Бессмертные Мелухи

Глава 1 Он явился!

Шива пристально вглядывался в оранжевое небо. Парящие над Манасароваром облака разошлись и открыли его взору закатное солнце. Лучистый даритель жизни завершал еще один день. Прожив двадцать один год, Шива, конечно, видел немало рассветов. Но закат! Он всегда старался не пропустить ни одного заката!

В любой другой день он не смог бы оторвать взгляда от этого потрясающего зрелища — садящееся солнце и огромное озеро на фоне величественных Гималаев, простирающихся так далеко, насколько могли видеть глаза. Но не сегодня. Шива присел на корточки, едва поместив свое гибкое мускулистое тело на узком выступе, возвышающемся над озером. В мерцающем свете, отраженном от воды, причудливо переливались его многочисленные шрамы.

Воспоминания о беззаботном детстве роились в голове. В те веселые дни Шива без устали совершенствовал свое искусство игры в «блинчики», бросая камешки в воду так, что бы они отскочили от поверхности озера как можно больше раз. Сравняться с ним не мог никто из племени. Семнадцать раз!

В любой другой день Шива улыбнулся бы, вспомнив веселые детские занятия, пусть даже омраченные тревогами настоящего времени. Но сегодня он вернулся в свое селение без всякого намека на радость.

Бхадра стоял на страже главного входа, олицетворяя собой бдительность. Шива движением глаз указал ему за спину. Бхадра обернулся. Так и есть! Двое стражей дремали, привалившись к частоколу. Бормоча проклятия, Бхадра принялся их будить, сопровождая слова ощутимыми пинками.

Не сказав ни слова, Шива обернулся к озеру.

О боги, благословите Бхадру! По крайней мере, хотя бы ему присуща какая-то ответственность.

Шива поднес к губам трубку-чиллум и глубоко затянулся. В любой другой день ароматный чарас щедро бы вознаградил его, успокоив возбужденный разум и позволив ему найти причины для утешения. Но не сегодня.

Он снова посмотрел на озеро. Там, слева от него, на берегу, под охраной его людей находились воины загадочного чужеземца. Чужаки были лишены возможности внезапного нападения — позади них было озеро, а между ними и селением стояли двадцать вооруженных соплеменников Шивы.

Эти иноземцы позволили себя разоружить без всякого сопротивления, и вообще, они нисколько не походили на тех кровожадных безумцев, что встречались на этих землях, и которых не интересовало ничего, кроме схватки по любому поводу, а то и без него.

Слова пришельца из далеких земель всплыли в голове Шивы.

«Приходите в наши края. Земля наша лежит за пределами высоких гор. Многие называют нашу страну Мелухой, я же зову ее Небесами. Это самая богатая и могущественная страна по ту сторону гор. Наверное, даже самая богатая и сильная среди всех стран мира! Наши правители приветствуют переселенцев, вам дадут плодородные земли и все необходимое для их обработки. Ваше племя, Гуна, как вы его зовете, вынуждено сражаться за выживание в этой бедной, засушливой стране. В Мелухе вы обретете такую жизнь, какую не могли представить в самых смелых своих мечтах. Заметь, мы ничего не требуем взамен! Просто живите с нами в мире, платите подати, и следуйте законам нашей державы».

Как только Шива услышал эти слова, он сразу же понял — если они придут на новые земли, вождем ему больше не быть.

«Так ли это важно для меня?»

Его племени придется жить по чужим законам и возделывать каждый день чужую землю, чтобы добыть себе пропитание.

В любом случае, это лучше, чем посвящать каждый день борьбе за то, чтобы завтра быть живыми!

Когда рассеялся дым от очередной затяжки чарасом, Шива повернул голову и посмотрел на хижину в центре их поселения, стоящую рядом сего собственной. Там сейчас находился иноземец, которого заверили в полной безопасности. Вероятно, он уже безмятежно спал, не подозревая, что Шива, смутно представляя зачем, решил сделать его своим заложником. Так, на всякий случай.

«Почти каждый месяц происходят стычки с племенем Пакрати, мы боремся за возможность жить нашим селением возле этого священного озера. И с каждым разом враги становятся все сильнее и сильнее, каждый раз они находят себе новых союзников из других племен. С одними Пакрати мы бы совладали, но невозможно устоять против всех горных племен! Уйдя же в Мелуху, мы смогли бы зажить более спокойной, лишенной этого бессмысленного насилия, жизнью. Что в этом плохого? Отчего же нам не принять предложение посла Мелухи? Звучит оно крайне привлекательно!»

Сделав последнюю затяжку, Шива постучал чиллумом об камень, выбивая из него пепел, и поднялся со своего каменного сидения. Он смахнул с обнаженной груди прилипшие к ней остатки пепла, и вытер руку об опоясывающую его тигровую шкуру. Быстрыми шагами Шива направился к своей деревне. Бхадра и его помощники исправно стояли на страже, готовые в любой момент пустить в ход оружие. Проходя через ворота, Шива движением бровей и жестом руки попросил Бхадру расслабиться.

«Почему он забыл, что был в детстве моим лучшим другом? То, что я стал вождем, ничего не поменяло, ему не стоит выказывать мне излишнее раболепие!»

В деревне Шивы были поистине роскошные хижины, в сравнении с другими поселениями в округе. Взрослый человек мог стоять в них в полный рост. Они были настолько крепко построены, что успешно противостояли суровым горным ветрам. Шива бросил чиллум в свою хижину, и направился к соседней, в которой крепко спал посланник. Он либо не подозревал, что оказался заложником вождя горного племени, либо своим покладистым поведением рассчитывал вызвать хорошее отношение к себе.

Дядя Шивы, его гуру, говорил:

— Люди стремятся делать то, за что община их вознаградит. Если община вознаграждает за доверие, люди будут исполнены доверия.

В Мелухе, по-видимому, доверие пользуется большим уважением, раз даже их воины воспитаны ожидать лучшего от незнакомцев.

Шива, почесывая свою косматую бороду, внимательно разглядывал гостя из далекой страны. При первой встрече тот сказал, что его зовут Нанди. Этот мелуханец поражал своим внушительным телосложением, особенно сейчас, когда он вытянулся во весь рост на полу в сонном оцепенении, и только его огромный живот покачивался в такт дыханию.

«Неужели это тот человек, который приведёт меня к моей судьбе? Действительно ли у меня есть судьба, о которой говорил дядя?»

— Твоя судьба так велика, как велики эти горы. Но чтобы достичь своей судьбы, тебе придется преодолеть горы, — пророчил ему дядя.

«Меня ждет великая судьба? А мой народ? Мои люди для меня важнее всего. Ждет ли их счастье в Мелухе?»

Шива продолжал смотреть на спящего Нанди, как вдруг его размышления прервали резкие звуки раковины.

Пакрати!

— Всем к воротам! — закричал Шива во весь голос, обнажая меч.

Нанди немедленно пробудился и потянулся за мечом, лежавшим под шубой в углу. Они вместе бросились к воротам в частоколе, огораживающем деревню. Следуя ставшему привычным порядку вещей при нападении, женщины поспешили собраться в центре поселка, унося с собой своих детей. Мужчины племени бежали в противоположную сторону, у каждого в руках было оружие, готовое к бою.

— Бхадра! Зови наших воинов с озера! — крикнул Шива, когда добрался до ворот.

Бхадра зычным голосом позвал воинов, стороживших спутников посла Мелухи. Те без промедления подчинились приказу. Каково же было удивление воинов племени Гуна, когда мелуханцы выхватили спрятанное под одеждами оружие и устремились к деревне вместе с ними.

Прошло буквально несколько мгновений, и на деревню обрушились Пакрати. Они выбрали хорошее время для нападения. Мужчины племени Гуна обычно на закате благодарили богов за прожитый день, женщины занимались своими делами на берегу. Если и было время, когда грозный клан Гуна походил на любое другое горное племя, пытающееся выжить в этой суровой стране, то это был именно закат.

Но удача и в этот раз отвернулась от племени Пакрати. Из-за нагрянувших гостей из чужих земель, Шива поручил своим воинам быть начеку как никогда. Поэтому нападавших заметили вовремя и лишили их преимущества внезапного нападения. Вмешательство же воинов Мелухи вовсе лишило Пакрати всяких надежд на победу. После короткой, но ожесточенной, схватки, им пришлось отступить.

Шива, чье тело блестело в лучах заката от пота и крови, осматривал место, где произошел бой. Два мужчины племени Гуна погибли, получив смертельные раны. Их будут помнить и воспевать как героев племени! Хуже другое. Несмотря на предупреждение о нападении, десять женщин и детей были убиты. Их изуродованные тела обнаружили у самого озера. Это была большая потеря.

«Ублюдки! Им не справиться с настоящими воинами, поэтому они убивают наших детей и женщин!»

Побелевший от ярости Шива созвал все племя в центр поселения. Он принял решение.

— На этой земле могут жить только варвары! Здесь мы без конца ведем бессмысленные войны. Вы все знаете, как мой дядя попытался установить мир и разрешить всем желающим доступ к озеру. Но все эти подлые племена приняли его добрую волю за слабость. И мы все знаем, что за этим последовало!

Все люди племени Гуна согласно кивнули. Им казалось, что регулярные стычки с соседями приучили их к жестокости, но гибель женщин и детей шокировала их.

— Я от вас ничего не скрываю, и вы прекрасно знаете с каким предложением прибыли сюда эти люди, — продолжил Шива, указывая на Нанди и других мелуханцев.

— Ты наш вождь, Шива, — сказал Бхадра. — Твое решение — наше решение. Так было и будет.

— Но не в этот раз! — возразил ему Шива, поднимая руку. — Это решение полностью изменит нашу жизнь. Я верю, что эти изменения приведут нас к лучшей жизни. Любая жизнь лучше, чем жестокость и насилие, с которыми мы встречаемся чуть ли не каждый день. Вы знаете мое мнение, но выбор — идти или остаться — за вами! Пусть решает все племя Гуна! На этот раз я последую за вами.

Следование традициям у Гуна было глубоко укоренено, но и уважение к Шиве было не меньше, чем дань обычаям. Под его началом племя одержало множество военных побед. В боях Шива продемонстрировал не только потрясающую личную храбрость, но и незаурядные способности военачальника. Все люди племени в один голос сказали:

— Твое решение — наше решение!

Шел пятый день, как Шива увел свое племя с насиженного места. Он остановил караван, что бы разбить лагерь в укромном уголку одной из многочисленных долин, раскиданных на пути в Мелуху. Лагерь Шива распорядился поставить тремя концентрическими кругами. Внешний круг составили привязанные к колышкам яки, в случае появления врагов они могли поднять шум и вступить преградой. В среднем круге вождь разместил мужчин, под чьей охраной был уже третий, внутренний круг возле костра, вместивший в себя женщин и детей.

Шива все время был готов к самому худшему. Он не сомневался, что где-то по дороге их ждет засада. Встреча с ней — вопрос лишь времени.

Конечно, Пакрати были рады захватить освободившиеся земли и получить доступ к побережью озера. Но их вождь, Якхья, и Шива это знал, не мог позволить племени Гана так просто и мирно уйти. Ничего так сильно не желал Якхья, как стать легендарным победителем Гуна, племени Шивы. Ему хотелось, что бы имя его воспевалось в песнях, что бы его почитали как завоевателя земель для Пакрати. Именно такой образ мыслей, распространённый в горных племенах и ненавидел всей душой Шива. В такой атмосфере никогда нельзя было надеяться на мирную жизнь.

Хотя Шива чувствовал себя в сражении как в родной стихии, где проявлялось его мастерство воина и искусство вождя, он осознавал всю тщетность этой бесконечной борьбы за куски лучшей земли.

Он обернулся и посмотрел на сидящего поодаль Нанди, также не терявшего бдительности. Двадцать пять его воинов были частью второго круга лагеря переселенцев.

«Почему Нанди пригласил переселиться именно племя Гуна, отчего он не позвал Пакрати?»

Размышления Шивы прервались, когда ему показалось, что вдали мелькнула чья-то тень. Он пытался высмотреть в той стороне хоть что-нибудь, но тщетно, никакого движения, никаких теней не было видно. Вероятно, игра света обманула его зрение. Шива собрался вновь погрузиться в свои мысли.

Но что же это? Снова тень!

— К оружию! — воскликнул вождь.

Гуна и мелуханцы успели достать оружие и занять оборонительные позиции, когда на них набросились полсотни Пакрати. С их стороны было глупостью так безрассудно пойти в атаку, так как они моментально увязли среди перепуганных животных. Брыкающиеся и мотающие головами яки нанесли серьезные раны нескольким Пакрати, но остальные нападающие, в конце концов, прорвались через живую изгородь и вступили в схватку с людьми Шивы.

Один молодой Пакрати, очевидно это был его первый бой, дико размахивая руками, накинулся на самого Шиву. Избегая удара, Шива подался назад, затем описав мечом плавную дугу, полоснул Пакрати по груди. Рана была неопасна, но неопытный юнец, ругнувшись, отскочил и открыл свой бок. Это все, что было нужно Шиве. Без всякой жалости он вонзил меч в тело врага, перерезая его внутренности. Практически в то же мгновение Шива уже извлек свое оружие и бросил Пакрати умирать мучительной смертью. Увидев занесенный меч над своим соплеменником, Шива высоко подпрыгнул и с размаху нанес удар по державшей меч руке Пакрати.

В это же время Бхадра, не менее Шивы искусный во владении оружием, бился сразу с двумя противниками, держа в каждой руке по мечу. Торчащий из спины горб нисколько не помешал Бхадре с лёгкостью перенести вес на одну ногу и достать мечом горло одного из Пакрати. Оставив его истекать кровью, опытный воин взмахом второго меча рассёк лицо второго врага, выбив ему при этом глаз. Этому воину Пакрати Бхадра оказал милость — вонзил меч прямо в сердце, когда тот упал.

Там где находились мелуханцы, бой шел несколько иначе. Великолепно обученные воины из далеких земель не проявляли излишней жестокости к врагам, они, насколько это было возможным, избегали убийства противников.

Вскоре бой окончился. Пакрати были разбиты. Почти половина их была убита, а оставшиеся в живых стояли на коленях, прося пощады. Среди них находился и Якхья, которому Нанди нанес рану в плечо. Позади него, с занесенным мечом, готовый нанести удар, стоял Бхадра.

— Шива! Быстро и легко, или долго и мучительно?

— Постойте! — вмешался Нанди, прежде чем Шива успел что-либо сказать. — Так нельзя! Они просят пощады, и убить их — значит нарушить правила ведения войны!

Шива повернулся к Нанди:

— Ты просто не знаешь Пакрати! — сказал Шива. — Они жестокие и дикие. Они не оставят нас в покое и будут нападать и нападать, даже если у нас нечем будет поживиться. С ними необходимо покончить. Раз и навсегда.

— Вы и так покончили с прежней жизнью! Вы и ваше племя, о вождь, больше не будете здесь жить. Вы уже совсем скоро окажетесь в Мелухе!

Шива молчал.

Нанди продолжил:

— От вас зависит, как вы расстанешься со своим прошлым! По-старому или как-то иначе?

Бхадра смотрел на Шиву. Тот подал знак ожидать.

— Вождь! Покажите этим Пакрати, что вы лучше их! — призвал Нанди.

Шива задумчиво обратил взор к высоким горам, окружающим их.

«Судьба? Шанс на лучшую жизнь?»

Он повернулся к Бхадре:

— Разоружи их, отними всю провизию и отпусти.

Даже если Пакрати будут настолько безумны, что захотят отомстить, им надо добраться до своего селения и заново вооружиться. Когда же они вернутся, племени Гуна здесь уже не будет.

Поглядывая на Шиву с изумленным лицом, Бхадра, тем не менее, принялся выполнять приказы вождя.

Нанди же с надеждой наблюдал за Шивой и думал: «У него есть сердце и решимость. Он способен на великие деяния. О Господь Рама, молю тебя, пусть это будет он!»

Шива подошел к корчащемуся от боли молодому воину Пакрати, которого он ранил. Тот лежал на земле с искаженным от боли лицом, истекая кровью из глубокой раны. Впервые Шиве стало жаль врага. Он выхватил меч и молниеносный движением положил конец мучениям юного воина.

После четырех недель путешествия, караван переселенцев взобрался на последний горный перевал. Они достигли окраин Шринагара, главного города в долине, носящей название Кашмир. Нанди возбужденно стал прославлять свою прекрасную страну. Шива давно был готов увидеть что-нибудь необычное, чего не было на его незамысловатой родине. Но он в самых смелых мечтах не мог представить то, что открывалось перед его взором! Не рай ли это, воплощенный на земле?

«Мелуха! Земля, где мы заживем настоящей жизнью!»

Вот могучая река Джелам! В горах она была подобна ревущей тигрице, а здесь она вливается в долину как томная корова. Река ласкает похожую на небеса землю Кашмира и огибает огромное озеро Дал. Далее она покидает озеро и долину и продолжает свой путь до самого моря.

Обширная долина была покрыта пышным зеленым ковром, на котором был выткан шедевр, имя которому Кашмир. Всюду видны цветы невероятных, божественных оттенков, и только устремленные к небесам высокие платаны могли поспорить с этими цветами в красоте. Привыкшие лишь к реву ледяного ветра уши людей из горного племени Гуна наслаждались теперь пением невиданных птиц.

— Если это только провинция на окраине страны, то насколько прекрасной должна быть ее центральная часть? — шептал Шива в благоговейном страхе.

Оказалась, что озеро Дал издревле было местом военного лагеря мелуханцев. На западном берегу озера, рядом с рекой Джелам, когда-то был построен пограничный городок, со временем превратившийся в знаменитый Шринагар, что означало «почтенный город».

Стоял Шринагар на обширном земляном выступе, возвышающемся над долиной на три человеческих роста. На этом выступе стояли городские стены, двадцати метров в высоту и четыре метра в толщину. Люди племени Гуна были поражены простотой и одновременно величием города, построенного на естественном возвышении, которое, помимо высоких крепостных стен, служило дополнительной защитой от нападавших врагов. Возвышенность, на которой стоял город, спасала горожан также и от нередких в этих местах наводнений. Внутри стен город напомнил переселенцам рыбацкую сеть своими прямыми улицами, аккуратно делящими все пространство на кварталы. Были здесь специально отведенные места под рынки, храмовые постройки, сады, площади собраний, и под другие потребности изысканной городской жизни. Все дома своими фасадами были похожи друг на друга, все имели несколько этажей и были сложены из кирпичей или каменных блоков. Отличить дом богатого человека от дома более бедного, снаружи можно было только по размеру блоков, из которых было сложено строение.

В отличие от буйных красок природы самого Кашмира, в городе Шринагаре преобладали сдержанные оттенки серого, синего и белого цветов. Во всем городе царили порядок и чистота, люди были спокойны и уравновешены. Почти двадцать пять тысяч человек считали Шринагар своим домом. Теперь к ним добавились еще две сотни прибывших от самого подножия Кайласа переселенцев. Их вождь чувствовал в себе небывалую легкость, какой не было с того самого страшного дня много лет назад.

«Я вырвался! Я могу начать все сначала. И я могу забыть!»

Племя Гуна временно поселили в пригороде, к югу от Шринагара. Нанди, сопровождавший их, отправился искать советника, который занимался такими вот прибывшими на поселение людьми. Вскоре он вернулся с молодым человеком, который улыбнулся и сложил руки в приветственном жесте.

— Добро пожаловать в Мелуху! Меня зовут Читрангадха. Я помогу вам освоиться в нашей прекрасной стране. Вы всегда можете обратиться ко мне с вопросами. Я знаю, что вашего вождя зовут Шива, могу ли я его увидеть?

Шива сделал шаг вперед и сказал:

— Это я!

— Отлично! — воскликнул Читрангадха. — Вам надо пройти со мной, я сделаю запись о том, что вы назначены смотрителем своего племени. Все, что будет касаться ваших людей, вы будете узнавать лично от меня. Ну и, разумеется, как вождь, вы несете полную ответственность за людей своего племени.

Нанди прервал излияния Читрангадхи, что бы сообщить Шиве:

— О вождь, пока ты с советником занимаешься формальностями, позволь, я помогу твоим людям благоустроиться на отведенном им месте.

От взгляда Шивы не ускользнуло, что с не перестающего улыбаться лица Читрангадхи на мгновение, когда его перебил Нанди, исчезла улыбка. Советник, конечно, быстро справился с собой, и на его лице вновь сияла улыбка. Шива обернулся и посмотрел на Нанди.

— Конечно! Тебе даже не стоило просить моего разрешения, — сказал ему Шива. — Но ты, мой друг, должен пообещать мне кое-что.

— Да, вождь! Чего ты желаешь? — слегка склонившись, спросил Нанди.

— Зови меня просто Шива. Забудь про вождя, — усмехнулся Шива. — Я тебе не господин, я тебе друг!

Удивленный Нанди поднял голову, затем снова склонил ее, произнося:

— Как пожелаете, вождь! То есть, да, конечно, Шива!

Когда Шива взглянул на советника, то ему показалось, что улыбка на его лице стала более искренней. Читрангадха позвал Шиву за собой:

— Пойдемте со мной, господин. Я постараюсь уладить все дела как можно быстрее.

Вновь прибывшее племя шло по лагерю, в котором проживали такие же иноземцы, переселившиеся в Мехулу. Дороги в этом лагере, как и в Шринагаре, представляли собой четкую сетку, и тянулись с севера на юг, и с востока на запад. Конечно, эти дороги нисколько не напоминали тропы, протоптанные в горах на родине Шивы. Но кое-что странное в дорогах Шива все-таки подметил.

— Нанди, зачем все эти дороги посредине украшены разноцветными камнями? — спросил Шива своего друга.

— Они закрывают каналы со сточными водами. Все сточные воды со всего лагеря утекают по этим каналам, делая лагерь чистым и защищенным от болезней.

Шиву поразило то, насколько все было продумано строителями Мелухи.

Все племя Гуна поселилось в большом трёхэтажном здании. В который раз они отдали должное мудрости своего вождя, принявшего предложение посла Мелухи. Каждой семье в доме была отведено отдельное помещение. Помимо добротной и удобной мебели, в комнатах висели полированные медные пластины, в которых люди могли видеть свое отражение. Также удивленные всеми этими чудесами люди, нашли в своих комнатах простыни, полотенца и даже одежду. Потрогав ткань, изумленный Шива спросил:

— Из чего это сделано?

Читрангадха с радостью просветил его:

— Это хлопок. Есть такое растение, мы выращиваем его на наших землях и из него получается такая ткань, которую вы держите в руках.

В каждой стене находилось широкое, пропускающее свет, тепло солнца и свежий воздух, окно. Больше всего всех поразлило наличие отдельных комнат для мытья, в которых вода утекала по наклонному полу в сливное отверстие. Что бы потекла вода, достаточно было повернуть рычаг на одной из стен. Загадкой для всех осталась находящаяся в правом углу утопленная в пол керамическая раковина с большим отверстием внизу.

— Это какое-то волшебство! — бродила по дому и приговаривала мать Бхадры.

Шива заметит, что к дому приближается странного вида человек. Это была миниатюрная женщина с кожей пшеничного цвета, ее бедра и ноги были закутаны в белую ткань, другой кусок такой же ткани был завязан на ее груди. Ее плечи были покрыты накидкой из другой ткани. В центре лба женщины была нанесена белая точка. Через ее левое плечо к правому боку у нее свободно свисал витой шнур. Увидев эту женщину, Нанди очень удивился и поспешил ее поприветствовать:

— Госпожа Аюрвати! Я не ожидал увидеть здесь такого прославленного лекаря, как вы!

Аюрвати взглянула на Нанди с улыбкой и ответила на его приветливее, сложив ладони:

— Я никогда не упускаю случая применить свои умения и пополнить знания. Но, мне очень жаль, воин, но я не узнаю тебя. Мы раньше встречались?

— Я — сотник Нанди, госпожа. Мы не встречались до сегодняшнего дня, но кто же не знает величайшего лекаря нашего времени?

— Спасибо, Нанди, — смущенно проговорила Аюрвати. — Но я думаю, что ты преувеличиваешь, есть много лекарей, превосходящих меня.

Затем женщина-лекарь обратилась к Шиве:

— Я рада вас приветствовать в Мелухе, вождь. Я и мои помощницы будем оказывать вам и вашим людям посильную помощь, пока вы будете проживать здесь.

Видя, что Шива явно что-то недопонимает, Читрангадха пояснил ему:

— Этот дом — всего лишь ваше временное пристанище. Позже у вас будут намного более удобные дома. Вам всего-то надо здесь прожить неделю-другую.

— Но друг мой, — воскликнул Шива — Нам и этот дом кажется чем-то невероятным. ОН превосходит все наши ожидания? Не так ли, Мауси?

Последние слов Шива, усмехнувшись, сказал матери Бхадры. Потом он настороженно спросил Читрангадху:

— А зачем тогда нам жить здесь неделю или больше?

— Не волнуйся, Шива, — вмешался Нанди. — Это всего-навсего предосторожность. У нас в Мелухе не так уж много болезней и у нас хорошо их умеют лечить. Но переселенцы часто приносят с собой новые болезни. Все это время, что вы будете жить здесь, за вами будут наблюдать лекари и, при необходимости, лечить.

— Да, мы строго следуем этому правилу, но зато и успешно боремся с разными страшными хворями, — добавила Аюрвати. — В основе нашего лекарского искусства — соблюдение канонов чистоты.

— Каноны чистоты? — сморщился от непонимания Шива.

Нанди, несколько смущенный, жестом руки попросил Шиву не спорить и пробормотал:

— Согласись со всем, что тебе скажут, Шива. Пожалуйста. Нам всем в Мелухе, для нашего же блага, приходится следовать многим правилам. Госпожа Аюрвати знает свое дело, следуй ее советам.

— Если вы сейчас свободны, я могла бы без замедления рассказать вам что к чему, — предложила Аюрвати.

— Да, я свободен и это будет вам не так уж дорого стоить, — ответил Шива. — Я даже не против, если вы заплатите мне позже.

Бхадра хихикнул, а Аюрвати посмотрела на Шиву пустым взглядом, ничуть не удивляясь его попытке пошутить.

— Я не понимаю, о чем вы, — холодно заметила женщина-лекарь. — Мы, пожалуй, начнем, с умывания.

И она проследовала в дом, где временно было размещены люди Шивы, бормоча себе под нос:

— Ох уж, эти неотесанные варвары…

Шива лукаво взглянул на Бхадру.

Вечером, после плотного ужина, всем людям племени Гуна подали лечебный напиток.

— Тьфу! — лицо Бхадры исказилось от выпитого. — Это хуже, чем моча яка!

— Ты знаешь, какова на вкус моча яка? — засмеялся Шива и от души хлопнул своего товарища по спине. — Выпил? Теперь ступай к себе, я хочу как следует выспаться.

— Да! Ты видел, какие здесь кровати? Это будет лучший сон в моей жизни! — восторгался Бхадра.

— Конечно, я видел здешние кровати! — усмехнулся Шива. — А теперь убирайся отсюда, я хочу сам испытать это блаженство!

Громко смеясь, Бхадра покинул покои Шивы. Он был не единственным, кто восторгался этими неестественно мягкими и удобными кроватями. Все племя поспешило разойтись по своим комнатам, что бы насладиться сном, которого у них еще никогда не было. Но их поджидал сюрприз.

Шива ворочался в своей постели с боку на бок. На нем было только дхоти оранжевого цвета. Его тигровую шкуру забрали почистить, а хлопковая накидка лежала на низком стульчике возле кровати. На столе, стоящем у стены, лежал чиллум.

«Эта проклятая кровать слишком мягкая! Как на ней вообще возможно спать?»

Вскочив с кровати, Шива сорвал с нее простыню, бросил ее на пол и лег. Вышло немного лучше, сон стал украдкой овладевать им. Там, дома, он давно бы уже крепко спал. Шива понял, что скучает по грубому шершавому холодному полу своей хижины, что скучает по пронизывающим ветрам Кайласа, укрыться от которых было практически невозможно. Он скучал даже по запаху своей тигровой шкуры, который, казалось, несет успокоение. Его нынешнее жилище, без сомнения, было роскошным, но чужим и непривычным.

Как было уже не раз, подсознание выдало ему истину:

Именно в этот момент Шива ощутил, что он сильно потеет. Комната вдруг закружилась перед глазами, тело его как будто вытягивалось. Когда-то обмороженный палец правой ноги наливался жаром, а шрам на левом колене, полученный в бою, пытался разойтись. В мышцах и суставах чувствовалось ломота, казалось, что огромная рука переминает его тело. Вывихнутое в горах, и так окончательно не зажившее, плечо рвалось из стороны в сторону. Мускулы сжимались и разжимались, пытаясь переломать кости.

Дыхание давалось с усилием. Шива широко открыл рот, надеясь пропустить в грудь как можно больше воздуха. Собрав все силы и превозмогая боль, Шива сел и сделал глубокий вдох. Ворвавшийся сквозь открытое окно под шуршание штор свежий ветерок принес ему облегчение. Появились силы бороться с неведомым недугом. Шива сосредоточился и стал чередовать глубокие вдохи с длинными выдохами.

Тук! Тук! Тук!

Стук в дверь встревожил Шиву. Он на миг потерял ориентацию. Дышать было все еще тяжело. Плечо дергалось. Но боль начала отступать. Он посмотрел на колено — шрам исчез. Но почему так тяжело дышать? Что там с тем пальцем? Выглядит здоровым! Шива пошевелил им, впервые за много лет, ему показалось, что раздался оглушительный треск. Дыхание так и не восстановилось, при этом появилось какое-то ледяное покалывание в районе горла. Очень холодно!

Тук! Тук! Тук!

В дверь стучали уже настойчиво.

Шива закутал шею хлопковым покрывалом и поспешил открыть дверь.

Темнота скрывала лицо гостя, но все же Шива узнал Бхадру. Тот сразу шепотом, но с паникой в голосе, сообщил:

— Прости, что беспокою так поздно, но у моей матери внезапно начался сильный жар! Что мне делать?

Рука Шивы инстинктивно дотронулась до лба Бхадры.

— Да у тебя тоже жар, дружище. Иди к себе, а я поищу лекаря.

Пока Шива шел к выходу из их общего дома, открывались двери комнат и все его люди сообщали, что у них начинается незнакомая им болезнь, сопровождаемая жаром.

Тогда Шива сменил шаг на бег, выскочил из дома и помчался к зданию, где жили лекари. Там он принялся сильно стучать в дверь. Аюрвати открыла немедленно, как будто поджидала его.

— Помогите! — воскликнул Шива. — Все мои люди чем-то заболели! Нам нужна ваша помощь.

Аюрвати потрогала лоб Шивы.

— А у тебя нет жара?

Шива потряс головой:

— Нет!

Было видно, что Аюрвати удивлена. Она обернулась и крикнула своим помощницам:

— Собирайтесь! Идем! Это началось.

Когда лекари уже входили в дом племени Гуна, откуда-то появился Читрангадха и спросил Шиву:

— Что случилось?

— Не знаю, но практически все в доме внезапно заболели.

— Вы сами покрыты потом!

— За меня не волнуйтесь, жара у меня нет. А сейчас извини — мне надо посмотреть, что там с моими людьми.

Читрангадха согласно закивал и пообещал:

— Я пойду и отыщу Нанди!

Когда Читрангадха убежал искать Нанди, Шива бросился в свой дом. Войдя внутрь здания, он поразился от увиденного. Все факелы и светильники были зажжены. Из комнаты в комнату ходили лекари и давали напуганным людям лекарства и рассказывали, что им надо было делать. За каждым лекарем следовал писец и что-то помечал на свитке из пальмовых листьев. Очевидно, что к болезни, столь неожиданной для соплеменников Шивы, мелуханцы были заранее готовы. В конце длинного коридора стояла, уткнув руки в бока, сама Аюрвати, похожая на полководца, наблюдающего за действиями великолепно обученного войска.

Шива подошел к ней:

— А второй и третий этажи? Там тоже люди!

Аюрвати ответила, даже не обращая взор на него:

— Лекари работают во всем здании. Я скоро поднимусь и посмотрю, как там дела. Через половину мухурты все твои люди будут осмотрены, и им будет оказана помощь.

— Я уверен, что ваши лекари мастера своего дела, но не перестаю молиться, что бы все уладилось, — взволнованно ответил ей Шива.

После этих слов Аюрвати все-таки посмотрела на Шиву, брови ее слегка поднялись, а губы изогнулись в лёгкой улыбке:

— Не переживай. Мы — мелуханцы, мы можем совладать с любой проблемой! Все будет хорошо.

— Я могу чем-либо помочь?

— Да, будь добр, сходи и помойся.

— Что?

— Помойся. Прямо сейчас сходи и помойся! — твердо сказала Аюрвати и отвернулась, что бы дальше следить за лекарями.

— Не забывайте, что дети до пятнадцати лет должны быть острижены, — напомнила Аюрвати своим помощникам. — Я сейчас поднимусь наверх! Ты еще здесь?

Действительно, Шива до сих пор так и не сдвинулся с места. Он, едва сдерживая гнев, ответил женщине-лекарю:

— Какое имеет значение, чистый я или грязный? Мои люди в беде, и мой долг — помочь им!

— У меня сейчас нет ни времени, ни терпения что-то тебе объяснять! — судя по тону, среди черт характера Аюрвати вспыльчивость была не на последнем месте. — А теперь ступай, и не медленно помойся!

Шива смотрел на Аюрвати и делал героические усилия, что бы уста его не раскрылись и не наговорили лишнего. Его крепко сжатые кулаки так же хотели вступить в этом спор. Но Аюрвати была женщиной.

Аюрвати тоже смотрела на Шиву. Она была лекарем и привыкла, что нуждающиеся в ее услугах беспрекословно ей подчиняются. Когда она велела больному что-нибудь сделать, то не сомневалась, что вопросов не будет. Конечно, за долгие годы ей попадалось немало таких, как этот Шива, особенно знатного происхождения. Этих людей приходилось уговаривать, не приказывать им. Но Шива ведь простой варвар-переселенец, никакой не царедворец.

В конце концов, Аюрвати совладала с собой и практически спокойным голосом сказала:

— Ты весь в поту. Если не смоешь немедленно этот пот, он убьет тебя. Пожалуйста, доверься мне. Ты не поможешь своему племени, если будешь мертвым.

Читрангадха без остановки барабанил в дверь. Наконец дверь отворилась, и показалось заспанное лицо Нанди. Увидев, кто его потревожил, он буквально зарычал:

— Надеюсь, произошло что-то по-настоящему серьезное!

— Собирайся поскорее! Все племя Шивы заболело!

— В первую же ночь? — Нанди накинул плащ. — Идем!

Помещение для мытья показалось Шиве довольно странным. Он привык плескаться в прохладных водах озера Манасаровар, совершая омовение дважды в месяц. Здесь же все было не так, непривычно, да и места мало. Он повернул рукоятку таинственного механизма и вода потекла. Шива вымылся, используя скользкий кусок вещества, которое мелуханцы называли мылом. Аюрвати настаивала на применении мыла. Снова нажав на рукоятку, он прервал поток воды и взял полотенце. Во время энергичного растирания Шива вновь ощутил невероятные изменения в своем теле. Плечо было как новое. Посмотрев на колено, он не обнаружил шрама, не было никакой боли. Обмороженный палец полностью исцелился. Тут Шива вдруг понял, что это коснулось не только его израненных конечностей, но и всего тела. Оно всё ощущалось как новое, омоложенное и более сильное! Однако шея все еще была в плену холода.

«Что со мной происходит?»

Выйдя из комнаты-мыльни, Шива надел новую чистую одежду. Аюрвати строго запретила ему пользоваться старой, пропитанной его потом. Как только он закончил одеваться, в дверь постучали. Это была Аюрвати.

— Я пришла проверить — в порядке ли ты?

Шива впустил женщину-лекаря в комнату. Аюрвати первым делом потрогала его — жара не было. Она кивнула и сказала:

— Ты выглядишь здоровым. Да и твоим людям уже гораздо лучше. Беда минула.

В ответ Шива благодарно улыбнулся:

— Все благодаря вам и вашим помощникам. Мне жаль, что я пытался спорить с вами. Я понял, что вы желали только добра.

Слегка удивленная его словами Аюрвати, улыбнулась, и, оторвав взгляд от пальмового свитка, сказала:

— Пытаешься быть вежливым?

— Знаете ли, я не такой уж грубый, как может показаться, — усмехнулся Шива. — А вы здесь все же несколько высокомерны.

Вдруг Аюрвати перестала следить за ходом беседы и ошеломленно уставилась на Шиву. Как она раньше не обратила на это внимания? Может потому, что никогда всерьёз не верила в легенду? А теперь она будет первой, кто увидит, что предсказанное сбывается? Указывая дрожащим пальцем, она приглушенным голосом спросила:

— Зачем ты так укутал шею?

— Она почему-то стала сильно мерзнуть, — ответил Шива, снимая покрывало. — Мне стоит об этом волноваться?

С громким вскриком Аюрвати отшатнулась от него. От изумления она закрыла рот рукой, рассыпав свои записки на пальмовых листьях, и прислонилась спиной к стене, так как не полагалась на вмиг ослабевшие ноги. Она не отрывала взгляда от Шивы, слезы бежали из ее глаз, смывая с лица все ее горделивое выражение. Губы Аюрвати без остановки шептали:

— Ом Брамхайе Намах! Ом Брамхайе Намах!

— Что происходит? У меня что-то серьезное? — взволновался Шива.

— Ты явился! О Господи, ты явился!

Прежде чем сбитый с толку Шива успел хоть что-нибудь предпринять, в комнату ворвался Нанди. Первое что Нанди увидел, это опустившуюся на пол Аюрведи, лицо которой заливали слезы.

— Что тут случилось, моя госпожа? — в удивлении воскликнул Нанди.

Все что смогла сделать Аюрвати, так это пальцем указать на шею Шивы. Нанди обратил взор вверх. Шея Шивы была жуткого синего цвета. С воплем, похожим на крик животного, долгое время просидевшего в клетке, Нанди упал на колени:

— О Господь! Ты пришел! Нилакантха, ты явился!

Сотник склонился и попытался головой коснуться стоп Шивы, однако, объект его неожиданного почитания попятился назад, озадаченный и даже, в какой-то степени, напуганный.

— Что, во имя всех богов, здесь происходит? — вскричал Шива.

Прижав руки к своей замерзающей шее, он обернулся к начищенной медной пластине на стене и увидел и в крайнем изумлении уставился на отражение. Все верно, «нилкантх», «синяя шея», прекрасно была видна в отражении.

В комнате раздался голос Читрангадха, рыдающего как ребенок:

— Мы спасены! Спасены! Он явился!