Беатрис располагает (СИ)

8 глава

В этот день в семействе Вудвиллов стояла веселая суета. Все готовились к поездке в театр. Было много народу, так как к ним присоединились Кэт с мужем, который давно уже простил свою тещу за некоторые вольности, а также Камилла с сыном. И столь шумной компанией они готовились посетить Лондон и посмотреть представление. Рэчел недавно исполнилось шестнадцать и Беатрис начала подумывать о том, что дочь пора вывезти в свет.

С порога Кэт начала восхищаться сестрой, вертя ее во все стороны, словно куклу:

— Как ты похорошела, сестричка! Фрэнк, посмотри, правда ведь?

— Да не верти ты ее так, — пожалел девушку муж, — конечно, очень похорошела. Поставь ее на пол.

— Спасибо, Фрэнк, — поблагодарила его Рэчел, отдуваясь, — ты медведь, а не сестра. Чуть ребра мне не сломала.

— А ты — тщедушная курица, — не осталась в долгу Кэт.

— А ты — чучело лопоухое.

— Успокойтесь, — фыркнул Фрэнк, — вы еще подеритесь, будет совсем здорово.

— Ну как? — выглянула из-за двери Беатрис, — вы готовы? Рэчел, хватит копаться. Кэт, а ты что у зеркала застыла? Мы опоздаем.

— Идем, мама, — Кэт взяла сестру за руку, — про лопоухих мы потом поговорим. А также про длинноносых.

Рэчел захихикала.

— А что за пьеса, мама? — поинтересовалась она немного позднее. Когда они вышли во двор.

— А какая разница? — искренне удивилась Беатрис, — разве мы едем для того, чтобы ее смотреть?

— А для чего же? — теперь удивилась дочь.

— Чтобы другие посмотрели на нас.

Остальные фыркнули.

— Не боишься?

— Немного, — признала Рэчел.

— Ну и глупо. Я вот — нисколько, — заявила Кэт самоуверенно.

— Да что ты говоришь! — восхитилась Беатрис, — в самом деле? Ну, ты меня удивила.

Кэт улыбнулась и взяла Фрэнка под руку.

— Нужно пораньше вернуться домой, Кэтти, — сказал он ей, — Сьюзи одна и ей будет страшно.

— Какое там, одна! С ней полдесятка слуг, нянька и собака. Ничего с ней не случится, а я хочу повеселиться. В кои-то веки выбрались из дому, а ты начинаешь зудеть. Вовсе необязательно постоянно быть таким домоседом.

— Тебе бы только веселиться. Вообще, в твоей голове нет ни одной умной мысли.

— Можно подумать, в твоей хоть что-то есть, кроме воздуха.

Так, шутливо препираясь, супруги сели в карету.

Вскоре они доехали до города. Шумное движение вынудило замедлить ход кареты. Рэчел, воспользовавшись этим, выглянула в окошко, осматриваясь.

— Нравится? — спросила у нее Кэт.

— Да, только слишком шумно. Мы скоро приедем?

— Кажется, да, — отозвалась Беатрис, — я уже сто лет как не бывала в театре.

— Вот и освежишь свою память, старушка, — пошутил Питер.

— Ах, я старушка? А из тебя давно уже песок сыпется.

— Хватит, хватит, — рассмеялась Рэчел, протестующе подняв руки, — вы оба еще молодые и красивые.

Карета остановилась перед зданием театра. Люди вошли в вестибюль, где и без них было немало народу. Рэчел с любопытством оглядывалась по сторонам, стремясь рассмотреть все и составить обо всем этом собственное мнение. Но пока ничего особенного девушка не замечала.

Они направились вверх по лестнице, где произошло небольшое происшествие. Какой-то человек, проскользнувший боком мимо Беатрис, споткнулся и растянулся на ступеньках. Женщина наклонилась:

— О, мои часы, — заметила она, поднимая их с пола, — вы не ушиблись?

Человек пробормотал что-то сквозь зубы и вскочив на ноги, быстро удалился.

— Ну вот, часы едва не потеряла, — заметил Питер, — внимательней надо быть, Трикси.

— Я очень внимательна. Именно благодаря моей исключительной внимательности я заметила, как этот тип снял их с моего пояса. Поэтому я и подставила ему подножку. Кстати, Пит, как твой кошелек?

— А что с ним сделается? — он провел рукой по карману и озадаченно нахмурился, — черт, где он?

— А вот это уже неизвестно. Можешь не искать, — продолжала жена невозмутимо, заметив, что Питер оглядывается по сторонам, — на полу его явно нет. Он в чьем-то кармане.

— Мамочка, — приостановилась Кэт, — так это был воришка? Ну, тот тип, которому ты подставила подножку?

— Разумеется.

— Потрясающе, — дочь расхохоталась, — вы слышали? Она подставила воришке подножку!

— И правильно, — хихикнула Рэчел, — он еще у папы кошелек стащил.

— Может, и не он, — Беатрис пожала плечами, — тут следует быть осторожными.

Войдя в ложу, они расселись по местам. Камилла, помахав сестре на прощанье, отправилась вместе с сыном в другую ложу.

— Ну и ну, мамочка, — все никак не унималась Кэт, — надо же, подставила ножку! Как ты это так умудрилась?

— Уж что-что, а подножки ставить — невелика наука, — хмыкнула мать.

— В твоем возрасте нужно быть скромнее, — съязвил Питер.

— На себя посмотри, — не задержалась с ответом жена.

Рэчел осматривалась по сторонам с большим интересом, найдя, что здесь в самом деле очень красиво.

— О, — вдруг сказала она, — мамочка, я вижу Гордона. Он во-он там.

— Вот и прекрасно. Помаши ему, пусть и он нас увидит. Думаю, мы неплохо смотримся.

Кэт фыркнула.

— Да, мы на редкость красивая семья, — с гордостью заметила Рэчел.

Она, поймав взгляд Гордона, улыбнулась ему, но помахать не решилась. Зато он в ответ сам замахал ей, делая энергичные знаки, говорящие, что он сейчас к ним поднимется.

Стоящий рядом с ним молодой и красивый юноша с несколько заносчивым видом, оглядел Рэчел в монокль и спросил у Гордона:

— Кто эта девушка, Горди?

— Это моя невеста, — отозвался тот, — хороша, верно?

— Согласен. А как ее зовут?

— Рэчел Вудвилл, — Гордон вновь помахал девушке рукой, — сейчас я к ним поднимусь.

— О, а это кто? Кто эта женщина, что рядом с твоей невестой? Просто прелесть, что такое!

— Леди Вудвилл. Пойдем со мной, Алекс, если хочешь.

— Пойдем. Надо же, как она молодо выглядит. Никогда бы не подумал. А это? Боже, это же Кэтти! Значит, и Фрэнк где-то рядом. Они родственники?

— Да, они родственники. Пошли, наконец.

Молодые люди наконец вышли из ложи. Они выбрали не совсем подходящий момент для этого, так как именно в этот момент начался спектакль. Поэтому они пришли навестить семейство Вудвилл тогда, когда внимание всех видящих в ложе было обращено на сцену. Гордон кашлянул, привлекая внимание к себе. Рэчел обернулась первая.

— О, это же Гордон! Здравствуйте.

Беатрис тоже повернулась и взглянула на вошедших:

— Добрый день, господа. Садитесь. Вон там, кажется, были еще стулья. Кэтти, убери с них перчатки.

— А куда мне их девать? — Кэт с неудовольствием покосилась на вошедших.

Те времена, когда о ней судачили все, кому не лень, давно канули в Лету. Теперь все уже было обсуждено и как и предполагала Беатрис, все давно вошло в норму. Факт женитьбы Фрэнка на девушке с подмоченной репутацией был забыт и об этом перестали говорить даже самые заядлые сплетницы. Но Кэт все равно было неприятно видеть людей, которые так или иначе послужили ее падению.

— Давай подержу, — предложил Фрэнк, кивая своим приятелям.

— Спасибо, мы постоим. Леди Вудвилл, мое почтение.

Поцеловав Беатрис руку, он поприветствовал остальных, прохладно кивнул Кэт, которая в ответ скорчила немыслимую гримасу и продолжал:

— Позвольте представить вам моего друга, Александра Нортона.

Алекс поклонился.

— Очень приятно.

Обмен любезностями был закончен. Беатрис не к месту припомнила характеристику Бэтси о высокомерном и спесивом осле и сдержала улыбку. Она повернулась к сцене и случайно задела локтем одну из перчаток, лежащих на парапете.

— О-о, — вырвалось у нее.

Перчатка спланировала прямо в проход.

— Нет, ты посмотри, Пит, — подтолкнула она мужа, — видишь? Что теперь делать?

Питер приподнял брови.

— Позвольте, я схожу за ней, леди Вудвилл, — предложил Гордон с готовностью.

— Сделайте одолжение, — обрадовалась Беатрис и укоризненно посмотрела на мужа.

— Ну вот видишь, и без меня нашлись желающие, — пробормотал он в ответ и фыркнул.

— А тебе лишь бы ничего не делать, — проворчала она.

Алекс с интересом оглядывал мать невесты приятеля и раздумывал, как ей удалось так хорошо сохраниться для ее возраста. Ведь ей лет сорок, не меньше. Как и его матери. Но его мать выглядела именно на этот возраст, может быть, немного моложе. Но не как на двадцать пять. Впрочем, этот вопрос занимал его недолго, так как гораздо сильнее его воображение захватила сама Рэчел. Пока Гордон отсутствовал, Алекс говорил ей витиеватые комплименты.

— Черт побери! — Беатрис взглянула вниз.

— Да прекрати ты, — Питер дернул ее за руку, — что там еще?

Кэт фыркнула.

— Нет, ты только посмотри на этого болвана, — возмущалась женщина, — он наступил на нее и стоит, словно так и надо! Впервые вижу такого осла.

— Встал на кого? — переспросил Фрэнк, очень удивленный.

— Не на кого, а на что. На мою перчатку, разумеется. Увалень деревенский.

Все с интересом посмотрели вниз и увидели лакея, который преспокойно стоял в проходе.

— Это он, мамочка? — осведомилась Рэчел со смешком.

— Ну, а кто? Ты видишь там еще одного болвана?

В это время появился Гордон, осматриваясь по сторонам в поисках упавшей перчатки. Ее он, разумеется, не нашел.

— Мистер Фортенгейм! — Беатрис помахала ему рукой, — она там, — и указала на лакея.

Гордон кивнул, подошел к последнему и сказал:

— Давай ее сюда.

Лакей удивленно выпучил глаза, не понимая, что от него хотят и что именно он должен отдать.

— Что такое, сэр?

— Где она? Дай ее мне, — уже нетерпеливо произнес Гордон.

— Она под ним, — пояснила Беатрис сверху, — он стоит на ней.

Кэт расхохоталась:

— Вот комедия!

Гордон заглянул за спину лакея.

— Отодвиньте его, — продолжала распоряжаться Беатрис, пока вся ложа покатывалась со смеху.

Не понимая, чем он не угодил господам, лакей продолжал стоять, как влитой, не двигаясь с места.

— Уйдешь ты или нет? — не выдержал Питер, фыркая, — или статую вздумал изображать?

Наконец, Гордону удалось сдвинуть лакея с места и поднять с пола многострадальную перчатку. Уже достаточно много людей с любопытством наблюдали за этим неожиданным представлением, полагая, что оно куда занимательнее, чем то, что происходит на сцене. Рэчел хихикала, Кэт и Фрэнк откровенно веселились, даже Алекс и тот, сдерживал смех, хотя немного сочувствовал другу.

— Наконец-то, — заметила Беатрис, — сдвинули олуха.

Вернувшийся Гордон протянул ей перчатку.

— Благодарю вас, мистер Фортенгейм, — поблагодарила его женщина, — вы очень любезны. Это очень мило с вашей стороны, — она осмотрела перчатку со всех сторон, — ну конечно, она уже никуда не годится, этот увалень ее затоптал, но все равно спасибо.

Тут все рассмеялись.

— Спасибо, мама, — сказала Кэт, — это было гораздо веселее, чем пьеса.

Гордон, усмехаясь, отошел к Рэчел и наклонившись к ней, сказал ей что-то на ухо. Девушка засмеялась.

Алекс наблюдал за ними и кусал губы от зависти к Гордону. Он сам не знал, что это на него нашло. До сих пор он считал себя достаточно опытным человеком, чтобы вот так просто попадаться на крючок. К тому же, его родители нашли ему подходящую девушку, через пару месяцев должна состояться их помолвка. Да и сама Алиса очень красива. Так в чем же дело?

— Скучно, — вполголоса заметила Кэт, зевая и прикрыв рот веером, — Фрэнки, ты слышишь? Мне скучно.

— Ну, а я что сделаю? — он пожал плечами.

— Развесели меня.

— Не по адресу обратилась. Попроси лучше леди Вудвилл, у нее получается не в пример лучше.

— Расскажи что-нибудь смешное.

— Не знаю я ничего смешного.

Впрочем, Беатрис и сама откровенно скучала.

— Господи, что за тягомотина, — заметила она своему мужу, — как это называется?

— Это очень смешная комедия, — внесла долю разнообразия Рэчел, — так по крайней мере о ней говорят.

— Ты мне скажи, в каком именно месте она смешная и я повеселюсь. Но до сих пор ничего забавного я не заметила. И вообще, она действует, как снотворное.

— На меня точно, — вставила Кэт, зевая.

— Ты точно сейчас заснешь, Кэт, — фыркнула Беатрис, — или челюсть вывихнешь.

— Как здесь душно, — дополнил Фрэнк, заражаясь всеобщим недовольством.

— Да, и душно, и пьеса нудная, и актеры играют скверно, — поддержал их Алекс.

— Вовсе не скверно, — вступилась за актеров Рэчел, — просто никто на них внимания не обращает.

— Нужно было пойти на скачки, — проговорила Беатрис, — я говорила. Пит, ты помнишь, я ведь говорила?

— Ну, говорила, — признал он, — тоже мне, развлечение.

— Очень хорошее развлечение. В прошлый раз, например, я поставила на Черного Вихря, и он пришел первым.

— Ну еще бы, он настоящий фаворит, — подтвердил Алекс, — он и Мушка.

— Мушка это кто? — поинтересовалась Рэчел.

— Лошадь. Очень быстрая.

— Не быстрее Черного Вихря, — возразила Беатрис, — ой!

Все обернулись на ее возглас. Первым окаменел Питер.

— Ты опять их уронила? Ну, Трикси!

— Я нечаянно, — сообщила Беатрис, взглянув на лакея, который вздрогнул от неожиданности, так как перчатки попали ему прямо на голову, после чего на пол.

Кэт, а за ней все остальные рассмеялись.

— Вот и развлечение, — резюмировала дочь.

— Ну и ладно, — женщина махнула рукой, — зачем они мне теперь, такие грязные?

Впрочем, веселье на сей раз прошло гораздо быстрее. Даже смешливая Кэт снова начала зевать.

— Зачем я согласилась сюда пойти? — спросила она у пространства и перевела взгляд на мужа, — ты что, спишь, Фрэнки? В театре спать нельзя.

— Я не сплю, — он открыл глаза, — а что случилось?

— Да ничего. Мама опять уронила перчатки.

— Это уже старый анекдот. Что, больше ничего нового?

В перерыве, до которого они с трудом досидели, к ним пришла Камилла. Гордон придвинул к ней стул и предложил сесть.

— Благодарю вас, — женщина расправила складки платья, — вам не скучно?

— Скучно, Камми, — признала Беатрис, — тут всем скучно.

— Может быть, немного пройдемся? — предложила Кэт.

— Вот и иди погуляй с Фрэнком.

— Он спит.

Все фыркнули.

— Нам, пожалуй, пора, — сказал Гордон, — ко второму отделению должна прибыть моя мама. Нужно ее встретить.

— Да, и мои родители, — спохватился Алекс, — пойдем, Горди.

— Правильно, — кивнула Беатрис, — нужно было приезжать ко второму отделению, как это делают мудрые люди.

Пока Гордон болтал с Рэчел, Алекс стоял у двери, не в силах побороть все нарастающее чувство ревности. И зачем такому оболтусу, как Гордон, такая девушка? Он даже не в силах оценить свое счастье.

Когда же они наконец ушли, Рэчел вздохнула.

— Ну вот, — протянула она, — теперь и мне скучно.

— Присоединяйся к нам, — отозвалась Кэт, — тут все скучно. Только Фрэнку хорошо. Спит себе и видит десятый сон. Завидую.

— Почему десятый? — хихикнула Рэчел.

— Так он уже час, как сопит.

— Хорошо хоть, не храпит, — внесла долю разнообразия Беатрис.

В дверь постучали.

— Кто там еще?

Оказалось, это был лакей, принесший ее многострадальные перчатки. Это обстоятельство немало всех повеселило, так что несколько минут никто не мог произнести ни слова. Смеялась даже Камилла, хотя не совсем понимала причину.

— Оставь их себе, — наконец проговорила Беатрис, — дарю. Вдруг пригодятся.

Вслед за лакеем пришло семейство Фергюссонов: Сэм, Бэтси, Лесли и Тим.

— А вот и мы, — весело проговорила Бэтси, — вижу, у вас тут царит веселье. А нам скучно. Сэм, поговори с Питером. Трикси, подвинься, я сяду.

Лесли дернула Тима, кивком головы указав ему на стул. Тот преспокойно пододвинул его и уселся. Сестра потеряла дар речи.

— Мама! — наконец воскликнула она, — нет, ты посмотри, что за безобразие! Кто учит его хорошим манерам?

— Мисс Дин, — пояснил Тим, учтиво поддерживая разговор.

— Уступи место сестре, — велела Бэтси сыну.

Тот встал и недовольно произнес:

— Я лучше бы остался в ложе.

Рэчел засмеялась.

— Тим, — сказала она, — вон там есть пустое кресло, кажется. В углу.

— Нахальный мальчишка, — фыркнула Лесли, — он становится просто невыносим.

Прозвенел звонок. Фрэнк встрепенулся:

— Что, уже уходим? — спросил он.

Кэт фыркнула:

— Спи себе дальше. Началось второе отделение.

— А-а, — протянул тот и вновь закрыл глаза.

— И стоило так рваться в театр, — проворчала его жена, — если с гораздо большими удобствами можно спать дома, на мягкой постели. И никто не мешает, разве что, Сью.

— Да, кстати, Кэт, — повернулась Рэчел к сестре, — привези, пожалуйста, к нам Сью в четверг. Я так давно ее не видела.

— Ты думаешь, она так выросла, что ты ее не узнаешь? — Кэт пожала плечами, — шуму от нее по-прежнему столько же.

— На кого она похожа? — поинтересовалась Лесли.

— Разумеется, на папу.

Как это ни странно, но Сьюзен действительно весьма походила на Фрэнка и на его родню. Может быть, именно поэтому он столь безоговорочно признал отцовство.

— А на тебя? — не унималась Лесли, — что совсем ни капельки?

— Подрастет, посмотрим, — Кэт пожала плечами, — я, к примеру, в детстве была копия бабушка. А потом так изменилась, что все гадают, на кого же, собственно, я похожа.

— Сью вероятно уже большая? — спросила Бэтси, услышав разговор.

— О да, — с готовностью ответил проснувшийся Фрэнк, — и она уже говорит: «папа», «мама» и «дай».

— Сначала «дай», а уже потом все остальное, — не смолчала Кэт.

Беатрис рассмеялась.

— А мне тетя всегда говорила, что первым словом, которое я выучила, было…

— Вот уж, неправда, — вмешалась Камилла, — ты это выдумала.

— Какое слово, мама? — заинтересовалась Кэт.

Да и Рэчел навострила уши.

— Не слушайте ее, — проворчала Камилла. — Она вам и не то наговорит. Стыдно, Трикси. Ты не могла в том возрасте знать это слово.

— Почему же? Моя кормилица частенько повторяла его.

— Ну, какое же слово? — не сдавалась Кэт, — мама, скажи.

— Дурак.

Все расхохотались.

— Верю, — веселилась Кэт, — лично я в это верю.

К концу представления Беатрис и ее окружение исчерпали себя. Они все обсудили, обо всем поговорили и готовы были сто раз умереть от скуки. Кэт откровенно зевала, думая, что ей стоит присоединиться к мужу. Рэчел изо всех сил пыталась сосредоточиться на пьесе, но это было выше ее сил.

Но все когда-нибудь заканчивается, и спектакль подошел к концу.

Выйдя из ложи, Беатрис взяла мужа под руку и заявила:

— Слава Богу, закончилось. Никогда больше не приду сюда.

— Ты всегда так говоришь, — засмеялся Питер.

— А что делать.

На лестнице они едва не столкнулись с Кристофером Стэнфордом, который бросил на женщину ревнивый взгляд, а на Питера посмотрел так, что, если бы взгляды умели убивать, тот бы на месте скончался. При этом молодой человек толкнул Рэчел, но его выдержки хватило на то, чтобы принести слова извинения.

Беатрис подошла к зеркалу, чтобы поправить прическу. В это время мимо проскользнул лакей, сунув ей в руку записку. Женщина удивленно оглянулась, но опоздала, лакей исчез. Пожав плечами, Беатрис спрятала записку, намереваясь прочесть ее позднее, когда кругом не будет столько народа.

— Мама, — одернула ее Кэт, — мне нужно зеркало.

— Я уже ухожу, — та пожала плечами, — вот твое зеркало, Кэт, успокойся.

— Мы еще придем сюда? — спросила Рэчел.

— Непременно, — пообещал Питер.

— Только без меня, — вставила Беатрис.

— И без меня, — вмешалась и Кэт.

— И без меня, — дополнил Фрэнк.

Они переглянулись и засмеялись.

Распрощавшись с остальными, Беатрис, Питер и Рэчел сели в карету.

— Ну вот, скоро мы будем дома, — Беатрис, садясь, расправила складки платья.

— Вот и хорошо. А то меня что-то в сон клонит, — пожаловался Питер.

— Это ты на Фрэнка насмотрелся. Счастливый человек, спал себе и спал. А мы от скуки умирали.

Было уже поздно, когда они приехали домой. Беатрис поднялась наверх и села перед зеркалом, намереваясь снять с себя все драгоценности. И тут же вспомнила о записке. Так как Питера еще не было в комнате, женщина спокойно развернула ее и прочла:

— «В среду в три часа дня на набережной у моста».

Женщина пару раз хлопнула ресницами.

— Что такое? — спросила она вслух и повертела записку в руках, — что это?

Но ничего нового не нашла. Кроме вышеозначенных слов, на бумаге ничего не было написано.

— Какие глупости, — пробормотала Беатрис, разрывая записку в мелкие клочки.

Разумеется, все это в самом деле было очень глупо, но начав гадать, кто именно на такое способен, женщиной овладело любопытство, столь жгучее, что она уже не могла с ним совладать. Кто мог написать такую записку и пригласить ее на свидание. А ведь это самое настоящее свидание, сомневаться не приходится. Умные люди, которым уже за сорок, не сходят с ума подобным образом. И потом, всем уже давно известно, что Беатрис Вудвилл до сих пор ни разу не изменяла своим мужьям. Смешно звучит, конечно, но так оно и есть. Одни предпочитают заводить любовников, другие выходят замуж. По большему счету, это одно и тоже, люди любят разнообразие. Правда, в случае с Беатрис сама судьба делала за нее выбор.

В любом случае, Беатрис было очень любопытно, кто именно мог написать такую записку. Это было несложно выяснить, нужно было просто пойти и посмотреть.

Тут женщина услышала чьи-то шаги за дверью и принялась снимать с себя кольца и серьги.

Вошла горничная.

— Живее, Лиз, — проговорила Беатрис, — помоги мне снять платье. Булавка впилась мне в ребро, это просто невыносимо.