Бессмертный охотник (ЛП)

Глава 12

— Спасибо. — Деккер подсунул чаевые в руку продавцу и отправил его с двумя теперь уже пустыми тележками. Он не стал смотреть ему вслед, но обернулся, чтобы закрыть заднюю пассажирскую дверь и багажник. Деккер нажал кнопку на пульте дистанционного управления, запирая автомобиль Сэм, и направился к ближайшему входу, чтобы пойти и найти женщин в продуктовом магазине.

Сэм была в молочном проходе, читая заднюю часть банки йогурта. Он понятия не имел почему. Женщине не нужно беспокоиться о ее весе, она была высокой, хрупкой и тонкой.

Сэм взглянула в его сторону, подняв брови, когда увидела его. Поставив йогурт в тележку, она улыбнулась и прокомментировала:

— Ну, вы определенно быстрее, чем я ожидала.

Деккер пожал плечами, когда она повернулась обратно к полке йогуртов, не зная, почему она подумала, что это займет много времени, он спросил:

— Где Дани?

Сэм обескуражено обернулась:

— Она пошла с тобой.

— Нет, она передумала и решила пойти в магазин с тобой, пока я буду укладывать приборы в машину. Она ушла прямо за тобой, — добавил он, а затем нахмурился и спросил: — Ты хочешь сказать, что ее здесь нет?

— Нет. — Сэм закусила губу. — Может, она просто остановилась, чтобы купить что-нибудь по дороге.

— Нет. У нее нет кошелька. — Деккер с тревогой осмотрелся вокруг, в надежде увидеть ее, мчащуюся им навстречу.

— Где она может быть? — задала Сэм с недоумением вопрос.

Ругаясь, Деккер повернулся и пошел обратно, он прошелся, посматривая в каждом проходе, но не в одном из них ее не было. Сэм бегала за ним с тележкой, но остановилась, когда он остановился, предложив:

— Может она пошла к машине.

— Я же говорил тебе, что она пошла в магазин за тобой, — сказал он нетерпеливо.

— Я знаю, — сказала она успокаивающе. — Но она не знает этот торговый центр, а он большой и запутанный. Может, она заблудилась, не смогла найти продуктовый магазин, и пошла посмотреть, в машине ли ты еще.

Деккер посчитал, что это вряд ли, но сказал:

— Я пойду проверю. Ты останешься здесь на случай, если она найдет сюда дорогу.

Дождавшись момента, когда Сэм согласно кивнет, он быстро удалился. Он промчался по залам, сканировая толпы, может кто встретил Дани, когда добрался к машине Сэм.

Деккер мог сказать, прежде чем он добрался до нее, что она пуста, но все равно подошел, чтобы заглянуть внутрь на случай, если бы он не запер дверь, как он думал, и она залезла бы внутрь и уснула.

Нет такой удачи. Выпрямившись, он повернул голову налево и направо, проверяя стоянку, чтобы посмотреть не приближается ли она, а потом достал свой телефон и набрал номер сотового телефона Сэм.

— Она там? — спросил он в тот же момент, когда та ответила.

— Нет, — сказала Сэм почти извиняющимся тоном, а затем спросила: — Что будем делать? Мне позвонить Мортимеру?

Деккер постоял так еще мгновение, испытывая панику, которая пыталась вырваться на свободу внутри него, а затем сказал:

— Нет. Мы сначала сами обыщем торговый центр.

Он закрыл телефон, не попрощавшись, его глаза просканировали стоянку еще раз, а потом он отправился обратно к зданию. Они найдут ее, Деккер убедится, что найдут. Им придется. Он не может потерять Дани сейчас.

— Вот он идет: твой герой.

Дани проигнорировала это замечание от человека на водительском сиденье рядом с ней, ее внимание вместо этого было приковано к Декеру, она смотрела как он уходит. Она хотела распахнуть дверь пикапа и закричать, хотела, чтобы она могла вообще двигаться, но этот мерзавец рядом с ней твердо держал ее под его контролем. По крайней мере, физически; он оставил ей ее собственные мысли.

Он, вероятно, подслушивал их, с горечью подумала Дани. Он не скрыл от ее внимания, что он, казалось, наслаждается ее ужасом, когда он и другие похитили ее и Стефани на севере, и он, казалось, в равной степени наслаждался, когда заставил ее войти сюда, в этот старенький коричневый пикап. Дани была уверена, что люди, мимо которых они прошли ничего неладного не заметили, никто из них не мог знать, что она кричала от ужаса у себя в голове.

— Я действительно наслаждаюсь твоими восхитительными ответами на все, — согласился он, доказывая, что она была права и он подслушивал в ее голове. — Хотя я должен буду возразить насчет уродливого кусачего ублюдка. Я есть и всегда был довольно красивым. Ты так не думаешь?

Голова Дани повернулась против ее воли, ее глаза остались открытыми, когда она попыталась их закрыть, он вынудил ее смотреть на него.

— А теперь скажи правду, — настаивал он порицая. — Разве это не красивое лицо?

Она смотрела на лицо, обида и злость, и временно уменьшившейся страх под его принуждением скрылись. Он был необычайно красивым мужчиной с очаровательной улыбкой, сверкающими желто-золотыми глазами и замечательной гривой золотых волос, которые были зачесаны назад с его лица и спадали почти до плеч… и он все еще был уродливым ублюдком, мрачно подумала Дани.

— О-хо! — Он посмеялся над ее мыслями и повернулся, чтобы завести пикап, говоря: — С тобой будет так весело играть. Не могу дождаться.

Дани пыталась контролировать страх, который начал подняться в ней на этот комментарий. Она не хочет доставлять ему удовольствия, зная, что он вызывает его.

Это явно был пятый человек с поляны, тот, который убежал. Он был тем, кого остальные в фургоне называли отцом, когда она и Стефани были похищены. Дани думала тогда, что это должно быть прозвище, ведь он был слишком молод, чтобы быть отцом для других. Но потом…один день назад, Дани с удивлением поняла… она ничего не знала о бессмертных и о том, что они не стареют. Все, что она знала, что он сидел на пассажирском сиденье впереди фургона, наблюдая с небольшой улыбкой, как его сыновья терроризируют ее и Стефани, что он предположительно одобрил. Так как Мортимер объяснил, что бессмертный мог полностью контролировать смертного, и, что они могли забрать Дани и Стефани даже без их страданий и понимания того, что происходит, казалось очевидным, что он хотел видеть эти страдания. В таком случае, она собиралась сделать все возможное, чтобы не доставить ему удовольствия.

— О, теперь, ты просто зануда, — пожаловался он, поворачиваясь, чтобы взглянуть на нее, и подарить ей улыбку, которая заставила ее кожу покрываться мурашками. — Я предполагаю, что это вызов, посмотреть смог ли я получить от тебя ответ, не так ли? Может, я заставлю тебя танцевать для меня, когда мы доберемся до дома. Или я не возражал бы опробовать некоторые из тех интересных позиций, что ты и Деккер попробовали в сарае. Разве это не было бы забавным?

Не было никакой возможности предотвратить ужас от этих слов, который прошел через разум Дани, и она была беспомощна что-либо сделать, кроме как смотреть, ее разум скорчился от этой в мысли.

— Поехали. Теперь ты понимаешь суть вещей, — констатировал он со смехом. — Но ты слишком отвлекаешь меня сейчас, так что пришло время для тебя пойти баиньки. Я разбужу тебя, когда мы доберемся до дома, — пообещал он.

Дани ожидала, что он просто заставит ее спать, как она знала он мог сделать, но вместо этого он ее ударил. Она увидела его движущийся кулак и не могла ничего сделать, чтобы избежать удара, а затем боль взорвалась в ее голове и все потемнело.

— Ну? — Деккер прекратил вышагивать рядом с машиной Сэм, когда Мортимер, Джастин, и Люциан подошли. Проклятие слетело с его губ, когда его дядя покачал головой.

— Все проверено и ее нигде нет, — объявил Мортимер.

Деккер повернулся, чтобы посмотреть через быстро пустеющую стоянку. Мужчины, которым позвонил Люциан, мужчин, которые должны были искать Стефани, искали в торговом центре последний час. Они разбежались как рой, чтобы найти ее, и очевидно ничего не придумаешь. Сейчас было почти десять часов, все магазины скоро будут закрыты, и тогда все будет совершенно пустым.

— Есть ли места, которые она упоминала, в которые, как ты думаешь, она могла сбежать?. - спросил Мортимер.

— Она не сбежала, — прорычал он. — У нее не было причин сбежать от меня.

— Извини, — сказал Мортимер, пожав плечами и добавив, — Просто она не слишком была рада быть с тобой сегодня утром и могла подумать, что у нее появился…

— Это изменилось, — спокойно прервал Люциан. — Деккер и Дани уладили свои разногласия и соединились.

— Убирайся из моей головы. — Деккер нахмурился на дядю. Люциан лишь улыбнулся ему и повернулся к Мортимеру, сказав: — Пусть мужчины осмотрят дом ее семьи и ее клинику на всякий случай, но я подозреваю, что прав Деккер и она не сбежала.

— О чем ты думаешь? — спросил Мортимер.

— Я думаю, что ее исчезновение как-то связано с ее сестрой, — сказал он. Эти слова были последними, которые хотел бы Деккер услышать, и они сразу же вызвали изображение тел в овраге в его голове.

— Ты же не думаешь, что отступник и Стефани каким-то образом появились здесь, и она погналась за ним, не так ли? — спросил Джастин с недоверием.

— Это не невозможно, — Люциан задумчиво пробормотал. Он ненадолго рассматривал этот вариант, а затем покачал головой. — Но возможно, что отступник, который сбежал с поляны, последовал за вами в Торонто и похитил ее в надежде обменять на других.

— Но у него не было автомобиля, чтобы последовать за нами, — быстро сказал Деккер.

— В конце дороги был лес, — указал Люциан. — По-видимому что-то еще было на той дороге, что заставило его убежать туда. Возможно, там были коттеджи, или организации с автомобилями, который он мог украсть.

— Там были коттеджи, — тихо сказал Джастин.

Деккер что-то проворчал. Он не заметил, но он был занят выруливая по темной, ухабистой полосе без фар. Отступник, который исчез с поляны, вполне мог украсть машину и последовать за ними. У него, конечно, было время сделать это. Им потребовалось время, чтобы убрать на поляне, а потом они ждали на дороге, чтобы выяснить, куда им отправиться в первую очередь. Деккер почувствовал, как его сердце ушло в пятки, когда он понял это, но потом вернулось обратно. Если отступник надеялся выторговать Дани за других отступников, это означало, что есть еще надежда для нее, и что им скоро позвонят.

— Нет смысла оставаться здесь. Мужчины искали, и Дани нет в торговом центре, — сказал он, двинувшись к машине Сэм. Она оставила ее так, чтобы Дани смогла найти ее, если потеряется. По крайней мере, сама Сэм уже уехала домой, полчаса назад с одним из мужчин. Бытовую технику и одежду она забрала с собой. Продукты так никто и не купил.

— Деккер прав. Оставьте двух мужчин во внедорожнике ждать здесь до закрытия торгового центра на всякий случай, если Дани потерялась там, и мы упустили ее, — приказал Люциан, Деккер открыл машину и сел в нее. — Остальным вернуться к поиску отступника и Стефани.

Деккер закрыл дверь и засунул ключ в замок зажигания. Он уже запустил двигатель, когда пассажирская дверь открылась, и Люциан скользнул на сиденье рядом с ним.

Когда Деккер поднял бровь, тот сказал:

— Я еду с тобой. Джастин водит как лошадиная задница.

Рот Деккера дернулся на едкое замечание, в основном потому, что это неправда. Джастин, не стесняясь, использовал скорость, когда это необходимо, но в остальном он был очень хорошим водителем. Однако, это была не настоящая причина, почему его дядя решил ехать с ним. Деккер подозревал, что это потому что он волновался о том, как Деккер все это воспринял.

— Я никогда не волнуюсь, — зарычал Люциан, одевая свой ремень безопасности.

Деккер рассмеялся жесткий смехом неверия.

— Да, я знаю. Ты бессердечный ублюдок. и ты все еще читаешь мои мысли.

Люциан не ответил.

— Вставай.

Дани моргнула, ее глаза открылись, увидев, что она сидит на переднее пассажирском сиденье пикапа. Она чувствовала слабость, небольшую тошноту, и ужасный стук в ее голове. Поморщившись, она села, быстро закрыв глаза, когда салон автомобиля начал кружиться в тревожной манере.

— Да, я знаю. Я слишком сильно ударил тебя, и теперь ты чувствуешь себя ужасно, — последовал нетерпеливый комментарий с право. — Но у всех свои недостатки. Теперь, давай. Вставай и выходи. Мы на месте.

— Где мы? — спросила Дани нечетко, заставляя свои глаза снова открыться. К ее облегчению, мир не кружился на этот раз. Осторожно повернувшись, она посмотрела на человека, стоявшего снаружи, держащего дверь открытой. — Кто ты?

Он поднял брови в вопросе, а потом защелкал своим языком в притворном разочаровании:

— Я забыл представиться, не так ли? Это на меня не похоже. Леониус Ливиус второй к вашим услугам. — Он низко поклонился, что напомнило ей о фильмах эпохи Возрождения, а затем выпрямился и подмигнул, добавив, — Вы можете называть меня Лео.

— Дайте угадаю, — сказала она устало. — Вы родились и выросли в эпоху Возрождения?

— Очень хорошее предположение, но нет. Увы, я родился гораздо раньше, — заверил он ее. — Я, правда, наслаждался той эпохой. Длинные бальные платья были очень элегантны и помогали скрыть любые порезы, которые я делал, когда искал пищу. Я мог держать женщину месяцами до того, как найти ей замену, если был осторожен, не забирая слишком много крови.

Дани вспомнила форму тела в овраге и задавалась вопросом, что случилось бы с ними, оставаясь они в живых в течение месяца, их кровь истощали бы, их жизнь ускользала бы в то время как этот человек и другие, издевались и насмехались бы над ними. Это может быть было то, что происходило со Стефани прямо сейчас.

— Конечно, с той откровенной одеждой, что вы девочки носите в настоящее время, это не возможно.

Дани взглянула на себя сверху вниз, растянутый топ и шорты, и подумала, что он прав. Вспоминая краткую, мрачную картинку, когда она посмотрела тогда на трупы, она вспомнила порезы на всех крупных артериях у женщин в овраге.

— Чтобы удержать женщину на какой-либо срок, теперь необходимо либо спрятать их, либо одень на них платье и на себя, как хиппи. Мои сыновья, кажется, не возражают, но я нахожу это довольно грубым и неприятным стилем. — Он пожал плечами, а затем добавил: — Но каждый делает то, что должен.

— Люди на поляне все были вашими сыновьями?

— Да они моя сыновья. — Он подчеркнул настоящее временя.

Дани проигнорировала это.

— И тот, кто забрал мою сестру тоже?

— Ах да, милая Стефани. Она красивее, чем ты, — прокомментировал он, посмотрев на нее. — И так же превосходный экземпляр. Двадцать один навел ей настоящий лоск. Могу сказать точно.

— Двадцать один? — повторила она, растерянность и беспокойства за сестру боролись в ней нее.

— Леониус двадцать первый, — пояснил он. — Двадцать один для краткости.

— Ты назвал всех своих сыновей Леониусами? — медленно спросила Дани, с трудом соображая.

— Конечно. Меня назвали в честь моего отца и это правильно, продолжить традицию, так что мой первый сын был Леониусом третьим, и так далее.

— Да, но…

— Но, но, но, — перебил он нетерпеливо. — Мы говорили о сладкой крикунье Стефани.

Дани закрыла свой рот.

— Разве ты не собираешься спросить меня, все ли с ней все в порядке?

— Вы не можете знать, в порядке она или нет, вы же преследовали нас, — сказала она спокойно. Деккер сказал, что они вытащили все из карманах мужчин, ища ключи от фургона, так что Дани знала, что у него не было сотового телефона, чтобы позвонить или вызвать помощь и, вероятно, он не имел представление, где его сын, Двадцать один, как и она.

— Ах, но меня не было на поляне и Двадцать один сбежал до этого как стали обыскивать, — отметил он, видимо, прочитав ее мысли. Он позволил ей иметь надежду, что он знает, где ее сестра и все ли с ней в порядке, а потом радостно уничтожил эту надежду, сказав: — Однако, я потерял мой телефон где-то по дороге. Наверное, в овраге с девушками, — сказал он, нахмурившись. — Надеюсь, они не истратили мои минуты. Вы, женщины, так yippy[33]. — Леониус расхохотался на свои собственные слова, но Дани лишь смотрела, не считая его маленькую шутку смешной. Через мгновение он остановился и посмотрел на нее, вздохнув. — Я боюсь, тебе не хватает чувство юмора, Даниэль. Мы должны поработать над этим. Тем временем, пока у меня нет телефона, у моих мальчиков и у меня есть система для контакта друг с другом, когда мы разделяемся во время одного из наших маленьких приключениях. Без сомнения, Двадцать один оставил сообщение к настоящему времени… Как и его братья, если им удалось освободиться. Я проверю это после того, как я все здесь просмотрю.

— Но остальные умерли, — указала на очевидное Дани, чувствуя себя Алисой, которая только что упала в Зазеркалье.

— Нет. Деккер и Джастин проткнули их сердца, это правда, но я не стал бы за них беспокоиться. Я для этого все сделал. Я вытащил из них ветки так, чтобы убедиться, что они больше не пронзают их сердца.

— Вы находились под брезентом, когда мы ехали в Торонто, — сказала она с пониманием. Она думала, что насчитала пять трупов, но Деккер и Джастин уверили ее, что там их было только четыре.

— Да, я был там. Я очень стар, как ты знаешь, и очень силен. Я даже более быстро отхожу от транквилизатора, чем ожидал. Не полностью, заметь, но достаточно, чтобы убраться с поляны и спуститься в овраг к девушкам. Когда я достаточно поправился, чтобы ходить и говорить, они укладывали моих мальчиков в фургон. Я подождал, когда они обратят все свое внимание на тушение костра и на тебя, а потом я забрался под брезент к ним. Мне удалось вытащить два кола из них, прежде чем Деккер забрался в фургон и устроился, но приходилось быть очень осторожным, когда они решили разбудить тебя. Джастин постоянно оглядывался назад, чтобы поговорить с тобой. — Лео поджал губы. — Я опасаюсь, что задержка могла стоить одному или двум моим мальчикам их жизни. Ты не можешь оставлять колы слишком долго, если хочешь сохранить жизнь. Если кровь умрет от недостатка кислорода, наноботы тоже умрут, и у хозяина нет никакой надежды. Но я не уверен, на самом деле сколько времени нужно, чтобы наноботы умерли.

Дани не могла не заметить, хотя он и казался недовольным, Леониус на самом деле не выглядел расстроенным из-за потери… и не был готов рисковать быть пойманным частично из-за них.

— Вы ушли, когда мы поменялись машинами у Открытого мира.

Она видела, как Деккер и другие столпились вокруг задней части фургона и предположила, что они проверяли тела. Деккер заметил бы еще одно.

— Я оставил вашу восхитительную компанию, когда Джастин был занят заправкой бензина, а Деккер провожал тебя в ресторан, воспользовшись возможностью, — объяснил он. — Пока мои сыновья не проявляли признаков того, чтобы они приходят в сознание, я знал, что не мог ждать их и выскользнул пока была возможность. Потом меня подвезла милая пара молодых женщин. Брюнетка ехала следуя за вами, пока я кормился от рыжей на заднем сиденье. Она была захватывающим небольшим комплектом; реальная крикунья, как твоя сестра. Мне фактически трудно было сконцентрироваться, держать под контролем ее подругу и вождение, в то время как я выпивал ее жизнь. Ее звали Салли. Я думаю, вы встречались. По крайней мере, у брюнетки была память о кратком разговоре с тобой о свободной кабинке в дамскую комнату.

Дани побледнела, вспоминая двух женщин с сотовым телефоном в ресторане быстрого питания.

— Ты так восхитительно выразительна, — сказал Леониус со смешком. — Мне даже не нужно читать мысли, чтобы понять, о чем ты думаешь.

— Почему ты не читаешь мои мысли? — спросила она, только сейчас понимая, что он, казалось, углублялся и выдергивал периодически информацию. Он не был постоянно в ее голове и не контролировал ее.

— Я не желаю разделить твою головную боль или пытаться расшифровать мысли, которые, очевидны, так медлительны, как патока[34]. Я подожду, пока ты более менее не восстановишься, спасибо. Теперь мы можем выйти из пикапа?

Дани заколебалась, но сейчас мало было смысла сопротивляться. Она была слишком слаба, чтобы бежать, и он просто возьмет ее под контроль и заставит делать то, чего хочет. Кроме того, чем раньше он «разберется с делами», тем скорее он увидит, есть ли послание от Двадцать одного, и тем скорее она сможет узнать, как Стефани.

Морщась от боли, которая тут же пронзила ее голову, Дани сдвинулась на соседнее сиденье пикапа и выскользнула из грузовика. Толчок, когда ее ноги коснулись земли, направил настолько острую боль в ее голову, что ее затошнило, и ей пришлось закрыть глаза и вцепиться в грузовик, делая глубокий вдох и пытаясь удержать еду, которую она съела в торговом центре.

— Боже мой, тук-тук. Ты действительно в очень плохом состоянии. Я ударил тебя гораздо сильнее, чем думал, но ты испытывала мое самообладание. Ты должна постараться не раздражать мой характер, тогда это не повториться. Я не хочу случайно убить тебя в случае, если моим сыновьям не удастся скрыться, и они до сих пор у охотников. Я мог бы обменять тебя на них.

— Меня? — Дани медленно выпрямилась и так же медленно повернула голову, смотря на него с недоверием. — Они не будут обменивать ваших сыновей на меня.

Леониус молчал, его взгляд сосредоточился на ее лице, а затем он поднял брови. — Ты правда веришь в это. — он удивился, видимо, решив потерпеть ее головную боль, чтобы прочитать ее мысли. — Ты не представляешь свою ценность, да? Какая прелесть!

Он разразился смехом, что заставило Дани вздрогнуть, этот звук прошелся по ее нервам и усугубил ее головную боль.

— Послушай, — сказал он вдруг, смех так же внезапно умер, как и начался. — Позволь папе научит тебя паре вещей, которые ты сможешь потом использовать. — Леониус замолчал, пока она не встретилась с ним взглядом, а затем продолжил: — Пожизненная пара самое ценное, чем все остальное на этой земле. Большинство бессмертных отдаст все богатство, что они накопили, свою семью и даже свою собственную жизнь за пожизненную пару. Ты — самый драгоценный камень. Ты теперь понимаешь это?

Дани медленно кивнула, но лишь потому, что он ждал от нее этого. Она не верила, что она имела такое высокое значение для Деккера. Она просто не могла. Они только что познакомились. Дани он нравился… ну, больше, чем нравился, призналась она; ей он сильно нравился… И она определенно жаждала его и судя по его поведению тот день… если подумать, он тоже хотел ее, а может они и нравилась ему, но это не означало, что он обменяет сыновей этот убийцы на нее. По крайней мере, она надеялась на это. Дани не хотела их свободы. Как она сможет наслаждаться душевным спокойствием, зная что эти животные наживаются на невинных женщин из-за нее?

— Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы идти? — Лео спросил заботливо. — Мы должны войти. Мы не должны заставлять наших хозяев ждать.

Дани медленно повернула голову к зданию, около которого они припарковались, ее взгляд прошелся по старому Викторианскому дому с широким белым крыльцом. Она повернулась в другую сторону, рассматривая служебные постройки и поля кукурузы и почувствовала, как ее сердце упало. Она была уверена, что это не его дом. Она также была уверена, что их «хозяева» не были им рады, и она боялась, что это все будет намного хуже, прежде что-нибудь наладится.