Бессердечный повеса

Кэтлин ахнула догадавшись.

– Румяна. – До этого момента она ни разу даже не держала их в руках. Поставив бутылочку на прилавок, Кэтлин твёрдо сказала: – Нет.

– Но Кэтлин...

– Никаких румян, – сказала она. – И точка.

– Нам необходимо улучшить цвет лица, – запротестовала Пандора.

– Румяна не причинят вреда, – вмешалась Кассандра. – Согласно этикетке: «Цветущая роза» нежная и безвредная... Написано прямо вот здесь, видишь?

– Замечания, которые посыплются на тебя от общества, нанеси ты румяна и покажись на людях, не будут ни нежными, ни безвредными, уверяю. Тебя сочтут падшей женщиной. Или хуже, актрисой.

Пандора повернулась к Девону.

– Лорд Трени, что вы думаете?

– В данном случае мужчине лучше вообще не думать, – поспешно ответил он.

– Тьфу ты, – раздосадовалась Кассандра. Взяв белую стеклянную баночку с позолоченной крышкой, она вручила её Кэтлин. – Это тебе. Крем с экстрактом лилии, от морщин.

– У меня нет морщин, – возмутилась Кэтлин.

– Пока нет, – признала Пандора. – Но когда-нибудь будут.

Девон ухмыльнулся, а близнецы схватили пустые корзины и поспешили прочь за новыми покупками.

– Когда у меня появятся морщины, – печально заметила Кэтлин, – эти двое станут их причиной.

– Это случится ещё очень нескоро. – Девон обхватил её лицо руками. – Но, когда это произойдёт, ты станешь ещё прекраснее.

Её щёки вспыхнули ярким цветом, который не смогли бы придать ни одни румяна. Кэтлин отчаянно пыталась заставить себя отстраниться, но его ласковое прикосновение, словно её парализовало.

Рука Девона соскользнула по её шеи, а рот накрыл губы поцелуем. Охваченная волной жара, Кэтлин ослабла и покачнулась, будто стояла на кренящейся палубе корабля. Он обнял её одной рукой, тесно прижав к себе и без труда обезоружив.

«Я твоя», – однажды Девон заставил её произнести эти слова в карете, пока дразнил и дарил чувственные удовольствия. И это чистая правда. Она всегда будет его, чтобы не произошло.

Из её горла вырвался тихий отчаянный стон, но поцелуй заглушил все звуки. Девон лакомился ею, едва сдерживая пыл. Он наклонил голову, углубив поцелуй. Касаясь её языка своим, Девон уговаривал Кэтлин ответить на поцелуй, который был одновременно нежным и требовательным. Её затопило желание, и она потерялась в водовороте удовольствий.

Вдруг Девон отстранился. Кэтлин всхлипнула и машинально потянулась к нему.

– Кто-то идёт, – тихо сказал он.

Опираясь на стойку, чтобы не упасть, Кэтлин попыталась разгладить платье и восстановить дыхание.

В ротонду возвращались Хелен и Уинтерборн. Уголки губ Хелен были приподняты, будто приколоты булавками. Она чем-то напоминала потерявшегося малыша, которого вели на поиски матери.

Внимание Кэтлин привлёк блеск на левой руке Хелен. Когда она догадалась, что это, сердце упало, а всё чувственное тепло мигом растворилось.

Кольцо.

Всего после двух недель ухаживаний мерзавец сделал ей предложение.

Глава 31

«Дорогая Кэтлин,

Я только что вернулся с фермы Луфтонов, после того как полюбопытствовал о благосостоянии их нового жильца. Пожалуйста, передай всем заинтересованным лицам, что Гамлет полностью удовлетворён своим загоном, который, я могу добавить построен по самым высоким свиным стандартам. Он с энтузиазмом проводит время со своим собственным гаремом свиноматок. Рискну заметить, что о большем обычной свинье и мечтать нельзя.

Все остальные новости касаются дренажных каналов и неудач в прокладке водопровода, о чём не принято рассказывать.

Мне не терпится узнать о том, как ты относишься к помолвке между Хелен и Уинтерборном. Проявляя братскую заботу, прошу ответить, как можно скорее, хотя бы для того, чтобы проведать, не замышляешь ли ты убийство.

Искренне любящий тебя,

Уэст»

Кэтлин взяла ручку, чтобы написать ответ. Она скучала по Уэсту больше, чем могла себе представить. Как странно, что пьяный молодой повеса, который приехал в Приорат Эверсби несколько месяцев назад, в итоге прочно обосновался в её жизни.

« Дорогой Уэст,

Что касается предложения, которое Уинтерборн сделал Хелен на прошлой неделе, признаюсь, что сначала меня посетила мысль об убийстве. Однако я поняла, что, если прикончу Уинтерборна, придётся расправиться и с твоим братом, а это никуда не годится. В данных обстоятельствах можно оправдать одно убийство, но два будут считаться проявлениям эгоизма.

Хелен тиха и замкнута, что обычно не характерно для девушки, которая лишь недавно обручилась. Очевидно, что ей отвратительно обручальное кольцо, но она отказывается попросить Уинтерборна его заменить. Вчера он решил взять на себя всё планирование и траты на свадьбу, поэтому в этом вопросе у неё тоже нет права голоса.

Уинтерборн диктует свои правила, и, кажется, что даже этого не замечает. Он как огромное дерево, отбрасывающее тень на более маленькие деревья из-за чего те, не могут расти.

Несмотря на это, свадьба, видимо, неизбежна.

Я смирилась с этой ситуацией. По крайней мере, пытаюсь.

Я признательна тебе за братскую заботу, и в ответ возвращаю сестринскую привязанность.

Всегда твоя,

Кэтлин»

Девон вернулся домой поздно вечером усталый, но довольный.

Соглашение по аренде с лондонской железно-рудной компанией было, наконец, подписано.

В течение прошлой недели, Северин превратил переговоры в игру в кошки-мышки. От Девона потребовалась нечеловеческая дисциплина и колоссальная энергия, чтобы оспорить сокращения сроков, задержки, сюрпризы и поправки. Иногда юристы замолкали, пока два друга вели непримиримые бои. В конце концов, Девон сумел добиться желаемых уступок, в какой-то момент обнаружив, что подумывает перепрыгнуть через стол и удушить друга. Но больше всего его раздражало, то, что в отличие от всех остальных, Северин прекрасно проводил время.

Он любил азарт, споры, что угодно, что давало пищу его ненасытному уму. Хотя люди тянулись к нему, и его повсюду приглашали, долго терпеть беспокойного Северина было сложно. Время, проведённое в его компании, напоминало запуск фейерверков: занимательно, если недолго, но утомительно, если процесс затянулся.

После того, как дворецкий забрал у Девона пальто, шляпу и перчатки, он направился в кабинет пропустить бокал другой. Проходя мимо лестницы, Девон услышал отголоски смеха и разговоров, доносящиеся из гостиной наверху, музыкальная шкатулка наигрывала еле различимую мелодию.

Кабинет был освещён единственной настольной лампой и огнём в камине. Кэтлин калачиком свернулась в высоком кресле с подлокотниками, держа пустой винный бокал за ножку. Увидев, что на ней была та самая цветная шаль, которую он подарил, Девона охватило удовольствие. Кэтлин задумчиво уставилась на огонь, отблески которого нежно ласкали её профиль.

Он не оставался с ней наедине с тех пор, как Хелен обручилась с Уинтерборном. Кэтлин была тиха и не расположена к разговорам, явно переживая за сложившуюся ситуацию. Более того, всю прошлую неделю внимание Девона было полностью поглощено сделкой с «Айронстоун». Для поместья она имела первостепенную важность: он не мог рисковать. Теперь, после подписания контракта, Девон намеревался навести порядок в своём доме.

Когда он вошёл, Кэтлин подняла на него безразличный взгляд.

– Здравствуй. Как прошла встреча?

– Договор об аренде подписан, – ответил он, собираясь налить себе бокал вина из графина с серванта.

– Он согласился со всеми твоими требованиями?

– С самыми важными.

– Поздравляю, – искренне сказала она, – я не сомневалась, что ты одержишь победу.

Девон улыбнулся.

– А я сомневался. Северин намного опытнее меня в бизнесе. Однако я пытался это компенсировать упрямством.

Указывая на графин с вином, он вопросительно посмотрел на Кэтлин.

– Спасибо, но мне уже достаточно, – она кивнула в сторону письменного стола в углу. – Прямо перед ужином для тебя пришла телеграмма. Она на серебряном подносе.

Девон подошёл к столу, взял телеграмму и вскрыл печать. Взглянув на послание, он озадаченно нахмурился.

– Она от Уэста.

«ПРИЕЗЖАЙ В ИМЕНИЕ БЕЗ ПРОМЕДЛЕНИЙ

У. Р.»

– Он хочет, чтобы я немедленно приехал в Гэмпшир, – растеряно проговорил Девон, – и не сообщает, зачем.

Кэтлин посмотрела на него, внезапно забеспокоившись.

– Надеюсь, новости не плохие.

– Проблема определённо посредственная, в противном случае, он бы написал в чём дело. Мне придётся уехать на первом утреннем поезде.

Отставив пустой бокал в сторону, Кэтлин встала и разгладила юбки. Она выглядела усталой, но оставалась такой же прелестной, между её бровями залегла беспокойная складка.

– Мои месячные начались сегодня утром. Ребёнка не будет. Я подумала, ты захочешь узнать об этом как можно скорее, – проговорила она, не глядя на него.

Девон молча на неё посмотрел.

Странно, но облегчение, которого он ожидал, не наступило. Вместо этого его охватили двойственные чувства. Хотя ему следовало с благодарностью упасть на колени.

– Ты испытала облегчение? – спросил он.

– Конечно. Я так же, как и ты не хотела ребёнка.

Что-то в её спокойном, рассудительном тоне его задело.

Как только Девон сделал к ней шаг, она напряглась, отталкивая его всем своим видом.

– Кэтлин, – начал он, – я устал от того, что между нами образовалась пропасть. Что бы ни было нужно...

– Пожалуйста. Не сейчас. Не сегодня.

Единственное, что остановило его от того, чтобы подойти к ней и зацеловать до бесчувствия, была тихая ранимая нотка в её голосе. Он на мгновение закрыл глаза, пытаясь справиться с собой. Когда это ему не удалось, Девон поднял бокал и допил его содержимое тремя размеренными глотками.

– Когда я вернусь, – сказал он, решительно глядя на Кэтлин, – у нас с тобой будет длинный разговор.

Её губы сжались от его сурового тона.

– У меня нет выбора в этом вопросе?

– Есть. Ты можешь выбрать, отправимся мы в постель до или после разговора.

Возмущённо выдохнув, она покинула кабинет, а Девон остался стоять, сжимая пустой бокал и не сводя глаз с пустого дверного проёма.

Глава 32

Как только Девон сошёл с поезда на станции Алтон, он столкнулся с братом в пыльном пальто и в заляпанных грязью штанах и сапогах. Уэст смотрел на него диким взглядом.

– Уэст? – обеспокоенно спросил Девон. – Какого чёрта...

– Ты подписал договор об аренде? – прервал его Уэст, потянувшись вперёд, как будто хотел схватить брата за лацканы пальто, но потом передумал. Он трясся от нетерпения и пружинил на пятках, как неугомонный школьник. – Договор с Лондонской железно-рудной компанией. Подписал?

– Вчера.

Уэст выругался, обратив на себя множество осуждающих взглядов из толпы на платформе.

– Что говорится о правах на полезные ископаемые?

– Права на добычу полезных ископаемых на земле, которую мы сдаём под железную дорогу? – уточнил Девон.

– Да, ты передал их Северину? Какие-то из них?

– Я оставил все права за нами.

Уэст уставился на него, не моргая.

– Ты уверен.

– Конечно уверен. Северин изводил меня этими правами в течение трёх дней. Чем дольше мы их обсуждали, тем больше это выводило меня из себя, пока я не сказал, что прежде увижу его в аду, чем позволю завладеть хотя бы комком навоза в Приорате Эверсби. Я покинул контору, но как только дошёл до улицы, он прокричал из окна пятого этажа, что сдаётся и мне следует вернуться.

Уэст рванулся вперёд, будто хотел обнять Девона, но сдержался. Вместо этого он крепко пожал его руку и до боли сильно хлопнул по спине.

– Боже, я люблю тебя, упрямый мерзавец.

– Да что с тобой такое, чёрт возьми? – спросил Девон.

– Я покажу тебе, поехали.

– Мне нужно дождаться Саттона. Он в одном из последних вагонов.

– Нам не нужен Саттон.

– Не может же он идти пешком от Алтона до Эверсби, – возразил Девон, его раздражение сменилось весельем. – Чёрт, Уэст, ты скачешь вокруг, как будто тебе засунули осиное гнездо в...

– Вот и он! – воскликнул Уэст, указывая на камердинера и жестикулируя, чтобы тот поторапливался.

По настоянию Уэста карета проследовала не к дому, а к землям на востоке поместья, куда можно было добраться только по грунтовым дорогам. Девон понял, что они направляются на участок, который он только что сдал Северину.

В конце концов, они остановились на поле, которое с одной стороны граничило с ручьём и насаждениями буковых деревьев с другой. На необработанных полях и холмах кипела бурная деятельность. По меньшей мере, дюжина мужчин работала на геодезическим оборудованием, махала лопатами, кирками, носились с ручными тележками и паровым двигателем.

– Что они делают? – озадаченно спросил Девон. – Это люди Северина? Они пока не могут проводить работы. Договор аренды был подписан только вчера.

– Нет, это я их нанял. – Уэст открыл дверь кареты, не дав это сделать кучеру, и выпрыгнул наружу. – Пошли.

– Милорд, – запротестовал Саттон, когда Девон двинулся вслед за Уэстом. – Вы не одеты для такой дикой местности. Все эти камни и глина... ваша обувь, ваши брюки... – Он бросил тоскливый взгляд на незапятнанный низ брюк из ангорской шерсти хозяина.

– Можешь остаться в карете, – сказал Девон камердинеру.

– Да, милорд.

Когда они с Уэстом подошли к свежевырытой траншее, отмеченной флажками, в лицо Девона ударил ветер с моросящим дождём. Их окутал свежий и знакомый аромат Гэмпшира, запахи почвы, влажной осоки и торфа.

Когда они проходили мимо мужчины с тачкой, тот остановился и снял шляпу, склонив почтительно голову.

– Ваша светлость.

Девон кивнул и кратко улыбнулся в ответ.

Дойдя до края траншеи, Уэст наклонился подобрать маленький камешек и протянул его Девону.

Камень, больше напоминающий гальку, оказался неожиданно тяжёлым для своих размеров. Девон большим пальцем оттёр грязь, обнажив бурую поверхность, окаймлённую ярко-красным цветом.

– Руда? – догадался он, пристально изучая камень.

– Высококачественная гематитовая руда. – Уэст еле сдерживал волнение. – Из неё делают сталь высшего качества. За эту руду предлагают самую высокую цену на рынке.

Девон посмотрел на него с возрастающим интересом.

– Продолжай.

– Пока я был в Лондоне, – заговорил Уэст, – геодезисты Северина, похоже, провели здесь пробное бурение. Один из арендаторов, мистер Вутен, услышал звуки работающей техники и пришёл посмотреть, что происходит. Естественно, рабочие ничего ему не рассказали. Но, как только я об этом узнал, то нанял геолога и горного инженера, чтобы провести наши собственные исследования. Они работали здесь в течение трёх дней камнедробильной машиной, выкапывая образец за образцом. – Он кивнул на гематит в руке Девона.

Начиная понимать, он сжал в руке твёрдый кусок руды.

– Сколько её здесь?

– Они всё ещё проводят исследования. Но и тот и другой согласились, что прямо под слоем глины и известняка, на глубине близкой к поверхности находится массивный пласт гематита. Из того, что они обследовали на данный момент, можно сделать вывод, что он достигает восемь футов в толщину в некоторых местах и двадцать два в других и располагается, как минимум, на площади в пятнадцать акров. Всё это твоя земля. Геолог говорит, что он никогда не видел такого месторождения южнее Камберленда. – Его голос стал хриплым. – Это почти полмиллиона фунтов, Девон.

Девону показалось, что земля уходит из-под ног, хотя он стоял неподвижно. Принять ситуацию было слишком трудно. Он смотрел на происходящее невидящими глазами, пытаясь осмыслить, что это для них означает.

Душераздирающее бремя долга, которое нависало над ним с тех пор, как он унаследовал поместье... исчезло. Все в Приорате Эверсби будут в безопасности. У сестёр Тео появится достаточно большое наследство, чтобы привлечь любого поклонника, которого они выберут. Для жителей Эверсби найдётся работа и новое прибыльное занятие для деревни.

– Ну? – спросил в ожидании Уэст, пока Девон продолжал молчать.

– Я не могу поверить, что это правда, – выдавил он, – пока не узнаю больше.

– Можешь. Поверь мне, сто тысяч тонн руды просто так не исчезнет из-под наших ног.

По лицу Девона медленно расползлась улыбка.

– Теперь я понимаю, почему Северин так упорно пытался заполучить права на ископаемые.

– Слава богу, что ты такой упрямый.

Девон рассмеялся.

– Это первый раз, когда ты мне такое говоришь.

– И последний, – заверил его Уэст.

Медленно поворачиваясь по кругу, чтобы обозреть местность, Девон посерьёзнел, посмотрев на лес на юге.

– Я не могу позволить вырубить деревья в поместье и пустить их на растопку печей для плавки и обработки железа.

– У нас нет необходимости ни в шахтах, ни в плавке металла. Гематитовая руда такая чистая, что нам понадобится только карьер. Как только её извлекут из земли, она готова к транспортировке.

Заканчивая обозревать территорию вокруг себя, Девон заметил мужчину и маленького мальчика, которые обходили камнедробильную машину по кругу, рассматривая её с интересом.

– Сначала графство, – в это время говорил Уэст, – потом аренда земли под железную дорогу. Теперь это. Я думаю, возможно, ты самый удачливый мерзавец в Англии.

Внимание Девона было приковано к мужчине и мальчику.

– Кто это?

Уэст проследил за его взглядом.

– А. Это Вутен. Он привёл одного из сыновей посмотреть на машину.

Вутен наклонился параллельно земли, и мальчик вскарабкался ему на плечи. Придерживая сына за ноги, молодой фермер выпрямился и понёс его через поле. Мальчик, смеясь, цеплялся за плечи отца.

Девон не сводил глаз с удаляющейся пары.

Мальчик вызвал в памяти образ... лишённого эмоций лица Кэтлин, освещённое отблесками огня в камине, когда она сказала ему, что ребёнка не будет.

Единственное, что он тогда ощутил, это, приводящее в замешательство, чувство пустоты.

Только теперь Девон понял, он надеялся, что Кэтлин окажется беременной и это не оставит ему другого выбора, как только на ней жениться. Он жил с этой мыслью на подсознании в течение двух недель и свыкся с ней.

Нет... не совсем так.

Потрясённый Девон заставил себя взглянуть правде в глаза.

Он хотел этого.

Он хотел найти предлог, чтобы сделать Кэтлин своей во всех отношениях. Он хотел, чтобы она оказалась беременна его ребёнком. Он хотел видеть на её пальце его кольцо, хотел обладать супружескими правами, которые это кольцо предполагало.

Девон хотел разделить с Кэтлин каждый день до конца своей жизни.

– О чём ты переживаешь? – послышался вопрос брата.

Девон медлил с ответом, пытаясь восстановить в памяти все шаги, которые увели его так далеко от образа того человека, которым он всегда себя считал.

– До того, как я унаследовал титул, – изумлённо произнёс он, – я бы не доверил нам с тобой и золотую рыбку, а уж тем более поместье в двадцать тысяч акров. Я всегда сторонился любой ответственности, потому что знал, что не смогу с ней справиться. Я бездельник и сорвиголова, как наш отец. Когда ты сказал, что я понятия не имею, как управлять поместьем и потерплю неудачу...

– Это была полная чушь, – категорично заявил Уэст.

На лице Девона промелькнула ухмылка.

– У тебя были веские доводы. – Он начал рассеянно перекатывать гематит между ладонями. – Но вопреки всему, кажется, нам с тобой удалось принять правильные решения ...

– Нет, – прервал его Уэст, – я здесь совсем ни при чём. Ты сам решил взять на себя бремя ответственности за поместье. Ты принял решения, которые привели к сделке по аренде и открытию месторождения железняка. Тебе не приходило в голову, что если бы кто-то из предыдущих графов потрудился произвести улучшения на земле, то месторождение гематита было бы найдено десятки лет назад? Ты бы совершенно точно нашёл его, когда приказал вырыть дренажные траншеи для фермеров. Понимаешь, Приорат Эверсби в хороших руках – твоих. Ты изменил сотни жизней к лучшему, включая и мою. Человек, который всё это сделал, кто угодно только не бездельник. – Уэст сделал паузу. – Боже, я чувствую, к горлу подступает искренность как тошнота. Пора остановиться. Доедем до дома, чтобы ты сменил обувь? Потом мы можем вернуться сюда, поговорить с геодезистами и пройтись по местности.

Размышляя над вопросом, Девон засунул камень в карман и встретился взглядом с братом.

Всё о чём он мог сейчас думать, что ничего из этого не имеет значения без Кэтлин. Он должен сейчас же поехать к ней и каким-то образом заставить понять, что, за последние несколько месяцев, сам того не замечая, он изменился. Девон стал мужчиной, который был способен на любовь.

Боже, как же безумно он любил Кэтлин.

Ему необходимо найти способ её убедить, хоть это и будет нелегко.

С другой стороны... Девон не тот человек, который сторонится трудностей.

Больше не тот.

Он посмотрел на брата и сказал неровным голосом:

– Я не могу остаться. Мне нужно вернуться в Лондон.

Утром, в день отъезда Девона, Хелен не спустилась к завтраку, но передала, что у неё началась мигрень, и она останется в постели. Кэтлин не могла вспомнить, когда в последний раз Хелен нездоровилось, и поэтому сильно беспокоилась. Дав ей дозу опиума, смешанного с патокой, чтобы облегчить боль, она приложила холодный компресс к её лбу и проследила за тем, чтобы в комнате было темно и тихо.

Как минимум, раз в час, пока Хелен спала, Кэтлин или одна из близняшек подходили на цыпочках к двери её комнаты и заглядывали внутрь. Она не проснулась ни разу во время их визитов, только вздрагивала, как спящая кошка, и, судя по всему, видела сны, которые были далеки от приятных.

– Это же хороший знак, что у неё нет жара? – спросила Пандора днём.

– Да, – ответила Кэтлин. – Я подозреваю, что после волнений на прошлой неделе ей нужен отдых.

– Не думаю, что дело в этом, – сказала Кассандра. Она устроилась на кушетке с расчёской, шпильками и модным журналом на коленях, экспериментируя с волосами Пандоры. Они пытались воссоздать одну из модных причёсок, сложное сооружение на голове, которое представляло собой скрученные, высоко заколотые объёмные локоны и две свободно заплетённые косы, спадающие по спине. К сожалению, шоколадного цвета волосы Пандоры были слишком тяжёлыми и скользящими, они отказывались оставаться на месте, локоны сползали вниз, разрушая объёмную верхнюю часть причёски.

– Будь настойчивее, – подбодрила Пандора. – Нанеси побольше помады. Мои волосы поддадутся только грубой силе.

– Нужно было купить больше в универмаге, – вздохнув, сказала Кассандра. – Мы уже истратили половину...

– Подожди, – сказала Кэтлин, уставившись на Кассандру. – Что ты, только что, сказала? Не про помаду, про Хелен.

Девушка провела расчёской по пряди волос Пандоры и сказала:

– Я не думаю, что ей нужен отдых от волнительной недели. Мне кажется... – Она замолчала. – Кэтлин, если я расскажу о личных делах человека, и знаю, что ему это не понравится, то стану сплетницей?

– Да. Если только речь не о Хелен, и ты не собираешься рассказать про неё мне. Продолжай.

– Когда мистер Уинтерборн приезжал вчера, они с Хелен остались наедине в гостиной внизу. Я собиралась забрать книгу, которую забыла на подоконнике, но услышала их голоса. – Кассандра замолчала. – Вы с экономкой занимались переучётом, поэтому я подумала, что не стоит тебя беспокоить.

– Да, да... И?

– Судя по тому немногому, что я расслышала, они о чём-то спорили. Возможно, мне не стоит называть это спором, потому как Хелен не повышала голоса... она казалась расстроенной.

– Они, вероятно, обсуждали свадьбу, – сказала Кэтлин, – и мистер Уинтерборн, сообщил Хелен, что хочет всё спланировать сам.

– Нет, не думаю, что дело в этом. Жаль, что я не смогла услышать больше.

– Тебе надо было использовать мой трюк со стаканом, – нетерпеливо проговорила Пандора. – Если бы я была на твоём месте, то смогла бы расслышать всё, о чём они говорили.

– Я пошла наверх, – продолжила Кассандра, – и как только добралась до вершины лестницы, увидела, как мистер Уинтерборн уходит. Хелен поднялась через несколько минут, и её лицо было красным, будто она плакала.

– Она рассказала, что случилось? – спросила Кэтлин.

Кассандра покачала головой.

Нахмурившись, Пандора осторожно дотронулась до закреплённых на макушке волос, над которыми работала Кассандра,

– Они напоминают не аккуратные завитки, а гусениц.

Когда она посмотрела на близнецов, на губах Кэтлин промелькнула улыбка. Да поможет ей бог, она любила эту парочку. И хоть ей недоставало мудрости и возраст был не подходящим, чтобы заменить им мать, она оставалась для них единственным источником материнских наставлений.

– Пойду, проведаю Хелен, – встав, сказала она. Дотронувшись до причёски Пандоры, Кэтлин разделила одну гусеницу на два завитка и закрепила их, взяв шпильку у Кассандры.

– Что ты ей скажешь, если она признается в споре с Уинтерборном? – спросила Кассандра.

– Я скажу ей делать это почаще, – ответила Кэтлин. – Нельзя позволять мужчине постоянно делать всё по-своему. – Она задумчиво умолкла. – Однажды лорд Бервик сказал мне, что, когда конь натягивает поводья, всадник не должен в этот момент тянуть их на себя, а, наоборот, ослабить. Но не более чем на дюйм.

Войдя в комнату Хелен, Кэтлин услышала приглушённые звуки рыданий.

– Дорогая, что такое? – спросила она, быстро подходя к кровати. – Тебе больно? Чем я могу помочь?

Хелен покачала головой и промокнула глаза рукавом ночной рубашки.

Кэтлин наполнила стакан водой из кувшина на ночном столике и подала ей. Затем подоткнула подушку под голову Хелен, предложив сухой носовой платок, и разгладила покрывало.

– Мигрень всё ещё мучает?

– Жутко, – прошептала Хелен. – Даже кожа болит.

Придвинув стул к кровати, Кэтлин села и со щемящим сердцем, оглядела золовку.

– Что послужило причиной? – спросила она. – Что-то произошло во время визита мистера Уинтерборна? Помимо обсуждения свадьбы?

Хелен ответила еле заметным кивком, её подбородок дрожал.

Кэтлин пришла в смятение, размышляя, как помочь Хелен, которая казалась на грани срыва. Она не видела её в таком состоянии со времён смерти Тео.

– Лучше расскажи мне, – сказала Кэтлин. – Моё воображение рисует страшные картины. Что такого натворил Уинтерборн?

– Я не могу, – прошептала Хелен.

– Он принудил тебя к чему-то? – стараясь оставаться спокойной, спросила Кэтлин.

Последовала долгая пауза.

– Я не знаю, – несчастным голосом ответила Хелен. – Он хотел... Я не знаю, чего он хотел. Я никогда... – Она замолчала и высморкалась в носовой платок.

– Он обидел тебя? – заставила себя задать вопрос Кэтлин.

– Нет. Но он принялся целовать меня и не собирался останавливаться, а... мне не понравилось. Я совсем не так представляла себе поцелуи. Он положил руку... туда, куда не следовало. Когда я его оттолкнула, Уинтерборн разозлился и резко сказал... будто бы я думаю, что слишком хороша для него. Он и другие вещи говорил, но вперемешку со словами на валлийском языке. Я не знала, что делать. Расплакалась, а он ушёл, больше не проронив ни слова. – Она всхлипнула несколько раз. – Я не знаю, что сделала не так.

– Ты не сделала ничего плохого.

– Нет, должно быть что-то сделала. – Хелен подняла тонкие пальцы к вискам и слегка надавила поверх ткани, которая их покрывала.

«Уинтерборн, неуклюжий болван, – яростно подумала Кэтлин. – Неужели так сложно быть нежным, целуя застенчивую девушку впервые?»

– Очевидно, он понятия не имеет, как вести себя с невинной барышней, – тихо сказала она.

– Пожалуйста, никому не рассказывай. Иначе я умру. Пожалуйста, пообещай.

– Я обещаю.

– Я должна дать понять мистеру Уинтерборну, что не хотела его разозлить...

– Конечно, не хотела. Ему следовало это знать. – Кэтлин замешкалась. – До того, как вы продолжите строить планы на свадьбу, возможно, нам стоит взять паузу и переосмыслить помолвку.

– Не знаю. – Хелен поморщилась и ахнула. – У меня так пульсируют виски. В данный момент, мне кажется, я никогда не захочу его увидеть вновь. Пожалуйста, дай мне ещё опиума с патокой.

– Хорошо, но сначала ты должна что-нибудь съесть. Повар варит бульон и делает бланманже. Скоро всё будет готово. Мне уйти? Кажется, разговоры плохо влияют на твою мигрень.

– Нет, мне нужна компания.

– Тогда я останусь. Позволь своей бедной голове отдохнуть.

Хелен повиновалась и затихла. Через мгновение она тихо шмыгнула носом.

– Я так разочарована, – прошептала она. – В поцелуях.

– Нет, дорогая, – ответила Кэтлин, её сердце рвалось на части. – Это был и не поцелуй вовсе. Всё по-другому с правильным мужчиной.

– Я не понимаю. Я думала... Я думала, это будет всё равно, что слушать красивую музыку или... Или смотреть на рассвет ясным утром. А вместо этого...

– Да?

Хелен замешкалась и возмущённо фыркнула.

– Он хотел, чтобы я разомкнула губы. В процессе.

– О.

– Это потому, что он валлиец?

Кэтлин улыбнулась, про себя посочувствовав Хелен.

– Я не думаю, что такая манера целоваться присуща только валлийцам, дорогая. Возможно, поначалу идея претит. Но, если попрактикуешься пару раз, тебе может понравиться, – спокойно ответила она.

– Как? Как это кому-то может понравиться?

– Существует множество видов поцелуев, – сказала Кэтлин. – Если бы мистер Уинтерборн знакомил тебя с ними постепенно, ты бы была к ним более расположена.

– Я не думаю, что мне в принципе понравится целоваться.

Кэтлин смочила свежую белую ткань, сложила её и опустила Хелен на лоб.

– Понравится. С правильным мужчиной поцелуи прекрасны. Как очутиться в долгом, прекрасном сне. Увидишь.

– Я так не думаю, – прошептала Хелен, её пальцы теребили покрывало и подёргивались от волнения.

Оставаясь рядом с постелью, Кэтлин наблюдала, как Хелен расслабилась и задремала.

Она знала, что, прежде чем состояние Хелен действительно улучшится, придётся разобраться с мучившими её проблемами. Страдая от нервного расстройства в течение нескольких недель после смерти Тео, Кэтлин могла распознать его признаки в других. Её сердце начинало болеть, видя, как страдает жизнерадостная натура Хелен под грузом тревог.

Если это продлится слишком долго, Хелен может впасть в глубокое уныние.

Нужно что-то предпринять. Охваченная беспокойством она покинула место у кровати и дёрнула за звонок, вызывая Клару.

Как только горничная вошла в комнату, Кэтлин быстро ей сказала:

– Мне нужна пара прогулочных ботинок, вуаль и моя накидка с капюшоном. Мне необходимо отлучиться по делу и нужно, чтобы ты пошла со мной.

Клара выглядела смущённой.

– Я могу выполнить поручение за вас, миледи, если скажете, что необходимо сделать.

– Спасибо, но я единственный человек, кто может с ним разобраться.

– Сказать дворецкому, чтобы подготовил карету?

Кэтлин покачала головой.

– Лучше пройтись пешком. Здесь недалеко, меньше полумили. Мы вернёмся ещё до того, как запрягут лошадей.

– Полмили? – Клара не была любительницей прогулок и пришла в замешательство. – По вечернему Лондону?

– На улице всё ещё светло. Мы пойдём через сады и вдоль променада. Теперь поторопись.

«Пока я не потеряла мужество», – добавила она про себя.

С этим делом нужно разобраться до того, как кто-нибудь успеет возразить или задержать их. При удачном стечении обстоятельств они успеют вернуться до ужина.

Когда Кэтлин тепло оделась и приготовилась отбыть, она поднялась в верхнюю гостиную, где Кассандра читала, а Пандора вырезала картинки из журнала и вклеивала их в альбом.

– Куда ты собираешься? – удивлённо спросила Кассандра.

– По делам. Мы с Кларой скоро вернёмся.

– Да, но...

– Пока меня не будет, – перебила её Кэтлин, – я была бы благодарна, если бы одна из вас удостоверилась, что поднос с ужином для Хелен доставлен к ней в комнату. Посидите с ней и проследите, чтобы она что-нибудь съела. Но не задавайте вопросов. Лучше не затевать разговор, пока она сама не попросит.

– Но что насчёт тебя? – нахмурившись, спросила Пандора. – Что у тебя за дела и когда ты вернёшься?

– Тебе не о чем волноваться.

– Когда кто-то так говорит, – сказала Пандора, – это всегда означает противоположное. Туда же относятся фразы: «Это всего лишь царапина» и «В море случаются вещи и похуже».

– Или, – хмуро добавила Клара, – «Я только выйду, пропущу пару стаканчиков».

После недолгой прогулки, во время которой Кэтлин и Клара слились с потоком пешеходов и двигались с ними по инерции вперёд, они добрались до Корк-стрит.

– Универмаг Уинтерборна! – воскликнула Клара, её лицо просветлело. – Я не знала, что ваше дело связано с покупками, миледи.

– К сожалению нет. – Кэтлин прошла до конца состыкованных фасадов, остановившись у большого дома, который каким-то образом гармонично вписывался в один ряд с универмагом. – Клара, не могла бы ты дойти до двери и сказать, что леди Трени желает увидеть мистера Уинтерборна?

Девушка неохотно повиновалась, явно недовольная тем, что ей поручили лакейскую работу.

Пока Кэтлин ждала на нижней ступеньке, Клара покрутила механический дверной звонок и принялась стучать бронзовым, богато украшенным молоточком, пока дверь не открылась. Неулыбчивый дворецкий взглянул на пару визитёров, обменялся несколькими словами с горничной и опять закрыл дверь.

Повернувшись к Кэтлин, Клара с многострадальным выражением лица сказала:

– Он посмотрит дома ли мистер Уинтерборн.

Кэтлин кивнула и сложила руки на груди, вздрогнув, когда пронизывающий ветер поднял складки её накидки. Игнорируя любопытные взгляды прохожих, она терпеливо и решительно ждала.

Мимо ступеней прошёл низкорослый, коренастый мужчина с седыми волосами, он остановился и пристально уставился на горничную.

– Клара? – потрясённо спросил он.

Её глаза расширились от облегчения и радости.

– Мистер Куинси!

Камердинер повернулся к Кэтлин, узнав её лицо даже сквозь вуаль.

– Леди Трени, – сказал он почтительно. – Как же так случилось, что вы стоите здесь.

– Приятно встретить вас, Куинси, – улыбнувшись, ответила Кэтлин. – Я пришла к мистеру Уинтерборну обсудить личный вопрос. Дворецкий сказал, что посмотрит дома ли он.

– Если мистера Уинтерборна нет, он, скорее всего, в универмаге. Я разыщу его. – Цокнув языком, Куинси проводил её вверх по лестнице, Клара проследовала за ними. – Заставлять леди Трени ждать снаружи на улице, – недоумённо бормотал он. – Я задам дворецкому такую взбучку, которую он нескоро забудет.

Открыв дверь ключом, висящим на золотом брелоке, камердинер провёл их внутрь. Дом был элегантным и современным, в воздухе витали запахи свежей краски, штукатурки и дерева, обработанного ореховым маслом.

Куинси заботливо проводил Кэтлин в просторный читальный зал с высокими потолками и пригласил её подождать здесь, а Клару в холле для слуг.

– Попросить принести для вас чай? – спросил камердинер, – пока я ищу мистера Уинтерборна?

Она подняла вуаль, радуясь возможности убрать с глаз чёрную рябь.

– Очень любезно с вашей стороны, но в этом нет необходимости.

Куинси замешкался, очевидно, желая узнать причину её неординарного визита.

– В Рэвенел-Хаусе все здоровы, я надеюсь? – всё-таки решился спросить Куинси.

– Да, всё в порядке. Леди Хелен страдает от мигрени, но я уверена, она скоро поправится.

Он кивнул, его белоснежные брови сошлись вместе над очками.

– Я найду мистера Уинтерборна, – проговорил рассеянно Куинси и покинул зал вместе с Кларой.

В ожидании хозяина дома, Кэтлин начала бродить по комнате. Воздух был пропитан запахами новизны в сочетании с лёгкой затхлостью. Дом выглядел незаконченным. Необитаемым. Немногочисленные картины и безделушки расставлены, как будто, между прочим. Мебель выглядела, как если бы ей никто не пользовался. Большинство книжных полок пустовали, за исключением нескольких эклектичных книг, которые, Кэтлин могла бы поспорить, были небрежно взяты из книжных шкафов и выставлены здесь напоказ.

Судя только по этому помещению, она уже понимала, что ни этот дом, ни мужчина, живущий в нём, не смогут сделать Хелен счастливой.

Прошло пятнадцать минут, на протяжении которых она раздумывала, что сказать Уинтерборну. К сожалению, не существовало дипломатического способа сообщить мужчине, что помимо прочего, он довёл свою невесту до болезни.

Когда Уинтерборн вошёл в зал, то, казалось, заполнил своим присутствием каждый дюйм.

– Леди Трени. Какое неожиданное удовольствие. – Он слегка поклонился, выражение его лица говорило, что её визит был чем угодно, только не удовольствием.

Кэтлин знала, что поставила их обоих в неудобное положение. Ей было совершенно не свойственно наносить визиты неженатому мужчине без сопровождения, и она сожалела об этом. Но выбора не оставалось.

– Прошу прощения за причинённые неудобства, мистер Уинтерборн. Я не задержусь надолго.

– Кто-нибудь знает, что вы здесь? – спросил он.

– Нет.

– Тогда, говорите, что хотели и делайте это быстро.

– Конечно. Я...

– Но если это имеет отношение к леди Хелен, – прервал её Уинтерборн, – тогда уходите. Она сама может ко мне прийти, если хочет что-то обсудить.

– Боюсь, что Хелен не в состоянии сейчас выйти из дома. Она провела в постели весь день, страдая от нервного расстройства.

Выражение его глаз изменилось, в их тёмных глубинах сверкнула какая-то непонятная эмоция.

– От нервного расстройства, – повторил он ледяным от презрения голосом. – Похоже, это обычная жалоба среди аристократических дам. Хотелось бы знать, что вас всех заставляет так нервничать.

Кэтлин ожидала проявления сочувствия или пары слов беспокойства за женщину, с которой он был обручён. Но Уинтерборн молчал, глядя на неё своими чёрными пронзительными глазами.

– Боюсь, именно вы причина расстройства Хелен, – откровенно заявила она. – Ваш вчерашний визит довёл её до этого состояния. Она рассказала мне совсем немного, о том, что произошло, – продолжила Кэтлин. – Но мне кажется, вы многого не понимаете. Родители моего покойного мужа растили всех его сестёр в полном уединении. И это не пошло им на пользу. В результате все трое слишком инфантильны для своего возраста. Хелен двадцать один, но она не получила того опыта или закалки, как другие её сверстницы. Она ничего не знает о мире за пределами Приората Эверсби. Для неё всё в новинку. Абсолютно всё. Из мужчин она общалась только с немногочисленными близкими родственниками, слугами и редкими гостями в поместье. Большинство знаний о мужском поле она почерпнула из книг и сказок.

– Не верю, чтобы кого-то настолько опекали, – заявил решительно Уинтерборн.

– В вашем мире нет. Но в поместье, подобному Приорату Эверсби, это вполне возможно. – Кэтлин замолкла. – Я считаю, что Хелен слишком рано выходить замуж, но, в будущем... ей понадобится муж с тихим нравом. Такой, который позволит ей раскрываться в её собственном темпе.

– И вы полагаете, что я не позволю, – сказал он скорее утвердительно, чем задал вопрос.

– Я думаю, вы будете командовать женой, как поступаете со всеми остальными. Конечно, физически вы ей не навредите, но наверняка приметесь вытачивать под свою жизнь и сделаете очень несчастной. Это окружение, Лондон, толпы людей, универмаг, так сильно не соответствуют её натуре, она будет чувствовать себя, как пересаженная орхидея. Боюсь, я не могу поддержать идею брака между вами и Хелен. – Сделав паузу, Кэтлин глубоко вздохнула и сказала: – Я думаю, в её интересах будет разорвать помолвку.

Повисла напряжённая тишина.

– Это её желание?

– Сегодня чуть ранее, она сказала, что у неё нет намерения видеть вас вновь.

На протяжении всей речи Кэтлин Уинтерборн смотрел в сторону, как будто слушал вполуха. Однако, после последнего замечания, он перевёл на неё убийственный взгляд.

«Возможно, – подумала она, – будет лучше поскорее уйти».

Уинтерборн подошёл к книжным полкам, возле которых стояла Кэтлин.

– Передайте ей, что в таком случае она свободна. – Он ухмыльнулся, прислонил трость к полке и положил свою крепкую руку на рельефную часть конструкции. – Если нескольких поцелуев оказалось достаточно для того, чтобы она заболела, я сомневаюсь, что она переживёт первую брачную ночь.

Кэтлин встретила его взгляд, не дрогнув, зная, что он пытается вывести её из равновесия.

– Я прослежу, чтобы вам вернули кольцо, как можно скорее.

– Она может оставить его себе в качестве компенсации за потерянное время.

Когда он положил вторую руку на полку по другую сторону от неё, загоняя в ловушку, но не прикасаясь к ней, Кэтлин начала нервничать. Его плечи загораживали от неё всю оставшуюся комнату.

Уинтерборн окинул её бесстыжим взглядом.

– Может быть, мне взять в жёны вас, – поразив её, сказал он. – Вы голубых кровей. Предполагается, что вы леди. И, несмотря на миниатюрные размеры, выглядите намного выносливее леди Хелен.

Она холодно на него уставилась.

– Вы ничего не добьётесь, насмехаясь надо мной.

– Вы считаете я говорю не всерьёз?

– Мне совершенно всё равно всерьёз вы говорите или нет. – Она отпрянула назад. – Меня не интересуют ваши предложения.

Уинтерборн ухмыльнулся, его веселье казалось искренним, но не имело ничего общего с дружелюбием.

Когда Кэтлин начала отходить в сторону, он быстро преградил ей путь.

Она застыла, в ней начал просыпаться страх.

– Не рубите с плеча. По крайней мере, вам следует услышать моё предложение перед тем, как его отвергнуть. – Уинтерборн наклонился так низко, что его лицо оказалось на одном уровне с её лицом. Это маленькое движение передало, как минимум, полдюжины различных угроз, любой из которых было достаточно, чтобы испугать Кэтлин. – Оно включает в себя брак, – сказал он, – чего от Трени вы вряд ли дождётесь. – Заметив её удивление, в его глазах сверкнуло презрение. – Нет, он мне не рассказывал, что у вас интрижка. Это было очевидно в Гэмпшире. Он скоро устанет от вас, если ещё не устал. Трени хочет новизны. А я хочу быть вхож туда, где меня не принимают... и для этого, мне нужно жениться на высокородной леди. Для меня не имеет значения, что вы не девственница.

– Как удачно, – не удержалась Кэтлин от едкого ответа, – раз общение с девственницами не ваша сильная сторона.

Как только слова сорвались с её губ, она о них пожалела. На его лице снова появилась тревожащая холодная ухмылка.

– Да, леди Хелен собиралась пожертвовать девственностью ради Приората Эверсби и ради всех Рэвенелов. – Он бесстыдно провёл пальцем по шву рукава на её плече. – Вы бы поступили так же ради них? Ради неё?

Хотя её тело неприятно покалывало, Кэтлин не вздрогнула от его прикосновения.

– Мне не нужно этого делать. Лорд Трени о них позаботится.

– А кто позаботится о Трени? Ему придётся строить планы и трудиться всю жизнь, чтобы поместье не превратилось в руины. Но с помощью маленькой толики моего состояния, – он щёлкнул пальцами перед её лицом, – все его долги исчезнут. Дом будет отремонтирован, и земля станет плодородной. В конечном итоге все останутся довольны.

– Кроме женщины, которая выйдет за вас замуж, – презрительно сказала Кэтлин.

Улыбка Уинтерборна граничила с насмешкой.

– Существуют женщины, которым нравится мой подход. В прошлом я доставил удовольствие парочке утончённых леди, которые устали от бледных джентльменов с нежными руками. – Он сделал шаг вперёд, зажимая её у книжных полок. – Я мог бы стать для вас неотёсанным дикарём в постели, – проговорил он с намёком.

Кэтлин не знала, что он замышляет или как далеко он может зайти в попытке её запугать.

Но этого она так никогда и не выяснила. До того как Кэтлин успела ответить, с порога послышался убийственный голос:

– Отойди или я оторву тебе ноги с руками.

Глава 33

Уинтерборн убрал руки с полок и насмешливо поднял их вверх, как будто на него наставили пистолет. Ахнув от облегчения, Кэтлин обошла его и поспешила к Девону. Но остановилась на полпути, увидев его лицо.

Девон словно потерял рассудок. Глаза горели яростью, мышцы на челюсти подёргивались. Печально известный взрывной характер Рэвенелов сжигал цивилизованный налёт слой за слоем, и они тлели по краям, как страницы книги, брошенные в огонь.

– Милорд, – задыхаясь, начала Кэтлин, – я думала вы уехали в Гэмпшир.

– Уехал. – Его гневный взгляд метнулся к ней. – Я только что вернулся в Рэвенел-Хаус. Близнецы подсказали, что ты можешь быть здесь.

– Я посчитала необходимым поговорить с мистером Уинтерборном о Хелен...

– Тебе следовало предоставить это мне, – процедил Девон сквозь стиснутые зубы. – Только сам факт того, что ты осталась с Уинтерборном наедине, мог бы сотворить скандал, который преследовал бы тебя всю оставшуюся жизнь

– Это не имеет значения.

Его лицо помрачнело.

– С первого дня нашего знакомства ты мучила меня и всех остальных в пределах досягаемости важностью правил приличия. А теперь это не имеет значения? – Он одарил её зловещим взглядом, а потом обратился к Уинтерборну: – Тебе следовало развернуть её назад ещё у входа, коварный ты ублюдок. Я не придушил вас обоих только потому, что не решил с кого начать.

– Начни с меня, – вежливо предложил Уинтерборн.

В воздухе витала взаимная ненависть.

– Позже, – проговорил Девон с едва сдерживаемой яростью. – А пока, я отведу её домой. Но при следующей нашей встрече, я затолкаю тебя в чёртову могилу. – Переключив внимание на Кэтлин, он указал на дверь.

Ей не нравилось, когда ею командовали, будто она непослушный пудель. Однако в таком состоянии лучше его не провоцировать. Нехотя, Кэтлин направилась к двери.

– Подождите, – хрипло окликнул их Уинтерборн. Он подошёл к столу у окна и взял какой-то предмет. Раньше она даже не заметила орхидею, которую подарила ему Хелен. – Заберите этот проклятый цветок, – сказал он, всучив горшок Кэтлин. – Боже, я буду только рад от неё избавиться.

После ухода Кэтлин и Девона, Рис подошёл к окну и уставился на вид снаружи. Уличный фонарь отбрасывал слабый желтоватый свет на вереницу лошадей, запряжённых в кэбы, освещая клубы пара, которые выдыхали животные. Прохожие спешили по деревянному помосту к витринам универмага.

Он услышал приближающиеся уверенные шаги Куинси.

Через мгновение камердинер укоризненно спросил:

– Обязательно было пугать леди Трени?

Рис повернул голову и резко посмотрел на слугу. Куинси впервые осмелился заговорить с ним так дерзко. В прошлом он увольнял людей с более значимых должностей за меньшие прегрешения.

Вместо этого Рис сложил руки и вновь обратил внимание на улицу, ненавидя мир и всех в нём до единого.

– Да, – сказал он с тихой злобой. – Мне стало лучше.

Хотя Девон не сказал ни слова во время короткой поездки обратно в Рэвенел-Хаус, его гнев, казалось, заполнял каждый квадратный дюйм пространства в карете. Клара сжималась в углу, как будто пыталась сделаться невидимой.

Разрываясь между виной и неповиновением, Кэтлин размышляла о том, что Девон повёл себя так, будто он имел на неё какие-то права, что не соответствовало действительности. Будто её поведение задело его лично, хотя это тоже было неправдой. В сложившейся ситуации виноват он сам, именно Девон подтолкнул Уинтерборна начать ухаживать за Хелен, именно Девон манипулировал девушкой, чтобы та согласилась на помолвку.

Кэтлин испытала безмерное облегчение, когда они прибыли домой, и она смогла сбежать из замкнутого пространства кареты.

Войдя в Рэвенел-Хаус, она обнаружила, что в её отсутствие в особняке воцарилась гробовая тишина. Позже она выяснит у близнецов, почему Девон так разозлился, когда выяснил, что её нет дома, но сейчас все благоразумно исчезли из виду.

Поставив орхидею на стол, Кэтлин подождала, пока Клара заберёт верхнюю одежду и перчатки.

– Пожалуйста, отнеси орхидею наверх в гостиную, – пробормотала она горничной, – а потом зайди ко мне.

– Сегодня она тебе не понадобится, – бесцеремонно заявил Девон. Кларе он кивнул, дав понять, что она свободна.

До того как Кэтлин полностью осознала смысл сказанных слов, её плечи и затылок начало покалывать от возмущения.

– Прошу прощения?

Девон подождал, пока Клара начнёт подниматься по лестнице и тогда сказал:

– Иди в мою комнату и подожди меня там. Я присоединюсь к тебе после того, как выпью.

Глаза Кэтлин расширились.

– Ты с ума сошёл? – спросила она слабым голосом.

Он, что на самом деле считает, что может приказать ей подождать в его комнате, будто она девка, которой заплатили за услуги? Кэтлин отправится в свою спальню и запрёт дверь на замок. Это респектабельный дом. Даже Девон не посмеет устроить сцену на глазах у слуг, Хелен, близнецов и...

– Ни один замок меня не остановит, – сказал он, читая её мысли с поразительной точностью. – Но можешь попробовать, если хочешь.

Он так небрежно бросил эти слова, что щёки Кэтлин запылали.

– Я хочу проведать Хелен, – сказала она.

– За ней присматривают близнецы.

Она попробовала сменить тактику.

– Я не ужинала.

– Я тоже.

Девон многозначительно указал на лестницу.

Кэтлин с удовольствием уничтожила бы его каким-нибудь едким замечанием, но в голове было пусто. Она чопорно повернулась и, не оглядываясь, начала подниматься, чувствуя на себе его взгляд.

Мысли лихорадочно вращались. Возможно, после того как Девон выпьет, он успокоится и придёт в себя.

Или, возможно, он выпьет не один бокал... несколько... и придёт к ней, как однажды Тео, пьяный и полный решимости взять Кэтлин силой.

Нехотя она поплелась в сторону спальни Девона, справедливо рассудив, что так будет проще, чем пытаться избегать его и разыгрывать нелепый спектакль. Переступив порог, она закрыла дверь, её кожа пылала, но внутри всё заледенело.

Комната была просторной и величественной, пол покрыт плотными мягкими коврами. Громоздкая старинная кровать с изголовьем, которое возвышалось до самого потолка, и с непропорционально большими колоннами, украшенными резьбой и переплетающимися орнаментами, казалась даже шире, чем в Приорате Эверсби. Богато расшитое стёганое одеяло с изображением стилизованных лесных сцен покрывало бесконечный по размерам матрас. Эта кровать предназначалась для порождения новых поколений Рэвенелов.

Кэтлин подошла к камину, где горел огонь, и протянула холодные пальцы, грея их в лучистом тепле.

Через несколько минут дверь распахнулась, и в комнату вошёл Девон.

Сердце Кэтлин забилось так сильно, что она почувствовала, как удары отдают в рёбра.

Если алкоголь и успокоил Девона, то этому не было никаких видимых подтверждений. Румянец на его лице приобрёл оттенок розового дерева. Он двигался слишком осторожно, будто боялся расслабиться и выпустить наружу бурю, которая бушевала внутри.

Кэтлин первой прервала тишину:

– Что случилось в Гэмпшире?

– Мы обсудим это позже. – Девон снял пиджак и отшвырнул его в угол с таким пренебрежением, что довёл бы до слёз своего камердинера, стань он свидетелем. – Сначала мы поговорим о том безрассудном порыве, который заставил тебя подвергнуть себя риску сегодня вечером.

– Я ничем не рисковала. Уинтерборн не причинил бы мне вреда. Он твой друг.

– Ты настолько наивна? – Пока он снимал жилет, выражение его лица оставалось решительно диким. Деталь одежды отлетела с такой силой, что Кэтлин расслышала, как пуговицы ударились о стену. – Ты заявилась в дом к мужчине без приглашения и разговаривала с ним наедине. Ты знаешь, что большинство истолковало бы это, как сигнал делать с тобой, всё, что им заблагорассудится. Чёрт возьми, ты даже не осмеливалась навещать Тео, когда он был твоим женихом.

– Я сделала это ради Хелен.

– Тебе следовало прийти сначала ко мне.

– Я не думала, что ты выслушаешь меня или согласишься с моими доводами.

– Я всегда тебя выслушаю. Но не всегда соглашусь. – Девон дёрнул узел галстука и оторвал съёмный воротничок от рубашки. – Пойми вот что, Кэтлин, ты больше никогда не поставишь себя в такую ситуацию. Видеть, как Уинтерборн нависает над тобой... Боже мой, ублюдок даже не знает, насколько я был близок к тому, чтобы совершить убийство.

– Хватит так поступать со мной, – яростно прокричала она. – Ты меня с ума сводишь. Ты ведёшь себя так, будто я принадлежу тебе, но это не так, и никогда не будет. Твой худший кошмар стать мужем и отцом, и поэтому ты, похоже, полон решимости построить какие-то отношения с наименьшей степенью привязанности, которые мне не подходят. Даже если бы я оказалась беременна, и ты бы чувствовал себя обязанным сделать предложение, я бы всё равно тебе отказала, потому что знаю, брак не принёс бы тебе счастье так же, как и мне.

Напряжение не покинуло Девона, но его злость сменилась чем-то другим. Он посмотрел на неё своими обжигающими, бездонными голубыми глазами.

– А если бы я сказал, что люблю тебя? – спросил он мягко.

Вопрос отозвался уколом боли в груди.

– Не надо. – Глаза защипало от слёз. – Ты не тот человек, который способен отвечать за свои слова.

– Так было раньше, – сказал он твёрдым голосом. – Но теперь всё изменилось. Благодаря тебе.

Как минимум полминуты, в комнате раздавалось только потрескивание огня в камине.

Кэтлин не знала, о чём он думает или что чувствует. Но, если она ему поверит, то будет дурой.

– Девон, – в конце концов, сказала она, – когда дело касается любви... ни ты, ни я не можем доверять твоим обещаниям.

Пелена из слёз застилала ей взор, но она почувствовала, что он отошёл, наклонился подобрать пиджак, который отшвырнул в сторону и начал рыться в карманах.

Девон подошёл к ней, взял нежно за руку и подвёл к кровати. Матрас был такой высокий, что ему пришлось обхватить Кэтлин за талию и подсадить наверх. Затем он что-то положил ей на колени.

– Что это?

Она посмотрела вниз на маленькую деревянную коробочку.

Его выражение лица было непроницаемым.

– Подарок для тебя.

– Прощальный? – не удержалась Кэтлин от язвительного вопроса.

Девон нахмурился.

– Открывай.

Повинуясь, она подняла крышку. Внутри коробочка была обита красным бархатом. Потянув в сторону защитный слой ткани, Кэтлин обнаружила маленькие золотые карманные часики на длинной цепочке, на корпусе которых были изящно выгравированы цветы и листья. За стеклянной откидной крышкой спереди виднелся эмалированный циферблат с чёрными рисками, обозначающими часы и минуты.

– Они принадлежали моей матери, – проговорил Девон. – Это единственная её вещь, которая у меня осталась. Она никогда их не носила. – Его слова окрасила ирония. – Время никогда не имело для неё значение. – Кэтлин в отчаянии на него посмотрела. Она открыла рот, намереваясь что-то сказать, но он нежно прижал пальцы к её губам. – Время, вот, что я тебе дарю, – глядя на неё, сказал он. Девон взял Кэтлин за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. – Это единственный способ доказать, что я буду любить тебя и хранить верность до конца моих дней. Даже если ты меня не захочешь. Даже если решишь не быть со мной. Я дарю тебе всё, отведённое мне, время. Клянусь тебе, что с этого мгновения, никогда не прикоснусь к другой женщине, и никому, кроме тебя, не отдам своего сердца. Если мне придётся ждать шестьдесят лет, ни одна минута не будет потрачена зря, потому что я проведу их, любя тебя.

Кэтлин изумлённо смотрела на Девона, внутри неё начало разливаться опасное тепло, отчего глаза наполнились слезами.

Обхватив её лицо обеими руками, он поцеловал Кэтлин, словно опалив нежным огнём.

– Тем не менее, – прошептал он, – я надеюсь, ты решишь выйти за меня замуж всё-таки раньше, чем позже. – Последовал ещё один медленный и сокрушительный поцелуй. – Потому что я страстно тебя желаю, Кэтлин, моя драгоценная любовь. Я хочу засыпать с тобой каждую ночь и просыпаться каждое утро. – Его губы начали ласкать её настойчивее, пока Кэтлин не обняла Девона за шею. – И хочу, чтобы у нас были дети. Очень скоро.

Правда звучала в его голосе, светилась в его глазах, она могла попробовать её на вкус.

С удивлением Кэтлин поняла, что каким-то образом за последние месяцы, он действительно изменился. Девон становился тем человеком, каким его задумала судьба... самим собой... человеком, который мог взять на себя обязательства и ответственность, и что самое главное, безоглядно любить.

Шестьдесят лет? Такой мужчина не должен ждать даже шестидесяти секунд.

Немного повозившись с цепочкой, она подняла её и надела на себя через голову. Мерцающие золотые часики расположились около её сердца. Кэтлин подняла глаза, полные слез.

– Я люблю тебя, Девон. Да, я выйду за тебя замуж, да…

Он схватил Кэтлин в объятия и принялся безудержно целовать. Не отрывая жадных губ, Девон раздел её, терзая нежным и страстным ртом каждый обнажённый дюйм. По её просьбе, он снял с Кэтлин всё, кроме маленьких золотых часиков.

– Девон, – задыхаясь, проговорила она, когда они оказались оба раздеты, и он опустился рядом с ней на кровать. – Я... Я должна признаться в небольшой лжи. – Кэтлин хотела, чтобы они были полностью честны друг с другом. Не держали ничего в себе и не имели никаких секретов.

– Да? – спросил он, прижимаясь к её горлу губами и втискивая одну ногу между бёдер Кэтлин.

– До недавних пор я не проверяла свой календарь, чтобы удостовериться... – она замолчала, когда он нежно прикусил кожу на её шее кончиками зубов, – ... правильно ли считала дни. И я уже решила взять на себя полную ответственность за то ... – его язык принялся играть в ложбинке у основания её шеи, – ... что случилось в то утро. После завтрака. Ты помнишь.

– Я помню, – откликнулся Девон, прокладывая дорожку из поцелуев вниз к её груди.

Кэтлин обхватила его голову руками, заставив остановиться и посмотреть ей в глаза.

– Девон. Я пытаюсь сказать, что, возможно, ввела тебя в заблуждение прошлым вечером... – она с трудом сглотнула и заставила себя закончить, – когда сказала, что мои месячные начались.

Он застыл и уставился на неё. Его лицо было лишено всяких эмоций.

– Они не начались?

Она покачала головой, изучая Девона тревожным взглядом.

– На самом деле. У меня большая задержка.

Он коснулся её лица длинными дрожащими пальцами.

– Ты можешь быть беременна? – хрипло спросил Девон.

– Я практически в этом уверена.

Девон ошеломлённо уставился на неё, а его лицо покрылось румянцем.

– Моя милая, прекрасная любовь, мой ангел. – Он начал внимательно осматривать Кэтлин, покрывая поцелуями её тело и лаская живот. – Боже. Всё сходится: я самый удачливый мерзавец в Англии. – Он тихо рассмеялся, его руки блуждали повсюду с благоговейной нежностью. – У меня есть несколько хороших новостей, но они бледнеют в сравнении с твоими.

– Что за новости? – спросила она, зарываясь пальцами в его волосы.

Он уже собирался объяснить, как вдруг его посетила новая мысль. Улыбка Девона поблекла, выражение лица стало озадаченным. Чуть повернувшись, он встретил её взгляд и спросил:

– Твоё положение вскоре стало бы очевидным. Что ты собиралась делать? Когда собиралась мне рассказать?

Она застенчиво на него посмотрела:

– Я рассматривала возможность... куда-нибудь уехать... до того, как ты всё узнаешь.

– Куда-нибудь уехать? – озадаченно переспросил Девон. – Бросив меня?

– Я не приняла окончательного решения... – начала она извиняющимся тоном.

Её прервал низкий рык, не оставляя сомнений, что Девон думал по поводу этой идеи. Он склонился над ней, излучая жар, каждой клеточкой тела.

– Я бы всё равно тебя нашёл. Тебе никогда от меня не избавиться.

– Я и не хочу... – начала Кэтлин и сказала бы больше, но он накрыл её рот крепким, настойчивым поцелуем.

Схватив её запястья, Девон прижал их над головой Кэтлин, и она вытянулась под ним всем телом. Пригвоздив её к кровати своим весом, он вошёл в неё одним рывком. Девон вонзался снова и снова, а она пыталась восстановить дыхание, которое смешивалось со звуками удовольствия, рвущимися из её горла, стонами и обрывками слов. Раскрываясь шире, Кэтлин старалась вобрать его в себя, как можно глубже.

Медленно двигаясь, Девон будто заявлял на неё права. Он почти незаметно замирал перед каждым толчком, позволяя ей прижаться к нему теснее. Его пальцы переплелись с её, ненасытные губы расточали поцелуи. Удовольствие накатывало волнами, заставляя Кэтлин извиваться, пока она не выбилась из их общего ритма.

Он крепко прижал её бёдра к кровати, не позволяя им пошевелиться. Она всхлипнула, принимая каждый толчок без возможности ответить, при этом её внутренняя плоть конвульсивно сжималась, восполняя неподвижность тела.

У Девона перехватило дыхание, когда он почувствовал, что Кэтлин достигла пика. Судороги физического удовольствия заставляли её прижиматься к нему так отчаянно, что стройные бёдра, практически приподнимали Девона. Застонав, он глубоко вонзился и замер, наводняя её своим жарким семенем, пока она цеплялась за него каждой частичкой своего существа, принимая каждый импульс его разрядки.

Спустя долгое время, они лежали в объятиях друг друга и сонно разговаривали.

– Расскажешь завтра Хелен, что она больше не обязана выходить замуж за Уинтерборна? – пробормотал Девон.

– Да, если хочешь.

– Хорошо. С меня хватит обсуждений помолвок на сегодня. – Взяв золотые часики, которые всё ещё висели на шее Кэтлин, он лениво провёл их гладкой стороной по её груди.

Она выпятила нижнюю губу:

– Ты всё ещё должен сделать мне предложение.

Девон не смог побороть порыв и наклонился, накрыв её губы своими.

– Я уже сделал.

– Я имею в виду, как полагается, с кольцом.

Часы поднялись по её груди, согретое кожей золото проскользнуло по тугому пику.

– Кажется, завтра я отправлюсь к ювелиру. – Девон ухмыльнулся, увидев, как в глазах Кэтлин вспыхнуло предвкушение. – Ты явно довольна?

Она кивнула, обвив руками его шею.

– Люблю твои подарки, – призналась Кэтлин. – Никто не дарил мне таких прекрасных вещей.

– Любимая, – пробормотал он, касаясь губами её губ. – Я осыплю тебя сокровищами. – Оставив часы лежать между грудей, он поднял руку и ласково дотронулся до её щеки. С ироничной ноткой в голосе, Девон добавил: – Я подозреваю, ты захочешь полноценное предложение на одном колене?

Кэтлин кивнула, уголки её губ растянулись в улыбке.

– Потому что я обожаю, когда ты говоришь «пожалуйста».

Глаза Девона весело заблестели.

– Тогда, я думаю, мы прекрасно друг другу подходим. – Накрыв её своим телом, он расположился у входа в её тело и прошептал: – Потому что я обожаю, когда ты говоришь «да».

Эпилог

«Снова в безопасности», – думала Хелен, бесцельно блуждая по комнатам верхнего этажа Рэвенел-Хауса. После утреннего разговора с Кэтлин, она должна была радоваться тому, что больше не обручена с мистером Уинтерборном. Но вместо этого чувствовала себя потрясённой и сбитой с толку.

Кажется, ни Кэтлин, ни Девону не приходило в голову, что решение о её отношениях с Рисом Уинтерборном должна была принимать сама Хелен. Она понимала, что они это сделали из любви и заботы. Но всё же…

Хелен чувствовала себя такой подавленной.

– Когда я сказала, что больше не захочу увидеть мистера Уинтерборна, – грустно сказала она Кэтлин, – это было сиюминутное желание. Голова раскалывалась, и я была очень расстроена. Но я не имела в виду, что совсем никогда не захочу с ним увидеться.

Кэтлин пребывала в таком необычайно приподнятом настроении, что, казалось, не могла понять разницы.

– Что сделано, то сделано, и всё вернулось на круги своя. Можешь снимать обручальное кольцо, и мы немедленно его вернём.

Однако Хелен так и не сняла кольцо. Она посмотрела на левую руку, рассматривая, как массивный гранёный бриллиант поймал свет, который лился из окна гостиной. На самом деле, Хелен терпеть не могла этот большой вульгарный камень. Он был невероятно тяжёлым, кольцо то и дело скользило из стороны в сторону, сильно затрудняя выполнение даже самых простых задач. С таким же успехом к её пальцу могли привязать дверную ручку.

«Пианино», – подумала она, страстно желая ударить по клавишам и извлечь из них звуки музыки. Бетховена или Вивальди.

Помолвка была разорвана, но никто даже не спросил, чего хочет сама Хелен.

Даже Уинтерборн.

Всё вернётся на круги своя. Теперь ей нечего пугаться, трудности остались позади. Как и темноглазый поклонник, желающий вещей, которых она не знала, как ему дать. Но она не испытывала облегчения. В груди сдавило, как никогда прежде.

Чем больше она думала о последней встрече с Уинтерборном… о его нетерпеливости, требовательных поцелуях, его горьких словах… тем больше убеждалась, что им следовало обсудить произошедшее.

По крайней мере, Хелен хотелось бы попытаться.

Но, наверное, всё разрешилось лучшим образом. Они с Уинтерборном так и не нашли общего языка. Она терялась в его присутствии и была уверена, что он находит её скучной, и место в его мире Хелен нет.

Только… ей нравился звук его голоса и то, как Уинтерборн на неё смотрел. В его присутствии, Хелен казалось, будто она находится на грани открытия чего-то нового, и пугающего, но в то же время чудесного и опасного… ей будет этого не хватать. Его гордость наверняка пострадала. Возможно, он, как и она, чувствует себя потерянным и одиноким.

Нервничая и расхаживая по комнате, Хелен случайно наткнулась взглядом на какой-то предмет на столе у окна гостиной. Её глаза широко распахнулись, когда она поняла, что это Голубая Ванда, которую она ему подарила. Орхидея, которую он не хотел, но был вынужден взять. И он её вернул.

Хелен поспешила к орхидее, гадая, в каком состоянии находится цветок. Мягкий свет из окна падал на стол, в воздухе летали мерцающие пылинки. Некоторые из них кружились вокруг светло-голубых лепестков. Хелен охватило смятение, когда она увидела сияющие соцветия. Широкие овальные листочки были чистыми и блестящими. Корни, закреплённые среди мелких глиняных черепков, аккуратно подрезаны и увлажнены.

Голубая Ванда не зачахла под заботой Уинтерборна… она расцвела.

Хелен склонилась над орхидеей, касаясь кончиками пальцев её прекрасного изогнутого стебля. Удивлённо качая головой, она почувствовала, что кончик подбородка защекотало, только когда слеза упала на один из листочков Ванды, Хелен поняла, что плачет.

– О, мистер Уинтерборн, – прошептала она, поднимая ладони, чтобы вытереть мокрые щёки. – Рис. Мы совершили ошибку.

КОНЕЦ

Роман представлен исключительно для ознакомления, после прочтения вы обязательно должны удалить его, а за покупкой оригинала обратиться к автору или в издательство.

Заметки

[

←1

]

Майорат (от лат. major — старший) — порядок наследования недвижимого имущества (прежде всего, земельной собственности), согласно которому оно целиком переходит к старшему в роде или семье. Майоратные имения нельзя продавать, дробить, дарить, сдавать в аренду, т. е. превращать в объект всякого рода сделок.

[

←2

]

Мирный, безмятежный, деревенский

[

←3

]

«Модный» роман (англ. fashionable novels или silver-fork novels) – популярный жанр в английской литературе 19 века, где описывается жизнь высшего общества и аристократии. В основном, главный герой романа – денди.

[

←4

]

Ломовая лошадь – сильная и выносливая, используется для тяжёлой работы.

[

←5

]

Амуничник — помещение для склада амуниции.

[

←6

]

Гниение стрелки копыта — болезненное состояние стрелки, при котором рог отделяется и гниет, издавая зловоние. Стрелка копыта - клиновидное эластичное роговое образование.

[

←7

]

Ветивер – это трава из семейства злаковых растений, быстрорастущий многолетник, который может прожить до 50 и более лет. Эфирное масло из этого растения широко используется в парфюмерии.

[

←8

]

«Алая буква» (англ. The Scarlet Letter) — magnum opus американского писателя Натаниеля Готорна. Опубликован в Бостоне в 1850 году и с тех пор считается одним из краеугольных камней американской литературы. Это был первый американский роман, вызвавший широкий резонанс в Европе.Главная героиня — Эстер Прин.

[

←9

]

Считaлocь, чтo oт pтути, упoтpeблявшeйcя для oбpaбoтки фeтpa, шляпники лишaлиcь paccудкa, oтcюдa выpaжeниe (as) mad as a hatter. Это выpaжeние пoпуляpизиpoвaно Л. Kэppoллoм в книгe «Aлиca в cтpaнe чудec».

[

←10

]

Веле́нь (фр. Vélin, лат. Vellum) — материал для письма или книгопечатания из шкур млекопитающих. Название происходит от фр. vélin, что означает «телячья кожа».

[

←11

]

Омбре – способ окрашивания тканей, когда один цвет плавно переходит в другой, от светлые оттенков к более темным.

[

←12

]

Отец Рождества (Father Christmas). Именно так изначально называли доброго бородатого волшебника в зеленом облачении, разносящего гостинцы.

[

←13

]

Мюзик-холл (англ. music hall) или варьете, фр. variété) – театр, в программу представлений которого входят развлекательные номера театральных, музыкальных и цирковых жанров – одноактные комические пьески, пародийные сценки, выступления певцов, чтецов, танцоров, фокусников и др. Постановки эффектные, пышно оформленные.

[

←14

]

Сава́т (фр. Savate) — французское боевое искусство, в котором используются в равной мере и руки и ноги, комбинируя элементы западного бокса и удары ногами.

[

←15

]

Дарджи́линг (англ. Darjeeling) — чай, выращенный в окрестностях одноименного города в северной горной части Индии в Гималаях, собранный и изготовленный с соблюдением определённых условий.

[

←16

]

Pekoe – чай, состоящий из типсов и самых молодых листьев, как правило, первых 2х. Его также называют байховым.

[

←17

]

С конца 19 века до начала 1960-х годов дэнс-холлы были популярными предшественниками дискотек и ночных клубов.

[

←18

]

около 6 метров.

[

←19

]

14 стоунов = 88,9 килограмм

[

←20

]

Силлабаб – десерт, сделанный из сливок с вином и сахаром.

[

←21

]

Консумма́ция (лат. consummatio, «довершение») — термин, употребляемый иногда для одной из составляющих брака, а именно первого осуществления брачных отношений.

[

←22

]

сестра милосердия и общественный деятель Великобритании.

[

←23

]

Полевой лунь, или обыкновенный лунь — среднего размера хищная птица семейства ястребиных.

[

←24

]

‘A Ei Di’r Deryn Du.’ – Will you go, Black Bird – Полетишь,Чёрный дрозд?

[

←25

]

Канцлерский суд (англ. Court of Chancery) — высший судебный орган, который был создан в раннюю эпоху феодализма в Англии как дополнение к системе судов, руководствовавшихся при осуществлении правосудия указами и другими источниками права.

[

←26

]

Луиджи Ардити вальс «Поцелуй». Фердинан Герольд: Опера «Цампа, или Мраморная невеста»

[

←27

]

Омнибус – Многоместный конный экипаж для перевозки пассажиров.