Бегущий по Лабиринту

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

Томаса охватил целый ураган самых разных чувств — облегчение оттого, что задумка сработала, удивление, восторг и жгучее желание узнать, какие открытия их ждут дальше.

— Ни фига себе! — воскликнул Минхо, одной фразой выразив все эмоции, бушевавшие у Томаса в душе.

— Возможно, совпадение, — отозвалась Тереза. — Ну-ка, возьми карты за другой день.

Томас так и сделал. Он накладывал друг на друга карты всех восьми секторов, датированные одними и теми же, но более поздними числами, и смотрел на просвет. Каждый раз прямо в центре густой паутины горизонтальных и вертикальных черточек безошибочно угадывалась буква. После «П» следовала «Л», после «Л» — «Ы», затем «В» и «И». А потом П… О… Й…

— Смотрите, — сказал Томас, указывая на ряд стопок на столе. Он ликовал оттого, что буквы действительно существовали, хотя и не понимал, в чем их смысл. — Получается ПЛЫВИ и ПОЙ.

— Плыви и пой? — переспросил Ньют. — По мне, так эта галиматья с трудом тянет на спасительный код.

— Просто надо продолжать работу, — ответил Томас.

Совместив схемы секторов еще за два дня, они получили второе слово — ПОЙМАЙ. Теперь у них были слова ПЛЫВИ и ПОЙМАЙ.

— Это точно не совпадение, — сказал Минхо.

— Однозначно, — согласился Томас. Ему не терпелось узнать, какие слова проявятся дальше.

— Нам надо изучить все карты. — Тереза махнула рукой в сторону чулана. — Перелопатим все до последней коробки.

— Ага, — кивнул Томас. — Давайте продолжать.

— Думаю, нам тут делать нечего, — вдруг заявил Минхо.

Все трое изумленно уставились на него.

— По крайней мере, мне и Томасу, — добавил он. — Мы должны снарядить бегунов перед походом в Лабиринт.

— Что?! — воскликнул Томас. — Эта работа гораздо важнее!

— Возможно, — спокойно ответил Минхо, — но мы не имеем права терять ни одного дня. Особенно сейчас.

Огорчению Томаса не было предела — носиться по Лабиринту вместо того, чтобы разгадывать код, казалось чистой воды глупостью и пустой тратой времени.

— Послушай, Минхо. Ты сам говорил, что конфигурации повторяются с периодичностью примерно в месяц, Один пропущенный день ничего не изменит!

Куратор хлопнул ладонью по столу.

— Томас, хватит пороть чушь! Возможно, из всех дней именно этот окажется ключевым! А вдруг что-то опять пошло не так — где-то что-то изменилось или открылось? Я думаю, теперь, когда чертовы стены больше не двигаются, пришло время проверить твою теорию в деле — то есть остаться в Лабиринте на ночь и изучить его внимательнее.

В Томасе проснулся живейший интерес — ему действительно было страшно любопытно узнать, что происходит со стенами в Лабиринте по ночам.

— А как быть с кодом? — спросил он, раздираемый противоречивыми желаниями. — Что, если…

— Томми, — поспешил успокоить его Ньют. — Минхо прав. Вы, шанки, дуйте в Лабиринт, а я тут найду парочку неболтливых глэйдеров, и мы продолжим работать над картами.

Сейчас Ньют говорил как настоящий вожак.

— Я останусь и помогу Ньюту, — сказала Тереза.

Томас посмотрел ей в глаза.

— Уверена?

Юноше очень хотелось самому разгадать код, однако пришлось признать, что Ньют и Минхо правы.

Тереза улыбнулась.

— Я думаю, когда надо расшифровать секретный код, спрятанный в нескольких независимых лабиринтах, без женского ума никак не обойтись.

Ее улыбка трансформировалась в ехидную ухмылку.

— Ну, раз ты так считаешь…

Томас тоже улыбнулся. Внезапно он снова ощутил непреодолимое желание остаться с ней.

— Лады. — Минхо кивнули повернулся, собираясь уйти. — Будем считать, что все в ажуре. Пойдем.

Куратор направился к двери, но остановился, увидев, что Томас не двинулся с места.

— Не волнуйся, Томми, — сказал Ньют. — С твоей девушкой все будет в порядке.

Миллионы мыслей разом пронеслись в голове у Томаса — желание узнать код, смущение оттого, что о них с Терезой подумал Ньют, и предвкушение новых открытий в Лабиринте.

А еще он почувствовал страх.

Впрочем, юноша отмахнулся от всего этого. Даже не попрощавшись, он последовал за Минхо, и они вдвоем поднялись по лесенке.

Томас и Минхо рассказали бегунам о коде и помогли им собраться в длительный поход в Лабиринт. На удивление, все без исключения согласились, что настало время заняться более углубленным изучением Лабиринта и остаться в нем на ночь. Несмотря на страх и волнение, Томас вызвался исследовать один из секторов в одиночку, но куратор отказал в просьбе, пояснив, что уже отобрал самых опытных бегунов, а Томас пойдет вместе с ним. Получив отказ, юноша так обрадовался, что даже устыдился собственного малодушия.

В этот раз они с Минхо набили рюкзаки провиантом под завязку — невозможно было предсказать, сколько времени предстоит провести в Лабиринте. Томас испытывал и страх, и восторг — как знать, может быть, этот день ознаменуется тем, что они отыщут выход?

Они стояли возле Западных Ворот и разминали ноги, когда к ним подбежал Чак, чтобы попрощаться.

— Я бы пошел вместе с вами, — сказал мальчик каким-то слишком уж веселым голосом, — но не горю желанием умереть мучительной смертью.

Неожиданно для самого себя Томас расхохотался.

— Спасибо за слова поддержки.

— Будьте осторожны, — напутствовал их Чак. Он вдруг стал серьезен, а в голосе послышалась тревога. — Жаль, что не могу вам помочь, ребята.

Томас был тронут. Он не сомневался, что если бы дело приняло совсем дурной оборот и Чака попросили выйти в Лабиринт, мальчик согласился бы без колебаний.

— Спасибо, Чак. Мы будем предельно осторожны.

Минхо фыркнул.

— Мы все время были предельно осторожными, а толку? Теперь все или ничего, малыш.

— Нам пора, — сказал Томас.

От волнения у него в животе все переворачивалось, поэтому захотелось поскорее начать двигаться и больше не думать ни о чем постороннем. В конце концов, теперь, когда Ворота постоянно открыты, в Глэйде ничуть не безопаснее, чем в Лабиринте.

Впрочем, и эта мысль не принесла Томасу утешения.

— Верно, — спокойно отозвался Минхо. — В путь.

— Тогда… удачи, — сказал Чак, глядя себе под ноги. Затем он снова поднял глаза на Томаса. — Если твоей девушке станет одиноко, обещаю ее немного развлечь.

У Томаса глаза на лоб полезли.

— Она не моя девушка, балда ты!

— Ого! — воскликнул Чак. — Ты начал ругаться!

Мальчик изо всех сил пытался сделать вид, будто последние события его нисколько не испугали, но глаза его выдавали.

— А если серьезно, удачи вам.

— Спасибо, куда бы мы без твоего напутствия, — хмыкнул Минхо. — Еще увидимся, шанк.

— Ага, увидимся, — пробормотал Чак и пошел прочь.

Томасу вдруг стало невыносимо тоскливо — подумалось, что он, возможно, больше никогда не увидит ни Чака, ни Терезу, ни всех остальных.

— Помни, что я тебе обещал! — крикнул он, поддавшись внезапному порыву. — Я верну тебя домой!

Чак обернулся и одобрительно поднял большой палец вверх. На глазах мальчика заблестели слезы.

В ответ Томас поднял вверх сразу два больших пальца, после чего они с Минхо взвалили рюкзаки на спины и вошли в Лабиринт.