Белый тигр

V глава

Подобно челноку я мотался за драгметаллом из прошлого в будущее и наоборот. Устал аки та собака, зато на Монетном дворе, под охраной, скопилось 900 кг золота и столько же серебра, причем высшей пробы. Меди приволок одну тонну восемьсот килограмм — о как! Монетный двор представлял из себя небольшой домишко, построенный в углу оружейки. Он имел собственную охрану. Пока я добывал металл, кузнецы нашли Франца Бергера — тот в момент вспомнил свои эскизы, а мои умельцы в темпе наштамповали матриц. Я не был оригинален и собрался выпустить монеты по тем же номиналам что в Союзе. Из золота только десятирублевки, из серебра — рубль, полтинник, двадцать копеек, пятнадцать и десять — остальное медь. На первое время денежной массы должно хватить, а дальше заморские страны — начнем прорубать окно к золоту, бартер должен уйти в прошлое. Издал указ о монетном дворе и замене денег, все деньги будут в ходу, но старые постепенно изымаются из обращения. Меня не привлекает денежная архаичная масса, всякие полушки и прочая.

Остальные меры веса и длины, тоже перевел в метрическую систему. Версты, сажени и пуды — рехнуться можно. Метрическая система тем и хорошо — точность измерения и простота, в общем, то, что доктор прописал.

В государстве, по моим подсчетам, в обращении образовалось миллиона полтора рубликов, маловато, но ничего, дорвемся до Индии, там золотишка хватает. Самое смешное, золото возьмем без единого выстрела. За нашу качественную сталь индусы нам пятки целовать станут, не говоря о желтом металле. Пока мои умельцы штамповали монеты, по соседству с тюрьмой срочно возводили Монетный двор с казной. Для чего пришлось переселить целый квартал частников. Не могу я держать такую кучу денег в своем подвале. Вот забота привалила, придется искать казначея со счетными дьяками.

В Кремле, в палатах, наводили порядок, сжигали и уничтожали все вещи, принадлежащие альфонсу-поляку и моему бывшему сыну. Приказал заодно уничтожить два трона, взамен соорудить другие. С Марьям не общаюсь, несмотря на ее просьбы, передаваемые через слуг.

Перед отъездом в Уфу решил проверить кадры в Канцелярии и Тайном приказе. Все мытари и дьяки были предупреждены — совравшему и утаившему свое воровство одно наказание — петля.

Из общей массы в восемьдесят три человека — повесили одиннадцать воров, выбили без выходного пособия с половинной конфискацией, тридцать два человека. Скуратову — исполняющему обязанности начальника двух контор, в срочном порядке приказал заполнить штаты. На его скулеж, ответил коротко:

— Надо, Сеня, надо. — Ложь ты и сам можешь отличить, пора пользоваться способностями.

Из всех моих задумок работало всего два заводика — свечной и производящий мыло, да зубной порошок. Ноутбук с синтезатором не работали, как и все средства связи — закончилось питание. У меня не было универсальных радиостанций, работающих от разных источников. Печенкой чую, вскоре появится Стас — безопасник будущего, та еще сволота.

В последний день перед отъездом мы с Семеном сидели в летней беседке, попивали винцо и обсуждали насущные дела.

— Ты гонцов отослал за Митрохиным и Кацманом?

— Неделю назад, они прибудут в Уфу согласно твоему повелению.

— Вот и славно. — Под Уфой нефтескважины нужно образовать, да нефтезаводик построить. На южном Урале — цементный завод.

— Зачем тебе завод, Владимир?

— Семен, что такое государство в первую очередь?

Семен принялся чесать затылок.

— Не мучайся, первые признаки государства, развитого, разумеется — дороги, пути сообщения — андэстенд?

— Ты хочешь дорожное покрытие крыть бетонными плитами?

— Верно мыслишь, из камня плиты тесать гораздо дороже.

— Большое дело замыслил.

— По другому ускорить прогресс нельзя, сколько золота не вбухивай, толку не будет. Излишек желтого металла только развращает людей, по этой причине погибла не одна империя.

— Карчи заберешь от Толгат-хана?

— Естественно, нечего ему там груши околачивать.

— Вот это правильно, пусть забирает свою Канцелярию, на фига мне за него воз тащить.

Посидели, помолчали. Тигры сопели рядом, прикидывались спящими, но я по их ушам видел — бдят.

— С собой возьмешь? — Семен кивнул на зверей.

— Придется, видишь, не отходят.

Скуратов неожиданно спросит:

— Тебе не вспоминается Белоруссия сорок первого года?

— Ты про уничтожение эссэсманов и танкового полка?

— Да.

— Нет, не вспоминаю и не хочу — слишком много крови. — Предваряя твой вопрос — ночью кошмары не снятся и совесть не мучает. — Зачем спрашиваешь?

— Да так, мысли вслух. — Понимаешь в чем заковыка, в конце восьмидесятых, начале девяностых, в крупных городах образовались пейнт-клубы.

— Что за херня и с чем ее едят?

— Это клубы по интересам, взрослые дяди играют в «Зарницу» — оружие, имитация настоящего. — Стреляют красящими шариками. — Кроме того, они проводят реконструкции исторических боев и сражений.

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем они это делают?

— Ищут острые ощущения, адреналина не хватает. — Командир, самое смешное, я перед переносом прочитал книжку, фантастику, об игроках пейнтбола, попавших в Великую Отечественную войну. — Так лихо там воевали, нам до них далеко. — Но я не о том, видишь ли, в той книге участниками пейнтбола оказались бывшие вояки, прошедшие различные «горячие точки». — Вот тут меня и зацепило. — А ты что думаешь?

— Не ошибусь, если выражу наше общее мнение — фуйня все это. — Автор явно не дружит с мозгами. — Человеку, прошедшему боевые действия и войну не придет в голову переться в пейнтбольный клуб — он в свое время столько адреналина хапнул, ему на всю жизнь с лихвой, выше маковки хватит.

— Вот и я о том же, командир. — Выпьем.

Выпили. Помолчали.

— Семен, ты дом себе выбрал из конфиската?

— Извини, Владимир, но душа не лежит в таком доме жить, зная что хозяина казнили. — Я лучше новый построю, а ты че, гонишь меня из Кремля?

— Да, Господь с тобой, хоть всю жизнь живи, но тебе пора личную жизнь налаживать, семьей обзаводится.

На том и закончились наши посиделки.

С утра грузились на корабли, с собой брал пять сотен гвардейцев, о пяти пулеметах КПВ. Половина конницы пошла берегом, а мы на четырех судах по Волге до Камы. Затем по реке Белой до Уфы.

Попутный ветер гнал наши посудины в нужном направлении. Погоды стояли хорошие, душа отдыхала при виде красоты русской природы.

Через неделю все носы воротили от рыбы, зажрались блин. Вошли в Белую, через день сделали остановку, отдохнуть от воды. Тигры от радости, обретши твердь под ногами, носились словно сумасшедшие. Гвардейцы вдоволь настреляли дичи, повар знатно приготовил жаркое из косули.

Вечеряли вдвоем с адъютантом. Сынок давно храпел у шатра, Малышка сонно клацала зубами, ловя комаров. Спать легли рано — вставать с рассветом.

Через пару дней встретились первые разъезды башкир. Узнав кто плывет, несколько всадников сорвались в бешеный галоп, неся весть Толгат-хану. Через пять дней прибыли в Уфу. Нас встречал весь город во главе с Толгат-ханом и его семейством.

На берегу залез в седло — не пристало царю пешком идти. Так, по живому коридору из оцепления мы и последовали во дворец Башкирского князя, именно во дворец, красивое сооружение, молодец Толгат-хан.

Умывшись с дороги и передохнув часик, очутился за пиршественным столом. Заметив за столом бывшую царицу Марьям, приказал телохранителям — убрать.

Дернувшемуся Толгат-хану обрисовал диспозицию.

— Толгат-хан, ей не отрубили голову на плахе, только из-за уважения к тебе. — Твоя дочь — государственный преступник.

Чем больше он слышал вопиющих фактов, тем сильнее темнел и мрачнел.

— Ты в своем праве, Государь, жизнь жены в руках мужа.

Услышав о казни внука, насупился и жахнул кубок вина.

— Я знал, что он плохо кончит, так и случилось. — Зачем ты сюда привез Марьям?

— Пусть повидает тебя перед долгой разлукой — она уходит в монастырь.

Он повертел в руках кубок и глухо сказал: — Кысмет (судьба).

— Она зависит от нас самих — добавил я. — Как жена, дети, сколько их у тебя?

— Спасибо, все хорошо, а детей трое, два мальчика и девочка.

— Слушай, а где наш дорогой Карчи?

— Сейчас будет, а вот и он с женой.

Я помахал им рукой, приглашая сесть рядом. Карчи почти не изменился, разве что стал более солиден. Катерина расцвела, она и раньше была красивая, а тут ну нет слов.

— Иди сюда, старый черт, дай я тебя обниму. — Здравствуй, Катя, ты стала невозможно красивая, повезло Карчи.

— Спасибо, Государь.

— Ай, Катерина, давай по-простому, здесь все свои. — Детишками обзавелись?

— Двое, Государь, — мальчик и девочка.

— Называйте меня Владимиром, вам дозволяется, без посторонних, конечно. — Рассказывайте за свою жизнь, хвастайтесь успехами.

— Да хвастать особо нечем, я иногда Толгат-хану помогаю, а в основном мы с Катей учительствуем в школе.

— Ребята, да вы молодцы, не бросили школу, нужное дело для нас, но, к сожалению, придется оставить педагогику. — Карчи, ты мне нужен в Казани, а Катя и там может преподавать, у нас тоже школы есть.

Карчи начал протестующее блеять, мяться, мол дескать, они тут привыкшие.

— Карчи, едрит твою налево, у тебя уши что ли заложило, я тебя не на пикник зову. — Государственные дела требуют твоего присутствия и не криви рожу, Скуратов не может разорваться, ему Тайного приказа хватает выше крыши. — Извини, Катя, но вам придется ехать.

Супруги поняли, спорить бесполезно и примолкли. Веселья шибкого не получилось — Толгат-хан сидел мрачнее тучи, сначала думал, он за Марьям переживает и за казнь некогда любимого внука, ан нет, не совсем. Карчи поведал — Ильяс сильно болен, вылечить не могут, да и Толгат-хан жалуется на головные боли, видимо давление.

— Карчи, вы чего мать вашу, почему не лечите?

— Не хватает способностей, ты у нас один такой лекарь выдающийся.

Странно, неужели «прививка атлантов» действует избирательно. Я растормошил Толгат-хана, сидевшего в угрюмой задумчивости: — Пойдем, выйдем.

Он недоуменно глянул на меня: — Пойдем, посмотрю, что за хворь к тебе прицепилась.

Зашли в его кабинет, где тесть сел на стул по моей просьбе. При осмотре шеи, особым зрением, обнаружили ущемление воспаленного нерва. Резко повернул шею, раздался хруст — позвонки встали на место. Так, несколько движений ладонями и воспаление снято.

— Все уважаемый тесть, больше давление тебя мучить не будет.

Тот недоверчиво ощупывал шею.

— Ой, вай, большой рахмат тебе, Владимир. — Может Ильясу поможешь, угасает сын, от боли кричит, помочь не можем.

— Ильяс далеко живет?

— Да нет, на соседней улице.

— Тогда поехали.

Ильяс лежал в спальне и тоскливо кричал на одной ноте. Я содрогнулся, от могучего бойца осталась тень, кожа да кости. Понял сразу, больному осталось жить не боле недели. Диагноз очевиден — рак.

— Тоглат-хан, вели принести таз или большую тарелку, да и бутылку хлебного вина. — Ну, с Богом, ты останешься?

— Останусь.

Я включил зрение «третьего» глаза — тело Ильяса прозрачным, отчетливо просматривались все внутренние органы и сосуды. Причем органы светились разным светом. Место поражения, нашел сразу — желудок. Черно-серая амеба, захватила треть органа, во все стороны расползлись щупальца — метастазы. Тщательно омыв руки водкой и подождав когда они высохнут, приступил к операции. Я не медик, не хирург тем более, так, лекаришка, но здесь все было настолько очевидно… В общем обошелся без скальпеля и ножа, волна энергии накатила на меня, ладони ярко светились золотым светом. Без натуги раздвинул кожный покров, а вот и желудок, содрал долбанную амебу и бросил ее в таз, затем принялся сдирать метастазы. На удивление операция шла бескровно, может исходивший от ладоней свет прижигал кровеносные сосуды, не знаю. Я чистил организм Ильяса с час. Напоследок решился на эксперимент, а что если посмотреть его генную цепочку. Поднапрягся, зрение изменилось, такого видеть не доводилось, ага, вот и нарушение, переставим, все заработало.

Я не могу описать того, что делал, сплошь интуиция и импровизация. Последний штрих, провел руками с головы до ног больного, отдавая ему энергию для восстановления сил.

— Толгат-хан, поздравляю, сын жить будет.

Тесть, стоявший столбом, побледнел, затем рухнул в обморок.

— Ну, ешкин кот, первый боец, а свалился без чувств, словно девчонка, хотя я слышал в операционных плохо становилось парням в первую очередь. Это из рассказов моей мамы. Дал ему выпить водки, плеснул водичкой в лицо — тесть захлопал глазами.

— Прости, Владимир, неловко вышло.

— Ай, да ладно, ты распорядись, чтобы таз сей сожгли в костре, а затем зарыли подалее, на глубину не менее пяти метров. — Эта штука заразная. — Пойдем Толгат-хан, выпьем твоего винца, мясо поесть срочно требуется, сил много отдал. — Распорядись, Ильясу пару дней давать куриные бульоны, а затем кормить чем-нибудь легким.

Тесть кинулся из кабинета.

Посидев на пиру немного и насытившись, потихоньку свалил. Зашел в первую попавшуюся гостевую комнату, с трудом разделся и заснул, не коснувшись подушки.

Проснулся от щекотки в ухе, повернул голову, на меня в упор смотрел довольный Сынок, он лизнул меня в щеку и замурчал.

— А где Малышка?

С другой стороны кровати раздался громкий зевок — а вот и она, во всей красе.

— Встаю, встаю, нечего меня гипнотизировать. — Побежали, физзарядку сделаем.

Разминались в придворцовом саду, побегали, покувыркались, потом довольные друг другом отправились завтракать. После завтрака приказал отвезти меня к больному Ильясу.

В доме меня встретила его жена Айгуль. Она внезапно бросилась мне в ноги и принялась целовать мои сапоги. Совсем баба сдурела. Кое-как я отодрал от сего занятия.

— Перестань, сейчас же, что Ильяс?

Айгуль смеялась и рыдала, одновременно, никогда такого феномена не наблюдал.

— Государь, он первую ночь не кричал, спал спокойно. — В себя стал приходить, меня узнал.

— Вот и хорошо, пойдем к нему.

Провел сеанс энергетической терапии.

— Ильяс, через неделю-две на коня сядешь.

— Спасибо, Государь.

— Ай, поправляйся давай.

Толгат-хан воспрял духом и объявил о завтрашнем военном параде. Действительно, парад прошел по всем правилам, под звуки военных маршей — один комплект духовых инструментов я соорудил специально для тестя в свое время.

Стоя на импровизированной трибуне спросил его: — Каким количеством всадников располагаешь?

Толгат-хан навскидку ответил: — Шесть туменов, один из них ногайский.

— Тумены Ильяса входят в их число.

— Да, у сына два тумена.

— Я смотрю много молодых воинов появилось?

— Подросла смена, Государь.

— Толгат-хан, скоро в армии грядут большие перемены, позже поговорим.

Пятого июля, в понедельник, наконец, прибыли Савва Митрохин и Рувим Кацман. Через час после приезда, я устроил совещание, на котором кратко изложил основные направления развития нашего государства. Савва Митрохин от услышанного только крякнул.

— Государь, прожекты прекрасные, одна заковыка — люди, где их брать?

Я и сам крутил данную проблему, со всех сторон, Архипелаг Гулаг здесь не катит, рабство отменено. Вариант один.

— Я думаю, своим указом, забирать крестьян у бояр — из тех деревень что разорены и не приносят хозяину дохода. — Мы избавляем его от убытков, он же за них налог платит, что скажете по сему поводу.

— Гениально, Государь, — подал голос Кацман.

— Неплохая идея — поддержал Митрохин.

Рувим Кацман вздохнул: — Есть еще один камень преткновения — деньги.

— Рувим, сейчас в казне миллион с лишним. — У тебя люди порядочные для работы с казной есть?

— Найдем, Государь, но данной суммы маловато. — За короткое время я ее удвою. — Месяца через два-три начнут прибывать специалисты. — Наши приоритеты — нефтезаводы, металлургия, флот и бетонные дороги. — Поработать придется всерьез, вы команды сохранили?

— Дык, Государь, особ никто и не убегал, все в поле зрения.

— Пока сухо, нужно народ доставить к Южному Уралу, оттуда, от первого цементного заводы и пойдет сеть дорог. — Толгат-хан, прииски работают?

— Да, Государь, но только два. — Золотой и серебряный, остальные закрыты по нехватке средств.

— И сколько драгметалла за пятнадцать лет намыли?

— Полторы тонны золотого песка и две тонны двести — серебра.

— Не такие мы бедные, а Рувим? — Где хранишь?

— Дык, в подвале, в своей сокровищнице, все бумаги есть, все оприходавано. — Последнее поступление было в мае.

— Молодец, князь, дай я тебя обниму, большая подмога государству нашему. — Золото с серебром отвезти в Казань, там монету начеканят. — Рабочим на прииск отправить провиант, одежду и аванс, деньги с собой привез, новые.

— Государь, покажи, хоть глазком глянуть — подскочил Карчи.

— Смотри, за погляд денег не берут, тебе с женой, кстати, жалованье полагается за пятнадцать лет работы в школе — в Казани получишь.

Мужики, словно дети, сгрудились у стола, разглядывая монеты, пробуя их на зуб. Подошедший Рувим молвил: — Указ нужен, Государь.

— О чем ты?

— Указ, запрещающий чеканить монету, окромя Монетного двора.

— Погодь, Рувим, ты хочешь сказать на Руси кто-то монету чеканит кроме нас.

Кацман удивленно на меня уставился.

— Чеканят, Государь, в малом количестве, но чеканят.

— Где?

— В Киеве, в Пскове, в Великом Новгороде.

— Урою блиноделов, хотя чего я взвился, что не запрещено, то разрешено. — Василий, пиши указ. В конце указа две строчки — за подделку государственной монеты — смертная казнь с конфискацией. — Теперь, господа министры, излагайте информацию о положении дел в государстве нашем.

Оба министра помялись, покхекали, да и вывалили:

— Дела скорбные, Государь. — Великий Новгород и Псков перестали налог платить в казну лет восемь назад, то же самое с Киевом, Смоленском и Черниговом. — Разброд и шатание на Руси, хорошо ты вернулся — Савва хищно улыбнулся. — Некоторым князьям, да боярам, окорот надобно дать.

— А чего царица? — поинтересовался я.

— Ей плевать было, она государственными делами не занималась.

— Понятненько. — Ладно, наведем порядок. — Рувим, собирай свою команду и мухой в Казань — займете свободный дом из конфиската, пока Монетный двор строится. — Тебе, Савва, сделайте копии указа и отправляйте крестьян на Южный Урал, после начала строительства всей коллегией переберетесь тож в Казань. — Василий, иди и выдай каждому министру под расписку по сто тысяч рублей. — Потом предоставите отчеты о расходе казенных денег, ступайте. — Толгат-хан, я гвардейцев из охраны приисков забираю. — У тебя задача, сформировать четые казачьих полка — они будут нести службу по ту сторону Уральского хребта. — Главное — они должны переселится туда с семьями.

— Ты хочешь раздвинуть границы? — догадливо спросил тесть.

— Не только, весь Урал — кладовая природных богатств — его необходимо осваивать. — Дальше пойдет Сибирь, а там территория вдвое, чем нынешняя Русь. — Да и богаче намного.

На листе бумаги я схематично изобразил карту Союза, где обозначил границы нашего государства.

— Видишь, это то, что есть, а это то, что будет.

— Ты шутишь, Владимир?

— Такими вещами не шутят. — Тебе оставляю тоже сто тысяч из казны на переселение казачьих полков, деньги понадобятся, плюс пятьдесят тысяч рублей на строительство женского монастыря. — Митрохин пришлет строителей. — Мы завтра уезжаем, сегодня отвальная.

Вечером посидели за столом, вина особо не потребляли — завтра дальняя дорога.

Утром беготня, воины Толгат-хана грузили на наши суда драгметалл, добытый на приисках. На корабли грузили провиант, заводили лошадей, в общем обычная суета перед отъездом.

Нарушил деловую идиллию Муса, темник тестя.

— Государь, помоги, на тебя вся надежда.

Он горланил, упорно елозя на коленях, постепенно продвигаясь в мою сторону.

— Почто орешь, Муса?

— Государь, помоги, жена помирает. — С утра наладилась рожать и никак, бабки-повитухи ничего сделать не могут.

— Понятно, коня мне, живо.

В пять минут доскакали до огромного рубленного дома — жилища Мусы.

Посреди огромного двора стоял шатер, рядом на костре висел таган, огромный котел с чем-то булькающим. Сынок, бежавший рядом, рыкнул на собак, те попрятались. Забежали в дом. Роженица лежала на большой деревянной кровати и стонала, рядом бестолково тыкались две старухи.

— Муса, хлебного вина, чистой холстины — быстро.

Подошел к женщине.

— Так, все вон отсюда — старухи молчком выкатились из комнаты.

Прибежал Муса, принес то, что я просил.

— Ты тоже выйди.

Оставшись один щедро полил руки водкой и тщательно вымыл. — Так-с, посмотрим, что тут у нас. — Ага плод встал поперек, но кесарево делать — у меня жабры коротки, проще плод поставить на место.

— Вот так, а теперь милая, кричи и тужься. — Давай, давай, вот и ребеночек.

Перевернул его вниз головой, шлепнул по попке — мальчишка заголосил. Нафиг пуповину перерезали, холстиной забинтовали.

— Держи, мамаша, своего сына.

Женщина даже сознание не потеряла.

— Рахмат, тебе, господин.

— Муса, беги сюда, сын у тебя.

Забежавший Муса, не ожидавший увидеть в живых жену и ребенка, элементарно брякнулся в обморок. Пришлось хлопать по щекам: — Эй, Муса, железный темник, елы-палы. — Очухался, ну и слава Богу, я поехал, некогда мне, корабль ждет.

Мы с Сынком, не дожидаясь реакции хозяина, свалили. Через десять минут плыли по Белой во главе каравана.

Прошло три года. Много событий случилось за это время — больших и мелких, главное, страна сделала первый шажок, вылезая из дремучего аграрного феодализма. Но обо всем по порядку. Во-первых, через два месяца после нашего прибытия из Уфы я женился.

Первого сентября 1251 года от Р.Х. в Казанском соборе повенчали нас с Аленой. Княжна Алена Благовещенская стала царицей Романовой. Что сказать за жену, мне повезло, Алена собрала в себе все лучшие черты русской женщины — свободолюбивый и независимый характер, порядочность, женственность и патриотизм. Её честность и готовность резать правду-матку порой напоминала неудобоваримую честность Сашки Кота. Но слава Богу, она тактична и умна.

На будущий год, 2 июня, у нас родился сын — назвали Василием. Мальчишка рос здоровеньким бутузом, вполне спокойным ребенком, без дела в люльке не орал.

А мои тигры в том же июне порадовали приплодом — родили беленького малыша.

Малышка сразу сделалась такой серьезной и степенной дамой, куда там. Сынок постоянно пропадал на охоте, тигрица редко составляла ему компанию. Я специально следил за ростом малыша, первое, что он увидел, когда раскрыл свои глазенки — были мы с Аленкой и Васей. С тех пор они воспитывались и росли вместе. Я долго не мог придумать ему кличку, все решила Алена — Пушок.

— Почему Пушок? — озадаченно спросил я.

Ты посмотри какой пушистенький, точно Пушок. Не стал спорить — зряшная трата времени, переубедить ее почти невозможно. Хорошо хоть дурные мысли не посещают ее прелестную головку.

Под присмотром Малышки ребенок и тигренок ползали по овчинам, раскинутым в саду. Наигравшись, засыпали, привалившись к теплому животу тигрицы — та только довольно мурчала.

Это все дела семейные, что касаемо государственных, то потихоньку, помаленьку, они налаживались. Перед нашей свадьбой, мы с Семеном мотались туда-сюда, переправляя спецов из будущего. В день умудрялись по шестьдесят человек. Людей перебросили за десять дней, затем принялись за технику, естественно в разобранном виде.

Скрепер, бульдозер, камнедробилка, электромоторы и прочая, притащили из 2034 года в единственном экземпляре, плюс документация технологии изготовления. Генераторы, турбины и дизеля — на все ушло месяца три. Зимой построили первый завод машиностроения. Возле Казани заложили верфи для строительства Каспийского флота, открыли три морских школы, готовивших матросов и старшин.

Боцманский линек вгонял курсантам злость к навигации. В Казани, Владимире и Рязани открыли юнкерские училища — готовить офицеров, одно из них артиллерийское. Будущих гвардейцев, спецназ и егерей готовили в годичных военных школах.

В армии ввели разделение: дивизия, полк, батальон, рота, взвод. Звания офицеров: генерал, полковник, капитан, лейтенант. Ушли в прошлое тумены, темники и т. д.

Главное — появилась грамотная и хорошо вооруженная пехота, но в небольшом количестве.

На оружейном заводе, благодаря привезенной нами технологиям и документации, стали производить пороха. Выпустили сто полевых орудий на 60 мм. Сотками оснащались корабли. Производство снарядом и патронов поставили на поток. На конвейере запустили производство Мосинских винтовок и карабинов, а вот автоматы АК-74 и гранатометы шли со скрипом, малыми партиями.

Военную форму мы, не мудрствуя лукаво, передрали с Российской начала девяностых годов.

В первых числах августа принесла нелегкая Людочку Войтову. Явилась она, зараза, в своем естественном облике. Почему говорю зараза, да потому что от ее вида у мужской части Кремля случился сперматоксикоз. Естественно, обрушился на нее с упреками:

— Ты чего делаешь, подрываешь, понимаешь боеспособность моей личной охраны, немедленно верни облик курсантки. Она в ответ лишь показала язычок и непосредственной прямотой заявила:

— Кому стоим, собирайся, я за тобой.

— Людочка, ты обалдела, у меня дел куча, пригляда требует, да и ребенок маленький.

Людмила невозмутимо парировала: — Тебе его грудью не кормить, а для дел существуют заместители.

Вот бисова девка. Ладно, дай день и послезавтра отправимся.

Следующий день оказался очень насыщенным. С утра в Военную коллегию, затем в Адмиралтейство. Оружейка, стоящаяся гидростанция на реке Казанке. И под вечер оказался дома. В Военную коллегию — Министерство обороны, первую на очереди, навестил по одной причине — одна дивизия гвардии и три башкирской конницы, должна выступать через неделю на усмирение непокорных городов. Раз и навсегда покончить с оппортунистами. Поход возглавит начальник конницы, князь, генерал Толгат-хан.

Савелий Хват возглавил Военную коллегию, за заслуги получит титул князя и звание генерал-лейтенанта. В замах у него профессионал из 2028 года, генерал армии Громов Игнат Юрьевич. Они сразу нашли общий язык и теперь дружно занимаются становлением новой армии. Будь у меня реваншистские замашки, мы бы взяли за горло весь мир — для нас нет реальных противников.

…..

Толгат-хану наказал взять с собой Скуратова с его Тайным приказом и пропустить через его сито всех князей и бояр в мятежных городах. Обоим выдал по серебряной пайцзе.

Конница, помимо двадцати пулеметов КПВ, брала с собой сорок орудий на 60 мм, которые благодаря своим длинным стволам вскрывали любые ворота, словно консервную банку. Шансов у мятежников практически не было.

Адмиралтейство возглавлял самый настоящий адмирал из будущего — Нестеров Петр Тимофеевич. Вместе с ним прибыло семьдесят мореманов от мичманов до капитанов всяких рангов. Половина из них корабелы. Большая часть работала у нас на верфях, меньшая отправилась на север, на Финский залив к поморам.

Карчи оставался при царице Алене, ее правой рукой. Жена-умница, обошлось без сцен ревности, единственное сказала напоследок:

— Мы с Васенькой тебя ждем, не забудь нас.

Попрощавшись с родными, мы втроем исчезли в неяркой вспышке. Я не оговорился, втроем, избавиться от Сынка не представлялось возможным. Он обнаглел до такой степени, что в последнюю ночь норовил улечься между мной и Аленкой в кровати. Пришлось изгонять его тапком, совсем нюх потерял, засранец.

Что касаемо появления Людмилы Войтовой, если я испытал некоторый шок, то мои подданные и подавно. Она ведь в чем объявилась — открытые сандалики с ремешками до колен и туника, открывающая красивейшие ножки во всей красе. Прикрывая правое плечо, туника неожиданно делала косой штрих до середины розового соска, левой груди. Скажите, какой нормальный мужик выдержит подобное издевательство, ну вы меня поняли. Ни слова, ни говоря, я овладел ею тут же в кабинете, на ковре, невзирая на притворный писк.

Через час после первых бурных ласк смог, наконец, сделать ей выговор.

— Людочка, разве можно являться в таком виде? — Я человек закаленный и то дрогнул, а мои бедные воины и прочие мужики — их бедные нетренированные мозги просто расплавились.

— Прости, не подумала, хотела тебе понравиться — и лукаво прищурилась.

— Ты мне всегда нравишься, но прошу тебя одеть что либо поприличней.

В итоге до переноса ходила в одном из Алениных платьев — катаклизм, а не девчонка. Интересно, тигры восприняли ее совершенно спокойно, будто знали девушку сто лет. Слава Богу, дома все обошлось без семейных сцен. Алена умница и мою отлучку на год восприняла нормально.

В начале сентября, а точнее девятого числа 1252 года от Р.Х. мы ушли. Перенос произошел достаточно мягко, неприятных ощущений минимум. Недалеко от места нашего появления стоял некий агрегат, явно транспортное средство.

Спросил: — Поедем на этом аппарате?

Промазал, расхохотавшаяся Людмила объяснила: — Аппарат предназначен для стрижки кустов и газонов, а также для утилизации мусора. — Нам сюда — показала пальчиком на павильон обтекаемых форм.

— Чего это?

— Кабина телепорта, основное транспортное средство в нашем мире, на короткие расстояния используются глайдеры.

Оглядываясь по сторонам, не видел ничего необычного, вот тебе и 2501 год.

— Людочка, а почто у вас так скудно с постройками, где ваши супер-пупер мегаполисы, сверхнебоскребы?

Девчонка рассмеялась:

— Человечество научилось ценить природу и здоровый комфортный образ жизни. — Сейчас в городах почти никто не живет, в них расположены промпредприятия, офисы, банки и правительственные учреждения. — Люди живут на природе, в индивидуальных домах. — Благодаря возможности изменения климата, ареал проживания людей значительно расширился. — Земля сплошь покрыта лесами и кустарниками, пустыни и безжизненные степи исчезли. — Вся планета сплошной заповедный парк.

— Я рад за вас, куда мы сейчас?

— Ко мне домой, а завтра тебя хотят видеть Высшие Посвященные.

Телепортация оказалась сродни переносу во времени — те же ощущения. Сынок держался рядом, недовольно порыкивая — чем-то ему здесь не нравилось.

По прибытии, уселись в здоровенный глайдер и помчались с бешеной скоростью, причем бесшумно.

Дом Людмилы находился в районе прежней Рязани, в которой по ее словам сделали большой музей. Приземлившись, обнаружили натуральный терем, сложенный из толстых лиственниц. В округе кое-где виднелись дома разных стилей и конфигураций — подробностей не разглядеть, все в зелени. На лавочке возле дома сидел здоровенный мужик с черной курчавой бородкой и почему-то обряженный подобно древнему греку.

— У вас что, греческие мотивы в моде?

Людмила слегка покраснела.

— Арон, что ты здесь делаешь? — Прекрати меня преследовать.

Мужик встал во весь немалый рост, выше меня на голову, не меньше и захохотал.

— Раньше ты была более ласкова, детка. — Пойдем к тебе, я весь дрожу от нетерпения.

Он пытался своей волосатой лапой цапнуть Людмилу за плечо, но та грациозно увернулась.

— Слышь, дядя, вали отсюда, тебе здесь не рады.

— Что за козявка там пищит — заревел невежда.

Мелькнула белая тень — Сынок, неуловимым ударом лапы сбил нашего оппонента и встал над ним, упершись передними лапами в грудь. Лежащий тип заверещал:

— Уберите зверюгу, а то вам плохо будет, на дуэль вызову.

Посмотрел удивленно на Людмилу, она пояснила — дуэли официально разрешены, но при сатисфакции личный браслет положено включать на съемку и запись. Она продемонстрировала свой браслет на левой руке.

— Сынок, иди сюда.

Арон, вскочив, заорал:

— Биться немедленно, до летального исхода. — За тобой выбор оружия, незнакомец.

— Нож — коротко ответил я.

Мужик затоптался на месте.

— Людмила, найди мне нож.

Девушка, молча, ушла в терем и вскоре вернулась. Она подала Арону клинок.

— Включай свой браслет.

Девушка отошла в сторону, а я достал свой боевой нож из-за спины. Противник стал ходить передо мной по кругу, делая резкие выпады.

— Эх, дядя, зря ты со мной связался. Я метнул нож, почти не глядя — клинок вошел на всю длину в левый глаз незадачливому Арону.

— Все, концерт окончен — и я поклонился воображаемым зрителям. Подошел, выдернул нож из трупа и вытер о траву.

— Куда его девать? — спросил я побледневшую Людмилу.

— Сейчас, сейчас, — слегка заикаясь, прошептала она.

Отвернувшись, пробормотала несколько слов в браслет. Минут через десять на полянке есл белый глайдер с красной полосой. Труп упаковали в пластиковый мешок шустрые ребята в белых комбинезонах. К нам подошел видимо старший, он бегло посмотрел голографическую картинку с обоих браслетов, удовлетворенно хмыкнул и укатил со всей компанией.

— Людочка, мы с Сынком есть хотим и пить тоже, у тебя может хоть сухарик какой-никакой завалялся?

Мои слова подействовали благотворно — девушка окончательно вышла из шока.

— Проходите, Ваше Величество, будьте как дома.

— У, язва — и хлопнул ее пониже спины. Девушка довольно хохотнула.

Прошли в прохладные комнаты, уселись за стол, хозяйка принялась нас потчевать и все посматривала на меня испуганными глазами.

— Людмила, почто так смотришь?

— Ты же убил человека — с жаром воскликнула она.

— Я убил его на дуэли, в честном поединке, в чем дело?

— Володечка, да дуэли у нас разрешены, но они носят чисто декоративный характер. — Взяли красивый старинный обычай и узаконили его. — Сохранив весь ритуал, обряд и т. д., но поединок проходит до первой царапины.

— Извини, милая, у нас каждый отвечает за свои слова, он сказал до летального исхода — он его получил.

— Ты настоящий мужик, иди сюда.

Целый день мы не вылезали из постели, угомонились поздно ночью, под укоризненные вздохи Сынка — спать видишь ли ему мешают. С утра пришлось переться в Орден, таки ничего особенного. Ну, кое-какой антураж присутствовал, но меня не впечатлило. Со мной беседовали пятеро — четверо мужчин и одна женщина. Через полчаса мое терпение лопнуло:

— Уважаемые, объясните внятно, чего вам от меня нужно, зачем ходить вокруг, да около.

Высшие примолкли и, смущаясь, стали излагать проблему. Оказывается, у них атрофировалась способность к убийству, в связи с его запретом и с высокой моралью, два века назад.

— Насколько я правильно понимаю, у вас нет бойцов, воинов. — Перед любой агрессией вы просто беспомощны, так.

Опять пошла пена высокопарных слов, которые я бесцеремонно прервал.

— Я спрашиваю, прав или нет.

Оказалось таки да.

— А от меня что нужно? Подсказать, научить, исправить положение. — Стоп, ребята, у вас мощнейшая организация, столько светлых голов, ну…

Нехотя признались — не знают что делать.

— Вам видимо придется пересматривать свои моральные принципы. А навскидку скажу, посылайте своих воинов в прошлое, в моменты исторических войн и битв, года на три-четыре. — Останутся живы — хорошо, нет, значит хреново вы их учили. — Минутку, у вас выходит и армии нет?

— Нет, только немногочисленный корпус правопорядка.

Я фигею, дорогие читатели, на хрена мы анус рвали, строили светлое будущее, во имя которого погибло столько миллионов народа. — И только для того, чтобы в будущем появилось нечто аморфное и бесхребетное?

Так прямым текстом и выдал, помахал ручкой и смылся.

Ждавшей меня Людмиле скомандовал: — Домой.

Сидя в тенечке развесистой яблони в шезлонге и, попивая холодный квасок, возмущенно спросил Людмилу:

— Почему сразу не сказала в чем суть проблемы. — Ни за какие коврижки не подался б с тобой сюда. — Орден называется — слизняки. — Не дай Бог, агрессор появится — землян попросту уничтожат, миллиарды погибнут. — Что, ваше зачуханое Планетарное правительство не соображает.

— Владимир, они не осмелились сказать всей правды.

— Давай, колись.

— Понимаешь, при рождении каждый человек получает своеобразную прививку. Снижающую природную агрессивность.

— Идиоты, бля, да вы просто уроды. — Думал, наши потомки будут гораздо умнее нас, у меня нет слов, тьфу… — Домой хочу, не могу смотреть на такое безобразие.

— Володечка, подожди, с тобой хотят члены правительства поговорить.

— А я не хочу, пошли они, ну ты поняла.

На этом разговоры на данную тему закончились.

После обеда Людмила свозила нас с Сынком на песчаный пляж Средиземного моря. Поплескались, позагорали, Сынок все отплевывался — не понравилась соленая морская воды. По случаю пустынного пляжа Людочка загорала топлес, а я не нудист и смотреть спокойно на красивую голую грудь, с задорно торчащими сосками, не собираюсь. Под счастливый писк овладел девушкой тут же, на махровой простыне. Сынок деликатно отвернулся. Морская прогулка обернулась страстным сексом на свежем воздухе. Хорошо позагорали.

Утром, обдумывая деликатные слова прощания с Людочкой, был прерван бесцеремонным образом. Перед домом неожиданно приземлились два больших глайдера с гербом Российской Империи. Из них высыпало не меньше десятка накачанных лбов, за ними, в белом костюме, молодой на вид мужчина, с тростью в руке. Он огляделся хозяйским взглядом и со словами:

— Где здесь проходимец, называющий себя Владимиром I? — прошел во двор.

Сынок зарычал — тихо, тихо, я сам разберусь.

— Вы по какому праву сюда врываетесь, здесь частные владения, а за проходимца можете и по морде схлопотать.

Забавно наблюдать за реакцией надменного и лощеного типа — он вмиг покрылся белыми пятнами: — Охрана, ко мне.

— А ты без охраны что можешь? — лениво поинтересовался я. — Культурные и вежливые люди сначала здороваются, затем просят соизволения войти, а потом представляются. Поскольку вы бескультурный и невежливый хам, попрошу вас выйти вон.

Свое пожелание намеренно произнес спокойным и доброжелательным тоном. Как он взвился, правда, быстро взял себя в руки.

— Я Александр III, император Российской Империи.

— Ну да, а я Владимир I, царь Руси, и мне жаль, что мой внук такое чмо.

У Александра задергался глаз — всем выйти на улицу. — Чем докажете что, вы мой дед?

— На фига мне доказывать, я вообще сегодня собираюсь к себе, в тринадцатый век. — Мне жаль твоих родителей и твою Империю, кого они воспитали на свою голову.

— Вы забываетесь.

— Нет, это ты забыл, кем должен быть. — Император, в первую очередь, пример для подражания своим подданным. — А ты хам бескультурный, пошел вон.

Покрасневший Император поспешно выскочил из ворот. Людмила, наблюдавшая за нами с крыльца, охнула и устремилась следом.

К вечеру прилетела целая делегация, во главе с моим сыном — Александром II. Мы с ним благожелательно по-хорошему встретились.

— Отпусти свою свиту, поговорим наедине.

Прошли в сад и уселись в шезлонги у низкого столика. Сын выглядел неплохо, на вид не дашь и пятидесяти, а на самом деле все четыреста семьдесят. Медицина у них на высоте, ничего не скажешь.

— Я рад тебя видеть, сын, что мама.

— Умерла год назад.

— Жаль, прекрасной души человек, извини, не знал.

— Мне тебя не хватает, отец, помоги нам.

— Скажи, у вас есть противоядие от вашей дурацкой прививки.

Сын на мгновение задумался: — По-моему есть, должна быть.

— Нужно знать точно.

— Сейчас — проговорил несколько слов в браслет и, выслушав ответ, удовлетворительно кивнул.

— Есть, отец.

— Саша, я вижу один выход. — Ваших людей, избавленных от прививки, отправить к нам. — Они пройдут учебу в военной школе, офицеры в юнкерском училище. — Через год я включу их в группировку войск, идущую походом в Крым. — Они получат необходимый военный опыт, дальше дело за вами. — Хочу сразу предупредить — услуга платная. — Что у вас случилось, почему вдруг появились мобилизационные настроения?

— Видишь ли отец, год назад наша космическая разведка обнаружила патрульный дрейфующий крейсер «Смелый». Его взяли на абордаж, экипаж расстрелян неизвестным лучевым оружием. — Компьютерная память корабля стерта. — Мы попали в идиотское положение, у нас фактически нет армии. — Сейчас привлекли всех крупных ученых на планете, организовали Институт новейшего вооружения, оснащаем космофлот, строим военные корабли, но люди.

— Объясни мне темному, куда вы девали армию, вы, что все одновременно заболели дебилизмом?

Александр смутился и покраснел.

— Понимаешь, лет двести назад, миром охватило безумие пацифизма, государства разоружались, распускались армии. — Западная зараза демократии коснулась и нас, но не в такой степени. — Прививки ставятся младенцам только с согласия матери, потому половина населения Империи нормальная. — Такая картина и в Германии.

— Саша, вам нужен космодесант и спецвойска, я правильно понимаю?

— Все верно, отец, сколько ты сможешь принять курсантов?

— Тысяч сто, не более. — Одно большое но, оплата. — Мы должны платить инструкторам, содержать курсантов за свой счет, строительство новых училищ и инфраструктуру соответствующую.

— Планетарное правительство оплатит любую сумму.

— Даже драгметаллом?

— Без проблем.

— Металлом не нужно, а вот готовой монетой, мы возьмем с удовольствием. — Наша цена — сто миллионов рублей, из них тридцать согласны взять оборудованием, машинами, технологиями.

— Отец, я сегодня же доведу до сведения Планетарного правительства ваши условия.

— Ладно. Сынок, оставим государственные дела, поговорим о твоем чаде. Разве таким должен быть Российский император, тем более мой внук. — Ты почему допустил его до трона?

Александр стал невнятно бубнить о неправильном женском воспитании и т. д.

— Перестань мямлить — рявкнул я. — Отвечай громко и четко, в чем дело?

— Виноват, отец, переложил воспитание сына на жену и вот результат.

— Сашка, ты что дурак? — Разве нормальный мужик доверит сына бабам. — Короче, я забираю его с собой, в юнкерской школе из него выбьют всю дурь, он у меня вдоволь поест солдатской каши. — Будешь за него на время отлучки. — А ты сам-то перед своей женой, поди на цыпочках ходишь?

Сын возражал, но неубедительно.

— Сынок, государство вести — не мудями трясти, как ты себя ведешь в семье, так у тебя и в стране будет. — Я не призываю тебя к мужскому шовинизму, но женщина должна знать свое место. — Обратись к истории — ни у одного правителя-подкаблучника не наблюдалось благополучного государства. — Потому, сынок, крепко подумай, измени образ жизни — не позорь меня. — Твой сын — результат твоей бесхребетности и слабоволия, придется ваш брак исправлять. — Все, иди, через час жду твою жену, пусть прибудет, без бабья.

Глайдеры беззвучно унеслись. Людмила затаилась в комнатах, что мышка, не слыхать и не видать. Покричал — без толку.

— Сынок, приведи хозяйку.

Через минуту тигр притащил за подол упирающуюся хозяйку.

— Людочка, у вас существует доставка товаров на дом.

— Да, Государь, и поклонилась.

— Милая, что с тобой?

— Ой, простите меня, Государь, вела с вами запанибрата, все игрой казалось. — А Вы вон как с Императорами разговаривали.

— Людочка, а по-другому как — один сын, другой внук. — Мне нужна одна вещь, закажи доставку.

Когда она услышала, что мне нужно, то захихикала:

— Надеюсь, не для меня.

— Нет, конечно.

Покупку доставили через пятнадцать минут, а через полчаса прибыла жена моего сына. Надменная, чопорная дама приятных форм, симпатичная, но явно стерва по жизни — я их влет определяю.

— Прошу вас следовать за мной.

Молча провел ее в комнату, запер тщательно дверь и, разложив царскую особу на диване, всыпал ей двадцать горячих плеткой ниже спины. На прощание сказал:

— Если ты еще, стерва, хоть раз вмешаешься в дела мужа или вашего сына, не пожалею своего царского времени, вернусь и запорю тебя до смерти. — Запомни, я слов на ветер не бросаю. — Свободна.

Зареванная баба бросилась прочь. Людочка всплеснула руками:

— Что вы наделали?

— Ничего особенного. Вправил своей невестке мозги. — Не бери в голову, давай поужинаем.

На стол хозяйка подала запеченную курицу собственного приготовления, в их времени большая редкость, обычно этим занимается автомат или служба доставки.

Сынок в углу жевал большой кусок сырого мяса. Отдав должное вкусному блюду и, похвалив Людочку, потягивал потихоньку коньяк, презентованный сыном. Особый, Имперский, двадцатилетней выдержки — в свободную продажу не поступает.

— Людочка, как звать мою невестку?

— Анна Смирнитская. Княжна.

— Угу.

Сделал зарубку в памяти — не быть тебе княжна Анна женой моего сына, а им я займусь особо, но внука на всякий случай, подрессирую.

Через день приперлась делегация Планетарного правительства. Они попытались устроить говорильню, взывая к моему патриотизму, пришлось их резко осадить. Довольно быстро нашли приемлемый вариант соглашения. В конце я выдвинул два условия: первое — курсанты только из России и Германии, второе — строить военные лагеря и школы со всей инфраструктурой, должна сторона, посылающая курсантов.

Со мной согласились и заверили, при нынешних технологиях, построят все быстро и качественно. Слово свое они сдержали, сам наблюдал строительство в Казани — военный лагерь на пятьдесят тысяч курсантов за неделю, это нечто, но не буду забегать вперед.

Перед прощанием сказал сыну:

— Сашка, у меня маленькая просьба, пока будут набирать курсантов, то да сё, мне желательно пройти курс рукопашного боя Посвященных.

— Хорошо, отец, но придется лететь на базу Ордена, она располагается на одной из космостанций. Через два дня я с Сынком отправился в, так называемый, космический полет. Почему так говорю, потому что собственно летели месяц, а основное расстояние преодолели телепортом — минус-переходом. Не стал выяснять технические подробности, они мне просто не интересны.

База — огромнейшая искусственная станция, созданная сорок лет назад. Двойная сила тяжести создана специально для тренировок Посвященных. Кроме Ордена здесь работали ученые многих стран. К моему прибытию рукопашкой занималось двадцать курсантов, из них пять девушек.

Нам с Сынком вначале приходилось тяжеловато, сила тяжести в 2g давала знать. Потом ничего, втянулись. Учеба давалась легко, поскольку была база, правда некоторые упражнения получались изнуряющими. Зато мы с Сынком быстро сбросили лишний вес, да и ели первое время мало. Молодежь подобралась компанейская, общительная. Я бы сказал, чересчур общительная, имею ввиду девушек.

Не успел освоиться с обстановкой, уже через неделю в моей постели оказалась Арика, гречанка по национальности. Весьма достойная особа, восемнадцать лет. Мы с ней очень подружились, наша любовь продолжалась до конца моего курса.

Относительно рукопашки, ставили ее нам два инструктора, очень гибкие и пластичные ребята. Узнал много новых приемов и подход к рукопашке весьма своеобразный. В самом начале доскональное знание анатомии человеческого тела, нервных точек, их оказалось гораздо больше, чем я думал. Один минус — очень мало смертельных ударов и приемов. Известил об этом инструктора, тот согласился и сказал, что полный курс дают избранным.

В тот же вечер заказал разговор с Землей, требуя дать разрешения на прохождение полного боевого курса рукопашного боя. Верховный Совет Ордена без проблем прислал карт-бланш. Потом узнал, что данный вид рукопашки — это синтез боя людей и атлантов.

Наши ребята подсуетились и хапнули, что плохо лежит, на всякий случай и вот пригодилось. Мои подозрения нашли подтверждения — сверхскорость в этом веке достигалась одним способом, перемещение во времени. Но не на всех оно действовало должным образом. С «прививкой» атлантов та же картина, яркий пример тому — Ильяс.

По выражению Скуратова, он стопудово не мог болеть, чем либо, однако факт остается фактом, не вмешайся я и Ильяса ждала смерть. А Толгат-хан, по идее, должен избавить от любой хвори, ан нет — кроме насморка мигрени ничего лечить не может. Тоже самое Карчи, хотя у него шире диапазон лечения, но с серьезными болезнями и ранениями ему не совладать. Конечно, у них проявились уникальные способности, правда у каждого по-разному.

Тот же Карчи — к моему возвращению знал пятнадцать языков и на слух штук восемь. Толгат-хан мог находиться под водой без ущерба для здоровья до полутора часов.

Но я отвлекся, подошло к концу мое обучение и с половиной группы мы с Сынком отправились на Землю.

Мне дали отдохнуть два дня, а потом началась круговерть дел — пришлось пообщаться с Планетарным правительством. Нормальных — человек пять, остальные медузы болтливые, хорошо, эти пятеро занимали в правительстве ключевые посты. Меня напрягал один момент, каким макаром они собираются перекинуть к нам такую массу народа, за короткий срок, плюс материальное обеспечение и строительные механизмы. Успокоил представитель Российского Имперского института времени — есть апробированные технологии, так что все путем.

— Ню-ню, поглядим.

Дальше я общался с главами силовых ведомств Российской и Германской империй. Немцы оказывается триста лет назад вернулись к монархии, о чем до сих пор не жалеют. За время моего отсутствия бросили клич о записи добровольцев в космодесант — контракт предусматривал приличное жалование и солидный пенсион, после десятилетней службы, а также весьма солидную страховую выплату родителям или родственникам, в случае гибели контрактника. С каждым годом службы жалование увеличивалось. На величину жалования влияла классность десантника и звание. За непосредственное участие в боевых действиях выплачивались бонусы и весьма солидные. Возраст контрактника от 18 до 27 лет. Читая условия контракта мне самому захотелось влиться в ряды космодесантников, очень заманчивые условия обещаны и такая потрясная вумен обнимала бравого солдата на фотографии — еле сдержался.

Первую партию в пятьдесят тысяч новобранцев набрали, сейчас готовили снаряжение, продукты и строительную технику. Мы согласовали сроки начала переброса, мне необходимо было подготовиться — выдернуть из 2028 года военных инструкторов, а их потребуется немало. Озадачил силовое руководство, подготовкой тренажеров — макетов военных космических кораблей. На пальцах объяснил — космодесантники и космоспецназ однозначно будут брать на абордаж вражеские космические объекты. Кроме того, тренироваться курсант обязан в полном боевом костюме десантника, то есть в бронескафандре. Также обратил внимание на скорейшее создание боевых абордажных роботов и соответствующего оборудования. Поинтересовался наличием у них синтезаторов — обрадовали, есть такие, причем блок питания рассчитан на двести лет. Я от предвкушения аж заурчал, но внутренне.

С их стороны прозвучал естественный вопрос — Что вам нужно?

Три раза ха-ха, что мне нужно. Прямо по Жванецкому — пирамидон у вас есть?

— Да, что я с пирамидоном.

Во, во, кому то может и смешно, а меня заклинило.

— Составьте список с расшифровкой, я составлю свой, затем скомпонуем и загрузим в программу для синтезатора. Стороны пришли к общему согласию. Под конец договорились о точках переброса — одна у нас в Казани, вторая — Нижний Новгород. И под самый конец, когда мы с Сынком сидели на чемоданах, нас попытались элементарно убить.

Недаром умный человек сказал — зачем тебе враги? — Ведь у тебя есть друзья и родственники.

Почти семейная идиллия вечером на веранде, мы с Людочкой пьем хорошее вино, готовимся к бурной ночи, за спиной дремлет Сынок и вдруг жуткая картина перед глазами — из пролетающего черного глайдера вылетает ракета, разнося в щепки девушкин терем. Поперхнувшись вином спрашиваю:

— Милая, нас в данный момент хотят убить, к соседям проход есть?

Растерявшаяся Людмила кивнула — калитка в заборе.

— Бежим, Сынок, за мной — рявкнул я.

С веранды выскочили и уже в боевом режиме впереди неслась Людмила, мы за ней. Заскочив за угол соседнего дома попадали в траву — лежать и наблюдать.

Ждать пришлось недолго, через пять минут показался знакомый черный силуэт. Пошла ракета, затем вторая. От двойного взрыва терем сдуло, что соломенный.

— Людочка, у тебя есть прямой выход на Императора Александра II, моего сына.

— Да, начальник его охраны, член Ордена.

— Свяжись с ним, обрисуй ситуацию.

Тем временем глайдер, сделав несколько кругов над развороченным теремом, опустился на уличной площадке. Из аппарата выскользнуло несколько фигур в темных комбинезонах и защитных шлемах с непроницаемыми забралами. В руках держали оружие неизвестной мне конструкции. Командовал им высокий крепыш, с красным шевроном на предплечье. Я насчитал десять человек, включая командира.

— Людочка, сиди здесь, не высовывайся. — Сынок, видишь того дядю с красным кружком на руке — его взять живым, остальных убить.

Тигр лизнул меня в щеку — дескать, не боись, хозяин, всех сделаем в натуре.

— Не понял, это я подумал или Сынок сказал? — Ай, какая разница. — Сынок, вперед.

Тигр обогнал меня, махнул через трехметровый забор и когда я появился, он убил троих, а на груди главаря держал лапу. Тот, видимо, лежал без сознания. Скорость передвижения диверсантов оставляла желать лучшего. Супротив рядового бойца они выглядели неплохо, но не против меня. Я носился между ними, словно волк в овчарне, один человек — один взмах ножом, удар по гортани, все. Группа плохишей закончила свой жизненный путь.

Время пришло в норму, убийцы падали на землю, зажимая горло, из которого фонтанировала кровь. Вытащил из кобуры «стечкин» — всем по контрольке в голову, вдруг кого не дорезал. Появилась Людочка, обвела круглыми глазами побоище и убежала обратно. За забором послышались характерные звуки — тошнит бедняжку, н-да, зрелище не очень приятное.

Пока она занята, выпотрошу пленника. Подошел, сорвал шлем, отогнал Сынка. Парой ударов по ребрам привел плохиша в чувство.

— Колись, урод, кто послал?

Стойкости гада хватило на пару минут — две дырки в коленных чашечках проделанных АПС — весомый аргумент.

Правы мудрецы — зачем тебе враги? — Есть внук.

Да, да, заказчиком является мой родной внук. Исполнитель — его собственная охрана.

Тюкнув татя в челюсть, вырубил на время, затем, сняв с него ремни хитрой портупеи, связал ему сзади руки. Остатками ремешков повязал ноги. Нашел бревнышко почище, сел и позвал Людмилу, та пришла зареванная и бледная. Хлюпая носом, она пробурчала:

— Я думала ты хочешь пошутить.

— Ласточка, да разве такими вещами шутят.

Ну и где кавалерия нам в помощь, а вот и они, легки на помине. Глайдеров поналетело, словно воронья на сельский ток, запрудили всю улицу.

Первым подбежал мой сын Сашка, увидев пленного, спросил:

— Кто?

— Сынишка твой любимый, мой внучек.

— Но зачем, почему?

— Видимо испугался за свой трон, хотел его на год к себе забрать, теперь не хочу. — Сашка, что полагается по Имперскому уложению за покушению на царскую особу или члена Императорской семьи?

Сашка побледнел и выдавил из себя — высшая мера, смертная казнь.

— Тогда какого лешего сидишь, отдавай приказ о его аресте.

Сын подозвал начальника охраны и отдал ему приказание. Охрана утащила пленного в глайдер с гербом, который поднялся и умчался с огромной скоростью.

— Сына, отойдем.

Отошли к изломанному забору.

— Сашка, занимай трон, принимай обратно власть в Империи.

Сын, удрученно кивнул.

— Слушай далее — с женой немедленно разойдись, она не тот человек. — Срочно найди молодую, здоровую девушку и родите наследника. — Не вздумай прогибаться перед будущей женой, будь мужиком, а не подкаблучником. — Пацана после четырех лет и до совершеннолетия воспитывать буду я. — Не спорь, ты у меня в этом деле доверие потерял. — Сделай, что я сказал, Российской Империи нужен Император, а не чванливый жлоб, презирающий свой народ — ты понял меня?

— Да, отец, видимо, виноват только я в случившемся, мне и исправлять ошибки.

— Рад за тебя. — Внучка на плаху, жену в ссылку, я все сказал.

Людмиле пусть построят новый дом, казна обязана ей возместить моральный ущерб, думаю полмиллиона кредитов хватит. — Кстати, вы давно перешли на кредиты?

— Двести лет минуло, отец.

— Теперь пусть отвезут нас троих на одну из твоих дач — послезавтра я ухожу к себе в тринадцатый век.