Белый тигр

IX глава

В кабинете по моему знаку на большом столе расторопные слуги накрыли малый достархан. Несколько сортов виноградного вина в кувшинах и стеклянных бутылках, разрезанная ломтиками душистая дыня на круглом золотом блюде, клубника из нашей оранжереи, сушеные абрикосы и изюм, а также засахаренные фрукты с далекой Малой Азии живописным натюрмортом предстали перед нами. Слуги, наполнив кубки, бесшумно удалились. Сынок дремал на ковре, подставив пузо солнечному зайчику.

— Чтобы подсластить наш нелегкий разговор, предлагаю вам, царица Алена Арефьевна, выпить сего прекрасного италийского вина.

Аленка знала, если я перехожу в разговоре на безукоризненно вежливый тон и обращаюсь на вы, то завидовать моему визави не стоит. Но, несмотря на все признаки приближающейеся грозы, она, выпив вина и надменно наклонив голову, молвила:

— Моему терпению пришел конец — выбирай или я, или она.

Машинально налив вина, выпил, не чувствую вкуса.

— Расшифруйте, пожалуйста, кто она?

Жена фыркнула:

— Ты прекрасно знаешь — Людмила.

— А которая? — Их две.

— Обе — и безаппеляционно шваркнула кубок о стол.

Сынок спросонья рявкнул вопрошающе уставившись на меня.

— Спи, спи — успокаивающе махнул рукой.

— Значит, говоришь, тебе не нравится создавшаяся ситуация?

Алена, молча, кивнула.

— Хорошо, задам один вопрос — от ответа зависит ход нашей дальнейшей беседы. — Ты меня любишь, Алена?

— Да, Государь.

Ответ соответствовал действительности, но осложнял обстановку.

— Насколько Вас понимаю, Ваше Величество. — Вы хотите, чтобы я бросил семью и сына, забыл вторую женщину, будущую мать моего ребенка? — Так?

— Да, Вы все правильно изложили, Государь.

Мною овладело бешенство — когда выходила за меня замуж, ты все прекрасно знала о моей семье в 2029 году, о моих женщинах, Наташе и Людмиле.

— Я тебе все рассказал, без утайки, так какого… черта ты встречаешь меня с недовольной мордашкой и устраиваешь мне сцены. — Видит Бог, не хотел такого разговора. — Вот тебе мое решение, если хочешь жить дальше в мире, согласии и любви-милости прошу — менять, что либо в своей жизни не собираюсь, и если увижу тебя с недовольным и злым лицом, подобно сегодняшнему — развод. — По моей просьбе епископ Серапион, нас развенчает. — Выделю тебе денег, дом, можешь жить в свое удовольствие, но сына тебе не отдам. — Он наследник, его удел — царский трон. — По возвращении из похода дашь мне ответ, все, иди.

Я не стал читать её мысли — неспортивно, да и так видно — не такого ответа ожидала моя женушка, а что она думала я перед ней на полусогнутых ходить буду? — Хрена с два, не родилась та, перед которой прогибаться стану. Да и не родится. — Я не Карчи, подкаблучником не буду, не тот характер.

Алена с несколько обескураженным видом, вышла из кабинета.

Жахнул пару кубков вина и прилег отдохнуть на диванчик, вечером соберется Военный совет, необходимо подкорректировать наши планы.

Проснулся в пятом часу вечера с оформившейся мыслью — зацепила Аленка не совсем логичным поведением. Дурить она стала в последние полгода, словно бес вселился в жену. Умница, с большим чувством такта и вдруг поведение стервозной мещанки, не вяжется все это — ладно разберусь позже.

Приказал постельничему, стелить мне в кабинете все дни до отъезда.

Вместо обеда перехватил пирожок черти с чем, затем подался в малый зал совещаний. Домашние на глаза не попадались, разбежались по своим делам.

Кликнув Василия, уселся за стол — адъютант принялся зачитывать челобитные, прошения и свежую почту.

Через час у меня голова опухла от потока информации.

— Василий, на сегодня достаточно, остальное завтра.

А вот и Военная коллегия пожаловала. Ответив на приветствия генералов и полковников, полюбопытствовал — А где наш уважаемый канцлер?

Вместо Карчи в зал влетел запыхавшийся Семен.

— Здрасьте, я вроде не опоздал.

— Садись, не отсвечивай.

— Семеро одного не ждут, начнем совещание.

Не успел произнести последние слова — заявился Карчи, с перевязанной мордой.

— Что канцлер, зуб прихватило? — сердобольно поинтересовался Савелий Хват.

Шаман, пробурчав нечто невнятное, уселся в кресло. Наконец, собрались все.

— Генерал Хват, доложите обстановку.

— Государь, четыре башкирские дивизии, возглавляемые Толгат-Ханом, ушли в поход пять дней назад. — Дорожники, неведомым нам способом, довели железную дорогу до Курска — чудо великое, да и только.

Савелий, заметавшись указкой по карте, ткнул в точку будущего Курска.

— Такими темпами они вскоре до финиша доберутся — встрял Семен. — Вот техника у потомков, ты бы видел антигравитационные платформы — в день кладут по двести-триста километров.

— Угу, впечатляет, все прекрасно, но я вам настроение слегка испорчу. — Господа, нам противостоит брат покойного Бату-хана — Хулагу-хан, предводитель так называемой Золотой Орды. Враг умный и жесткий, его войско составляет 500 тысяч всадников. — Цифра серьезная.

У генералов вытянулись лица, один Семен, насмешливо цвиркнул зубом. Карчи отстраненно смотрел в окно, барабаня пальцами по столу.

— И по сему — продолжил я — в городе оставляем один полк гвардейцев, из Болгара вызовем второй тумен. — Ярослав, сбылось твое желание — поведешь полк. — Савелий, прикинь количество наших войск, имей ввиду, князья по городам больше десяти тысяч дружинников не наберут.

— Хват принялся перечислять войсковые соединения, загибая пальцы — ежели учитывать недавно созданную дивизию гвардии князя Ивана Благовещенского, курсантов из школы канониров — выходит 85 тысяч конницы и 105 тысяч пехоты. — С одной стороны вроде мало, а с другой, у нас мощное вооружение. — В наличии сто орудий 60 мм, ротных минометов 82 мм — двадцать штук, ну и тяжелые пулеметы КПВ в количестве 60 шт. — Если учитывать имеющуюся возможность удваивать и утраивать количество вооружения — тут он хитро глянул на меня — то Хулагу-хана побьем, не говоря уже о турках. — Уважаемые — обратился я к воякам — даю историческую справку — государства Турция и турок, как национальность на данное время не существует. В следующем столетии, в XIV веке образуется Османская империя — Порта, а пока она разделена на княжества, бейлики и халифаты. Румский султанат со столицей Конья и будет основой будущей империи, расцвет которой придется на XV–XVIII века.

— Государь, это что получается — вторая Америка, я имею ввиду национальность? — осведомился Семен.

— Совершенно верно, у них сейчас вовсю идут миграционные процессы, создается эдакий конгломерат наций. — По сути, турки, как и американцы, похвастать своей родословной в большинстве своем не могут. — Сброд натуральный — посудите сами: персы, курды, арабы, туркмены, тюрки-сельджуки, тюрки, византийцы. — Не нация, а каша, но этот сброд сумел построить одну из сильнейших Империя мира. — Ну да Бог с ними, Савелий, ты по-моему не посчитал полк морской пехоты?

— Виноват, Государь, тогда пехота — 110 тысяч воинов.

— С количеством войск определились, судя по скорости строительства, дорога будет готова через пять-семь дней. — Приказываю: первое — полковнику Ярославу Удалому, дождавшись булгарской дивизии, быстрым маршем идти к месту общего сбора. — Второе, завтра начать погрузку орудий, пулеметов и минометов с боеприпасами в товарные вагоны, стоящие на станции.

— Но вагонов нет — растерянно произнес генерал Громов.

— Не беспокойтесь, Игнат Юрьевич, будут.

— Радируйте в Нижний Новгород — в штаб учебного лагеря, пусть готовятся, пустые эшелоны подойдут к ним через пару дней.

— Полковник Анохин, готовьте своих курсантов.

— Слушаюсь, Государь.

— Савелий, твоя задача — обеспечение войска продовольствием, оружием, боезапасом и прочим, а также питьевой водой на время движения.

— Да не забудьте загрузить в вагоны несколько пушек на 100 и 200 мм с запасом снарядов.

— В Казани остается генерал Громов, и не возражайте, позже примете участие в другом походе.

— Под вашим началом останется гвардейский полк при двадцати пушках 60 и 100 мм и десяти пулеметах КПВ.

— Полк получит, кроме того, тридцать ручных пулеметов MG -34. — Я лично этим займусь.

Посидели какое-то время, обкатывая различные варианты генеральной битвы. После окончания совещания в зале остались лишь Карчи с Семеном.

Слуги принесли всякую снедь и вино. Перекусив, сидели, смакуя холодное вино, перебрасываясь незначительными репликами.

Семен докопался до шамана:

— Гульчатай, открой личико.

А правда, чего ты там прячешь? — поинтересовался я. Канцлер не выдержал, сорвал с лица тряпицу — на его щеке увидели четыре свежих царапины, явно от бабских ногтей.

— Посмотрели и хватит — он снова перевязал свою физиономию.

— Где тебя угораздило? — медовым голосом поинтересовался Семен.

— Кошку с забора снимал, а она с испуга и полоснула.

— Ага, кошку не Катерина зовут? — спросил Сеня.

— Га-га-га, гы-гы. — заржали и мы. Карчи, шипя, ругался матом.

— Не верите, не надо, а свою жену вот где держу — повертел худощавым кулаком канцлер, мы окончательно развеселились. Отсмеявшись, выпили.

— Вот, что друзья, оставил вас для серьезного разговора. Неладное стало твориться в Казани в последнее время.

— Государь, я учуял это сразу, с того момента, как мы семьей переехали сюда из Уфы — сообщил Карчи.

— А чего молчал — возмутился Семен.

Шаман замялся — прямой угрозы не было, да и смутные подозрения к делу не пришьешь.

— Значит так, князья и бояре, слушай сюда — поведал историю с Аленой. — Расследуйте это дело, прошерстите круг ее ближайших знакомых и горничных. Есть у меня подозрение — наведенные у нее мысли. — Семен, проверь мою охрану, не за себя, за семью опасаюсь. — И последнее, обо всех странных происшествиях, внезапных исчезновениях и появлениях людей, докладывать немедленно. — обратите внимание, непонятки с женой начались после того, как я полгода назад озвучил предстоящую угрозу нападения врага на юг Руси. Карчи, примени свои шаманские знания и навыки — боюсь, нам противостоят не люди.

У моих соратников округлились глаза, Семен перекрестился, Карчи замахал руками, отгоняя нечистую силу.

— Держите язык за зубами, тебя касается в первую очередь — ткнул пальцем в шамана. — Проболтаешься Катерине — выпорю. — Ну, все, ты со мной, Семен?

— Конечно, тебе одному сейчас никуда.

— Ты так думаешь?

— А то, супротив тебя ополчились, факт, выведут из строя и неизвестно, чем кончится наше противостояние с монголами.

— Не бери в голову, поехали.

Карчи отправился домой зализывать раны, а мы с Семеном, сев в карету, поехали в расположение гвардейских полков. Найдя Ярослава, зашли в оружейный склад, где я с помощью синтезатора наклепал 60 единиц пулеметов MG -34 и по 50 коробок с лентами. Потом, подумав, соорудил им 100 гранатометов по 200 выстрелов на граник. Затем поехали на станцию.

Множество путей соорудили дорожники, в километре от города они сходились в одноколейку. Машинисты с железнодорожниками столпились на станции — поджидали нас. Одно дело творить стрелковое оружие — все таки малогабаритные предметы, а тут тепловозы и куча вагонов. Благо, что коняшек взяли у охраны, так все бы ноги посбивали, бегая по путям.

Пахали до наступления сумерек, программу выполнили. Посмотрел на ресурс — в запасе пять эшелонов. Пять тепловозов, пятьдесят платформ и двенадцать цистерн под солярку. Оставил на завтра, сегодня хватит, устал.

Весь день в Кремле работали Скуратовские дознаватели и кое-что нарыли. В прислуге нашли двоих подозрительных — поставщика снеди Амвросия, да кастеляншу Дусю. Амвросия я отмел сразу — далек от царицы, в покои не вхож. Дуся, дело другое, ее вечером и решил допросить. Два дуболома из Тайного приказа ввели задержанную. — Я принялся спрашивать. К моему изумлению, у простолюдинки стоял мощный блок, мозг закрыт напрочь. Попробовал через гипнотранс — бесполезно. Тогда стал ломать блок — кастелянша визжала от боли, катаясь по полу. Затем наступил закономерный процесс — она умерла, тело тряхнуло пару раз судорогой, изо рта показалась пена.

Амбалы увезли труп в покойницкую.

Утром другого дня прибежавший Карчи долго ругался и бесновался — почему его не позвали на допрос? Канцлер клялся — у него есть верные способы добиваться истины. Узнав, где находится труп, резко прекратил разговор и убежал.

Скуратов снова сопровождал меня на станцию, а там шла подготовка эшелонов, тепловозы заправляли дизтопливом и водой. Железнодорожники буквально на ощупь проверяли каждый вагон, каждую платформу. К станции подъезжали нескончаемые телеги с бочками топлива — в погрузочно-разгрузочных работах принимал участие пехотный полк курсантов.

Одновременно, после воспроизведения грузовых платформ синтезатором, шла погрузка орудий и ящиков со снарядами. Дорожники молодцы — по всей длине эшелона сделали высокие пандусы, почти вровень с платформами. Что значительно облегчало работу. Все шло организованно, наше присутствие излишне и мы с Семеном поехали прочь.

Сидя в карете, Скуратов с сомнением спросил:

— Владимир, а может ты ошибся? — Может нет ничего потустороннего?

Я только скривился в ответ. Сам бы рад иметь дело с людьми, с ними проще, но когда на стене твоего кабинета появляются огненные слова — не ходи в Крым — поневоле черта вспомнишь. Хоть и не верю в магию и прочую дрянь, здесь факт налицо. Ладно, пусть Карчи сей хреновиной занимается.

Во дворце царила суета — царь собрался в дальний поход. Жарили, коптили, вялили и прочее — с голоду умереть не дадут.

После обеда, отдыхая в саду, бездумно наблюдал за Васяткой, играющим с Пушком. Сынок с Малышкой лежали рядом. Сердце вдруг екнуло и подступила неосознанная тревога. Поднялся с шезлонга, завертел головой — опасность подкралась с неожиданной стороны. Тигры встопорщились — Малышка нарезала круги, а Сынок в один прыжок оказался рядом с мальчонкой. Дальнейшие события показали — моя интуиция не подвела.

Ближайший гвардеец, стоявший на стене, вдруг сорвал с плеча карабин и направил его на Васятку, дальше замедленное кино без звука. Летящая пуля медленно приближалась к сынишке, в два прыжка я достиг его и, схватив на руки, рванул в сторону. Краем глаза успел заметить белую молнию, мелькнувшую над зубцами стены. Стоп-кадр. Вышел из боевого режима, поставил мальца на землю, прыгнул и, зацепившись за край, залез на Кремлевскую стену. Сынок стоял рядом с гвардейцем, вернее с двумя его половинами — тигриный коготь, словно бритвой, разрезал тело. Зрелище мало эстетичное. Кровища, внутренности и кишки, перемешанные с дерьмом, от которых поднимается парок.

Убил-то зачем? — Живым надо брать, понял — попенял я тигру. — А вообще молодец, благодарю за службу.

Тигр, оставив свое облизывание, сел на задницу и рыкнул в ответ.

— Пошли вниз, косточку дам, заслужил.

Прибежавшему начальнику охраны, сделал втык на всякий случай и приказал организовывать парные посты охраны, да очистить стену.

Вызвав Скуратова из его богодельни, рассказал о покушении на сына.

— Тенденция, однако — заключил Семен. — Бьют по слабым местам, прячь семью туда, где добраться не смогут.

Мы не стали дальше вслух вдаваться в детали. Я лишь достал хронопередатчик и показал краешек. — Семен согласно кивнул.

— Н-да, придется всю семью отправить в 2029 год, здесь их оставлять нельзя.

— Семен, найди срочно Карчи, тащи его сюда.

В течение короткого времени шамана доставили в Кремль, объяснил ему задачу. Карчи проводил сеанс очищения Аленки, часа два следом ею занялся я.

В течение этого времени горничные собрали царице предметы первой необходимости, а через полчаса мы стояли у стены оружейки. Взрослых тигров с большим трудом удалось оставить дома — с нами был лишь Пушок.

Нажатие кнопки, вспышка — переход нормальный.

Мгновенно усадил семью на дежурный самолет и отправил в Москву.

С диспетчерской позвонил Людмиле, обрисовал создавшуюся ситуацию и попросил прислать машину на аэродром в столице.

Людочка заверила — мою семью устроит, как положено, любит, скучает и т. д. Пообещал после Крыма обязательно появиться. Более не задерживаясь, отправился обратно. За короткое время моего отсутствия здесь прошли сутки. Хорошо выспавшись, отправился на станцию.

Анохин, руководивший погрузкой вооружения, заверил — сделают в обозначенные сроки.

В одном эшелоне заметил необычную реконструкцию — переделывали два пассажирских вагона.

На мой вопрос железнодорожники пояснили. Один вагон мой, царский, другой штабной, а ведь сам не смикитил в свое время. Поблагодарил спецов и отправился в канцелярию, через минут двадцать карета в сопровождении охраны подкатила к епархии Карчи. С ним надобно обсудить и выяснить некоторые моменты. На месте его не оказалось — поручил найти помощникам. Шаман приехал в Кремль под вечер мрачнее тучи. Мы с Семеном ужинали.

— Карчи, садись, ты вовремя.

Карчи сел, выпил вина и заявил:

— Сейчас скажу такое — у вас неделю аппетита не будет. — В торговой слободе юрты купцов-тюрков знаете?

— Знаем, дальше что?

— В одной из них прячется черный шаман — от него все беды.

— Да ебть, взять его и поспрошать строго, щас прикажу — засуетился Семен.

— Погоди ты, торопыга, обычным людям его не взять — демон ночи в него вселен. — Сегодня я все приготовлю, а завтра ты, Государь, попытаешься взять черного шамана, в крайнем случае, убить. — Никто другой его не одолеет — силен сволочь.

Карчи поклевал немного жареного мяса и отвалил, предупредив, — утром заявится рано. Наказав Семену не дергаться и своих людей не привлекать, обойдусь своей охраной, разбежались спать.

Утром, ранней пташкой, прискакал Карчи и с ходу приступил к инструктажу. Что сказать, куда ударить принесенной палкой с затейливым узором, а также когда накинуть пятиметровый аркан из тонкого ремешка с древними рунами на петле. В конце добавил:

— Перед захватом сними это и расстегни рубаху напрочь.

Он пальцем ткнул в верхнюю часть камуфляжа.

— А пуля его возьмет? — поинтересовался я.

— Вряд ли, да и не попадешь в него.

— Неужто, быстрее меня двигается?

— Думаю, да, хватит языки чесать, поехали.

— Как скажешь, насяльник — поддразнил я Карчи.

Торговый городок основали сразу после строительства Казани. В нем не торговали — в нем жили. Несколько кварталов, разделенных по национальному и вероисповедальному признаку.

Тюрки в домах не селились. Они ставили шатры. Вот к одному из них и направилась наша группа захвата. Охрана окружила юрту, я с тиграми подошел ближе. Из юрты, не спеша, выбрался пожилой тюрк с насмешливым выражением лица.

— Я пришел по твою душу, черный шаман, — пора заканчивать преступную деятельность. — Последние слова произнес в прыжке.

Тюрка атаковали с трех сторон — ко мне присоединились тигры. Ну, какой быстрый черт — он одновременно успел многое сделать: отшвырнуть напрочь тигров, словно котят, уйти от меня и пытался элементарно убить. Хорошо на лету поменял траекторию — атаковал по нижнему уровню, зацепил таки его заговоренной палкой по ноге, да и его энергетический удар прошел мимо. Бл…дь, тигров бы не убил, колдун долбанный. От удара палкой он лишился на правой ноге щиколотки, вместе со стопой. Культя ноги дымилась, а палка сгорела — в руках остался огрызок, отшвырнул прочь. Выхватил АПС, бах, бах, извел всю обойму и хрен попал, одноногий шаман умудрился на расстоянии в четыре метра уйти от пуль. Произвел два энергоудара — держит сволочь, в это время его отвлек Сынок, цапнувший за бедро, вот в сей момент и кинул аркан. Сломанной куклой черный шаман свалился на траву, изо рта повалил дым.

Предупрежденный Карчи сорвал с пояса маленькую баклажку, сорвал крышку и плеснул в дым содержимое.

Раздался вой, сверху посыпалась сажа, подскочил Карчи.

— Молодец, Владимир, ты сделал его.

— Кого его?

— Это демон ночи, очень плохая тварь.

— Первый раз вижу воочию, до сих пор слышал только в преданиях и легендах.

— Иди, лечи своих тигров, может он им сломал чего.

Сначала глянул на Сынка, потом на Малышку — серьезных травм не было, но ушибов хватало. У тигрицы по — моему сотрясение мозга. Ничего, подлечим, подправим. Приказал арестовать соплеменников тюрка, я с тиграми и телохранителями отправился домой.

В последующие два дня произошло одно знаменательное событие — эшелоны с пехотой отправлялись в путь-дорогу. Я с Семеном и Карчи, тиграми, адъютантом и двумя телохранителями, а также штабной вагон с Военной Коллегией следовали в середине двадцатого эшелона. Интересные и забытые ощущения получаешь, едучи в поезде — перестук колес на стыках рельс, проносящийся мимо, милый сердцу пейзаж русских равнин вперемежку с лесом. Романтика. Вот под нее родимую уговорили две бутылочки вина в обед — больше пить не дал — мы в походе или что? Попутчики не настаивали.

На поезде двигались недолго, чуть больше суток, столько же стояли на крупных станциях, то бишь в крупных городах. В них грузились княжьи дружины, условно княжьи — по моему уложению ни один князь или боярин в мирное время не имел права держать дружину свыше сотни воинов. На данный момент все остальные добровольцы. Конечно, по сравнению с моими бойцами они рядом не стояли, не то вооружение, но уважить людей надо — хотят участвовать в общем деле, милости просим. Несмотря на все длительные остановки в конце вторых суток добрались до будущего Днепропетровска. Со мной по рации связались железнодорожники и сообщили — есть возможность за трое суток довести дорогу до Херсона. После короткого размышления дал добро, но взял с них обещание производить работы только под охраной нашей конницы. Сопровождать их и вести глубинную разведку послал четыре дивизии башкир под начальством Толгат-хана. Таким образом к Херсону и доползли. Через два дня подтянулось войско Ярослава, остальные уже прибыли. Военно-полевой лагерь раскинули на левом берегу Днепра. Эшелоны отправили назад, им предстояло сделать несколько рейсов, перевозя войско.

Между перелесками на огромной территории расположился палаточный лагерь — дымились походные кухни, слышались звуки команд, повсюду наблюдалось упорядоченное движение воинов.

Конница находилась отдельно, канониры с минометчиками хлопотали над своими пушками, что квочки. Эшелоны подвозили войска каждый день — неделю длилась сия катавасия. Прихватив Военную Коллегию, отправился в лагерь. Курсанты из 2501 года, учившиеся у нас под Казанью, меня знали, у них бывал не раз, а вот будущие космодесантники с Нижнего Новгорода такой чести до сих пор удостоены не были по причине нехватки времени. За день пришлось три раза выступать с речью и ответить на кучу вопросов — охрип к вечеру. Но времени и голоса не жалко — бойцы должны знать против кого придется сражаться и что противопоставить несметным полчищам Хулагу-хана. Недалеко от лагеря соорудили стрельбище — осваивали пулемет MG-34, отличная машинка. Вскоре встретился с бойцами из полка морской пехоты — не прошло года учебы, а не узнать прежних деревенских увальней. Впрочем, у них учеба продолжалась и в данное время.

В этих местах наступило лето — зазеленели дубравы, поднялась молодая трава, все живое проснулось, застрекотало, зажужжало, зачирикало. Тигры от схватки пришли в себя — по ночам ходили на охоту по очереди. Один из них постоянно находился рядом, словом без присмотра не оставляли. Карчи, вновь назначенный видеооператором, гордо расхаживал меж палаток, беспрестанно прикладывая объектив к глазу. Видеокамеру случайно обнаружил управляющий Гейнц Бауер в одном из чуланов. Она в рабочем состоянии, сам проверил.

Семен со своими архаровцами шлындал по округе, но безрезультатно. Толгат-хан, наоборот, порадовал известиями — его конница плотно «пообщалась» с татарами в местечке под названием Каланчак.

Пленные под пытками показали — в мае ждут прихода основной орды Хулагу-хана, Крымский правитель, Исмаил — бей с пятидесятитысячным войском придет со дня на день для соединения с основной ордой. Под Каланчак, посоветовавшись с Савелием Хватом, отправили дивизию гвардейцев князя Ивана Благовещенского и гвардейский полк Ярослава Удалого. Для усиления выделили им двадцать орудий 60 мм и десять минометов 82 мм. Пулеметов КПВ у них и так хватает — 60 единиц. Гвардейскую дивизию Афанасия и булгар оставили в резерве. С Афанасием у нас произошла теплая встреча, давно с ним не виделись. Его бойцы до сих пор ходили в старой форме — в синих кафтанах с золотыми позументами и папахах. Слегка попенял ему за это.

— После битвы, Афанасий, твою дивизию перевезу в Казань, на твоем месте службу нести станут гвардейцы князя Ивана Благовещенского. — Да, поздравляю тебя со званием полковника, держи погоны. — Покажешь себя в будущем сражении, станешь генералом.

— А чего это такое?

— Выше званием будешь, ну был, к примеру, тысяцким, а стал темником, понял?

— Так точно, Ваше Величество.

— Ну не буду задерживать, готовь дивизию, дело предстоит жаркое.

Афанасий Воронин, получивший фамилию по реке Ворона, откуда родом, отдал честь и отбыл.

Через четыре дня радировал Толгат-хан — войско Исмаил-бея разбито наголову. Его самого живым взять не удалось — погиб от шальной пули, зато взяли ближайшего помощника. От него и еще нескольких знатных татар получили важные сведения — Хулагу-хан с ордой должен появиться близ Каланчака в середине мая. На дворе у нас 7 мая 1254 года от Р.Х. 8 мая лагерь опустел. Походными колоннами быстрым маршем двинулись к месту появления орды. За неделю вышли к Каланчаку — Толгат-хан с князем Иваном Благовещенским нас встретили. Не теряя времени, осмотрели окрестности — место оказалось вполне подходящее для будущего сражения. Степь без конца и края с редким кустарником и колками деревьев, есть, где развернуться коннице.

В штабной палатке на большой карте принялись определять позиции наших войск — кого, где разместить. Из русских князей присутствовало двое — Рязанский князь Федор и Ростовский князь Василько, остальные вместо себя послали воевод. Да и хрен с ними, толку от них все равно никакого — по-новому воевать не умеют.

На военном совете естественно возник вопрос, его задал Савелий Хват:

— Государь, план наш хорошо, но где гарантия, что орда попрет в нужном направлении.

— Гарантия в наших мозгах, воспользуемся их тактикой — заманим на позиции пехоты.

Генералы оживились.

— Сергей Павлович, — кликнул я Анохина — пехота в вашем ведении, покажите на карте, ее будущее расположение, резервы, где, разместите артиллерию?

Полковник Анохин, профессионал, указал все на карте — перед тройным траншеями — рогатки и колючая проволока, в резерве оставим тридцать тысяч, по пятнадцать тысяч бойцов на флангах. — Жаль пулеметов маловато, тяжелых КПВ всего 60 шт., а ручных MG 34 — 200 шт.

— Сергей Павлович, пулеметы удвоим, не проблема, орудия так же на 100 мм и 200 мм — увеличением до 50 ед. каждой. — Прикажи готовить под них позиции, утром перед битвой пулеметы и орудия будут в наличии. — Сергей Павлович, заставь пехоту соорудить артиллерийским корректировщиком десятиметровую вышки, пиломатериал возьмут на платформах, да и командному составу сделают. У меня канцлер видеосъемку сражения произведет.

Карчи, сидевший рядом, надулся словно индюк, спесиво выпятил нижнюю губу. Я пхнул его ногой под столом — смотри не лопни зазнайка — слегка опустил его на грешную землю.

— Продолжим, господа, на позиции пехоты, монгол выведут четыре башкирских и одна булгарская дивизия. — Перед нашими позициями, за полкилометра, разделитесь и уйдете со всей возможной скоростью, вправо и влево, разделитесь пополам. — После этого начитается артподготовка — основной упор делаем на артиллерию. — Она должна выкосить большую часть орды. — Глубоко на флангах, в засаде, расположатся гвардейские дивизии полковника Афанасия Воронина и князя Ивана Благовещенского — полк Ярослава Удалого в резерве.

— Государь, а мы — в один голос воскликнули князья Феодор с Василько.

— О вас не забыл, вы в резерве с одним гвардейским полком полковника Ярослава Удалого.

Они вроде замахали руками, протестующе, но генерал Савелий Хват объяснил в двух словах — монгол хватит на всех.

Совещание закончилось затемно, разошлись почти все, остались Семен с Карчи и Толгат-хан.

— Государь, прикажи внести трофеи, взятые у Исмаил-бея? — спросил бывший тесть.

Я кивнул. В шатер стали заносить сундуки числом три.

— Походная казна, не и иначе — оживился Семен.

— И чего тут насыпано?

Толгат-хан открыл крышки сундуков — три тысячи золотых и пять с половиной тысяч серебряных монет.

— Толгат-хан. Вам троим — тебе, князю Ивану и полковнику Ярославу Удалому, жалую по двести монет золотом, остальное разделите между гвардейцами и твоими воинами, но честно.

— Твой приказ исполню в точности, Государь.

Толгат-хан хлопнул в ладоши и вбежавшие нукеры потащили сундуки прочь — следом вышел сам:

— Очнись, Владимир, чего голову ломаешь?

— У нас две проблемы — Орду хлопнем, факт, но нужно всех татар в будущую Турцию услать — женщин и детей.

— Да, канитель — поддержал Карчи.

— Вторая — Ливонский орден, раскатать в блин.

— Государь, ты как всегда мудр и прозорлив, твои подданные просто пыль под твоими ногами, дай Бог тебе благоденствия и здоровья — до пупка и выше — затрещал шаман.

— Карчи, вот как не стыдно, отец семейства, а ведешь себя словно шут гороховый.

В ответ Карчи лишь уставился в потолок.

— Горбатого могила исправит — бросил Скуратов.

— Канцлер, думай, Крым нужно заселить, кровь из носа.

Карчи оторвался от созерцания потолка — заселять, говорите — ничего не выйдет.

— Почему? — вырвалось у нас одновременно с Семеном.

— По кочану, посмотрите внимательно на карту. — Ну, посмотрели и что?

Карчи скривился и ткнул пальцем — это что, по-вашему?

— Ох, ебтить коромысло — канал, дошло, наконец, половина полуострова обезвожена, а без воды, какое заселение.

— Можешь ведь быть умным, когда захочешь, а все придуриваешься — заметил Семен.

— Н-да, после всех баталий придется переться в 2501 год, ничего не поделаешь, то-то радости у Людочки будет — у них техника и спецы найдутся. — Тем более, меня грела давняя задумка — продолжить дело фараонов — соорудить Суэцкий канал. — Ну, появится он на восемьсот лет раньше, кому от этого хуже и нам в Индию проще попасть.

Некоторые свои мысли озвучил, заявив, что после битвы смотаюсь за спецами в будущее. Посидев с полчаса ушел Семен, следом наладился Карчи — перед уходом заявил:

— Государь, во время битвы будь осторожен, чую в самого Хулагу-хана или в близкого ему человека, вселен демон ночи. — Увидишь неладное. Немедля разденься до пояса — он тебя спасет — и ткнул пальцем в татуировку на моей груди.

— Шаман, ты ничего не путаешь?

— Владимир, у тебя на левой груди не просто башка твоего Сынка — это твой оберег.

— Хорошо, как скажешь — я пожал плечами, слабо представляя, когда предстоит раздеться — морду Хулагу-хана не видел досель.

Тигры забеспокоились и подняли головы:

— Спите, спите, все в порядке.

Они синхронно вздохнули и вновь уткнулись носами в лапы. Будущие боевые позиции, объезжали весь следующий день. Десятикилометровый участок фронта, тянулсь почти от Днепра, перпендикулярно к Крыму в сторону Каланчака. Шестьдесят тысяч бойцов, будущей космической пехоты, и десанта, выравнивали ландшафт Херсонских степей, с остервенелым энтузиазмом. Шесть траншей рыли уступом-эстакадой в расчете поставить пулеметы у самой высокой шестой, остальные сорок тысяч воинов, готовили артиллерийские позиции.

Мы, хорошо подумав, не стали заморачиваться левым флангом — там Днепр, водная преграда лучше всякой засады. Вот на правом фланге, сосредоточим солидное количество конницы и стволов. Дальняя разведка донесла — на два пути неприятеля нет, ну и ладушки, больше времени на подготовку. От горизонта и до горизонта, мелькание лопат, сопенье и невнятные матерки — пехота вгрызается в землю, да сегодня и завтра не одна сотня кубов земли, будет откинута на бруствер.

Через каждые двести метров обустраивались пулеметные гнезда, за второй линией траншей встали минометчики. На правом фланге закапывались в землю двадцать тысяч бойцов, там же займут позицию корпус конницы в тридцать тысяч сабель. Количество пулеметов КПВ, я хотел довести до 200 шт. — 120 ед. поставить по фронту, а 80 ед. отдать на правый фланг. Туда же отправлю 100 орудий 60 мм и по 20 шт. 100 и 200 мм, думаю, на орду хватит. Ручных пулеметов MG 34 на синтезаторе, увеличу вдвое общее количество. 400 штук.

Операцию предстоит провести ровно за сутки орудия и пулеметы, на такой срок и рассчитаны, потом просто распадутся на атомы.

Позади шестой траншеи сооружали вышки для артиллерийских корректировщиков. Щепа, летевшая из под топоров, пахла хвоей. Подозвал Василия.

— Напомни плотникам, командную вышку пусть не забудут поставить.

Василий, придерживая саблю в ножнах, припустил в сторону тюканья топоров.

Солнце к шестнадцати часам припекало вполне по летнему.

— Поехали, други, перекусим чего.

Семен с Карчи и сопровождавшие нас военачальники с явным облегчением повернули в сторону моего большого шатра.

Перекусить не мешает, с утра маковой росинки во рту не было, да и жару переждать в тенечке неплохо. За обедом, перейдя к сбитню, квасу и чаю, начали обмениваться мнениями о предстоящей баталии. Я слушал вполуха — переговорено на десять рядов, чего зря тарахтеть, думал о другом.

С тех пор, когда меня угораздило попасть в XIII век, нет спокойной жизни, то война, то выбрыки при хронопереходе — надоело.

Ей Богу, поцарствую до 1300 года и ну ее на фуй, эту власть. Сынишка к тому времени подрастет, наберется опыта и флаг ему в руки, пусть заправляет и ведет государство наше к процветанию. С меня хватит, вернусь домой, в родной 1980 год, может и Семен согласится уйти со мной. Пхнул его в бок и поделился мыслями вполголоса.

— Дык, я не против Владимир. — глядишь, мы там для народа полезного чего сделаем.

Я поднял указательный палец

_ О, Семен, зришь в корень, глядишь, и вышибем воров от власти. — подмигнул Скуратову, в ответ тот ощерился. Поутру, выйдя из шатра, глянул на восходящее солнце — темно-багровый диск, не спеша, поднимался над горизонтом. Семен, кивнув на восход, заметил.

— Ишь, солнышко знак дает, много кровушки в сече прольется. Давненько таких кровавых рассветов не наблюдал.

Я кликнул слугу, тянувшего шею в сторону поднимавшейся зари.

— Лей давай, неча пялиться.

Умывшись, сели со Скуратовым завтракать, снаружи раздался стук копыт и приглушенная перебранка гонца с телохранителями. Позвонил в колокольчик, в шатер засунул голову Петр.

— Вы почто гонца не пускаете?

Гонец из башкирской дивизии доложился.

— Бачка-царь, татары в дневном переходе, моя десятка их видела. Идут большой ордой.

Кинул ему серебряную монету, гонец исчез.

— Семен, езжай на фланг, поторопи пехоту — если в землю не зароются, то татары быстро их из луков перещелкают. — Да чтобы подводы подготовили к вечеру — орудия развести по позициям.

Весь день прошел в суете, собрались во второй половине дня, последний раз обговорили план ведения сражения и подачу условных сигналов. В районе семи часов вечера на позициях в огороженном участке принялся клепать орудия и пулеметы. После их производства, на синтезаторе взялся за боеприпасы. На пулемет КПВ — пятьдесят коробок со снаряженными лентами, на MG — 34 — восемьдесят. Затем пошли снаряды: шрапнель-граната; шрапнель-граната, на каждое орудие по сто ящиков — т. е. по пятьсот снарядов.

Закончив здесь, поехали на правый фланг — там занимался до глубокой ночи. При свете факелов добрались до нашего временного пристанища. Ужинали втроем, Карчи, по обыкновению травил байки — мы с Семеном похахатывали. Шаман, вдруг став серьезным, заявил.

— Владимир, тебе завтра биться с Хулагу-ханом, окружи себя телохранителями, и Семен пускай подстрахует. — Тигров побереги, не совладают они, ты сам знаешь. — вот возьми полную баклажку, в старой поди заговоренного настоя не осталось.

Мы с ним произвели обмен емкостями, и Карчи удалился.

— Семен, разговор слышал?

— Ага, это вы про черного шамана?

— Угу, про него родимого.

— Слушай сюда, завтра в атаку прихватим по немецкому пулемету. — я прошлый раз из АПС не мог в того гада попасть, может в два серьезных ствола зацепим демона?

— Ничего, Владимир, вдвоем — то завалим стервеца, надеюсь.

Покалякав, минут десять, разбежались спать.