Баллада о диване

Сон № 8

Леди Ли задумчиво и пристально смотрела на меня. Я старательно отводил свой взгляд от её напряжённого и гневного взора и тянул время, так как пытался уйти от разговора на главную тему этого вечера. Леди Ли почему-то чрезвычайно взволновала судьба её бывшего мужа. То жила до моего Государственного Переворота относительно спокойно, почти не волновалась по поводу бывшего Президента, а тут неожиданно вдруг стала испытывать какие-то страдания и иные чувства по данному поводу! Странно, очень неожиданно и странно. О, женщины!

Мы сидели в элитном и очень дорогом ресторане, который располагался в центре Столицы. Белоснежные скатерти, почти невесомые фарфоровые тарелки, хрустальные рюмки и бокалы, серебряные ножи, ложки и вилки, полупрозрачные салфетки всех цветов радуги. Изысканные напитки и великолепные блюда. Свечи в позолочённых канделябрах. Томная, мелодичная и тихая музыка. Официанты и официантки были готовы исполнить любые наши заказы, прихоти или капризы.

Вокруг нас на расстоянии пары сотен метров не было никого. Ни единой души. Ну, если не считать десятка телохранителей и сотни тайных агентов с автоматами, гранатомётами и пулемётами, скрывающимися за деревьями, кустами и мусорными баками.

И, как всегда, конечно же, над нами неторопливо и хищно барражировала эскадрилья ударно-штурмовых вертолётов. Это же нерушимая традиция! Как же от неё можно отказаться!? От полезных привычек отказываются только недальновидные люди или слабоумные идиоты!

— Слушай, ты какой-то загадочный, не от мира сего, — вдруг сказала Леди Ли, сделав глубокий глоток терпкого сухого красного вина из тонкого и высокого бокала.

— Что!? — подавился я текилой.

— Ты — это ты, или всё-таки не ты? — пристально посмотрела женщина мне в глаза. — Ничего не пойму! Как-то крайне странно ты ведёшь себя в последнее время. Я тебя не узнаю. И вообще… Иногда мне кажется, что явился ты сюда из другого мира. Загадочного и далёкого. Непонятные ощущения и чувства обуревают меня, любимый мой.

Я снова подавился уже рюмкой коньяка, который собирался выпить с огромным удовольствием, дабы ликвидировать тревогу в душе, возмущённо посмотрел в пространство.

— Боже, любовь моя! Ты бредишь!? — я стоически держался, то есть упорно не смотрел в глаза Леди Ли. — А, вообще, я сам себя подчас не понимаю и не узнаю! Представляешь!? Якобы, летаю я во снах с планеты на планету, и нигде не нахожу приюта…

— Ну, ну… Пить надо меньше!

— И ты не пей больше, прошу тебя, — взмолился я. — О, моя вечная и самая большая и единственная любовь во всей Вселенной! У нас будет ребёнок, ты не забыла!?

— Не забыла! Зубы не заговаривай! Да нет, не брежу я и не фантазирую! Что-то тут не так и не то! Чувствую я двойное дно! Следует с тобою серьёзно разобраться!

— Какое это двойное дно!? — почти искренне возмутился я, а потом ласково сказал. — Солнце моё, у меня есть тост!

— Ну-ка, ну-ка!

— Но предупреждаю, тост будет слегка долгим. Ну, относительно долгим, — усмехнулся я.

— Ну, ну…

— Шёл как-то по джунглям великолепный и грозный Гигант, его Величество Слон, — начал осторожно я.

— Интересно. О, как, однако, интересно!

— Помолчи! Так вот… Шёл Слон по своим делам слоновьим. Вообще-то, он являлся великим философом и почитателем одного ещё более великого древнего мудреца. Он был истовым Буддистом и ярым ниспровергателем истин, которые давным-давно навязли у всех на зубах.

— Слон — философ и Буддист!? Ты что, издеваешься надо мной? — нервно рассмеялась Леди Ли. — Что это такое, Буддист? Никогда не слышала о такой религии или учении.

— Ну и в ближайшее время не услышишь. Заткнись! Суть не в том, слышала ли ты что-либо о чём-нибудь! — раздражённо произнёс я. — Ты о многом ничего не слышала! Миры бывают самыми разными. О, сколько их разбросанно по Вселенной! Ты не представляешь!

— Что, что?!

— А то! Суть в ином.

— А в чём?

— В самой сути!

— Понятно… Ну и?

— Идёт, значит, Слон, размышляет о жизни и о судьбе, и, вообще, обо всём сущем. Мысли там всяческие у него возникают по поводу смысла своего проживания на этом свете. Странности бытия его гнетут. Полон Слон грусти, иронии, непонимания явлений, скепсиса и сарказма. Душевные метания его обуревают. Хандра, хандра… Бывает и у меня такое же состояние. Порой хочется залечь на сеновале в глухой деревне на месяц или два, а то и три, послать всех и всё к чёртовой матери, и не видеть этот мир и не чувствовать его, и не сочувствовать ему!

Я глубоко задумался, опечалился.

— Ну, и!? — жёстко прервала мою печаль Леди Ли.

— Ах, да… Идёт, значит, Слон, сотрясает землю, нервно и крайне хаотично машет хоботом, периодически также трясёт ушами с целю избавления от всяких там мух и шершней. В принципе, никому вроде бы не мешает. Никого не трогает.

— Уж так и никому и никого!? Тот, кто сотрясает землю, всегда кому-то мешает! Если земля трясётся, то многие при этом должны быть недовольны! Или даже все! Кто-то на земле, кто-то под землёй, и даже те, кто над землёй, — иронично произнесла Леди Ли.

— Ну, а при чём тут те, кто над землёй?

— Прикинь… Летит пташка, хочет спокойно приземлиться, передохнуть. А поверхность-то дрожит, вибрирует, гудит, таит угрозу! Какие уж тут приземления и промежуточные посадки?! От усталости, непонимания ситуации и отчаяния птичка и померла. Вот так, мой милый, — хищно и жёстко усмехнулась Леди Ли.

— Боже, ну и история! Но, дорогая, однако, ты права! Твоя правота вот-вот подтвердится по ходу моего повествования! Продолжаю описывать течение событий и готовить тост.

— Клоун! — рассмеялась моя Королевна.

Я сделал глубокий глоток из хрустальной ёмкости, в которой находился хорошо выдержанный коньяк и продолжил.

— Идёт, значит, наш герой. И, вдруг! — я сделал крайне трагическую и несколько затяжную паузу.

— И что же случилось?! Ну, ну!!!

— Меня начинают напрягать твои бесконечные — «ну, ну»!

— Извини, дорогой. Буду исправляться.

— И так… На совершенно спокойного, вальяжного, грустного, задумчивого и крайне философически настроенного Слона залаяла и почти накинулась какая-то шавка! Представляешь?! Ну, можно её назвать и сявкой. Суть не меняется. Знаешь, бывают такие шавки: со слежавшейся шерстью, сирые, убогие, хромоногие, глупые, старые, но очень агрессивные и хищные! Они же чувствуют, что необходимо совершить какой-нибудь поступок, даже подвиг, потому что, возможно, это будет последним, решающим и главным делом в их никчёмной жизни! Так надо же показать себя во всей красе, шике и блеске! Надо оторваться по полной программе! Последний шанс! Злобные суки, одним словом…

— Знаю, знаю. Сама такая. Сучка, якобы, старая, бедная, глупая, злобная и неприкаянная… — грустно произнесла Леди Ли.

— Ну, что же за чушь ты несёшь, дорогая!? — ужаснулся я. — Ты не старая, не бедная и вполне прикаянная! Умница моя! Я же тебе все эти твои острова, яхты, самолёты и рудники вернул! Ну, почти все…

— Да, да… С тобой, мой дорогой, как принесёшь, так и унесёшь! Как примешь, так и отринешь! — мрачно и крайне скептически произнесла Леди Ли.

— Не понял!?

— Ну, и не поймёшь! Отсутствие интеллекта у Отца Народа, Героя Отечества, Лидера Нации, — это явная клиника! — злобно сказала моя кисочка.

— Да, согласен… Мне давно пора лечь в какой-нибудь приличный госпиталь или в хорошую частную клинику на обследование, — грустно сказал я. — Не помешал бы санаторий. Где-нибудь далеко в горах, желательно рядом с хрустальным и голубым озером. И вообще… После общения с тобой у меня обостряется гастрит. Что-то не то происходит с поджелудочной железой! Ощущаю сильное и продолжительное бурчание и бурление в кишечнике. Испытываю чувство дискомфорта в желудке, и у меня внезапно появляется изжога. А, кроме этого, возникают проблемы с нервной системой! Падает катастрофически давление и я еле, еле добираюсь до сортира, где и засыпаю, будучи обессиленным, подле унитаза.

— Клоун! Боже мой, какой же ты клоун! Мой любимый клоун! — расхохоталась Леди Ли.

— Да, что есть, то есть. Я главное действующее лицо в здешнем цирке под названием ЖИЗНЬ!

— Ладно, двинулись дальше. Ну, а чем же всё-таки закончилась история со Слоном?! — спросила Леди Ли, хватанув коньяку.

— Не пей, любовь моя!

— Хорошо, хорошо! Не буду! И чем же закончилась эта странная история про Слона? — снова живо поинтересовалась моя птичка ненаглядная и крайне обожаемая.

— Чем, чем… — задумчиво и грустно произнёс я. — Она закончилась очень и очень трагично! Финал мрачен и безысходен, как это чаще всего и бывает в обыденной жизни.

— И какова степень этой самой трагичности, мрачности и безысходности? — жадно спросила Леди Ли. — Слон, очевидно, наступил на шавку и расплющил её? Или он опорожнился на неё, или описал её, и она, бедная, скончалась от недостатка кислорода? Или гигант съел её? Да нет, слоны шавок вроде бы не едят. Они же вегетарианцы.

— Нет! Всё было не так!

— Как это нет, сударь?! А как? Каков ещё возможен вариант развития событий в этой крайне трагической ситуации!? — возмутилась моя Принцесса милая и ненаглядная.

— Ты знаешь, — иронично усмехнулся я. — Ты мне напоминаешь одного моего приятеля.

— Что за приятель, какой приятель!?

— Есть у меня один далёкий, очень далёкий товарищ. Интеллектуал, энциклопедист, философ и поэт, — задумчиво произнёс я.

— Ну, спасибо тебе за высокую оценку моей личности! Значит, я напоминаю тебе его, — интеллектуала и философа? Но я, увы, не обладаю такими способностями и талантами, как он, — усмехнулась женщина.

— Ты похожа на него своей натурой, характером, понимаешь? — с отчаянием произнёс я. — Что за бред! Суть, отнюдь, не в философии! Суть в личности, в удалённых и крайне потаённых струнах души!

— Не совсем понимаю… А где же проживает твой приятель, в каких краях? Почему ты меня до сих пор с ним не познакомил?

— Я же тебе сказал… Он находится далеко, очень далеко, невообразимо далеко, — печально произнёс я и пригорюнился.

— Бог с ним, с твоим приятелем! Так чем же закончилась история про Слона и шавку?

— Слон спокойно прошёл мимо шавки, абсолютно не задев её, и произнёс задумчиво, как бы невзначай и влёт, сакраментальную фразу! Всего одну фразу…

— И какова она была?

— Какова? Такова… А потом он забыл об этом досадном эпизоде в своей гигантской жизни и, не торопясь, последовал дальше.

— Так, так… Значит, слоны умеют говорить? Интересно, очень интересно! И, какую же это фразу произнёс слон? — Леди Ли жадно впилась в меня своим сапфирово-неправдоподобным взглядом.

— Ты знаешь… Обожаю твои глаза! — обречённо вздохнул я. — Они цвета моря, которое иногда меняет свой первородный синий цвет на почти зелёный! Это как сапфир быстро поменять на изумруд! Боже, я немею, утонув в глубине твоих чудных глаз, моя Богиня!

— Каков мерзавец, — усмехнулась Леди Ли. — Однако, умеешь очаровать женщину!

— Да, что есть, то есть… Но, по настоящему очаровывать следует только самых любимых на свете женщин, а всем остальным — остатки очарования, его фантомы, его подобие, туман и полный бред!

— Ах, ты моя душка! Ну, ты и завернул! Ну ты и прелесть! — воскликнула Леди Ли. — Каков, однако, подлец!

Я, наконец, соприкоснулся своим взглядом со взглядом Леди Ли в упор, встал из-за стола, подошёл к ней, страстно обнял её, глубоко поцеловал в пухлые губки, а потом в шейку и в ушки.

— Ну, заканчивай же, наконец, эту чёртовую и глупую историю про Слона и шавку! — нетерпеливо воскликнула женщина моей мечты, решительно, но ласково, отстранившись от меня.

— Конечно, конечно, звезда моя! Значит, прошёл Слон спокойно, задумчиво, тяжело, монолитно и мощно мимо шавки, почти не заметив её. Он же был весь в в судьбоносных размышлениях! А она, эта сявка, дура, просто умерла от безысходности, от отсутствия какого-то внимания со стороны Слона, непонимания миром её удивительного подвига и от осознания своего полного бессилия перед нашим гигантом, и оттого, что жизнь явно не удалась. Инфаркт, однако… Или инсульт… Сердце и мозг не выдержали страшного нервного напряжения, которое было вызвано невозможностью в полной мере реализовать свои и без того скромные возможности. Вот так! Печальная и нравоучительная история…

Леди Ли бешено расхохоталась.

— Клоун! Ну, ты и клоун! Боже, какое чудо я вижу перед собой! Отец Народа! Великий Герой! Самый гениальный клоун!

— Я согласен с оценкой моей личности.

— Погоди, погоди… Но Слон же что-то произнёс! И что же? — с нетерпением воскликнула моя кошечка.

— Слон сказал следующее: «Не посягай на большое, если само ты — очень маленькое!».

Я строго посмотрел на Леди Ли. Женщина слегка побледнела и одним махом выпила пятидесяти граммовую рюмку коньяка.

— Клоун!

— Не пей! Ты беременна! Вроде бы…

— Хорошо, хорошо! Я действительно беременна! Больше не буду. Но всё равно, — ты клоун! — нервно произнесла Леди Ли.

— Да, что есть, то есть… — весело усмехнулся я. — А что в этом плохого? Ну, клоун, и клоун. Бывает… И бывало в истории неоднократно… Но, однако, я, кроме этого, как ты подметила, ещё и Лидер Нации, Отец Народа, Президент, Фельдмаршал, Гений и Бесстрашный Герой!

— Зачем ты расстрелял моего бывшего мужа, долбанный Герой? — истерически рассмеялась женщина. — Вы же искренне дружили. Оба десантники. Ничто не сплачивает так мужчин, как фонтаны и обнажённые и бабы с огромными сиськами в них, готовые на всё!

— Да что же тебе так дались эти чёртовы фонтаны и случайные шлюхи под бочку водки!? — возмутился я. — Ну, был грех! Был! Но кратковременный! Он в счёт не идёт!

— А что, грех бывает кратковременным и не кратковременным!? — иронично произнесла Леди Ли.

— Бывает! — взъярился я. — Одно дело, когда ты с удовольствием трахаешь любимую бабу целый день и ночь, ну, с перерывами, конечно, а потом утомлённо и нежно сжимаешь её в своих объятиях и сладко засыпаешь, поглощённый ею. А совершенно другое дело, будучи почти мертвецки пьяным, вяло кончить со случайной шлюхой за несколько секунд. А то и маяться пол часа, и не кончить, а потом просто заснуть где-нибудь под бильярдным столом, или в гримёрной, а на следующий день абсолютно ничего не помнить! Это совершенно разные вещи!

— Вот так!? Интересно, интересно… Да, вижу, многое повидал и ощутил ты в своей жизни! — усмехнулась Леди Ли.

— Многое! Были в моей жизни и землетрясения, и цунами, и смерчи в пустыне, и кораблекрушения, и падения с самолёта в глубокой тайге, и затопление паромов, и дизентерия на грани фола, и буря в Сахаре, а также на Аляске и на Чукотке! Всё было, дура! Но существует в ней, в нашей жизни, главный постулат. «Не помнящий, да не свершал!». Ты его нарушила! Всё, достала! Более ничего не хочу слушать о фонтанах! Не было никаких фонтанов и всяких там шлюх! Кстати, их действительно не было. В фонтане с нами присутствовали благочестивые акробатки, всего лишь! Спортсменки, красавицы, обворожительные пупсики и девственницы! Всё, больше ни слова на эту тему! Понятно!?

— Зачем ты, подлец, расстрелял моего бывшего мужа, отца моего ребёнка и своего лучшего друга!? — Леди Ли обратилась к главной теме дня и с горечью посмотрела мне в глаза, которые на этот раз я не отвёл.

— Ах, у тебя ещё и ребёнок имеется? А почему я об этом слышу впервые? Почему я его ни разу не видел?

— Сложная история… Потом я тебе её расскажу, — досадливо поморщилась женщина. — Вернёмся к моему бывшему мужу.

— Господи! Да не расстреливал я этого неудачника и моего навеки горячо любимого друга! — устало поморщился я. — Старался я сохранить Государственную Тайну, да не сохранил, чёрт возьми! Надоела ты мне со своими расспросами и вопросами!

— Как не расстрелял!?

— А вот так! Сидит он на вилле на одном из твоих островов, жрёт лобстеров и канистрами пьёт коньяк, и имеет во все отверстия свою ненаглядную Цыпочку, которая всегда находится рядом! Мне бы такую жизнь! Без нервотрёпки, государственных проблем, раскрытия заговоров, волнений по поводу сбора урожая и повышения ВВП, инфляции, забот о судьбе Отечества и этой чёртовой бессонницы!

— Вот это да! А зачем же ты объявил на весь мир о расстреле кровожадного и злобного Диктатора из двух крупнокалиберных пулемётов и о дальнейшем сожжении того, что от него осталось, из четырёх мощных огнемётов!? В чём смысл этого заявления?

— Догадайся!

— Не могу догадаться.

— Имидж жёсткого, бескомпромиссного и решительного ПРАВИТЕЛЯ, ОТЦА НАРОДА, ЛИДЕРА НАЦИИ, знаешь ли, надо заслужить и постоянно поддерживать!

— Ах, ты мой цыплёнок! Нет, нет, нет… Ах, ты Орёл мой могучий и милосердный! — восхитилась Леди Ли и страстно чмокнула меня в щёку. — Спасибо, что сохранил жизнь отцу моего ребёнка!

— Да не за что… — довольно улыбнулся я.

— Я тебя обожаю!

— Я тебя тоже, — улыбнулся я, а потом плавно перешёл на другую тему. — Кстати, ты постоянно спрашиваешь меня о том, где я задерживаюсь в пятницу допоздна. Я тебе каждый раз объясняю, что очень напряжённо работаю со всякими документами.

— И где же всё-таки ты находишься в это время!? — подскочила Леди Ли на своём стуле. — Я была уверена, что у любовницы!

— Боже мой, всё одно и то же! — поморщился, а потом ухмыльнулся я. — Успокойся! В это время я играю с твоим бывшим мужем в покер на Богом забытом острове.

— Что!?

— То, что слышала… Кстати, он часто выигрывает и я вынужден был погасить долг одним из твоих островов. Ну, тем, на котором бывший Президент сейчас и находится.

— Как!? Не может быть!

— Вот так! Бывает… Иногда…

— Гад! Сволочь!

— Да, я такой… — скромно ответил я.

— Не могу поверить!

— Ну, успокойся, звезда моя негасимая!

— Ну, какой же ты мерзавец!

— Успокойся же, дорогая, — усмехнулся я. — Ничего! Ты несильно обеднела. А вообще-то, остров достанется в конце концов твоему ребёнку, который являются законным и прямым наследником твоего бывшего мужа! Чего это ты так возбудилась!? У тебя что, имеются ещё какие-то наследники!? Ах, ты сука! Чувствую потаённую измену!

— Ну, какая может быть измена!? Милый, любимый мой!

— А всё-таки?!

— Ты в своём уме!?

— Ладно, пока оставим эту тему…

Да, иногда неожиданные и поначалу неприятные новости в последствии, будучи подвергнутые анализу и тщательному осмыслению, приобретают совершенно иной смысл!