Бандит. Заберу тебя у мента

Чего и следовало ожидать

Игорь преградил мне путь, когда я подходила к работе. От неожиданности я даже потеряла дар речи. Глупо было надеяться, что он оставит меня в покое.

— Эля, давай поговорим, — суровый агрессор превратился в брошенного щенка.

Эти молящие глаза, я их уже видела: после долгих ссор, в которых он оскорблял и унижал меня. А когда я начинала собирать вещи, чтобы уйти от него, вот именно так он и смотрел, но не извинялся никогда, спирая своё поведение на тяжёлую и нервную работу.

— О чём, Игорь? Что ты хочешь мне сказать?

​Пытаюсь вернуть себе самообладание.

— Эля, ты не сможешь без меня, ты неприспособленная, — как гром среди ясного неба.

Я обхожу его и, двигаясь вперёд, даю понять, что я не заинтересована. Он сразу же поворачивается и следует за мной, кидая свои неприятные фразы мне в спину. Даже извиняться не умеет нормально. За все прожитые вместе годы так и не научился. Такой человек. Извинение для него подобно унижению.

Продолжает.

— А этот уголовник поиграется с тобой и выгонит, когда надоест. У него таких, как ты, вагон.

Я замираю на месте и хочу провалиться под землю. Откуда он знает? Почему он всегда всё знает⁈ А вдруг он уже в курсе, что это из-за меня он провалил свою секретную операцию?

— Что молчишь? Связалась с криминальщиной, ты хоть знаешь, кто он и что он делает с такими, как ты? Ты для него второй сорт, испорченный фрукт, который ещё жалко выкидывать.

​Слова Игоря ударили меня в самое сердце. И я вдруг вспоминаю ту девушку у ресторана. Стало так больно, что на мгновение я забываю, где нахожусь. В голове всплывают картины, как Сергей нежно её обнимает и гладит её волосы. Он явно её любил. Или, быть может, ещё любит. Хотя, не исключено, что это просто мои фантазии, а Игорь отлично мной манипулирует.

— Я переживу это, даже если это так, — стараюсь говорить уверенно и холодно, но голос мой предательски дрожит.

​Игорь нахмурился и его лицо исказилось недовольством.

— Ты действительно так думаешь? — повышает тон.

— Как ты вообще об этом узнал? — голос продолжает ломаться.

— Дорогая, ты понятия не имеешь, на что я способен. Особенно, если захочу.

— Займись уже своей жизнью и не лезь в мою!

— Ты всё ещё моя жена, а значит, моя собственность. Я буду лезть куда захочу и когда. А этот уголовник только пользуется твоим телом и хочет через тебя выйти на меня!

Уже собираюсь зайти в здание, но торможу и от злости бросаю ему в лицо:

— Поверь, ему на тебя плевать. И к тому же даже зная, что этот «уголовник», — показываю пальцами кавычки, — будет со мной один месяц, неделю или день, я проведу его с ним, чем всю жизнь с тобой.

— Смотри своей наивностью других не зарази, от тебя так и прёт дуростью! — его эхо через весь район доходит обратно до нас.

— Давай, говори ещё громче. Кричи! Чтобы все услышали. Что так тихо⁉ — срываюсь.

— Ты не понимаешь, что делаешь, Элеонора. У тебя сейчас состояние аффективного бреда: бабки, моря, романтика — всё это повлияло на твоё решение. Но букетно-конфетный период совсем скоро закончится, а ты будешь об этом жалеть, стучаться в мою дверь. Но, Эля, уверяю тебя, будет поздно.

Не знаю, зачем я продолжаю его слушать. Он опять перешёл на свой вербующий голос. Хватит на это поддаваться. Сбрасываю все эмоции с лица и равнодушно пялюсь в одну точку мимо него. Концентрируюсь на своих чувствах.

— Эля, вернись ко мне… Об измене ещё никто не знает, я не опозорен. Я тебя прощаю, — гордо, — мы забудем это недоразумение, погуляла и будет. Подумай о моём статусе! О себе. У тебя с ним ничего не получится, и ты испортишь жизнь и себе, и мне, Эля.

​Дальше Игорь начинает вспоминать наши счастливые моменты, пытаясь убедить меня в том, что это была всего лишь сложная полоса в нашем браке, кризис семейной жизни. Который мы сможем преодолеть вместе. Но теперь я осознаю, что эти «счастливые моменты» были лишь иллюзией, скрывающей за собой годы эмоционального насилия.

— Игорь, любовь не может основываться на страхе и контроле. А я именно так и жила с тобой. И если я ошибусь, это будет моим уроком.

​Игорь замер, будто опешил от такого ответа. Он явно не этого ожидал.

— Да ты зависишь от меня, ты ничего не можешь сделать без моей поддержки и одобрения. Ты ведомая, такой и останешься!

Он чувствует, что проигрывает. Достаёт из глубин все свои гнилые фразы и не думает, что они могут так сильно ранить.

— Уходи, Игорь.

Уже не слушаю его.

— Ты пожалеешь об этом, — с угрозой.

Уходя, он посмотрел мне в глаза, лицо его было мрачным и озлобленным.

​Я осталась одна, посреди Невского. Глубокий вдох — выдох. Мелкий осенний дождь намочил мои волосы, и я немного промокла. Я даже не заметила, как он начался. А ведь утро было таким тёплым и солнечным.

​Захожу на работу. Всё по-старому. Любимое рабочее место. Саныч очень мне обрадовался.

— Элька, привет. Как ты? — крепко меня обнимает и улыбается во весь рот. — Вай, похорошела, загорела за месяц.

— Привет, Саня! Всё хорошо. Пришла поговорить и узнать, когда выходить на работу.

— Ты как раз кстати, Эль. Появились новые заказы, выходи уже завтра.

Оглядывается. И начинает говорить шепотом плавно переходя на громкий смех.

— Кстати. Муж твой приходил, искал тебя, требовал выдать твоё местоположение. Я сказал, что ты уволилась, — хохочет Саныч.

— Ты хотел сказать бывший муж…

— Эль, ну фактически вы же с ним ещё не разведены.

— В моём сердце уже да.

Беру ручку и листок и начинаю нервно чертить каракули.

— В любом случае спасибо, что не сказал. Если честно, я его боюсь. Иду по улице и мне кажется, что он следит за мной. Думаю, узнать, где я сейчас живу, для него тоже не проблема. Хотя Сергей провернул с квартирой какую-то схему и сказал, что пробить он нас точно не сможет. Фиг знает, я в этом не разбираюсь.

— Вот дела у тебя, не позавидуешь. Такие моменты надо обмыть, — потирает руки. — Чаю или, может, коньячку? Мокрая вон вся.

Достаёт уже новую бутылку коньяка.

— Саныч, ты когда успеваешь всё выдуть? Я думала, ты только по особым событиям пьёшь.

— Так у меня и были эти особые события. Привет Сергею.

Подмигивает и разливает по рюмкам. На что это он намекает?

​И тут я ощущаю этот терпкий, резкий вкус и мне плохеет. Подкатывает тошнота.

— Ой, Саня, что-то мне плохо, — быстро кидаю я и, закрыв рот рукой, бегу в туалет.

— Ну и дела, — пробурчал Саныч, пряча бутылку.