Барра-Комарра

Эпилог первый

Инвалидное кресло было самым лучшим на планете.

Современные галактические технологии соединились в один механизм, поддерживающий жизнь старика, сидящего с бокалом вина в теплом халате зеленого цвета.

Две сотни разнообразных датчиков, скрытых в предельно эргономичной оболочке отслеживали здоровье пациента, а также улавливали желания его тела и приводили в действие соответствующие модули.

Вот и сейчас Эзар не сделал ни одного заметного движения, а кресло подвезло его к окну, манипулятор, высунувшийся из спинки, отодвинул тяжелую штору.

На улице шел мокрый снег, обещавший скорое наступление настоящей зимы.

— Так значит, это была любовь…

Усилитель голоса был намеренно отключен: император не любил шуметь в своей любимой Зеленой комнате.

— Да, сир.

Собеседник имел исключительное право обращаться к императору по имени, опуская все формальности, но в данном случае предпочел подчеркнуть, что это официальное заключение.

— Любовь делает нас героями и дураками, — вздохнул Эзар, опуская штору на место.

— Это единственный противник, сопротивление которому приближает нас к поражению быстрее, чем безоговорочная капитуляция. Но все-таки, как по одному только докладу твоего человека удалось распутать всю эту историю? Расскажи, Негри, воспоминания об этой истории скрасят мне утомительные часы на Совете Министров.

— Отчет Майкла Костолица стал основой. Далее расследование использовало комаррские источники. Люди не отдают отчета, сколько времени проводят в области действия тех или иных датчиков и камер, сколько случайных свидетелей встречают каждый день. Плюс эти последние бетанские методики в области психологии — спасибо нашему агенту глубокого внедрения. Гришнов и Кавендиш полностью ускользнули от нашего наблюдения только один раз, когда одновременно работал наш глушитель и бетанский подавитель этажом ниже. Кстати, именно необходимость забрать это устройство и заставила их агентов вступить в перестрелку с полицией.

— Гришнов, — Эзар не стеснялся перебивать собеседника, когда тот начинал уходить в сторону.

— Да, у нас есть косвенные сведения, полученные полицией во время допроса Джоанны Куин, а также результаты медицинского анализа мисс Кавендиш по результатам, которых полиции пришлось отказаться от применения суперпентотала. К сожалению, их не удалось вовремя засекретить, и люди Гришнова смогли снять копию. Остальное, к сожалению, недоказуемо — мы не можем раскрывать факт наличия секретных бетанских разработок ради того, чтобы предъявить суду доказательства. Тем более, что по нашим законам их легко оспорить и свести на нет.

Негри сделал паузу, ожидая императорского решения по этому вопросу. Одно слово Эзара — и дело Гришнова будет рассматривать трибунал. Но император предпочел лишь покачать головой.

— Окажись я на месте Николая, вряд ли бы мне удалось нанести столь точный удар по тем, кого я представлял своими врагами. А ударить хотелось бы, даже сильнее ударил бы, если бы нашел что-то болезненнее. Всего один удар — и Форкосиган пребывает в перманентном запое на острове Кайрил, а комаррский Сенат последний раз входит в историю. В роли искупительной жертвы.

— У нас были планы на этих людей, — осторожно напомнил Негри. — Примерно треть состава плотно увязла в связях с Форкосиганом и являлась удобным объектом для влияния. О каком сопротивлении может идти речь, если мы в любой момент можем предъявить доказательства тайной связи с барраярцами еще до захвата Комарры?

— Предатели — слишком ненадежный контингент, — возразил Эзар. — Кроме того, из-за смерти агента произошла утечка, и какой-то частью этих же сведений обладают другие разведки. Влияние через шантаж может исходить не только от нас, так что этот состав Сената был бесполезен. Хотя устранять его столь прямолинейно все равно не стоило. Теперь горстка олигархов и администраторов превратилась в мучеников, а воевать с мучениками… мучительно.

— Значит ли это, что вы, сир, не подпишете назначение Гришнова на должность министра политического воспитания?

Зашипел инъектор, впрыскивая императору очередную порцию лекарств. Эзар поморщился — то ли от вопроса, то ли от инъекции.

— Форриди перенес сердечный приступ, да и вообще уже слишком стар для того, чтобы занимать кресло министра. Гришнов… самая подходящая кандидатура. Сравнительно молод, активен, как показали недавние события — беспощаден к врагам и умеет давить на болевые точки. Сделать так, чтобы вся галактика узнала о нарушенном слове Форкосигана, при том, что болезненное отношение Эйрела к форской чести известно едва ли не всем на Барраяре! Этот парень далеко пойдет. Надо будет потом, когда все успокоится, спросить, каким образом он планировал поступить с политофицером, отдавшим приказ. Помимо суперпентотала есть и другие, более примитивные способы узнавать правду, а свое распоряжение Гришнову следовало надежно скрыть: он не мог знать, что Эйрел дойдет до убийства.

— Я уверен, сир, что вы найдете подходящий момент для такого вопроса, — улыбнулся Негри. — Расскажете потом про его реакцию?

— Обязательно, — встречная улыбка Эзара вышла слегка кривой, мышцы лица на левой стороне все еще не восстановились после недавнего микроинсульта. — На Комарре Николай сыграл свою роль просто безупречно. Он, конечно же, сердится на то, что его не посвятили в эту часть стратегии Эйрела, но это эмоциональная реакция. Разумом Гришнов понимает, что чем меньше знающих, тем легче сохраняется тайна. Эйрел рассчитал точно: достоверная информация о перемещениях флота достигла цетагандийской разведки через третьи руки, канал признали надежным и проверенным. Информация появилась у командиров флота Селби — и тоже была признана достоверной. А раз так, то какой смысл тратить деньги, гоняя свои корабли в дальнюю разведку? Это удовольствие не из дешевых, а сэкономить любят все. И как финальный аккорд — схема раскрыта, аресты у наемников, последние данные о передвижениях заверяют, что ближайшие две недели можно отдыхать. И все отдыхают, в том числе цетагандийский флот, в результате опоздавший к п-в туннелю всего на три с половиной часа. Быстрая атака… эх, и такого человека приходится держать на Кайриле! Ты уж проследи, чтобы он там не спился окончательно.

— За Форкосиганом внимательно следят, — кивнул Негри. — А вот Гришнов… По тем же бетанским методикам тестирования личности выходит, что он надорвался. Еще года три или четыре проработает, а потом могут начаться проблемы.

— Целых четыре года, Негри, — вяло отмахнулся Эзар. — За это время сердечные раны заживут, работа министра выбьет лишние мысли из головы, а там глядишь, и найдется другая женщина. Или другой кандидат на его пост. Давай сюда эту бумажку, я сейчас на ней распишусь.

Старческая рука вывела лаконичную подпись, а затем устало легла на панель сканера, отправляя подписанное в канцелярию.

Снегопад за окном усилился. К вечеру столица Барраярской империи была уже во власти зимы.