Белая книга айнского народа

Глава I. КТО ЯВЛЯЕТСЯ КОРЕННЫМ НАСЕЛЕНИЕМ ЯПОНСКИХ ОСТРОВОВ?

Краткие выводы главы:

• Выводы современной науки дают основание считать, что прародители айнов (дзёмонцы) были одними из древнейших – возможно, наиболее древними – жителями Японского архипелага. Прародители современных японцев – монголоидные племена из континентальной части Азии – появились на нынешней японской территории в то время, когда древние айны уже заселили и освоили большую ее часть.

• Научные исследования пока не дают четкого ответа о том, к какому этносу ближе всего стоят айны. Однако установлено, что в генетическом и антропологическом отношении прародители айнов не имеют ничего общего ни с предками японцев, ни с любыми другими монголоидами. Определенные общие черты в генетических характеристиках айнов и японцев являются всего лишь итогом столетий ассимиляции айнского ­населения японским народом.

• Ряд исследователей обращает внимание на предположительно айнское происхождение топонимов на территории нынешней Японии, включая священную гору Фудзи. Выдвигаются также предположения, что традиционная японская религия – син­тоизм – имеет айнские корни.

Современная Япония известна как одно из самых этнически однородных государств в мире – иными словами, абсолютное большинство ее жителей являются японцами. Отсюда возникает представление о том, что такое положение дел уходит корнями в глубь веков [Арутюнов С.А., Щебеньков В.Г., 1992]. А как же обстоит дело в реальности? Что говорит на этот счет историческая наука?

Современные археологические находки, свидетельствующие о пребывании человека на территории современной Японии, относят к периоду позднего палеолита (30–13 тысяч лет назад), хотя встречаются и свидетельства, относящиеся к еще более раннему периоду (150–35 тысяч лет назад). К рубежу примерно 13 тысяч лет тому назад начинается новая эпоха – неолит, которую принято называть дзёмон («культура веревки»). К этому времени острова Японского архипелага уже активно осваивались человеком.

По всей видимости, в ту эпоху на островах жили различные племена, и айны стали единственным народом, сохранившим черты этих исконных обитателей. С антропологической точки зрения древнейшие жители Японии, безусловно, отличались от монголоидов, которые заселили острова в более позднюю эпоху.

Относительно того, из какого региона пришли древние прародители айнов и каким именно образом они заселили Японский архипелаг, в исторической науке до сих пор нет единства мнений. Некоторые исследователи обращают внимание на тесное сходство традиционной айнской культуры и верований с теми, что можно встретить в Юго-Восточной Азии и Океании. Тем самым, как утверждают сторонники одной из гипотез происхождения айнов, доказывается, что этот народ пришел в Японию из района Полинезии или, возможно, Австралии, сделав в ходе своего долгого путешествия остановку – скорее всего, весьма длительную по историческим меркам, – на территории Индонезии.

Эта гипотеза, которую можно условно назвать «полинезийской», имеет, в свою очередь, целый ряд вариаций, не исключая и самых смелых. Так, еще в XIX столетии известный французский географ и антрополог Луи Вивьен де Сен-Мартен сформулировал теорию, согласно которой в доисторическую эпоху пространство современной Юго-Восточной Азии (прежде всего островной ее части) заселяла единая белая раса, которую французский исследователь назвал «океанической» [Шренк Л.И., 1899, 1903]. С севера и юга с ней соседствовали представители иных рас, которые коренным образом отличались от «океанической» – соответственно монголоиды континентальной Азии и негроидные обитатели южной Океании и Австралии. Со временем «океаническая» раса распалась на части, а различные группы ее представителей расселились в разных направлениях. Одни, как айны, двинулись на север и, в конечном итоге, остановились в районе Сахалина и Курил, другие же предпочли восточное или юго-восточное направление – как, к примеру, предки современных полинезийцев, даяков на индонезийском Борнео или тагалов на филиппинском острове Минданао.

Гипотеза Л. Вивьен де Сен-Мартена сегодня представляет в целом более исторический, нежели собственно научный, интерес, однако она демонстрирует, насколько сложной является так называемая «айнская проблема». Впрочем, нельзя сказать, чтобы «океаническая» гипотеза ушла из современной науки бесследно. Заложенный в нее потенциал развивал, к примеру, выдающийся российский этнограф Л.Я. Штернберг, который также относил изначальный ареал обитания айнов к региону Австронезии [Штернберг Л.Я., 1933]. Как считал ученый, предки айнов в течение веков постепенно перебирались вдоль цепочек островов на север, используя свойственные им неплохие навыки мореплавания, при этом смешиваясь с местными этносами и постепенно утрачивая свои первоначальные черты (именно поэтому сейчас так трудно соотнести айнов с какими-либо другими народами исключительно на основе анализа антропологических черт).

«Айнская проблема» и сегодня далека от разрешения, являясь одной из наиболее сложных и комплексных загадок истории и этнологии. В пользу всех перечисленных выше гипотез и теорий их авторы выдвигают более или менее солидные аргументы. Некоторые исследователи обращают внимание на сходство материальной культуры айнов с представителями других этносов, в то время как другие делают акцент на сходстве физических характеристик, а третьи обращают внимание на близость мировоззренческих концепций. Не менее распространены попытки установить исходный ареал обитания прародителей айнов с помощью лингвистики – сравнивая айнский язык с языками других народов мира. Тем не менее, все эти подходы неизбежно носят фрагментарный характер и пока что не дают на сто процентов ясной и полной картины. Сложность «айнской проблемы» определяется еще и тем, что за истекшее время материальная и духовная культура айнов, их язык и, конечно, антропология изменились в такой степени, что утратили очевидное сходство с какими бы то ни было родственными этносами [Richard S., 1999].

* * *

Безусловно, айны остаются одним из наиболее уникальных и загадочных этносов, известных сегодня науке. Их древняя история до сих пор скрывает много тайн, которые становятся предметом оживленных дискуссий в научном сообществе. Ситуация осложняется тем, что нередко делаются попытки придать научной аргументации политическую окраску.

Крупный российский археолог академик А.П. Деревянко в книге «Палеолит Японии» отмечает: «Вопрос о возможности заселения Японии в эпоху, предшествующую культуре дзёмон, имеет давнюю историю и не раз обсуждался среди археологов и геологов. Назывался целый ряд стоянок, которые относились к палеолиту. Найденные на них орудия существенно отличались от изделий, характерных для культуры дзёмон. За этими находками последовали новые, в скором времени изменившие представления ученых о древности культуры человека в Японии. Одним из самых горячих сторонников гипотезы о появлении в Японии человека в эпоху палеолита был крупный геолог-археолог профессор университета Васэда Наора. Однако власти запретили публикацию его мате­риалов» [Деревянко А.П., 1984].

Несмотря на то, что именно японским обществом накоплен наибольший опыт контактов с айнским народом, который насчитывает многие и многие века, в течение продолжительного времени научное изучение айнской истории, этнологии, антропологии в Стране восходящего солнца если не находилось под запретом, то, как минимум, не поощрялось. Решающую роль играла приверженность общества уходящим в глубь времен – едва ли не к первым векам существования японского государств – идеологическим установкам [Fitzhugh W., Dubreuil C., 1999].

«До капитуляции Японии в 1945 году, – пишут известные российские айноведы С.А. Арутюнов и В.Г. Щебеньков, – научная мысль в области этногенетических связей древних народов азиатского материка и Японских островов тормозилась господством официальной исторической идеологии, основанной на буквальном толковании древнеяпонских мифологических преданий. Труды японских ученых, противоречащие официальной идее божественного происхождения японской нации, запрещались цензурой, а их авторы зачастую подвергались прямым политическим преследованиям» [Арутюнов С.А., Щебеньков В.Г., 1992. С. 26].

Сегодня, безусловно, ситуация обстоит намного лучше, однако до сих пор ученые в сфере этнографии, антропологии, популяционной генетики, работающие на японском направлении, признаются, что их коллеги-японцы все еще стараются избегать делать какие-­либо далеко идущие выводы по упомянутым вопросам, опасаясь столкнуться с непониманием со стороны властей или научного сообщества.

В этой связи нельзя не отметить и тот факт, что в японской науке до сих пор делают попытки развивать теорию о том, что айны на самом деле принадлежат к монголоидной расе и едва ли не являются каким-то «побочным» ответвлением японского этноса. Впрочем, за пределами Японии, в российской и западной науке, данная ­гипотеза уже давно считается несостоятельной – более того, ее разделяют и далеко не все японские ученые. То же самое можно сказать и про другую, также циркулирующую почти что исключительно в Японии, теорию о том, что культура дзёмон имеет чисто японское происхождение и на самом деле гораздо древнее, чем принято считать сегодня [Косарев В.Д., 2008. С. 187–222].

Подытоживая сказанное, можно отметить, что, хотя современные ученые все еще не смогли сформулировать какой-либо общепринятой теории относительно этнической принадлежности населения Японских островов на доисторическом этапе, они тем не менее сходятся в том, что прародители современных японцев не могли быть первыми, кто ступил на землю нынешней Японии и начал ее активно осваивать.

* * *

Сегодня историки практически не сомневаются в том, что к моменту начала переселения предков японцев на острова они уже были в значительной степени заселены прародителями айнов. Хотя с айнами сосуществовали и другие, значительно более многочисленные племена и народы, айнский этнос (точнее говоря, предки современных айнов или, как их называют ученые, протоайны) в ­известном смысле играл доминирующую роль в доисторической Японии, где они заселяли не только крупные, но даже мелкие и отдаленные острова [Kozintsev A.G., 1993. P. 105–127].

Следы этого встречаются, в частности, в нынешней японской топонимике, которая часто имеет айнские корни. На это обстоятельство обратил внимание еще в XIX веке один из первых крупных исследователей айнов британец Б. Чемберлен, который писал: «Достоверно неизвестно, откуда айны пришли на Японские острова, но известно, что уже до эпохи дзёмон они их населяли – от Рюкю до Хоккайдо. Об этом свидетельствуют результаты археологических раскопок и данные топонимики, например: Цусима – Туйма – “­Далекий”, Фудзи – Хуцы – “Бабушка”, Цукуба – ­Тукупа – “Двухголовый”… Но ни в университетах, ни в придворных и государственных учреждениях об этом даже нельзя заикаться» [Chamberlain B.H., 1887].

Соотечественник и современник автора вышеприведенных строк, миссионер и ученый Дж. Бэчелор, в свою очередь, отметил, что, по его мнению, айнское происхождение имеет даже имя священной для японцев горы Фудзи, которую он связывал с айнским «фути», что означает «огонь» или «божество огня».

Несмотря на то, что отмеченные гипотезы пока что не нашли своего твердого подтверждения, некоторые современные исследователи идут дальше и приписывают айнское происхождение национальной религии японского народа – синтоизму, в котором они усматривают явные следы верований древних предков айнов.

* * *

Наиболее характерной, широко упоминаемой особенностью айнов является их внешность, глубоко нетипичная для населенной монголоидами Азии. Начиная еще с древних времен большинство исследователей, впервые знакомясь с айнами, как правило, отмечали их антропологические особенности, часто сравнивая айнскую внешность с внешностью европейцев. В самом деле, в отличие от японцев и любых других монголоидов у айнов отсутствует характерная складка века (эпикантус) и цвет кожи (айнов обычно описывали как светлокожих людей), они обладают гораздо более богатым и густым волосяным покровом, их телосложение обычно заметно крупнее и мощнее, чем у представителей монголоидной расы [Левин М.Г., 1958].

Особенно поразительным казалось сходство айнов с русскими – оно было так велико, что первые российские исследователи Дальнего Востока, встречая айнские племена, иногда вначале полагали, что наткнулись на других первопроходцев, уже успевших обосноваться на новом месте. Уже в XIX веке российские путешественники, например В.М. Головнин [Головнин В.М., 1949] и Ф.М. Августинович [Августинович Ф.М., 1874], в своих работах подчеркивали удивительное внешнее сходство айнов с русскими. Этот факт обращал на себя внимание и в относительно недавние времена – уже после того, как айнский народ подвергся усиленной ассимиляции со стороны японцев. Схожесть русских с айнами не обошел вниманием и А.П. Чехов. В книге «Остров Сахалин» он пишет: «Находят, что бородатые айно очень похожи на русских мужиков. В самом деле, когда айно надевает свой халат вроде нашей чуйки и подпоясывается, то становится похожим на купеческого ­кучера» [Чехов А.П., 1978].

Выдающиеся, ни в чем не схожие с японцами антропологические черты айнов, напоминавшие классический тип европеоидов, поражали очевидцев и совсем недавно по историческим меркам – уже после того, как проводившаяся японскими властями политика размывания айнской этнической идентичности привела к утрате многих ранее характерных для данного народа признаков.

Любопытное свидетельство содержится в мемуарах Г. Стюарда, служившего военным врачом в австралийской армии во время Второй мировой войны и описавшего встречу с айнами, призванными в японскую армию, в ходе кампании 1942 года в горах Папуа – ­Новой Гвинеи: «Во время боя в тот день мы увидели много японцев – крупной конституции, крепко сложенных мужчин ­ростом шесть и более футов. Эти упорные бойцы из штурмовых отрядов прибыли с Хоккайдо, северного японского острова, известного морозными зимами, где свободно бродят медведи. В своей стране они известны как “досанко” – так на Хоккайдо называют лошадей – и могут прекрасно выдерживать суровый климат на хребте Оуэна Стэнли. Офицер 2-й роты 14-го батальона сказал мне: “Я не мог глазам своим поверить, когда увидел этих здоровяков, набросившихся на нас. Я думал, это замаскированные ­немцы”» [Steward H.D., 1983. P. 107].

* * *

На сегодняшний день академической наукой не установлено и происхождение языка айнов. Язык айнов современной лингвистикой рассматривается как язык изолированный (наряду с баскским и некоторыми кавказскими языками). По структурно-морфологическим параметрам айнский язык радикальным образом отличается от языков соседних народов. Различные исследователи пробовали доказывать родство айнского языка с палеоазиатскими, индоевропейскими, австронезийскими языками. Однако все эти «доказательства» строились на основе случайных лексических и фонологических совпадений, которые не составляли никакой системы. Продолжаются споры и о том, была ли у айнов в древности своя письменность. Предположения о наличии письменности у древних айнов выдвигали многие исследователи, ссылаясь на дошедшие до нас петроглифы, знаки собственности и резьбу.

Выдающийся исследователь айнской культуры Б. Пилсудский много лет изучал язык айнов, их символические знаки и создал таблицу айнских рун. Он отметил особый характер этих знаков, сближающий их с буквами русского алфавита [Пилсудский Б.О., 2004]. Современные российские айноведы утверждают, что письменный язык айнов существовал, но потом исчез [Акулов А.Ю., 2007; Прокофьев М.М., Косарев В.Д., 2010; Кондратенко А.П., Прокофьев М.М., 2005]. В древности айны имели свой алфавит и развитую письменность и, возможно, даже существовали книги, написанные на айнском языке. Высказывается точка зрения о том, что богатые ­морские промыслы в южной части острова Хонсю вполне могли создать предпосылки для социального расслоения и складывания государственных образований, что, в свою очередь, могло способствовать созданию оригинальной письменности.

Утрата айнами письменности вполне могла произойти на фоне вторжения монголоидных мигрантов с территории Корейского полуострова на Кюсю и южную часть Хонсю. Эти мигранты активно подавляли культуры, существовавшие к тому времени на Японских островах. Они же могли стать причиной упадка древнеайнской культуры и остановки развития народа.

Исходя из всего вышеуказанного, можно говорить о том, что в начале нашей эры на территории Японских островов развивалась и процветала культура, потомками создателей которой, по всей вероятности, являются современные айны. Как появилась эта культура и народ, основавший ее, как они развивались и как пришли в упадок, сейчас уже невозможно узнать со стопроцентной точностью. Скорее всего, к моменту начала формирования японской нации прародители айнов уже долгое время проживали на территории Японских островов, приспособившись к их природным условиям и создав своеобразную духовную и материальную культуру, и, возможно, ранние японцы начали заимствовать многие аспекты жизни древних айнов.

Айны и японцы всегда были соседями, поэтому на протяжении многих веков между ними происходил двусторонний культурный обмен, который носил как положительный, так и отрицательный характер. Ассимиляция айнов японцами, с одной стороны, является естественным процессом, происходящим в рамках взаимодействия двух культур. В то же время этот процесс часто носил насильственный характер и стал тяжелейшим испытанием в жизни айнского ­народа [Fitzhugh W., Dubreuil C., 1999].