Беспощадные святые

Глава 26

ХЕЙЛИ

Что я наделала?

Поднимая глаза, я вижу душевную боль, которую причинила Карсону, и это жестоко ранит мое сердце. Я обнимаю его.

— Мне так жаль. Я была такой глупой. Я должна был дать тебе шанс все объяснить.

Мне хочется заползти под диван и просто поплакать. Карсон ведет счет не тому, скольких людей он спас, а только тем, кого он убил. Он считает себя монстром, и именно поэтому я так и думала, что он один из них.

Но Боже… он очень далек от монстра. Он святой... а я обращалась с ним как с дерьмом.

Я прижимаю его крепче, жалея, что не узнала обо всем этом раньше.

Я с трудом сглатываю и говорю:

— В свою защиту скажу, что тебе действительно не следует использовать термин "ассасин". Ты не можешь винить меня за то, что я приравниваю это к беспощадному убийце.

Я качаю головой и, не в силах прекратить бессвязную болтовню, просто продолжаю:

— Кроме того, я был травмирована. Я плохо соображала.

Карсон просто сидит как вкопанный, и это заставляет меня отступить назад. Не в силах усидеть на месте, я встаю и начинаю расхаживать взад-вперед по комнате.

Что я наделала?

И снова этот вопрос пронзает меня дрожью.

— И ты действительно солгал мне. Это был шок. Черт... – Я вытираю тыльной стороной ладони вспотевший лоб. – Твоя коллекция оружия тоже не помогла делу.

Я продолжаю расхаживать все быстрее и быстрее по мере того, как осознаю всю отдачу от того, что я сделала.

— Черт... черт... черт.

Мой взгляд метнулся к Карсону. Он просто смотрит на меня, выглядя немного растерянным.

— Мне так жаль, что я все испортила между нами. – Я останавливаюсь на мгновение, затем снова начинаю расхаживать по комнате. – Черт.

Мой замученный отшельник, и я просто вырвала его сердце.

Я ахаю, когда это ударяет снова.

— Мне так жаль. Я никогда не хотела причинить тебе такую боль. Если бы я знала, я бы не ушла. Я имею в виду… мы могли бы обсудить остальные наши проблемы.

Шок отражается на лице Карсона, и его глаза останавливаются на мне.

— Ты бы не ушла? – спрашивает он, его голос намного спокойнее, чем я чувствую.

Я киваю.

— Ты не убийца, Карсон. Ты линчеватель. Это огромная разница. Вот почему я ушла.

Он встает с дивана, осторожно спрашивая:

— Ты вернешься?

Мгновение я пристально смотрю на него.

— Нам еще о многом нужно поговорить, но я бы хотела попробовать.

Дыхание Карсона начинает учащаться.

— Ты хочешь попробовать завязать отношения? Со мной?

Мое лицо искажается от эмоций, и, подойдя к нему, я обнимаю его за талию и прижимаю так крепко, как только могу.

— Это означает “да”? – спрашивает он.

Я киваю, уткнувшись ему в грудь.

— На этот раз мы можем не торопиться и по-настоящему узнать друг друга.

Его руки сжимаются вокруг меня так крепко, что это граничит с болью.

— Я буду двигаться в любом темпе, в каком ты захочешь.

— Нам еще о многом нужно поговорить, – говорю я, отстраняясь. – Давай присядем. Мои ноги просто гудят ото всех этих расхаживаний, – шучу я, пытаясь разрядить обстановку между нами.

Как только мы снова усаживаемся, Карсон спрашивает:

— О чем еще ты хочешь поговорить?

— Обо всем. – Я разражаюсь взрывом смеха. – Прости. Это будет долгий разговор.

Он жестом велит мне начинать.

Боже. С чего бы начать?

Начну с самой трудной части.

— С тем, что ты делаешь, я уверена, ты наживаешь много врагов. – Карсон делает глубокий вдох и кивает. – Я... – Я на мгновение задумываюсь о том, как правильно это сформулировать, не желая причинять больше вреда, чем я уже причинила. – Что, если они придут за мной?

Его ответ приходит быстро:

— Вот почему я нанял для тебя Эм Джей.

Я киваю, а затем говорю:

— Кстати, она действительно хороша. Она полностью вытерла пол этим парнем, который постоянно приглашал меня на свидание.

Бровь Карсона приподнимается, а глаза сужаются. Его голос понижается, когда он выдавливает слова:

— Какой парень?

— Просто какой-то парень. – Я делаю небрежное движение рукой. – Я не знаю, кто он такой. Дело в том, что Эм Джей хороша. Я попросила ее научить меня драться.

— Когда это произошло? – спрашивает он, совсем не выглядя счастливым.

— Вчера.

Карсон медленно кивает.

— Я рад, что с ней ты чувствуешь себя в безопасности.

— О, вернемся к теме твоих врагов. Если мы будем встречаться, смогу ли я по-прежнему свободно передвигаться?

— Конечно. – Он тянется к бирке у меня на шее и постукивает по ней пальцем. – Если что-то действительно пойдет не так, я быстро найду тебя.

— Дааа… Я вроде как надеюсь, что ничего не подобного не произойдет. Одного раза мне было достаточно.

— Этого не должно было случиться. – говорит он, и выражение его лица искажается сожалением. – Я был так сосредоточен на том, чтобы придумать, как сказать тебе, кто я такой, что совершил глупую ошибку, – объясняет Карсон. – Если бы ты знала, чем я занимаюсь, я был бы вооружен, и они бы к тебе не подобрались. Мне жаль, что я позволил этому случиться.

— Там была целая группа... – Я помню, как он уложил девятерых в комнате и не стала говорить, что он был в меньшинстве, потому что очевидно, что это было не так.

— У меня есть не только враги. У меня много знакомых, которые помогут, если будет слишком опасно, – пытается успокоить меня Карсон.

— Кто? – спрашиваю я.

— Дэмиен и Уинтер. Они всего в паре часов езды отсюда. Люциан. Он в Италии и должен мне за то, что я спас его задницу. Мой брат и Дмитрий. Даже деловой партнер моего брата поможет мне.

Услышав это, я чувствую себя намного лучше.

Что еще? А, точно. Ложь.

— Я понимаю, почему ты солгал мне, но, пожалуйста, не делай этого снова.

— Я не буду.

— Есть ли что-нибудь, что я должна знать? – Я спрашиваю. – Сейчас самое время рассказать мне.

Карсон на мгновение задумывается, затем качает головой.

— Насколько я могу судить, нет. Ты знаешь все. Если я не работаю, я дома.

— Значит, у тебя нет никаких темных секретов, спрятанных в твоей пещере летучих мышей?

Его рот изгибается в горячей усмешке.

— Нет, у меня их нет.

У меня остался только один вопрос, и мне приходится с трудом сглотнуть, прежде чем спросить:

— Когда мы были в той комнате, как ты это сделал? Когда не проявлял никаких эмоций.

Карсон делает глубокий вдох и медленно выдыхает, прежде чем посмотреть на меня.

— Сохранить тебе жизнь – это все, что имело значение. Это убивало меня, но знание того, что они могут сделать с тобой, удержало меня от проявления какой-либо реакции.

Впервые я признаю:

— То, что ты просто сидел там, даже не глядя на меня, причинило мне больше боли, чем то, что они сделали со мной.

Карсон начинает тянуться ко мне, но затем останавливается и опускает руку.

— Я говорю это не для того, чтобы заставить тебя чувствовать себя плохо. Мне просто нужно поговорить с тобой об этом.

— Если бы я мог, я бы поменялся с тобой местами в мгновение ока, – бормочет он, и сожаление на его лице становится все глубже.

Я бросаю на него умоляющий взгляд.

— Если мы снова будем вместе, ты не позволишь этому случиться со мной снова?

Он поднимает руку и кладет ладонь мне на шею сбоку. Его большой палец касается моей челюсти.

— Я обещаю, что этого не произойдет. Я буду защищать тебя до последнего вздоха.

______________________________________

КАРСОН

Взгляд Хейли скользит по моему лицу, и на ее губах появляется улыбка.

— Это твой натуральный цвет волос?

— Да. Так было легче наблюдать за тобой.

— Я чувствовала тебя, – признается она. – За исключением последней недели.

— Прости, – приношу я извинения. – Я не мог остаться в стороне.

— Ты делаешь невозможным для девушки, чтобы забыть тебя, – говорит она дразнящим тоном.

Я продолжаю смотреть на нее, боясь, что это всего лишь сон.

— Ты простишь меня? – Я спрашиваю.

Когда Хейли кивает, солнце начинает пробиваться сквозь темноту.

— Ты моя? – Я спрашиваю.

Улыбка, которую я раньше не видел на ее лице, застенчиво растягивает ее губы, когда она кивает.

— Ты все еще боишься меня?

Она морщит нос.

— Немного.

Наклонив голову, я говорю:

— Я никогда не причиню тебе боль.

— Я знаю. – Она втягивает воздух и указывает на меня. – Мне нужно получше узнать эту твою версию. Ты был таким напряженным, когда я думала, что ты просто отшельник, но зная, что ты способен сделать голыми руками... и со всем оружием... – Ее руки нервно трепещут. – Вся эта ситуация… это очень пугающе.

— Мы не будем торопиться, – заверяю я ее. – Узнай меня снова.

— Я бы с удовольствием. – Она встает, затем говорит. – Я собираюсь сварить кофе. Хочешь немного?

— Конечно.

Я наблюдаю, как она готовит две чашки, и тут до меня доходит – Хейли дает нам еще один шанс, и на этот раз никакой лжи, которая все испортит.

— Просто чтобы ты знала, я никогда тебя не отпущу, – говорю я.

Она смотрит на меня с дразнящей улыбкой.

— Ты совершенно ясно дал это понять.

Принося кофе, она протягивает мне чашку. Она садится, прислоняясь плечом к подушке.

— Могу я действительно кое-что спрашивать у тебя о контрактах? – спрашивает она.

Я ненавижу говорить о своей работе, но, зная, что должен быть откровенен с Хейли, чтобы удержать ее, я спрашиваю:

— Что ты хочешь знать?

Она опускает чашку и ставит ее на колено.

— Как это работает?

— Они отправляют запрос, и после того, как я проверяю его, я отвечаю, принимаю я его или отклоняю. После того, как это будет сделано, контракт будет закрыт, и оплата будет произведена на мой счет.

Она вопросительно смотрит на меня.

— Сколько ты получаешь за контракт? – Протягивая руку, она касается моего предплечья. – Если ты не против того, что я спрашиваю. – Отстранившись, она делает глоток кофе.

— Это зависит от обстоятельств. – Я пожимаю плечами и ставлю чашку на пол рядом с диваном. – Временные рамки, которые мне дают, и тот, на кого выдается контракт, влияют на то, какую цену я запрашиваю, но обычно это от пяти до десяти миллионов.

Хейли плюет в свою чашку и пару раз кашляет, а потом бросает на меня вопросительный взгляд.

— Ты шутишь… верно? – Ее глаза расширяются. – О Боже мой, Карсон. Что ты делаешь со всеми этими деньгами? – Качая головой, она бормочет. – Я даже не могу этого понять.

— Я использую кое-что из этого, чтобы облегчить работу. Оплачиваю контакты и тому подобное. – Димпо мелькает в моих мыслях. – Кое-что из этого я использую, чтобы помогать людям.

Эмоции отражаются на лице Хейли.

— Невинным людям?

Я киваю.

— Иногда обстоятельства подвергают их риску, и я просто облегчаю им задачу, чтобы они снова не вляпались в то же дерьмо.

Хейли ставит свою пустую чашку на маленький кофейный столик, затем наклоняет голову в мою сторону, глядя на меня с изумлением.

— Ты хоть понимаешь, какое значение ты вносишь в мир?

Я качаю головой и, испугавшись, что она не видит меня настоящего и что это ударит по ней позже, говорю:

— Не делай из меня того, кем я не являюсь, Хейли. Когда все сказано и сделано, я все еще ассасин и не собираюсь останавливаться.

Разбитое сердце отражается на ее прекрасном лице. Она придвигается ближе ко мне и, подняв руки, находит ладонями мой подбородок. Она пристально смотрит мне в глаза.

— Карсон, как ты можешь этого не видеть? Ты ведешь счет плохим поступкам, но не хорошим. Как будто ты отказываешься даже думать о том, что в тебе может быть что-то хорошее. Почему?

Мой взгляд скользит по ней, желая увидеть себя ее глазами.

— Как я уже сказал, информация может быть опасной. Я веду счет убитых мною, чтобы мои враги не забыли. Но хорошее... – Я качаю головой, и руки Хейли опускаются на колени. – Я забываю о них, так что никто не сможет отследить их через меня.

Они разбросаны по всему земному шару, как маленькие огоньки.

Мне становится жарко, я снимаю куртку и вешаю ее на подлокотник дивана.

— Слезы на твоей левой руке. Они за каждое убийство, – говорит Хейли, не сводя глаз с татуировок. – Тебе следовало бы набить звездочки на правую руку за всех, кому ты помог.

У меня вырвался пустой взрыв смеха.

— Я так не думаю.

Хейли снова откидывается на подушку, ее глаза мягко смотрят на меня.

— Что означают другие татуировки?

— Восьмиконечные звезды на моих ключицах означают, что я ассасин высокого уровня, а двуглавый орел символизирует власть и справедливость.

— Наказывать плохих за их преступления и давать надежду тем, кто не может помочь себе сам, – бормочет она. Ее глаза поднимаются на мои. – Вот каким я вижу двуглавого орла… и тебя.

Я действительно не хочу все испортить, но я должен сказать:

— Пока ты понимаешь, я не собираюсь останавливаться. Всякий раз, когда я выхожу за дверь, я собираюсь кого-нибудь убить.

Хейли просто смотрит на меня, но в ее взгляде больше нет ужаса.

— Я предпочитаю думать об этом как о том, что ты выходишь за дверь, чтобы спасти кого-то. – Затем она издает смешок. – Но я не помогу тебе собрать оружие. Я не буду прикасаться к этим вещам. – Она вздрагивает. – У меня боязнь оружия.

— Я бы предпочел, чтобы ты к ним и близко не подходила. Я не хочу, чтобы ты случайно пострадала, – соглашаюсь я.

Поворачиваясь к ней всем телом, я кладу руку на спинку дивана.

Ее взгляд скользит по моему телу, затем она спрашивает:

— Как твое плечо?

— Все в порядке.

— Можно мне посмотреть? – спрашивает она, поднимая руку к воротнику моей рубашки. Когда я киваю, она придвигается гораздо ближе и, слегка отодвинув ткань, осматривает шрам. – По крайней мере, все зажило.

Я поворачиваю к ней свое лицо, когда она начинает отстраняться, и наши взгляды встречаются, ее мягкий аромат окутывает меня. Предвкушение взрывается в моей груди, когда Хейли перемещает руку с моего плеча на шею сбоку.

— Ты простишь меня? – шепчет она. – За то, что так сурово судила тебя?

— Здесь нечего прощать. – Атмосфера становится интимной, и, не в силах сдержаться, я сокращаю небольшое расстояние между нами и прижимаюсь губами к ее губам.

Когда Хейли не отстраняется, а вместо этого придвигается ближе ко мне, обвивая руками мою шею, я теряю тот небольшой контроль, который у меня был.

Мои губы требуют ее губ со всей надеждой, за которую я цеплялся последние три месяца. Мой язык касается ее языка, показывая ей, как сильно я ее люблю. Затем мои зубы начинают покусывать ее губы от сдерживаемого разочарования из-за того, что я так долго не мог прикоснуться к ней.

Если бы это зависело от меня, я бы раздел ее догола и трахнул, убедившись, что каждый дюйм ее тела никогда не забудет, кому он принадлежит.

Но она попросила меня не торопиться, и то, чего хочет Хейли, она получает.

Я неохотно прерываю поцелуй и, прижимаясь своим лбом к ее лбу, бормочу:

— Медленно – это будет отстойно.

— Чертовски отстойно, – стонет она, отстраняясь от меня. – Но нам нужно действовать медленно. Я действительно хочу, чтобы отношения между нами сложились, и не хочу ничего разрушать.

Уголок моего рта приподнимается, и я кладу руку ей на щеку.

— Пока я могу видеть твою улыбку каждый день, мы можем не торопиться.

Лицо Хейли светится счастьем, и я просто смотрю на нее, пока ее свет разгоняет тьму.

Луна светит только ночью из-за солнца.

Хейли – мое солнышко.