Бастер, ко мне!

Исчезающий залив

Голубоватая дымка летнего тумана висела над водой, делая расплывчатыми контуры высокого, поросшего лесом берега. Ветер был не очень сильный, он лишь наполнял паруса «Дельфина», скользившего по Исчезающему заливу. Далеко на горизонте маячила ещё одна лодка, и всё, поэтому Бастеру было разрешено соскользнуть с кормы в воду и заняться своим любимым делом.

Это был первый день столь долгожданной Клинтом недели каникул, когда единственная связь с домом состояла только в обязанности разложить костёр так, чтобы его было видно родителям, или сообщить им по телефону, где он проведёт ночь.

Ему хотелось побывать во многих местах, но всё зависело от лёгкого южного ветра и начавшегося отлива. Вместо с Бастером он был на пути к Биг Ривер, где их ждали Декеры и братья Лоусоны. Ещё предстояло пройти немало миль, но даже на середине залива стало уже довольно мелко. Глядя вниз, Клинт мог видеть крабов, разбегающихся в стороны по покрытому рябью песку, и огромную камбалу, неподвижно лежащую на дне.

Бастер догнал «Дельфина» и поплыл так близко, что Клинт мог погладить его по голове. Затем он резко рванулся вперёд, мелькая между покрытой рябью водой и песком. Через минуту он вернулся и, высоко задрав голову, с усмешкой поглядывал на Клинта, казалось спрашивая: знает ли Клинт, что под ним не более трёх футов глубины?

— Спасибо за сообщение, Бастер. Так будет ещё примерно с две мили. А если наш визит к Декерам затянется, то вода совсем сойдёт!

При словах «совсем сойдёт» тюлень приподнял голову, словно не мог этому поверить.

— Именно так, — подтвердил Клинт. — Совсем сойдёт.

И показал тюленю пустые руки.

Бастер бросил на него тревожный взгляд и, перевернувшись на спину, упал замертво.

Клинт расхохотался. Ну что может быть забавнее Бастера в таком путешествии!

Вода становилась всё мельче, и Бастер плыл впереди, указывая путь. Голову он держал над водой, словно говоря Клинту, что не плывёт, а идёт по большой росе.

Уже виднелась ферма Декеров: почти квадратные клёны у самой кромки воды и побитый непогодой жёлтый дом с большой вишней у крыльца. Дерево было такое высокое, что вишни с него собирали из чердачного окошка. Фруктовый сад за домом был весь окутан зелёным облаком, а позади него, к югу, высился заново выкрашенный амбар. За садом и амбаром начинались заросшие лесом холмы, которые потом переходили в горы. Биг Ривер находилась всего в десятке миль от дома Клинта, но здесь уже совсем другой климат, потому что эта долина со всех сторон окружена холмами. Клинт опустил руку в воду. Вода тёплая, она пришла из согретых солнцем равнин.

Подплыл Бастер. У него тот же смышлёный вопрошающий взгляд.

Он хочет сказать, что в такой тёплой воде они ещё никогда не плавали, решил Клинт.

— Ты неплохой лоцман, Бастер. Давай действуй дальше. Боишься, что мы залезем в кипяток?

Тюлень что-то тявкнул в ответ.

— Мы уже почти на месте. Смотри веди себя там как следует, Бастер. Мы побудем у них всего часа два, не больше. А может, и меньше, потому что мистер Декер не позволяет ребятам болтаться без дела… — Его перебил паровозный гудок, которым мистер Декер созывал своих домочадцев к столу. — Похоже, мы поспели как раз к обеду, хотя, в общем-то, ещё рано.

Когда «Дельфин» подошёл к причалу, Клинт увидел на узкой полосе песчаного берега Лена и Фила, которые радостно махали ему. Позади них стояли миссис Декер с девочками-двойняшками и старшая девочка, державшая за руку маленького Гарри. Мистер Декер с мотыгой в руках торопливо спускался по дорожке, ведущей от дома.

— Интересно, кого это они встречают? — спросил Клинт. И вдруг вспомнил: — Да это тебя, Бастер! Ты же герой! Ты спас малыша Гарри! Разве забыл?

Бастер ответил взглядом, что никогда и не слышал ничего подобного. Однако приятно, когда тебя встречают так по-дружески и приветствуют хором, выстроившись на берегу.

Горячий приём, какой оказали тюленю, мог бы смутить любого, но не Бастера: он любил людей, и, чем их было больше, тем для него лучше. Все Декеры гладили и обнимали тюленя. Миссис Декер опустилась на колени и прижала его к себе, а старшая девочка, рыжеволосая Мэдж, щёлкала своим аппаратом. Пока она снимала Бастера, а потом Бастера и Гарри, всё шло прекрасно; потом она захотела снять Клинта с Бастером, потом Клинта, Бастера и Гарри. Мистер Декер, у которого лицо было красное, как кирпич, от загара, по второму разу тряс Клинту руку, а миссис Декер обняла его за то, что у него живёт тот самый тюлень, который спас Гарри. У девочек был такой вид, будто и они ждут своей очереди, но тут на помощь Клинту пришёл Лен.

— Хватит! Вы что, хотите, чтобы он сбежал? Пойдём, Клинт, мы тебе кое-что покажем.

Клинту удалось ускользнуть вместе с Леном и Филом, тоже заявившим на него права, а Бастер остался на берегу наслаждаться приёмом, оказываемым ему как герою.

— Мы очень рады, что ты приехал, — сказал Фил.

— Нам бы пришлось целый день не выпускать из рук мотыги, — добавил Лен, — но, как только отец услышал, что прибываете вы с Бастером, он освободил нас на весь день.

— Я не могу долго у вас оставаться, — сказал Клинт. — Мне нужно уйти отсюда на отливе.

— А чего тебе спешить? — спросил Фил. — Как только мы заметили твой ялик, я позвонил Джорджу Лоусону. Они с Алленом вот-вот будут здесь.

— Подожди, мы тебе покажем нашу новую лодку! — похвастался Лен. — Увидишь, какая она!

Новая лодка с подвесным мотором находилась в мастерской рядом с амбаром.

Клинту очень понравились дубовые шпангоуты и обшивка из кедра, ещё не совсем законченная. Было видно, что над лодкой долго трудились.

— Это была лодка Фрэнка, — объяснил Фил. — Но он только начал её строить и ушёл в армию. Он написал, что мы можем взять её себе.

Фрэнк уже кончил школу, когда Клинт только начал учиться, но он никогда не обижал малышей. Отдать свою лодку младшим братьям как раз в его характере!

Они всё ещё были в мастерской, когда явились братья Лоусоны. Джордж держал в руках ружьё двадцать второго калибра, а Аллен — рабочую рукавицу.

— Нас тоже отпустили на весь день, — объявил Джордж.

— Эх, если бы ты почаще приезжал, Клинт! — вздохнул Аллен.

— Давайте решим, что мы будем делать, — предложил Лен. — Жалко терять день впустую.

— Может, поиграем во что-нибудь?

— Ну да, тогда придётся брать и девчонок!

— Может, займёмся лодкой? — предложил Фил.

— Клинт приехал к нам в гости, а ты хочешь заставить сто работать.

Но Клинт вовсе не хотел быть гостем.

— Я с удовольствием повожусь возле лодки. Мы с отцом тоже собираемся строить яхту. Мне полезно кое-чему подучиться.

Лен задумался.

— У нас есть немного готовых планок, только нужно сначала намочить их, чтобы они легко гнулись. Они будут совсем готовы ещё до обеда.

Они положили планки в лошадиную кормушку с водой, придавив на концах тяжёлыми камнями. Работа ещё не была закончена, как снова протяжно прогудел паровозный гудок.

— Через пять минут мы должны быть за столом, — объяснил Лен. — Давайте положим ещё один камень посредине, чтобы планки как следует намокли и лучше гнулись.

Мальчики уже шли к дому, когда снова прогудел гудок, и они бросились бежать.

Старомодная кухня Декеров была не меньше гостиной в доме Барлоу, за длинным столом её вполне могло усесться одиннадцать человек.

На обед были жареные цыплята, телятина и ветчина, маринады и соусы, картофель, зелёный горошек, кукуруза, фасоль и полные тарелки нарезанных помидоров. Хлеб был только что из печи, а бисквиты с маслом и малиновым вареньем ещё совсем горячие.

Запивать всё это полагалось кофе, молоком и сливками. А на сладкое — пироги и домашнее печенье.

Мама не раз говорила Клинту, что никогда не нужно стараться перепробовать всё, что стоит на столе. Однако сейчас мальчики то и дело подкладывали ему в тарелку что-то новое, а мистер и миссис Декер уговаривали попробовать то одно, то другое.

Это был самый роскошный обед из тех, в каких ему доводилось участвовать.

После обеда Клинт разыскал Бастера на пастбище, где тот доил корону. Мистер Декер наблюдал за Бастером и решительно воспротивился, когда Клинт попытался прогнать тюленя.

— Пусть делает что хочет, — сказал он. — И если ему будет мало одной коровы, у нас есть другие.

К тому времени, когда Клинт собрался уезжать, вода из залива совсем ушла, оставив за собой целую милю влажного песка. Теперь незачем было спешить.

В прохладе летнего дня мальчики прилаживали к лодке пропитанные водой планки, прикрепляя их скобами и вбивая клинья, пока они аккуратно не вставали на место. Они поочерёдно влезали в лодку с карманным фонариком в руках, чтобы убедиться, что наружу сквозь швы обшивки не пропинает свет. После этого Лен просверлил в новой обшивке отверстия, куда они вставили бронзовые винты, закрепив ими шпангоуты.

В школе Лен никогда не был в числе лучших учеников, но в судостроении, что тоже было наукой, он действовал мастерски. Клинт не мог сдержать восхищение.

— Я буду приезжать к тебе брать уроки, — сказал он.

— Да тут и нечему учиться. Когда вгрызаешься в дело, всё кажется нетрудным.

Не успели мальчики вогнать последний винт, как в мастерскую явились двойняшки и объявили, что слова пора есть. И опять в кухне Декеров был пир на весь мир.

После этого мальчики разбили палатку прямо на берегу под большим клёном. Джордж с Алленом получили разрешение переночевать у Декеров, а разместиться им всем можно было только в палатке. Даже Бастер пристроился там, внимательно прислушиваясь к беседе о строительстве лодок и путешествиях и с серьёзным видом поглядывая на потрёпанный экземпляр «Тихоокеанской моторки», который мальчики изучали.

Лен задул фонарь, но разговор ещё продолжался некоторое время, потом один за другим все заснули. Бастеру, наверное, тоже спились путешествия. Проснувшись среди ночи, Клинт услышал шум прилива и увидел, как Бастер тихо выбрался из палатки и отправился на ночное купание.

…Первый день каникул прошёл вовсе не так, как рассчитывал Клинт, но он не жалел ни о чём, кроме, пожалуй, того, что слишком много ел. Им и в дорогу всего надавали. Когда они с Бастером собрались уезжать, миссис Декер положила в ящик из-под яблок пол-окорока, ведёрко яиц, масло, кукурузные початки, свежеиспечённый хлеб и ещё всякой всячины. А так как Клинт собирался сам добывать пищу из моря, он как-то даже растерялся, получив еды на целый экипаж в шесть человек.

К середине дня они оставили Исчезающий залив далеко за кормой, и «Дельфин» шёл мимо мыса Куатсон по воде глубиной в пятьсот футов. Теперь, в глубокой воде, Бастер плыл рядом с лодкой спокойно. Он то уносился вперёд, то плёлся в хвосте, увлёкшись каким-нибудь исследованием, а Клинт зорко следил, не появятся ли поблизости чужие лодки. Всегда можно было опасаться, что какой-нибудь охотник, завидев тюленя, откроет стрельбу.

Большинство лодок проходило от них на большом расстоянии, но однажды, обернувшись, Клинт увидел у себя в кильватере, ярдах в двухстах, небольшую белую, яхту. Яхта шла на порядочной скорости, а Бастер в эту минуту был у Клинта за кормой. Клинт свистнул и закричал:

— Бастер! Ко мне, Бастер!

Голова Бастера исчезла и появилась уже рядом с яликом. На усах его блестели капельки воды, а взгляд говорил: «Ну, разве не здорово?» И вдруг он опять нырнул, ему захотелось ещё позабавиться.

Белая яхта теперь была совсем близко, она явно замедлила ход. Когда она совсем поравнялась с «Дельфином», держась в тридцати футах от него, на палубе появился молодой человек в бумажных брюках и шапочке яхтсмена. Сквозь отворенную дверь рулевой рубки была видна стоявшая у руля светловолосая молодая женщина.

— Привет! — крикнул молодой человек. — Это твой тюлень плывёт сзади?

— Да. Он ручной.

Молодой человек пристально вгляделся в Клинта:

— Ты Клинт?

— Да, — удивившись, ответил мальчик.

— Меня зовут Том Ма́ртин. Я слышал о тебе от профессора Уиллса.

— Вы его знаете? — ещё больше удивился Клинт.

— Я работаю у него, и живём мы рядом. Я читал твоё сочинение о земляной уточке.

— Оно не очень хорошее, — покраснел Клинт.

— По-моему, вполне нормальное.

Из рубки высунулась светловолосая женщина.

— Джоан, это Клинт, — сказал ей молодой человек.

— Здравствуй, Клинт! — Она приветливо улыбнулась. — Мы слышали о тебе и твоём тюлене.

Ей пришлось вернуться в рубку: яхта могла столкнуться с яликом.

— Ты, наверное, слышал, что профессор сейчас в Калифорнии? — спросил Том Мартин.

— Да, на океанологической станции.

Единственно, чем нынешнее лето было омрачено, — это отсутствием профессора Уиллса.

— Когда он вернётся, мы вместе приедем к вам в гости.

— Будем очень рады. Он знает, где мы живём.

— Ты сейчас не домой?

— Нет. Мы с Бастером ушли на неделю в море без еды и без пресной воды. Сами будем их добывать.

— Здорово! Это настоящий научный опыт.

Из воды, отфыркиваясь, высунулся Бастер. Молодая женщина вышла из рубки.

— Здравствуй, Бастер!

Тюлень понял, что кругом друзья, и приветливо приподнялся из воды.

— Славный он, правда?

— Превосходный экземпляр, — подтвердил Том Мартин. — Надеюсь прочесть твою работу о тюленях, — улыбнулся он Клинту.

— Спасибо. Только надо её сначала написать.

— Так мы приедем с профессором, когда он вернётся!

— Буду ждать!

Джоан помахала из рубки, мотор тихо застучал, и яхта двинулась вперёд.

Клинт наклонился, чтобы погладить Бастера по голове.

— Смотри-ка, ты стал знаменитостью, Бастер! Теперь благодаря тебе и меня узнают. — Тут он заметил на дне ялика ящик Декеров и покраснел. — Знаешь, что я сделал, Бастер? Я сказал Мартинам, что мы будем добывать пищу сами, а в лодке у нас лежит ящик с ветчиной, яйцами и всякой прочей снедью. Я, наверное, слишком разволновался.

Бастер фыркнул и подпрыгнул, будто услышал недурную шутку.

Но Клинту вовсе было не до шуток.

— Решено, Бастер! Мы идём к Тиму Уолшу и отдадим эти продукты ему. Его уж давно пора навестить.

Когда они вошли в Тритон Коув, из трубы плавучего домика Тима поднимался синий дымок. Домик был обшит серебристо-серой планкой, крыша густо поросла мохом, держался он на кедровых сваях в воде, зелёной от отражённых в ней деревьев.

Сколько Клинт помнит, этот плавучий домик всегда стоял в тихой бухте. Впервые он побывал в нём, когда ему было всего три года; тогда устраивали вечер по случаю девяностолетия Тима Уолша. Ещё по дороге туда в лодке он всё время думал, как же уместятся на праздничном пироге девяносто свечек. Отец с мамой говорили о девяностолетии, как о чём-то необыкновенном, и Клинт решил, как ему повезло, что он успел родиться, пока такой человек ещё жив.

Теперь Тиму было уже сто лет, а синий дымок из печной трубы доказывал, что он ещё жив и здоров и даже сам колет себе дрова. В домике громко играло радио, потому что старик плохо слышал.

Вода стала заметно мельче, Клинт поднял выдвижной киль и убрал грот. На одном кливере «Дельфин» заскользил к старому плавучему домику. Ухватившись одной рукой за крыльцо, другой Клинт отпустил фал. Кругом стояла полная тишина, только играло радио да чуть слышно скрипел блок, когда, собираясь в складки, пошёл вниз кливер. Только и всего, да ещё удовлетворённое пофыркиванье Бастера, которому понравился дом, где прямо с крыльца можно нырять в воду.

Клинт привязывал лодку, когда дверь со скрипом отворилась и на крыльце, легкий и проворный, как сухой лист, появился старый Тим.

— Здравствуй, сынок! — прокричал он. — А у меня на плите как раз тушатся моллюски! Я словно знал, что ко мне едут гости. Входи, поедим и поговорим. Пусть и твой тюлень войдёт, ему тут нечего портить.

В домике была всего одна комната. У дальней стены стояла плита, а сбоку — корабельная койка, на которой спала большая серая кошка. С другой стороны стоял стол, в середине комнаты — кресло-качалка, у окна — стул, а на полке кричащее во всё горло радио. На стенах висели рыболовные снасти, вёсла, ружья и разные инструменты. Всё было начищено, надраено, как положено у моряков.

Тим разложил вкусно пахнущую еду в миски, которые Клинт поставил на стол. Затем разлил в большие белые кружки чёрный кофе из кофейника.

— Принимайся за дело, сынок! — прокричал он. Они придвинули стулья к столу. — Радио хорошо слышно?

Клинт прокричал в ответ, что хорошо.

— Я-то не очень его слушаю. Как встаю утром, сразу включаю, и оно играет весь день. Если слушать, то оказывается — передают страшную ерунду, но музыку иногда приятно послушать. Такова жизнь, сынок! Ты хочешь знать, как дожить до ста лет?

— Да.

— Живи спокойно и не лезь в бутылку из-за всякой чепухи. Жить — это всё равно что идти через большую комнату. Побежишь — и быстро её пересечёшь. Давай-ка положу тебе ещё.

Поев, они придвинули стулья к окну, и Тим продолжал рассказывать Клинту, как дожить до ста лет.

— Живи спокойно! — перекрикивал он радио. — И ты проживёшь долго, и люди тебя будут больше любить. Я никогда не уважал слишком шумных людей. Я-то видел, как они приходили и уходили. Чем больше они шумели по приходе, тем тише уходили. Вот, например, Ха́ргроувы, которые выстроили вон тот дом в девяносто первом году. Слуги, лошади, экипажи, а дорог-то там почти не было. Большая парусная яхта и катер с паровым мотором. Трубили в горн, когда собирались к столу. А где теперь эти Харгроувы, сынок?

Клинт и не слышал о них ни разу.

— Это было, когда здесь прокладывали железную дорогу. Там, где наш магазин, собирались выстроить второй Нью-Йорк. Слыхал? В горах задумали выстроить город! Это было ещё до твоего рождения, сынок. А когда паника девяносто третьего года затронула и железную дорогу, все отсюда разбежались. С тех пор в большом доме на том берегу тихо стало. Правда, как-то ночью кто-то там принялся выводить на горне мелодию. А на следующий день все оттуда уехали…

Клинт рад был бы слушать старика и дальше, но Тим уже спал в своей качалке, и серая кошка уснула у него на коленях. Клинт приглушил радио. «Дельфин» тихонько тыкался носом о крыльцо, напоминал, что пора уезжать. Сквозь заднее окошко в комнату пробрался косой луч солнца. Как только Тим проснётся, Клинт попрощается с ним.

Золотистый луч сгустил воздух, он стал похож на морскую воду, насыщенную планктоном. Казалось, будто они сидят в подводной пещере. Старый Тим спит в кресле, а Клинт с Бастером расположились на полу. Луч солнца добрался до груди Бастера и осветил его усатую, будто улыбающуюся морду. По радио передавали вальс, и тюлень раскачивался в такт музыке.

Луч добрался до качалки и стал опускаться: солнце садилось за горы. А тут и музыка кончилась. Старый Тим всё спал.

Клинт встал:

— Пора, Бастер.

Выйдя, он увидел в лодке ящик Декеров. Он втащил его в дом и бесшумно поставил на стол, боясь разбудить старика.

— Больше еды у нас нет, — сказал он тюленю, отвязывая лодку. — Если мы не сумеем сами раздобыть что нужно, придётся питаться планктоном. Может, хочешь влезть в лодку?

Бастер с удовольствием уселся на корме и, пока они выходили из бухты, всё ещё покачивал головой, словно слышал откуда-то музыку вальса.