Чем мы будем заниматься?
Блаженной памяти митрополит Вениамин (Федченков) в своей книге «Божии люди», в главе «Зосимова пустынь», вспоминает о беседе с её настоятелем преподобным Германом Зосимовским (Гомзиным): «Среди вопросов он задал и такой: "Что вы будете преподавать в академии?" Я начал с более невинного предмета: "Гомилетику" (учение о проповедничестве).
— А ещё? — точно следователь на допросе, спрашивал он.
— Я уже затруднялся ответить сразу.
— Пастырское богословие, — говорю.
А самому стыдно стало, что я взял на себя такой предмет, как учить студентов быть хорошими пастырями.
— А ещё? — точно он провидел и третий предмет.
Я уже совсем замялся.
— Аскетику, — тихо проговорил я, опустивши глаза...
Аскетику... Науку о духовной жизни... Легко сказать!
Я, духовный младенец, приехавший сюда за разрешением собственной запутанности, учу других, как правильно жить... Стыдно было. После мой духовный отец в Петрограде, когда я рассказывал всё это в деталях, сказал мне: "Вы уж лучше умолчали бы об этом предмете"».
С моей стороны было бы не менее нелепым объявлять, что вот я пришёл учить студентов семинарии, или кого бы то ни было, духовной жизни. Мы собрались, потому что я — уже приходский священник, а вы — будущие пастыри; мы призваны Богом быть руководителями или хотя бы помощниками наших прихожан в их становлении и движении по духовному пути. Мы сами немощны и неопытны — это так, но куда же деваться? Назвался груздем — полезай в кузов; священники по должности обязаны иметь некоторый личный опыт борьбы со страстями. Хотя духовный опыт обретается только на практике, ведь муж неискушен неискусен (ср. Иак. 1, 2-4), и эта практика далеко выходит за пределы наших бесед, но на занятиях мы с вами хотя бы поговорим на духовные темы, хотя бы познакомимся с ними.
Начнём мы с цели духовного пути — с любви. О ней нас учат заповеди Божии: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22, 37-39).
Потом обсудим вопросы становления на духовный путь, поговорим о молитве, которая в совершенной мере есть богообщение, а в меньших мерах — постепенное приобщение к богообщению. Затем обратим внимание на то, что препятствует нам исполнять заповеди Божии и молиться Богу, то есть на греховные страсти; поговорим о борьбе с ними.
Корень всех страстей — гордость, а противоположная ей добродетель — смирение, которое в своей совершенной мере есть сосуд, способный принять в себя благодать Святого Духа. Борьба с гордостью и стяжание смирения и будут последними темами наших бесед о борьбе со страстями.
Приёмы одни — цели разные. Развивать или умерщвлять ветхого человека?
Прежде чем перейти к обсуждению наших основных тем, давайте очень коротко обсудим вопрос об аскетизме в других духовных традициях. Тема обширнейшая, мы ею по-настоящему заниматься не будем, только обратим внимание на один момент. Знакомясь с другими религиями и христианскими конфессиями, можно обнаружить немало сходства в их аскетических практиках и, соответственно, наставлениях с наставлениями православных святых отцов. Вот, к примеру, отрывки из сочинений древнекитайских философов: «Выставлять напоказ свои добродетели то же, что вытащить рыбу из воды. ...Нет ничего хуже неведения своих грехов. Нет ничего опаснее стремления к высоким состояниям», — это из книги Лао-цзы «Дао дэ цзин». А вот из книги Кун Фу-цзы «Лунь юй»: «Учиться и не размышлять — напрасно терять время, размышлять и не учиться — губительно. .Изучение неправильных взглядов вредно». Приведём притчу из книги «Мэн-цзы»: «Некто, озабоченный тем, что его всходы не растут, стал тянуть их. Вернувшись утомлённым, он сказал своим домашним: "Я устал сегодня — помогал всходам расти”. Его сын побежал посмотреть и увидел, что всходы завяли».
Все приведённые высказывания глубоки и правдивы. Тогда, может быть, и вовсе нет разницы между религиями? Ведь все учат доброте и дают людям мудрые наставления. Действительно, много общего в подвижнических приёмах и даже моральных правилах, которые предлагают разные религии.
Но много также общего в боевой и даже моральной подготовке солдат воюющих между собой армий. Почти всё общее — цели противоположные.
«Противоположные цели» — звучит, пожалуй, резковато, но обратите внимание: когда многие духовные течения предлагают нам заняться самоусовершенствованием, речь идёт о совершенствовании своего ветхого человека. Цель же христианской жизни — не развить, обогатить и украсить духовными дарованиями ветхого человека, а с Божией помощью умертвить его в душе, чтобы в ней родился, вырос, укрепился и духовно обогатился новый человек.
А нужен ли христианину аскетизм?
Следующий предварительный вопрос: зачем вообще христианину аскетизм? Зачем все эти ограничения, напряжения, борьба? Ведь Сам Христос нам заповедал только любовь к Богу и ближним (см. Мф. 22, 37-39). Так давайте же будем просто любить Бога и друг друга, и всё будет хорошо.
Всё будет хорошо? Вот я люблю Толю, а он у меня просит конфету, я ему с любовью даю. А он просит ещё раз, я ему ещё раз даю, тоже с любовью. Но мне ведь тоже хочется конфет, а Толя всё просит и просит... Он ведь тоже должен меня любить, не только я — его. И получается, что я люблю, кроме Толи, ещё и конфеты. Это раз. И я хочу иметь уверенность в конфете на завтра. Это два. И я хочу справедливости. Это три. И я считаю себя лучше Толи. И так далее. И что осталось от моей продекларированной любви к ближнему? И это всего лишь из-за конфет!
А о Боге мы тут даже и не вспомнили. Может быть, и к лучшему, потому что к Богу у нас ещё больше претензий, чем друг к другу. Потому что о людях мы знаем, что они не всемогущи, а о Боге мы верим, что Он всемогущ. Так почему же он не исполняет наших желаний? Даже благих, как мы уверены, желаний!
Оказывается, наша душа пропитана желаниями, то есть страстями, этакими любвями, которые не дают нам поистине любить никого: ни ближних, ни дальних, ни Бога, а только самих себя, точнее свои хотения, то есть страсти. Для того чтобы увидеть свои страсти, постараться освободиться от них, познать на деле своё бессилие перед ними, но не впасть в отчаяние, а призвать Бога на помощь и в конце концов получить помощь Божию — для этого необходим подвиг.
Подвизаться нужно правильно
Итак, мы поняли, что нужно подвизаться, при этом подвизаться нужно правильно. Об этом писал апостол Павел: Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду ? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы - нетленного. И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным (1 Кор. 9, 24-27).
Но в Послании к Римлянам тот же апостол Павел пишет: Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом,, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ум,а моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти ? Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим,. Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха (Рим. 7, 15-25).
То есть наскоком решить проблему у нас не получается. Любовь, которую мы продекларировали, оказалась в нас какой-то ненадёжной. Собрались вроде бы с апостолом Павлом заняться аскетическими подвигами, но и у него не всё сразу вышло, о чём он и сам написал римлянам в своём послании. Поэтому давайте сделаем шажок назад и поговорим сначала о цели нашего аскетического подвига, а тогда станут понятнее и его методы, предлагаемые нам Церковью.