Бандит. Заберу тебя у мента

Наполеоновские планы

— Игорь Николаевич, когда готовим группу?

— Мой человек доложил, что послезавтра игра, — с горящими глазами ответил Игорь, гордо сидящий на своём высоком кресле. — Готовь группу на вечер. Никто не должен знать! Я его, наконец, возьму за яйца и выпотрошу всё, что там есть.

— Понял. Всё подготовлю, Николаич, — помолчав, продолжает. — Но вы же знаете, что вам необязательно там присутствовать. Всё могут сделать и без вас. Подвергаете себя только дополнительному риску, Николаич…

— Единственный риск, которому я могу быть подвержен, это провалить план перехвата из-за неподготовленности наших бойцов! — поднимается со стула и дёргает рукой как дирижёр. — Упустить этого мерзавца и не выполнить годовой план по раскрытию преступлений! Я обязан там быть.

Успокаивается и присаживается обратно на стул.

— Я вас понял, Николаич. Подготовим всё, как надо. Без погрешностей.

— Уйду на пенсию героем, — продолжает он, — меня запомнят, будут говорить обо мне. Надо красиво уходить, Стёпа!

— И что же вы собираетесь делать после службы? Отсюда так легко не уходят. Жизнь после кажется серой, без прикрас.

— Ну, как что… Займусь, наконец, бизнесом: открою охранное агентство, — уверенность в его голосе растёт. — Эля мне мальчика родит. Посмотрим, может даже получится уделять им больше времени. Устал я уже бегать.

— А как ваша жена? У неё же там тоже какой-то бизнес, — с едва заметной ухмылкой.

— Да-а… Эти её дизайнерские игрушки, — строит такую гримасу, как будто выпил прокисшего молока, — могут подождать, пока она будет в декрете. А лучше ей насовсем уйти оттуда. В последнее время всё чаще стала задерживаться и забывать про свои домашние обязанности.

Степан кивает головой и поджимает губы, готовясь уже встать и пойти домой. Рабочий день давно закончен.

— Стёпа, налей-ка коньячку, — бросает он неожиданно, доставая из своего стола два потёртых стаканчика олд-фэшн, — устал я. Давай по бокальчику.

Стёпа смиренно встаёт и достаёт с полочки 35-летний «Сараджев», тихо вздыхая и уже зная наперёд, что одним бокалом это не закончится. Для него это такая же работа — выпить коньячку с начальством и помусолить о неважном.

— Почему это у тебя такой важный вид? Не радуешься моему прекрасному руководству? — сдвинув свои густые брови, с ноткой сарказма выдаёт начальник.

— Конечно, радуюсь! — с волнением в голосе, — просто пытаюсь скрыть свою радость, чтобы не вызывать зависти у других подчинённых, — наливая больше коньяку в бокал Игоря Николаевича, отшучивается Стёпа.

— Ах, вот оно что. Так держать! — сразу же выпивает налитое залпом. — Давай тогда по второй…