему менеджеру, — Быстро дай мне мой телефон!

ЁнЭ, до этого сидевшая на полу у стенки зала и с тревогой наблюдавшая за поведением своей подопечной, вскакивает на ноги. С испуганным видом делая поклоны в сторону хореографа и участниц группы, она перебегает от стены к ЮнМи и даёт ей телефон. Та берёт его, ловким движением вынимает из него стилус и начинает что-то быстро набирать им на экране. Все, молча, наблюдают за её действиями. Продолжая тыкать стилусом в экран, ЮнМи делает небольшой шажок, потом, другой, ещё один… Пока не упирается в стену.

— Божечки мои, — изумлённо произносит ИнЧжон смотря на ЮнМи стоящей лицом к стене и не отлипающей от своего телефона, — она — нормальная?

(несколько часов спустя, вечер, телефонный звонок от ЮнМи к ЁнЭ)

— Сонбе, простите что потревожила…

— Да, ЮнМи, слушаю тебя. Что-то случилось?

— ЁнЭ-сонбе, мне нужна ваша помощь. Президент СанХён дал мне указание написать песню для благотворительного концерта, который будет в конце месяца. И что, если мне потребуется пропустить занятия с группой, мне следует обратиться за этим к менеджеру Киму. Так вот, у меня есть мелодия и слова, которые нужно ещё чуть-чуть доработать. Думаю, вечера мне на это хватит. А завтра мне нужно будет поработать с синтезатором. Прошу вас, сонбе, организуйте мне завтра это. Ведь мой персональный менеджер вы, а не менеджер Ким.

— Да, ЮнМи, хорошо, я всё сделаю. Спасибо, что позвонила мне. Я ведь действительно, твой менеджер. Думаю, песня у тебя получится отличной. Девочки будут довольны.

— Мм…м, сонбе, тут такое дело… Песня получилась для мужского голоса. Думаю, она лучше всего пойдёт для СыХона.

— Для СыХона?

— Да, так вышло. Нужно будет сказать об этом президенту. Но, потом. Когда я закончу с композицией.

(ЁнЭ, удивлённо)

— Ладно, хорошо, я поняла тебя. А какое название будет у твоей песни? Ты уже не придумала?

— Ммм… «Пока горит свеча». Так название, сонбе.

— Очень хорошее. Отлично подходит для темы концерта. Ты молодец!

— Спасибо, сонбе.

Время действия: следующий день, утро

Место действия: общежитие «Короны», комната для приёма пищи. Завтрак. Все старшие участницы уже давно за столом, не хватает только самой младшей. Вот в двери входит ЮнМи. За столом мгновенно прекращаются и без того вялые утренние разговоры, и все дружно начинают за нею наблюдать.

У ЮнМи закрыт левый глаз, ещё спит, правый, полуоткрыт. Досыпая, он скармливает сонному мозгу, то, чё он видит. ЮнМи не умыта и не причёсана, на её голове — воронье гнездо. Шаркая ногами и покачиваясь, она подходит к шкафчику с посудой, берёт оттуда кружку из прозрачного стекла, прихватывает пачку с питьевым йогуртом, идёт и садится за стол, на свободное место. Ставит перед собою кверху дном кружку и начинает наливать в неё йогурт, который, стекая по стенкам, растекается лужей по столу. У ЮнМи от этого зрелища, в удивлении открываются оба глаза.

— Ай, чего ты делаешь?! — подскакивает сидящая рядом КюРи, — Совсем уже, что ли?

Кто придумал корейский язык? Отрубить тому голову! Как же на него трудно переводить с русского! Весь он какой-то, заковыристый, с острыми углами, шипящий, бубнящий носовыми звуками… Я не перевёл Макаревича на корейский. Просидел до полчетвёртого, в итоге — ноль. Подъём в моей «казарме» в шесть пятнадцать, … а-а, изверги! В глаза как песка насыпали, спать хочу, хочу спать!

А это что ещё за чудо такое? Наливаю в кружку йогурт, а он стекает по стенкам и растекается по столу, а внутрь — не попадает! Невесомость, что ли? Да вроде — сижу, не летаю…

— Ай, чего ты делаешь?! — кричит КюРи, — Совсем уже, что ли?

Открываю оба глаза. Вот чёрт! Поставил стеклянную кружку дном кверху и удивляюсь — чего йогурт внутрь не попадает? Ну, я идиот! Зачем сидел столько? Нужно было всё ещё в час ночи бросать, раз не получается. Не-е, упёрся, решил кому-то, что-то доказать. Ничего не доказал и не выспался.

Глубоко вздыхаю, смотря на лужу на столе. Хорошо — скатёрки на нём нет, голая столешница.

— Извините, — говорю я, — сейчас уберу.

— Ты во сколько вчера легла? — спрашивает меня ИнЧжон.

— Где-то около четырёх, — говорю я, вставая со своего места и направляясь на поиски тряпки, которая должна быть где-то у раковины.

— Ты нарушила распорядок дня! — сообщает мне ИнЧжон, — Мешала всем спать. И сегодня не сможешь работать. Опять из-за тебя придётся повторять одно и то же по десять раз!

Стоя ко всем спиной у мойки, я пожимаю плечами.

— У меня был приступ творчества, — говорю я, беря тряпку и поворачиваясь.

— И что, все должны из-за этого не спать? — с возмущением спрашивает ИнЧжон, — Я скажу об этом менеджеру Киму!

— Говори, — не возражаю я, и иду к столу возить по нему тряпкой.

Время действия: несколько позже

Место действия: одно из «производственных зданий «компании «FAN Entertainment». В небольшой комнате с видом из окна на малооживлённую улицу, перед синтезатором, с хмурым видом сидит ЮнМи, держа руки на коленях. Вот она поднимает руку и, вытянув указательный палец, нажимает на клавишу.

Таммм..! — отзывается звуком нажатая пальцем клавиша.

Сижу, слушаю звук. Вчера, я просил ЁнЭ организовать мне возможность для самостоятельных занятий, она — организовала. Девчонки поехали репетировать «танец крольчих», а я — сюда. Вот, сижу, мучаюсь. Пытаюсь что-то «родить». По-хорошему, нужно было ехать вместе с группой, тренироваться, ибо мозги, «не варят» совсем. Но, как говорится, назвался груздём, полезай в кузовок. Несолидно по нескольку раз менять свои решения…

Туммм…! — звучит соседка нажатой клавиши.

Я ведь уже сказал, ЁнЭ, что, считай, уже всё готово… Не прихвастнул бы, не пришлось бы теперь мучиться…

Тиммм…!

Чёрт, до чего же тупая голова… Ночами нужно спать… Спать нужно ночами! А не заниматься переводами… Спать. Хм, а ведь это неплохая идея — поспать. Прикорну, минут на пятнадцать, как я это делаю. Глядишь, во сне озарение и наступит. Не зря же говорят, что утро — вечера мудренее. Пол тут тёплый, чистый, жестковат, правда, но я уже к этому привычен. Будильник выставлю на сотовом…

(пятнадцать минут спустя в комнату заглядывает ЁнЭ, ходившая попить кофейку. Заходит и видит ЮнМи, спящую на полу возле синтезатора. Поджав губы, она неодобрительно качает головой, смотря на свою подопечную. В этот момент, подавая сигнал к пробуждению, пищит телефон, лежащий на полу рядом с ЮнМи. Хозяйка телефона, до этого спавшая безмятежным сном, рывком садится, просыпаясь за время перехода из горизонтального положения в вертикальное. С ошарашенным видом секунды три смотрит на озадаченную сонбе.

— «Maybe I, maybe you…» — произносит ЮнМи хриплым со сна голосом.

— Что? — вытянув вперёд шею, испуганно спрашивает ЁнЭ.

Время действия: два дня спустя

Место действия: кабинет компании «FAN Entertainment «. Присутствуют ЮнМи и СанХён.

— Весьма неожиданно, — говорит СанХён переводя взгляд с трёх тонких папок на столе перед ним на сидящую напротив ЮнМи, — Значит, сразу три? «Stars JUNIOR», «BangBang» и Ли ХеРин?

— Да, — скромно подтверждает ЮнМи, — три композиции. Две песенные, для ваших топовых boys-group групп и одна музыкальная.

— Хех! — коротко выдыхает СанХён, озадачено крутя головой.

— Когда я говорил о песне для концерта, — говорит он, объясняя причину своего недоумения, — я предполагал, что это будет одна композиция для твоей группы. А ты написала их целых три.

ЮнМи в ответ пожимает плечами.

— Хорошо пошло, сонсен-ним — говорит она, объясняя этот удивительный факт, — знаете, как бывает, когда одно само цепляется за другое и всё получается сразу. Без всяких переделок.

— Угу, — понимающе мугукает СанХён, — и ты утверждаешь, что это — хиты?

— Музыка и слова — на девяносто пять процентов хитовая вещь, — уверенно отвечает ЮнМи ни на миг не задумавшись, — пять процентов на то, чтобы исполнитель не испортил.

— Ну, ну, ну! — неодобрительно говорит СанХён, откидываясь назад в кресле, — не говори так! Над тобой будут смеяться, если ты так где-то скажешь. Половина успеха песни — это мастерство певца.

— Не в этом случае, господин президент, — неуступчиво отвечает ЮнМи, — я уверена, что это хит. Если я пойму, что исполнитель не способен реализовать мою задумку, то я буду искать того, кто сможет это сделать. Поэтому, я и настаиваю на условии, что продюсировать песни буду я сама.

— Хм! — с иронией хмыкает на это СанХён.

— Просто, господин президент, — объясняет своё требование ЮнМи, — слить бездарным исполнением композиции, способные побороться за первые места в мировых чартах, это слишком… расточительно.

— Откуда вдруг — первые места? — спрашивает СанХён.

— Предчувствие, — просто говорит ЮнМи.

— Предчувствие… — повторяет президент и с пониманием спрашивает, — поэтому, у тебя всё на английском языке?

— Проблема самоубийств существует не только в Корее, — говорит ЮнМи, — весь мир страдает этим. Мне показалось, что, если корейцы окажут помощь всему миру, это будет круто.

— Гм, гм, — прочищает горло СанХён, — звучит отлично, но, всё же… Концерт проходит в Корее и для корейских школьников. Нельзя ли что-то более понятное для них и их родителей? На корейском?

ЮнМи отрицательно мотает головой.

— В ближайшее время я ничего другого не напишу, — говорит она, — я устала.

— Внутри, — немного подумав, добавляет она.

— Внутри? — переспрашивает СанХён.

— Наверное, это называется эмоциональной усталостью, — говорит ЮнМи, — я не чувствую в себе сил что-то придумывать. Нужно сделать перерыв. Отдохнуть.

— А — а, — понятно, — кивает СанХён, — жаль, конечно, что у тебя получился вариант только мужского исполнения. Идеально было сделать два — мужской и женский.

— Пути творчества неисповедимы, — пожимает плечами ЮнМи.

— Ладно, что есть, то есть, — говорит СанХён, показывая, что эта тема закрыта, и интересуется, — какие у тебя представления как действовать дальше?

— «Maybe I, maybe you» — «минусовка» готова почти на сто процентов, — говорит ЮнМи, — СыХон может с ней работать. А музыкальные композиции для ХеРин и «Stars JUNIOR» требуют ещё некоторой доработки. Думаю, в два дня я уложусь и закончу их тоже.

— Хорошо, — кивает СанХён, — давай посмотрим, что из этого получится.

— Господин президент, — говорит ЮнМи, — у меня к вам будет просьба. Мне нужен свободный график посещения занятий с группой. Сейчас у нас готовится новая хореография, а мне нужно будет заниматься композициями к концерту. И самой репетировать. Я же тоже выйду на сцену.

— На сцену? — удивляется СанХён, и спрашивает — В качестве кого?

— Как исполнитель, — с удивлением отвечает ЮнМи, — Во всех трёх композициях присутствует партия рояля. Я буду играть.

— Предлагаешь вынести на сцену инструменты? — прищуривается СанХён.

— Её нужно чем-то заполнить, сонсен-ним, — отвечает ЮнМи, — мне так кажется…

— Хорошо, посмотрим, — ничего не обещает СанХён.

Время действия: тот же день, несколько часов спустя

Место действия: «производственное здание» компании «FAN Entertainment»

— Как это — не будет тренироваться? — удивляется ИнЧжон, — Что значит — готовится к концерту?

— Так сказал менеджер Ким, — пожав плечами, отвечает КюРи, — Сказал, что она участвует в благотворительном концерте и будет готовиться.

— А мы? — продолжает удивляться ИнЧжон, — Мы что — не будем участвовать в концерте?

— Похоже, нет, — отвечает КюРи, — пока предполагается, что выступать будут «Stars JUNIOR» и «BangBang».

— Ха! — восклицает ИнЧжон, — Опять одни парни! Почему нас опять — «задвигают»?

— Они более популярны, — объясняет СонЁн.

— У нас популярности не меньше! — с упрямством в голосе возражает ИнЧжон и спрашивает, — А эта? ЮнМи? Где она будет?

— У неё будет выступление с Ли ХеРин, — отвечает КюРи.

— Ха! — опять насмешливо восклицает ИнЧжон, — Опять на гитаре будет тренькать!

— ЮнМи очень хорошо играет на гитаре, — возражает ей на её пренебрежение СонЁн.

— Мы танцуем и поём — не хуже! — контраргументирует ИнЧжон, — Мы бы тоже могли выступить на концерте, а не только она! Она даже ещё толком не дебютировала вместе с нами, а уже — выступает отдельно! Что это такое, мы группа, или нет?!

— Действительно, как-то некрасиво, — соглашается с ИнЧжон ХёМин, — У неё ещё нет заслуг перед группой, чтобы претендовать на сольные выступления.

— Может, нам нужно поговорить с ней об этом? — предлагает БоРам.

— Ничего я не буду с ней разговаривать! — топает ногою ИнЧжон, — Вот ещё! Школьница, и никакого уважения к старшим!

— ЮнМи пишет хорошие песни и музыку, — напоминает СонЁн, — и для нас она тоже это сделала.

Группа замолкает, задумавшись над как-то подзабытым фактом.

— Всё равно, — говорит ИнЧжон, но уже гораздо тише и спокойнее, — я считаю, что по отношению к своим сонбе она ведёт себя неуважительно. Она должна была нас предупредить, что будет выступать отдельно от нас. И спросить, согласны мы или нет?

— ИнЧжон, не вредничай, — говорит СонЁн, — мы её сегодня с утра не видели. Как она могла нам сказать? И может, она ещё сама не знает, что будет выступать. Решает ведь не она, а президент СанХён.

ИнЧжон недовольно поджимает губы, признавая справедливость аргументов СонЁн.

— Всё что не делается, делается для популярности группы, — примиряюще говорит СонЁн, — главное, чтобы делалось это хорошо.

Время действия: день спустя

Место действия: студия звукозаписи

Сижу на диванчике рядом с СыХоном. Перед нами, на длинном низеньком стеклянном столике — листы с нотными записями и текстом песни с отметками. В студии объявлен перерыв на чай. Хорошо иметь персонального менеджера! Всегда можно послать чё-нить прикупить. «Трындим» с СыХоном, пьём чай, закусывая принесёнными ЁнЭ корейскими плюшками: несладкими, тощими и небольшими. Час аренды студии, где мы сейчас находимся, стоит двести пятьдесят баксов. Недешёвое удовольствие, вообще-то, а вот условия для посетителей здесь — спартанские. Ни буфета, ни, хотя бы, автоматов с едой. Еда из пакетиков, дрянь, конечно. Но, хоть что-то, как говорится? Может, здесь хотят, чтобы людей ничего не отвлекало от работы? Или, может, боятся, что тараканы разведутся на крошках от пищи? Бог его знает…

СыХон воодушевлённо рассказывает мне о себе, о том, где и как он выступал вместе с группой. Его эмоциональный подъём я объясняю тем, что предложенная мною песня ему весьма и весьма понравилась. После прослушивания получившейся самой первой, «рабочей записи», он, похоже, понял, «что за вещь» к нему попала и теперь старается сделать всё как можно лучше. Конечно, он не Клаус Майне, вокалист «Скорпиенс», но утверждать, что ему до него, как от земли до неба, я бы не стал. В общем, неплохо получается. Нужно лишь до конца побороть манеру СыХона завывать на корейский манер, и я смогу сказать, что «мне не стыдно» за содеянное.

Перед СыХоном я извинился за прошлый раз, что не проконтролировал, что сотворили с моей песней и пообещал, что теперь всё будет иначе. Хоть тут и желают «пинн-нуть» меня из операторской, но нифига у них не выйдет, как говорится. Моё присутствие прописано в договоре и продюсер песни — я.

В ответ СыХон пообещал подарить мне новый медальон, вместо того, что сгинул в Кирин. Так его мне девчонки и не вернули. Никому ничего нельзя давать. Всё «заиграют» …

Звонит телефон. Звонит СанХён. Отвечаю, здороваюсь.

— ЮнМи, — ответно поприветствовав меня, говорит шеф, — «SBS» поставили в воскресный показ твоё шоу…

— Что, правда? — изумляюсь я, — А как же Dragon? Он — согласился?

— Не знаю, зачем «SBS» так нужен скандал, — ворчливо отвечает шеф, но повлиять я на них не могу, а агентство Dragonа — тем более. Звоню сказать, чтобы ты морально была готова. На все вопросы, если кто вдруг начнёт их тебе задавать, отвечай — «без комментариев». Поняла?

— Так точно, господин СанХён, — говорю я, — буду отвечать — «без комментариев».

— Молодец, — хвалит меня шеф и, пожелав удачи, отключается.

Убираю телефон от уха и натыкаюсь на вопросительный взгляд СыХона.

— СыХон-оппа, — спрашиваю я, — ты когда-нибудь видел голую задницу Dragonа?

— Ннн-нет, — удивлённо задумавшись, растеряно отвечает тот, — а что?

— Завтра у тебя будет шанс увидеть, — говорю я, кладя телефон на столик, — он её покажет в телевизоре всей Корее.

Время действия: вечер того же дня

Место действия: общежитие группы

Сижу, наблюдаю за вредничающими девчонками. Расположившись, по своим любимым местам в большой комнате, они достали телефоны и общаются друг с другом через какой-то мессенджер. Наверное, через «KakaoTalk», он тут самый популярный. Меня не приглашают. Мне положено сидеть в уголочке одному и наблюдать, как у них весело и какой они дружный коллектив, который меня не замечает.

По святому бьют, — думаю я, поудобнее устраиваясь в уголке своего диванчика, — в игнор ставят… Будь я корейцем, я бы уже с лица спал и холодным потом покрылся от отчаянья… Но, увы вам девчата, я не кореец и мне — плевать, что я одиночка…

— О нет, РамБо! — заливаясь смехом восклицает ИнЧжон смотря в свой телефон, — Это просто … я слова не могу найти! Ах-ха-ха-ха!

С внутренним равнодушием смотрю на смеющуюся ИнЧжон и думаю о том, что местечко, где я устроился, неожиданно уютно. Прямо так и клонит в сон, веки смежит…

Может, пойти да лечь спать? Хм, пожалуй, это будет невежливо. Сонбе стараются, обидеть меня пытаются, а я вдруг встану — и уйду. Неудобно получится. Женщины, они же, как дети. Пусть, самоутвердятся, раз им так этого хочется. С меня не убудет, если я немножко ещё посижу на удобном диванчике, «попереживаю». … Что же это такое с этим местом? Магия сна, просто прямо какая-то… Но я же могу слушать и с закрытыми глазами? … Уши-то… работают… хыырр…

(в комнату заходит СонЁн. Бросает взгляд на веселящихся подруг, на сидящую в одиночестве ЮнМи)

— Не шумите, — требует она от весёлой компании, — ЮнМи спит.

— Как — спит? — удивляется ИнЧжон поднимая голову от телефона и смотря на «наказываемую».

— Она притворяется, — выносит вердикт она, — делает вид, что ей всё равно. Эй, ЮнМи! Не притворяйся!

— Так вы, что, не пригласили её в чат? — понимает СонЁн сложив в своей голове «два плюс два» в виде телефонов в руках и отсутствие оного у ЮнМи.

— А она и не просила! — с вызовом в голосе отвечает ей КюРи.

— Вы же старше, — совестит её СонЁн, — почему бы вам не позаботиться о младшей?

В этот момент ЮнМи сползает по спинке дивана, пристраивает голову на его боковую подушку и, так же, не просыпаясь, закидывает ноги на диван, собираясь спать на нём дальше.

— Зачем? — спрашивает ИнЧжон смотря на спящую, — Она сама о себе прекрасно заботится. Ей никто не нужен.

Время действия: ещё день спустя

Место действия: та же самая студия звукозаписи. ЮнМи сидит на том же диванчике, только рядом с ней уже другой молодой человек.

Лёгкое ощущение державю. Вчера, вот так же сидел тут с СыХоном, а теперь вот, с главным вокалистом «Stars JUNIOR» — Пак ЁнУном. И он тоже, что-то больно улыбчив… хочет произвести хорошее впечатление? Возможно… Наверняка думает, что если со мною «задружиться», то проблемы с репертуаром у него облегчатся. Но я его практически не знаю, не как СыХона, поэтому, в ответ улыбаюсь, но «гор золотых» не обещаю. Посмотрим, для начала, как ты у меня споёшь. А там — видно будет.

Всё ближе и ближе момент выхода в эфир шоу на канале «SBS», которое обещает стать, по моему разумению — скандалом года. И как-то мне от этого… неуютно. Пока в студии «глаголом жёг сердца людей», всё было здорово, всё было правильно. Но время прошло, я поостыл и думаю — «а не зря ли я это затеял?». Нет, мальчишек и девчонок спасать нужно, тут вопрос однозначный. Но вот какашек в меня накидают, наверное, гору. Отсутствует у меня опыт общественного порицания, иммунитета нет.

Ладно, — вздыхаю я про себя, — нет, значит, будем — вырабатывать! А в качестве самоподдержки использовать всякие мудрые мысли, вроде такого — «Всё, что не убивает нас, то делает нас сильнее!» и прочую такую ерунду, поскольку, чувствую, что найти понимание мне будет не у кого. Даже дома на это рассчитывать не стоит, ибо покусился на святое — образование. Онни точно с ума сойдёт. Семье я отзвонился, предупредил обеих, чтобы всё, что увидят на экране — не принимали близко к сердцу. Шоу — развлекательное, момент — игровой… Так и воспринимайте. Как шутку.

Понятное дело, что заинтриговал своими словами до крайности, но, что было делать? Позвонить нужно было обязательно, «для подготовки почвы». У мамы — здоровье, волновать нельзя. Думаю, после показа шоу, мне пару выходных лучше дома не появляться. Пусть соскучатся. Иначе, СунОк меня, точно, придушит. Буду пересиживать у себя — в «серпентарии». Девчонки на меня совсем обиделись, когда мельком видимся, практически не общаемся. Нда-а… Одно дело сталкиваться на четверть часа по утрам и вечерам, другое дело — постоянно молчать…

Отвлекая меня от моих безрадостных мыслей насчёт того, что в воскресенье я домой не иду, а значит — не ем, ЁнУн предлагает сделать мне совместное фото на его телефон. Говорит, что хочет сохранить воспоминания для детей, которых у него ещё нет, каким молодцом был в молодости их папа.

Ну что, нормальный ход, — думаю я, соглашаясь, — Я же буду мировой звездой. Такие фотки никому не стыдно будет показать. Так, что там нужно делать, если делать по правилам? Ага! Вспомнил! Пальцы, растопыренные буквой V приложить к глазам и скалиться в объектив!

Время действия: вечер этого дня

Место действия: общежитие «Короны». У ЮнМи прозвонил телефон, и она «взяла трубку».

(ЮнМи) — Добрый вечер, ЧжуВон-оппа.

(ЧжуВон) — Ты что творишь, чусан-пурида? Какого чёрта ты фотографируешься с парнями и выкладываешь фотки в интернет?!

(ЮнМи) — (растеряно) Я? С парнями? Какими ещё парнями?!

(ЧжуВон) — С Пак ЁнУном!

(ЮнМи) — Ты чё? Ничего я не выкладывала!

(ЧжуВон) — ЁнУн выложил своё фото с тобой у себя на страничке!

(ЮнМи) — Ну и …?! Я-то тут причём?!

(ЧжуВон) — Ты ведёшь себя неподобающим образом!

(ЮнМи) — С чего это вдруг?!

(ЧжуВон) — Ты моя невеста и не должна проводить время в обществе других опп!

(ЮнМи) — Какая я тебе невеста?! Совсем там в своей армии — крышей поехал?!

(ЧжуВон) — Да чёрт возьми! Приходишь с марш-броска без сил, а мне говорят, что ты с парнями фоткаешься! Как это понимать?!

(ЮнМи) — Понимай так, что ты — идиот! Это моя работа! Быть на публике и фотографироваться со знаменитостями!

(ЧжуВон теряет дар речи)

(ЮнМи, пару секунд спустя) — Что за проблема?

(ЧжуВон, вдохнув-выдохнув) — Ты невыносима. Только благодаря обстоятельствам мне приходится терпеть твои выходки. Ты можешь понять то, что тебе говорят?

(ЮнМи, с неудовольствием) — Если при этом со мной говорить нормально, то, да.

(ЧжуВон) — Хорошо. Давай поговорим конструктивно, как взрослые люди. Похоже, ты не понимаешь причин моего недовольства? Так?

(ЮнМи) — Допустим.

(ЧжуВон) — Не допустим, а так и есть. Потому, что ты ничего не понимаешь в отношениях, которых у тебя никогда не было.

(ЮнМи) — Смешно, но, допустим.

(ЧжуВон) — Слушай внимательно, я попытаюсь тебе объяснить ситуацию так, как её вижу я. Как ты говоришь, ты не в восторге от внезапной "женитьбы". Я — тоже. Но, если ты можешь относиться к этому легкомысленно, то я, не могу позволить себе такое. Я — член уважаемой семьи, за которой в Корее наблюдают и обсуждают её дела и поступки. И я не могу иметь своей невестой девушку, которая в любой момент может опозорить меня и мою семью перед всей страной. Нам обоим не нравится ситуация, в которую мы попали, но мы — её заложники. А поэтому, если твоя семья и ты согласились играть к взаимной выгоде эту роль, то, будь добра, не подставлять меня до тех пор, пока не будет объявлено об окончании наших отношений. Ты меня понимаешь?

(ЮнМи, помолчав) — Где я тебя подставила?

(ЧжуВон) — Твои фотографии с парнями дают моим сослуживцам повод для малоостроумных шуток. Также, страдает репутация моей семьи.

(ЮнМи, помолчав) — И что теперь?

(ЧжуВон) — У меня к тебе просьба. До момента окончания наших отношений, фотографируйся только с девушками. А потом — делай, что тебе только в голову взбредёт. Договорились?

(ЮнМи, подумав) — Хорошо. Это не принципиально. Буду фотаться с девушками.

(ЧжуВон, с облегчением в голосе) — Я могу на это рассчитывать?

(ЮнМи) — Да.

(ЧжуВон) — Я рад, что с тобой можно найти взаимопонимание. В ближайшее время я с командой убываю на полигон, где будут проходить учения. Связи там, с внешним миром, через телефон и компьютер, для солдат, не предусматривается. Надеюсь, что через полтора месяца, когда я вернусь, меня не будут ожидать неприятные сюрпризы?

(ЮнМи, помолчав) — Аккуратней там. Смотри, чтобы танком не переехали. И с оружием, осторожнее. Разряжай.

(ЧжуВон, довольный) — Хех, зверёныш, а ты умеешь говорить правильные вещи! Не беспокойся. Всё будет нормально. Пока я в армии — можешь спать спокойно.

(ЮнМи, с непонятной интонацией) — Ага.

(ЧжуВон) — Но и ты меня не подводи.

(ЮнМи) — Нормально всё будет.

(чуть позже. Недовольно бормоча себе под нос ЮнМи «роется в сети»)

Так, и где этот ЁнУн? … Где его страничка? … О! Вот он! Так, где у него тут фотки? Угу, есть, нашёл себя.

Подпись — «Со старым другом к новым вершинам! Работаю над новой песней в студии». Хм. «Со старым другом»? ЁнУн, тут, конечно, приврал, но написано именно — «друг», насколько я понимаю в корейском. Не «подруга». Никаких двусмысленностей и намёков я не вижу… Морда только у меня на ней вышла, шибко довольная жизнью… Как у человека без проблем… Не, ЧжуВона, конечно можно понять… Он в армии, а его, пусть «якобы», но, невеста, фотается с парнями. На его месте, мне бы такой расклад, тоже, не понравился бы… Пфф… Опять неожиданные обременения. Туда — не ходи, сюда — не смотри… Ладно, проживём как-нибудь. Время сейчас летит быстро, забот полно. Не успею оглянуться, как эта бодяга будет в прошлом…

Так… Чё тут у нас ещё интересного в Корее происходит? Вообще-то надо бы мне делом заняться… Но я же не робот, чтобы пахать двадцать четыре часа в сутки? … Могу немного и по сети полазить… Для общего развития… Ага, вот интригующий заголовок — «Отец, поторопись и возвращайся!» — отчаянный зов от сына, сдающего тест» Сунын? Опять этот сунын? И что случилось на этот раз? Надеюсь, без трупов?

«…Среди нетизенов распространилась душещипательная история об отце и его сыне, сдававшем в этом году тест. После того, как отец высадил сына в центре для сдачи экзамена и уехал, он получил звонок от сына с просьбой вернуться в школу. Он подумал, что случилось что-то неприятное, быстро развернулся назад, приехал как мог быстро и стал ждать на улице.

Увидев вдали своего сына, мужчина открыл окно и спросил: «ЧжунСо, что случилось?» ЧжунСо в это время подошел к машине спереди и упал на колени, кланяясь, чтобы выразить отцу всю благодарность за то, что тот растил его. Все это было заснято на камеру из машины. Отец поделился этой съемкой в сети и позднее был опрошен репортерами, до которых дошли слухи о происшествии. Отец им сказал: «Я был ужасно удивлен в утро перед тестом, но почувствовал, что пришло время пожинать плоды своего труда. И был так рад, что после произошедшего не мог ни о чем не думать. Наверное, это и есть, родительское счастье… «

Что ж, действительно, душевная история. Приятно о таком читать. А что пишут по этому поводу в комментариях?

[+8,331, -223] Я прослезилась ㅠㅠ[8]

[+7,379, -166] Он вырастил прекрасного сына.

[+4,819, -138] Так приятно видеть. Можно посмотреть на видео:

[+870, -31] Он хорошо растил сына… не стоит волноваться о результатах, в любом случае он станет прекрасным человеком.

[+760, -29] Так редко можно увидеть такого ребенка в наше время. Представьте, как, должно быть, переволновался отец, получив внезапный звонок.

[+580, -12] Я тоже прямо чуть не прослезилась. Раз мы привыкли, что родители всегда рядом, то вечно забываем все те жертвы, на которые они пошли ради того, чтобы вырастить нас и сколько заботы и терпения вложили в наше обучение. Очень легко принимать как данность, но мы никогда не должны забывать о том, как стоит благодарить их за то, кто мы есть. А еще за то, что мы можем благодаря им.

[+60, -9] Ах, мое холодное сердечко… оно тает… мне стоит быть дочерью получше…

[+120, -5] Я искренне надеюсь, что он хорошо сдаст своей тест и чувствую, что даже если и нет, семья будет всегда его любить.»

Приличные люди, хорошие комментарии… И одновременно, рядом, существует буквально катастрофа суицидов. Как всё одно с другим рядом уживается? Странная штука — жизнь… А это, что за новость? «Ян ХоСок уничтожает своими жесткими комментариями на шоу Нам СанХи!»

Ян ХоСок? Постойте, это же вроде, владелец «YG Entertainment»? И кого он там — «уничтожает»? За что?

«… Ян ХоСок уничтожает своими жесткими комментариями на шоу Нам СанХи. Слова Ян ХоСока произнесённые в адрес 28-летней трейни:

«Ты слишком стара, чтобы быть айдолом. Это пенсионный возраст!»

«Группа, в которой ты дебютировала, провалилась, ведь так? Она провалилась!»

«Сейчас не время радоваться! …»

«Ты подготовила какие-нибудь другие песни?»

«Ты сделала так много, но ничего не добилась!»

Ну, вообще-то, да… Двадцать восемь лет, для трени, это поздновато… Но, как-то грубо он с ней поговорил. Для человека, пытающегося столько времени добиться своей мечты, можно было и другие слова подыскать, помягче. Руководитель агентства должен быть дипломатом… а не так, что оплеуха справа, оплеуха слева… Хотя? Есть и другой вариант подоплёки столь некрасивого разговора. Вполне возможно, что он её просто пытался «привести в чувство». Всё-таки, двадцать восемь лет уже… Подходящее время трезво взглянуть на вещи и назвать их своими именами. А она, может быть, этого делать не желает. Живёт в своём замке из мечты и ни о чём не думает. А он её прилюдно унижает, заставляя вернуться в реальность. Наверное, СанХи — жертва идеи, что упорным трудом можно всего добиться. Работала, работала, а в итоге — позор и унижения. Жуткое дело. С такого повеситься — запросто. Не, нужно бороться с этой корейской — «идеей трудолюбия». Порочная штука, губящая людей…

А что там с Нам СамХи? Наверно страшная, раз никуда не взяли… Где её фото? Опсс!

С удивлением разглядываю фото симпатичной девчонки. И никак не скажешь, что ей — двадцать восемь! Впрочем, кореянки, своей «вечной молодостью», кого угодно запутают… И мне даже кажется, что я её где-то видел… а где? Стоп! Вспомнил! Она похожа на Рейну из «Orange Caramel» моего мира! Точно! Мне кажется, прямо она! Интересно… Получается, что Рейна из моего мира — добилась успеха, а местная, похожая на неё девчонка, дожила в трейнях до двадцати восьми лет, и всё — никак? А что так? Вроде — симпатичная… Что об этом всём пишут нам господа-комментаторы?

[+366, -14] «Стресс-интервью?! Достаточно просто назвать это «жестокими комментариями». Назвать это тренировкой и намеренно так разговаривать с ней под видом тестирования — это переходить все границы. Надеюсь, он не будет ранить и позорить остальных.

[+364, -23] Унижать ее из-за возраста — так низко. Это заставляет меня осознать, насколько далека Корея от звания развитой страны. У нас едва ли есть айдолы, продолжающие стабильно работать после 10 лет продвижения. Есть взрослые айдолы, но они добились успеха благодаря грамотному самоуправлению. Не возраст делает айдола айдолом. Есть так много важных факторов, которые следует учитывать, так что его слова были жестоки. В результате он обвинил её во всех провалах. Говоря об успехе, удача так же важна. Какое облегчение, что после этого она не сломалась морально. По мне, самое важное для айдола — это внешность, индивидуальность и привлекательность. Возраст не так важен. Люди слишком помешаны на возрасте и это отвратительно…

[+4, -1] Согласен!

[+124, -166] Я тоже терпеть не могу Ян ХоСока, но не думаю, что это было оскорблением. Разве он не сказал правду?

[+1, -1] Тоже, согласен.

[+213, -76] Буэ, терпеть его не могу. Я правда хочу посмотреть это шоу, но начинаю ненавидеть его. Бесит его лицо, и так чертовски раздражает, как он обращается со всеми как с мусором… Я серьезно, просто смирись, что ты сам ничем не лучше других!

[+11, -66] Помню, КаХи подбадривала неюного трейни, сказав, что она дебютировала в 28. Полная противоположность. Он должен поддерживать людей, а не принижать их.

О, значит всё-таки можно и в двадцать восемь дебютировать? Может, СамХи об этом знает и назначила себе это крайним рубежом, раз продолжает сидеть в трейни?

[+42, -11] Некоторые говорят, что он «реалист», но он здесь, чтобы судить танцы, пение или какие-то другие таланты. Девочка из «Loona» — ее танец был отличным, но он не дал конструктивной критики. Он просто разгромил их концепт и участниц. У него нет права судить кого-либо, и он стремный. Если ты судья, то должен предоставлять конструктивную критику, чтобы помочь самосовершенствоваться, но так как у него нет такого опыта в танцах, пении и т. д., как у Джипа, его слова не имеют значения.

Джип-па? А кто это? Может, глава «JYP Entertainment» — Пак ДжиЁн? Похоже, речь идёт о нём, только какое-то странное сокращение его имени. Нужно будет уточнить. В той базе данных, что я купил, исследуя агентства, сокращённых имен не было… а девчонке, да, похоже, просто по-крупному не повезло. С такой внешностью и не нашлось человека, кто бы попытался вывести её на сцену. Впрочем, она же дебютировала в группе, которая провалилась. Значит — невезучая… Везенье, тоже много значит в жизни. Знал «одну кадру». У неё было прямо как в песне — «что она ни делает, не идут дела!». От таких людей лучше держаться подальше. Экстрасенсы говорят, что у них особый тип биополя — притягивает к себе всякие несчастья. И такое биополе может «перепрограммировать нормальное биополе». «Заразные» такие люди, одним словом. Наверняка, всё это чушь на постном масле, но, без особой надобности, лучше на себе не проверять. Я от той «герлы» свалил, тем более, что мне ничего у неё «не обламывалось», она обзавелась другим «соискателем» и начались у того в жизни — «чудеса» … Уж не знаю, чем там дело кончилось, мне как бы всё равно было, но, доходившие до меня обрывки информации, так сказать, давали пищу для размышлений…

«Группа «Корона» демонстрирует своими костюмами новый уровень вкуса» — попадается мне на глаза новый заголовок.

И чего там, мои «старые кошёлки», демонстрируют? Перехожу по ссылке[9], смотрю.

Да, — примерно через минуту просмотра соглашаюсь я с заголовком, — действительно, демонстрируют…

Белые пиджаки, из-под которых едва выглядывают чёрные шортики, в целом, мне понравились. Ещё серёжки висюльками у СонЁн, которые ей идут, и ноги… у всех. Стильненько. В общем, наверное, не зря «Корону» называют королевами сцены… Пару раз там правда, в «синхрон не попали», но это, мелочи. Выступление, как я понимаю, было не абы где, чтобы заморачиваться этим до упора. Мне вот другое интересно. Живу под одной крышей с этими красотками и не могу найти с ними общий язык. Почему? Со мною что-то не так? Или, с ними? Раньше, ведь, всегда с девчонками договариваться получалось, а теперь-то что? Амбиции, менталитет или, причина в том, что я тоже, снаружи женщина? Воспринимают меня как конкурентку? А с парнями у меня очень быстро, контакт налаживается… Как конкурента они меня не воспринимают, да и я их, по старой памяти, вполне понимаю. А вот женщины — по-прежнему загадка… Кто-то мне говорил, что — «женщины, они как дети. Доверчивые, верят обещаниям, и обижать их, злоупотребляя этим, не стоит, ибо не по-мужски это». Но вот чем больше я их узнаю, тем всё бледнее и бледнее этот образ — про детей. Стервы. Вот это сравнение кажется мне более правильным… Впрочем, не стоит мазать всех одним цветом. Среди мужиков тоже, — «красавцев» полно. Причём — конченных. Это жизнь, никогда не узнаешь, где найдёшь, где потеряешь… Может, мне всё же что-нить сделать для них? В целях нормализации отношений? Мабени, мабени…

Так, хватит валять дурака, надо идти работать. А над благотворительностью, подумаем…

Время действия: (чуть позже)

Место действия: общежитие «Короны», общая комната.

— Отлично выступили, — говорит ЮнМи, обращаясь ко всем присутствующим в комнате.

Присутствующие, несколько удивлённо отрываются от своих дел, которыми они занимались.

— Где, выступили? — спрашивает у ЮнМи СонЁн.

— Ну… — несколько озадачивается в ответ ЮнМи, похоже, не зная, где проходил концерт, видео с которого она смотрела, — Там, где вы в белых пиджаках…

— Мы много где в них выступали, — хмыкает в ответ КюРи.

— Не важно, — говорит ЮнМи решив не уделять внимание деталям, — главное, что здорово вышло. Мне — понравилось.

— Даже не знаешь, где выступает твоя группа, — говорит ИнЧжон, — мы деньги зарабатываем, а ты — что делаешь? Зачем ты здесь?

ЮнМи озадачено смотрит на неё несколько секунд.

— Выступали-то вы под мою музыку, — напоминает она.

ИнЧжон насмешливо хмыкает.

— Мы и до этого выступали, — говорит она, — и ничего, как-то первые места держали.

— Ну да, — отвечает ей ЮнМи, — только когда меня к вам впихнули, они были уже давно в прошлом, эти, первые места.

— Впихнули? — тоном, не предвещающего ничего хорошего, разворачивается к ЮнМи ИнЧжон, — Вот, значит, как?

— Прекратите ссориться! — вмешивается СонЁн, — ЮнМи, что ты хотела?

— Да я думала вам новую аранжировку на «Sugar Free» предложить. Но, похоже, ошиблась. Не надо.

— Обойдёмся, — говорит за всех ИнЧжон и делает указующее движение подбородком в сторону двери, — иди, готовься к своему концерту. Мы уж как-нибудь сами, со своим «старьём», себе на рис заработаем.

В комнате на несколько секунд устанавливается неприятная тишина. Все смотрят на ЮнМи, ждут её ответа.

— Извините, сонбе, — наконец нарушает она молчание, — я, похоже, не вовремя.

ЮнМи разворачивается и выходит из комнаты. СонЁн осуждающе мотает головой.

— Чего ты? — спрашивает КюРи, обращаясь к ИнЧжон.

— Зачем нам нужен этот балласт? — отвечает ей та, — Мы пашем, а она где-то прохлаждается! Ещё и станет более успешной, чем мы.

СонЁн опять неодобрительно качает головой.

Время действия: вечер воскресения

Место действия: дом мамы ЮнМи. На высокой подставке, положенной на стол, стоит телевизор с большим экраном. Перед телевизором организован — зрительный зал. За столиками расположились гости — знакомые и соседи, приглашённые мамой на просмотр шоу, в котором — «будут показывать мою дочь». Угощение за столиками — бесплатно.

— СунОк, СунОк! — зовёт мама старшую дочь, — Где же ты ходишь?! Скорее иди! Уже начинается!

Из кухни выскакивает СунОк держа в каждой руке по тарелке.

— Тётя Во, — говорит она, ставя одну из тарелок на стол, — ваша любимая приправа.

— А это вам, уважаемые соседи, — говорит она, ставя тарелку на другой стол.

— ДжеМин! — кричит маме тётушка Во, перекрывая царящий в помещении гвалт, — Ты воспитала отличных дочерей! Старшая, просто — умница! Пусть небо пошлёт ей хорошего мужа!

— Спасибо, тётушка Во, — улыбаясь, благодарит её СунОк, — но хорошего жениха мне обещала найти моя тонсен. Так что, пусть небо немножко отдохнёт!

— О-о, — твоя младшая сестра — просто огонь! — восклицает тётушка Во, — Я это сразу поняла, когда увидела этого красавчика на красной машине! Она тебе точно — найдёт!

— Что за красавчик на красной машине? — обращаются к тётушке соседи по столику, — Мы об этом ничего не слышали.

— Давайте смотреть телевизор, — предлагает всем СунОк, улыбаясь при этом несколько натянуто, — шоу уже начинается. Давайте посмотрим на мою сестру…

(примерно час спустя, пустое мамино кафе. Вид у столиков такой, будто люди, не став доедать угощение, просто встали и ушли, бросив всё. За одним из них сидят мама и СунОк. У обеих — несчастный вид.)

— Боже, какой позор, — устало говорит мама, наклонив голову и потирая лоб рукою, — что она наговорила? Сказать родителям потерявших детей, что они виноваты в их смерти? Да, как только язык у неё повернулся подобное сказать?

— Как я завтра пойду в университет? — с тоской в голосе вторит маме СунОк, — Все же станут говорить, что моя сестра — ненормальная. Мне что, со всеми — драться?

— Ой, горе-то какое, — вздыхает мама, — как только такое показали по телевизору? Мужчину, без штанов! Да разве можно себе такое представить?

— Не зря мудан сказала, что печаль и горе принесёт мне моя тонсен…

— Мудан? — громко произносит мама, поднимая голову.

— Ну да, — отвечает СунОк, — помнишь, мы тогда ходили…

Не договорив, СунОк замирает, смотря на мать. Женщины смотрят друг на друга расширенными глазами.

— Пророчество сбывается… — благоговейным шёпотом произносит мама, — как было предсказано…

— Точно! — тоже шёпотом восклицает СунОк, — Значит, скоро тонсен найдёт мне мужа?

Мама, сжав втянутые в рот губы, мелко кивает несколько раз.

— Там будет ещё меч и кошка, — вспоминает СунОк слова провидицы.

— И «серый человек», — говорит мама.

— Что за «серый человек»? — спрашивает СунОк, — Я не помню, чтобы мудан говорила о таком!

Мама делает недовольную гримасу, сообразив, что сболтнула лишнего.

— Забудь, — говорит она, — мудан не велела об этом говорить. Я старая дура, памяти уже нет, забыла о запрете. Не вспоминай об этом больше, хорошо? Иначе — будет плохо.

— Хорошо, мама, — послушно кивает в ответ ей дочь, — не буду. От этих мистических тайн просто мурашки по спине!

— Да, — соглашается мама и бросает взгляд на окна, за которыми уже тёмная ночь, — не стоит об этом говорить вслух. Главное, что всё идёт так, как сказала мудан. Нужно потерпеть. Потом будет всё хорошо. Понятно?

— Да, мама, — с готовностью откликается СунОк, согласная терпеть ради светлого будущего.

— Дочка, — произносит мама, — посмотри, а не осталось ли у нас ещё соджу?

— Да ещё два ящика есть, — удивлённо отвечает дочь.

— А давай-ка мы с тобою — выпьем! — предлагает мама, — Я вот знаешь, что только что подумала?

— Что? — всё так же удивлённо спрашивает СунОк.

— ЮнМи, она ведь у нас — хорошая, — говорит мама, — она же о других беспокоится. Это ведь не скандал с наркотиками, прости господи, пьянством или мужчинами. Она ведь из лучших побуждений так поступила, правду сказала. И про тех родителей, что довели своих детей — правда. Горькая, но, правда. Может, её слова кого-то заставят задуматься, подумать, что ему важнее — его родное дитя, или, результат сунын?

— Ма-а? — с вопросительной интонацией произносит СунОк.

— Правду всегда говорить тяжело, — говорит мама, — правда никому не нравится. Представляю, что теперь придётся вынести моей девочке…

— Маа-а?

— СунОк, неси соджу. Нам потребуется много сил и терпения, чтобы помогать ЮнМи. Давай перед этим хорошенько напьёмся!

— Мааа…

— Неси. Будем безрассудными.

(телефонный звонок от мамы к ЮнМи. ЮнМи молча слушает, что ей говорит мама)

— … Что бы ни случилось, у тебя есть дом, в котором тебя всегда ждут, — говорит мама, — Помнишь, я тебе говорила, что мамины руки всегда поймают тебя, откуда бы ты ни упала? Так вот, я всегда тебя поймаю, что бы ни случилось. Иди, и ничего не бойся. Я очень люблю тебя, дочка, и хочу, чтобы вы у меня с СунОк были счастливы. Это всё, чего я хочу в жизни.

— … Спасибо, мама, — произносит в трубку ЮнМи, проглотив неожиданно появившийся в горле ком, — прости, что так получилось…

— Ничего страшного, дочка, всё будет хорошо. Ты, только говори мне о своих трудностях. Старая я уже становлюсь, соображаю не так быстро, как раньше. Да и отдаляешься ты от меня, редко вижу.

— Мама, ничего ты не старая. Просто много переживаешь и устаёшь. Тебе нужно больше отдыхать. Я заработаю денег, и ты поедешь в отпуск.

— Отпуск?! Ха-ха-ха, дочка, насмешила! Я — в отпуск. Ладно, я пойду спать. Сегодня мы с СунОк пили соджу. Все наши гости разбежались, и мы решили, что обойдёмся без них. Твоя сестра уже спит, а я позвонила тебе. Ты не представляешь, сколько у меня гордости, когда тебя показывают по телевизору! Это моя дочь — говорю я себе, когда вижу тебя на экране, и её видит вся страна. Я так горжусь тобой, моё солнышко!

— Спасибо, мама.

— Всё. Пошла я спать. А то, как выпью, начинаю болтать. Спокойной ночи, ЮнМи.

— Спокойной ночи, мама.