Беги, малыш, беги

Крещение кровью

Несколькими неделями позже я вышел из своей комнаты около восьми вечера и пошел на угол Лафайет-Авеню. Там стоял и курил молодой пуэрториканец по имени Тико, который, как я знал, умело орудовал ножом.

- Эй, Никки, не хочешь поразвлечься и поговорить с Карлосом, главарем банды?

Хотя я слышал кое-что о таких развлечениях, никогда не пробовал сам. Потому я принял предложение и пошел за ним в переулок.

Мы вошли в дверь под лестницей. Мои глаза всегда с трудом различают что-либо в полутьме. Там в углу горела всего одна лампочка. Еще немного света проникало через окна и с улицы через дверь. Неясные фигуры, слившиеся друг с другом, двигались под мягкие звуки музыки. Один из парней за спиной своей девушки держал бутылку и отпивал из нее, обнимая подружку.

Несколько парней сидело за столиком. Играли в карты, пили вино.

В дальнем углу на мате лежали в обнимку две пары. Двое, казалось, заснули в объятиях друг друга; другие двое были в разгаре любовных утех. Я наблюдал за ними, пока они не поднялись и не прошли в боковую дверь.

Под ногами валялись потрепанные журналы с изображениями обнаженных и полуодетых женщин. «Это и есть «поразвлечься», - подумал я.

Тико схватил меня за руку и потащил в глубину комнаты.

- Эй, вы все, познакомьтесь, это мой друг. Как насчет того, чтобы принять его в компанию?

Из темноты вышла белокурая девушка в глухом черном свитере и красной юбке и взяла меня за руку. Я положил руки ей на талию и предложил:

- Потанцуем, бэби?

- Как тебя зовут? - спросила она.

Прежде чем я ответил, Тико сказал:

- Его зовут Никки. Он мой друг и очень здорово дерется. Он будет с нами.

Девушка проскользнула вперед и прижалась ко мне:

- Ну что же, Никки-хороший боец, посмотрим, какой ты танцор.

Скользя по полу и шаркая ногами под музыку, я чувствовал касания ее одежды, не только тела. Ее движения возбуждали меня. Я просунул руку под свитер и прижался покрепче.

Внезапно она обеими руками сильно оттолкнула меня.

- Брось эти штучки! Что ты себе позволяешь? - выкрикнула она. - Я принадлежу Жозе, и он изрежет тебя на куски, если я только намекну, что ты приставал ко мне!

По выражению моего лица она поняла, что я смутился. Она улыбнулась и снова притянула меня к себе, прошептав на ухо:

- Ну ладно, на первый раз прощаю. Не будь таким нахалом. Если ты мне понравишься, я позволю.

Мы потанцевали еще и остановились понаблюдать за игрой в «труса». По правилам игры, один становился возле стены, а другой бросал нож, целясь в пол как можно ближе к ногам. Если первый увертывался или отступал, он становился «трусом».

Я поймал себя на том, что надеюсь - бросающий наконец-то промахнется и ранит жертву. Мысль о крови восхищала меня.

Девушка потянула меня за рукав:

- Пойдем, я познакомлю тебя с важным человеком.

Я последовал за ней в боковую комнату. Там сидел высокий, тощий пуэрториканец с девушкой на коленях. Она прижимались к нему, а он пускал ей в лицо дым и смеялся.

- Эй, - закричал он, - вы не обучены хорошим манерам?

Разве не знаете, что нужно спрашивать моего разрешения, прежде чем войти? Вы могли прийти в неподходящий момент. - Он засмеялся и похлопал девицу ниже спины.

- Кто этот юнец? - спросил он, посмотрев на меня.

Блондинка сказала:

- Это мой приятель. Его привел Тико и сказал, что он хороший боец.

Высокий снял девицу с колен и пристально посмотрел на меня. Потом он улыбнулся и сказал:

- Дай мне твою руку, Никки. Я - Карлос. Главарь «Мау-Маус».

Я пожал ему руку, как было принято в банде: слегка скользнув рукой по его руке.

Я слышал о «Мау-Маус». Они назвали себя именем племени кровожадных дикарей Африки. Я видел ребят из банды в их черных куртках с красными буквами ММ на спине. Они носили эффектные альпийские шляпы. А также трости и остроносые, кованные сталью башмаки, которыми можно забить человека насмерть за считанные секунды.

Карлос кивнул в угол комнаты, и я увидел там парня, с которым столкнулся на карнавале.

- Это Израэль, правая рука главаря «Мау-Маус».

Лицо Израэля, взглянувшего на меня, было непроницаемым. Внимательные черные глаза будто сверлили дырки в душе и делали его взгляд непереносимым.

Позже я понял, что главарь и его помощник были почти неразлучны; они защищали друг друга в случае нападения.

- Сколько тебе лет, Никки? - спросил Карлос.

- Шестнадцать, - ответил я.

- Ты умеешь драться?

- Естественно.

- Ты будешь драться с любым, даже с полицией?

- Конечно, - снова сказал я.

- Ты убивал кого-нибудь?

- Нет, - ответил я честно, но с сожалением.

- А тебя пытались убить?

-Да.

- Да? Ну и что ты сделал тому парню? - спросил Карлос с заметным оживлением.

- Ничего. Но я отомщу. Сейчас я просто жду, когда мы встретимся снова.

Израэль перебил меня:

- Послушай, если хочешь, чтобы тебя боялись, будь с нами. Мы самые крутые. Нас боится даже полиция. Но нам не нужны трусы. Ты не трус, и мы тебя примем. Но если ты хоть раз струсишь - тебя ждет смерть.

Я знал, что это правда, - уже был наслышан об убийствах внутри банд.

Карлос начал говорить снова:

- Два условия, парень. Если ты вступаешь в «Мау-Маус», то это навсегда. Никому еще не удавалось выйти из банды. И второе: если тебя схватят копы, и ты попадешь в тюрьму, мы найдем тебя. Или в тюрьме, или когда ты отсидишь. Но мы найдем обязательно.

- Ну как, бэби, ты все еще хочешь вступить в банду? -спросил Израэль с легкой усмешкой на красивом лице.

- Дайте мне три дня, - сказал я. - Если я вступлю в банду, я вступлю навсегда.

- О-кэй, бэби, - сказал Карлос. - Даем тебе три дня, чтобы подумать. По истечение срока приходи сюда и скажи мне. что ты надумал.

Он сидел в прежней позе, ноги вытянуты, левая рука - под юбкой девчонки, которую он снова притянул к себе.

- Да, я забыл предупредить тебя, Никки, - продолжал он. - Если ты кому-нибудь скажешь про нас, мы... убьем тебя раньше, чем ты успеешь исчезнуть. Ты понял?

- Понял.

Я знал, что так оно и будет.

Выходя, я встретил Тико.

- Как ты думаешь, Тико, мне нужно вступить в банду?

- У тебя нет выбора, парень. Если ты вступишь, они будут защищать тебя. Если нет, скорее всего они убьют тебя за то, что не вступил. Кроме того, чтобы выжить здесь, тебе все равно придется присоединиться к какой-нибудь банде.

- А что за человек Карлос? - спросил я.

- С ним все о-кей. Он никогда много не говорит, но его все слушаются. Он достает наркотики, и все это знают.

- А правда, что он сам выбирает себе девушек - какую захочет?

- Да, у нас в банде 75 девчонок, и он каждый день имеет новую, если захочет. Но им это нравится. Это большая честь -пойти с главарем. Они даже дерутся за это. Но это еще не все. Банда заботится о своем главаре. Он всегда первый берет свою долю краденого. Обычно не много, чтобы хватило на жилье, еду и одежду.

- Послушай, Тико. если ты хорошо владеешь ножом, почему бы тебе самому не стать главарем?

- Это не для меня, старик. Главарь не должен вступать в драки, он должен планировать все дела. А я люблю драться и не хочу быть главарем.

Этого же хотел и я - драться! Я вернулся в свой номер. Кровь бурлила у меня в жилах, когда я представлял свое будущее. Развлечения, девочки. Но главное - драки. Больше мне не придется выкручиваться одному. И я смогу убивать столько, сколько захочу. Мое сердце начало биться сильнее при мысли об убийстве. Я почти уже видел кровь, текущую сквозь мои пальцы и капающую на тротуар. Когда шел по улице, я делал выпады рукой, воображая, как вонзаю нож в тело врага. Я сказал только что Карлосу, что буду думать три дня. Но выбор уже сделан. Все, что мне нужно сейчас, - это клинок и пистолет.

Спустя два дня я снова был там, где собиралась банда. Карлос встретил меня в дверях.

- Привет, Никки, как раз вовремя. Тут еще один человек желает вступить. Хочешь посмотреть обряд посвящения?

Я терялся в догадках, представляя себе обряд посвящения, но согласился.

- А, может быть, ты пришел сказать мне «нет»? - продолжал Карлос.

- Я пришел сказать: согласен. Я хочу драться. Думаю, я достаточно крутой парень, и наверняка лучше многих в драке.

- Хорошо, - сказал Карлос. - Ты можешь посмотреть обряд, а затем будет твоя очередь. Мы проверяем на смелость двумя способами: или ты выстоишь один против пятерых самых сильных парней, или, не моргнув глазом будешь стоять у стены, ожидая ножа. Этот парень говорит, что он смел. Сейчас посмотрим, какой он смельчак.

Посвящаемый оказался тринадцатилетним пареньком с прыщавым лицом и длинным черным чубом, спадающим на глаза. Он был маленьким и тощим, руки неловко болтались; на нем была мятая рубашка с длинными рукавами. Мне показалось, что где-то я видел этого прыщавого парня. Здесь же стояли около 40 девушек и парней, ожидающих зрелища. Карлос приказал очистить пространство, и все расположилась вдоль стен. Паренек встал спиной к стене, а Карлос расположился напротив с кинжалом в руке. Лезвие поблескивало в слабом свете.

- Я отойду на двадцать шагов к противоположной стене, - объяснял Карлос. - Ты стой там, где стоишь. Как только я отсчитаю двадцатый шаг, я обернусь и кину нож. Ты говоришь, что не трус. Это мы сейчас и проверим. Если ты увернешься или пригнешься, даже в случае, если я раню тебя, - ты трус. Если же нет, - ты принят в «Мау-Маус».

Парень кивнул.

- А теперь еще, - продолжал Карлос, не отводя ножа от лица парня. - Если ты струсишь, пока я буду отсчитывать шаги, - тебе ничего не останется, как сделать ноги, и никогда не совать носа сюда. Если сунешь, мы отрежем твои красивые уши и заставим тебя съесть их.

Зрители заржали и захлопали в ладоши.

- Валяй, Карлос, так его!

Карлос повернулся к парню спиной и начал отсчитывать шаги, держа нож в согнутой руке перед своим лицом.

Толпа возбужденно гудела:

- Ударь его, Карлос! Пусти ему кровь!

Юнец подпирал стену и был похож на мышь, пойманную тигром: руки были сжаты в крошечные кулаки, а скулы побелели под кожей от напряжения. В лице ни кровинки, а глаза широко открыты от страха.

- Одиннадцать... двенадцать... тринадцать... - громко отсчитывал Карлос. Напряжение нарастало. - Девятнадцать... двадцать.

Зрители застыли. Но как только Карлос метнул нож, парень нагнулся, обхватив руками голову, и завопил:

- Нет!.. Нет! - нож вонзился в стену в нескольких дюймах от того места, где только что была голова.

- Трус! Трус! - заорала толпа.

Карлос рассвирепел. Жестокие складки залегли вокруг рта, а глаза сузились.

- Схватите его, - приказал он. Двое двинулись с противоположных сторон комнаты и, подхватив парня, прислонили снова к стене. Карлос подошел к нему и сплюнул.

- Трус! - сказал он. - Трус. Я знал, что ты трус, с самого начала. Теперь я обязан убить тебя.

- Убей его! Убей грязного труса! - подхватила толпа.

Парень поднял голову, силясь что-то сказать, но ни звука не сорвалось с его губ.

- Я скажу тебе, что мы делаем с трусами. Мы обрезаем им крылья, чтобы они больше не летали. - Он вытащил нож из стены: - Положите его!

Прежде чем малый смог пошевелиться, двое помощников исполнили приказание. Неуловимым для глаз движением Карлос вонзил нож почти по рукоять в подмышку жертвы. Парень дернулся и закричал. Алая кровь в одно мгновение залила рубашку.

Переложив нож в другую руку, Карлос безжалостно вонзил нож во вторую подмышку:

- Видишь, парень, я владею и левой.

Двое помощников подняли парня и перенесли в угол. Он кричал, катаясь по полу. Его рубаха напитывалась кровью.

- Вынесите его, - бросил Карлос. Двое подхватили его под руки, отчего парень закричал сильнее. Карлос зажал его рот своей рукой:

- Убирайся домой, трус! Если ты крикнешь еще хоть раз или донесешь на нас, я подрежу тебе и язык. Понял? - Юнец кивнул.

Карлос повернулся.

- Где следующий? - спросил он, глядя прямо на меня. Толпа притихла.

Я ощутил, что во мне нет страха. Я настолько был возбужден видом крови, что это подавило страх. Я завидовал Карлосу, восхищался им. Но настала моя очередь посвящения.

Я помнил, что мне было предложено выбирать. Карлос все еще был в бешенстве. «Если он снова возьмет нож, то наверняка убьет меня. Лучше выбрать другой способ», - подумал я.

- Еще один трус? - прошипел Карлос.

Я вышел на середину комнаты и оглянулся. Одна из девушек, высокая и тощая, выкрикнула:

- В чем дело? Если ты испугался, то скажи, - у нас еще кровь в жилах не застыла! - Толпа взорвалась хохотом.

- Если кто-то испугался, то это не я, бэби. Где твои парни, которые хотели бы порезвиться?

Я старался сохранять бравый вид, хотя в глубине души таился страх. Возможно, меня ранят... или убьют... Эти люди жаждали крови. Но я предпочитал умереть, чем выглядеть трусом. Поэтому сказал:

- Я готов.

Карлос выкрикнул пятерых:

- Джонни! - и массивный парень, почти вдвое толще меня, без шеи, с головой, насаженной на массивные плечи, вышел на середину комнаты, хрустнув кулачищами. Он едва взглянул на меня, ожидая лишь команды, чтобы напасть.

- Матти! - и второй парень, ростом с меня, но с необыкновенно длинными руками, пританцовывая, вышел и занял боксерскую стойку.

- Жозе! - третий парень был сложен как боксер легкого веса и имел глубокий шрам на лице от глаза до самого подбородка. Он закружил вокруг меня, выбирая положение.

- Сова! - рев восторга пронесся над толпой. По всей видимости, Сова был здесь фаворитом. Как я узнал позже, кличка Сова была дана ему за способность видеть в темноте так же хорошо, как и на свету. У него были огромные глаза и нос крючком, очевидно, сломанный в драке. Сова был невысоким, толстым парнем с выражением лица, отвратительнее которого я не встречал.

- Пако! - я никогда раньше не видел Пако. Он окликнул меня сзади:

- Эй, Никки!

Я обернулся и в тот же момент получил удар кулаком ниже пояса. Боль была кошмарная. Мне показалось, что он отбил мне почки. Я попытался глотнуть воздуху, но он ударил меня снова. Только я выпрямился и завел руки за спину, чтобы защититься от ударов сзади, как получил удар в живот. Я потерял сознание, но только на мгновение, очнувшись сейчас же от удара в лицо. Было хорошо слышно, как хрустнула носовая кость.

Я так и не получил шанса ударить сам. Кто-то схватил меня за волосы. Тело рухнуло, но чья-то рука держала за волосы мою голову на весу. Кто-то ударил меня кованым башмаком в лицо, и песок заскрипел на зубах. Меня били со всех сторон, а тот, кто держал за волосы, бил по голове. Затем сознание померкло.

Потом я помню, что меня трясли и шлепали по лицу. Кто-то произнес: «Эй, проснись». Я старался сфокусировать взгляд... но не видел ничего, кроме белого потолка. Проведя рукой по лицу, я ощутил, что оно залито кровью. Тут я увидел лицо Совы Все силы вернулись. Я сделал выпад и ударил Сову в рот. Затем я стал наносить удары по всем, кого мог достать, катаясь в луже крови.

Кто-то схватил меня за ноги и прижал к полу, пока приступ ярости не прошел. Израэль наклонился надо мной и засмеялся:

- Ты наш человек, Никки. Старик, ты нам нужен. Ты можешь быть кем угодно, но ты не трус. Это точно. - Он вложил что-то в мою руку. Это был револьвер 32 калибра. - Возьми. Отныне ты «Мау-Маус», Никки.