Бастарды [СИ]

Глава 29 «Сопротивление»

POV Вильмонт.

Настала тишина. Кивками головы приветствовали друг друга, не разговаривали, как глухонемые. Но взгляд Хаски изредка мерещился повсюду, не только мне, девочки подтверждали. От этого становилось неловко.

Смотрел, пока курила с ребятами из группы. Неужели настолько любопытное зрелище? Компаний студентов много на газоне, все о чем-то говорили, но Дмитрий сжигал именно меня любопытством. Ну почему его заклинило?

В обеденное время обычно мало людей гуляло по газону возле университета, но не сегодня. Праздник какой-то? Толпа сконцентрировалась в одной точке — в районе крыльца одного из учебных блоков. Вся лестница и ближайшее пространство занято людьми.

С девочками синхронно переглянулись. Молчаливое согласие каждой научилась различать для себя. Соседки были не против пойти и узнать в чем дело.

Пока шли, слышали подбадривающий свист, дружный смех. Стадо гиен, не в обиду Гиене сказано.

Потом заметила Хаски, который локтем опирался на бетонное нагромождение лестницы и меня не замечал, а наблюдал за чем-то внизу лестницы. За кем-то. На очередном приступе всеобщего смеха мужчина поддался улыбке.

Виталик, заметивший меня, подтолкнул плечом Хаски. Я настолько знаменитая личность, что следует обратить внимание!? Польщена. Хаски обернулся, встретившись со мной взглядом, улыбка пропала на его лице.

Ничего не смогла прочесть по выражению лица. Зол? Вроде нет. Рад? Тоже однозначно нет. Равнодушен? Похоже на то. Потому что взгляд необычно для Дмитрия опустился прежде моего. На лестницу. Что там происходило? Что его интересовало?

Медленными шагами обступала лестницу, пытаясь сквозь высокие тела, загораживающие вид, пробраться к эпицентру события.

Раздался вскрик.

— Аккуратнее! — взвизгнула неизвестная девушка и отпрыгнула от ступенек. Несколько поспешных шагов сделали люди рядом. Лестница освободилась.

— Не валяйтесь безвольной тушей. Не интересно! — с этим голосом вместе, одновременно по ступенькам скатилось тело, голова которого ударилась об угол. Черные волосы падали на лицо Бастарда. Цепи, как и у меня, гремели на одежде.

Спустя несколько секунд, второе тело скатилось кубарем и замерло на траве головой вниз, из-за чего не сразу признала человека. Третий не падал с лестницы, благодаря тому, что был слишком крупным по габаритам и смог удержаться на ногах. Аккуратно спустился вниз на землю, держась за живот около левого ребра, наверное, получил удар туда.

Замерла от неприятной горечи во рту. На время выпала из действительности — это кто-то другой управлял моим телом. Пока толпа вновь не окутала со всех сторон я разглядела всех и каждого. Ненависть во мне заорала звериным голосом. Оглохла от ее крика на миг, глядя на ухмыляющиеся рожи Аристократов, на азарт во взгляде и боевое подбадривание.

Один удар по ребрам лежачего Захара, второй.

— Не бейте, — слышала просьбу из знакомых уст, которую он выплевывал из себя с жутким кашлем и хрипом. Захар стоял на коленях, держа руку, как барьер перед собой. Черные волосы закрывали лицо.

— Трус, — выплюнули ему в лицо грубые слова. Дернули за волосы, подняли отяжелевшую голову и приложили мощно к колену. — Пару минут назад был очень смел.

Захар лежал молча. Затем послышался кашель, подозрительное частое дыхание. Будто Бастарду в горло запихнули пробку, которую тот не в силах протолкнуть.

— Не дохни слишком быстро! — тело Захара пинком под ребра перекатили на спину. Увидела сквозь расстояние закатившиеся глаза и услышала хриплое дыхание, слишком громкое для человека.

И я сорвалась.

В тот момент, поняла разницу между ними и нами. У Аристократов нет жалости, нет страха потерять жизнь. Смертны только по воле случая. Наши слабые тела лишнее напоминание, что Бастарды — ничтожество, низшая ступень эволюции, которую Аристократы пропустили. А мы на ней позорно остановились.

В спину толкнула стоявшего передо мной Аристократа, который от воздействия силы выскочил из плотного кольца. Шмыгнула внутрь, ловушка захлопнулась.

— Так, так, — пролепетал кто-то воодушевленно. — Забава сама пришла.

Я медленно шла к Захару, и наблюдала, боясь пропустить его дыхание. Хрипит. Жив. Но когда его хрипы превратились в полу вскрики, в полу всхлипы, поняла, что ему не доставало кислорода. Рванула к нему, упала на колени рядом с бедром парня. Глаза друга открываться пытались раз за разом, моргали без остановки.

— Где обезболивающее? — положила голову Бастарда к себе на колени. — Покажи, Захар, покажи, — зашептала ему на ухо. Рука парня с огромным трудом переместилась, подрагивая, на куртку — на карман в районе сердца. Там лежал белый флакончик — распрыскиватель. Любопытный шепот за спиной не трогал.

Взяла флакончик в одну руку, другой попыталась разжать челюсть человека перед собой.

— Захар, слышишь, это я Аня. Разожми челюсть. Пожалуйста, Захар. Я не могу, — челюсть не поддавалась, словно парень все силы вкладывал в зажим. Он столько раз мне помогал. В первый день, в административном блоке, был первым кого я узнала из своих будущих одногруппников. Тот, кто помог в день, когда избитая валялась за корпусом.

Захар ведь не может умереть на этом месте? Этот Захар. Грустный, тихий мальчик, улыбающийся, как дурачок. Одногруппник единственную меня не боялся, ну и Беатриче с Колдуном, остальных избегал.

— Захар, — совсем не узнавала свой голос. Да, что же это такое?

Напротив — лица, незнакомые, перешептывающиеся между собой, но абсолютно безразличные. Их много, а нас двое. Колдун, Беатриче где-то неподалеку, но их не видно.

— Маша! — заорала, перекрикивая любопытный шепот. — Помоги мне! — ни у кого никогда не просила помощи. А сейчас — у Бастарда просила помочь. Неотесанного, дурно одетого, бацильного, которому возможно безразлична, лишь временная соседка по комнате.

— Маша, — прошептала.

Да кого обманывала? Им тоже нет дела друг до друга. Они никогда не помогали никому из своих, безразлично наблюдали. И я под них подстраивалась всегда, соответствовала стандартам Бастардовским.

— Что с ним? — задавали вопрос тихие шепотки позади, неизвестные Аристократы. Никто не хотел помогать, боялись. У Захара астма, всегда ходил со спасательным флакончиком в куртке, пару раз видела, как пользовался им парень.

— Вы отвратительны! — подняла голос, чтобы расслышал каждый в толпе. — Все! Вы! И Бастарды. И Аристократы! Плевать на всех. Только себя любите. Тру..

Замолчала, когда на икрах почувствовала стежки, всполохи на штанах. Колени защемило колючей, металлической проволокой. Попыталась ее оторвать, едва упала на землю ягодицами. Чертовы Аристократы!

— На кого рот раззявила, Бастард? — рядом остановился один из Аристократов, крупный, лысый в черных очках, кажется его толкнула в спину. Проволока на ногах сжималась и причиняла новую, резкую боль, более сильную, чем прежде.

— Маркс! — расслышала на лестнице этот голос, от которого озноб пробрал до кончиков пальцев.

Хаски возвышался над всеми, как горячее солнце над простыми смертными. Обжигал яркими лучами, оставлял рубцы. На мне оставил рубцы. Навсегда — напоминание о моем месте для него. Для него я Бастард.

— Маркс, я предупреждал не трогать моего Бастарда, — от спокойного голоса Хаски, как контраст тело стало через чур восприимчивым. Мой гнев замер в предвкушении дальнейших действий Аристократа. Тихо-тихо, боясь пропустить хоть слово.

Проволока отпустила, сероватой дымкой растворяясь на штанах.

Сначала заметила неуверенное приближение соседки сквозь ноги Аристократов. Потом быстрее и увереннее шаги направили Машу ко мне. Словно с каждым шагом, она понимала, что правильно поступала.

— Он не разжимает, — показала, когда Маша уселась на колени рядом. Соседка бегло оглядела лицо парня, взгляд, провела по лицу ладонями и скомандовала:

— Прыскай в нос, в глаза, куда угодно. Это расслабит мышцы на челюсти и возможно хоть немного начнет действовать, — я пшикнула в нос для начала. Попыталась разжать челюсть. — В глаза, давай!

Маша, увидев что медлила, решительно вырвала баллончик и прыснула несколько раз Захару в глаза. Рефлексы остались в норме и потому слезы сразу выступили на ресницах, но челюсть по-прежнему зажата.

— Кристина, давай, рви, — я не заметила, что сбоку Гиена появилась.

— Зачем? — присела та рядом, взяла голову Захара к себе на колени, ожидая распоряжений от Медведицы.

— Рви, — никогда не слышала похожего тона от Маши. Похолодела до кончиков ног, когда Кристина одной левой рукой надавила на нижнюю челюсть Бастарда, положив ладонь на зубы. Пальцами второй — схватилась за верхнюю челюсть. Не гигиенично, но выхода не было. Дернула пальцами вверх, легко как пушинка, но мне показалось, что раздался страшный хруст.

Вместе с криком, разорвавшим тишину, Маша взяла баллончик и впрыснула несколько капель лекарства в рот. А Захар схватился за челюсть, от болевого шока очнувшись.

— Не тревожь, — Медведица обняла одногруппника за спину. — Не тронь. Я помогу. Потерпи, — в момент вскрика я вскочила с колен. Захар задышал, крадя кислород из воздуха глубокими порциями.

Неожиданно стало плохо: к горлу подступила пища, употребленная за день и кислорода перестало хватать. Дышала через раз, как и Захар до этого.

Встретилась взглядом с одним человеком, что стоял наверху и наблюдал все это время. Тихое безразличие и спокойствие на его лице и в жестах. А я еле сдерживалась, чтобы не заорать от беспомощности.

Ему плевать на боль, на всех людей, его никто и ничто не волновало.

В некоем куматозе слушала лекцию совершенно равнодушно, пропуская мимо ушей слова преподавателя. Информации много и не к месту. Муть знатная. Ручкой постукивала по парте напряженно. Волчица периодически по голове стучала за этот раздражающий звук и тоже ручкой.

Слева сидел Колдун, ему видно скучно без Захара. Беатриче отлынивал от пары с очередной дамой сердца. Сидели в гнетущем молчании, как на похоронах. Бастарды немногословны после истории с Захаром, два дня прошло. Со связками у парня итак беда — в детстве оказывается волкодав за попытку бегства из интерната порвал связки. Навсегда голос у друга остался тихим и хриплым. Не болезнь испоганила здоровье.

Ближе к середине пары дверь в аудиторию открылась.

— Степан Давыдович! — в проеме показалась улыбчивая, наглая харя Трески. — Нам негде переждать остаток пары, вы не приютите бездомных людей? В общаге санобработка.

В миг подобралась, уселась ровно по струнке. Преподаватель, что-то оторопело ответил, но его мнение было малозначимым, потому что Аристократы завалились и без разрешения.

Один, два, три… пять… семь. Вся группа Хаски? Увидев его и прежде чем засек за подглядыванием, опустила глаза на парту, куда угодно. Я проклята высшими силами.

— Он пялится. Жрет тебя взглядом, — шепнула Волчица на одно ухо.

— Отхватила себе поклонника, — насмешливо вторил Колдун на другое.

Подтолкнула соседа в плечо ладонью, с явным посылом — хватит заливать. Попытались слушать лекцию, кто слушал, а я очень старательно избегала мешающее пятно. Знала, где оно находилось. И ни одного взгляда в ту сторону, даже если преподаватель проходил мимо противоположного ряда. Делала полностью нейтральный взгляд, сконцентрировавшись исключительно на облике учителя, а не на раздражителе.

Что сделать, чтобы отвалил? Он меня убьет, когда узнает, кто я такая. Прямо на месте. Дуло направит в лоб и, не задумываясь, расплющит мозги по стене.

Хаски и Вильмонт.

Хаски и Вильмонт — это ядерная субстанция. При соприкосновении делает взрыв. Большой взрыв. Я бы сказала ооочень горячий взрыв.

Когда объявили небольшой перерыв вовремя пары, не подумала об этих пяти минутах. Напрягла спину, отложила ручку и тетрадь в сторону. Что сейчас будет?

— Ананина? — какого Бастарда? Подняла взгляд, удостоверившись, что это обращение от Хаски. Не надо добавлять ни слова больше, итак знала, что надо сделать.

— Удачи, — хмыкнула Волчица себе под нос, глядя в тетрадь. — Дай ты ему уже.

Извращенка, Колдун видимо слышал, потому что засмеялся. И я не сдержалась. Встала, а потом с позором согнулась на парте, локоть положив на нее и засмеявшись. Это точно нервное. Позор! Как теперь отмазываться из-за чего смеялась? Глупая.

Распрямилась, попыталась сделать серьезное лицо, а двое соседей продолжали смеяться.

— Заткнитесь, — сквозь зажатую челюсть приказала им. Хоть бы что, не слышали, а продолжали хихикать.

Спускалась по рядам, Бастарды пялились на мою скромную спину в кожанке, провожали, как лучшую подругу, с тревогой и благоговением. Шучу. Были бы метательные ножи, воткнули бы под лопатку, по рукоять без раздумий. Зависть поработила женский коллектив. У меня типа защита в лице Хаски. Он при всем честном народе заявил во все услышанье, что я — его Бастард.

— Привет, — подошла к первой парте. Стояла в этом овале, по которому преподаватель перемещался половину пары.

— Привет, Ананина, — хор Аристократов ответил насмешливо.

— Сядь, не мельтеши перед глазами, — Хаски указал на стул рядом с собой пустующий. Присела очень скромно, Аристократ развернув корпус, ладонью опирался на стол, а локтем на спинку стула. — Завтра день рождения у моего хорошего друга. И я хочу, чтобы ты пошла со мной…

— Э-э-э… — я кажется произнесла это междометие. Неожиданно с его стороны. Приглашает? Не приказывает?

— Вечеринка у бассейна у него дома, — мдда… Значит проход в купальниках. Ну собственно, понятен ход, минимум одежды, надо прилично выглядеть, а не как гопнику.

— Я не могу, — честно, даже голос дрогнул. Очень боялась отказать, так странно реагировал на отказ. По изменившемуся выражению глаз поняла, что Аристократ недоволен, но улыбку вымучил.

— Брось, — шепнул, приближаясь лицом ко мне. — Солнце, теплая вода, море выпивки. Весь высший свет… — этого я боялась больше, чем самого Хаски рядом с собой. Еще увижу кого из знакомых.

— Я правда не могу. У Беатриче день рождения, он вечером завтра отмечает. Меня давно пригласил.

— И что это за Беатриче? — внезапно голову отвернул в направлении наших рядов Бастардов, стараясь разглядеть друга. Как-то сразу напряженно стало. Странный тон голоса у Хаски.

— Он сегодня прогуливает с дамой сердца, — не знаю, зачем добавила про даму. Боюсь подумать, но он же не того самого? Не ревнует? Да ладно… Ананина, похоже ум за разум зашел. Хаски и ревность параллельны друг другу, на всякий случай.

— Ясно. Жаль, — потеряв интерес к Бастардам, кивнул.

— Я пойду, — неуверенно встала. — Спасибо за предложение.

Вежливость никто не отменял.

Как этот взгляд в спину осматривал? Как лазеры насквозь, наверное, про сканировал очертания моего белья и пытался разглядеть, где там спряталась грудь под слоем кожаной куртки и утягивающего корсета.

Остаток пары пыталась учиться или делать вид, что этим занята. Интересно, долго Хаски еще будет встречи предлагать, не надоело? Но надо отдать должное, больше не применял физического убеждения.

Теплая ночь сегодня. Располагались на излюбленном балконе и покуривали с чашкой чая перед сном. Мужчины смотрели спортивные соревнования, а девушки сплетничали, как обычно. За неделю слухи по поводу полигенома и двоих Бастардов плавно сошли на нет, митинги перестали устраивать, не знаю, что повлияло на успокоение взбалмошного населения. Спустя полторы недели могли позволить себе в субботу пойти на День Рождения к Беатриче.

— Эй, девчонки, пачку одолжите? — будущий именинник залетел к нам в место отдыха, на ходу напяливая куртку на плечи.

— Куда торопишься? — Кристина, как ближайшая соседка к пачке сигарет, лежащей на общем пластиковом столе, отдала парню.

— Завтра верну, — показал на сигареты. — Колдун в больничку попал.

Моя сигарета застряла меж губ в онемевших пальцах.

— Что стряслось? — в один голос озвучили все, кто расслышал.

— Не знаю. Гопники отмудохали. Доеду узнаю, что, да как… — больше ни одного слова не вымолвил и вышел за пределы балкона.

Мы повскакивали с мест. Я выглянула с балкона вниз на улицу в ожидании, когда парень спустится с лестницы и проводить взглядом. Маша догадалась позвонить Колдуну на сотовый, но абонент не ответил.

Подумала, что у Бастардов жизнь налаживаться начала, нет, как и прежде. Как только покинули спокойный мир интерната, жизнь накренилась, там они хотя бы были спасены от вредительства со стороны.

И все-таки Аристократы никак не успокаивались после новостей про полигенома.

Стало гнойно на душе, гниль полилась внутрь. Я прекрасно существовала, скрываясь за личиной Аристократки восемнадцать долгих, насыщенных лет, а мое место вот оно — самое дно.