Проклятье

Нырять в свои глубины нелегко.

Выныривать — тем более опасно.

Но, каждый день, в сиянии огоньков

Я принимаю горькое лекарство,

Не в силах воспротивиться Проклятью,

Что наложил на человечий род

Щербатый демон, каркая с распятья:

— Блядюги! Суки! Я ебал вас в рот!

Пантелеймон поклонился и сел на стул.

Вокруг зааплодировали.

— Неплохие стихи, Понтус, — прокуренным фальцетом пролаял Желудочек.

— Вы, наверное, передрали их у кого-нибудь, — плотоядно ощерилась Катя Финишная.

— Нет-нет, я сам, всё сам, даю слово! — с неожиданной прытью автор вскочил, лицо его налилось кровью.

Вокруг возбужденно переминались с ноги на ногу…

Загрузка...