Беги, малыш, беги

Школьные джунгли

Я прожил у Фрэнка два месяца, осваивая английский. Но не был счастлив, и что-то влекло меня из этого дома.

Фрэнк в первую же неделю определил меня в 10-ый класс. Школа, в которую я попал, состояла из негритянских и пуэрториканских детей. Это заведение было скорее воспитательным, чем образовательным. Учителя и администраторы большую часть времени тратили на поддержание дисциплины, на учебу времени не оставалось. Эта школа была местом драк, разврата, постоянного противостояния авторитетам.

В каждой бруклинской школе в то время заправляли две-три банды. В эти банды входили мальчишки и девчонки, живущие неподалеку. Часто банды враждовали, и схватки между ними продолжались в классных комнатах.

Это была новая и захватывающая жизнь. Каждый день в каком-либо из классов вспыхивала драка. Я жался к стене, боясь нечаянного удара. После уроков в школьном дворе также начинались драки, и кто-нибудь оставался лежать на земле, истекая кровью.

Фрэнк неоднократно предупреждал меня, чтобы я не выходил на улицу, когда стемнеет.

- Банды, Никки! - говорил он. - Они убьют тебя! Они свирепствуют в ночи, как стаи волков...

Он настаивал, чтобы придя из школы, я оставался дома.

Понемногу я выяснил, что банды - не единственное, чего надо бояться. Была и другая неприятность - «малыши». Это были ребята девяти или десяти лет, которые рыскали по улицам днем или под вечер. Впервые я столкнулся с ними через несколько дней после приезда. Банда - около десятка малолеток - едва не сбила меня с ног, когда я возвращался из школы.

- Эй, смотрите, куда несетесь! - сказал я.

- Иди ты к черту! - прокричал один и толкнул меня.

Другой, подкравшись, в это время присел у меня сзади - и я оказался на земле, прежде чем успел что-либо сообразить. Я попытался встать, но один малый схватил меня за ноги и потащил под смех и улюлюкание остальных. Вскочив, я ударом сбил его с ног. Сейчас же послышался женский крик:

- Отпусти моего ребенка, мразь вонючая, или я убью тебя!

Я и сам в этот момент больше всего хотел не видеть этого ребенка, но тут на меня напали остальные. Один швырнул в меня бутылкой. Она попала в стену, и осколок отлетел мне в лицо.

Женщина кричала еще громче:

- Оставь моего мальчика! Помогите! Он убивает моего ребенка!

В дверях дома появилась толстая женщина с щеткой в руке. Все тело ее колыхалось, пока она бежала, а лицо выражало такую злобу, что я оторопел. Она ворвалась в нашу толпу со своей щеткой; я не успел увернуться, - удар пришелся мне по спине. Повернулся и получил по голове. Тут я увидел, что множество женщин высунулись из окон и зовут полицию. Толстая тетка успела еще ударить меня, прежде чем я поднялся и пустился бежать.

- Мы убьем тебя, если ты еще раз окажешься здесь! - кричала она вслед.

На следующий день я возвращался из школы другим путем.

А спустя неделю я встретился с настоящей бандой. Я околачивался после школы в парке, глазея на человека с говорящим попугаем, смеялся, разговаривал с птицей, танцевал вокруг нее. Вдруг владелец попугая прижал птицу к себе. Я оглянулся и увидел группу юнцов. Это уже были не «малыши»: большинство гораздо старше меня.

Один спросил:

- Эй, малый, над чем это ты так смеешься?

Я указал в сторону быстро удалявшегося человека с попугаем:

- Я смеялся над той глупой птицей.

- Ты что, живешь здесь? - злобно глядя на меня, спросил парень.

Я почувствовал недоброе и начал заикаться от страха.

- Я ж-жи-ву с братом на этой улице.

- И ты думаешь, что если живешь с братом на этой улице, то можешь ходить сюда и смеяться здесь, как гиена? Так думаешь? Ты разве не знаешь, что это владение «Бишоп»? Мы не позволим чужакам ходить по нашим владениям. И особенно смеяться здесь, как гиена.

Я оглянулся и понял, что они не шутят. Прежде чем я ответил, тот, со злым взглядом, вытащил нож и щелкнул лезвием длиной, вероятно, не менее семи дюймов.

- А знаешь ли ты, что я сейчас сделаю? - спросил он. - Я сейчас перережу твою глотку, и ты будешь валяться здесь, как та самая гиена, на которую ты похож.

- П-подожди, п-парень! Что плохого я сделал? За что ты хочешь зарезать меня?

- За то, что ты мне не нравишься, вот за что! - Направляя нож мне в живот, он начал придвигался ко мне.

Другой член банды, высокий, смуглый, заступился:

- Оставь его, приятель. Этот малый, видать, приехал из Пуэрто-Рико и не знает наших порядков.

Парень отошел, усмехаясь.

- О-кей, но когда-нибудь он поймет здешние порядки. Так пусть лучше держится подальше от владений «Бишоп».

Они повернулсь и ушли. Я стремглав помчался к Фрэнку и провел весь оставшийся день в раздумьях.

Наутро в школе стало известно об этом случае в парке. Я услышал, как того парня, с ножом, назвали Роберто. После уроков мы играли в бейсбол. Там был и Роберто. В нарушение правил он опрокинул меня. Ребята кричали:

- Покажи ему, Никки! Мы за тебя! Покажи всем, что без своего ножа он не такой смелый!

Я поднялся и отряхнулся.

- О-кей, - сказал я. - Посмотрим, как ты умеешь драться на кулаках.

Нас окружили плотной стеной. Я слышал крики «Бей его, бей!» и знал, что толпа растет.

Роберто ухмыльнулся; я занял традиционную стойку боксера - руки, сжатые в кулаки, перед лицом. Он пригнулся и неумело поднял руки так же. Я понял, что драться на кулаках он не умеет. Пританцовывая, я придвинулся к нему и ударил левой. Из носа у него хлынула кровь; он отступил, ошарашенный. Я снова двинулся на него.

Неожиданно он, нагнув голову, бросился на меня и сбил с ног. Я попытался подняться, но он ударил меня ногами. Я перевернулся через голову, а он вспрыгнул мне на спину и, оттянув голову, надавил пальцами на глаза.

Я все еще продолжал надеяться, что другие ребята заступятся за меня, но они только стояли вокруг и ржали.

Я умел драться только по правилам бокса. Но я чувствовал, что этот парень убьет меня, если я что-нибудь не предприму. Поэтому я изо всей силы вцепился в его руку зубами. Он взвыл от боли и скатился с моей спины.

Вскочив на ноги, я снова занял боксерскую стойку. Роберто медленно вставал с земли, тряс раненой рукой. Я приблизился и снова нанес два удара слева в лицо. Намеревался нанести еще удар, и тут он сгреб меня в охапку, заломив руки. Действуя головой как ломом, он наносил мне удар за ударом в лицо. Из носа у меня хлынула кровь. От боли я перестал что-либо различать. Он нанес мне два заключительных удара кулаками, когда учитель оттащил его от меня, бесчувственно лежащего в грязи школьного двора.

Дома Фрэнк вскрикнул, увидев меня.

- Когда-нибудь они убьют тебя, Никки! Я же просил держаться подальше от банд.

Мое лицо было разбито, нос сломан. Но я знал, что отныне никто не сможет одержать верх надо мной. Я научился драться так же грязно, как и они. И в следующий раз я буду во всеоружии.

Следующий раз наступил несколькими неделями позже. Занятия закончились, и я шел домой. Я чувствовал, что кто-то идет за мною. Взглянув через плечо, увидел пятерых негритянских ребят и одну девушку. Я знал, что между неграми и пуэрториканцами идет постоянная вражда. Я прибавил шагу, но и они пошли быстрее.

Я устремился по проходу на улицу. Негры догнали меня, и один из них, самый рослый, прижал к стене. Мою сумка с книгами отфутболили в сточную канаву.

Я оглянулся: никого, кто мог бы прийти на помощь.

- Что ты делаешь здесь, малыш? Разве ты не знаешь, что это наше владение?

- Это место - владение школы, и больше оно не может принадлежать никому.

- Не смеши, парень, я этого не люблю. - Верзила надавил мне на грудь и я услышал звук выстреливающего лезвие ножа.

Почти все ребята в округе имели ножи, с помощью пружины выстреливающие лезвия.

- Послушай, милый мальчик. - Лезвие царапало пуговицы моей рубашки. - Ты новичок в нашей школе, а мы берем всех новичков под свою защиту. Это хороший обычай. Ты платишь нам двадцать пять центов ежедневно, а мы делаем так, чтоб тебя и тронуть никто не смел.

Другой парень глупо хихикнул и сказал:

- Да, малыш, и мы тоже тебя не трогаем.

- Да? - сказал я. - А где доказательства, что вы не потребуете от меня еще что-нибудь, если я стану платить?

- Никаких доказательств, мудрый ты наш, - просто ты нам будешь платить так или иначе. Или мы убьем тебя.

- Ну что же, парень. Лучше ты убей меня сейчас, а если не сумеешь, я чуть позже убью каждого из вас! - я заметил, что угроза подействовала. Рослый парень с ножом думал, что обезопасил себя. Поэтому растерялся, когда я резко схватил держащую нож руку, крутанул ее и рывком завел за спину. Подхватив нож, я приставил его к горлу верзилы, достаточно плотно, но стараясь не ранить кожу. Ножом я прижал его голову к стене. Девушка закричала, подумав, что я намереваюсь убить его. Я сказал ей:

- Эй, малышка, мы же с тобой знакомы. И я знаю, где ты живешь. Сегодня ночью я загляну к тебе...

Она закричала сильнее и схватила за руку одного из банды:

- Бежим! Он сумасшедший!

Они бросились бежать, и верзила тоже. Я отпустил его, прекрасно сознавая, что они бы убили меня, если бы им это удалось. Я вытащил свои книги из канавы, выжал воду. Потом еще постоял, выстреливая и убирая лезвие ножа. Он нравился мне все больше. Я положил его в карман куртки и пошел домой. «Теперь, - думал я, - они подумают, прежде чем связываться с Никки».

Впоследствии я осознал, что в ярости становлюсь бесстрашным и тогда схватываюсь с каждым, кто идет против меня. Я понимал, что самое ужасное обязательно еще произойдет - это дело времени. И я был готов ко всему.

Окончательный разрыв со школой произошел после моего двухмесячного пребывания в ней. Учительница в тот день только успела успокоить класс и зачитывала список. Один парнишка-негр опоздал. Он вошел в класс приплясывая, виляя бедрами и смеясь. В классе у нас была хорошенькая девочка-пуэрториканка. Негр, проходя мимо, наклонился и поцеловал ее в шею.

Она отпрянула, тогда он поцеловал ее в губы, положив при этом руку на грудь. Девочка вскочила и закричала. Мальчишки рядом смеялись и кричали:

- Давай, валяй дальше.

Я взглянул на учительницу. Она двинулась было по проходу, чтобы навести порядок, но высокий парень загородил ей дорогу:

- Ты ведь не будешь портить веселье, не правда ли?

Учительница подняла глаза на него - он был выше ее на голову - и вернулась к своему столу под счастливый гогот класса.

Тем временем тот парнишка прижал девочку к стене и, ощупывая длинными руками ее тело, пытался одновременно целовать в губы. Она кричала, отталкивала его. В конце концов он отпустил ее и уселся на место.

- Нет смысла бороться за то, что она сама будет рада отдать мне этой же ночью, - громко сказал он.

Учительница прокашлялась и снова взялась за список класса.

Что-то вспыхнуло во мне. Я встал и отправился к задним рядам. Девочка уже заняла свое место и сидела там, всхлипывая, пока учительница зачитывала список. Я подошел к парнишке, тот ковырял свои грязные ногти. Взяв тяжелый стул в проходе, я сказал:

- Погляди, малыш, у меня есть для тебя кое-что. - и обрушил стул на его голову. Он рухнул на сиденье, из глубокой раны текла кровь.

Учительница выбежала из класса и тотчас вернулась с директором. Он потащил меня за руку в свой кабинет. Я сидел там, пока он вызывал скорую помощь и отдавал распоряжения.

Затем он повернулся ко мне. Сказал, что все происходящее за последние два месяца в школе связано с моим отвратительным поведением, и потребовал объяснений.

Пока я говорил, лицо его наливалось краской.

- Так, - сказал он, - мне надоели ваши войны. Вы что думаете, здесь можно вести себя как на улице? Пора, наконец, начать проявлять хоть какое-то уважение к власти. Я не намерен сидеть и наблюдать, как вы убиваете друг друга. Я вызываю полицию.

Я вскочил.

- Мистер, но полиция отдаст меня под суд!

- Надеюсь, что да, - промолвил директор. - По крайней мере остальные монстры научатся кое-чему.

- Вы вызовете полицию, - сказал я, дрожа от ярости и страха, - но когда-нибудь я выйду из тюрьмы и вернусь сюда, чтобы убить вас. - Зубы мои стучали, когда я говорил это.

Директор побледнел. Помолчал.

- Ну что ж, Круз, я отпускаю тебя. И чтобы никогда больше я не видел тебя в школе. Я советую тебе бежать, и как можно дальше. Ты понял?

Я понял.