Белая дорога

ГЛАВА 20 Приманка

ПЕРЕМЕНЧИВАЯ НЕПОГОДИЦА в Вирессе обернулась неожиданным теплом. Влажный воздух заметно облегчил страдания Улана-и-Сатхилла, дав покой его лёгким. Впрочем, болезнь не отступила совсем, продолжая делать исподволь своё чёрное дело. Однако настала пора наконец что-то предпринять. Во время очередной прогулки по саду вдвоём с Иларом он снова коснулся важной для себя темы. Илар, усевшийся перед ним на деревянную скамью, запрокинул голову и прикрыл глаза, наслаждаясь ласковым теплом закатного солнца.

— Раз уж выдался удачный момент, я хотел бы поговорить с тобой, — произнёс Улан, тронув Илара за руку в попытке привлечь его внимание.

Хотя Илар теперь был в гораздо лучшем состоянии, чем прежде, Улан сомневался, что он сумеет когда-нибудь полностью восстановиться. Он всё ещё был очень худ, и так же замкнут с чужими. По ночам его донимали кошмары, а когда он бодрствовал, сознание его оставалось весьма нестабильным. И всё же, он слишком много знал, а потому всё ещё оставался полезным.

— Выслушай меня, милый мальчик, — ласково произнёс он, дожидаясь, пока Илар будет полностью в его внимании. — Ты ведь здесь счастлив, не так ли?

— Вы были необычайно добры ко мне. Не знаю смогу ли я когда-нибудь отплатить Вам тем же.

— Да, всё так. Но как раз сейчас ты бы мог сделать кое-что очень нужное для меня.

— Всё, что скажете! — воскликнул Илар. — Я сделаю для Вас что угодно, Кирнари!

— Надеюсь, ты отдаёшь себе отчёт в своих словах, Кенир.

Он всегда был очень осторожен, называя Илара по имени, пользуясь этим — фальшивым — всегда, когда они находились в месте, где их могли подслушать. В саду как раз появилось несколько рабочих и Илар моментально напрягся.

Улан наклонился к нему поближе и заговорил ещё более осторожно.

— Мне нужно, Кенир, чтобы ты поехал со мной в Ригу.

Илар побледнел, а в его карих глазах отразился ужас. И всё же он не отказал сразу.

Весьма довольный и этим, Улан похлопал Илара по руке.

— Ты поедешь со мной. Я имею в виду — навестить вдову Чариса Ихакобина. Я уже отправил леди Меран письмо, в котором объяснил, что мне нужно уладить кое-какие свои дела, и что мне хотелось бы своим визитом отдать дань уважения памяти её супруга. Сегодня я получил от неё ответ.

С этими словами он показал Илару письмо, написанное пурпурными чернилами на тончайшей веленевой бумаге и скреплённое печатью бледно-зелёного воска.

— Это её приглашение, хотя, должно быть, я немало удивил её, учитывая, что между мной и её покойным мужем не было особенно тёплых отношений. Впрочем, я привёз кое-какие подарки её детишкам, так что думаю, у неё сложилось обо мне достаточно благоприятное впечатление, так что она позволила мне приехать. Так вот, ты отправишься туда со мной.

Вот теперь Илар по-настоящему затрясся, и голос его срывался, когда он глухо прошептал:

— Но она же узнает меня… Меня снова продадут в рабы и подвергнут пыткам!

— О нет, на тебе будут рабская вуаль и скаланское платье. Мы укоротим тебе волосы и скажем, что ты всего лишь один из выкупленных мной рабов из Вирессы, к тому же немой, так, что и твой голос ничем тебя не выдаст.

— Но… но к чему это всё?

— Потому что мне нужны книги, Кенир.

Илар снова побледнел.

— Книги?

— Книги твоего илбана, те, что хранились в маленьком шатре, — терпеливо напомнил ему Улан.

В какой-то момент он даже испугался, что Илар этого не помнит, или что книги были лишь частью его бредовых фантазий. Однако когда тот немного пришёл в себя и взгляд его прояснился, Илар кивнул.

— Ах, да, те самые книги. Да-да.

— Мне нужно, чтобы ты опознал их.

— Но я не могу! Что скажет Илбан? Меня снова будут пороть…

— Тихо-тихо, мой мальчик, — страх опять помутил этот хрупкий разум. — Твой хозяин мертв, ты забыл это? Ты же видел как он лежал бездыханный на поле брани.

— О… О, да. И всё же… это запрещено!

— Ты обещал, что сделаешь всё, что бы… — Улана снова одолел приступ кашля.

Впервые за этот день. Илар нервно гладил его по спине, пока он, согнувшись, кашлял в свой платок. Хотя бы крови сегодня не было.

— Благодарю, милый мальчик. Всё хорошо, я в порядке, — выдавил он из себя, когда дыхание понемногу вернулось. — Как я уже сказал, ты не раз обещал мне сделать всё, что бы я ни попросил.

Илар снова сник, к нему возвратилась его рабская покорность.

— Конечно. Да. Даже ценой собственной жизни.

— Уверен, что до этого не дойдёт. Во-первых, будем надеяться, что книги всё ещё там. Если это подтвердится, ты должен будешь забрать их прежде, чем мы покинем дом. А к тому времени, как обнаружится пропажа, мы будем уже далеко и в полной безопасности.

— Когда мы едем?

— Скоро. Как раз и погода улучшилась. К тому же, знаешь ли, не исключено, что мы снова увидим твоего Серегила, да и Алека, надо полагать, ибо он мне как раз и нужен.

Настроение Илара мгновенно переменилось, его глаза засверкали, как случалось всегда, когда при нём упоминали Серегила. Безотчётный страх сменился надеждой и чем-то похожим на алчность.

Что ж, это было весьма обнадёживающим знаком, решил Улан. Если не обращать внимания на больные суставы, в долголетии есть свои преимущества. Большинство людей столь предсказуемо, что не составляет никакого труда вычислить их мотивы. И пока он мог помахивать перед носом Илара этой приманкой, поддерживая в нём надежду, можно было не сомневаться — тот сделает всё, что бы Улан ни попросил.

Ночью, оставшись один в своей комнате, Илар никак не мог уснуть. Они должны разыскать Серегила! Он просто обязан увидеться с ним снова!

А вслед за надеждой вернулась и прежняя одержимость. Уже не впервые он воображал себе, как они поймают Серегила и тот снова станет его рабом, и вот тогда он овладеет им, наконец-то! Как же часто ему снилось это! Но всякий раз сон оборачивался разочарованием: Серегил ускользал, оставаясь по-прежнему недосягаемым. А он всё пытался его догнать, звал его, умолял… О чём? Он и сам не знал толком. О жалости? О том, чтобы позволил, наконец, быть с ним, просто видеть его, прикасаться к нему? Порой он сдавался, и был готов оставаться всего лишь друзьями… истинными, на сей раз, без всякого подвоха. Просыпаясь же, понимал, что у него нет абсолютно никакой надежды.