Беседы о...

1 Мы уже говорили – хочешь идеального человека, стань идеалом сам. Это справедливо и для родителя, и

для учителя в школе. Не можешь стать идеалом, так хотя бы стремись к нему!

228

Не справится – получит двойку. Программу, самую сложную, должен

изначально осиливать преподаватель, и преподать ученикам так, чтобы тем

было понятно – иначе он профнепригоден. А учиться – это работа ученика,

на то он и ученик. И если ваш ребенок за выполненное вместе с вами

домашнее задание получит хорошую оценку – то это тоже ложь и лицемерие.

Но если вы не будете делать домашнее задание вместе – а все другие

родители будут, и ваш ребенок единственный в классе будет получать плохие

оценки, выйдет еще хуже. Обида на вас, и даже озлобление – потому что из-

за ваших принципов ваш ребенок не просто не такой, как все – он еще и хуже

всех. Плохие оценки в аттестате, невозможность выбрать желаемый

жизненный путь (и опять же из-за вас), и общая жизненная неуспешность.

Разве что вы сможете в процессе воспитания пересилить влияние

общественного мнения, социума, и преподать своему ребенку истинные,

вечные ценности?

И есть еще один отрицательный момент в том, что оценки – мерило

успешности, а образование расценивается как сумма знаний.

Ребенка при нынешнем подходе учат не думать, а знать. Нет, мы не

спорим – необходимый уровень знаний безусловно должен быть. Но все

нынешние тестовые методы обучения, выбор верного ответа из нескольких

похожих, и так далее – все это развивает не умение рассуждать, думать, а

хорошую память и смекалку. Смекалка, как и хорошая память, безусловно

важны и нужны. Но умение думать и делать выводы – безусловно важнее. Не

для успеха – для личности.

Получается, что образование сегодня – институциональная ловушка*87,

и самостоятельно выбраться из нее мы не в силах. Школьные программы

зачастую слишком сложны, преподаватели зачастую профнепригодны, в

школе процветает зубрежка, имеет место взяточничество, мы не говорим уже

о легальных поборах – на ремонт класса и школы, на туалетную бумагу и

оснащение учебными пособиями, на подарки учителям и классным

руководителям…

229

Но что-то мы увлеклись педагогикой, и забыли еще об одном важном

аспекте воспитания, кроме родительского и школьного – о влиянии общества.

Социума.

«Улица, улица, улица родная…»

Оговоримся сразу: при всем нашем желании и стремлении, отгородить

нашего ребенка от всякого влияния извне не получится.

И не надо!

Потому что ребенку все-таки нужно будет рано или поздно жить в этом

«вне»: он не может и не должен провести свою жизнь внутри домашнего

мирка.

Научиться ходить, не набив себе при этом шишек, невозможно.

Научиться жить – тоже.

И шишки от столкновения с жизнью ребенок должен получать вовремя.

Нет, понятно, что наше дитя кажется нам маленьким, хрупким,

нежным, и так хочется его уберечь от всего этого…

«Любящая мать, старающаяся устроить счастье своих детей, часто

связывает их по рукам и ногам узостью своих взглядов,

близорукостью расчетов и непрошеной нежностью своих забот».

Дмитрий Писарев

Разберемся, от чего «этого».

Ребенок должен общаться со сверстниками – с этим, надеемся, спорить никто

не будет.

Сверстники бывают разные: некоторые невоспитанные, некоторые

агрессивные, или из неблагополучных семей, и могут научить ребенка

«плохому».

Для разного возраста это «плохое» разное: в раннем детстве –

нехорошие слова, или кидаться камнями, или обижать маленьких.

В возрасте постарше – пить, курить и так далее.

230

А там недалеко и от дурной компании, со всеми негативными

последствиями.

Начинается все, конечно, с общей песочницы, и тут у мамы первое

побуждение – запретить.

«Вася плохой мальчик, не играй с ним, играй с Петей!» — говорит

мама, но ее чадо почему-то не хочет играть с Петей, ему с Петей скучно, а с

Васей – интересно и весело.

Потом, уже в старших классах:

«Таня плохая девочка, говорят, ее видели с сигаретой и со взрослыми

дядями. Почему бы тебе не дружить с Леной?» — но дочка грубит маме и

убегает проводить время с нехорошей Таней, а не с положительной

отличницей Леной.

Это мы еще рассмотрели мягкий вариант, а ведь бывает и: «Я тебе

запрещаю!» — без указания причин, но зато со шлепком или

подзатыльником (а то и ремнем) в качестве стимулирующего средства.

Или просто: «Сиди дома!»

Может, конечно, помочь – но чаще не помогает.

Известно же, что запретный плод сладок, и чем строже запрет, тем

интереснее попробовать.

А еще родители часто забывают, что процесс взросления – это не

только процесс приобретения навыков, в том числе и коммуникационных, но

и процесс становления, самосознания и самоутверждения личности. Самый

простой способ самоутвердиться – переступить через запрет.

Специалисты советуют занимать ребенка в неурочное время всякими

кружками, секциями и дополнительными занятиями. Помогает – но не

кардинально, в определенный момент ребенок может «взбрыкнуть» и

отправиться «на улицу», во все ту же дурную компанию. Потому что

занятость помогает, если ребенку кружки и секции интереснее, чем

проводить время в компании сверстников. Если он сам хочет всем этим

заниматься, а не выполняет волю родителей.

231

И – ну пусть сейчас, пока учится, ваш ребенок занят, под присмотром,

ему ничего не грозит. Но лет в восемнадцать, когда он/она вступит во

взрослую жизнь, он/она ведь точно так же может попасть в дурную

компанию, а там уж и не проследишь, и не защитишь, и последствия могут

быть значительно серьезнее… Замуж выскочит за поддонка, преступление

совершит – «за компанию», а окружающие потом удивляются, что вот

хороший мальчик был! Учился хорошо, музыкой занимался…

А все очень просто – у человека вовремя не выработался иммунитет

против дурной компании.

А начинать вырабатывать этот иммунитет надо с песочницы. С того

самого Васи, который кидается камнями и говорит нехорошие слова.

Как?

Да все так же – поговорить. Причем не запрещать произносить «эти

слова», а объяснить, почему нехорошие, и что употребляют их

невоспитанные и глупые люди1. А дальше пусть он учится разбираться сам –

и с Васей, и с Таней, и со всеми другими нехорошими и хорошими людьми, с

которыми столкнет его жизнь. Если вы сможете выработать в вашем ребенке

внутренний нравственный стержень, то он не только никогда не попадет в

дурную компанию, он и других от того убережет. Нравственный стержень

(или планка, или внутреннее нравственное чувство – называть можно по-

разному) не позволяет совершать человеку дурные поступки не из боязни

наказания, или чтобы о нем плохо не подумали, или по какой другой

эгоистической причине, а только лишь потому, что дурно поступать нельзя.

Нельзя ни в коем случае.

Мы не педагоги, и книга это – не по педагогике и не по психологии. Мы

просто привели пример (и таких примеров может быть множество). Поэтому

не будем углубляться, а просто напомним, что ваш ребенок – человек с

собственной индивидуальностью, личностью и судьбой. Что он заслуживает

вашего уважения, вашего внимания и вашей любви априори, не делая для

1 А для того, чтобы подействовало, нужно в первую очередь самому их не употреблять. Во всяком случае, в

присутствии ребенка.

232

этого ничего: потому что именно вы – виновник его существования на этом

свете. И несете за него ответственность. В том числе и за то, каким он

вырастет. Но вы не можете подменить своим жизненным опытом жизненный

опыт вашего ребенка, и со своими проблемами он должен научиться

справляться сам. Вы можете только помочь и облегчить – но не заменить. Но

чем лучше он научиться справляться со своими проблемами в детстве, тем

легче ему – и, кстати, вам с ним – будет ему во взрослой жизни. Чтобы вам

потом не жаловаться на инфантильность, неприспособленность и

безответственность взрослого дитяти, который до тридцати лет сидит на

вашей шее и слезать не хочет.

Еще одна опасность «нехорошего влияния» со стороны, опасность

давняя и, так сказать, «тайная».

Информационная.

Сейчас очень много говорят о вреде интернета, и как поток

информации, зачастую мутной, влияет на неокрепшие умы, психику,

нравственность – «и ведь не уследишь!».

Пятьдесят лет назад говорили о вреде телевидения, и что – «мама-папа

на работе, а что он там смотрит!»

Двести лет назад говорили о вреде книг: «Забрать все книги бы да

сжечь!» — мечтает Фамусов1, которому выпала незавидная «комиссия» –

«быть взрослой дочери отцом».

Сейчас, конечно, тяжелее – потоки информации (от интернета, от

телевидения, да и от книг) – в разы, в десятки раз полноводнее, чем пятьдесят

или – тем более! – двести лет назад. И не проконтролируешь, и отсечь

ребенка полностью нельзя – надо, чтобы книжки читал, да и телевизор

запрещать смотреть вроде бы неприлично, а уж интернет школьнику – просто

необходим, особенно в старших классах…

Да. Не запретишь и не проконтролируешь.

И – опять же – не надо!

1 Фамусов – один из героев комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума».

233

Надо воспитывать в ребенке вкус, чтобы не читал (и не смотрел по

телевизору) всякую ерунду. Вкус в литературе воспитывается классикой, то

есть надо самому читать эту классику – дети любят поговорить о

прочитанном, и с кем, как не с вами?

Нужно воспитывать в ребенке скептицизм мышления – здоровый,

конечно, скептицизм. Чтобы не верил всякой ерунде, которую зачастую,

наряду с нужной и ценной информацией, можно обнаружить в интернете.

А еще привычку к самодисциплине.

А еще – понятие о ценности времени, и что трепаться в чате или на

каком-нибудь социальном сайте «ни о чем» приятно и весело, но на самом

деле есть убиение невинного времени, и что общение должно быть не только

приятным, но и информационным. А игрушки должны не только пожирать

время, но и что-то давать взамен. И что делу – время, а потехе час.

И – повторимся, но: любовь, доверие, уважение, требовательность.

Резюме

Воспитание детей направлено на подготовку их к взрослой жизни, то

есть на выживание в природе и обществе и успешность его в жизни.

Успешность – это достижение оптимального результата.

Следовательно, перед воспитателем стоит цель: обеспечить ребенку

комплекс необходимых для выживания навыков (чтобы не убился, не

покалечился, не попал в «беду», то есть дурную компанию), необходимых

знаний для получения им профессии (чтобы мог заработать себе на жизнь –

пропитание, проживание, удовлетворение потребностей), необходимых

нравственных качеств (чтобы стал достойным и уважаемым членом

общества), и…

И еще создать условия для саморазвития. Потому что – повторимся –

основная цель жизни человека есть по нашему мнению самореализация. Нет

успешности без самореализации, есть «успех туловища».

234

А для этого нужно научить ребенка думать и чувствовать.

Воспитывать ребенка – работа, пожалуй, самая важная в этом мире.

Потому что от того, как нам эта работа удается, зависит будущее. И

наше личное будущее, и будущее государства, и – не побоимся громких слов –

человечества в целом.

Система образования – в том виде, в каком она существует сегодня –

не способна ни нормально воспитать, ни дать достойное образование.

Тем важнее роль родителей: если мы научим ребенка думать,

образование он получит при любой системе.

Если мы научим ребенка чувствовать – он приобретет возможность

приобретения внутреннего богатству, что куда круче, чем накопительство

и стяжательство богатства внешнего.

Если мы поможем выработать нашему ребенку внутренний

нравственный стержень – он станет достойной личностью. И останется

ей – при любых жизненных условиях.

235

БЕСЕДА ДЕВЯТАЯ

Социальная эффективность и гендерная целесообразность,

или так ли уж страшны гендерные различия

Вопрос о гендерных стереотипах и гендерных различиях мы

собирались рассмотреть прежде: сначала в БЕСЕДЕ ВТОРОЙ, поскольку эта

тема активно муссируется сейчас феминистками, потом – в СЕДЬМОЙ или

ВОСЬМОЙ, поскольку она тесно связана с воспитанием подрастающего

поколения.

Но тема эта шире и феминизма, и воспитания детей; более того, вопрос

об уничтожении гендерных различий тесно связан с вопросом – не побоимся

громких слов! – выживаемости наций и народов, живущих по западному

образцу.

Что же это такое – гендерная роль?

Гендер – это весь поведенческий комплекс, присущий мужчинам и

женщинам, то есть набор ожидаемых образцов поведения (или норм) для

мужчин и женщин, определяющих, как должны вести себя люди в данной

социальной позиции. Возникли эти роли достаточно давно – то есть вместе с

социумом, обществом: в те времена, когда люди постепенно становились

социальными существами.

В прежние времена считалось, что распределение ролей: мужчина –

кормилец, женщина – хранительница очага — обуславливается

биологическими причинами. Де, женщина от природы слабее, женщина

рожает и растит детей. Нынешние сторонники «стирания граней»

утверждают, что это не совсем так, то есть женщина, конечно, рожает и

кормит детей грудью, но вот во всем остальном нет никакой разницы. А вся

разница – она не биологически обусловлена, а воспитанием. Поэтому если

236

мы будем правильно воспитывать наших мальчиков, и все будет класс! Будет

равенство!

Мы уже говорили, что таким образом пытаются получить не равенство,

а тождество.

Потому что женщины и мужчины все-таки разные биологически.

Физиология у них разная, а это во многом определяет и мышление, и

поведение.

А когда они указывают, что вот, между нынешними мальчиками и

девочками уже стираются гендерные различия, что подрастают новые

поколения, и нам можно уже увидеть, сколь многое в различиях между

мужчинами и женщинами привнесено воспитанием – они забывают одно

важное обстоятельство.

Сегодня и у нас, и на Западе воспитание стало в основном женской

прерогативой. Процент разводов велик, и дети растут в неполных семьях, как

правило, с матерью. Воспитатели в детских садах, учителя в начальных

классах практически всюду женщины. Получается, что в тот период, когда у

ребенка и формируются понятия о будущей гендерной роли (а формируются

они подсознательно, калькируются с окружающих), он просто зачастую не

имеет иного образца для подражания, кроме окружающих его женщин.

Гендерное разделение труда, присущее патриархальным обществам,

возникло не на ровном месте. Оно было целесообразно с эволюционной точки

зрения: мужчины – добытчики и защитники – взяли на себя функции

охотников и воинов, для того, чтобы обеспечить женщинам нормальные

условия для выращивания потомства. Женщина была защищена и в какой-то

мере освобождена от постоянной заботы о хлебе насущном. То есть основой

первого, гендерного, разделения труда была именно забота о потомстве и о

женщине – матери этого потомства. Социумы, организованные по другому

принципу, просто долго не могли существовать и вымирали. Так что

разделение труда по гендерному принципу было социально эффективно.

237

Не будем сейчас подробно рассматривать, как и почему возникла

зависимость женщины от мужчины в патриархальном обществе – мы

посвятили феминизму целую Беседу.

Посмотрим, как обстоит дело сейчас – то есть целесообразно ли и

эффективно наличие гендерных различий между мужчинами и женщинами.

Социальная эффективность определяется обеспечением возможностей

для дальнейшего существования социума. Эволюционная целесообразность

есть приспособленность вида к условиям существования.

То есть функционирование общества с точки зрения как

эффективности, так и целесообразности должно быть направлено на

обеспечение максимально благоприятных условий для продолжения вида.

Иными словами, основное и главное – воспроизводство населения, о

чем мы много говорили в БЕСЕДЕ ШЕСТОЙ.

Способствует ли дальнейшее стирание гендерных различий к

улучшению условий для выживания вида?

Нет, не благоприятствует.

Женщины рожают гораздо меньше, реже, разводы стали

повседневностью, вырастить ребенка в одиночку женщине тяжело.

Государство вынуждено брать на себя «отцовские функции», но только

финансовые: все эти выплаты одиноким матерям, пособия для

новорожденных; понятно, что государство заменить отцов детям не может.

Женщин берут на работу не так охотно, как мужчин, и платят им, как

правило, меньше – а поставьте себя на место работодателя. Если женщина

молодая, бездетная и незамужняя – очень высока вероятность того, что она

выйдет замуж, уйдет в декрет – и надо будет снова искать работника на ее

место. А по закону ее вообще-то и уволить нельзя!..

И потом, пока ребенок маленький, женщина тоже не работник, потому

что с маленькими детьми всегда проблемы. И решают их мамы. Сторонники

стирания гендерных различий заявляют, что с больным ребенком папы

справляются не хуже, а иногда даже и лучше, чем мамы, и что если все

238

различия стереть (то есть выбросить из головы традиционные стереотипы),

то папы и мамы будут делить нагрузки поровну, и с детьми тоже. То есть

получать больничные по уходу за ребенком, ложиться в больницу вместе с

ним, если будет надо, и так далее…

Вообще-то по существующим сегодня законам это и так возможно, и

иногда некоторые родители так и поступают.

Но!

Исключение, как мы знаем, всегда только подтверждает правило.

Потому что обычно больным – да и здоровым ребенком чаще занимаются

мамы, чем папы, и даже и помыслить не могут, что может быть иначе.

Сторонники гендерного равенства утверждают, что это все из-за издержек

традиционалистского воспитания.

Однако медицина нам напоминает, что физиологию никто не отменял,

что тесная связь ребенка с матерью устанавливается во время беременности1

и постепенно ослабляется по мере взросления, но не рвется – иногда до

самой смерти. Связь эмоциональная, обусловленная, повторимся,

физиологией женского и детского организмов. А эмоциональная связь отцов с

детьми устанавливается уже после рождения ребенка, и обуславливается не

физиологией, а социальными установками. То есть традициями, принятыми в

обществе. Либо эмоциональной связью с матерью этого ребенка ("я люблю

своих детей от любимой женщины"). Либо наоборот ("я люблю своих детей,

это мое продолжение, и эту женщину я люблю не просто так, а как мать

своих детей"). Список побуждений можно продолжить, но постараемся

выразить свою мысль как можно яснее: любовь мужчины к своим детям

обусловлена исключительно тем, что он является человеком разумным и

социально организованным. А вот женщина любит своих детей и как человек

разумный, и, так сказать, физиологически.

Мы ни в коей мере не хотим сказать, что любовь матери к детям

"больше, лучше или сильнее", чем отцовская. Мы уже говорили, что в любви

1 Иногда не устанавливается. Но это уже патология, то есть болезненное нарушение нормы. По нашему

мнению.

239

нет понятия "больше" или "меньше", а есть только "по-разному". Мы хотим

сказать, что матери теснее связаны с детьми, что существует, образно говоря,

"виртуальная пуповина", которая рвется много после родов или вообще

никогда. Поэтому матери лучше чувствуют своих детей, особенно когда те

еще маленькие. Поэтому мать в период болезни ребенка нужнее ему, чем

отец. Поэтому, стирая здесь "гендерные различия" мы наносим детям травму.

На виртуальном, невидимом, подсознательном уровне. А такие травмы

приводят впоследствии ко всяким болезням, связанным с психикой и нервами

– к депрессиям, комплексам и так далее.

Потом, когда дети подрастут, их естественным побуждением станет

"сбросить поводок", разорвать или хотя бы ослабить эту связь: вот он и

наступает, переходный возраст – период взросления и становления на

собственные ножки. Но одно дело – когда связь ослабляется или рвется по

собственной воле, когда подрастающий человек ощущает внутреннюю

необходимость освобождения, и совсем другое – когда это освобождение

навязывают насильно.

Так что предприниматели в своем нежелании брать на работу женщин с

маленькими детьми, правы – нормальная мать просто физически не сможет

оставить больного ребенка на отца. Даже если выйдет "на работу" – мыслями

и чувствами она дома, с ребенком. Много она наработает?

Впрочем, когда дети подрастают, проблемы не исчезают и не

упрощаются, просто становятся другими. Опять же требующими участия и

внимания матери. И если отец волевым усилием может выбросить из головы

домашние проблемы, то у матери это не получается. Опять же разница в

физиологии. А вовсе не в воспитании.

Поэтому предприниматели будут всегда стараться взять на работу все-

таки мужчину, а не женщину: мужчина больше думает о работе, реже

отрывается от рабочего процесса, чем женщина, из-за домашних проблем. То

есть меньшая заработная плата женщине обусловлена экономически.

240

Предпринимателя интересует прибыль, а не права женщин или их

нарушение.

Замкнутый круг: женские профессии – традиционно это те профессии,

где меньше платят. То есть они опять же связаны с биологической функцией

женщины: мужчины на такие рабочие места не идут, потому что платят там

немного. А женщины идут, потому что другое место найти трудно.

Стирание гендерных различий привело сегодня к значительной

фемининности мужчин (то есть мужчины во многом напоминают женщин и

имеют женские черты в поведении) и маскулинизации женщин. Так что и

рожать маскулинизованным женщинам не очень хочется, и рожать им не

особенно и есть от кого. Фемининные мужчины не очень хорошо

справляются с ролью отцов (добытчиков и защитников), так что и не очень-то

они и нужны женщине, которая и сама себе – добытчик и защитник. Но

чтобы добывать и защищать, нужны свободные руки. Поэтому сокращается

время, которое женщина может посвятить своему ребенку/детям.

Следовательно, и материнские функции надо на кого-то переложить – на

няню, например. Или на того же папу.

Сторонники стирания гендерных граней требуют принятия законов,

которые бы обеспечили во-первых, увеличение экономической роли отцов в

содержании оставленных ими детей, а во-вторых увеличения времени,

затрачиваемого отцами на воспитание этих детей.

Законы можно принять. Но вряд ли это обеспечит повышение

рождаемости, а воспитание «из-под палки» – можно себе представить,

какого, скажем так, «качества» будет это воспитание. И какие черты при этом

будут привиты детям.

Плюс еще одно логичное следствие фемининности мужчин и

маскулинности женщин – начинают нарушаться модели не только

социального, но и сексуального поведения. То есть, потеряв социальную

ориентацию, человек теряет и ориентацию половую. А в условиях нынешней

западной культуры, когда так много говорят о гомо-, би- и транссексуализме,

241

а борьба за права геев признается чуть ли не самой важной демократической

повинностью общества, молодой человек/девушка чуть ли не обречен/а на

отход от нормальной ориентации.

Да, мы не боимся обвинений в ретроградстве, ханжестве и

гетеросексизме. *88

Да, мы считаем, что гетеросексуальность – это нормально и естественно.

Моральная и социальная приемлемость – это уж от общества зависит, и от

принятых в нем норм. По нашему мнению, гомосексуализм не совместим с

христианской моралью – но некоторые христианские конфессии его

приемлют. Даже, по слухам, в Швеции епископом стала одна дама, состоящая

в лесбийском браке…

Поймите нас правильно: мы не считаем, что гомосексуализм – зло, и

что с ним надо бороться запретительными или какими-либо иными методами.

Если уж человек таким уродился, пусть ведет такой образ жизни, в том числе

и сексуальной, который ему подходит. Если при этом не нарушаются права

других людей, конечно.

Но мы считаем, что гомосексуализм – это отклонение от нормы.

Потому что нормой для человека, как существа не только социального, но и

биологического, является гетеросексуальность.

И – опять же – с точки зрения социальной эффективности и

эволюционной целесообразности, гомосексуализм не эффективен и

нецелесообразен. Потому что однополые отношения бесплодны.

А практика усыновления гомосексуальными парами детей – практика,

ведущая опять же к дальнейшему «расширенному воспроизводству»

гомосексуальных отношений.

Отметим еще, что гендерные роли, их распределение не формируются

волевым решением. На их формирование, развитие и изменение оказывают

влияние общество и культура. Скажем так: они формируются по

объективным законам развития общества.

242

А раз так – то развитие общества неминуемо приводит к

перераспределению гендерных ролей.

Вот путь развития западной цивилизации и привел в тупик – падает

рождаемость, падает и будет падать, если приоритеты не изменятся.

Западная цивилизация утверждает, что наибольшая ценность – это

свобода, и в таком разрезе – да, безусловно, человек имеет право сам выбрать

себе, кем быть. В том числе и гендерную роль. Вплоть до – «мужчиной» ему

стать, или «женщиной». Но в том-то и дело, что вначале надо вырасти!

На западе уже появились первые дети, для которых пол не определен

при рождении (потому что считается, что пол – это не вторичные половые

признаки, которые, как известно, почти у всех «налицо»). А «вырастет – само

разберется! »1 Пол, по мнению борцов за свободу гендерного

самоопределения, не есть нечто заданное, а всего лишь «сумма векторов»,

«условность, не очень применимая для большинства людей в быту»2.

Имеется в виду, конечно, социальный пол. То есть гендерная роль

человека. Но, как мы уже говорили, вопрос с социальной ролью, социальной

ориентацией сам собой завязывается с ориентацией сексуальной.

Собственно, мы к чему это?

К тому, что сохранение гендерных различий сегодня есть залог

выживаемости вида. Они, различия эти, конечно, не такие, как сто и даже

пятьдесят лет назад. Женщина гораздо более свободна в выборе своего пути,

а мужчина гораздо лучше осознает необходимость участия в домашнем труде

и воспитании ребенка.

Но – пока женщины рожают и вскармливают детей, гендерные

различия будут иметь место. Женщины не должны заниматься таким трудом,

который несет опасность для их женского, репродуктивного здоровья.

Женщины больше занимаются с детьми, особенно когда те еще маленькие —

1 Мы уже писали о том, что в детских садах Швеции о ребенке запрещено говорить «он» или «она», а только

безликое «оно».

2 Л. Малышева. Половой вопрос. Так ли все однозначно? – на сайте «Школа жизни»:

http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-45495/

243

не в силу каких-то мифических «нарушений» женских прав, а в силу того, что

вскармливает ребенка грудью. И никакие суперсмеси для искусственного

вскармливания, пусть даже и прекрасно сбалансированные по содержанию

питательных веществ и микроэлементов материнского молока не заменят1.

При кормлении грудью, кроме важного и незаменимого питания, создается

еще и важная и незаменимая психологическая и эмоциональная связь между

матерью и ребенком. Точнее сказать, она продолжается, расширяется и

углубляется, потому что создается эта связь в то время, когда ребенок еще не

родился – в материнской утробе.

Вот и получается, что женщина, чтобы вырастить нормального и

здорового ребенка, должна как минимум до двух лет сидеть с ним дома и не

работать. В идеале, конечно.

К сожалению, в нашей традиции*89 отлучать ребенка от груди принято

достаточно рано – большинство мам прекращает грудное вскармливание

в год-полтора. Зубки у ребенка уже есть, кушать он может уже всякие

кашки/супчики/ твердую пищу, а маме хочется вернуться к «нормальной

жизни» и подумать немного о себе: и о своей внешности, и о работе (карьере,

общении и т. д., нужное подчеркнуть).

А надо бы больше о ребенке думать – о его здоровье в первую очередь!

Мы к чему об этом обо всем?

А к тому, что с точки зрения эффективности и целесообразности,

отпуск по уходу за ребенком должен предоставляться все-таки матери, а не

отцу, как это практикуется в некоторых странах: по выбору родителей. Кому

выгоднее. Выгоднее финансово, материально – но физическое и душевное

здоровье ребенка важнее!

А потому женщина должна дольше находиться дома, и больше

заниматься этим домом. А мужчина должен больше работать, и больше

зарабатывать – для дома и для семьи.

1 И, между прочим, ВОЗ рекомендует кормить детей грудью до двухлетнего возраста!

244

Потому и начинают комплексовать мужчины, если жена вдруг начинает

зарабатывать больше, и обижаются (внутренне или явно) на женщину-

спутницу, если она занимает более высокую должность. Некоторых такое

положение стимулирует, подвигает на достижение новых высот. Но человек

слаб – и очень многие мужчины идут по пути наименьшего сопротивления:

«Зарабатываешь много? – флаг тебе в руки, тогда я не буду напрягаться».

Некоторые и пить начинают. От обиды и комплексов. Поэтому, считают

феминистки, и надо готовить мужчин к будущей роли «тождества» с

женщиной: ну, не могу я зарабатывать столько, сколько она – значит, я должен

заниматься домом, семьей, ребенком…

Логика в этом, конечно, есть. Но это тупиковая логика, результат

которой – дальнейшее снижение рождаемости, сокращение численности

титульного населения и вытеснение его, этого населения, мигрантами из мест

с традиционным подходом к гендерному распределению обязанностей.

Следовательно, распределение ролей: мужчина – добытчик и защитник,

женщина – хранительница очага и воспитательница детей, — и в настоящее

время эволюционно целесообразно.

Теперь будем разбираться с гендерными стереотипами.

Нет, стереотипы-то вредны, слов нет!

Так же, как и зашоренность мышления, так же, как и речевые клише...

Тем более в наше просвещенное время, когда в моде толерантность*90 и

политкорректность*91 – зачем навязывать кому-то стереотипы?

Не лучше ли, чтобы человек вырос незашоренным, и во всем

разобрался сам!

Лучше, наверное.

Но вначале надо вырасти, и вырасти в, так сказать, однородной среде. Когда

кругом все такие же, как подрастающее дитя: гендерно неопределенные. А

если рядом растут дети, которых воспитывают традиционно? А дети бывают

очень жестокими, и насмешки, типа: «пацан, а ведешь себя как девчонка!», —

могут и больно ранить, и закомплексоватьна всю оставшуюся жизнь. Не

245

говоря уже о том, что ребенок растет при двойных стандартах: общество (то

есть школа, официальная пропаганда) и родители убеждают его в одном,

коллектив ровесников – совершенно в другом. Результат – дезориентация.

Гендерная. Социальная. Сексуальная.

Давайте посмотрим, какие же это стереотипы, с которыми надо бороться.

Стереотип – это вообще-то шаблон, в который мы укладываем наши

представления о чем-то или ком-то. Стереотипное представление о мужчине:

сильный, умный, активный, уверенный в себе, не боится принятия решений,

ответственный, умеет зарабатывать деньги, мыслит логически, рационален и

реалистичен. Это набор положительных качеств, причем список можно

продолжить. Отрицательные качества тоже присутствуют в стереотипе, а как

же! — агрессивный, полигамный1, эгоистичный, ленивый, неряшливый,

хвастливый…

Женщина: нежная, добрая, чувствительная, эмоциональная, ранимая,

мягкая…

И — пассивная, глупая2, суеверная, трусливая, лицемерная,

алогичная…

Как правило, мужские и женские качества противопоставляются друг

другу: «активный – пассивная, рациональный – эмоциональная» и так далее.

Опять же стереотип – стереотип дуалистичности человеческой природы,

противопоставления мужского и женского начала, «Ян и Инь».

Одним словом, стереотип заставляет нас ожидать, что мужчина будет

мужественным, а женщина – женственной. И как правило, эти два качества

– противопоставляются друг другу. Вплоть до антагонизма.

В реальности, конечно, мы знаем достаточно немужественных мужчин

и неженственных женщин. И с возрастом мы начинаем понимать, что нелепо

всех подгонять под одну гребенку, и оцениваем каждого индивидуума в

зависимости от его индивидуальных качеств, а не ожидаемых шаблонных.

Но!

1 «все мужики – кобели (или бабники)»

2 «бабы – дуры»

246

Воспитывая ребенка, все-таки стараемся, чтобы наши мальчики и

девочки хоть немного, да соответствовали нашему идеалу (читай –

стереотипу) мужчины/женщины. В его положительной части. Почему? Да

потому, что нашим детям будет легче жить, если они будут хотя бы частично

соответствовать ожиданиям окружающих. Легче нравиться людям, легче

найти себе спутника/спутницу жизни, причем достойных.

Главное, конечно, не перестараться. И если ваш мальчик проявляет

такие «женственные» качества, как чувствительность, ранимость и

эмоциональность, не надо стремиться, тем более силой, сделать его

рациональным и бесчувственным. Так можно его только сломать.

С девочками труднее. Агрессивность и склонность к лидерству –

качества, в целом и в общем, для жизни полезные. Воспитанием их можно

только слегка сгладить, научить разумной уступчивости. Это если девочка

разумная. А если глупая?

Все-таки общество будет гармоничным, если большинство мужчин в

нем будут мужественными, а большинство женщин – соответственно,

женственными.

«Что нам стоит дом построить…»

В разудалой песенке прошлых лет пелось, что дом построить – плевое

дело: вырыть котлован, провести тепло и воду, а там что осталось? Стены,

потолок – и дом готов!

Но жить, даже если расставить мебель, повесить на окна шторы и

занавески, наполнить холодильник едой – жить в таком доме неуютно.

Потому что дом мало построить, дом нужно обжить.

И тогда у вас будет не просто дом, а Дом.

Вот так, с большой буквы.

247

В этом плане повезло англичанам – у них есть два слова: а house и

home, и не перепутаешь.

Первое – это в смысле здание.

Второе – это домашний очаг, твое место обитания.

Вот мы сейчас о нем, about home.

О домашнем очаге и Доме как месте обитания.

Наш Дом – это не просто место, где мы живем. Это место, где нам

хорошо: уютно, удобно, комфортно; где мы чувствуем себя защищенными и

можем внутренне расслабиться. Англичане говорят: «Мой дом – моя

крепость».

Крепость.

Гнездо.

Логово, берлога, лежбище…

Это уж от личных качеств человека, и от его личностных предпочтений

зависит, какой должна быть основная функция его места обитания: защитная

ли («дом-крепость»), место для выращивания детей («дом-гнездо»), место

отдыха («дом-лежбище»).

Совершенно не важно, где при этом находится место обитания – в

отдельно стоящем здании (доме или коттедже), в квартире многоэтажки, или

даже в комнате коммуналки или общежития.

Дом для семьи должен выполнять те же функции, что и дом для одного

человека, но с одним условием: в нем должно быть уютно, комфортно и

удобно всем членам семьи.

Множество фирм, которые занимаются ремонтом или мебелью, носят

громкое название «Уют»: он может быть «Домашний», «Мягкий», мы даже

встречали название «Офисный уют». Как будто от того, какими обоями

оклеить стены или какие шкафы и диваны поставить, в доме может уют

появиться – или исчезнуть.

248

Или дизайнеры – они вам расскажут, как и какую мебель расставить,

как перепланировать жилое помещение, чтобы добавить простора и света –

или тепла и комфорта…

Добавить уюта таким образом можно.

А вот создать его таким образом нельзя.

Потому что уют – понятие не материальное, и зависит опять же от

атмосферы в семье.

И если хотя бы одному члену семьи в этом Доме будет неуютно –

уютно не будет никому. Удобно и комфортно – может быть.

Мы не всегда это понимаем.

Мы чувствуем, что что-то не так – но списываем это на общую

замороченность делами, загруженность на работе или даже на ушедшую

любовь – вот прошла она, и потому нам плохо!

А это просто нам уюта не хватает.

Потому что уют – это не там, где чисто и светло, или полутемно и

мягко. Уют – это даже не там, где нам комфортно и удобно.

Уют – это там, где мы можем расслабиться полностью. До конца.

Это место, где нас любят, принимают такими, какие мы есть, и не

раздражаются – ни нами, ни нашими привычками.

Традиционно уютом, витьем гнезда занимается женщина. Это ее

гендерная роль.

Вот молодая жена строит свой Дом. Средствами семья располагает, так

что особо экономить в ущерб комфорту не приходится.

Женщина с головой уходит в витье своего гнезда, выбирая сантехнику,

обои, мебель, шторы…

Молодой муж помогает ей, потому что это же их общий дом, и решения

принимаются коллегиально – им же вместе жить в этом доме, Доме!..

А потом, когда обои поклеены, мебель расставлена, шторы развешены,

и все такое новенькое и чистенькое, молодая жена начинает бдить – чтобы в

249

доме было всегда чистенько и аккуратненько, и мебель расставлена как в

первый самый день.

И рычать на мужа, когда он оставил стул посередине комнаты, а не у

стены, или на ребенка, когда он бросил куртку на кровать, а не повесил

аккуратно на вешалку.

А потом муж с удивлением обнаруживает, что чувствует себя

комфортно только в ванне, а сын – только на улице, а вовсе не дома…

Уютно ли жить в музее?

Нет, мы не спорим, чистота нужна и важна, и женский труд по

поддержанию чистоты не назовешь легким, да и любой труд – женский ли

мужской – заслуживает уважения…

Просто цитата

«В заботе о ближнем главное – не перестараться»

К. Прутков-инженер*92

мысль №33

Но во-первых, в заботе об уюте1 главное – не перегнуть палку, и не

создать ненароком уют музея или мебельного магазина, а не Дома. А во-

вторых, наведение чистоты в доме – это сегодня уже далеко не

исключительно женская роль.

Конечно, если муж работает много и тяжело (не обязательно физически), а

жена – не работает и «сидит дома» с ребенком, нечестно нагружать на мужа

еще и хлопоты по хозяйству. Безусловно, женщина, занимающаяся домашним

хозяйством, да еще и воспитывает ребенка, трудится и устает не меньше, чем

мужчина (а иногда и больше). Но все-таки «заниматься домашним

хозяйством» – это значит и поддерживать чистоту в доме, и готовить еду. И

на базар/в супермаркет за покупками ходить (если эти покупки не тяжелые).

А какая-то часть обязанностей по дому безусловно должна ложиться на мужа

1 Как, впрочем, в любой заботе!

250

– те же тяжелые покупки, или выполнение физической работы, с которой

трудно справиться женщине. Гвозди в стены забивать, к примеру.

И, безусловно, мужчина должен принимать участие в воспитании детей

– а как же! Дети общие, и роль отца в их воспитании не может быть меньше

роли матери. Она просто немного другая.

Однако бывают такие женщины, которые, сидя дома с ребенком, еще и

всю домашнюю работу норовят на мужа переложить. Потому что «у меня –

дети, а у нас – равноправие!». Пока дети маленькие, конечно, особо не

поспоришь – просто невозможно женщине, имея на руках младенца, без

посторонней помощи еще и вести хозяйство. Некоторые героини

справляются, но, как правило, в ущерб чему-либо: ребенку, или отношениям

с мужем, или этому самому домашнему хозяйству. Но у большинства не

получается, и ущерб наносится немаленький, а иногда и фатальный. Поэтому

и муж должен помогать, или нужно нанимать помощницу, или просить

помощи у мамы/свекрови. Но когда дети подрастают, и во-первых не требуют

столько сил, а во-вторых, сами начинают помогать по хозяйству (а к помощи

по хозяйству нужно привлекать детей с самого раннего возраста, к посильной

им помощи, разумеется), тогда уж извините. Нужно организовывать свой

труд домашней хозяйки так, чтобы и у вас, и у мужа было свободное время

после работы. И друг для друга, и для детей, и для

развлечений/отвлечений/хобби. Иначе не равноправие получится, а перекос в

сторону нарушения прав мужчины.

Это все, справедливо, конечно, если женщина не работает.

А вот если работает – то тут уж обязанности по дому должны делиться

на двоих. Причем вариант: «неделю ты – неделю я» – наихудший из

возможных. Лучший вариант – «вместе», но это не всегда и не у всех

выходит, поэтому целесообразней всего: «Ты делаешь то-то и то-то, я то-то и

то-то, а сын (или дочь, или дети) – то-то и то-то». В некоторых семьях так

получается стихийно, само собой, но лучше все-таки обговорить этот вопрос.

251

Чтобы потом не было «непоняток» и чувства жертвы на заклании, типа:

«А я посуду для нее мыл без всякой просьбы постоянно! А она не ценит!»

Не ценит, и не должна ценить, потому что посуду мыл – не для нее, и

она делала в это время что-то другое – не для себя, и даже не для тебя, а для

вас. Для семьи.

Так что для работающих супругов обязанности по дому должны

делиться на всех членов семьи – так, как удобнее и сподручнее каждому.

Мы немножко отвлеклись и переместились в сферу гендерных ролей,

но эта тема – тема совместной домашней работы – пересекается и с темой,

как устроить Дом.

Еще один вопрос, который очень важен для Дома и – опять же –

смыкается со сферой гендерных ролей: кто в доме хозяин, и есть ли он

вообще.

Из правил русского языка вытекает, что хозяин – мужчина, а хозяйка –

женщина.

Но в русском языке слова «хозяин» (и «хозяйка») не однозначны.

Потому что обозначают как владельца (владелицу).

Так и распорядителя – того, кто принимает решения и несет за них

ответственность. (В этом смысле понятие «хозяин», «хозяйка» смыкается с

понятием «глава семьи»).

Так и того, кто хозяйничает, то есть осуществляет функции по

пользованию имуществом и поддержанию имущества в порядке.

Для уюта, для Дома как домашнего очага очень важен вопрос о

хозяине/хозяйке. У семьи может и не быть главы – в привычном,

патриархальном смысле этого слова. Но хозяин (или хозяйка) должны быть

обязательно. Потому что: каким бы ни был для вас Дом (крепостью, гнездом

или лежбищем), в доме должен быть порядок, и порядок этот должен

поддерживаться. Мы не имеем сейчас в виду запредельную чистоту музея,

хотя и таковая имеет право на существование – если все живущие в доме

чувствуют себя хорошо именно в такой стерильной чистоте. Мы имеем в

252

виду заведенный в доме порядок, который надо иногда и изменить – потому

что всему приходит свой срок. Но следить за заведенным порядком,

регулировать его поддержание/изменение должен кто-то один: не важно,

мужчина или женщина, хозяин или хозяйка.

А если у членов семьи разные вкусы и предпочтения, разная душевная

организация?

Если, к примеру, для мужа уютными кажутся низкие потолки и

приглушенный свет, а для жены – солнце в окна во всю ширину стены?

Или для мужа – упорядоченность во всем, чтобы стулья на полу и

тарелки на столе выстраивались «под линейку», а жену раздражает

симметрия, и ей просто необходимо эту симметрию нарушать?

Идеальный вариант – когда есть возможность «разбежаться по

комнатам»: в одной устраиваются окна во всю стенку, в другой – низкий

навесной потолок и тяжелые шторы.

А если у вас всего одна комната?

Тогда ее надо как-то поделить. На зоны, или выгородить угол (это вам

дизайнеры по интерьерам могут присоветовать, как). Чтобы в одной зоне,

царили, допустим, свет или симметрия, а в другой – полумрак и,

соответственно, асимметрия. И пусть каждый в своем углу устраивает тот

порядок, который ему по душе.1

Кстати, таким образом можно решить еще одну важную проблему

семейной жизни: проблему личного или интимного пространства.

Как бы мы ни любили друг друга, как бы мы ни срослись – две

половинки одного целого – каждый из нас остается все-таки отдельной

личностью. И каждому нужен кусочек, где он сможет быть отдельно от всех.

Даже от собственной половины.

Территориально – в своем углу.

Морально – это уж опять же, у кого какие предпочтения. У женщины –

вечеринка с подругами («девичник»), или шопинг, или фитнесс-клуб.

1 Иногда это решается проще – женщина устраивает «под себя» кухню, а комнатой завладевают мужчина и

дети.

253

У мужчины – рыбалка, посещение бани, возня с машиной в гараже,

футбол…

И у детей должно быть свое личное пространство. Территориальное:

комната, угол, или хотя бы полка. И внутреннее, куда родители не должны

пытаться ворваться. В нормальной и счастливой семье отношения супругов (а

также детей и их родителей) строятся на взаимном доверии и уважении, и

доверять и уважать друг друга надо до конца. А значит, не лезть, куда не

приглашают. Наличие внутреннего личного пространства не означает

наличия каких-то страшных или тем более постыдных тайн от супруга (от

мамы с папой). Это необходимое для личности, даже скажем иначе, для

самости, только свое.

По большому счету, от того, каким вы построите ваш Дом, будет

зависеть и то, какой станет ваша семья – состоявшейся и счастливой, или

деформированной и неполноценной.

Глава или голова

Мы уже разобрались, что Дому нужен хозяин. Или хозяйка – это уж в

каждой семье решается.

Та голова, которая думает о нуждах Дома, о поддержании в нем

порядка, о ведении хозяйства, а значит, и о том, на что тратить деньги в

первую очередь, как построить бюджет.

Распределяет обязанности по хозяйству: кто покупает хлеб, молоко и

картошку, кто выносит мусор, кто и что готовит на обед.

Кстати, «распределять обязанности» не означает «перекладывать их на

чужие плечи». Так же как и «взять их все на себя». Разумное распределение

обязанностей – по силам и в зависимости от нагрузки/занятости.

А вот глава семьи – это немножко другая должность.

254

Глава семьи – это тот, кто принимает решения и несет за них

ответственность. Выражаясь современным наукообразным языком, хозяин

(хозяйка) дома занимается тактикой семьи, а глава семьи – стратегией.

В старой патриархальной семье времен «Домостроя» обычно роль и

главы, и головы выполнял мужчина. Помните, мы сравнивали мужа с топ-

менеджером, а жену – с менеджером среднего звена? Главной по дому?

Впрочем, в те времена особо распределять обязанности между домочадцами

не было нужды – все было расписано, все работало по старинке, изо дня в

день, из года в год – по уставу.1 И быт тогда разнился от семьи к семье, но

ненамного, в основном различия определялись уровнем зажиточности.

У нас сегодня – мы уже об этом говорили – идет процесс превращения

семьи традиционной, патриархальной, в семью эгалитарную. Устраивать быт

по прежним образцам сегодня невозможно – жизнь изменилась. Женщина

работает, получает зарплату, приносит ее в семью – точно так же, как и

мужчина.

И для того, чтобы равноправие для женщины не обернулось

дополнительной кабалой – кабалой домашнего хозяйства – дополнительно к

занятости на производстве/в бизнесе, обязанности по дому должны

выполняться всеми членами семьи: и женой, и мужем, и детьми.

Как правило, женщина готовит – и не потому, что женщины умеют это

делать лучше, чем мужчины.2 А по традиции; да и учат девочек готовить с

малолетства. А мальчиков не учат… Точнее, учат, но не всех.

Поскольку женщина готовит, постольку она и планирует покупку

провизии: что нужно купить, чтобы приготовить то-то и то-то.

Одеждой тоже как правило занимается женщина, то есть ее покупкой и

содержанием в порядке, хотя и с некоторыми изменениями по сравнению с

традиционными стиркой, глажкой и починкой. Стирка с современными

стиральными машинами перестала быть проблемой – с ней и ребенок

1 Мы помним, что подзаголовок «Домостроя» – «русский семейный устав».

2 Как известно, почти все великие кулинары были мужчинами, да и шеф-повар – «мужская» профессия (в

ином случае профессия называлась бы по-другому. Шеф-кухаркой, например).

255

справится*93. Глажка тоже, как правило, много сил не занимает, нынешнее

постельное белье гладить не нужно или почти не нужно, так же, как и

большинство носильных вещей. А то, что нужно, гладит тот, кто это наденет

– женщина ли, мужчина. Детям тоже, как правило, покупаются вещи, которые

не требуют наглаживания. Починка – только эксклюзивная; в наше время как-

то не принято штопать носки или поднимать на колготках петли, изношенные

вещи не чинятся, а выбрасываются, а пришить оторвавшуюся пуговицу

может и жена, и муж. Но – чтобы там ни говорили феминистки – любовь

женщин к тряпкам и к шопингу в женской природе.

И домашним уютом – мы уже об этом говорили – занимается в

основном женщина. Какими должны быть шторы и коврики, куда поставить

вазу с цветами, или какие взрастить комнатные растения…

То есть тактика семьи и оперативные расходы определяются как

правило женщиной.

Потому и получается, что женщина – хозяйка дома, и – как правило –

голова.

А главой семьи может быть как женщина, так и мужчина.

Если продолжить аналогии, то хозяин (хозяйка) дома – премьер-

министр. А глава семьи – президент. Совмещать эти две должности можно,

но это чревато нарушением демократии, да и неразумно, потому что

ответственность – достаточно тяжелое бремя.

Так что лучше, когда важные, стратегические решения: о планировании

семьи, о перемене работы или места жительства, о значительных тратах

денег – принимаются коллегиально. Вместе.

Тогда и ответственность делится пополам.

256

«Экономика должна быть экономной»

Этот тезис советских времен вызывал у не очень грамотных людей

насмешку. Типа «масло масляное!»

А на самом деле, если подставить русские слова вместо

заимствованных из греческого, получится: «Ведение хозяйства должно быть

рачительным».

То есть средства нужно не разбазаривать, а разумно тратить.

И, кстати, у древних греков слово «экономика» означало не систему

хозяйствования в обществе, а ведение домашнего хозяйства семьи. Так что по

большому счету мы все экономисты – в силу того, что каждому из нас

приходится так или иначе вести хозяйство.

Так что поговорим о хозяйстве и о насущном хлебе.

Потому что шалаш – шалашом, любовь – любовью, но кушать

желательно каждый день.

Полезно или вкусно – это уж каждая семья решает сама.

Мы, к сожалению, не «птички божии», и потому не можем питаться

подножным кормом, корм мы должны либо производить – если занимаемся

крестьянским трудом, или покупать, если занимаемся какой-то другой

деятельностью.

Да, да, мы сейчас о вечном материальном, о деньгах: они ведь нужны

не только для пропитания, но и для проживания, и для одевания, и для еще

очень многих нужд. Не в деньгах счастье, но их должно быть достаточно для

того, чтобы о них не думать.

А для того, чтобы о них не думать постоянно, о них нужно думать

время от времени, и – главное! – вовремя.

То есть планировать бюджет.

Пока человек один, он не особо заморачивается бюджетом. На самом

деле он его планирует, но прикидочно, то есть приблизительно знает свои

ожидаемые доходы, и сколько и на что он может потратить.

257

Если же до создания собственной семьи молодой человек/девушка

живет с родителями, то все еще проще. Либо: если в семье построены

правильные денежные отношения, часть своих доходов взрослый ребенок

отдает в общий котел («маме на хозяйство»), а остальные тратит на себя, как

душа его пожелает. Либо (при неразумных денежных отношениях в семье):

мама с папой покормят и оденут, а свои доходы тратим на свои удовольствия.

При вступлении в брак все меняется: мы уже не каждый сам по себе,

мы уже вместе – отдельная единица. Социальная. Значит и бюджет у нас

должен быть общий.

Дети, воспитанные в семьях с неправильными денежными

отношениями, и после вступления в брак продолжают тратить деньги по-

прежнему – как получится. И, случается, мало того, что сами остаются на

шее у родителей, да еще супруга/супругу норовят привесить. Особенно часто

это происходит, когда в брак вступают студенты, пока еще не

зарабатывающие себе на жизнь самостоятельно.

Но даже и в случае раннего вступления в брак, даже когда молодые еще

не добытчики, а домочадцы, разумно будет начинать планировать бюджет

семьи. Чтобы понимали, что деньги, как и все в этом мире, конечны.

Но давайте абстрагируемся пока от источника денежных средств: не

важно, мама с папой дают молодым определенную сумму на житье, или

зарабатывает кто-то один, или работают оба.

Мы сейчас говорим не о формировании бюджета, а о его расходовании.

Вариант, когда каждый свой доход оставляет при себе и тратит

самостоятельно, есть наиболее неразумный и нецелесообразный. Во-первых,

приводит к неразумным тратам, к разбазариванию средств.

Во-вторых, совместное планирование и совместное, скажем так,

использование денег, точнее скажем, средств, по назначению добавляет

отношениям молодых супругов устойчивости.

Уж поверьте, вместе тратить – в этом есть своя прелесть!

258

Есть и такой вариант, когда деньги сосредотачиваются в руках одного

из супругов. В нашей традиции чаще – это жена, потому что хозяйка. В

восточной традиции, да иногда и у нас, в руках мужа, хозяина. Потому что

(как мы помним) в патриархальной семье муж не только добытчик денег, он

добытчик всего, и осуществляет все связи с окружающим миром. А жена – за

мужем, как за забором, и все, что нужно из-за забора, муж приносит в дом:

картошку, мясо, зелень для супа, памперсы для младенца и так далее.

Но этот вариант – для, повторимся, патриархальной семьи.

В современной семье, особенно когда и муж, и жена работают, какая-то

сумма денег должна быть у каждого из супругов. А планировать бюджет

лучше вместе.

И лучше всего это делать не в уме, а на бумаге, или в компьютере.

Мы приблизительно знаем, какой у нас доход: то есть зарплата

(стипендия) каждого из супругов, или сколько дают на жизнь родители, или

какие еще есть в вашей семье источники поступления средств.

Мы приблизительно знаем, сколько нам нужно на питание. Это

основная, она же постоянная статья расхода.

Вторая – тоже основная и тоже постоянная статья расхода: оплата

жилья. Аренды и коммунальных услуг, телефона, интернета и кабельного

телевидения…

Третья статья, основная, но не постоянная – одежда и обувь. Почему не

постоянная? Да потому что не каждый месяц покупаются новые вещи, и даже

не каждый год. А вариант: «ой, какая хорошенькая кофточка, ну не могла я ее

не купить!»? Случается, и гораздо чаще, чем нам хотелось бы, но все мы

люди, и все не без слабостей, поэтому ничего такого уж страшного в еще

одной кофточке нет. Но советуем вам в вашем семейном бюджете

предусмотреть отдельную графу. Можете назвать ее «неразумные траты»,

можете – «маленькие радости», это уж как вам больше нравится. И

записывайте туда все те траты, которые не являются необходимыми.

259

Отдельной статьей расхода неплохо выделить расходы на

хозяйственные товары и на текущий ремонт. Мыло и спички, лампочки и

стиральный порошок, шурупы и вызов сантехника…

Обязательно при планировании определяйте какую-то сумму на

непредвиденные расходы. Это могут быть расходы на лекарства – мало ли,

кто-то из семьи простудится или грипп подхватит, не говоря уже о более

серьезных случаях. Это могут быть расходы на любые другие форс-

мажорные обстоятельства: несчастье у друзей или близких, на такси в случае

какого-то фатального опоздания. На штрафы за неправильную парковку или

переход улицы в неположенном месте.

Кстати, очень неплохо ввести и отдельную графу на транспортные

расходы. На автобус, маршрутку, такси – в зависимости от транспорта,

которым вы пользуетесь. А если у вас есть машина, то такая графа

обязательна, причем в свою очередь с разбивкой на расходы на бензин,

ремонт, парковку/гараж, запчасти и так далее.

«Представительские расходы» – или как вы там назовете эту статью: на

походы в гости, подарки на дни рождения друзьям и близким, и на все прочие

нужды, связанные с общением вне семьи: на цветы учителям к первому

сентября, на новогодние поздравления и столы и так далее.

Обязательная статья: «на отдых и развлечения». Когда-то надо пойти и

в кино, когда-то хочется посидеть в кафе; часть денег можно откладывать и

впрок, на отпуск.

Резервный фонд, это может быть фонд целевого назначения: копим на

покупку машины/квартиры, учебу ребенку, на старость. Или просто – резерв

на будущее. Накопления и сбережения.

Конечно, статей расходов может быть больше, или меньше. При

скудном доходе приходится урезать расходы на отдых, или

представительские, и отказываться от резервного фонда…

260

Сколько бы ни было статей расходов, желательно все-таки их для себя

определить. Вот вы распределили свои ожидаемые доходы по статьям, и

построили приблизительно такую табличку1:

РАСХОД

Непред

ДОХОД

виденн

Хозтова

Трансп

Праздн

Питание

Жилье

Одежда

ые

Отдых

Резерв

ры

орт

ики

расход

ы

Зарпла

та

2000

мужа

Зарпла

та

2000

жены

…

1000

Итого

4000

1000

700

300

100

200

800

200

600

100

Но никакое планирование не имеет смысла без учета.

Поэтому вам нужно теперь вести этот самый учет.

То есть ежедневно записывать все ваши расходы и разносить их по

статьям: сколько вы потратили на питание, сколько – на проезд или на «такую

хорошенькую кофточку».

И в конце месяца подбить баланс – насколько разумно и рационально

вы потратили ваши средства. Может быть, даже и остаток образуется,

который вы можете в следующем месяце приплюсовать к свои доходам. Или

направить в резерв. Или прогулять на радостях.

Кстати, привычка ежедневно записывать свои доходы имеет еще один

плюс – она очень дисциплинирует.

Еще одно правило разумного ведения хозяйства – не делать долгов. Мы

не имеем в виду кредит, который берется, к примеру, на покупку

квартиры/машины/учебу и так далее. Не всегда у нас имеется достаточная

сумма средств в наличии. Мы имеем в виду текущие долги, которые

образовываются из-за нерационального расходования средств. Иногда,

конечно, их не избежать – случается всякое. Но все-таки старайтесь этого не

делать.

Берем-то мы чужие деньги, а отдаем – свои!

1 Суммы, разумеется, условные.

261

Традиции, обычаи, обряды, ритуалы…

Чем-то таким старозаветным повеяло, не правда ли?

Обряды и ритуалы — это что-то от первобытных народов, что ли?

Обряд – традиционные символические действия, сопровождающие важные

моменты жизни и деятельности человека или общества.

Ритуал – установленный порядок символического действия,

характеризующийся строгой последовательностью его актов.

А традиции и обычаи – это что-то устаревшее, закоснелое и

закостенелое, то, что тормозит развитие… Юность, как правило, бунтует

против традиций. Хочет их нарушить или хотя бы изменить.

Традиция – система образцов, норм, правил, которой руководствуется в

своем поведении достаточно обширная и устойчивая группа людей.

Традиции имеют двойственный характер: они совмещают описание и

оценку (норму). В традициях аккумулируется предшествующий опыт

успешной коллективной деятельности, и они являются своеобразным его

выражением. С другой стороны, они представляют собой проект и

предписание будущего поведения. Традиции — это то, что делает человека

звеном в цепи поколений, что выражает его пребывание в историческом

времени, присутствие в «настоящем» как звене, соединяющем прошлое и

будущее.

Обычай − исторически сложившаяся и распространенная в обществе или

коллективе форма действий, повторяющаяся в определенных ситуациях.

Зрелость начинает ценить традиции и изо всех сил старается их

сохранить, иногда забывая, что в юности боролась – против.

А для старости традиции становятся уже чем-то вроде ритуала.

И, между прочим, именно так осуществляется развитие человеческой

культуры – традиции сохраняются и приумножаются, старое, отжившее,

тормозящее отбрасывается, и с каждым новым поколением привносится что-

то новое.

В наше время изменение традиций происходит гораздо быстрее, чем

прежде, и это понятно – время у нас такое стремительное. Каких-то двадцать

лет назад мобильник был признаком зажиточности и состоятельности,

тридцать лет назад – слово «компьютер» было известно далеко не всем, а

262

сорок лет назад и стационарные телефоны были не у всех в квартирах, и даже

телевизоры.

Но традиции – это не только то, что связывает поколения, традиции –

это и то еще, что связывает культурную общность людей. То, что создает эту

общность. Этнос, народ, народность, нацию.

И семью тоже.

Традиции в семейной жизни частично заимствуются от родителей,

частично создаются в каждой семье – свои, новые.

Вот, например, в старой, патриархальной семье была традиция

семейных трапез. Особенно это касалось обеда, причем ежедневного: ждали

главу семьи с работы, к этому времени домашние дела были завершены, жена

и дети переодевались в чистое платье, накрывался стол; в семье религиозной

глава семьи еще и молитву читал перед едой.

Сейчас придерживаться этой традиции трудно: обедаем мы каждый по

месту своей службы, вот разве что поужинать удается вместе, но совсем уже в

неторжественной обстановке.

Прекрасная традиция для семьи – отмечать дни рождения, праздники и

памятные даты. И если праздники отмечают в одно и то же время многие

(Новый год или Пасху, к примеру), то памятные даты в пределах одной семьи

– это такой маленький семейный праздник, который только ваш. День, когда

папа с мамой познакомились. Или День Первого Зуба – слышали мы и о

таком празднике в одной семье.

Кстати, отмечать праздник застольем – это тоже традиция. И, кстати,

далеко не все ее придерживаются. Да и не для всех праздников такие

традиции подходят, иногда достаточно обозначить праздник цветами или

каким-нибудь самодельным подарком, иногда – совместным походом,

например, в кино.

Совместные семейные походы в кино – тоже прекрасная, но сегодня

почти исчезнувшая традиция. Сегодня больше в ходу совместный просмотр

телевизора.

263

Был и такой ритуал в советских семьях (не во всех, конечно, но во

многих) – совместная лепка пельменей. Между прочим, совместное

приготовление пищи сближает не меньше, а даже и больше, чем ее поедание.

И вообще, любая подготовка мероприятия, как правило, интересней и

веселее, чем проведение этого мероприятия.

Традиции в семье закрепляются через обряды и ритуалы.

Кстати, ритуалы очень любят дети. В ритуале есть элемент игры – в той

части, что ритуал обычно производится по установленным правилам.

Например, ритуал чтения (или рассказывания сказки) ребенку перед

сном. Дети, к тому же, такие формалисты, что очень любят, когда им читают

одну и ту же книжку, которую они помнят наизусть, и попробуй измени хоть

слово!

Еще один ритуал, который очень любят дети; даже не ритуал – обряд

украшения новогодней елки.

Обряды и ритуалы важны и для взрослых.

Свадьба – это ведь тоже обряд, причем торжественный и состоящий не

из одного ритуала: это и обмен кольцами, и первый танец, и разбитые на

счастье хрустальные бокалы, и букет невесты, брошенный в толпу гостей…

Впрочем, ритуалы на своей свадьбе каждый выбирает для себя.

Некоторые предпочитают провести этот обряд скромно, даже и платье

белое не все невесты надевают, некоторые, наоборот, гуляют свадьбу шумно,

пышно и дорого. Все зависит от вкусов и предпочтений молодых и их

родителей, а также от состояния их кошельков.

Крещение ребенка, серебряная/золотая свадьба, юбилеи…

И последний ритуал – прощание с умершими.

Кстати, очень важная традиция для семьи – навещать кладбища. И

рассказывать детям о том, какими были их прабабушки и прадедушки. Чтобы

и после вашей смерти к вам на могилку пришел кто-то из ваших потомков,

принес цветочки.

264

И поминать – не обязательно, как это принято у нас, рюмкой водки.

Память – она ведь не в желудке, она в душе.

Просто вспомнить о тех, кто уже не с нами, посмотреть старые

фотографии, или памятные их вещи.

В семье обязательно должен быть свой семейный архив. Небольшой, но

ценный, и могут там быть не только старые фотографии и документы, но и

просто памятные вещи: книжка рецептов, которые записывала бабушка, или

пожелтевшая телеграмма, в которой прадеду сообщали о рождении сына, или

первая открытка, собственноручно нарисованная вашей дочкой маме на

восьмое марта…

Традиции не просто укрепляют семью – они ее создают.

Точно также, как традиции создают общность людей.

Объединяя.

Резюме

От того, каким мы построим свой Дом, какие в нем заведем порядки,

какие установим традиции, зависит и то, какой станет наша семья –

состоявшейся и счастливой, или деформированной и неполноценной.

Дом – логово или гнездо, крепость или берлога – это место, где всем

членам семьи уютно, и где можно расслабиться. Место, где любят нас.

Место, которое любим мы.

А чтобы всем было в этом доме уютно, чтобы сохранять его тепло,

нужны хозяйка и хозяин.

Сегодня сохранение гендерных различий в хорошем смысле,

распределение ролей: мужчина – добытчик и защитник, женщина –

хранительница очага и воспитательница детей — разумно и целесообразно,

потому что иначе рождаемость будет падать и дальше, и очень скоро на

земле останутся только представители наций с патриархальными устоями.

265

Общество будет гармоничным, если большинство мужчин в нем будут

мужественными, а большинство женщин – соответственно,

женственными.

Семья будет крепкой, если супруги будут вместе работать над ее

укреплением, любить и уважать друг друга.

«Совет да любовь!» – желали наши предки вступающим в брак.

«Совет да любовь!» – желаем и мы.

266

ПРИЛОЖЕНИЕ

Вместо иллюстрации: социальные прогнозы от

Светланы Фортунской

267

Мальчик Сентябрь

На самом деле его звали Иннокентием.

А имя "Сентябрь" получилось вот как (мама рассказывала):

— Когда тебя принесли, когда положили в кроватку, ты был такой толстый и

важный, что язык не поворачивался называть Кешей. А Иннокентием слишком длинно. А

Кент – слишком… слишком как-то некрасиво. Тут как раз пришла тетя Маша – ты же

знаешь, она специалист по языкам, – и предложила перевести твое имя на английский,

Инносент получается, так что Сент, Сентик, Сентябрик мой… — дальше шло чмоканье и

сюсюканье.

Это было тогда, когда мама Иннокентия еще любила.

А потом разлюбила.

И полюбила тетю Машу.

Так вот и сказала Иннокентию и его папе:

— Милые, вы уж простите, но я вас больше не люблю. Я иду жить к Маше, мы с

ней поженимся и создадим новую семью. А к вам будем в гости приходить. Чай пить и

кофе. Только без торта, потому что мы обе худеем.

Папа обиделся и сказал:

— Ну уж нет! Если вам так уж приспичило, женитесь себе на здоровье, только к

нам мы вас не пустим. Мы создадим мужскую семью. Без баб обойдемся! — и позвал к

себе жить дядю Вову, а Иннокентия даже не спросил, не будет ли он, Иннокентий, против.

А Иннокентий вовсе не был "за". То, как было раньше, ему куда больше

нравилось: была у него мама, был папа, все, как положено. Может быть, не у всех сейчас

есть и мама, и папа сразу, но вот у лучшего друга Павлика есть, и у некоторых других

детей тоже.

Нет, конечно, было не без сложностей – уж очень мама любила менять внешность,

так что Иннокентий ее даже не узнавал порой: то она высокая и худая, то низенькая и

такая… кругленькая; глаза то синие, то малиновые, то как-то даже в косую полоску,

черную и золотую. Папа был всегда одинаковый, но видел его Иннокентий редко, потому

что папа очень много работал.

Теперь, когда мама ушла жить к тете Маше, папа стал работать меньше, зато

теперь дома вечно торчал дядя Вова: он учился в университете и прогуливал лекции. По

вечерам папа забирал Иннокентия из садика, приводил домой, а потом запирался с дядей

Вовой в другой комнате. Так что пообщаться с папой Иннокентию удавалось даже реже,

чем прежде

А мама в гости все не приходила…

Иннокентий крепился долго, месяцев шесть.

А потом позвонил в Службу Защиты Прав Ребенка – товарищи по детскому саду

подсказали.

— Ты, Сентябрь, не трусь, звони! — убеждал Иннокентия толстый его друг Павлик.

— Эти телефоны ведь не напрасно поставлены, это же для нас, когда нас обижают –

родители, или воспитатели, или просто взрослые. А они там обязаны разобраться. А то

эти твои разводятся – сводятся, а ты страдаешь! А человек страдать не должен, даже

закон такой есть!

Про специальный закон о защите прав человека вообще, а ребенка в частности

рассказывали в детском саду каждый год, начиная с самой младшей группы. Иннокентий

же теперь был "выпускной" – через пять месяцев в школу. Пора учиться принимать

самостоятельные решения (это тоже им в детском саду говорили, воспитательница Нина

Макаровна).

Так что Иннокентий принял самостоятельное решение и позвонил, благо в детском

саду, в углу игровой комнаты, стоял автомат прямой связи с СЗПР.

Иннокентий дождался мертвого часа (когда воспитательница Нина Макаровна,

удостоверившись, что дети лежат тихо и вроде бы спят, ушла в младшую группу

268

целоваться с тамошней воспитательницей Алевтиной Александровной), пробрался в

игровую комнату и подлез под красный шнур, отгораживающий автомат.

На автомате загорелась зеленая лампочка и ласковый голос произнес:

— Нажми на кнопку, малыш, и расскажи, что случилось!

Кнопка оказалась прямо под зеленой лампочкой.

Иннокентий нажал на кнопку и заговорил быстро, очень волнуясь:

— Меня мама не любит, и она женилась на тете Маше, а папа женился на дяде

Вове, а маму в гости не пускает…

Аппарат захрипел, а потом уже другой голос, скучный, сказал:

— Вызов принят. Как тебя зовут?

— Сентябрь, — ответил Иннокентий, а потом спохватился, что его могут

неправильно понять, и поправился:

— То есть Иннокентий!

— Мальчик, не балуйся! — сердито сказал автомат и отключился.

Иннокентий нажал на кнопку еще, и еще, и еще. Автомат дважды повторил

требование не баловаться, а на третий разразился громким и противным писком.

Иннокентий испугался и заревел.

И если бы только заревел! С ним приключилась еще одна очень неприятная и

стыдная вещь — Иннокентий уписался, как будто он не взрослый почти уже шестилетний

парень, а двухлетний несмышленыш.

Писк автомата растревожил всех в детском саду.

Прибежала воспитательница Нина Макаровна.

Прибежала, застегивая кофточку на груди, воспитательница младшей группы

Алевтина Александровна.

И заведующий прибежал, и художественный руководитель, и даже старшая

медсестра.

А из-за двери в спальню выглядывали лица Иннокентия одногруппников: толстого

друга Павлика, ехидины Таньки и еще одной девочки, Риточки.

И все, все — и воспитатели, и заведующий, и дети — смотрели на Иннокентия.

А он стоял в луже и плакал от стыда, и от обиды, и от горя.

— Что случилось? — закричала Нина Макаровна. — Как ты посмел? — у нее стало

красное лицо, а нижняя челюсть выдвинулась вперед, как будто она хотела Иннокентия

укусить.

Воспитательница младшей группы Алевтина Александровна стала успокаивать

Нину Макаровну, и косилась при этом в сторону заведующего.

— Стыд и срам! — сказал заведующий.

Иннокентий подумал, что заведующий ругает его за мокрые трусы, и заплакал еще

громче.

— Мальчик, перестань плакать! — сказал заведующий. — Напомни мне, как тебя

зовут, и расскажи толком, почему ты плачешь, кто тебя обидел, и по поводу чего ты

хотел… сигнализировать, — и заведующий посмотрел строго, но не на Иннокентия, а на

воспитательницу Нину Макаровну. Нина Макаровна покраснела еще больше.

Слово "сигнализировать" было Иннокентию незнакомо, да и перестать плакать так

вот сразу не удалось.

Всхлипывая, икая, шмыгая носом Иннокентий попытался объяснить строгому

заведующему, что он, Иннокентий, никому не нужен, ни маме, ни папе, и что ему,

Иннокентию, очень от этого плохо.

Краснеющая Нина Макаровна выступила вперед и, запинаясь, сказала:

— Мальчик этот, Сентябрик, из неполной семьи, его родители разошлись и оба

вступили в новые, гомосексуальные браки. По-видимому, в этом и заключается проблема.

Мальчик слишком мал, чтобы понять суть такого важного достижения современной

цивилизации, как свобода сексуальных предпочтений…

Заведующий заулыбался. И даже как будто уменьшился в размерах – как если

тонкой иголкой проколоть резиновый мячик, он становится не таким твердым и надутым.

— Ах, да, Сентябрь, мальчик с экзотическим именем! Семейные проблемы, как же

– это весьма серьезно, Нина Макаровна! Пожалуйста, умойте его и переоденьте, а потом

помогите связаться со Службой. Но! — заведующий поднял указательный палец и

269

нахмурил брови, правда, теперь это у него получилось совсем не строго. — Но на

будущее, Нина Макаровна, никаких отлучек из помещения группы, кроме как в туалет! И

на занятиях больше внимания уделяйте правам и свободам гражданина. И воспитанию

правильного отношения к вопросам, связанным с сексом и репродуктивной функцией.

Когда вымытый и переодетый, хоть еще порядком зареванный, Иннокентий

вернулся в группу, ехидина Танька принялась прыгать на одной ножке и кричать:

— Обоссался, обоссался, а я видела, а я все видела!

— Все ты врешь! — заступился за Иннокентия толстый друг Павлик. — Ничего ты

видеть не могла. Моя голова тебе загораживала.

— А вот и нет! А вот и нет! — верещала Танька, — А вот и все видела!

— Была бы ты не девчонка, я бы тебе сейчас ка-ак бы дал в нос, — сказал Павлик

с презрением. — А так…

— А что так, что так?

— А то, что девчонок бить нельзя, потому что они слабый пол.

Ехидина Танька завизжала:

— Нина Макарна! Ниночка Макарна! А Барабаш меня дискриминирует! — Танька

никогда и никого не называла по именам, только по фамилиям.

Нина Макаровна долго объясняла, что говорить о девочках "слабый пол" нельзя,

что это обижает и унижает девочек, которые на самом деле совершенно такие же, как и

мальчики, просто чуть-чуть иначе устроены. И что к мальчикам и девочкам нужно

относиться одинаково.

Когда Нина Макаровна завершила свои объяснения и принялась собирать группу

на вечернюю прогулку, Павлик подошел к ехидине Таньке и ударил ее кулаком. В нос.

Из Танькиного носа пошла кровь.

И Нина Макаровна снова очень долго объясняла, что драться нехорошо, грубо,

нецивилизованно, а что если возникают разногласия, то нужно сказать ей,

воспитательнице, и она поможет эти разногласия разрешить…

Потом, уже на прогулке, Иннокентий спросил у Павлика:

— А что такое эти… "разногалсия"?

— Это когда люди по-разному думают. Мой папа вот думает, что девчонок бить

нельзя, а Нина Макаровна – что можно.

Павлик подумал немного и добавил:

— Можно, только не до крови.

— А что такое "гомосексные браки"?

Павлик посопел, поразмыслил, и признался:

— Не знаю. Но я у папы спрошу.

За событиями второй половины дня Нина Макаровна позабыла о скандале во

время тихого часа, и ничего не сказала папе, когда тот пришел за Иннокентием.

И Иннокентий папе ничего не рассказал.

И не спросил про эти… про браки.

А наутро толстый друг Павлик на прогулке отозвал Иннокентия в сторонку.

Они зашли за кусты, с трех сторон окаймляющие клумбу. Кусты эти очень ценились

и воспитанниками, и даже воспитателями детского сада за скрывающие способности:

если кому надо посекретничать, то увидеть их за кустами можно только со стороны улицы.

— Я вчера кое-что выяснил, — сказал Павлик, оглядываясь по сторонам. —

Гомосекси… Ну, в общем, то, что тебя интересовало. Папа сказал, что это когда гей с геем

женятся, а лесба с лесбой.

— А… — Иннокентий открыл рот, чтобы задать вопрос, но Павлик не дал ему этого

сделать.

— Про этих, геев и лесбов, я тоже спросил, — тихо продолжал Павлик,

таинственно сопя. — Папа начал ругаться, назвал их ненормальными выродками, и

извера…изверащенцами, и еще по-всякому. А потом он сказал, чтобы я никому не

говорил про то, что он их так обзывал. Потому что могут быть неприятности. Так что учти

– я тебе, как другу.

— А почему неприятности? — спросил Иннокентий, тоже шепотом, заразившись от

Павлика таинственностью.

270

— А потому что они, как сказал папа, хотят в Евросоюз, а Евросоюз говорит, что у

нас дикс… диск… ну, Танька это слово знает, вчера говорила. Когда я ей сначала не хотел

в нос давать, потому что девчонка.

— Ага, я помню, — кивнул Иннокентий. — А "они" – это кто, геи?

— Не, это те, кто главные, президент и министры. Ну, и еще некоторые из простых

людей. А Евросоюз против, потому что у нас этих самых геев с лесбами обижают. Потому

и приняли такой закон, чтобы они, ну, геи, были, как все. Тогда нас в Европу примут.

— А зачем? — спросил Иннокентий.

— Не знаю. Наверное, там лучше.

— Я знаю, — сказала вдруг Риточка, выглядывая из-за куста. — Потому что в

Европе все богатые, и мы тоже все будем богатые. Сентябрик, тебя Нина Макаровна

зовет!

— Подслушивала? — прошипел Павлик, придвигаясь ближе и уже занося кулак.

— Просто услышала. Я Сентябрика искала. Она тебя давно уже зовет. А про

лесбов я тоже знаю – это когда как Нина Макаровна наша с Алевтиной Александровной,

все время целуются. Или как твоя, Сентябрик, мама, с тетей Машей. Они в нашем доме

живут, я их часто вижу.

— Все-таки подслушивала! — Павлик пододвинулся к Риточке еще ближе, но

Иннокентий не стал ждать, чем у них там кончится. Риточка была на голову выше

Павлика, да и толще, так что кому больше достанется, это еще неизвестно.

Иннокентий побежал искать Нину Макаровну.

Он нашел воспитательницу в кабинете заведующего.

Заведующий тоже был там, и еще какие-то незнакомые дяди и тетя.

Они все о чем-то громко говорили, но сразу же замолчали, когда Иннокентий

вошел.

И все повернули головы к двери, чтобы посмотреть на мальчика.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Иннокентий.

— Это и есть ваш тот самый… Сентябрь? — спросила незнакомая тетя. — А

почему у него такое… непривычное имя?

Иннокентий объяснил – так, как ему когда-то объясняла мама. Почему-то при этом

ему захотелось плакать. И, пожалуй, он бы не возражал теперь ни против чмоканья, ни

против сюсюканья.

— А не предпочел ли бы ты, чтобы теперь тебя называли более… обычно, опять

же Кешей, или хотя бы Кентом? Хоть это, конечно, звучит несколько… вульгарно.

Иннокентий вежливо объяснил, что ему его имя нравится, потому что так называла

его мама.

Один из незнакомых дядей спросил:

— Мальчишки дразнятся, наверное? — у дяди были веселые синие глаза, и

морщины на щеках, когда он улыбался.

Иннокентий сказал, что нет, не дразнятся. Только друг Павлик иногда называет его

не Сентябрем, а Августом.

— Ну, это не дразнилка, — уверено сказал дядя с синими глазами. — Это скорее

титул.

Иннокентий не знал, что такое "титул", но переспрашивать не стал.

Тем более что незнакомая тетя твердо объявила:

— Ну-с, а теперь давайте займемся делом!

И они стали заниматься делом, то есть задавать Иннокентию разные вопросы про

маму, про папу, и про дедушек с бабушками тоже, про то, что Иннокентий обычно ест, и в

какой кровати спит, и какого цвета носки носит папа, и в какой цвет красит волосы мама.

А еще Иннокентию дали бумагу и карандаши и велели рисовать разные картинки,

или показывали ему другие картинки, на компьютере, а Иннокентий должен был

рассказывать, что он на этих картинках видит.

Когда у Иннокентия начал уже заплетаться язык, дядя с синими глазами сказал:

— Хватит вам уже, совсем парня замучили!

Незнакомая тетя недовольно обронила:

271

— Ну, хорошо, прервемся. Завтра продолжим. С недельку еще поработаем с

мальчиком, а потом нужно будет встретиться с его родителями, провести обследование по

месту жительства, а также… Ты иди, Сентябрь, иди!

Заведующий нахмурился и указал подбородком на дверь.

Иннокентий попрощался и вышел.

Во дворе он поискал Павлика на площадке их группы, не нашел, и обошел здание

садика.

Павлик вместе с Риточкой пристроились под окном заведующего. Завидев

Иннокентия, Павлик призывно помахал ему рукой, одновременно прикладывая палец к

губам, мол, тихо.

Иннокентий подошел и уселся на корточки рядом с Павликом.

У Павлика под глазом наливался синим здоровенный фингал, и правая щека была

расцарапана. А у Риточки распухла нижняя губа.

По случаю хорошей погоды окно было открыто, и из кабинета доносились голоса.

Иннокентий прислушался.

Говорил тот дядя с синими глазами, который понравился Иннокентию:

— …все эти выверты с нетрадиционной ориентацией, а страдают от этого дети!

— Можно подумать, что ребенок страдал бы меньше, если бы его родители после

развода вступили каждый в гетеросексуальный брак…— это возражала синеглазому дяде

незнакомая тетя.

— Это ты – ребенок! — прошептал Павлик и толкнул в бок Иннокентия локтем.

— От ребенка слышу, — огрызнулся Иннокентий, а Риточка шикнула, и они стали

слушать дальше.

— …тем более что теперь, с развитием инкубаторной техники, такие браки стали

вполне продуктивны.

— Естественный способ воспроизводства мне кажется все-таки предпочтительней,

— этот голос Иннокентий не узнал.

И снова тетя:

— А вот это уже ретроградство и ханжество! В Европе почти никто уже не рожает,

все появляются искусственным путем. Даже папа римский согласился, что в нынешних

условиях…

— Слушай, я все равно ничего не понимаю, — шепнул Иннокентий Павлику. —

Может, пойдем на площадку, в мяч поиграем?

Павлик подумал и согласился:

— Можно.

— Вы идите, — сказала Риточка, — а я еще послушаю. Если про твоих маму с

папой что скажут, я тебе, Сентябрик, расскажу.

На самом деле Риточка была хоть и девчонка, но парень, что надо.

— Ничего интересного, — шепнула она Иннокентию за обедом. — Так, трепали

языками. Что приемных родителей на всех не хватает, потому что все разводятся, и про

распад семьи в маш… забыла слово, ну, во всем мире. И что дети в неполных семьях

потом уродами становятся. И что с этим надо что-то делать. Завтра опять придут.

Они пришли завтра, и послезавтра, и послепослезавтра, а потом наступила

суббота, и они пришли снова, только теперь уже к Иннокентию домой.

Папа с дядей Вовой с утра уехали на рыбалку, а Иннокентия оставили у соседки.

Соседка, баба Вера, была старая, толстая и добрая. Она разводила фокстерьеров

на продажу, и в квартире у нее вкусно пахло собаками.

А тете, той самой, незнакомой, только теперь уже Иннокентий знал, что ее зовут

Виктория Федоровна, запах не понравился.

— Что за вонь! — сказала она. — Как вы можете находиться в такой атмосфере! Да

еще и ребенок тут!

Баба Вера обиделась.

И на вопросы отвечала коротко и нехотя.

Фокстерьер Микки, наверное, почувствовал настроение хозяйки, и на прощание

цапнул Викторию Федоровну за толстую икру.

Виктория Федоровна возмутилась, и кричала, что это беспредел, что она этого так

не оставит, что она всех тут уроет так, что мало не покажется.

272

Баба Вера заохала, засуетилась, принесла пластырь, вату и бутылочки с

лекарствами.

Потом она увела Викторию Федоровну в ванную, и все что-то ей говорила, и

говорила, и говорила, а потом подарила пострадавшей новые колготки и, должно быть,

что-то еще, потому что уходила Виктория Федоровна злая не больше, чем обычно, и уже

не кричала, что всех уроет, а даже слегка улыбалась.

Потом она еще много раз приходила, и одна, и с дядями, и разговаривала и с

папой Иннокентия, и с дядей Вовой, и даже к бабе Вере заглядывала.

Закончился уже апрель, и прошла уже почти половина мая, а эта тетя и эти дяди

все ходили и ходили, и задавали свои вопросы.

Потом ходить перестали.

А в жизни Иннокентия ничего не изменилось.

В конце мая в садике был выпускной утренник.

Все дети – и Иннокентий тоже – пришли нарядные. Они пели песни, рассказывали

стихи, танцевали, сначала все вместе, потом девочки отдельно, мальчики отдельно, а

потом опять вместе, и художественный руководитель очень волновался, и очень хвалил

всех, сказал, что они молодцы. Нина Макаровна тоже волновалась, и тоже всех хвалила,

только Павлику сделала замечание, потому что он отдавил Риточке ногу во время танца.

Готовили выступление вообще-то для родителей, но большинство родителей в это

время на работе деньги зарабатывали. Поэтому зрители были в основном свои, из

садика: воспитатели других групп, заведующий и старшая медсестра. Пришли только две

бабушки, одна мама, и еще дядя Вова. Дядю Вову за прогулы выгнали из университета, и

делать ему теперь было совсем нечего.

После утренника толстый друг Павлик отозвал Иннокентия в сторонку и сказал:

— Я больше в садик не приду. Так что когда увидимся, неизвестно. Может быть,

никогда. Но я тебя, Сентябрь, всегда помнить буду. И ты меня помни.

— Хорошо, — ответил Иннокентий.

Так что теперь остался Иннокентий совсем один. Была, конечно, еще и Риточка, но

все-таки девчонка – это только девчонка, даже если она парень, что надо.

В июле, в очень жаркий день, когда асфальт во дворе садика расплавился так, что

в него впечатывались каблуки сандалий, Иннокентий пробрался в помещение группы,

проник в игровую комнату и подлез под красный шнур, отгораживающий аппарат связи со

Службой Защиты Прав Ребенка.

Опять зажглась зеленая лампочка, опять ласковый голос предложил нажать на

кнопку и рассказать, что случилось.

Иннокентий облизнул почему-то вдруг пересохшие – наверное, от жары – губы,

нажал на кнопку и спросил:

— Скажите пожалуйста, а когда моя мама ко мне вернется?

Автомат ответил, как и в прошлый раз:

— Мальчик, не балуйся!

Нажимать на кнопку Иннокентий больше не стал.

Он пролез под канатом обратно и, задумчивый, вернулся во двор.

Ехидина Танька, завидев его, начала прыгать на одной ножке и кричать:

— А я видела, а я все видела! А ты опять по телефону звонил! А я все расскажу!

Иннокентий вспомнил Павлика, и как Павлик всегда говорил, что свои проблемы

человек должен решать сам – так его папа учил. Поэтому Иннокентий вздохнул, подошел

к Таньке и попытался ее ударить. Танька отпрыгнула и заверещала:

— Нина Макарна! Ниночка Макарна! А Дудников дерется!

— Ябеда, — сказал Иннокентий, и больше не стал с этой ехидиной заводиться.

После прогулки, перед обедом, Нина Макаровна собрала группу в тенечке под

липой и долго объясняла, что драться нехорошо, и нехорошо называть другого ябедой, и

вообще это нехорошее, неправильное слово, потому что дети – это будущие граждане, и,

как будущие граждане, должны с малых лет учиться сигнализировать о неправильных

вещах, замеченных где-то, или в чем-то, или даже в ком-то.

Иннокентий теперь понял, что означает слово "сигнализировать" Это значит

"ябедничать".

...Лето уже почти кончилось, а мама все не приходила.

273

Зато дядя Вова куда-то подевался.

Какое-то время Иннокентий жил с папой вдвоем, и папа снова стал возвращаться с

работы очень поздно, так что из садика Иннокентия забирала теперь соседка, баба Вера.

Она приходила за Иннокентием со своими двумя фокстерьерами, и дети из группы,

которые никуда не уехали на лето, очень ему, Иннокентию, завидовали.

Баба Вера разрешала все желающим погладить собак по спинкам, а потом вручала

Иннокентию поводок Фифы. Микки она Иннокентию не доверяла, потому что, как она

говорила, Микки был пес с характером. А Фифа послушная.

Потом папа опять стал забирать Иннокентия из садика, а в их квартире поселилась

тетя Катя. Ненадолго, на три дня, а после исчезла, и исчез CD-плеер и папина новая

замшевая куртка.

Папа сказал, что он был дурак, и что больше никаких баб.

Иннокентий вздохнул с облегчением, но папа добавил:

— Теперь с нами будет жить дядя Сережа. Он уже давно этого хочет. Он хороший,

веселый, он тебе понравится, и под гитару поет замечательно…

Однако с дядей Сережей Иннокентий познакомиться не успел.

На следующий же день после завтрака Нина Макаровна сказала:

— Дети! Сегодня у нас прогулка отменяется! У нас сейчас будет занятие, на

котором я расскажу вам о новом законе!

Так бывало и раньше, и Иннокентий приготовился поскучать полчаса в душной

игровой комнате, пока Нина Макаровна будет рассказывать, как хорошо обо всех нас

заботится наше государство.

Он сидел, скучал, глядел в окно: сначала там умывалась кошка, а потом кошка

куда-то ушла, и больше ничего не происходило, цветы только росли и чахли, потому что

август был такой же жаркий, как и июль.

Риточка толкнула Иннокентия и прошептала ему на ухо:

— Ты слушай! Она сказала, что тех, у кого нет мамы или папы, отберут!

Иннокентий посмотрел на Риточку. Риточкины глаза были совсем круглые, а губы

дрожали и готовились распуститься в плаче.

— Ты только не нюнь, — сказал Иннокентий. — Ты, наверное, ошиблась и что-то не

так поняла.

И стал слушать Нину Макаровну.

— Это делается исключительно ради вашего блага, дети! — весело говорила Нина

Макаровна. — Дети, которые растут в неполных семьях, у которых нет мамы или папы,

часто потом очень страдают! Они вырастают нравственно неполноценными людьми, или с

какими-то отклонениями от нормы! Вы же знаете, какое у нас заботливое государство, и

как оно заботится о том, чтобы всем, всем было хорошо! И то, что принят такой мудрый

закон, и теперь все дети будут жить одинаково хорошо, и те, у которых есть мамы и папы,

и те, у которых их нет…

— Это не про нас, — шепнул Иннокентий Риточке. — У нас же есть и мама, и папа,

они просто с нами не живут. А так же они же есть…

Риточка жила вдвоем с мамой.

— Вот увидишь, отберут!

Права оказалась Риточка, а Иннокентий ошибался.

Даже на прогулку их сегодня не повели.

В группу пришел заведующий и две тети. Заведующий сказал:

— Дети, Нина Макаровна вам все рассказала, и, надеюсь, вы все поняли. Нина

Макаровна всегда очень понятно объясняет. Сейчас вы соберете свои вещи, сядете в

автобус и поедете в ваш новый дом. С вами будут Нина Степановна и Анна Петровна, —

заведующий показал сначала на одну тетю, а потом на другую.

Ехидина Танька разревелась.

Заведующий стоял совсем рядом, и тихо сказал одной из теть – Иннокентий еще

не запомнил, кого из теть как зовут:

— Большинство детей старшей группы в садик уже не ходят, их на лето забрали

родители или бабушки с дедушками. Так что вам еще первого сентября предстоит…

А тетя тихо спросила:

— А эти, кажется, все наши?

274

— Все, — сказал заведующий.

И эти все, кроме Иннокентия, теперь ревели. Иннокентий пока крепился, хотя ему

тоже очень хотелось плакать. Он вспоминал, как баба Вера приходила за ним в садик, с

Микки, и с Фифой, и обещала подарить щеночка из следующего помета, и как папа учил

Иннокентия играть в компьютерную игру "Пиратские сокровища", и даже как дядя Вова

жарил на завтрак такую вкусную яичницу с колбасой и красным перцем…

Нина Макаровна и две новые тети ходили по группе и утешали плачущих детей,

подталкивая их к выходу. Заведующий смотрел, и губы его кривились.

Неслышными шагами в комнату вошла старшая медсестра, подошла к

заведующему.

— Может быть, не стоило так резко, сразу, и всех? — спросила она. — Хоть бы с

родителями попрощаться дали бы…

— Закон, Катерина Ивановна, — вздохнул заведующий. — И из дому увозить

каждого – это же какой расход бензина получится, какие затраты! И так колоссальные

средства ушли на строительство, на экипировку…Кроме того лучше, если в школу они

пойдут все вместе из их нового дома.

— Из приюта, — буркнула старшая медсестра. Две слезинки выкатились из ее глаз,

потекли по щекам и затерялись в уютных складках двойного подбородка.

— Ну, зачем вы так, Катерина Ивановна! — сказал заведующий с укоризной. —

Какой же это приют, это многосемейный детский дом, так по закону называется. Их

организуют в семьи, и в каждой семье будут папа и мама, и дети разного возраста. Все

будет хорошо, Катерина Ивановна, и детям будет хорошо, когда они привыкнут… А

настоящие родители будут приходить их навещать, если захотят, конечно…

— А вот это лучше бы запретили, — сказала Катерина Ивановна и вытерла щеки

ладонью. — Чего детям каждый раз душу-то по новой рвать?

— Моя мама приедет за мной, приедет, она мне обещала! — кричала ехидина

Танька. Она валялась на полу ничком, уткнувшись в ладони, и лягала Нину Макаровну,

пытавшуюся поднять девочку. Пожалуй, впервые в жизни Иннокентий ехидину Таньку

пожалел.

Риточка уже не плакала, только всхлипывала.

— Сентябрик, давай попросимся, чтобы вместе? — робко сказала она. — Мы тогда

будем как брат и сестра. Хочешь?

— Ага, — кивнул Иннокентий.

Брыкающуюся Таньку в охапке унесла в медпункт старшая медсестра Катерина

Ивановна.

Понемногу дети успокаивались и выходили в раздевалку.

Риточка вцепилась в руку Иннокентия, и не отпускала, и даже сумку, в которую

складывала свои вещи, хотела взять в зубы. Но Иннокентий ей помог, подержал сумку, а

потом Риточка с Иннокентием пошли уже к его шкафчику, и так же вдвоем собрали вещи

Иннокентия.

Во дворе их поставили по парам. В паре с Риточкой был обычно Костик, но Риточка

настояла на том, чтобы остаться вместе с Иннокентием.

Нина Макаровна попрощалась, даже поцеловала каждого, и хоть она вроде бы не

плакала, но глаза у нее были мокрые и красные.

Прогулку в других группах тоже отменили, двор садика был пустой, только автобус

стоял и пыхтел.

Анна Петровна – или Нина Степановна – взяла у заведующего список и карандаш

и крикнула:

— Дементьева Маргарита!

Риточка сказала:

— Это я.

Анна Петровна – или Нина Степановна – кивнула, поставила галочку в списке и

велела:

— Поднимайся в автобус, Маргарита.

— Я с Сен… с Дудниковым! — сказала Риточка, и так стиснула ладошку, что

Иннокентию даже больно стало.

275

— Дудников Иннокентий – это ты? — спросила Анна Петровна – или Нина

Степановна. — Ну, ладно, раз вы в списке подряд, поднимайтесь вместе.

— Только меня Сентябрь зовут, Сентябрик, — сказал Иннокентий. — Меня так

мама назвала.

— У тебя будет теперь новая мама, с ней будешь договариваться. Быстро

поднимайтесь в автобус, не задерживайте! Кузьменко Константин!

Риточка с Иннокентием взобрались по ступенькам в автобус.

Там уже сидели дети — наверное, из другого садика. Дети вздыхали, кто-то тихо

всхлипывал.

А еще в автобусе был дядя, который Иннокентию сразу не понравился, потому что

был похож на дядю Вову.

— Не стойте в проходе, садитесь на свободные места, — сказал дядя. — И не

реветь!

Первые три ряда были заняты.

Иннокентий с Риточкой прошли вглубь и уселись, и Иннокентий пропустил Риточку

на место у окошка. Потому что хоть девочки и такие же люди, как мальчики, но все-таки

они девочки.

Риточка умостилась, расправила платьице и сразу же ухватила Иннокентия за руку.

— Хорошо, что нам вместе разрешили, правда? — сказала она.

— Ага. Но это только пока. Потом могут и не разрешить, — вздохнул Иннокентий.

— А мы очень-очень попросим…

Автобус постепенно заполнялся. Дядя, похожий на дядю Вову, покрикивал, дети

быстро рассаживались.

Последней влезла в автобус надутая Танька.

Потом поднялись Анна Петровна и Нина Степановна.

— Едем быстрее, у нас еще два садика, — сказала одна из них. — До обеда

хорошо бы управиться…

И они поехали.

Риточка смотрела в окно, крепко сжимая руку Иннокентия.

— А как ты думаешь, если наши настоящие папы с мамами обратно поженятся, нас

им вернут? — вдруг спросила она.

— Думаю, вернут, — сказал Иннокентий.

— Хорошо, — довольная, улыбнулась Риточка. — Только ты мне все равно как

брат останешься. И я тебя, Сентябрик, все равно буду Сентябриком называть. Даже если

запретят. Когда никто не будет слышать, конечно.

— Да, — сказал Иннокентий. — Я тоже тебя буду Риточкой называть. Когда никто

не будет слышать или подслушивать.

— Я не подслушиваю, я просто слушаю, — привычно запротестовала Риточка. —

Иногда можно столько всего узнать интересного! Только я никому никогда ничего не

рассказываю. Разве что человеку надо что-то очень знать. Важное.

— Да, я знаю, — отозвался Иннокентий. — Ты парень, что надо, хоть и девчонка. И

никогда не ябедаешь.

— Ты тоже. Я, когда стану большая, я на тебе, Сентябрик, женюсь. И мы никогда-

никогда не разведемся, чтобы наших детей у нас не отобрали. Правда, Сентябрик?

— Ага, — сказал Иннокентий. — Никогда-никогда. Чтобы не отобрали.

276

История болезни

Роды прошли удачно. Ну, роды теперь, при нынешней-то аппаратуре, практически

всегда проходят удачно.

Когда матка начала свои содрогания, готовясь вытолкать его наружу, в соседней

комнате, за стеной из толстого стекла, собрались и мама его, и папа, и старшая сестра

Симона.

Когда он, мокрый и синий, шлепнулся в приемник акушерского автомата, мама

зарыдала восторженно, папа брезгливо скривился, а у сестры заинтересовано загорелись

глаза.

Врач, проводивший роды, был старый и опытный. Врач знал, что так обычно и

происходит: мамы радуются, папы кривятся, а старшие братья и сестры интересуются. С

годами их роли меняются — папы интересуются сыновьями все больше, мамы радуются

все реже, а сестры (или братья) кривятся брезгливо. Такова жизнь.

Он сделал первый вдох, он испустил первый писк — и Городской Компьютер дал

ему номер.

— Ого! — сказала сестра завистливо. — Одни семерки!

— КАК ПОВЕЗЛО! — воскликнула мама. Мама была творческой личностью,

дизайнером женской одежды, и, как творческая личность, отличалась повышенной

эмоциональностью. — СЕМНАДЦАТЬ СЕМЕРОК!

— Мы назовем его Сим, — объявил папа.

Врач, проводивший роды, принес полагающиеся случаю поздравления.

Мама утерла счастливые слезы.

Папа пожал врачу руку.

Ревнивая сестра надула губки.

А Сим припал к соску кормящего аппарата.

Старый опытный врач хорошо знал, что нужно говорить в такие минуты, поэтому

сказал:

— Крепкий парень, глядите, как решительно сосет! Программистом будет!

И мама снова прослезилась.

И, уходя, чуть не вывихнула шею — никак не могла оторвать взгляда от зрелища

кормления своего ненаглядного маленького сыночка.

Дальнейшие месяцы для Сима протекли совершенно так же, как для миллионов

его сверстников, появившихся в инкубаторах Городов. Он ел, спал, пищал, пачкал

постельку, таращил еще неопределенного (серо-голубого) цвета глазки на окружающую

среду. Окружающая среда пока что не вызывала у него особого интереса: вокруг прыгали,

бегали, летали яркие трехмерные изображения, издавая звуки громкие, когда положено

было бодрствовать, и мелодичные, когда наступало время спать.

Родители посещали его регулярно. Папа чаще, чем мама, потому что у папы было

больше возможностей — лимитированная рабочая неделя (восемнадцать часов). А у

мамы, как у работника творческого труда, рабочий день был ненормированный.

Симу больше нравились мамины теплые и ласковые руки, он тянулся к ним, и

беспокоился, когда мама долго не приходила. И в один прекрасный день врач

кормильного отделения сказала:

— Пора вам, мамочка, забирать сыночка домой. Он уже оч-чень активно реагирует.

Мама обрадовалась.

Сим перебрался в детскую родительского дома.

В ней тоже прыгали, бегали и летали яркие трехмерные изображения, но иногда

появлялись среди них мама, и папа, и старшая сестра Симона, и Домашний Любимец

Трепанг.

Потом старшая сестра Симона перестала появляться — она окончила школу и

уехала работать на другой конец Города, почти что на берегу Атлантического Океана.

277

И трехмерные изображения летали и прыгали все реже, только в часы для игр.

Зато появились яркие трехмерные обучалки. А по вечерам для Сима включали говорилку

со сказками: про Винни-Пуха, про Питера Пена, про Мудрую Курочку Рябу.

Сказку про Мудрую Курочку Сим полюбил больше всего, и требовал каждый вечер.

Папа обычно слушался, а мама — нет. Мама строго сдвигала брови:

— Ты хочешь вырасти НЕУЧЕМ, и не знать НИЧЕГО, кроме Курочки Рябы? Чтобы

все над тобой СМЕЯЛИСЬ?

Такая перспектива пугала, к тому же когда мама сдвигала брови, на лбу у нее

появлялась некрасивая морщинка. Поэтому Сим по нескольку вечеров подряд терпеливо

слушал не то, что хотелось ему.

Когда он научился включать говорилку самостоятельно, его повели в детский сад.

Там тоже были трехмерные яркие игрушки и обучалки, были воспитатели и

воспитательницы, были другие Любимцы — не такие, как Трепанг. А еще там были другие

дети.

Сим с другими детьми немножко дрался, но, как говорила Старшая

Воспитательница, в пределах нормы. Капризничал он тоже в "пределах нормы". А вот что

было ненормально — Симон не любил играть с другими детьми. Воспитательница

покачивала кудрявой головкой, сообщая папе плохую новость:

— Ваш мальчик не очень общителен. В этом возрасте он должен тянуться к детям,

а он предпочитает сидеть в уголке с кем-то из Любимцев. Или нарушает распорядок дня

— включает говорилку и слушает сказки. И вообще у него чрезмерно пылкое

воображение, вечно выдумывает всякие истории. Мы, конечно, покажем его нашему

районному виртуологу, но и вы тоже должны, со своей стороны, озаботиться – у него

задатки асоциала…

Мама, узнав такую ужасную вещь, расплакалась. И стала нападать на папу — что

это из-за папы Сим асоциал, и вырос папа в неполной семье, и отец его ЭТИМ страдает…

Папа сказал, что ничего подобного, что у его отца асоциальность не врожденная, а

благоприобретенная, и что по наследству это не передается.

Потом они поссорились, но ссорились не очень долго, потому что наступило время

визита к виртуологу. Не то, чтобы они не доверяли районному врачу, но все-таки!..

Сим впервые в жизни ехал на подземке, и ему понравилось: так глубоко они

спустились, и такие красивые поезда бежали по таким блестящим рельсам, и где-то что-то

гудело и таинственно звякало. И папа все время нес Сима на руках.

Виртуолог был старенький, низенький и лысый, но с мохнатыми и густыми

бровями. И голос у него был густой, как кисель. Он сначала выгнал папу и маму из

комнаты, потом поговорил с Симом о жизни, потом позвал родителей и сказал своим

густым голосом, пошевелив мохнатыми бровями:

— Ничего страшного я не нахожу. Воображение, конечно, развито, но пока еще это

не патология. Поменьше сказок, побольше полезной информации, и все встанет на место.

И переведите его в другой садик. И с клипсом поосторожнее.

Сима перевели в другой садик, к совсем другим детям, и здесь у него общение

пошло удачнее.

А в последнее перед школой лето в жизни Сима случилось первое горе —

сломался Домашний Любимец Трепанг. У него внутри что-то хрипело, и ноги плохо