Беги, детка, беги

38. Я всегда буду рядом, когда мой сын во мне нуждается, Райли

Теперь у нас в семье есть не только тот, кто бьет женщин, а и почти насильник. Мы проделали действительно хорошую работу. Я могу думать об этом только с цинизмом, потому что если когда-нибудь действительно осознаю серьезность ситуации — полетят головы, Оливия. Райли снова пришел в себя после удара, который я обещал Мейсону по дороге сюда. Оливия, ему это было нужно, и Райли тоже. Он сейчас в самой заднице, и мне нужно позаботиться о своем втором сыне, у которого почти случился нервный срыв. Это так важно, что я рядом, потому что видно, что сейчас он уже сожалеет о том, что решил было сделать.

Он не такой безжалостный ублюдок, как я. Райли, несмотря ни на что, сохранил свою чистую душу и лишь ненадолго сбился с пути. Он не преступник, который бродит по улицам и без разбора ищет свои жертвы, которому доставляет удовольствие причинять боль другим, наслаждаясь этим. Совсем наоборот. И теперь речь идет о том, чтобы вернуть ему душу и вытеснить тьму.

Он сидит передо мной на диване. Я сделал ему какао и купил шоколадный пончик. Сейчас он напоминает мне маленького мальчика, который тогда сидел на автобусной остановке.

Мне хочется плакать, Оливия.

Видеть его таким.

Я всегда думал, что Райли сильнее из наших детей, он может все перенести и разобраться в итоге, потому что так много всего пережил. Видимо, я ошибался, Оливия. Но кто смог бы справиться лучше с тем, что ему пришлось пережить? Все намного серьезнее, чем я думал. Ты права. И не имею понятия, что бы делал на месте Райли.

Даже представлять не хочу, каково быть на его месте.

Райли одет в шорты, и мне видно его протез. Вспоминаю, как он был маленьким мальчиком и прыгал по квартире, потому что отказывался пользоваться костылями. Он всегда старался все делать самостоятельно и не хотел ни от кого зависеть.

Вспоминаю, как увидел его на автобусной остановке, когда преследовал тебя. Сначала я только хотел с ним поговорить, потому что он часть тебя, но в какой-то момент эти разговоры стали изюминкой моего дня. Такой юный и такой зрелый, такой невинный и с добрым сердцем.

Он слишком рано стал ответственным, потому что не хотел усложнять твою жизнь еще больше. Он хотел быть мужчиной в доме, потому что рос без отца, и хотел помогать тебе во всем. После того, как смог передать все это мне, он расслабился и расцвел. Мне всегда казалось, что Райли идеально контролирует свою жизнь. Сейчас это так не выглядит, Оливия.

— Райли, — спокойно говорю я, но он не смотрит на меня. — Хватит смотреть в пол. Ты — мужчина, а мужчины смотрят не в пол, а вперед и отвечают за свои поступки.

— Как я вообще могу за это ответить, Джон? — говорит он. Так он называет меня только тогда, когда хочет сбежать от реальности.

— Знаешь, какие вещи я делал с твоей матерью? Ты никогда и не догадывался. Худшее время у нас было, когда ты был в Нью-Йорке из-за своего протеза. — Сейчас он скептически смотрит на меня.

— Я думал, что вы счастливы вместе.

— То же самое я думал и о вас. Видишь?

Райли вздыхает.

— Я такой говнюк.

— Я тоже, — пожимаю плечами. — Хочешь узнать, как я познакомился с твоей матерью, Райли? Об этом никто не знает.

— Да, она работала на тебя.

— Я преследовал ее, Райли, и очень долго, прежде чем она меня заметила. — Это привлекает его внимание, Оливия. Он смотрит на меня совершенно другими глазами. Для него я всегда был Китон Джон Раш, идеальный чистюля и супергерой.

— Что ты сделал? — с сомнением спрашивает он. Я слегка улыбаюсь.

— Я увидел ее один лишь раз и понял что это она. Она принадлежит мне, и я забрал ее. При этом не всегда честными и законными способами. Больше знать тебе не обязательно.

— Кажется, больше знать я не хочу, — говорит он с легким отвращением и делает глоток какао.

— Ты был изюминкой моего дня. Я мог в любую минуту оставить твою мать, лишь бы провести время с тобой, — признаюсь я, и замечаю, как мой голос становится мягче.

Он смотрит на меня еще более скептически.

— Ты был особенным ребенком, Райли, таким интеллигентным и в то же время таким ребяческим в своем воображении. Однажды ты пошел в школу в костюме Супермена, и твоя мать получила от учительницы выговор. Ты видел себя героем, а теперь видишь себя злодеем. Но ты не такой. В каждом человеке есть эти две стороны. Зависит только от тебя, какую из них выбрать. Мейсон иногда не может сделать этот выбор, и ты тоже не смог в определенный момент, но это не делает тебя плохим человеком.

— Я сделал ей больно против ее воли. — Он зажмуривается, как будто желая стереть эти картинки со своей памяти. — Я бы все сделал, лишь бы повернуть время вспять.

— То, что ты сделал, было ужасно, но ты жалеешь об этом и больше никогда так не поступишь. Это то, что имеет значение, Райли. Посмотри на меня! — он делает это. — Ты вовремя остановился. По этому видно, что ты не злодей. У тебя доброе сердце.

Он фыркает.

— А она? Она больше никогда не сможет забыть об этом, и все только потому, что я на мгновение потерял контроль над собой. Черт… почти сделать это ничем не лучше, чем на самом деле сделать это! — он откидывается назад, кладет голову на спинку дивана и закрывает глаза.

— Она не забудет. Это останется в ее голове навсегда, но появится путь, когда она сможет справиться с этим. Всегда есть шансы, для всех. Райли, ты остановился, и это самое главное! — серьезно говорю я, и он снова смотрит мне в глаза.

— Никогда больше не делай этого или чего-нибудь подобного. Иначе мне придется тебя кастрировать, и ты никогда не получишь какао. — Он слабо улыбается.

— Мне жаль, что я тогда сказал, что ты не любишь меня. Я знаю, что ты меня любишь, иначе не был бы сейчас здесь.

— Я всегда буду рядом, когда мой сын во мне нуждается.