Бафер с руками из ж… Книга шестая (СИ)

Глава 6 Кошмар

Когда Лея воскресила нас, я ждал чего угодно, поэтому увиденное не удивило. Не видно было ничего вокруг. В воздухе витали частички пепла и каменная взвесь. Дым постепенно стал отступать, а пыль оседать. Удалось понять, что гробница выстояла. Более того, выжило несколько спящих, те у которых уровни за триста. Видимо, всякие посмертные абилки спасли. Кто просто шкуру сбросил, у кого один процент ХП остался, а кто-то продолжал спать, но уже в форме призрака. Один вообще окаменел. И неизвестно спадёт ли эта защита или так теперь и будет живой статуей стоять.

Мы отпивались зельями. На всякий случай заново бафались и окутывались аурами. Дымка развеивалась, обнажая осколки каменного саркофага. Мы напряженно вглядывались. И вот зал полностью очистился и пред нами предстал еще один саркофаг, но куда меньшего размера. Если в том мы бы все вместе поместились, то этот для одного существа.

— Долбанная матрешка! — выругался Жора.

— И сколько у него еще слоёв? — возмущенно спросила Завеса.

— Это неважно, — сказал я.

Вполне возможно, что три полосы не были ХП босса, а только прочностью каменного гроба. Свой ломающий шаблоны удар мы нанесли. Новая кровать Спящего не выглядит слишком внушительно, тульпы и ведьм теперь нет.

Стоило об этом подумать, как вспыхнул уже знакомый темно-фиолетовый портал, и оттуда вынырнули все вышеназванные. Похоже, они переждали удар во сне бога. Только вот ведьмы теперь витали в качестве полупрозрачных силуэтов. Их тела оказались уничтожены, а тульпа его в принципе никогда не имела.

Отступление второе

Спящий бог не дал волю эмоциям. Подумаешь, последний рубеж обороны. У него все еще есть шансы. Даже выходить из гроба не придется. Да, он планировал оставить своего самого могущественного пленника как ультимативное оружие для будущих сражений.

Тот, кто свёл с ума всех его генералов и жреца, думал, что справится и с ним. Но на деле лишь стал цепным псом. Безумным зверем. И самое время спустить его с поводка. Контакта с подобным существом не пережить никому. Разве что Светлоликий, сильнейший из богов старого континента, глава самого могущественного пантеона, смог бы тягаться с тем, что он сейчас выпустит на свободу. Конечно, одна из множества личностей безумного бога непременно попробует снова свести с ума и его, но один раз, он уже с ней справился. Запер в сновиденном измерении, которое тот превратил в кошмар. Значит, мертвый бог сможет повторить это снова.

— Не заскучал там? — спросил Спящий у безумного бога.

— Безумие самое веселое, что только можно придумать. Мне никогда не скучно! Аха-ха-ха-ха-ха! Никогда! Вуаха-ха!

У нового убежища босса была лишь одна тоненькая полоска прочности. Раза в три меньше прежних.

Дикарь57: Все зелья усиления. Работаем пока от защиты, посмотрим, что он сможет нам предложить, а потом идём в контратаку и добиваем.

Поначалу все пошло как обычно, разве что ведьмы сновидений и тульпа теперь перехватывали контроль над большим числом существ. Мы рутинно убивали мыслешмыгов. А вот когда полезли кошмарища сто пятидесятого уровня, появилось нехорошее предчувствие.

Тени не спешили к нам, а стали сливаться в одно чудище и расти до самого потолка.

Аватар Бога Безумия. Уровень???

А я грешил на тульпу, но она плоть от плоти Спящего и не может быть высшим существом сама по себе. Вот на самом деле тот, о ком меня предупреждал Зик.

В голове раздался смешок узницы из осколка разума. Она задолго до чуяла собрата, и поэтому поддавалась мне, позволяя качать ментальную стойкость. Только по прежнему неясно зачем. Видимо, какие-то их семейные тёрки.

Аватар ринулся на нас, на ходу закручиваясь в спираль, и образуя портал. И нас затянуло внутрь.

Подумать только. Мы копили уровни, думали, что здесь все будут решать именно они, но скорее всего сила противников в этом одинадцатизвездочном данже подстроилась бы под нас, даже если бы мы пришли нубами десятого левела.

Самым важным качеством здесь стала адаптивность. Возможность перестроиться на ходу. И даже не стрессоустойчивость, нет, тут какое-то особое понятие нужно. Такая частая смена локаций и обстоятельств, в которых тебе нужно мгновенно сориентироваться, это требует отдельного термина. Текущие никуда не годятся и не отображают всю сложность.

Вот каким словом объяснить ощущение психологической тошноты от постоянной смены картинки?

— Депресивненько, — сказал Жора.

— Мы что в аду? — спросил Артур. — Я туда не должен был попасть.

— Скорее в чистилище, — изрекла Завеса. — Хотя здесь самое место разрабам.

— Может, нас в Соулс игру закинуло? — предположила Лея.

— Вряд ли, — покачал я головой. — Там всё куда радужнее было, как мне помнится.

— Это похоже на картинку Босха, если бы он работал в реализме и попытался изобразить апокалипсис, — высказался Тихон.

— Не хочу здесь находиться, — подвела итог нашим оценкам Мегида.

Внизу экрана появилась новая шкала — Безумие. Она пока была пустой.

Интересно, за прохождение этой локации, мы тоже получим осколок разума безумного бога? А смогу ли я нести два осколка сразу, или мгновенно съеду с катушек? А кому тогда отдать другой, кто самый стойкий? А будет ли вторая личность безумца похожа на первую? Черт! Слишком много вопросов, на которые сейчас нет ответов. Надо сосредоточиться на окружении.

Серое небо, в некоторых частях отдающее розовым и красным. Ландшафт с перепадами. Почти всё состоит из органики. Если гора, то огромная окаменелая голова или спина. Река, конечно же, кровавая. Дорога — кожное полотно. Деревья — ветвящиеся приросшие друг к другу руки. Трава — волосы разных цветов. Камни — черепа. Щебень — зубы и дробленые кости.

Обитатели исключительно страшилища. Мутанты всех мастей, вывернутые наизнанку существа, неправильно собранные после расчленения, гибриды из нескольких особей.

Во время того, как мы осматривались Безумие уже подскочило на один процент. И кто знает, что случится, если шкала заполнится полностью.

Далеко впереди виднелись шпили какого-то сооружения. Так как других ориентиров тут нет, решили отправиться туда.

Из-за горы обезличенных трупов, выскочил красный скелет без ребер с совершенно здоровой головой. Он был невраждебен, а потому его подпустили.

— Дай мне монеточку, мальчик, — залепетало существо, дергая Лею за рукав. — Мне не хватает всего лишь трех зубов на крыжовник. Гав! Гав! Гав! — он переключился на собачий лай, щелкая челюстями до хруста зубов, у самой ладони девушки. Это было так противно, что она попросту раскола ему голову жезлом, лишь бы перестать на это смотреть и прекратить бесячее гавканье.

Артур передернул плечами. Я просто скривился.

— Ну нахер! — заявил Жора с интонацией священника из известного мема, доставая при этом бутылку.

Упавшего замертво мутанта подхватили вывернутые наизнанку огромные крысы и потащили в неизвестном направлении.

— Верховный подзаборник! — прохрипел очередной мутант, вылезая и кустов, безжалостно ломая растущие руки. Вместо торса у него было одно большое легкое. Конечности обычные, а вот голова просто гигантский рот с глазами. — Симофорки ен придется?

Местный обитатель катал во рту палец как сигаретку. Он ловко подкурил его от огненного артефакта. Плоть начала обугливаться, запахло жареным мясом, а существо жадно затянулось. Горела не только кожа с мясом, но и кость. Добив до второй фаланги, он затушил «сигаретку». Торс его почернел, и он присел на землю, благостно улыбнувшись.

— Какое, сука, всё мерзкое, — выругался я, наступив на что-то склизкое и лопнувшее с противным чавком. Стоило поднять голову и сразу всё стало понятно. Рядом, оказывается, росло дерево, где вместо плодов болтались моргающие в разном темпе глазные яблоки. От этих постоянных морганий становилось неловко. Тошнотворно-гипнотический эффект. Одновременно хочется залипнуть и отвернуться, чтобы больше никогда не видеть ничего подобного.

Я посмотрел на побледневших товарищей. Всех кроме Завесы начинало мутить. Моя шкала безумия уже на двух процентах. У других, думаю, не лучше. Если не хуже.

— Ускоряемся! — рыкнул я. — Нечего эти пейзажи разглядывать.

Мы ускорились и перешли на легкий бег. Под ногами периодически мелькали ползающие вены и артерии, размером со змею. Один раз Мегида не успела перепрыгнуть через такую и наступила. Ползучая гадина лопнула, забрызгав всех багровой жидкостью. Это полбеды, но кровью завоняло так, что мне пришлось выдыхать, пытаясь успокоиться, казалось, сейчас желудок не выдержит, хоть это и невозможно по программным ограничениям. Но тут были сомнения. Кто этих больных ублюдков, что гордо зовут себя разрабами, знает.

Это уже было давление не на психику, а на инстинкты. Когда мозг чувствует такое обилие запаха крови, он невольно усиливает выброс адреналина. Мы вбежали в какой-то парк, населенный бегающими назад гнилыми кошками, плавающими кверху брюхом ощипанными утками, прыгающими на перебитых крыльях голубями и воронами, которых рвали на части большие хлебные мякиши.

Безумие стремительно росло.

Эти твари были слабые, редко проявляли агрессию, никакие некротические заклинания контроля на них не действовали, как и святая аура паладина. Они имели совершенно другое происхождение.

Вскоре стали попадаться антропоморфные собаки выгуливающие бегающих на четвереньках голых людей. Если такая парочка была одна она проходила мимо. Но вот две уже спускали с поводков питомцев, а затем и сами кидались на нас.

Артур ловко оглушал первого щитом, разрубал второго, я бросал Колыбельную на третьего, а затем мы подбегали и добивали остальных.

На мосту через реку на постаменте в виде татами стояло два огромных пульсирующих сердца в борцовских костюмах. Они пытались вытолкнуть друг друга за ковер, проводили зацепы и броски, истекая кровавым потом.

Зрителей тут и без нас хватало. Люди, разбившись на пары, стояли напротив друг друга по разные стороны моста возле перил. Они с душераздирающим криком пробивали себе ладонью грудь, вырывали сердце и перебрасывали избраннику. Затем ставили пойманное на место, всё мигом зарастало, чтобы через секунду, снова быть вырванным под аккомпанемент ужаса и боли.

Эти твари нас не пропустили, они стали швыряться сердцами, а потом шли врукопашную. Удар пальцами прямой руки оставлял вмятины на доспехах паладина. Бешеная регенерация позволила им даже отогнать нас, пока мы не выработали тактику растягивания. Если бессердечные не давили количеством, мы вполне успели разрубить их на части.

Два сердца-борца перестали валять друг друга, лишь когда мы развалили всех защитников моста. Они плюнули кровавым фонтаном, сбив нас с ног. Жидкость оказалась невероятно скользкая. Мы вскакивали и снова падали. А мини-босы хватали нас, били о землю, швыряли прогибом.

Я все же смог призвать Фантомного Барда, что теперь без моего участия умел кастовать. Из всех умений он выбрал Звуковую Волну, но попал лишь по одному противнику. От вибраций, мышечные волокна лопнули, сердечные клапаны не выдержали, давление крови внутри нарушилось, и одно из сердец сдулось, как футбольный мячик. Второе, увидев это, тут же начало скукоживаться и сохнуть, как мгновенное завяленное мясо.

На удивление, река под мостом была обычная, поэтому удалось отмыться там и отправиться дальше. Очень скоро стала ясна истинная причина. Водный поток петлял, пока не привел к огромному великану, из уголков глаз которого и брал начало поток.

Плакал великан не беспричинно, он не мог двигаться, а безумная регенерация не позволяла ему умереть. В теле гиганта поселились сотни червей и прочих паразитов. Они рыли себе ходы и путешествовали по своему бесконечному источнику питания.

Единственный путь лежал сквозь тело давно сошедшего с ума от боли исполина. Паразиты ревностно охраняли свою кормовую базу, а потом стали плеваться в нас ядом. Десятки зеленых струй полетели под самыми разными углами. Лея поставила свой защитный полог на манер зонтика, а Артур повторил маневр, вдобавок закрывшись обычным щитом помимо магического.

Мы плотной коробочкой побежали, стараясь держать единый ритм движения, благо отработали этот маневр сотню раз во временной аномалии. У нас не было никаких особых навыков, подходящих для бурения плоти, потом мы оставили Тихона, под защитным пологом Леи прикрывать нас, а сами похватали холодное оружие и начали прорубать ход.

Это было жутко. Только слой кожи оказался несколько метров. Приходилось постоянно заливать стенки кислотой, или опаливать огнем, чтобы они не регенерировали. Тут себя хорошо зарекомендовали световые мечи, добытые в пирамиде. После них след был слегка поджарен.

Столько много мы никогда не матерились. Я в очередной раз твердо вознамерился избить сценарную команду. Плевать на иски. Замнём. Да мы сами поставили согласие на дополнительном соглашении, но кто ж знал, что здесь такой треш.

Один раз повело. Прошли по тоннелю паразита метров пять. А потом отвлеклись на стычку с червями, и прошляпили момент, когда вход зарос. Рубить плоть заново, чтобы освободить ход назад, не было смысла, нужно ускоряться в движении вперед.

Если сбоку вылезали вдруг хищно поблескивающие глаза опарыша, то ему мгновенно, ровнехонько между жвал наносился быстрый и точный удар. Даже Мегида вбивала свой посох в тело твари сантиметров на сорок. Потому что, когда отрезали выход, нельзя было терять ни секунды. Регенерация слишком быстра, никому не хотелось быть вмурованным заживо в плоть великана.

Мы шли по колено в крови гиганта. Запах стоял неописуемый. Несколько раз темнело в глазах. Я понимал, что скоро упаду в обморок. Все кроме меня и Тихона уже теряли сознание. Если бы не должность лидера, я бы наверно тоже уже перегруз поймал, но держался исключительно на морально-волевых.

Когда после очередного удара меча впереди показался тусклый свет, мы вырезали огромную дверь, выбежали из-под очередного обстрела ядовитыми плевками и устало попадали. Трясло всех. Мышцы желудка стянуло в спазме. Мозг дергал за нужные нитки, не понимал почему не следует естественная реакция, ему не объяснишь, что мы в виртуале.

— Я убью его! — прохрипел Артур.

— Кого? — еле слышно спросила Завеса.

— Безумного бога. Он не должен существовать. Я убью его.

Мы не стали спорить или сомневаться в словах паладина. Будет возможность — убьем. Нет — вернемся позже. Приоритет на мертвом боге. А там глядишь уже вся жизнь поменяется, и вообще не до этого будет.

— У меня безумие на пятидесяти, — доложился я.

— Шестьдесят девять, — сказал Тихон.

— Семьдесят восемь, — сообщила Завеса.

— Девяносто два, — еле слышно проговорил Жора, севшим голосом.

— Восемьдесят восемь, — вздохнув, заявила Мегида.

— Восемьдесят пять, — последней довела информацию Лея.

— Плохи наши дела, — подвел я неутешительный итог, заглядывая в глаза сокланам, а ну как там уже поселился нездоровый блеск. И точно, Жора выглядел ужасно, чуть ли не позеленел. Зато трезвый.

— А ты же вроде прикладывался к бутылке? — прищурился я.

— От увиденного трезвеешь мгновенно, — пожаловался картмастер.

— Так, нужна смирительная рубашка, — попытался пошутить я.

— Да иди ты! — начал заводиться пиксель. В обычной ситуации он нормально реагирует на любые подколки. Похоже, безумие, сильно обостряет восприятие.

— Ладно, собрались! У меня жреческое предчувствие, что вот это всё, — я обвел руками творящийся вокруг Ад, — последняя надежда Спящего. Жест отчаяния. Выйдем отсюда, и ему крышка.

— Он опять отхилиться, — едва сдерживая рык, заметил Артур.

— Плевать! — отмахнулся я. — Он успеет максимум один круг каста сделать. Отобьем массовую атаку и ему крышка. А, может, и до этого не дойдёт. Я кое-что придумал. надо будет опробовать. Если я прав, мы его закошмарим, а не он нас.

Мы встали и побежали, не обращая внимания на страшные декорации вокруг. Мимо огромных грудей, брызжущих молоком, и младенцев, насмерть дерущихся за них. Мимо скелетов, играющих в конструктор человека. Мимо горы сала с руками, что поедала бегающих вокруг мутантов, и постоянно пухла, но продолжал жрать, еще больше увеличиваясь, и заполоняя своими складками все больше места.

Бежали пока не уперлись в высокие холмы, состоящие из сросшихся залежей внутренних органов, затянутых сетью сосудов и капилляров. Сквозь них вел прямой круглый тоннель, похожий, на большую трахею метров сто в длину. Мы переглянулись. Делать нечего, придется идти.

Обновили бафы на скорость, и помчались. Поверхность под подошвой чуть пружинила, но не скользила. Я обернулся.

— Быстрее! — заорал во все горло.

Стенки сзади начали смыкаться. С боков, сверху и снизу стали выскакивать шипы, заставляя нас пригибаться, петлять и перепрыгивать. Выход уже рядом. Надо лишь немного поднажать.

Жора как самый быстрый уже вылетел. Следом выскочил Тихон. Мы с Артуром бежали на ровне. Очередной шип появился слишком быстро, я вильнул, но мне в спину врезался кто-то из девчонок. Выправить баланс уже не получилось, центр тяжести слишком резко наклонился вперед, и я упал, покатившись.

Оказалось, меня сбила Лея. Я заметил, что она начала замедляться, чтобы помочь мне подняться.

— Беги, дура! — заорал я по мыслеречи. И как только вспомнил про обручалку. Начавшая разворот девушка, снова рванула вперед.

Я пытался подняться, но уже слышал, что стенки сзади смыкаются, выталкиваемый поток воздуха, чуть подвинул меня вперед, и в этот миг плечо прострелило болью. А затем еще сильнее, когда прошившая лопатку насквозь альпинистская стрела выпустила ножки. Меня очень резко дернуло вперед.

Стенки тоннеля сомкнулись с хлопком, а я упал на землю. Оказалось, конец веревки из стрелы был примотан к посоху Мегиды, и она дернула меня с помощью своего навыка. А эта парочка хорошо спелась. Когда-то ведь успели отработать такой механизм эвакуации соклана.

Стрелу вырвали. Лея меня отхилила.

— Ребят, — обеспокоенно окликнула всех Завеса. — У нас проблема.

Жора покачивался стоя на месте. Его руки непроизвольно сжимались и разжимались. Он наклонял голову, как бы вкручивая её вперед и влево. Лепетал что-то нечленораздельное.

— Девять. Гуд. Соболь. Я им говорил. Швырк твою в распень! Гордость. Всё сила их могучего банана!

Мы замерли, опасаясь приближаться, а картмастер казалось нас и не замечал.

— Жо-о-ор! — окликнула его Мегида чуть не плача. — Жорочка, милый.

Картмастер резко обернулся. Зрачки его пульсировали сужаясь и расширяясь. Из уголка рта обильно потекла слюна. Он дернул головой, а потом зарычал как зверь, так широко раскрыв пасть, что челюсть со щелчком выскочила из пазов.