Белый рынок

Глава 28

Гаррет никак не мог сориентироваться. Раньше в этом квартале ему бывать не приходилось, и несмотря на объяснения Шейлы Уилсон, он уже не один раз сбивался с дороги. Туман, надвинувшийся с моря и обволокший все и вся своей липкой молочной массой, делал ночь еще более непроницаемой и предательски опасной.

Уэвер, сидевший рядом с Гарретом уткнувшись носом в плохо освещенную карту, начал терять терпение.

— И какого черта нам дома не сиделось? Ну чего мы добьемся, если даже места найти не можем, — ворчал он. — Старина, мы сейчас находимся где-то в Бронксе. Это Пелхэм-Парк. Мы мимо него уже второй раз проезжаем. И когда это только кончится!

— Том, я, похоже, совсем перестал ориентироваться. Ведь мы же только что плутали где-то по Саут-Вью.

— Ну, ну, спокойнее. Не надо нервничать. Езжай до следующего перекрестка, а там поверни направо. Так мы должны выехать к Пелхэм-Вей-Парку. Затем спустимся к югу и, наконец, уткнемся в Эсчестер-Вей.

Гаррет последовал совету Уэвера. Чтобы не сбиться с пути, они ехали очень медленно.

— Клэм, — заметил Уэвер через несколько минут, — пожалуй, что-то вырисовывается. Внимание, посмотри налево. Мы уже где-то очень недалеко от нужной нам улицы.

Противотуманные фары осветили кювет и кустарник над ним.

— Вот она, та аллея, о которой говорила Шейла, — воскликнул Уэвер.

Гаррет остановил «понтиак» на заросшей травой обочине.

— Давай-ка дальше пойдем пешком. Так будет лучше, — предложил он.

Том и Клэм вышли из машины. Их сразу окутал сырой, холодный воздух. Гаррет захватил с собой электрический фонарь, но пользоваться им пока не стал.

Часто спотыкаясь о кочки, они двинулись к вилле по правой обочине. Неподвижные деревья тяжелым сводом смыкали ветви над их головами. Иногда под ногами трещала ветка, шум вспугивал голубей, взлетавших, громко хлопая крыльями.

Гаррет остановился.

— Том, посмотри, вилла!

Уэвер потер глаза и напряг зрение.

— Похоже на нее, — подтвердил он. — Как ты думаешь, нас угостят водкой и предложат паюсной икры? Ах, как было бы сейчас приятно лежать спокойно в постели и наслаждаться липовым чаем.

— Ты стареешь прямо на глазах.

— Поживешь с мое, тогда поймешь, какое это удовольствие вместо безумных шатаний по ночному городу забраться в теплую постель и, лежа с газетой в руках, попивать горячий грог, пунш или еще чего-нибудь в этом роде, — мечтательно возразил Уэвер.

Они шли настороженно, прислушиваясь к малейшему звуку.

— Зачем ты поднял шум в прессе? По-моему, это совершенно лишнее, — продолжил прерванный разговор Уэвер.

— Наоборот, Том, я нацелился на Стейнера. Заявлением в прессе я, как палкой, разворошил этот муравейник. И мой удар по людям Стейнера должен его серьезно обеспокоить. Мне нужно, чтобы он усомнился в собственной неуязвимости. Нужно поколебать его уверенность в своих силах и людях.

Мрачная громада виллы проступала в темноте все отчетливее. Свет не горел ни в одном окне, хотя часы показывали лишь начало одиннадцатого.

— На первый взгляд, — прошептал Уэвер, — хозяева решили нас не дожидаться и спокойно удрали.

— Сейчас все узнаем. Ступайте по гравию осторожнее — лишний шум нам ни к чему.

Уэвер наступил на что-то мягкое, чуть подвернул ногу и яростно чертыхнулся. Наклонившись, он сказал:

— Клэм, смотри, какая удача! Я нашел женскую туфлю!

— Поздравляю! Захвати ее с собой. Придешь домой — поставишь в рамочку. Это, вероятно, та, что потеряла Шейла.

Они достигла крыльца и, крадучись, поднялись по ступеням. Гаррет вытащил связку ключей и отмычек, которыми он пользовался еще на Фостер-стрит. Одна из отмычек подошла. Гаррет надавил на дверь, бесшумно отворил ее и зажег фонарь.

— Господи, спаси и помилуй! — в ужасе пролепетал Уэвер.

Посередине комнаты в луже черной запекшейся крови лежали два трупа. У мужчины поверх пижамы был накинут плащ, из под которого торчали ноги в шерстяных носках. Женщина была в голубом платье и домашних туфлях. Потускневшие широко открытые глаза смотрели на них пустым взглядом. В оскале искаженных от ужаса ртов неестественно ярко блестели зубы.

Гаррет пощупал лоб мужчины и щеку женщины.

— Холодные, как два куска ветчины, только что вынутые из морозилки, — констатировал он.

— Ты, кажется, сделал попытку меня рассмешить? — кисло спросил Уэвер. — Кто эти люди?

— Нэд Поскер и Кей Бейберг. Оставайся здесь. А я пока осмотрю первый этаж. Если услышишь что-нибудь подозрительное, значит, я попал в ловушку. Тогда ноги в руки и сматывайся отсюда так, словно за тобой черт гонится. И когда выберешься в безопасное место, немедленно предупреди Крэга.

— О’кей, Клэм.

Гаррет нашел спальню. Постели были застелены. Костюм Поскера висел на вешалке. Гаррет осмотрел карманы, нашел бумажник и тотчас же его обследовал.

Щелкнув языком, он вернулся к Уэверу, застывшему в темноте и не скрывавшему своего беспокойства.

— Поскер и Кертис — одно и то же лицо, — сообщил он. — Итак, хоть в этом пункте я не ошибся.

— И для чего ему нужно было раздваиваться?

— Оказывается, никакого раздвоения никогда и не было. Полная фамилия этого типа Поскер-Кертис. В зависимости от необходимости и обстоятельств, он пользовался то одной, то другой частью своей фамилии. Если не ошибаюсь, Поскер занимался продажей наркотиков, а Кертис изображал из себя плейбоя, завсегдатая баров, любителя женщин, состоятельного светского человека, не чуждого благотворительности. Да вот только затеяв эту сложную игру, он под конец сам запутался. Как ни крути, а раздвоение собственной личности даром никогда не проходит.

— Я, однако, совершенно уверен в том, что Ален Сэмпл — член этой банды, — заявил Уэвер. — Вот ты добился ее освобождения под залог с целью сбора дополнительной информации. Я считаю, что ты ей оказал доверие, которого она никак не заслуживает.

— Она не могла убить Фергюссона. Я исходил из этого предположения. Как Крэг ни возражал, а все же ничего не мог противопоставить моим доводам, и ему пришлось согласиться с моей аргументацией, хотя она ему и не очень нравилась.

— Так вот, оказывается, в чем дело! Значит, вы с ним проверяли ее версии с разных сторон!

— Ну, еще бы! Ведь Ален — королева лжецов. Если бы она рассказала всю правду с самого начала, когда я официально начал заниматься ее делом, мы бы сейчас сидели в другом месте и проводили время с большим удовольствием. Убийство Фергюссона оказалось бы последним, но зато тюрьма пополнилась бы новой клиентурой. Однако молчание для преступников — основной закон, нарушить который никто не имеет права.

— И Ален хотела сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.

— Иными словами, она хотела обеспечить свое будущее. Расчет был неплох. К несчастью, ее поступки вызвали цепную реакцию убийств, и сегодня мы получили тому еще одно доказательство.

Уэвер отвернулся от трупов, вид которых вызывал у него отвращение.

— Это она спасла Шейлу, — задумчиво сказал он. — Никто, кроме нее, не мог бы этого сделать.

— Очевидно, — согласился Гаррет. — И это ей зачтется, если, конечно, она сумеет спасти свою шкуру.

— А ты ее действительно любил?

— Да. Я любил ее за контраст: она некрасива и привлекательна одновременно. Я жалел ее за некрасивое лицо и желал красоту ее тела. Это противоречие природа связала между собой посредством глаз Ален. Взгляд ее настолько непорочен, что чище его представить невозможно.

— Что, однако, не мешало ей расставлять тебе ловушки. Кстати, а не она ли прикончила этого Майка Рего, чтобы спасти Шейлу? Он ведь тоже был наркоман и требовал свою дозу у Кей в присутствии вашей невесты.

— Он сам мог умереть от этой дозы, — без особой убежденности возразил Гаррет. — Такое иногда случается.

Уэвер не смог сдержать скептической улыбки.

— Ну, уж этого я от тебя никак не ожидал. Сказать такую гениальную глупость!

Они отправились обследовать виллу и подвал. В комнате Рего пахло хлоркой. Гаррета заинтересовала подозрительная чистота постели. Он перевернул одеяло, простыни, на которых еще сохранились складки от утюга, и, наконец, нашел следы крови на матраце.

— Она его убила собственноручно, — признал Гаррет, — но комнату убирал кто-то другой.

— Так-то оно так, конечно, но куда же Поскер с Кей спрятали труп?

— Завтра приведут собаку и, уверен, тело обнаружат где-нибудь поблизости. Поскеру с Кей, наверное, пришлось здорово попотеть.

Однако Уэвера не совсем удовлетворяли объяснения Гаррета.

— Послушай, Клэм, и все-таки мне не до конца понятно вмешательство мисс Ален Сэмпл. Мы же ничего не знаем наверное. Ни того, каким образом она все осуществила, ни того, какими мотивами при этом руководствовалась. Мне бы хотелось…

— Добрый вечер, — раздался голос вошедшего Крэга.