Берег мечты

Глава 26

Тайно встретившись с Ондиной, Роза многое узнала от неё о семействе Геррейру. В частности, Ондина не исключала, что Эриберту вполне мог убить дону Коло по указке Адмы.

— Ты сама подумай, — говорила Ондина, — зачем этой мерзавке нужно было врать, будто дона Коло – любовница сеньора Бартоломеу? Только затем, что её припёр к стенке Бабау, и она, должна была, как-то выкрутился. Тогда ей поверили, но теперь-то мы знаем, кем на самом деле была дона Коло и зачем она сюда приезжала.

— А как вы думаете, сеньор Феликс тоже принимал в этом участие? – с замиранием сердца спросила Роза и услышала самое худшее из того, что можно было предположить.

— Да это не семейка, а просто осиное гнездо! – сказала Ондина. – Сеньора Феликса, правда, не было дома, когда приходила дона Коло, но я не сомневаюсь, что ему всё известно. Он и сеньора Адма стоят друг друга! Все свои грязные дела они обтяпывают вместе. Но теперь, когда я знаю, что сын Бартоломеу – твой племянник, я буду следить за каждым их шагом, обещаю!

С этими словами Ондины рухнули все надежды Розы на возможность счастливой любви. Феликс не может принести ей счастья, так же как его брат-близнец не принёс счастья Арлете. Но тот, судя по всему, был хорошим, порядочным человеком, а Феликс хитрый и коварный. Эта внезапно вспыхнувшая любовь к нему не имеет будущего. Её надо рассматривать как искушение, как испытание на верность той клятве, которую Роза когда-то дала себе. И как бы теперь ни было тяжело, как бы ни было больно, расслабляться нельзя. Нужно выстоять и победить! Нужно любой ценой разгадать тайну и наказать тех, кто виновен в исчезновении Арлете, её сына и доны Коло!

Распрощавшись с иллюзиями, Роза решила изменить тактику в отношениях с Феликсом. Ей тоже следует быть хитрее и не гнать его, а, наоборот, всячески привечать. Возможно, общаясь с ним, она и выведает у него что-то важное. Должна выведать!

Приняв такое решение, Роза стала с нетерпением ждать Феликса, который продолжал захаживать в её ночной клуб, надеясь, что однажды она сменит гнев на милость.

И вот такой час наступил. Оказавшись с объятиях Феликса, Роза вновь почувствовала себя счастливой женщиной, и в ней вновь забрезжила надежда на то, что он может быть непричастен к преступлениям Адмы и Эриберту.

Феликс тоже был на седьмом небе от счастья, и Адма сразу же уловила перемену в его настроении. А Эриберту, продолжавший шпионить за Феликсом, подтвердил, что тот снова начал уединяться с Розой в её комнате.

Адма скрипела зубами от злости, не зная, как вернуть себе любовь Феликса. Она могла бы не колеблясь отравить и Розу Палмейрау, но это не решило бы главной задачи: Феликс только горевал бы по умершей возлюбленной и с ещё большим отвращением смотрел на Адму. Тут надо действовать иначе – хитрее, изощрённее. Не убивать Розу, а скомпрометировать её настолько, чтобы она стала ненавистна Феликсу, и он снова припал бы к коленям Адмы, по достоинству оценив её преданность и верность.

— Я обязательно что-нибудь придумаю, а ты продолжай вести свои наблюдения, — сказала Адма Эриберту.

Она была полна решимости вести беспощадную борьбу, однако все её прежние, неоднократно опробованные методы здесь абсолютно не годились. Адма ещё никогда не чувствовала себя такой бессильной и беспомощной. До сих пор она с лёгкостью совершала свои злодейства, потому что Феликс любил её, они были одним целым. Его любовь придавала Адме сил, ради этой любви она шла на любые преступления, а теперь и они утратили всякий смысл. Можно убить и Розу, и всех врагов Феликса, но это не заставит его снова посмотреть на Адму влюблёнными глазами. Так что же тут можно сделать? Что нужно предпринять?…

Пока Адма искала нужное решение, на Феликса одна за другой посыпались крупные неприятности. В прежние времена Адму это огорчало, а теперь, наоборот, порадовало. У неё появилась возможность показать Феликсу, что в трудную минуту он может опереться, только на свою мудрую, бесстрашную, изворотливую жену. Адма с необычайным рвением ринулась на помощь мужу, а он… не принял её помощь! Впервые за годы их совместной жизни Феликс отмахнулся от Адмы как от назойливой мухи и даже не стал посвящать её в подробности возникших проблем.

Любовь Розы окрыляла его, он был полон сил и мог сокрушить любого, кто встанет на его пути, поэтому со всеми неприятностями справлялся сам, не прибегая к помощи и советом Адмы.

Когда к нему приехал инспектор по защите окружающей среды, Феликс даже не пустил его на фабрику. Просто созвонился с одним влиятельным сеньором, и тот сразу же отозвал инспектора обратно. Феликс не только победил, но и сумел извлечь из этого досадного инцидента дополнительную выгоду: увидев копию подписного листа, он узнал имена своих врагов. Зачинщиками были Дулсе и Родригу, первыми подписавшие эту петицию.

Возмущенный неблагодарностью Дулсе, Феликс потребовал, чтобы Отасилиу, как следует, приструнил свою сестру, и она бы отозвала ту петицию из экологического ведомства. Одновременно он запросил досье на Родригу, надеясь отыскать хоть малейшую зацепку для возможного шантажа.

Дулсе, однако, не подчинилась брату. Она была возмущена тем, как Феликс наплевал на требование горожан, и заявила, что соберёт оскорблённых людей, они пройдут с плакатами по улицам, а потом будут пикетировать фабрику до тех пор, пока там не появятся очистные сооружения.

Амапола и Отасилиу исчерпали все средства, убеждая Дулсе не ставить под удар их семью. Зная мстительность Феликса, они были уверены, что он не потерпит двурушничества и уволит Отасилиу с работы.

Но Дулсе не могла пойти против совести и всё-таки устроила марш протеста.

Предвидя самые худшие последствия, Амапола бросилась за помощью к Адме, а та призналась ей, что утратила, какое бы то ни было, влияние на мужа. Он даже не счёл необходимым поговорить с женой о зачинщиках этой акции.

Амапола совсем приуныла, но к её величайшему изумлению, штрафных санкций со стороны Феликса почему-то не последовало. Это было удивительно ещё и потому, что на сей раз Феликс не смог одержать безоговорочную победу — ему пришлось пойти на компромисс. Под давлением пикетчиков оппозиционной прессы, он был вынужден закрыть красильный цех и официально пообещал своим избирателям, что установит очистные фильтры.

Дулсе и Родриго праздновали победу, а Феликс, зная о том, что эти двое готовятся к свадьбе, решил отсрочить их наказание, чтобы затем нанести удар побольнее. Он уже получил досье на Родригу и только ждал подходящего момента, собираясь передать доктора в руки полиции. Свой план мести он открыл только сыну, Адма же об этом ничего не знала.

Не знали об этом и в семействе Отасилиу. Странно миролюбие Феликса он объяснил условиями избирательной кампании.

— Феликсу нужно выглядеть в глазах избирателей великодушным, а не мстительным, поэтому он и не станет нас преследовать, — сказал Отасилиу жене, и она с ним согласилась.

Мир и благоденствие, установившейся в доме Амаполы, вскоре, однако, были нарушены очередной неприятностью.

Дурную новость принёс Амаполе Венансиу. Прогуливаясь по городскому рынку, он случайно услышал, как две рыбачки горячо обсуждали бедственное положение Риты, которую муж выгнал из дома. Венансиу понял, что речь идёт о матери той девушки, в которую влюблён Фред, и стал слушать более внимательно. Рыбачки же продолжали сочувствовать Рите, а также её дочери Селминье, которая, к несчастью, стала проституткой.

Потрясённый этими сведениями, Венансиу поспешил сообщить их Амаполе, чтобы та имела полное представление, с кем встречается её сын, и смогла бы вовремя принять соответствующие меры.

Амапола пришла в ужас, узнав, с какой семейкой у неё имелись все шансы породниться.

— Я должна разлучить их любой ценой! — заявила она и отправилась в школу, где училась Луиза.

Разговор между ними состоялся трудный и неприятный для обеих. Амаполе по-своему было жаль Луизу, которая должна расплачиваться за грехи матери и сестры, но собственный ребёнок дороже! Амаполе нужно было оградить Фреда от этой девушки, и она потребовала, чтобы Луиза навсегда оставила его в покое. Не могла же она знать, что Луиза и без её просьбы избегает Фреда!

А он, увидев из окна, как мать о чём-то беседует с Луизой, тотчас же подошёл к ним. Луиза сразу убежала, закрыв руками лицо, вся в слезах. Фред бросился за ней, но она грубо оттолкнул его:

— Не приближайся ко мне, а то опозоришься! Я тебе не пара. Я дочь рыбака и сестра шлюхи!

— Что с тобой, Луиза? — изумлённо спросил Фред. — Зачем ты на себя наговариваешь? Я ничего не понимаю…

— А ты пойди к своей мамочке, она тебе всё объяснит, — ответила Луиза и стремглав побежала прочь.

Амапола всё объяснила не только ему, но и Отасилиу, вместе с которым они решили немедленно отправить фреда в Салвадор или даже в Сан-Паулу, поскольку он заявил, что не может жить без Луизы и всё равно жениться на ней.

Уезжать из дома Фред, разумеется, тоже отказался, и Отасилиу пришлось употребить свою отцовскую власть, чтобы сын ему подчинился. Отправить его решили всё-таки в Салвадор, как-никак поближе к дому.

Фред обречённо слушал все наставления родителей, думая лишь о том, что не сможет пережить разлуки с Луизой. Но об этом он смог сказать только Дулсе, которая была не согласна с решением брата и невестки, полагая, что они лишь восстановят против себя Фреда и ещё больше укрепят его любовь к Луизе, поскольку запретный плод сладок.

— Что мне делать тетя? — обратился к ней за советом Фред, и Дулсе ответила с присущей ей прямотой:

— Если любишь, то борись за свою любовь!

— Но как?

— Не знаю. В таких случаях человек сам должен искать выход и принимать решения.

— Какой же у меня выход? Не поехать в Салвадор? Сбежать из дома?

— У тебя впереди целая ночь для того, чтобы всё обдумать и выбрать подходящий вариант, — сказала Дулсе.

Фред поблагодарил её за поддержку, а утром, когда родители повезли его на вокзал, сбежал от них в неизвестном направлении.

Амапола и Отасилиу искали его по всему городу, но Фред, словно в воду канул. Он не пришёл домой ни к ночи, ни на следующий день, и тогда Отасилиу обратился за помощью в полицию, посоветовав комиссару произвести обыск в доме Луизы.

Комиссар последовал его совету, однако Фреда там не нашли и только зря переполошили Риту и Шику, которые к тому времени уже помирились и снова жили вместе. Луиза так и не простила мать, обвиняя её во всех своих бедах, к которым теперь добавилось ещё и внезапное исчезновение Фреда.

— Он бежал от позора! — заключила Луиза. – Не смог пережить такого удара! Где он сейчас? Если с ним случилось несчастье, я тоже не стану жить. Я утоплюсь в море!

Она рыдала, уткнувшись в плечо отца, который теперь помудрел и делился этой мудростью с дочерью, пытаясь её успокоить:

— Не плачь, если фред любит тебя по-настоящему, то он всё поймёт и обязательно вернётся. Он не сможет жить без тебя, как я не смог жить без моей дорогой Ритиньи. Я понял, насколько был не прав, и она меня простила.

— Нет, Фред никогда не женится на девушке, у которой сестра – проститутка! — твердила своё Луиза, а у Шику и на это имелся разумный ответ:

— Не захочет жениться, значит, он тебя не достоин, и незачем о нём слёзы лить.

Луиза, тем не менее, продолжала рыдать чуть ли не до вечера, и всё это время полицейский, оставленный комиссаром в засаде, вынужден был скучать.

Но вот город погрузился в сумерки, и в дом, за которым наблюдал полицейский, прошмыгнула Селминья, а спустя минуту вышла оттуда вместе с Луизой. Полицейский напрягся: ему было велено следить за каждым шагом Луизы, с которой, как полагал комиссар, непременно должен был связаться Фред.

Издали полицейскому не было слышно, о чём говорили девушки, он только видел, что обе были возбуждены и, похоже, ссорились. При этом Луиза старалась оттеснить гостью к воротам, очевидно, не желая её видеть, а та ей что-то взволнованно объясняла.

Полицейский снова заскучал, решив, что это ссора двух девушек не имеет никакого отношения к делу, ради которого он тут находится, и ошибся. Селминья затем и пришла к Луизе, чтобы отвести её к Фреду. Но Луиза не дала ей и слова сказать – сразу стала гнать прочь из дома. Когда же Селминье всё-таки удалось произнести имя Фреда, то и гнев Луизы мгновенно улетучился.

— Веди меня к нему, — сказала она, не раздумывая.

Полицейский, выполняя приказ, следовал за ними на почтительном расстоянии, поэтому опять не мог услышать, о чём они говорили.

А между тем Селминья рассказывала Луизе нечто невероятное: оказывается, Фред уже вторые сутки скрывается в борделе, и об этом не знает даже Роза!

— У меня будут большие неприятности, если это всплывёт наружу, — говорила Селминья. – Я ещё не до конца выздоровела и пока не работаю, поэтому и смогла прятать у себя Фреда.

— Но как он там оказался? – недоумевала Луиза.

Селминья объяснила ей, что Фред, убегая от родителей, подвернул ногу и с трудом доковылял до борделя, где и попросил убежища.

— Он знал, что я твоя сестра, и надеялся на мою помощь, — продолжился Селминья. – Нога у него распухла, я всё время прикладывала лёд, потом компресс. Ему стало немного легче, и он послал меня за тобой. Ты должна подыскать для него укрытие и какое-то время носить туда еду. Пойми, он любит тебя! Ради тебя он бежал из дома!…

Селминья провела Луизу в бордель через чёрный ход, и полицейский сразу доложил об этом комиссару. А тот решил, что Роза Палмейрау тайно использует несовершеннолетних девушек в качестве проституток, и устроил настоящую облаву.

Пока Фред и Луиза соображали, как им защитить свою любовь, в заведение Розы ворвались полицейские и репортёры, которых предусмотрительно пригласил комиссар в расчёте на громкую успешную операцию, способную обеспечить ему повышение по службе.

Комиссар сообщил посетителям и обслуживающему персоналу, что все выходы перекрыты, здание окружено, и в нём будет производиться обыск.

По иронии судьбы, Феликс как раз в это время миловался с Розой в её комнате. Об этом знала только Гайде, которая и сообщила Розе о нашествие прессы и полиции.

— Они ищут здесь несовершеннолетних! Говорят, какие-то малолетки проникли сюда, и их засекла полиция, — докладывала Гайде.

Роза встревожилась. Если всё так и есть, то ей будет очень трудно доказать комиссару, что те малолетки проникли сюда без её ведома. Феликс тоже оказался в сложном положении. Ему вовсе не хотелось быть застигнутым полицией в покоях Розы, и он распорядился:

— Роза, иди к репортёрам, заговаривай им зубы! А Гайде выведет меня отсюда через винный погреб – надеюсь, там комиссар не догадался выставить пост. Потом я войду сюда через парадный вход и улажу этот скандал!

Роза спустилась вниз, Гайде повела Феликса к подвалу, и тут к ним подбежала перепуганная Селминья.

— Сеньор префект, помогите Розе! – взмолилась она, преградив дорогу Феликсу. — Это я привела сюда свою сестру. Она сейчас беседует в моей комнате с сыном доны Амаполы. Они любят друг друга… Он бежал из дома… А Роза ни в чём не виновата, она не знает, что я спрятала у себя Фреда…

— Всё, помолчи, я понял, — прервал её Феликс. – Иди с нами в подвал, а потом беги к родителям этой девочки, и пусть они мчатся сюда немедленно.

К счастью, выход из подвала был свободен. Выбравшись наружу, Селминья побежала к Шику и Рите, а Феликс позвонил Отасилиу и велел ему срочно ехать к Розе вместе с Амаполой.

— Здесь ваш сын, — пояснил он, упреждая все вопросы, которые мог задать ему изумлённый Отасилиу. — Выезжайте немедленно, счёт идёт на минуты.

Тем временем Гайде подошла к Розе и тихо сообщила ей о том, что натворила Селминья, и что предпринял Феликс.

— Надо было вывести и эту парочку через подвал, — сказала Роза, но Гайде ей возразила:

— Сеньор Феликс считает, что этого делать нельзя. Если кто-то увидит, как они отсюда убегают, вам уже никогда не отмыться! А, кроме того, у парня болит нога, он едва ходит…

— Боже мой! Они приближаются к комнате Селминьи! – воскликнула Роза. — Теперь нам остаётся только надеяться на Феликса…

Амапола и Отасилиу примчались к борделю на машине, у входа их встретил феликс и кратко объяснил им, как они должны себя вести. Затем вместе с ними прош ёл в комнату Селминьи, где комиссар уже успел арестовать Розу за развращение несовершеннолетних. Никаких объяснений он слушать не хотел.

— Сейчас мы обследуем все комнаты, выловим остальных малолеток и вместе с вами отвезём их в участок, — сказал он Розе. – А там устроим допрос по всей форме.

До ареста, однако, дело не дошло, Феликс успел вовремя привести родителей и строго отчитал комиссара:

— Перестаньте размахивать наручниками! Они здесь неуместны, потому что вы поймали не малолетних преступников, а юных Ромео и Джульетту! У ребят возникли проблемы с родителями, парень в знак протеста бежал из дома, но подвернул ногу и вынужден был укрыться там, куда смог дойти. Потом, оказавшись в тупике, позвонил мне, попросил о помощи, и я пригласил сюда его родителей, а также родителей этой девочки. Пусть они поговорят здесь по-семейному и всё уладят.

В это время как раз появились запыхавшиеся Рита и Шику, Феликс представил их комиссару и предложил всем посторонним выйти из комнаты. Теперь ему оставалось только уладить дела с репортёрами, что он и сделал, обратившись к ним с назидательной речью:

— Я надеюсь, вы не станете выставлять напоказ семейную драму и печатать в бульварной хронике историю двух молодых людей. Не забывайте, что эти ребята несовершеннолетние, и вы не имеете право публиковать фотографии без разрешения опекунов. Полагаю, неприятности вам ни к чему, поэтому забудьте, что вы здесь были, и расходитесь по домам.

Репортёры и полицейские ушли, Роза горячо поблагодарила Феликса, а родители Фреда и Луизы успели за это короткое время разругаться в пух и прах. Этот враждебный тон, как ни странно, задала «семейному совету» Рита, высказав, свою обиду Амаполе:

— Вы считаете, что моя дочь не пара вашему сыну, поэтому будет лучше, если они расстанутся. Это наше мнение, правда, Шику?

У Шику было другое мнение, но он предпочёл проявить солидарность с женой, высказавшись ещё круче:

— Да, правда. Вам не подходит Луиза, скромная девочка, так знайте: ваш Фред у меня костью в горле стоял! Он проходу ей не давал, всё подбивал её потискаться!

— Какое хамство, какая наглость! – возмутилась Амапола. – Сынок, теперь ты убедился, что мы с папой были правы, когда пытались помочь тебе забыть Луизу. Мы увезём тебя подальше от этой семейки!

Фред и Луиза пытались урезонить своих родителей, но те уже не могли примириться с друг с другом. Отасилиу сгоряча заявил, что бросит работу, продаст дом и уедет вместе с сыном в другой город, только бы избавить его от дурного влияния Луизы.

Он выполнил это в политическом задоре, но Луиза восприняла его угрозу всерьёз и поняла, что ни в коем случае не должна допустить разлуки с Фредом. А поскольку она была девочкой сметливой, то для неё не составило труда прибегнуть к хитрости.

— Знаешь, Фред, я думаю, они правы, когда говорят, что невозможно смешать масло с водой, — сказала она. — Мы не подходим друг другу, нам лучше расстаться.

— Ты что, поддалась на их уговоры?! – возмутился Фред. — Не смей! Мы любим друг друга и должны бороться за свою любовь!

— Нет, я сама поняла, что наша любовь не имеет будущего, — с печалью в голосе ответила Луиза. — Я не хочу войти в семью, которая меня стыдится.

Взрослые ошеломлённо смотрели на Луизу, а Фред истерично закричал:

— Что вы уставились на неё? Давольны, что сломали нам жизнь? Умоляю: выйдите отсюда, позвольте мне закончить этот разговор наедине с Луизой!

Он произнёс это с таким отчаянием, что всем стало жалко его, и Отасилиу высказал общее мнение:

— Да-да, сынок, у тебя есть на это право. Мы выйдем.

Оставшись наедине с Фредом, Луиза объяснила ему, что это всего лишь игра в поддавки. Надо усыпить бдительность родителей и какое-то время не встречаться.

— Нам будет трудно притворяться, будто мы нелюбим друг друга, но лучше потерпеть, чем допустить, чтобы они увезли тебя из города, — убеждала Фреда Луиза, а он сомневался:

— Если мы не будем встречаться, то ты и в самом деле сможешь забыть меня. Встретишь кого-нибудь другого — и полюбишь его… Нет, я не согласен.

— Глупый, я никогда тебя не разлюблю! — сказала Луиза. — Сейчас я тебе это докажу!

Она закрыла дверь на защёлку и сбросила с себя платье…