Беатрис располагает (СИ)

14 глава

Прошло еще полгода. Жизнь вновь вошла в обычную, размеренную колею. Родители Рэчел и Алекса давно остыли, испытывая лишь легкое сожаление о случившемся и о том, что можно было бы сделать, да вот не получилось. Но в любом случае, уже ничего нельзя было поделать.

Как-то вечером Беатрис сидела за столом, проверяя счета. Она путалась в цифрах, но считала, что ей это полезно. Полезно или нет, но Питер частенько исправлял за ней ошибки и иногда просто умолял не трогать несчастные счета и не запутывать его еще больше. Однако, Беатрис считала иначе, а спорить с ней было бесполезно.

Стукнула дверь и в кабинет влетел Арчер. Так как обычно он входил куда менее экспансивно, на Беатрис это произвело впечатление.

— Миледи, — пробормотал он, тяжело дыша.

Женщина поднялась с места, не сводя с него пораженного взгляда.

— Что случилось?

Наверняка нечто ужасное, если ее невозмутимый дворецкий сам не свой.

— Лорд Вудвилл, — продолжал Арчер в том же духе.

Беатрис еще с полминуты смотрела на него, ожидая продолжения, а потом вышла за дверь, поняв, что ей его не дождаться.

Уилл и Томми осторожно заносили Питера в дом.

— Боже мой! — ахнула женщина, кидаясь к ним, — что с ним?

— Кучер говорит, грабители напали, — отдуваясь, отозвался Уилл, — что-то там произошло. Один из них стукнул его по голове дубиной.

— Это серьезно? — Беатрис взглянула на неподвижного мужа и поняла, что серьезно, — вот что. Несите его в спальню. Только очень аккуратно.

Они кивнули и направились к лестнице.

— Арчер! — женщина обернулась к дворецкому, — за доктором, быстро!

— Он, наверное, уже спит, — робко попытался возразить тот.

— А меня это не волнует. Спит, так разбудят. Вытащат его из постели, пусть летит сюда хоть в ночном колпаке, главное, чтобы свои инструменты прихватил. Немедленно отправь кого-нибудь и не стой столбом.

Арчер кивнул и скрылся за дверью.

Беатрис побежала наверх. Она растолкала горничных, велев им заняться раненым под ее руководством. У женщины, оказывается, был кое-какой опыт, как-никак один ее муж умер после дуэли, а второй — от долгой болезни. Но такого опыта Беатрис предпочла бы не иметь вовсе.

Через полчаса приехал доктор. Он, как и приказывала Беатрис, был одет лишь в плащ, под которым виднелось нижнее белье. Наверное, его как подняли, так и вытолкали и вид у доктора был не слишком довольный, что при желании можно было понять.

— Всем покинуть комнату, — приказал он и подошел к раненому.

Денизе велел принести воды, чтобы помыть руки. Беатрис осталась в уголке, надеясь, что ее не заметят, но доктор, умудренный опытом, повернулся к ней и повторил:

— Ступайте, миледи. Я должен осмотреть вашего мужа.

— Пожалуйста, — взмолилась женщина.

— Нет, нельзя.

Вздохнув, она вышла и осталась в коридоре. Не в силах стоять на одном месте, женщина начала ходить от стены к стене, изредка останавливаясь и прислушиваясь.

Наконец, доктор вышел из комнаты. Вид у него был мрачный и насупленный. Беатрис кинулась к нему:

— Ну? Что?

— Сожалею, миледи, — вздохнул тот, пряча глаза.

— Что значит, сожалею? — не поняла Беатрис, подступая ближе, — что вы хотите этим сказать?

— М-м-м, — промычал доктор, — ваш муж, миледи, скончался.

— Что? — она распахнула дверь.

Ей хватила одного лишь взгляда, чтобы понять, что Питер мертв. Непонятно каким образом, но Беатрис поняла это сразу.

— Боже мой, — прошептала женщина и опустилась на пол, — этого не может быть.

Доктор вздохнул, поднял ее за руку с пола и подведя к креслу, усадил в него. Потом вызвал горничную и велел ей принести коньяку.

— Успокойтесь, миледи, — умиротворяющее проговорил он, подавая ей стакан, — ничего не поделаешь.

— Черт подери, — прошипела Беатрис, — а вы тогда на что, хотелось бы мне знать? Вы кто, врач или гробовщик?

— Я врач, но я не волшебник. Ваш муж уже был мертв, когда я вошел.

Беатрис оттолкнула от себя стакан с коньяком и разрыдалась. Она едва обратила внимание на то, что ее отвели в другую комнату и уложили в постель. Женщина не спала всю ночь, бездумно глядя в потолок. Она не хотела думать, думать было слишком больно.

Слуги тем временем делали то, что положено делать в таких случаях. Дали знать обеим дочерям хозяйки, которые приехали в дом с мужьями, ошарашенные услышанным.

Рэчел и Кэт сели на диван в гостиной и обнявшись, принялись плакать, ни на что не обращая внимания. Их мужья, чувствуя себя немного лишними, стояли поодаль и изредка переглядывались.

Беатрис спустилась к ним через полчаса. Она была мрачной и собранной, а глаза ее были сухими. Все вои слезы женщина выплакала еще вчера.

— Какой ужас, мама! — вскричала Рэчел, поворачиваясь к ней, — как это случилось? Почему?

Беатрис в двух словах объяснила, как и почему, не вдаваясь в подробности.

— О Боже, — простонала Кэт, вытирая слезы, — это же… это же… Фрэнк, что это такое творится!?

— Нужно этим заняться, — сказал Фрэнк, протягивая жене новый платок, — я имею в виду, разобраться с бандитами.

— И как вы думаете это делать? — посмотрела на него Беатрис.

— Нужно сообщить, куда следует. Я займусь этим, если позволите.

— Да, конечно.

Хотя Беатрис понимала, что все предпринятые меры будут бесполезны. Питера этим не вернуть, а грабителей еще найти надо. А где их найдешь, если никто не знает даже, как они выглядели.

После похорон, когда все дела были улажены, все слезы выплаканы, все соболезнования приняты, дочери Беатрис разъехались по домам и она осталась совершенно одна в пустом доме. Это было ее решением, Рэчел предлагала пожить у нее немного, пока она не оправится, но мать отвергла это предложение. Женщина хотела самостоятельно пережить тяжелые времена, а сочувствие ее только расхолаживало.

Однако, в одиночестве она надолго не осталась. Поддержать подругу приехала Бэтси.

— Бедная моя, — казала она, обняв ее за плечи, — как я тебе сочувствую! Что же это делается, если любой головорез может так просто на дороге…

— Не надо, — попросила ее Беатрис, — давай не будем об этом, ладно?

— Хорошо, — скорбно кивнула Бэтси.

— Пойдем пить чай, — предложила подруга, — у меня, конечно, не столь вкусные кексы, но есть их можно.

Догадливая Лиз быстро подсуетилась и подала в гостиную горячий чай и все, что требуется к чаепитию. Подруги сели за стол.

— Как дела дома? — спросила Беатрис.

— Хорошо.

— Да, лучше, чем здесь.

— Ну не надо, Трикси. Мне так жаль, поверь.

— Ничего, я уже начинаю понемногу привыкать. Главное, что все остальное в порядке. А я как-нибудь это переживу. Уж что-что, а опыт у меня есть.

— Не переживай, — Бэтси погладила ее по руке, — что поделаешь! Такова жизнь. Питер был прекрасным человеком и замечательным мужем для тебя. Но я уверена, что ты справишься с этим горем.

— Я постараюсь.

Чтобы отвлечься, Беатрис нашла себе занятие и не какое-нибудь, а очень сложное и нервотрепное. Как раз для того, чтобы не думать о грустном. Она начала обучать Мэджи грамоте. Первые полчаса девочка была необыкновенно послушна, помня о горе хозяйки. С нее даже можно было брать пример. Потом дело пошло куда хуже. А к концу третьего дня Мэджи вообще взбрыкнула и заявила:

— К черту эту грамоту, мэм. Я больше не могу. Ненавижу эти дурацкие книжки. Да и зачем мне это нужно?

— Вдруг пригодится, — с полной серьезностью заметила Беатрис.

— Мне не пригодится, — фыркнула Мэджи.

— А вдруг твой поклонник напишет тебе любовное письмо, и ты не сможешь его прочесть?

— У меня нет поклонника, — отозвалась девочка.

— Нет, так будет, все еще впереди.

— Вот, когда будет, я скажу ему, чтобы он зря не марал бумагу.

— Хватит, Мэдж. Смотри сюда, не отвлекайся. Какая это буква?

— А черт ее знает, — скривилась Мэджи.

— Такой буквы нет, — сдерживая смех, сказала Беатрис.

— Тогда «ди».

— Нет. Подумай еще, — и она сцепила руки на коленях, чтобы набраться терпения.

Произошло чудо, она захотела засмеяться. Значит, дело идет на лад.

— «Джей», — проныла Мэджи.

— Не угадала.

— Не знаю. И не хочу знать. Что вы надо мной издеваетесь, мэм? Может быть, «эф»?

— Наконец-то! Поехали дальше.

— Не хочу-у!

В общем, дело шло туго, но к концу третьей недели Мэджи уже могла ориентироваться в английском алфавите гораздо лучше. Буквы она угадывала со второй попытки. Правда, лицо у нее было при этом!

Уставшая куда сильнее своей ученицы, Беатрис отдыхала от трудов праведных, сидя в кабинете и рассматривая бумаги, как вошел Арчер и почтительно произнес:

— Миледи, граф де Рибейрак.

Это было немного удивительно, так как Беатрис уже давно ничего о нем не слышала. Но она все же сказала:

— Впусти.

Граф вошел через пару минут. Увидев Беатрис, он сокрушенно покачал головой и произнес:

— Добрый вечер, миледи. Примите мои искренние соболезнования.

— Благодарю, граф. Значит, вы уже знаете?

— Да, слышал. И мне жаль, что я не смог сделать этого раньше.

— Да все в порядке. Присаживайтесь, граф.

— Какое горе, — вздохнул он, садясь на стул, — как вы это переносите?

— Уже гораздо лучше, спасибо, — отозвалась Беатрис, — позвольте обратиться к вам с предложением, граф. Я как раз собиралась ужинать. Вы не голодны?

— С удовольствием составлю вам компанию.

— Прекрасно.

Сообщив Лиз о необходимости второго столового прибора, Беатрис велела ей поторапливаться с ужином.

— Как поживает ваша старшая дочь, миледи? — поинтересовался граф между тем.

— Прекрасно, благодарю вас.

— Ее муж уже смирился со своим положением? — он усмехнулся.

— Он давно смирился. Особенно, после того, как родилась дочь. Оказывается, она на него сильно похожа.

— Да, и возразить нечего.

— Вот именно. Но вы сильно отстали от событий, граф. Моя младшая дочь тоже замужем. Вот уже полгода как.

— Это замечательно.

Тут явилась Лиз, чтобы сообщить, что ужин подан. Беатрис и ее гость перешли в столовую.

— Значит, у вас все в порядке, — резюмировал граф за ужином, — кроме одного. Это очень печально. А я даже не успел познакомиться с вашим мужем. Простите, — торопливо добавил он.

— Ничего, — отозвалась Беатрис, — я понимаю, что мое горе — это только мое горе, а на других оно не распространяется.

— Но я очень вам сочувствую.

— Да, но вы не обязаны скорбеть вместе со мной.

После того, как ужин был закончен, Беатрис предложила гостю прогуляться по саду. Он согласно кивнул, но тут случилось такое, что о прогулке они как-то позабыли.

Раздался грохот, вопли и шум от ударов. Среди криков они разобрали нецензурную брань, услышав которую граф вытаращил глаза, а Беатрис хмыкнула.

— Это еще что такое? — осведомился гость, стараясь казаться невозмутимым.

— Сейчас посмотрим, — сказала Беатрис с полным самообладанием и распахнула дверь.

Как она и подозревала, дрались Уилл и Томми. Сцепившись, они катались по полу прихожей, награждая друг друга увесистыми тумаками. При этом они ругались на весь дом. Слуги стояли поблизости, но на приличном расстоянии, чтобы им не попало ненароком. Вмешиваться они не решались.

— Что застыли? — спросила Беатрис, — хотите, чтобы они еще один стул сломали?

И она указала на обломки первого.

— А что же делать, миледи? — растерянно осведомился Арчер.

Он явно не собирался их растаскивать. Впрочем, Беатрис и не думала давать такое указание.

— Принесите ведро воды.

Один из слуг помчался выполнять приказание и спустя несколько минут принес требуемое. Переведя дух, он протянул ведро Беатрис.

— Что? — фыркнула она, — зачем мне это? Вылей на них воду.

— Я? На них? — слуга со страхом указал на дерущихся.

— Да, вот именно, на них. Им это пойдет на пользу. Лей, не бойся.

Парень с опаской шагнул к спутанному клубку тел, вздохнул с долей обреченности и решительно опрокинул ведро.

Драка прекратилась мгновенно. Уилл и Томми вскочили, отфыркиваясь и протирая глаза. Слуга вместе с ведром очень поспешно и весьма благоразумно скрылся за спинами остальных.

— Какая зараза…! — гневно начал Томми, оглядывая людей, который дружно попятились.

— Чем занимаемся? — ехидно спросила у них Беатрис.

Она с любопытством осмотрела их побитые физиономии, мокрую одежду и вздыбленные волосы и сдавленно фыркнула.

— Простите, мэм, — сконфуженно проговорил Уилл, — сам не знаю, как получилось.

— Получилось очень занятно, — признала хозяйка, — а теперь вам бы следовало тут немного убрать.

Оба энергично закивали.

Тем временем Лиз, которая всегда знала, что творится в доме, осторожно подошла к госпоже и вполголоса объяснила ей, почему подрались Уилл и Томми. Выяснилось, что дело было в Денизе. Кокетливая горничная строила глазки им обоим, вот и достроилась.

Эта история немало позабавила Беатрис.

— Так тут дуэль была, — заметила она, смеясь, — все ясно. Но в следующий раз, когда вам вздумается выяснять отношения, все-таки выходите на улицу.

Граф расхохотался:

— Потрясающее зрелище! Такое можно увидеть только у вас, сударыня.

— Да уж, — хмыкнула она, — мы стараемся быть оригинальными.

— Только зачем вы держите таких головорезов?

— Как зачем? Они охраняют дом.

— Охраняют? — граф сдавленно фыркнул, — какой интересный способ.

— Ну, они не всегда так его охраняют. По большей части, они исправно выполняют свои обязанности. Одним своим видом они отгоняют от дома всех подозрительных лиц.

Граф подумал и согласился с этим. Уилл и Томми, как вместе, так и порознь производили могучее впечатление.

Осмотрев место побоища, Беатрис заметила:

— Ну, здесь им работы надолго хватит. Пойдемте в сад, граф. Полагаю, когда мы вернемся, все будет в порядке.

Это было сказано специально для слуг и было услышано. Беатрис в несколько голосов заверили, что, разумеется, все будет в полном порядке и даже лучше.

— Да, в моем доме вам никогда не будет скучно, — подытожила Беатрис, когда они вышли в сад, — тут всегда столько развлечений, что не знаешь, когда и отдыхать.

— Ну, хорошее развлечение вам в любом случае не помешает, — признал граф, — вам нужно отвлечься.

Тут Беатрис вздохнула.

— Жизнь продолжается и нельзя все время жить прошлым. Нужно подумать и о себе.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась женщина.

— Я имею в виду вашу личную жизнь, мадам. Я ясно выразился?

— О да, более чем, — и Беатрис пожала плечами, — в данный момент об этом думать рано.

— Никогда не рано и никогда не поздно. Ни к чему хоронить себя в столь молодом возрасте.

— Помилуйте! — она повернулась к нему, — где вы видите молодой возраст? Знаете, сколько мне лет?

— Догадываюсь. Ну и что? Женщине столько лет, на сколько она выглядит. Вам можно дать чуть больше двадцати.

— Вы мне льстите, — улыбнулась Беатрис, хотя это было очень приятно слышать, — и притом, слишком откровенно. Вам никто не поверит.

— Глупости. Вы смотрите на себя в зеркало?

— Каждое утро. И ничего нового пока не обнаружила.

— Вот именно. Вы не выглядите на свои года. Сколько там? Тридцать?

— Ну да, — тут она рассмеялась, — особенно, если учесть, что моей старшей дочери уже почти девятнадцать. А мне, конечно, тридцать, даже если я родила ее в десять. Простая арифметика, — и она расхохоталась.

— Вам нужно выйти замуж, — продолжал развивать тему граф, — тогда вас очень быстро убедят, сколько вам лет на самом деле.

— Замуж? — Беатрис вытаращила глаза, — вы с ума сошли! Какое там, замуж! Мой муж недавно умер и потом, я слишком старая, чтобы выходить замуж.

— Глупости. А что касается смерти вашего мужа, то я не говорю, что вы должны выйти замуж прямо сейчас. Подождите, сколько следует. Но пусть эта мысль поселится в вашей голове. Это полезно.

— Да? — приподняла брови женщина, — какая чепуха. Я уже три раза была замужем. Меня же на смех поднимут. Скажут, совсем свихнулась, дура старая.

— Да они вам просто завидуют, вот и все.

Беатрис рассмеялась.

— Может быть, и завидуют. Но за кого же мне выходить замуж? Я не вижу ни одной подходящей кандидатуры.

— За меня, например.

Фыркнув, Беатрис отозвалась:

— Хорошая шутка.

— Это вовсе не шутка.

— Что-то я не понимаю, — протянула она, — что вы хотите этим сказать?

— Боже мой, да что тут непонятного? Я предлагаю вам выйти за меня замуж, — потерял терпение граф.

— Что же вы сердитесь? Я просто не поняла. Да нет, граф, — она покачала головой, — вы — старый холостяк. Иметь женщину в доме постоянно — это очень обременительно.

— А у вас хорошая память, — фыркнул он.

— Потом, я плохая жена.

— Зато с вами приятно разговаривать.

— Ну и что? Это не причина, чтобы жениться.

— Это одна из причин.

— Другую я знаю. Еще, я люблю командовать и делать все по-своему. Нет, это плохая идея. И вообще, вы выбрали очень неподходящее время, чтобы говорить об этом.

— Я же не делаю вам предложение. Это просто намек на будущее.

Она рассмеялась.

— Хорошо, я буду иметь вас в виду, когда соберусь снова выйти замуж. Но уверена, что вы передумаете раньше.

— Посмотрим, — заключил граф, — ну что ж, мне пора. Уже поздно.

— Да, конечно, — согласилась женщина.

Когда граф, откланявшись, ушел, Беатрис вернулась в дом. Разговор с гостем дал ей богатую пищу для размышлений. Уж что-что, а подумать было, над чем.

Собираясь отвлечься от самых разнообразных мыслей, витающих в голове, Беатрис отправилась навестить свою старшую дочь. Кэт была ей рада, Сью прыгала от счастья, она обожала бабушку. Фрэнк был, как обычно, приветлив, хотя особой любви к теще не питал. Имелись прецеденты.

Сью влезла к Беатрис на колени сразу же, как только та села на стул и ни в какую не хотела оттуда слезать. Беатрис ни коим образом не возражала, у нее уже давно никто не сидел на коленях. Она потрепала внучку по пышным рыжим кудрям и заметила:

— Своими волосами ты похожа на маму.

— Нет, я похожа на папу, — заявила девочка.

— Никто не спорит, ты папина дочка. Ты похожа на него, как две капли воды.

— Ты привезла мне конфет? — спросила Сью.

— Господи, что же такое делается! Тебе не дают конфет? — приподняла брови женщина.

— Не слушай ее, мамочка, — вступилась за свою честь Кэт, — она готова с утра до вечера есть одни конфеты. Закончится тем, что она станет походить на пышку.

— Не стану, — и Сью показала матери язык.

— Хулиганка, — отозвалась та.

— Конечно, не станет, — согласилась Беатрис, поставив внучку на пол, — дети могут есть конфеты в любых количествах. Я сама в детстве лопала их горстями.

— Мама! — воскликнула Кэт укоризненно, — ты портишь мне весь воспитательный процесс.

— Ну прости. Кстати, я привезла пирожные, — продолжала женщина невозмутимо, — про конфеты как-то не подумала. Ты будешь пирожные, Сьюзи?

— Да! — подпрыгивая от нетерпения, ответила та, — а где они?

— В коробке. А коробка, кажется, в прихожей. Кэтти, пусть кто-нибудь ее принесет.

— Сейчас кто-нибудь принесет розгу, — проворчала Кэт, отдавая соответствующее приказание горничной, — Сьюзи, это тебя касается.

— Не касается, — отозвалась девочка, — бабушка, ты ведь меня спасешь, правда?

— Прячься за мою спину, — засмеялась та.

Коробку вскоре принесли. Сью ее быстро прибрала к рукам и вскоре вытащила пирожное, запихав его в рот целиком, вернее, попыталась запихать, но оно не поместилось и размазалось вокруг. Кэт рассмеялась, позабыв о воспитании, а Беатрис покачала головой:

— Не волнуйся, никто его у тебя не отберет. Ешь спокойно.

— Она испортит себе аппетит, — посетовала Кэт, но махнула рукой, понимая, что это бесполезно, — мама, пойдем, надо поговорить.

Они отошли вглубь комнаты и расположились на диване.

— Что такое? — спросила Беатрис, — что-то случилось?

— Нет, у меня все хорошо. Я хотела спросить, как у тебя дела.

— У меня тоже все хорошо.

— А на самом деле? — не отставала дочь.

— И на самом деле тоже.

— Может быть, мне пожить с тобой немного?

— Спасибо, Кэтти, но не надо. Я должна сама справиться с этим. Тем более, что прошло уже почти три месяца.

— Хорошо, — сдалась Кэт, — но тебе нужно выйти замуж, вот что.

— Кэтти, ты свихнулась, — Беатрис села поудобнее и поправила волосы, — какие глупости приходят тебе в голову.

— Ничего подобного. Ты молода, отлично выглядишь и тебе непременно нужно снова выйти замуж.

— В четвертый раз, — заключила та, — не смеши меня.

— Никогда не нужно останавливаться на достигнутом. Подумаешь, в четвертый раз! Да хоть в десятый, если надо.

Беатрис расхохоталась.

— Вы что, сговорились? — спросила она, — всю неделю только и разговоров, что о замужестве.

— Но тебе нужен муж. Тот, кто будет тебя поддерживать, — с жаром убеждала ее дочь, — ты, конечно, очень сильная, но тебе тоже нужно расслабиться.

— Это все, конечно, очень интересно, но все-таки мне кажется, что это глупости.

— Ничего не глупости. Подумай об этом на досуге. Будет, чем заняться. Пойдем пить чай, — предложила Кэт, — эта обжора наверняка слопала все пирожные, но я испекла пудинг. Уж до него-то она еще не добралась.

— Да, держи его подальше от Сью, — со смехом посоветовала ей Беатрис, — а то мы останемся ни с чем.

В столовой все уже было готово. Там сидел Фрэнк, дожидаясь, когда же явится женская половина семьи. Ожидание было для него привычно, так как его жена частенько куда-либо опаздывала.

За едой Кэт без умолку болтала о домашних делах, изредка обращаясь к мужу за поддержкой. Его кивка ей было более, чем достаточно. Беатрис, впрочем, тоже. А после того, как они попили чай, неугомонная Кэт предложила всей семьей поехать в Лондон и как следует повеселиться. Фрэнк сразу же решительно отказался.

— У меня много дел, — запротестовал он, — а тебе все лишь бы развлекаться, Кэт.

— Нельзя же все время заниматься делами, — протянула Кэт плаксиво.

— Вот и возьми с собой Сью, и поезжайте. Только возвращайтесь пораньше.

— Договорились, — и довольная жена чмокнула его в щеку.

— В Лондон? — спросила Беатрис.

— Ну да. Я там давно не была.

— Дней десять, — уточнил Фрэнк.

Беатрис засмеялась. А Кэт протестующе замахала руками:

— Не преувеличивай, Фрэнк. Уже две недели. Почти.

— Ну, так какая разница, — он пожал плечами.

Жена погрозила ему пальцем и побежала переодеваться. Когда муж вошел к ней в комнату, он удостоился увидеть ее платье, открывающее всеобщим взорам красивую грудь.

— Это что такое? — возмутился он, — ты куда едешь?

— Да в Лондон же, — отозвалась Кэт, — а что?

— Что это за вырез?

— Обыкновенный вырез. Что тебе не нравится? Ничего особенного, все дамы носят такой. Не могу же я отставать от моды.

— Черт знает что, — Фрэнк решительно взялся обеими руками за край выреза жены.

— Ай! — взвизгнула она, — что ты делаешь? Порвешь же платье!

Но Фрэнк, не слушая ее воплей, подтянул платье как можно выше.

— Вот так лучше, — сказал он, отступая на шаг и любуясь своей работой, — теперь можешь ехать.

— Ханжа, — фыркнула Кэт, — неужели, тебе не будет приятно, если на твою жену все будут смотреть?

— Не будет, — невозмутимо отозвался Фрэнк.

— Ну и ладно, — она махнула рукой и сдалась.

Когда Кэт с дочерью собрались, велели заложить карету и вместе с Беатрис вышли во двор.

— Тебе стоит взять няню для Сьюзи, — напомнила Беатрис, — вдруг нам придет в голову зайти в магазин.

— Да, — спохватилась дочь и сунула девочку в руки матери, — подержи-ка. Я сейчас.

И она помчалась в дом.

Беатрис усмехнулась и села в карету. Сью с умным видом начала устраиваться на мягком сиденье. Поправила складки пышного короткого платья, видимо, насмотревшись, как это делает мать и заявила:

— Не хочу с мисс Мэйсон. Она противная.

— Почему? — спросила Беатрис.

— Противная и все. Она заставляет меня умываться.

Сью сказала это так, словно больше всего на свете не любила именно умываться. Женщина спрятала улыбку:

— А ты знаешь, почему люди умываются по утрам?

— Их тоже кто-нибудь заставляет, — ответила девочка.

Беатрис издала сдавленный смешок. Определенный смысл в ее словах присутствовал.

— Нет. Дело в том, Сьюзи, что, если люди не будут умываться, на их щеках вырастут грибы. Ты же не хочешь этого, правда?

Сью испуганно вытаращила глаза и тихо вскрикнула:

— Ой!

— Так что, мисс Мэйсон спасает тебя от этого каждое утро.

Сью украдкой провела рукой по своим щекам, проверяя, не выросли ли там грибы.

— А какие грибы? — вдруг спросила она.

— Поганки, — сквозь смех, который тщетно пыталась скрыть, сказала Беатрис.

— Фу, поганки! Ну ладно, я буду умываться.

— Вот и хорошо. Не давай поганкам шанса.

— А мисс Мэйсон все равно противная.

В это время вернулась Кэт. За ней мелкими шажками шла высокая, прямая как палка женщина с суровым лицом и строгими глазами. Вероятно, это и была мисс Мэйсон. Впрочем, вскоре это стало совсем очевидно, так как Сью отодвинулась к стене кареты и высунула язык в знак сильнейшего возмущения.

Мисс Мэйсон присела и согнувшись почти пополам, села в карету.

— Зачем ты ее взяла? — гневно спросила девочка у матери.

— Поговори у меня, — Кэт погрозила ей пальцем, — не показывай язык и веди себя прилично, а то высажу.

Сью отнюдь не была образцом для подражания и на слова матери не обратила внимания. Всю дорогу она корчила мисс Мэйсон самые страшные рожи, которые только могла выдумать и дергала ее за подол платья. Мисс Мэйсон выносила все это с видом настоящей христианской мученицы, поджав губы и опустив глаза. Беатрис втихомолку смеялась, а Кэт грозила дочери пальцем, обещая по приезде домой выдрать ее розгами. Но на Сью эти воспитательные меры действовали не больше, чем ветер на скалу.

Когда экипаж прибыл в Лондон, Кэт тут же велела кучеру ехать на улицу, славившуюся своими магазинами. Про остальные развлечения она как-то позабыла. К тому же, слово «магазин» ни одну женщину не оставит равнодушным. Даже мисс Мэйсон оживилась. Правда, она быстро скисла, когда Кэт велела ей сидеть со Сью и не спускать с нее глаз.

Беатрис с дочерью вышли из кареты.

— Строгая эта мисс Мэйсон, — заметила женщина, — неудивительно, что Сьюзи ее боится.

— Что? Сью? Это Мэйсон ее боится, — возразила Кэт и в ее голосе сквозила гордость за свое столь грозное чадо, — не знаю, почему, но Сью ее сразу невзлюбила и теперь тиранит, как умеет.

— Мило, — заметила Беатрис, — насколько я помню, ты свою гувернантку уважала.

— Но она была доброй и справедливой. А Мэйсон такая нудная. А твоя гувернантка?

— О, моя гувернантка! Она преимущественно, бегала за мной, охала и ахала, и говорила: «Мисс Хеттерингтон, нельзя туда лазать! Мисс Хеттерингтон, слезьте с дерева, яблоки незрелые, у вас живот заболит!»

Кэт расхохоталась.

Они вошли в магазин, звякнув колокольчиком у входа. Что автоматически вызвало к прилавку продавца.

— Сударыни, добро пожаловать в мой магазин, — склонился он в поклоне, — чего желаете?

— Для начала мы бы хотели осмотреть все, что у вас имеется в наличии, — улыбнулась Кэт.

Беатрис молчала, предоставляя дочери право распоряжаться так, как она того хочет. Однако, и она не осталась равнодушной, когда увидела великолепные ткани и украшения, духи и тому подобное.

Когда продавец уже заворачивал покупки, открылась дверь и в магазин вошел молодой человек. Кэт бросила на него взгляд и вскинула брови.

— Мама, — подтолкнула она Беатрис локтем, — это Стэнфорд.

— Меня нет, — отозвалась женщина и спряталась за дочерью, — надоел, сил нет.

Но ей не повезло, Стэнфорд ее увидел и тут же замер.

— Господи, — прошипела Беатрис.

— Добрый день, сударыни, — сказал он.

— Добрый день, — отозвались они.

— О, я совсем забыла, — спохватилась Кэт, — нужно же расплатиться. Мамочка, ты не одолжишь мне немного денег? У меня что-то не хватает. Этот скупердяй все дает на счет.

— Держи, — мать протянула ей кошелек, — только не увлекайся.

— Конечно, конечно, — улыбнулась та, — я тебе непременно отдам.

— Леди Вудвилл, — проговорил Стэнфорд, придвигаясь поближе к женщине, в то время, как она старалась отойти подальше, — примите мои соболезнования.

— Благодарю вас, — отозвалась Беатрис опасливо, понимая, что он этим не ограничится.

— Мама, мы можем идти, — вставила Кэт, поворачиваясь.

— Да, конечно, — обрадовалась та.

— Au revoir, мистер Стэнфорд, — пропела ее дочь, презрительно фыркнув.

— Мы уже уходим, — сообщила Беатрис.

— Подождите хоть пять минут, леди Вудвилл! — взмолился Стэнфорд.

— Ладно, пять минут, — вздохнула она, — Кэт, подожди меня в карете.

Сердито взглянув на молодого человека, Кэт вышла.

— Я вас слушаю, мистер Стэнфорд.

Он вздохнул:

— Вы теперь свободны.

— Ну и что?

— Выходите за меня замуж.

— Господи помилуй! Вы в своем уме? — Беатрис передернула плечами, — о, я понимаю. Вы пьяны. Ступайте, проспитесь. На такие глупости я даже не отвечаю.

Она подхватила юбки и с важным видом вышла из магазина.

Кэт с любопытством взглянула на мать:

— Ну, что?

Беатрис махнула рукой:

— Пьяные бредни. Представь, он зовет меня замуж.

— Вот болван, — не выдержала Кэт и спохватившись, бросила взгляд на дочь.

Та внимательно прислушивалась к их разговору.

— А я знаю слово «болван», — похвасталась она, — мама так иногда говорит папе, когда сердится.

Кэт поперхнулась и гневно уставилась на Сью. Беатрис фыркнула.

— Ну что, поехали домой? — спросила Кэт.

— Нет, я хочу к реке, — громкогласно заявила Сью.

— Никакой тебе реки, ты наказана.

— Хочу, хочу, хочу! — при этом девочка затопала ногами, очень стараясь кого-нибудь задеть.

Повезло мисс Мэйсон.

— Прекрати.

Но Сью прекращать не собиралась. Она вдобавок еще и оглушительно завизжала. Беатрис не выдержала и пары минут:

— Поедем к реке, — заткнув пальцами уши заявила она, — сил никаких нет.

— Ее нельзя баловать, — проворчала Кэт, но тоже быстро сдалась, — хорошо-хорошо. Не вопи, Сью. Мы уже едем.

Сью тут же перестала визжать и топать ногами. Она сразу превратилась в маленького послушного ангелочка. Ровно на десять минут. Когда же они оказались у реки, этот маленький ангелочек заявил:

— Я хочу купаться.

Кэт не желала об этом слышать. Но и Сью, как истинная дочь своей матери, стояла на своем. Никакие аргументы на нее не действовали: ни то, что вода слишком холодная, и она может простудиться, ни то, что она не умеет плавать и может утонуть, ни то, что водяной утащит ее на дно, если она не будет слушаться.

Беатрис наконец решила вмешаться:

— Если ты сию минуту не прекратишь визжать, я посажу тебя в карету и отправлю домой вместе с мисс Мэйсон.

Сью замолчала. Потом взглянула на мать, не нашла в ее лице никакой поддержки и вздохнув, послушалась.

— Ладно, но мы погуляем.

— Ты ее слишком избаловала, — сказала Беатрис дочери, — ее просто невозможно выносить. Я почти оглохла от ее воплей. Как ты терпишь?

— В том-то и дело, — Кэт вздохнула, — я становлюсь больной от ее воплей и, разумеется, она этим пользуется.

Беатрис подхватила Сью на руки и проговорила:

— Ты была бы очаровательной девочкой, если б не визжала так громко.

Сью скорчила гримасу:

— Ну и что. Я хочу купаться.

— Но ты же видишь, никто не купается, потому что нельзя. Пойдем лучше прогуляемся.

— Пойдем, — великодушно согласилась девочка.

— А маму оставим с мисс Мэйсон.

— Да, пусть и она с ней помучается! — от радости Сью захлопала в ладоши.

Кэт и Беатрис рассмеялись.

— Идите, — разрешила Кэт, — только не заходите слишком далеко.

Беатрис спустила Сью на землю и взяла за руку. Они медленно направились вдоль парапета. Все было тихо и хорошо, но тут пришел Стэнфорд и покою наступил конец.

— Леди Вудвилл, — шагнул он к женщине, — я вовсе не пьян. Я и в самом деле хочу на вас жениться.

— А я не хочу выходить за вас замуж, — отрезала Беатрис, — поэтому оставьте меня в покое.

— Нет, — Стэнфорд преградил ей дорогу, — вы должны выйти за меня замуж.

— Ничего я не должна, — фыркнула она, — сколько можно вам повторять!

— Если вы не согласитесь, я утоплюсь.

— Ради Бога, — вздохнула женщина, — не будьте смешны.

— Вы мне не верите? — взвился Стэнфорд, — я докажу вам.

И он одним прыжком оказался на парапете.

— Ну-ка, хватит, — строго сказала Беатрис, пытаясь остановить его, — здесь ребенок.

— Вот и подумайте об этом, леди Вудвилл.

Сью с интересом и безо всякого страха наблюдала за происходящим.

— Прекратите меня шантажировать! — разозлилась Беатрис, — я все равно не выйду за вас замуж.

Вместо ответа Стэнфорд прыгнул в воду.

— А-а, бабушка! — завопила Сью, — ты говорила, что купаться нельзя, а он купается! Я тоже хочу!

— Дядя не купается, — возразила женщина, подхватывая ее на руки и устремляясь вниз по ступенькам, — дядя тонет и его нужно спасать.

— А зачем он прыгнул, если не умеет плавать? — резонно заметила девочка.

— Куда вы бежите, леди Вудвилл? — услышала Беатрис вопрос, заданный мужским голосом и мельком взглянула в ту сторону, откуда он доносился.

— А, это вы, Кардингхэм, — отозвалась она, — помогите мне, пожалуйста. Один болван здесь вздумал топиться.

Тем временем, они оказались внизу и подбежали к кромке воды. Сью начала проявлять нетерпение.

— А дядя вовсе не тонет, он плавает, — и указала на Стэнфорда, выбиравшегося из воды, — я тоже хочу! Почему ему можно, а мне нельзя?

Беатрис оставила ее вопли без внимания и посмотрела на молодого человека.

— Ну, как водичка? — язвительно осведомилась она, — постыдились бы.

— Я хочу купаться! Вода теплая! Теплая вода! Дядя ведь не замерз, — и Сью начала дергать ногами.

— Что он должен, по-твоему, коркой покрыться? — фыркнула Беатрис, — Кардингхэм, подержите ее, — и она сунула девочку в руки лорду, который немного опешил.

— Здесь слишком мелко, — усмехнулся тот чуть позднее, глядя на Стэнфорда, — затруднительно топиться.

— Отвратительно, — прошипела Беатрис, взяв Стэнфорда за руку, — вы простудитесь, если будете разгуливать по улицам в таком виде. Пошли, мы отвезем вас домой. Выпьете горячего чаю и в постель. И чтоб больше я такого не видела. Понятно? — так как тот молчал, она нетерпеливо дернула его за руку, — я спрашиваю: вам понятно? Черт, долго я буду тут с вами нянчиться?

— Понятно, — еле слышно отозвался он.

— Вам должно быть стыдно. Вы показываете ребенку дурной пример.

Сью, как на грех, завопила:

— А-а-а, хочу купаться! Пустите меня, там в воде рыбки плавают и не тонут!

— Вот, пожалуйста.

Кардингхэм рассмеялся:

— Не нужно дергаться, детка, — сказал он Сью, — я держу тебя крепко. А купаться тебе нельзя.

— Противный дядька! — Сью попыталась лягнуть его ногой, но промахнулась и попала в Стэнфорда, что не улучшило ее настроения.

— Не шали, — машинально отозвался он, поднимаясь по лестнице.

— Бабушка! — не смолкала Сью, — почему меня несут какие-то посторонние дяди? Я все маме скажу!

Но Кэт ждала их около кареты и все видела собственными глазами.

— Боже мой, — ахнула она, увидев Стэнфорда, — это уже ни в какие ворота не лезет. Сьюзи! Что она натворила? — взглянула Кэт на Кардингхэма.

— Да ничего, — он пожал плечами, — это ваше?

— Да.

— Получите в целости и сохранности, — и он вручил ей ребенка.

Сью показала ему язык и залезла в карету.

— Поехали, завезем Стэнфорда домой, — сказала Беатрис дочери, — он решил открыть купальный сезон. Неудивительно, что Сью разошлась.

— Это возмутительно — показывать ребенку дурной пример! — заявила Кэт, — садитесь. Нет, — она увидела, куда он сел, — не посредине, а в угол. Черт побери, вы намочите мне всю карету.

— Нужно дать ему что-нибудь сухое, — предложил Кардингхэм, — дамы не будут возражать? — он стал расстегивать камзол.

— Ни коим образом, — отозвалась Беатрис.

Кэт лишь покачала головой. Кардингхэм накинул на плечи показательно молчаливому Стэнфорду свой камзол и сел рядом.

— Может быть, к нам? — нерешительно предложила Кэт, — это ближе. И потом, раз такое дело…

— Хорошо, — Беатрис села у окна, — Сью, садись ко мне на колени.

— Да, а то здесь мокро, — девочка перебралась к ней, — смотри, какие лужи, — она указала на пол, — кто же купается в одежде?

Кардингхэм сдавленно фыркнул.

— Не приставай к чужим людям, — заговорила Кэт, — я с тобой дома поговорю. Безобразие.

— Мама, а вот тот дядя нес меня подмышкой. Это неудобно, — Сью указала на хихикающего мужчину, — скажи ему.

— Прости, пожалуйста, — улыбнулся он ей, — но у меня нет опыта в таких делах.

Сью задумалась, а потом признала, что это, пожалуй, справедливо.

Фрэнк, встречающий жену и тещу у входа, был неприятно поражен, увидев Стэнфорда, а Кардингхэма без камзола.

— Ты на кого похож? — пробормотал он приятелю, окидывая его недоуменным взглядом, — в реку, что ли, упал?

— Да, произошел несчастный случай, — отозвалась Беатрис, услышав, — мне жаль вас затруднять, Фрэнк, но не могли бы вы помочь ему переодеться?

— Почему нет? — пожал тот плечами, — пошли, Крис.

— Отдайте мне, пожалуйста, мою собственность, — ненавязчиво попросил Кардингхэм.

— Только после того, как его приведут в порядок, — улыбнулась Кэт, отдавая приказания слугам, — проходите в гостиную, господа. Мама, — прошептала она, — твои поклонники сведут меня с ума.

— Она сначала меня сведут, — отозвалась Беатрис, — особенно, этот мокрый. Так хочется что-нибудь выпить.

— Погоди немного. Я скоро приду, только отведу эту девчонку в детскую. С мисс Мэйсон она не пойдет.

— Потрясающе, — заметил Кардингхэм, садясь в кресло, — давно я не попадал в такие ситуации. А все благодаря вам, — он слегка поклонился в сторону Беатрис.

— Идиот Стэнфорд, — фыркнула она, — вбил себе в голову, что я должна выйти за него замуж. Совсем спятил.

— Так это он так вам предложение делал? Знаете, очень оригинально, — и он расхохотался.

— Как смешно, Боже мой, — презрительно фыркнула Беатрис.

— Да, кстати, а почему вы ему отказали?

— Вы, кажется, тоже немного того, — женщина постучала себя по лбу, — чтобы я вышла за этого сопляка? Да он мне вы сыновья годится.

— Ну и что? Ведь вышли же вы в свое время за Дэнвуда. Он хоть и был старше вас, но столь же неразумен. Кто ради вас купался в фонтане?

— Оставьте в покое Монти, — проворчала Беатрис.

В гостиную вошли Фрэнк и немного смущенный Стэнфорд, уже совершенно сухой.

— Все обошлось? — осведомился Кардингхэм.

Мужчины кивнули.

— Воспаление легких не грозит?

— Воспаление мозга, — внесла ясность Беатрис, все еще полная справедливого гнева, — хотя чему там воспаляться.

— Перестаньте ворчать, — фыркнул Кардингхэм, — наличие у вас внучки еще не гарантия того, что вы превратились в старую бабку.

— Да ну вас, — отмахнулась она.

Горничная пригласила всех в столовую. Там уже находилась Кэт.

— Горячий чай, — сообщила она, — вам это будет полезно.

Усевшись за стол, гости принялись за чаепитие. Никто ничего не говорил, даже Фрэнк молчал, не задавая никаких вопросов. Он прекрасно знал, что через некоторое время все подробности узнает у жены.

Стэнфорд уехал первым, пробормотав слова извинения. Он ни на кого не поднимал глаз. За ним засобирался Кардингхэм. Беатрис уехала последней, сперва потешив зятя забавной историей, которая в ее исполнении оказалась настолько потешной, что все трое хохотали.