Бастарды [СИ]

Глава 11 «На колени…»

POV Вильмонт.

С утра в магазине рядом с девочками и после нежданной встречи с Иваном не предполагала, чем закончится вечер субботы. Надеялась на спокойствие, тишину вечером в общежитие, а получилось…

Глен и Глиста сообщили, что меня ждут на дискотеке и следовало бы одеться поприличнее. Но за неимением нормального тряпья пришлось довольствоваться обычной черной одежкой в стиле анархиста. Ежедневная форма.

Верные псинки довезли до дискотеки. Я окинула взглядом шестиэтажное здание развлекательного корпуса Рай. Фиолетовые диодные ленты по всему периметру и этажам украшали красивое сооружение из темного стекла. Отблески прожекторов горели звездой на весь Арзонт. Самый крупный из ночных клубов, его филиал есть и у нас в Герберте — в столице Гнетовцев.

Слева по малой лесенке народ в очереди в ожидании когда их пустят. Я же, отделенная красной ленточкой ступала, как королева медленно. Куда спешить, когда отсчитывались последние шажки жизни.

В плечо направлялись заинтересованные, завистливые в большей степени взгляды. Так и чувствовала надпись на них «шлюха чья-то». Мало рассматривала само заведение, пока плелась за спинами сопровождавших, через кишащий молодежью танцпол. Опять лестница оживленная. Коридор более уединенный темный. И я почувствовала, что мой конец близок.

Глен растворил шторку, открывая большую площадку, возвышающуюся над танцполом. Огромное количество людей наблюдалось здесь. В красивой одежде, немного навеселе. Чувствовался заряд бодрости, бушующий как океан, и я не хотела что бы засосало и меня в его пучину.

— Доставлена в целостности и сохранности, — отрапортовал Глен. Как будто на заседании дела. Верная шавка! Пристально следила за его уходом, пока совсем не исчез, только потом глаза подняла. Я давно под прицелом множества людей.

Как остро чувствовалась смесь голодных взглядов. И этот голод не был плотским они хотели меня морально. Морально раздавить, изничтожить до основания каждую горделивую точку. Начинало душить от направленных взоров. Пыталась проглатывать воздух с силой, только никакой вновь паники. Не время трусить, но дыхание сбилось. Предало опять.

Осталась один на один с голодными львами в клетке. Никто не двигался, кроме него. Ходил по клетке, словно приглядывался с какой стороны отхватить кусок помясистее.

— Ананина у тебя один вид одежды? — спросил Хаски, рассматривая меня с дивана.

Словно это не со мной, в ирреальности. Расплывались люди, голоса. Старалась не слушать их и думать, но думать не получалось, мозг парализовало полностью.

— Это какой-то новый неизведанный вид Бастардов, — прокомментировала девушка. С запозданием поняла, что это Олеся. Ее огромные глаза преследовали.

— Чмо болотное, — поддакнула брюнетка ее подруга с родинкой. С нарисованным лицом, одни брови чего стоили на половину лба.

Одна из девушек поднялась с дивана и с бокалом, наполненным видно шампанским, судя по пузырькам, придвинулась ко мне. Чуть попивая, разглядывала впритык мое лицо. Обходила по кругу, успешно изучая старую дряхлую страницу и думала порвать ее одной рукой или чуть позже просто наступить.

— Хаски, что тебе нужно? — голос не дрогнул, но это единственное на что я пока осмелилась. Устала мучиться в неизвестности. Отвечать не спешили.

Дмитрий был в хорошем расположении духа, сидел на диване и наблюдал с улыбкой за мной. Ожидал чего-то. Не нравилось, когда он весел. Обычно нейтрален, а сегодня блистал изнутри, приковывал чужой взгляд.

— Не обращай внимания на ее браваду, она трясется от страха, — расслышала перед собой голос изучающей меня девушки. А она осматривала мои ноги, грудь и общалась явно не со мной.

— И вот это тебе отказало? — хмыкнула белобрысая и, наконец, отпив глоток из бокала, отошла. — Я удивленна, что ты позарился на нее? В ней же ничего сексуального? Нет. Если конечно жир тебя не возбуждает, — и она походкой модели, покачивая бедрами, обтянутыми белыми брючками, прошла к дивану.

— Слишком отмазывалась от встречи со мной. Сто причин лишь бы не идти. Это и было своего рода толчком узнать, как дальше поведет себя… — долго поливал ливень смеха. Но я не боялась дождя. Принимала, как должное и никогда не защищалась от него.

— Бастард, а у тебя грудь есть? — примостив худощавую пятую точку на кресло, поинтересовалась эта новая для меня прекрасная блондинка не из нашего университета.

— Или к примеру ноги? — поддакнула Олеся, выставив напоказ ножки в джинсовых шортиках.

— Да какой идиот на тебя позарится? — засмеялась первая. — У тебя вообще хоть секс в жизни был?

Хорошо страх стал понемногу рассеиваться по периметру помещения, позволяя чуть ровнее дышать и немного соображать. И одновременно всплеск адреналина и злости взорвался лавой.

— А ты лесбиянка? — увидела, как медленно их улыбки рассеялись по периметру помещения, как и мой некогда страх. Тишина накрыла всех, даже тех, кто до этого шептался.

— Тогда с какой целью интересуешься у другой девушки был ли у нее секс? Прости, меня худосочные палки не возбуждают, — стакан медленно девушка опустила на столик и встала, уже не так грациозно. Смешки немного успокаивали.

Остановилась высокая блондинка в сантиметре от меня, заставив задирать голову, чтобы пообщаться. Плечо сжала худой рукой.

— Ты с кем разговариваешь, Бастард?

— У вас один и тот же вопрос? Представься, тогда узнаю с кем разговариваю… — мою улыбку стерла такая резкая пощечина, что не сразу сообразила.

Что обожгло? Это ее маленькая ладонь залепила по щеке? От сгорающего пламени обратно вернула голову вперед.

Лава вновь взвилась вверх наружу. Я не помня себя, с левой руки сделала замах и отпустила удар, целясь в глаз с правой стороны. О последствиях не думала. Как будто попала в воздушную стену. Кулак вошел во что-то мягкое, почти возле испуганных глаз девушки, там же и остался. Пошевелила конечностью с намерением вернуть обратно, но рука заблокирована.

Кто блокировал удар поняла сразу:

— Ты, — обратилась к голубым ледяным глазам.

Успела увидеть раскрытую ладонь и пальцы, сжавшие пространство, прежде чем меня завертело вихрем назад. Знакомая ударная волна, как в прошлый раз в спортзале, закружила в воздухе. Запоздало сгруппировалась, но летела совсем немного.

Спиной задела ступеньки. По ощущениям содрала кожу, головой ударилась похоже об чьи-то ноги. Невзирая на пульсирующие боли поставила руку на пол и на четвереньки встала, поймав взгляд Хаски.

Как же я его ненавижу. Ненависть мерзкой черной дрянью распространялась внутри: с кровью, с адреналином и со страхом вместе. Поглощала меня. Читалась ли она в моих глазах, Хаски? Увидь ее.

— Отвратительно себя ведешь. Я тебя сюда притащил, я и отвечаю.

— Хватит на моих ногах сидеть. Вставай, — пнули под зад унизительно и больно.

Сзади — парочка влюбленных голубков, от парня и прилетел удар очередной. Так захотелось, бедро потереть прогоняя боль, но я смирилась.

— Что за урод? — искривилось лицо девушки, глядевшей на меня.

Я привыкла к этому. Скоро и саму стану себя так называть. Мне не больно. Почти не больно. Устала мертвецки. Мечтала заснуть трупом и больше не просыпаться никогда.

— А давай поучим ее манерам, — услышала вдруг от Трески, тот который постоянно к нашей татуированной девушке яйца подкатывал.

Аристократ вытащил из кармана брюк упаковку таблеток и положил на ладонь Хаски. Посторонние руки зажали мои плечи и подтолкнули поближе к дивану, где располагался повелитель. Я попыталась взбрыкнуть ногами, тогда меня схватила еще одна пара рук сбоку. Не знаю кто. На счет два поставили на колени, руки заломили назад. Я на коленях перед Хаски со склоненной головой вниз. Слышу шорох открываемых таблеток.

— Рот открой, — его приказ выполнили мгновенно.

Сжали мне щеки. Я вновь дернулась и мне стопой нажали на спину, выкручивая руки. Боль прострелила конечности, спину. Сжалась, боясь новых ударов, ощутила неприятную горечь во рту.

— Проглатывай, — опять приказ.

Хаски закрыл рот и нос, чтобы я не могла дышать. Глаза от беспомощности застлала пелена. Только не заплакать, не дать такой возможности. Держись, Вильмонт.

Проглотила горькую таблетку, и сжала челюсть плотно. Мечтая вцепиться зубами в ладонь Хаски, но боялась от яда сдохну здесь же на полу. Руки свободны, ладонь убрали с лица.

Я стояла на коленях, как побитая псина, едва не жалобно скулила. Со склоненной, поверженной головой. Боялась, что заплачу. Все эмоции пыталась закатать в клубок и не отпускать пока что. Но они настойчиво не давали скрутить себя.

Глаза не стремилась поднять, боялась прочтет мое поражение.

— Поднимайся, Бастард, посидим, — кто-то схватил за руку, резко выдернув с пола.

А это Трески, кажется, поднял меня. Вау! Повело в сторону. Посмеялись, но вели за руку назад. Я плелась медленно задом, не сопротивлялась, будто высосали последние силы.

Никогда не знала унижения, ее идеальных пробивных разрядов. Один, два и ты уже на коленях, порабощенная сама собой. В моем случае унижение достигло апогея. А я самого низа, ведь позволяла делать все, что угодно.

Трески посадил к себе на колени. И такая слабость одолела, кто трогает, зачем? Заставил лечь спиной на него и что-то зашептал на ухо, я не расслышала. Всего лишь съежилась от мурашек по коже.

Его рука на шее, язык!? Волна пробрала возбуждающая, стирающая последние мысли. Задрожала всем телом. Дыхание застряло в горле, руками вцепилась в подлокотники кресла. Что за наваждение?

— Как насчет раздеться? — слышала этот голос на ухо, шепот, а не могла сказать ни да ни нет. Молчала. И лишь втягивала воздух сквозь зубы, чтобы не взвизгнуть.

Рука Аристократа проскользнула под майку на уровне живота, выворачивая наизнанку нервы. Тошно от чужих прикосновений, и не понимала почему реагировала и не ударяла с локтя в глаз мерзавцу. Кожанку медленно сняли с плеч, оголяя футболку безразмерную и голые руки с черным лаком.

— Они еще круче реагируют на африк? Ее уже можно иметь, — опять пробрали мурашки от голоса сзади только теперь не от удовольствия, а от страха. Афродизиак во мне.

Предприняла попытку встать. Оперлась ладонями о подлокотники, но смогла только поднять бедра и рухнуть вновь. Кажется Трески воспринял это как приглашение, судя по удивленному выдоху сзади.

— Вау! Не торопись, малышка, — снял футболку с меня едва не рывком.

Я не смогла отреагировать. Как в замедленной съемке. Изображение, словно зажеванный кадр. Голоса обрывались, лица беспрерывно передвигались.

Существовало только мое тело: его очертания, каждый сантиметр в отдельности имели значение. Какое оно, как выглядит. Как к нему прикасаются. И это огненное тепло легкими пальцами, подобно поцелуям скользило повсюду. Никогда не ощущала действие афродизиака. Всегда удавалось избежать излюбленной игры Аристократов, благодаря старшей сестре. У той имелась полезная особенность аллергия на любое лекарство растительного происхождения, только с химией дружил ее организм.

Теперь я в огне афродизиака вся целиком и не могла сопротивляться. Дышала часто беспрерывно, и не приостановить действие, как бы не хотела.

— А нахрена перебинтовалась? — отголоски вопросов дошли сквозь помутненное сознание. Не поднимала глаз, наоборот опустила вниз на красный ковер.

Корсет из бинтов в одежде прекрасно скрывал основные выпуклости, но сейчас обрисовывал силуэт тела. Грудь гладиатора, а талия худенькая. Не пропорционально, уродливо. Выше бинтов увидела точку вхождения энергии, фиолетовой паутинкой расползающейся во всех направлениях: на плечи и по всей ключице. И вовремя я заметила, как пальцы Макса протиснулись спереди к штанам, с ловкостью расстегнули пуговицы. Не знаю, как но, предчувствуя смерть гордости, нашла силы вцепиться в руку Трески когтями.

— Нет, — прошептала, а его пальцы не спешили исчезать.

— Да будет тебе, малышка, — он отклонил мои волосы назад и шепнул в ухо опять. Очень эрогенная зона. — Мы только начали!

Аристократ лизнул по коже, вызвав вновь это не нормальное дикое возбуждение и при том омерзительное лично для меня.

— Трески, заканчивай, она — мой объект издевательств. Отдай, — Не думала, что вмешается этот голос. Я была рада. Наверное. Небольшая передышка перед финальным забегом.

— Не держу, — поднял обе руки этот гад.

А подняться не могла, хотела, но не могла. Ноги приросли к полу. И тут что-то потянуло вперед, и я пошла. Кто-то за руку вел. Хотелось лужей разлечься на полу и не шевелиться. Но я шла, с трудом передвигая ногами, пока не остановилась напротив Хаски.

Моя рука опустилась покорно без сил по бедру. И ноги стали тяжелые, непослушные. Столик позади отъехал со скрипом по ковру, вероятно, предоставляя чуть больше пространства.

— На колени, — словно предложили воды вовремя смертельной засухи. Рухнула, руками опираясь о пол. Больше не могла, мышцы сводило судорогой.

— На меня смотри! — услышала приказ, но сквозь непролазный туман не смогла поднять головы и рассмотреть.

— На меня смотри! — теперь прозвучал рык.

Подбородок резко дернули вверх вместе с телом. Хаски держал руку ладонью ко мне. Всего сантиметров двадцать между нами.

Я не успела подумать о боли. Она в миг превратилась в какое-то извращенное удовольствие от прикосновений чужих пальцев при помощи энергии и взгляда хищника, которому меня подали на обед. Друг напротив друга, глаза в глаза.

— Проси прощения слезно, чтобы проникся! — молчала, но страх вошел гвоздем намертво. — А то с тобой мечтает порезвиться Трески, и я не стану мешать. С удовольствием понаблюдаю, не видел как трахают Бастардов.

Он говорил тихо. В лицо, овевая дыханием кожу. С трудом сдерживала желание закрыть глаза предвкушающе, как зверь будет меня есть. Медленно. По кусочкам питаться мною. С удовольствием.

— И групповуху не видел с участием Бастардов. Есть желающие тебя поиметь, несмотря на отвратный видок. Выбирай. Просить прощения или развлекать пол ночи? — с таким придыханием сказал, что мурашки обдали мгновенно.

Хочу этого зверя. Его когти на груди и клыки на шее. Вновь рухнула ладонями на пол, когда он перестал держать мое тело энергией. Я проклята. Со скрипом зубов процедила:

— Прости, — стало скользко и мерзко от самой себя.

— Не слышу, — шепот почти на ухо.

— Прости меня! — насколько хватило сил выкрикнула и посмотрела, наконец, ему в глаза. На хищника.

Несмотря на тягучее давление афродизиака, ненавидела все это. Его улыбку внезапную, он же никогда не улыбался раньше. Его гордую осанку. Тот момент, когда он успокоился и спину положил на диван. Его кулак, поддерживающий щеку и взгляд, которым изучал меня. Паутину энергии на ключице, мои очумелые глаза, колени на полу.

— Знаешь, это даже более возбуждающе, чем когда стоят на коленях и, клянясь в любви, лижут член, — спокойно поведал.

Вновь волной окатило с головы до ног. Зверь передо мной, и я реагировала на него. Унизительно. В предвкушении ждала дальнейших шагов.

Но что я могла сказать? Только опять убрать глаза в пол, присесть на ковер без сил и спрятать лицо в коленях.

— Свободна, — это слово было невероятным облегчением.

— Ей, ну дай закончу, — поклянчил Трески. Не надо…

— Нет… Алло… Да… Забирай… обратно, — к кому это относилось? Хотелось голову преклонить на холодный пол и остудиться. Так и сделала.

Спустя пару минут всеобщих смешков, колющих спину, подняли на ноги. Зрение окончательно расфокусировалось. Одели каким-то образом и мешком повалили на спину. В машине заснула.

А потом занесли в общежитие в комнату и только там смогла расслабиться. Под холодный поток воды на голову остудить мысли, тело, заставив стучать зубы. Сколько храбрилась? А по сути оказалось такой же, как и все Бастарды. Трусливой, беспомощной Аней, унизившейся ради спасения. Это была не роль. Я действительно боялась Хаски.

Его ужасных ледяных глаз, они преследовали и сейчас. Смотрели на мое тело, не скрытое бинтами и одеждой. Слишком пристально, очень близко.

Глаза в глаза. Они не отпускали.

Руками вцепилась в пряди мокрых волос, чувствуя скатывающиеся капли по телу. Как поцелуи. Как прикосновения. От него. Душ не помог.