Барра-Комарра

Глава 7

— Ты собираешься играть зашифрованные записи?

Николай повернулся к ней и широко улыбнулся — едва ли не в первый раз с момента их знакомства.

Господи, до чего же преображает этого человека искренняя улыбка, подумала Валерия. Неужели это — то самое чувство, о котором писали сказочники и авторы романтических историй?

— Миледи, перед вами шифровальная машина марки «Стейнвей»! Безупречное звучание рояля и аналоговая дешифровка в одном корпусе. Мне будет бесконечно жаль уничтожать это произведение искусства, но оно не должно достаться ни одной чужой разведке. Хотя они, хоть и с запозданием, наверняка уже догадались о форм-факторе нашей машинки.

Когда он заиграл, Валерии пришлось присесть на ближайший пуфик: у нее подгибались ноги.

Рояль-дешифратор! Это объясняло стремление всевозможных шпионов купить квартиру вместо того, чтобы проникнуть сюда, обойдя сигнализацию и охранные системы. Должно быть, шифр оказался по настоящему стойким, раз кичащейся своим техническим превосходством Бете и мало чем отстающей от нее Цетаганде потребовался ни много ни мало работоспособный прототип устройства, а вытащить его украдкой вряд ли вышло бы даже у суперагента из остросюжетного головидео.

— Выдумщики из имперской безопасности раскопали в архивах замка Форхартунг трактат про альтернативную систему нотной записи, — не отрываясь от игры, рассказывал Николай. — Идея показалась им достаточно безумной, чтобы положить ее в основу шифровальной системы. Еще несколько минут, и мы наконец-то узнаем имя человека, которому предстоит умереть голодной смертью в клетке, вывешенной перед императорским дворцом… Обычай дикий, варварский, но воспитательный эффект просто сногсшибательный! Государственная измена — самое страшное преступление на нашей планете…

Грохоча сапогами, в залу вбежал Франсуа.

— Сюда приближается отряд комаррцев, — доложил он все тем же ровным голосом, будто бы и не было никакой спешки. — Они уже зафиксировали группу гемов на подходе и сейчас разбираются с ней. Кто-то из цетагандийцев неосторожно притащил на операцию плазмотрон, а такие вещи армейский сканер отслеживает за милю. Нам надо уходить, командир!

— Мне нужно три или четыре минуты, — не прекращая играть, сообщил Гришнов. — Уводи Эл… мисс Кавендиш, гражданским лицам тут не место.

— Не место? — возмутилась Валерия, отскакивая от приближающегося Франсуа за спину Гришнова. — Вообще-то это мой дом, и я определяю, кто тут пребывает легально, а кто — нет. Так что, пока я в своей квартире, вы юридически защищены от преследования и ареста. Что вам могут предъявить?

— Шпионаж? — попробовал предположить Франсуа, останавливаясь в нерешительности.

— За малолюдную вечеринку с игрой на рояле? — нервно усмехнулась Валерия. — Лучше предоставьте нам еще четыре спокойных минуты. Я остаюсь.

— В ее словах есть смысл, — признал Гришнов, переворачивая страницу. — Выполняй. Мы скоро будем. И закрой за собой дверь для надежности.

Вдали прогремело что-то очень похожее на взрыв, и это оказалось последним доводом, убедившим барраярца.

— Приготовься уходить, осталось совсем чуть-чуть…

Валерия бросилась к своей сумочке, затем подобрала разбросанные на полу дискеты из тайника, нашла свою клипсу и только после этого сообразила, что потеряла вторую. Гришнов за стеной неожиданно прекратил играть, оборвав мелодию так резко, что сердце Валерии тревожно застучало.

— Отойди от рояля и подними руки. Отдай бумаги.

Твердый мужской голос показался странно знакомым. Нашарив в сумочке парализатор, Валерия проверила заряд батареи и едва не выругалась вслух. Снова разряжена! Этот бетанский генератор, должно быть, установленный этажом или двумя ниже, разрядил даже автономно работающую технику. Пришлось схватить бутылку вина и осторожно, стараясь не задевать предметы, пойти туда, где звучал посторонний голос.

К счастью, искусство бесшумного передвижения не потребовалось. За окном загрохотали взрывы акустических гранат, и завывали полицейские сирены. После одного из взрывов на сотню мелких осколков раскололось стекло.

— И это все? — удивился посторонний голос. — Должно было быть больше, наш человек говорил…

Валерия осторожно выглянула из-за угла. В зале с белоснежным роялем, в свете единственной свечи, стояли двое — Гришнов и тот, кого она знала под именем Альфред Макинтайр. Еще одно формально действующее лицо, Джоанна Куин, лежало без сознания на полу.

— Как вы сюда попали? — спокойно поинтересовался Гришнов. — Я ведь, кажется, просил Франсуа…

— У меня был ключ, — усмехнулся Альфред, поигрывая оружием, в котором, к своему ужасу, Валерия опознала нейробластер. — Знаешь ли, нас готовят на курсах экспресс-соблазнения, так что у девушек практически никаких шансов. Если бы не гемы, накачавшие эту Кавендиш всякой дурацкой химией, то все получилось бы еще легче. А тут пришлось заняться ее гостьей, она тоже цыпочка хоть куда, да и помоложе лет на десять будет… А Франсуа… прости, но на войне как на войне. Хотя ему перед смертью и удалось парализовать мою спутницу. Чуть не надорвался, пока тащил ее сюда, думал, придется живым щитом прикрываться. А мистер Гришнов тут у нас, оказывается, музицирует. Вокруг дерутся, а он по клавишам стучит… Оригинально…

— Бетанцы… — покачал головой Гришнов. — Слишком много слов. Но когда ты проник сюда предыдущей ночью, то никаких тайников не нашел, шифровальную машину не унес, не испортил.

— Я проверял все сканером, — фыркнул Макинтайр. — Кто же мог знать, что вы используете такой архаизм. Даже немного жаль будет уничтожать его вместе с вами. Но ведь не унести такую громадину… Ничего личного, мистер Гришнов…

— Негодяй! — Валерия прицелилась и запустила бутылкой в затылок Макинтайра. Бетанец отвел корпус в сторону, мгновенно развернулся навстречу новому противнику и, поймав его в прицел, нажал на курок.

— Это было слишком рискованно, — оторвавшись от поцелуев, заметил Гришнов пару минут спустя. — Техника Беты могла быть как-то защищена от их же собственного генератора.

— Зато как ты его моей бутылкой-то! Выхватил из воздуха, короткий замах. Вот что значит профессионал!

— Я испугался за тебя.

— Знаю. Я за тебя тоже испугалась. Когда ты отдал ему бумаги, мне показалось, что он тебя сразу же убьет.

— Ему было нужно убедиться, что я ни с кем не поделился открытием агента. Скорее всего, бетанская разведка была в числе тех, кому наш предатель сбрасывал данные.

— Ты уже выяснил, кто это?

— Дешифровка завершена, но чтобы прочесть запись, придется малость попотеть.

Гришнов подошел к роялю, подобрал валяющийся на полу ломик. Жалобный треск дерева заставил Валерию зажмуриться. Рояль-дешифратор был слишком красив, чтобы его вот так ломали. Хотя, Николай и говорил, что барраярская шифровальная система не должна достаться посторонним.

— Быть этого не может, — прохрипел Гришнов. — Это… надо немедленно сжечь! Длинная бумажная лента, усеянная крошечными отверстиями, занялась пламенем, как только ее поднесли к свече. Николай лихорадочно подбирал разбросанные листы, складывал их по порядку. Валерия опустилась на корточки, чтобы помочь ему.

— Я всегда считал его до болезненности честным, немного наивным, романтиком… один из немногих форов, который заслужил право на власть… исключение, подтверждающее правило… — бормотал себе под нос Гришнов, — Как он только мог… господи, что же теперь будет…

— Это кто-то очень высокопоставленный? — спросила Валерия, подбирая последние листы. — Будут проблемы?

— Не проблемы, а грандиозный скандал, — поправил ее Гришнов, деловито круша внутренности рояля. — Это Эйрел Форкосиган, адмирал Эйрел Форкосиган, любимчик императора, единственный сын графа Петера. Ему поручено руководить захватом Комарры, если император отдаст такой приказ. А я-то никак не мог понять, каким образом комаррцы узнают о наших передислокациях так быстро… А все так элементарно — Эйрел сначала разрабатывал план перемещения войск, после этого отправлял информацию вражеской разведке и лишь затем начинал отдавать распоряжения о перемещении! Но теперь-то ему придется несладко. Когда я покажу императору эти бумаги, военному крылу совета графов придется отложить планы атаки на Комарру до лучших времен. Такого талантливого стратега у знати больше нет, а потому единственной угрозой Комарры останется только возможный союз Беты с Цетагандой.

Рояль издал последний жалобный скрип и развалился на две части.

— Остается решить последнюю проблему. Надо собрать дискеты и документы из первых двух тайников…

— Уже сделано, — Валерия похлопала по сумочке. — Я решила, что если эти материалы прятали, то не стоит их разбрасывать где попало.

Гришнов восхищенно цокнул языком и начал запихивать зашифрованные листы за пазуху. — Тогда запоминай внимательно. Это необходимо для того, чтобы устранить угрозу твоей жизни со стороны ваших же коррумпированных чиновников и сенаторов. Ты слишком многое узнала и являешься слишком удобной мишенью — все сегодняшние беспорядки очень легко свалить на одинокую даму, связавшуюся с барраярскими варварами. Публика ухватится за такой громкий материал, и на этом фоне померкнет любое заметание следов. Данные из первого тайника у нас имеются в полном объеме — предъявишь их полиции и всем, кто попробует докапываться до тебя открыто. Это твое формальное оправдание…

Спрятав бумаги, Гришнов лихорадочно огляделся по сторонам. Как он оказался рядом, Валерия так и не поняла, но в следующую минуту они уже целовались, жадно и страстно, словно это был последний поцелуй в их жизни.

— Дискеты из второго тайника мы не читали, — с трудом прервавшись, продолжил Гришнов. — Но я знаю из шифровки, что там должно быть. Это компромат на тех, кто покупал сведения у Форкосигана. Номера счетов, даты и суммы платежей… очень горячая информация. Начнет зажимать полиция или безопасность — сдашь им одну дискету, любую. Остальные спрячешь. Когда начнут угрожать, можешь отдать им еще одну или даже все остальные, только предупреди, что имеются копии, и если с тобой что-то случится…

— Дальше… — тихо попросила Валерия, прижимаясь к его груди. Она понимала, что приближается разлука. Долгая, полная борьбы и риска.

Он на мгновение замер, обнимая ее, а затем выдохнул.

— Я могу проиграть, Элли. Там, на Барраяре. Если это произойдет и Форкосиган окажется сильнее — ради всего святого, беги отсюда. Куда угодно беги, потому что тебя начнут искать с удвоенной силой, потому что компромат на лицо военного крыла — это компромат на всю милитаристскую идеологию. От тех, кого получится удержать от активных действий при помощи дискет, Эйрел и его люди узнают о тебе, рано или поздно эта информация просочится. Не дожидайся, пока будет поздно, а я… я постараюсь тебя найти.

— Постарайся не проиграть…

Зона поглощения энергии заканчивалась приблизительно в метре от дверей в квартиру — именно там лежал труп Франсуа. Барраярец был весь в ожогах от нейробластера, но так и не выпустил парализатора из рук. Собственно, только по индикатору заряда у его батареи и получилось узнать, что энергетический экран остался позади.

Гришнов немедленно вооружился, затем достал у Франсуа небольшую рацию и затараторил на незнакомом Валерии языке.

— Так что, в конце концов, тут происходит? Комарру завоевывают? — в который раз переспросила Джоанна. Гришнов вывел ее из паралича при помощи найденного при обыске Альфреда антидота, согласившись с доводом Валерии, что бросать партнера в таком положении нельзя. Увы, побочным эффектом появления третьего человека стала невозможность открыто демонстрировать свои чувства.

А ведь это, быть может, наши последние минуты вместе, с ужасом подумала Валерия. На улице стреляют, взрывают акустические гранаты, на Барраяре Николая ждет встреча с императором и борьба против форских милитаристов…

— Шпионские разборки перешли в горячую фазу, — бросила она партнерше, продолжая поддерживать ее за талию. — Твой приятель тоже оказался шпионом, только вот не барраярским, а бетанским.

— Ой… — Джоанна позеленела и прислонилась спиной к стене. — Но ведь… он был со мною… я имею в виду прошлой ночью. В этой самой квартире. И если он искал там какие-то бумаги, у него были все возможности найти их еще вчера.

— Вчера он притащился к тебе не за бумагами, — пояснила Валерия, переводя дыхание. Партнерша оказалась довольно увесистой, при всей кажущейся стройности и отсутствии проблем с обменом веществ. — Этого шпиона интересовали не бумаги, он искал шифровальную машину. Бьюсь об заклад, что вчера он притащил с собой сканер, и, пока ты спала, проверил все источники энергии в округе.

— Дипломат… у него был при себе дипломат… — Джоанна помотала головой, стараясь прийти в себя.

— Вот-вот…

Гришнов продолжал спорить с рацией, а Валерия ощутила, что разрозненные события наконец складываются в единую картину.

— Цетагандийцы, очевидно, не сумели проникнуть внутрь — тут все-таки современные охранные системы. Но и они каким-то образом просканировали квартиру, не нашли шифровальной машины и начали охотиться за мною и ключами. Похитили меня возле этого дома, но я отдала свой комплект ключей тебе, а потому им пришлось следить за мною и ждать, пока я не возьму в банке другие ключи.

— А пока они следили за тобой, им на глаза попался этот Альфред, в котором они легко срисовали агента Беты. И дело закрутилось совсем беспорядочно. Не удивлен, что тот цет, который преследовал тебя, вчера так запаниковал, когда опознал мою машину.

Гришнов отключил рацию и положил ее в нагрудный карман.

— Что это был за язык? — поинтересовалась Валерия, ощущая неловкую и гнетущую тишину, возникшую между ними. Хотелось сказать так много… и не только сказать. Но ситуация… ммм… не располагала. Совсем.

— Греческий, — Николай с готовностью ухватился за новую тему. — У нас на планете проживает грекоязычное меньшинство, так и не ассимилировавшееся с остальными барраярцами за весь Период Изоляции. Это создает постоянные очаги напряженности, всем вышестоящим чинам приходится учить греческий. Иногда это помогает. Даже если разговор перехватят — пока еще отправят запись на перевод… а ведь мы еще и кодируем сообщения, используем арго и специфические словечки…

Рация коротко пискнула два раза и затихла.

— У нас две минуты на подготовку, затем идем на прорыв, — пояснил Гришнов. — Я тащу тело Лабуре и, как только мы выскакиваем к догорающей машине возле входа, бегу направо. Вы находите сейчас что-то белое, машете им и бежите налево — там засела комаррская полиция. Я отвлекаю на себя огонь противника, а мои люди пытаются прикрыть нас, пока мы не преодолеем простреливаемый участок. Основная проблема сейчас — бетанцы, пытающиеся прорваться внутрь, должно быть, за своим человеком. Но, к счастью, они используют парализаторы, с нейробластером вроде бы только один. Цеты сцепились с отрядом безопасников, но это за углом. Там сейчас и правда горячо.

У входной двери лежали соседи: пожилой мужчина с небрежно закрашеной сединой, даже свалившись под лучом парализатора, продолжал обнимать женщину чуть моложе себя. При взгляде на них, у Валерии сжалось сердце.

— Надо оттащить их в сторону, только быстро, — сказала она. — Поможешь?

Это был последняя возможность прикоснуться друг к другу перед долгой разлукой, которая пугала сильнее, чем парни с оружием по ту сторону двери, форская угрозы или комаррские коррупционеры, пошедшие на сделку с противником ради спасения своих капиталов.

Их руки соприкоснулись, глаза встретились. На секунду, вряд ли больше, субъективное время остановилось. Не потребовалось никаких слов — хватило этого мимолетного взгляда во время транспортировки парализованных.

— Время… — выдохнул Гришнов, рывком распахивая дверь на улицу.

Снаружи пахнуло жаром; по другую сторону небольшого декоративного газона догорал, чадя черным дымом, покосившийся набок фургон.

— Белое… — Джоанна протянула Валерии чашечку бюстгальтера. — У меня только это…

Ощущая себя персонажем комедии абсурда, Валерия побежала налево, изо всех оставшихся сил размахивая белым предметом. Следом за ней, почти не отставая, бежала Джоанна. Николай остался где-то за спиной.