Белая дорога

ГЛАВА 23 Вынужденные попутчики

РИЗЕР своё слово держал. Едва расчистили путь, он вернул им лошадей. Не без труда, но Серегил всё же уговорил Алека отдать Себранна Хазадриену, чтобы тот ехал с ним, а не тащить его на руках во время предстоящего однодневного пешего перехода. Если вдруг появится шанс сбежать, он хотел, чтобы Микам и Алек были свободны и смогли бы без труда запрыгнуть в седло. Их оружие оставалось привязанным к вьюку одной из лошадей, шедших позади. И если бы они захотели завладеть им снова, они могли бы попытаться прорваться к нему и безоружными. В самом лучшем случае, им это бы удалось.

Кто-то снова наложил чары на Хазадриена, изменив его внешность. Серегил не заметил, чтобы этим занимался колдун, и он не слышал пения у’лу. Это ознчало, что среди рейдеров есть не только колдун, но и свой маг. Впрочем, даже изменив расцветку, Хаздриен оставался довольно приметным — из-за своего лица, не выражающего никаких эмоций. С таким же успехом он мог бы и не снимать свою звериную маску.

Компанию, взявшую их в плен, нельзя было назвать дружелюбной. Общались и шутили они только между собой, игнорируя Серегила и его приятелей, хоть и не забывая при этом не спускать с них зорких глаз. Микам очень легко обходился безо всякого к себе внимания. Младший из рейдеров, тот, которого звали Рейн, выглядел так, словно по-прежнему вёл охоту на Алека, ожидая малейшего промаха с его стороны. Однако Алек был очень сдержан и старался держаться возле Хазадриена, рядом с которым, кажется, чувствовал себя спокойнее, чем рядом с любым из его товарищей.

Что же с ним будет, когда настанет пора расставаться с Себранном? Этот вопрос не давал Серегилу покоя. Его терзания усугублялись чувством вины: что до него, то он был готов сказать Ризеру, чтобы забирал Себранна и катился ко всем чертям. Вряд ли тут было чем гордиться, но он знал, что так, несомненно, было бы лучше для всех, включая Себранна. Если правда то, что Хазадриельфейе предоставляют убежище тайан’джилам, то лучшего места для него было бы не сыскать. Если же судить по Хазадриену, то обращались с ними со всем уважением. Хазадриельфейе иногда разговаривали с ним, и было ясно, что они держат его за равного себе.

Колдун по имени Наба покинул их сразу же после завтрака, но взгляд Серегила периодически выхватывал и других рета’ноев там, высоко в горах. Ризер и его люди также не расслаблялись, поглядывая туда же.

— Полагаешь, они готовятся снова уронить на нас деревцо? — негромко спросил Микам.

— Это дало бы нам кое-какие шансы. Но, подозреваю, что они всего лишь хотят убедиться в том, что мы окончательно убрались с их территории.

— Увидели? — Турмай поравнялся с ними. — Это тоже народ рета’ноев.

— Это они завалили нашу тропу? — поинтересовался Серегил, хотя ни капли в этом не сомневался.

— Да.

— Так вот что ты имел в виду, говоря, что у твоего у’лу долгий голос?

Этот разукрашенный рог, висевший поперек спины Турмая, похоже, обладал кучей разных способностей. В том числе в самый неподходящий момент укладывать спать, что и было продемонстрировано им накануне.

— Ты подал им какой-то сигнал? Или то была магия?

Колдун только загадочно улыбнулся в ответ.

— Почему они вам помогают? Потому что ты — один из них?

— Я им не родня. Они помогают мне потому, что хотят, чтобы вы убрались подальше отсюда.

— Их так напугал Себранн?

Турмай пожал плечами.

— Они хотят чтобы вы все ушли. Им не нужны чужаки в их горах.

— Скажи мне Турмай, а ты сам тоже напуган нашим тайан’джилом?

— Это не тайан’джил, — мягко ответил колдун. — Это чудовище.

В полдень они дали коням передышку, остановив их возле ручья, а затем отправились дальше вдоль по тропе, которая забирала всё круче книзу. Снег таял на глазах, и местами дорога превратилась в бегущий грязный поток. Лес становился всё гуще, обступая их со всех сторон и закрывая собою небо.

Двигаясь вперед, сквозь закат, пропитанный сосновым духом, Серегил поравнял свою Звездочку с белоснежным скакуном Ризера.

— Замечательное у тебя животное, капитан.

Ризер удостоил его лишь мимолётным взглядом.

— Так ты и впрямь вознамерился ехать в Пленимар вместе с нами?

— Я же сказал.

— И ты осознаешь, что тебе придётся изобразить, будто Микам твой хозяин?

— Что? — это заставило Ризера всё же прислушаться к его словам.

Микам тоже всё это слышал.

— Ты должен понимать, что три фейе не могут появиться на рынке рабов в Риге и спокойненько заявить, будто просто проезжали мимо, не так ли?

Ризер зыркнул на Серегила.

— И вы действительно пойдёте на это? Изображать из себя рабов этого тира?

Серегил ехидно улыбнулся в ответ.

— Тебя удивит, но кого только я не изображал в своей жизни. И хочу отметить, Микам рискует не меньше нашего. С теми, кого поймают с мятежными рабами, обычно не церемонятся.

— И вы полагаете, что вам удастся провести пленимацев?

— Обязательно. Копаясь в наших вещах ты, должно быть, обратил внимание на три металлических ошейника для рабов. Это один момент.

Серегил закатал рукав и показал фальшивое клеймо.

— А ещё вот это. Тоже магия Орески. Жаль, что наш маг теперь не с нами, чтобы подготовить как следует и тебя. Это может оказаться проблемой.

Ризер лишь негромко фыркнул, затем задрал свой собственный рукав и прижал левую ладонь к правому запястью. На внутренней части его руки появилась точно такая же метка.

— Я не нуждаюсь в вашей магии. У меня есть своя.

А-га! Попался! Теперь понятно, кто занимается маскировкой Хазадриена. А этот парень, действительно, может сгодиться в трудную минуту.

— Никакая магия не спасет нас от некроманта или мага работорговцев. Иногда гораздо полезней немножечко солгать. Так что с Микамом в качестве нашего господина у нас есть все шансы пробраться незамеченными.

— И что дальше?

— Дальше я краду для тебя книгу, мы все возвращаемся обратно, и вы отпускаете нас.

Ризер лишь высокомерно на него глянул и ударив коня под бока, послал его в галоп.

— Теперь я доверяю ему ещё меньше, — пробормотал по-скалански Микам.

— Я тоже. Однако ему отлично известно, что если он попытается вести с нами двойную игру и хоть как-то навредить Алеку, Себранн снова будет петь. И, находясь среди них, сможет убить гораздо больше народу.

— В таком случае, нам останется лишь заставить Алека принять вызов того парнишки — Рейна — и мы сможем свободными отправляться домой.

Серегилу пришла в голову та же самая мысль, однако, не теперь. Позже. Было бы чистым безумием полгать, что они смогут снова взять с собой в Пленимар Себранна, так, чтобы никто его не заметил. Чары, наложенные Теро, таяли теперь с удвоенной силой. В утреннем свете кожа Себранна стала совсем пятнистой, а в его волосах теперь было больше серебра, чем темных мест. И если хазадриельфейе так уж хочется возиться с ним, пока они будут в отъезде, лучших сторожей было и не сыскать… если только Себранн позволит Алеку его покинуть.

Он глянул на довольного всем Себранна, который вместе с Хазадриеном ехал чуть впереди, сидя на луке его седла.

— Быть может теперь, когда он нашёл себе подобного, он не станет так уж спешить на защиту Алека?

— Не надо, чтобы Алек это услышал. Думаю, его сердце и так разбито.

Серегил вздохнул.

— Да разрази меня Билайри! Надо же было ему так полюбить это проклятое существо!

— А ты бы не повел себя так же, будь оно столь похоже на тебя?

— Да ни за что! — процедил Серегил.

— И ты не можешь заставить себя полюбить Себранна с внешностью Алека?

— Хотел бы я быть способным на это. Конечно, я о нём забочусь, но это такая обуза! По целому ряду причин. И Алеку это известно не хуже моего. Он просто не готов пока себе в этом признаться.

— Потому что у него сердце помягче твоего.

— Мозги у него помягче, — проворчал Сергил.

Это было не самой лучшей чертой для ночного скитальца, но Серегил был вынужден констатировать, что как раз это он и ценил в своем Алеке. И, конечно же это ничуть не упростит их задачу, когда по возвращении они окажутся лицом к лицу с неизбежным.

Вечером они устроились на ночёвку возле невысокого водопада. Собирая для костра хворост, Алек заметил на деревьях те же знаки, что встретились им в начале тропы, там, на западе.

— Должно быть, они отмечают конец тамирской дороги, — сказал Серегил.

Сердце Алека пропустило удар: это значило, что ещё совсем немного, и им придётся расстаться с Себранном. Он знал, что Серегил прав, говоря о том, что брать его с собой слишком рискованно, и мысль о том, что Себранн может оказаться в руках нового алхимика была просто невыносима.

Но что будет, когда мы достанем книгу и вернемся назад? Конечно, ради него Серегил выменяет Себранна обратно. Алек почувствовал легкий укол вины. Однажды ему уже пришлось выбирать между ними двоими, и он выбрал Серегила. Он был уверен, что поступит так же и снова но, чёрт возьми, как же не хотелось, чтобы опять возникла такая необходимость!

На рассвете следующего утра они добрались до окраины леса. Пологие склоны спускались в долину, на самом краю которой, на горизонте, Алек разглядел тонкую синюю полоску океана.

— К завтрашнему утру доберемся до Моста Попрошаек, — сказал Серегил.

— Это город тирфейе? — спросил Ризер.

— Так точно.

— В таком случае, моим людям лучше вернуться к водопаду и устроиться лагерем там.

— Вы должны отдать нам наше оружие, — сказал Серегил.

Новен и Ризер переглянулись и капитан кивнул.

Им вернули оружие. Алек провел рукой по дугам своего лука, проверяя, не поврежден ли он. Благодарение Светозарному, он оказался в полном порядке, как и стрелы. Украдкой бросил взгляд на Серегила: не подаст ли тот какой-нибудь знак, что пора пробиваться на волю или что-то подобное. Сам он так и держался возле Хазадриена и успел продумать с полдюжины вариантов отобрать Себранна, лишь только настанет нужный момент.

Однако Серегил вместо этого развернулся в седле к Ризеру и протянул ему руку.

— Так вы готовы соблюдать условие нашей сделки, боктерсиец? — проигнорировав его жест, задал вопрос Ризер.

— Так же как и вы, — отозвался Серегил.

— Тайан’джил будет в безопасности, и мои люди до нашего возвращения останутся здесь. Клянусь Аурой, и они тоже клянутся.

Серегил повернулся к Алеку.

— Итак?

Как же соблазнительно было теперь отказаться! Алек даже подумал о том, чтобы позволить Микаму и Серегилу отправиться без него, однако, когда дошло до дела, он так и не смог на это решиться.

— Алек? — Серегил ободряюще глянул на него.

Кажется, иного выхода всё же не было. Ощущение опасности надолго обосновалось у Алека где-то внутри живота.

— Но если только их не окажется здесь, или если не будет Себранна, я убью тебя, Ризер-и-Стеллен. А потом найду по следу и остальных. Я клянусь в этом. Именем Ауры клянусь!

Ризер улыбнулся, словно одобряя его ответ.

— Я не сомневаюсь в этом, Алек-и-Амаса.

— Лучше тебе снять свой сен’гаи здесь, — посоветовал Серегил. — У Моста Попрошаек частенько швартуются корабли из Ауренена. Ваши расцветки вряд ли окажутся кому-нибудь знакомы. А если тебя схватят с ним в Пленимаре, неприятностей не миновать.

Ризер размотал длинную полосу бело-голубой ткани и вручил её женщине по имени Новен, которая аккуратно убрала её в свою седельную сумку.

Взгляд Серегила, брошенный на Алека, говорил красноречивее всяких слов. Ничего не поделаешь, тали. Но настанет время, и мы сделаем всё, что надо.

Однако оставался ещё один вопрос: как поведет себя Себранн?

— Дайте хотя бы попрощаться, — Алек спрыгнул на землю и направился к лошади Хазадриена.

Себран охотно пошёл к нему в руки. С гулко колотящимся сердцем, Алек прижал его к себе, а потом поставил на ноги и опустился непед ним на колено.

— Я уезжаю, Себранн, — его горло сжалось и ему пришлось прокашляться, прежде, чем он смог продолжить. — Серегил, Микам и я, мы должны ненадолго уехать.

Пожалуйста, закати истерику! Пой, чтобы мне не надо было этого делать!

Но Себранн только глянул на него своими широко распахнутыми серебристыми глазами.

— Е-е-е-ехать.

— Да, уехать, Себранн. А ты останешься. Останешься, ведь? С Хазадриеном.

Себранн посмотрел на него, а потом повернулся и протянул ручки к высокому рекаро.

— Пора отправляться, — тихонько сказал Серегил. — Давай.

Когда он возвращал Себранна в руки Хазадриена, сердце Алека обливалось кровью.

— Позаботься о нём.

Большой рекаро ничего не сказал, и на лице, когда он укрывал Себранна полой своей одежды, не отразилось ни единой эмоции.

Вернувшись к Ветерку, Алек вскочил в седло и накинул повод Заплатки на луку. Глянув через плечо, он увидел, как Хазадриен с остальными ’фейе без оглядки несутся прочь. Себранн был спокоен. И это опять больно уязвило Алека.

Ризер был готов к тому, что как только Эбрадос исчезнут из виду, на него нападут. Однако, похоже, его попутчики собирались сдержать данное ими слово. По крайней мере, на этот раз. Если же они вдруг сбегут, он найдёт их последу. Если убьют, Турмаю сразу узнает и у его райдеров больше не будет препятствий к тому чтобы возвратиться домой вместе с маленьким тайан’джилом. В любом случае, его миссия будет выполнена.

И всё же он не мог не заметить, как Алек кусает губы и то и дело оглядывается назад.

— С Себранном всё будет в порядке. Я дал вам своё слово.

Алек ответил ему мрачным взглядом и перебрался во главу отряда.

Серегил не мог не восхититься Ризером, когда они оказались вдали от его людей. Может быть он и не доверял им, но он положился на их честь. В самом деле, это было весьма удивительно, и настолько же нелогично.

— Нам предстоит пара дней пути, — сказал Серегил, когда они поскакали вниз по предгорьям, направив коней к побережью. — Мы могли бы провести это время с пользой. Почему бы тебе не рассказать нам про эту «белую дорогу»?

— А вы сами не догадались?

— Тайан’джил значит «белая кровь». Выходит, белая дорога ведет к ним?

— Да. И мы ехали по ней, когда покидали Ауренен. Но «белой дорогой» иногда называют и самих тайан’джилов. Ведь их кровь исцеляет нас, та самая кровь, что сделала из нас изгнанников.

— Ясно. И я прав, решив, что Хазадриен был создан из вашей предводительницы, Хазадриели?

— Да.

— Но это же более четырех поколений назад! Неужели он настолько старый?

— Да, это так. Она давно умерла, но он всё ещё есть, и никому не известно, умирают ли они вообще когда-нибудь.

— Как же вы кормите его, если тот, из кого он создан, давно мёртв? — Алек наконец нарушил своё молчание.

— Тайан’джила может кормить любой хазадриельфейе. Во всех нас всех течет одна и та же кровь. Думайте о нас что хотите, но мои люди не позволят Себранну страдать или остаться голодным.

— Любой? — Алек выглядел по-настоящему встревоженным этой вестью.

Сердце Серегила сжалось от сочувствия. Сначала безразличие рекаро к их разлуке, теперь это. Зато, быть может, это заставит его, наконец принять очевидное, когда мы возвратимся.

Повернувшись к Ризеру, Серегил спросил:

— Как Хазадриель и её народ оказались в той долине?

— А что вам вообще о ней известно?

— Лишь то, что у неё было что-то вроде видения, и что потом она собрала свой народ и повела на север.

— Это лишь конец всей истории, но не её начало. Её захватили пленимарцы, и ею воспользовались эти… как вы их там называли?

— Алхимики.

— Да. Алхимики, чтобы создать Хазадриена. Ей как-то удалось бежать, и увести с собой ещё четырёх ’фейе, а также пятерых тайан’джилов, включая Хазадриена. И они оказались единственными, кто сумел вернуться. То, что она увидела в Пленимаре…, — Ризер на минуту умолк, сделав правой рукой какой-то знак, выражавший то ли почтение, то ли отвращающий зло. — Только после этого ей открылось, что её кровь и кровь тех людей, с которыми обращались так же, как с нею, таит в себе нечто особенное, не похожее ни на что.

— Кровь дракона? — пробормотал Алек.

Ризер глянул на него с удивлением.

— Да. Мы несём в себе благословение Великого Дракона. Это наш дар, он же — наше проклятье.

— Они все обладают целительным даром? — вмешался Микам.

Ризер сделал вид, что ничего не слышал.

— Ответь, — потребовал Серегил.

— Да. Для нашего народа они то же, что сокровище. Некоторые даже почитают их священным даром Ауры. Но та же белая кровь становится проклятьем, если вдруг по соседству оказываются тирфейе. Они пытают нас, делают нас рабами, чтобы сотворить своих тайан’джилов, забирают кровь для тёмного колдовства.

— Мой народ ту ни при чём, — отозвался Микам.

Ризер лишь мрачно усмехнулся.

— О да. За все эти годы мы находили Тайан’джилов во всех тирских землях. Так что не одним пленимарцам известен секрет их создания. Вот почему мы забрались в такую даль. Вокруг долины, которую вы зовете долиной Дохлого Ворона, на многие мили не было ни единого тира, когда она привела туда своих людей. Теперь же, когда они там есть, мы вынуждены охранять себя ещё тщательнее.

— Я из Керри, — сказал ему Алек. — Там многие даже не верят в ваше существование. Я и сам всегда полагал, что ’фейе это всего лишь сказки бродячих певцов.

— А вот твоему отцу это было известно гораздо лучше, — заметил Ризер. — Неужели он врал тебе, своему единственному ребенку?

— Только чтобы обезопасить его, — вмешался Серегил. — Чтобы он не отправился искать народ, к которому принадлежала его мать, или искать мести. Отцу Алека было отлично известно, какая участь его ждёт, окажись он с вами рядом.

— Прежде всего, как твой отец познакомился с ней, Алек? Если, конечно, позволишь меня спросить, — сказал Микам.

— Он никогда мне ничего о ней не рассказывал, кроме того, что она умерла, едва успев родить меня. И сколько бы я ни расспрашивал, он хранил молчание. Иногда он выглядел таким печальным.

Алек задумался, глядя куда-то вдаль так, словно мог видеть там своё прошлое.

— Он никогда не жил среди своих. Так что были лишь он и я. И мы потсояно кочевали. И мы никогда не приближались к перевалу.

Он повернулся к Ризеру.

— Так это потому, что ему было известно про Эбрадос? И вы охотились на нас?

— Конечно. До того самого дня, как конь нашего капитана вернулся с окровавленным седлом. Мы были уверены, что он вас нашёл и твой отец убил его.

— Нет. Я бы знал, — Алек запнулся. — Иногда он оставлял меня у хозяев постоялого двора, я тогда был совсем маленьким. Быть может, он знал, что где-то рядом Эбрадос?

— Он был очень смелым и хорошим человеком, — сказал Микам.

Алек трудно сглотнул.

— Я не знаю. Он был просто… моим отцом. У него даже меча не было.

— Если он был хотя бы в половину таким же хорошим стрелком, как ты, он ему был не нужен.

— Хороший человек не оставит на одинокую погибель мать своего сына, — сказал Ризер.

— Он не оставлял! — воскликнул Алек. — Я видел, как всё произошло, в том видении в Сарикали. Он пытался её спасти, когда она погибала. Ваши люди убили её прежде, чем он сумел сделать это. Но он спас меня.

— Он не ведал, что творит, — высокопарно ответил Ризер.

— Так вот что за работёнка у вашего Эбрадос? Убивать безвинных людей?

— Они вовсе не безвинны, те, кого мы убиваем. Они приходят за нами, мы вынуждены защищать себя. Другие же хватают тех из нас, кто неосторожно высунул нос за пределы равнины, и увозят, чтобы сделать с их помощью новых тайан’джилов. Эбрадос выслеживают таких и возвращают к остальным хазадриельфейе, если удаётся застать их живыми, а так же забирают их тайан’джилов. Своих собственных мы бережем, как зеницу ока.

— И сколько же у вас тайан’джилов? — поинтересовался Серегил.

— Девятнадцать. Это мирные, бессловесные существа, подобные Хазадриену, великие целители.

Он снова повернлся к Алеку.

— С ними обходятся с величайшим почтением.

Алек в ответ лишь нахмурился и отвернулся.

— Однако Хазадриена вы решили подвергнуть риску, прихватив его с собой в качестве лекаря? — заметил Серегил.

— Такова была воля Хазадриель, когда она была предводительницей Эбрадос. И дело не только в этом. Он чует себе подобных. Это он помог Турмаю отскать вас, и вы сами видели, как он заботится о Себранне. Когда настанет пора, Себранн охотно последует за ним.

— Но Себранн не так безвреден как остальные, — Алек всё ещё хмурил брови. — Что вы будете с ним делать?

— Это решать кирнари, но я знаю одно: пока он не причинит никому вреда, за него нечего опасаться.

— Каким образом вообще алхимики пронюхали про белую кровь? — задумался Серегил. — На вид вы ничем не отличаетесь от прочих ’фейе. Как узнала об этом сама Хазадриель, вот вопрос?

Ризер пожал плечами.

— Это Аура направил Хазадриель на поиски других, с той же кровью. В анналах сказано, что она шла, руководствуясь виденьями. И пока сам Светоносный не указал ей путь, она не отправилась на север.

— Тогда вы еще не существовали, как единый народ, не так ли?

— Да, мы были разбросаны по разным кланам. Некоторые из ’фейе владели магией. Кому-то давались музыка и искусства. У всех нас была белая кровь Дракона.

— Но как получилось, что никто во всём Ауренене этого не знал? — поразился Серегил.

— В Сарикали знали. Именно туда она и направилась с первыми рекаро, и там ей впервые пришло видение, заставившее её отправиться на розыски единокровок.

— Должно быть, то была очень сильная женщина, — заметил Микам.

Наконец-то Ризер удостоил и его своим взглядом.

— Да, это так. И мы стараемся быть достойными наследниками её и всех наших предков.

Какой гордый народ, подумалось Серегилу. И это делало их особенно опасными.

— Нам нужно при первой же возможности поехать в Сарикали, — сказал Алек. — Если ей удалось привезти туда рекаро, мы тоже сможем.

— Другие рекаро не убивают, — напомнил ему Серегил.

— Мы бы могли найти какой-то выход.

Серегил подавил тяжкий вздох. Нет, он не винил Алека за то, что тот теперь так зол, да ещё из-за этой сделки наверняка чувствует себя связанным по рукам и ногам. Однако всё, что оставалось Серегилу, это надеяться на то, что Алек не предпримет ничего необдуманно, поддавшись минутному порыву. Алек был слишком умён для этого. И всё равно, Серегил не мог не чувствовать той боли, что переполняла сейчас его тали, его ненависти к их незваному компаньону. И ещё он знал, случись что, Ризеру не уйти дальше, чем летит стрела.

Ближе к следующему полудню впереди показался Эро. Развалины цитадели были видны на многие мили кругом, и едва углядев их, Алек на время забыл про все свои переживания. Останки башенных стен на высоком холме и руины замков были словно вырезаны на фоне голубых небес. Когда они подъехали ближе, он сумел разглядеть и то, что осталось от стены, окружавшей город от залива до самой цитадели. Конечно, до размеров Римини он не дотягивал, но всё равно чувствовалось, что то была самая настоящая королевская столица.

— Когда-нибудь, когда у нас будет время, я свожу тебя туда, — сказал ему Серегил. — Это называется Палатин. И вся знать Эро имела там свои виллы и дворцы.

— Что произошло с этим городом? — спросил Ризер.

— Большую часть сожгли пленимарцы, во время своего набега в День Королевы Тамир.

— Как давно это было? — снова спросил Ризер.

— Пять веков тому назад. Позднее сгорело и всё остальное. Я думаю, в конце концов они просто сдались. Поговаривали, что он нёс на себе проклятье тех дней, как родня Тамир захватила престол. Другой напастью была чума, хотя, надо полагать, то была больше проблема болот и канализации, чем проклятье. Впрочем, думаю, когда-то это было действительно очень красивое место. До сих пор на развалинах вилл и дворцов можно увидеть остатки фресок и великолепных статуй. Здешний народ был очень богат. Там же находится и настоящий королевский склеп. Ну, или то, что от него осталось. Тех, кто выжил из её родни, Тамир переселила в Римини — свою вновь отстроенную столицу.

Алек едва удержался от того, чтобы осадить Серегила. Начав травить байки, тот мог продолжать это бесконечно. Ризеру вовсе незачем было знать так много. Однако в глубине души он не мог не сознавать, что на самом деле его задевает лишь то, что Серегил так запросто болтает с этим хазадриельфейе, словно они стали друзьями по доброй воле.

Играй свою роль до конца, Алек. Да, он знал, что Серегил сейчас всего лишь играет роль. Вот только усердия он прикладывает чуть больше, чем хотелось бы Алеку.

— Должно быть, скаланцы весьма могущественны, — заметил Ризер, глядя из-под ладони на развалины наверху. — Никогда не видел таких больших городов, как этот.

— Помимо прочего, это и замечательный народ.

Ризер хмыкнул в ответ.

Они достигли подножия старых стен и проехали вдоль них мимо редких пастбищ и разбросанных тут и там крестьянских хозяйств до самого Моста Попрошаек, что находился к югу от старого города. Там и в самом деле находился старинный каменный мост, огромный, с остатками древней резьбы, что когда-то его украшала.

— Для Моста Попрошаек уж как-то слишком искусно сделано, как ты думаешь, Алек? — заметил Микам.

— Думаю, да.

— Серегил?

— Понятия не имею. Быть может, здесь было любимое место для тех, кто просил милостыню.

Сам Мост Попрошаек был небольшим, хотя и не казался таким уж захолустьем. На самом деле, он ничем не отличался от прочих морских портов, что доводилось видеть Алеку раньше. Возле самого берега было пришвартовано много небольших судов, а корабли побольше бросили якорь на дальнем рейде. И даже отсюда он смог разглядеть «Леди». Она была гладенькая, ладная на фоне неповоротливых тупоносых торговых судов, и только на ней были характерные боевые платформы.

Когда через простенькие ворота они въехали в город, уже смеркалось.

— По возможности не раскрывайте рта. Ваш акцент слишком явный, — предупредил Ризера Серегил.

— И с кем бы мне тут разговаривать? — отозвался тот, морща нос от зловония, поднимавшегося из сточных канав.

На единственной маленькой площади находилась усыпальница Астеллуса — бога-покровителя моряков, рыбаков и рожениц. Вход в неё был украшен традиционной резьбой в виде морских волн с десятками восковых лампадок, вырезанных наподобие рыбок и кораблей, расположенных по всему фасаду.

Таверна Морской Конёк была довольно приличным заведением в один этаж, стоящим прямо на берегу. Под низкая соломенной крышей были выбеленные стены, которые покрывал знакомый волнообразный узор, нанесенный синей краской.

— Помните — никаких разговоров, — процедил Серегил, когда все они спешились возле конюшни.

Оставив лошадей на попечение местного служки, они вскинули на плечи свои мешки и вошли внутрь.

В центральной комнате было людно, но Серегил без труда отыскал взглядом Дани, юнгу капитана Раля, стоявшего возле окна, выходящего на залив. Едва заметив их, мальчик ринулся сквозь толпу и принялся было отбивать поклоны, но Серегил вовремя удержал его за плечи: не хватало ещё привлечь к себе лишнее внимание.

— Рад снова вас видеть, милор…

— Никаких имен, Дани, — приказал Серегил, всё ещё понизив голос.

— Ну… тогда, просто добро пожаловать, сэр. И вам, господа! — он кивнул Алеку и Микаму, затем удивлённо уставился на Ризера.

Хазадриельфейе отвернулся, недовольно что-то проворчав и окинув неприветливым взглядом толпу: было очевидно, что ему противно столь тесное соседство с таким количеством тирфейе.

— Как там ваш капитан? — спросил у мальчика Серегил.

— Отлично, сэр. Он шлёт вам свои приветствия. Если хотите, отвезу вас прямо сейчас.

— А Тармин всё ещё при делах на своей кухне? — поинтересовался Микам.

— О, да, сэр.

— Тогда, моё мнение, остаёмся. Попытаем счастья тут.

— Неплохая мысль, — хохотнул в ответ Серегил.

Пирог со студнем из угря их не разочаровал. И это была далеко не та баланда, которой, насколько помнилось Алеку, мог угостить их Раль и его майсенская команда. Покончив с едой, они расплатились с мальчишкой на конюшне звонким серебром, чтобы быть уверенными в том что пока их не будет, лошадям обеспечат надлежащий уход. Угостив на прощанье лошадок яблоками и почесав каждую за ушком, они взвалили на плечи свои мешки и седельные сумки и двинулись вдоль темных ночных улиц.

В Мосте Попрошаек не было пирсов и каких-либо причалов — просто ряд шлюпок, лежащих брюхом прямо на берегу. Дани и Алек вытолкали свою лодку на гладь воды.

— Так что там поделывала Леди с нашей последней встречи?

Дани ответил широкой редкозубой улыбкой.

— Этой зимой мы взяли тринадцать каррак, одна была под завязку набита северным золотом. Другая везла ауренфейское вино, шёлк и всякие дамские безделушки. Там даже оказалось несколько рабов, которых мы благополучно доставили в Ауренен. Впрочем, двоих потеряли. Они бросились за борт. Понятия не имею, почему они это сделали.

— Да будут с вами удача и благословение Светоносного за вашу доброту к тем, кто смог это сделать дома, — отозвался Серегил.

Дани ловко пристроил вёсла и вскоре они уже скользили по водной глади, оставив позади рыбацкие судёнышки, вперед, к широкому устью гавани Эро.

Две мачты Зеленой Леди отбрасывали на воду извивающиеся чёрные полоски, Алек сумел разглядеть и абрис её носовой фигуры. «Зеленая леди» прижимала одну руку к своей весьма внушительного размера груди, вторую — к округлому животу. Плавные извивы её волос и платья при свете луны отливали серебром.

От носа и до самой кормы сияли фонари, окна кормовых кают были также освещены. Дани сунул в рот пальцы и пронзительно свистнул, извещая об их прибытии. С командой в сорок человек практически пиратов, лучше было обходиться без неожиданных сюрпризов. На свист им ответили таким же свистом, вслед за чем раздался шорох и всплеск брошенной им сверху веревочной лестницы.

Раль — вместе с рулевым Скайвейком и первым помощником Неттлсом — встречал их наверху.

— Добро пожаловать, господа! Микаму Кавишу мои приветствия тоже! Рад встрече, сэр. Давненько, давненько! Как нога?

— Стараемся, — Микам крепко пожал Ралю руку.

Капитан был приземист и смугл, и уже начинал лысеть, однако всё ещё был залихватски ловок, что не могло не снискать ему расположения женщин в каждом порту. Как и Микам и Алек, он был северянином, а из-за своей чёрной бороды мог вполне сойти за пленимарца, чем при случае и пользовался. Он тепло попривествовал Алека и Серегила, а затем повернулся к Ризеру, протянув ему руку.

— Не имел чести, сэр…

— Я Ризер-и-Стеллин, — тот проигнорировал рукопожатье.

— Ясно, — Ралю было не привыкать к секретности.

— Давненько от вас не было весточки.

— У нас были небольшие проблемы.

— «Небольшие проблемы» случаются с вами чаще, чем всё остальное, — заметил Раль, провожая их вдоль палубы в гостевую каюту. — Что на сей раз? Злобные маги? Заговор против короны? Гневная жена? Или вас застукали в чужом доме, когда вы запустили пальцы в шкатулку с драгоценностями?

— Ну, на самом деле, мы попали в рабство. — ответил Алек.

Раль покачал головой.

— Ого, это что-то новенькое.

— Так вы господа или воришки? — поинтересовался Ризер.

— Всё зависит от компании, — парировал Серегил.

Каюта выглядела куда роскошней, чем запомнилось Алеку. На широкое ложе было наброшено покрывало красного бархата с серебряной каймой. А с крюка свисал резной светильник, отбрасывая причудливые сполохи на полированный столик и обитые бархатом же кресла, а также на чашки из серебра и хрустальный графин, покоившийся в затейливом обитом кожей ларце на краю узкого бара.

— Что тут такое стряслось? — недоуменно огляделся Серегил. — Мы словно попали в публичный дом на Улице Фонарей.

— Мы удачно поохотились, — ответил Раль, подмигнув ему, и откупорив для них бутылку великолепного зенгатского бренди.

— Да, Дэни рассказывал. А Королева получила свою долю?

— Конечно. Однако это не значит, что я не мог припасти кое-что и для себя. И тем более для своего уважаемого патрона. Ваша доля отправлена твоему человеку на улицу Колеса.

— Благодарю.

Алек отлично знал, что Сергил никогда не забивал себе голову бухгалтерией: в разных ссудных домах Римини на разные имена у него было положено золота больше, чем он мог бы истратить. То же самое относилось к нарядам и походным принадлежностям: по всему городу где-нибудь в коллекторах были разбросаны его тайники и пустующие дома, находящиеся в постоянной готовности на случай смены облика или побега.

Пока трое из них заняли кресла и кровать, Раль и Ризер остаались стоять посреди каюты.

— Так куда держим путь в этот раз? — поинтересовался Раль.

— В Ригу, — ответил ему Алек.

— Ого! — Раль удивлённо поднял брови. — А задачка-то не из лёгких. Верховный Владыка держит там на якоре половину своего флота, и большинство кораблей кишмя кишат матросами.

— Ты можешь высадить нас на берегу где-нибудь неподалёку, там, где не привлечёшь к себе внимания, — сказал Серегил.

— Это всё равно означает замену парусов. Нам придётся задержаться на одном из Островов Пролива как минимум на день.

Ещё во время одного из первых плаваний своей Леди он захватил в качестве добычи комплект полосатых пленимарских парусов, и они уже не раз сгодились ему, когда было необходимо войти во вражеские воды.

— Если будет попутный ветер, домчу вас за неделю. А вы тем временем, коли меня не обманывают очертания вот этой сумки, могли бы вместе с лордом Алеком немного скрасить нам путь.

Серегил нагнулся к сумке, стоявшей у его ног и выудил из неё арфу, подаренную Адзриелью. Тронул струны, пробуя несколько нот и поморщился:

— Только после небольшой настройки.

Алек сунул руку в свой мешок и достал один из железных ошейников.

— А ещё нам нужно раздобыть вот это.

— О, этого добра у меня целая коллекция. Я насобирал их у жалких ублюдков с тех кораблей, что мы захватили, — сказал Раль. — Теперь что касается апартаментов. Естественно, все вы не можете тут остаться — маловато места.

— Я могу бросить якорь в отсеке команды, если, конечно, найдётся свободный гамак, — отозвался Микам.

— В этом нет нужды. Третья каюта от меня свободна.

— Я буду спать на палубе, — заявил Ризер.

— Ты понятия не имеешь, что такое корабль. Тебе повезет, если тебя не смоет за борт при первом же шторме. Ступай в каюту, я отлично устроюсь вместе с командой, — ответил Микам.

Алеку показалось, что Ризер даже не понял, кому удивился больше — Микаму, или самому себе — вдруг отвесив легкий поклон и пробормотав:

— Спасибо.

Мортаж был членом судовой команды Леди уже больше года, и обожал своего капитана и эту работу. Так что он чувствовал некоторые угрызения совести, нырнув к своей койке и выудив жезл посланий, которым снабдил его заказчик. Преломив его, прошептал:

— Лорд Серегил с Алеком вернулись на корабль…

Сразу же вслед за этим магический шарик света унёсся вдаль, просочившись сквозь корабельную обшивку.