Бессмертный охотник (ЛП)

Глава 15

Что-то холодное капало на закрытые губы Дани, разбудив ее от обессиленного, почти без сознательного состояния, в котором она пребывала, когда Деккер нес ее через лес. Открыв глаза, она увидела его на коленях над ней, глядящим на нее с беспокойством, она была привязана к постели в своей комнате.

Поскольку постель была без каркаса кровати и изголовья, веревки были просто привязаны к одному запястью, каким-то образом уходили под постель, а затем появлялись с другой стороны, связывая ее второе запястье. То же было сделано с ее лодыжками. Примитивно, но эффективно, решила она, когда дернула веревку и поняла, что вес кровати удерживал ее на месте.

Дани не могла вспомнить, как она оказалась здесь, она должно быть отключилась на некоторое время. Она вспомнила, как отчаянно боролась с Деккером, чтобы он положил ее на землю или хотя бы просто отпустил ее руки, чтобы она могла снова сосать свой кулак, но он проигнорировал ее, когда провожал Паркеров в дом. Когда они добрались до дома, она отключилась. У нее были смутные воспоминания о Сэм, Мортимере, Джастине и Ли, толпившихся вокруг них, она смутно помнила, как Мортимер приказал Джастину позаботиться о Паркерах, в то время как он пойдет помогать Люциану, а затем все что она могла вспомнить, были стены и потолки, плавающие над ее головой, и теперь это.

— Открой.

Качая головой, Дани посмотрела на Деккера, отметив, что выражение его лица было мрачным и замкнутым, когда он держал пакет с кровью у ее рта.

— Я не хочу…

Слова умерли в ее горле, когда он наклонил пакет с кровью, налив холодную красную жидкость ей в рот. В тот момент, когда прохладная животворящая кровь попала на ее язык, Дани забыла, что говорила ему, что она не хотела быть таким же животным, как Лео, и что он должен был убить ее. Вместо этого она открыла рот пошире и стала глотать с жадностью, когда жидкость полилась в нее.

Это было похоже на то, как прохладную ткань положили на ожог, на короткое время, это потушило ее агонию, но очень скоро пакет был пуст, и боль, с ревом, вернулась назад как бунт хулиганов, пройдя через ее тело, требуя больше. У Дани перехватило дыхание от этой атаки, потом дверь открылась, и Сэм с Ли ворвались в комнату, неся по три пакета крови каждая.

— Мы принесли больше, — объявила Сэм, когда две женщины прошли вперед, они обеспокоенно смотрели на нее.

— Спасибо. — Деккер взял пакет у Сэм и своими зубами оторвал один уголок. Затем он склонил его над Дани, чтобы вылить содержимое ей в рот. Она с нетерпением открыла свои губы, вздохнув, когда прохладная кровь скользнула ей в горло, успокаивая бурю внутри нее.

Они прошли через это еще четыре раза, пять пакетов крови полностью были опустошены в бездонную яму ее желудка, а затем Дани напряглась, когда ее тело успокоилось. Больше не было рева в ушах, не было разъедающих спазмов в желудке, и ее сердцебиение замедлилось почти до полной остановки. Дани чувствовала, как трепет начинает подниматься по ее телу. Как затишье перед бурей, и Дани просто знала, когда она ударит, это будет ураган, уничтожающий все на своем пути.

— Что не так? — спросил Деккер. Он заметил следы тревогой на ее лице, в руке он держал пакет с кровью, но неоткрытый.

— Это ты мне скажи, — сказала она напряженно. — Ты — здесь эксперт.

— Я не эксперт. Я родился бессмертным. Я никогда не видел превращение прежде, — признался он, а потом перевел вопросительный взгляд на Ли.

— Я боюсь, что я тоже не видела. — с сожалением призналась пожизненная пара Люциана, явное беспокойство было в выражении ее лица.

Дани услышала, как Деккер вздохнул, а затем он повернулся к ней и сказал:

— Скажи мне, что происходит.

Она открыла рот, чтобы сказать, но закричала, когда все это началось заново. Рев в ушах вернулся, но теперь это был рев, который оглушал ее, заглушая все остальные звуки. Разъедающие живот спазмы вернулись с новой силой, а затем невидимые ножи хлынули вниз с потолка, впиваясь в ее живот и грудь, а затем боль распространилась во все стороны по ее телу. И ее сердцебиение начало бить быстрее, оно было таким сильным, что она боялась, что сердце выскочит из груди. Но еще хуже было то, что взрыв взорвал голову. Боль, которую она никогда не испытывала прежде разорвала ее череп на части. Затем ее тело начало биться в конвульсиях, и Дани потеряла способность видеть или даже думать. У нее были только ощущения агонии, разрывающей ее.

— Господи, что происходит? — Вопрос появился в голове Деккера, но в слух его задала Сэм, когда Дани начала биться в конвульсиях на кровати.

— Может, мне лучше позвонить Люциану и спросить, нормально ли это, — сказала Ли.

— Нет. Люциан ничего не сможем сделать, — сказал он сразу. — Позвоните Бастьену и скажите ему, пусть пришлет лекарства и капельницу.

Ли кивнула, но прежде чем отправиться на поиски телефона, Дани вдруг начала вырываться.

Деккер повернулся к постели, как раз вовремя, чтобы увидеть рывок ее руки к груди. Она, казалось, пыталась схватиться за живот, или, возможно, за сердце, но веревка останавливала ее… в течение полсекунды, и затем треск структуры пружинного матраса достиг его ушей в тоже время, как ее руки легли на живот и сердце. Край сломанного матраса загнулся вверх рядом с тем местом, где сидел Деккер, когда Дани схватилась не за грудь и живот, а за голову. Ее пальцы сгребли волосы, схватив пучки в кулаки, а потом прижали их к черепу, а потом так же быстро начали вырывать их.

Если Деккер не прыгнул бы, чтобы схватить ее руки и остановить ее, он был уверен, что Дани вырвала бы целые пучки волос из своей головы. К счастью, он схватил ее и начал с ней бороться, чтобы удержать и не дать причинить себе вред, но ее ноги слишком быстро двигались. Деккер был более чем признателен Ли за помощь, когда она набросилась на ноги Дани, но, когда он увидел периферийным зрением Сэм, подходящую к краю кровати, чтобы помочь, взяв одну из рук, он взревел:

— Нет! Оставайся сзади. Она слишком сильна. Она может убить тебя прямо сейчас, даже не осознавая этого.

— Но вы двое не можете удержать ее, — заметила Сэм, ее глаза были широко открыты.

Деккер не ответил, но знал, она права. Когда он и Ли были сильные благодаря нанороботам, сочетание нанос и боль, которую испытывала Дани, делало ее неуправляемой. Он собирался попросить Сэм позвать Джастина наверх, когда дверь в спальню открылась и он увидел своего кузена Этьена, и рыжеволосую жену Этьена, Рейчел, спешивших в комнату, неся две большие сумки.

Когда пара увидела положение вещей, они сбросили сумки и бросились к кровати.

— Что случилось? — спросила Рейчел, подойдя к другой стороне кровати, чтобы поймать руку, а Этьен решил помочь Ли держать ноги Дани.

— Она изменяется, — пробормотал Деккер. Даже держа ее в четвером, они не могли удержать ее.

— Да, мы знаем это, — сказала Рейчел. — Мы были в офисе, когда Люциан позвонил Бастьену и попросил прислать капельницу и кое-какие препараты для изменения. Мы решили привезти их и помочь, — пояснила она, а затем добавила, — Но я имела в виду, почему она уже такая? Люциан сказал, что ей вели наноботы только час назад, а Кейт потребовалось три или четыре часа, чтобы добраться до этой стадии.

Деккер нахмурился.

— Ты была на изменении Кейт?

— Я работаю в морге, но я все-таки врач, — отметила она сухо. — Знай, что Кейт попросила меня быть рядом, если что-то пойдет не так.

— И все прошло не так, как сейчас? — спросил Деккер с беспокойством. Она покачала головой, морщась, поскольку Дани почти вырвалась на свободу, и ей пришлось очень сильно насесть на руку, чтобы как-то удержать ее.

— Это началось после пятого пакета крови, — сказала Сэм, подойдя чуть ближе к кровати.

— Вы уже дали ее кровь? — спросил Этьен. — Как?

— Через рот, — ответил Деккер. — Я открывал один пакет за другим и вливал их в нее.

— Ох.

Этот тихий звук понимания обратил его внимание на Рейчел, она стояла, прикусив губу.

— Что?

— Я… Ну, я думаю, это, наверное, немного ускорило события, — призналась она. — По словам Маргарет, они обнаружили, что если кровь попадают в организм через капельницу это замедляет процесс, и потому занимает больше времени. Но это также снижает риск ранить себя или кто-то другого. Однако, если вы вылили пять пакетов один за другим в ее горло, нанос, наверное, вошли в стадию перегрузки и делают все сразу.

Деккер выругался.

— Все в порядке, — заверила его Рейчел. — Это просто означает, что она пройдет через это быстрее. — Затем она взглянула на Сэм и сказала, ее голос дрожал, так как переживание за Дани поглотили ее: — Привет, я Рейчел Аржено.

— Сэм Виллан, — сказала Сэм, отрывая взгляд от Дани и отвлеченно улыбнулась. — Пожизненная пара Мортимера.

— Бастьен сказал нам, — заверила ее рыжая. — Сэм, как ты думаешь, ты могла бы пойти, найти и принести мне в маленькой сумке один из небольших черных чехлов, находящихся внутри?

Сэм кивнула и бросилась к сумкам, казалось, радуясь, что что-то делает, чтобы помочь ситуации. Когда она вернулась с маленьким черным чехлом, Рейчел перешла к более зафиксированному месту на руке Дани, а затем взяла чехол и открыла его, там было два шприца и две ампулы внутри.

— Что это? — спросил Деккер с беспокойством.

— Сочетание паралитика и обезболивающего, — ответила Рейчел, достав один шприц и одну ампулу и подготовилась к уколу. — Он не снимет полностью боль, но значительно уменьшит и парализует ее так, что она не сможет навредить себе или кому-либо еще.

— Как долго это будет действовать? — спросил Деккер, когда Рейчел делала Дани укол.

— Довольно мало, — заявила она. — К счастью, мальчики Бастьена придумали довольно мощную штуку. Этот укол мог бы убить смертного, но нанос предотвратит это в ней. К сожалению, они также сделали его так, что бы препарат был эффективен только в краткосрочной перспективе и должен повторяться с регулярными получасовыми интервалами.

Деккер кивнул. Наноботы, как правило, имеют тенденцию бороться с последствиями каких-либо химических веществ и убирают из системы, все не естественное. Поэтому очень трудно было для их рода быть алкоголиком или наркоманом. Бессмертному, который ступал по этой дорожке приходилось постоянно принимать большее количество крови, насыщенной алкоголем или наркотиками, чтобы оставаться пьяным или под кайфом. Даже транквилизатор на пулях, которые они использовали, был эффективен лишь на полчаса или сорок пять минут, что было более, чем достаточно, чтобы заковать отступников в цепи и присмирить их. По крайней мере, обычно, подумал Деккер, вспомнив, что Лео был обездвижен лишь считанные минуты.

— Срабатывает, — прокомментировал Этьен, привлекая его внимание к Дани. Ее тело заметно расслабилось, а ее лицо не искажалось больше от боли и ужаса.

— Дорогой Бог, — вдруг выдохнула Рейчел, ее взгляд был прикован к лицу Дани. — Бастьен не сказал нам, кто это. Это Доктор Мак-Гилл.

— Ты ее знаешь? — с удивлением спросил Этьен.

Рейчел кивнула.

— Она обучалась в Торонто и проходила практику в нашей больнице за полгода до открытия своей практики… в Виндзоре, я думаю. — Она нахмурилась и повернулась к Деккеру почти обвиняюще.

— Что, черт возьми, происходит?

— Она моя пожизненная пара, — сказал тихо Деккер.

— О. — Она расслабилась. — Так ты ее обратил?

Он покачал головой.

— Не я. Лео.

— Христос, — вдохнул Этьен, встречая недоумевающий взгляд Рейчел.

— Кто такой Лео? — спросила она.

— Он ноуфангерс, которые исчезли с поляны на севере, когда они нашли Николаса, — сказал Этьен. Видимо, им кратко пересказали, по крайней мере, часть недавних событий и Рейчел просто забыла имя, потому что она сказала:

— О, — И снова кивнула.

— Ты знаешь о Николасе, брате Томаса и Жанне Луизы? — спросила Ли с любопытством.

Рейчел кивнула.

— У меня были проблемы с питьем крови, когда я впервые обратилась. Томас помог мне. Он сказал, что у его невестке была такая же проблема, и он подкинул мне пару соломинок. Я не знала о нем, пока не поговорила с Жанной Луизой на предсвадебном приеме Кейт и спросила ее о братьях и сестрах. Она сказала, что у них никого нет, только она и Томас.

Ли кивнула:

— У нас был подобный разговор, она сказала мне то же самое. Я думаю, что она плохо восприняла то, что Николай стал отступником.

— Да, — пробормотала Рейчел, а потом закончила: — Я не сомневалась тогда, то что Томас сказал, я не была уверена, правильно ли я его поняла или нет, поэтому я подождала, пока не смогла спросить Этьена об этом, и он рассказал мне о Николасе.

Тишина на мгновение повисла в комнате, а затем Ли спросила:

— Почему это так ужасно, что Лео обратил Дани? — Когда все повернулись, посмотрев на нее, она пожала плечами и добавила, — Я имею в виду, Морган был отступником, и он изменил меня, и никто, казалось, не беспокоился об этом, но все, кажется, супер расстроены, что этот отступник, Лео, изменил Дани.

— Потому что Лео не просто отступник, он ноуфангерс, — тихо сказал Деккер.

— Я знаю, но клыки действительно так важны? — спросила она. — Я имею в виду, мы все равно пьем кровь из пакетов.

— Это не в этом, — пояснила Рейчел: — По словам Бастиана, обращение в ноуфангерс опасно.

— Почему? — спросила с любопытством Сэм.

Когда никто больше не ответил, Деккер мрачно сказал:

— Потому что это означает, что у нее есть только один шанс из трех, на благополучный результат, edentate, не хватает лишь клыков, но в остальном они похожи на нас.

Глаза Сэм расширились от ужаса.

— Ты хочешь сказать, что она может умереть?

Он помялся, а потом признался:

— Один случай из трех.

— Итак, каждый третий умирает и каждый третий благополучно обращается. — Она остановилась и подняла брови. — Что же происходит с еще одним из трех?

— Они становятся ноуфангерс, сумасшедшими, как Леониус. — ответил Этьен, когда Деккер остался молчалив.

Деккер сглотнул внезапно образовавшийся комок страха, застрявший в его горле, когда они все повернулись, чтобы посмотреться на Дани. Он предпочел бы, чтобы Дани умерла во время самого изменения, чем увидеть, как она становиться такой же как Леониус. Если это произойдет, ее либо усыпят, как бешеную собаку, либо будут держать взаперти остальную часть ее жизни, которая вполне могла быть вечной. Деккеру не хотелось бы видеть Дани взаперти, но он не знал, способен ли лишить ее жизни, если она станет одной из трех, кто сошел с ума. Она была его спутницей жизни. Она, также была тем, о ком он заботился и даже любил в тот короткий период, что они были вместе. В ней было так много, что его восхищало, он не мог помочь… и сейчас он столкнулся с возможностью потерять ее.

У нее во рту был ужасный вкус. Это первое, что осознала Дани, когда начала просыпаться. Это и тот факт, что у нее во рту было настолько сухо, что ее язык чувствовался, как рулон использованной наждачной бумаги. Гоняя его по рту, она попыталась выработать хоть какую-нибудь слюну, но то немногое, что ей все же удалось сделать, лишь ухудшала вкус во рту.

Скривившись, Дани открыла глаза и оглядела спальню, это была та же, которую она использовала в первую ночь в доме силовиков, а затем она все вспомнила и резко села. Что-то коснулось ее руки, и посмотрев вниз, она сердито сжала губы, когда она увидела, что ее запястья обвиты веревками, уходящими под матрас. Дани дернула за них, немного удивившись, когда потертые концы появились и почти ударили ее по лицу.

У нее было смутное воспоминание о пробуждении, о том, что она нашла себя привязанной, но… судя по потертым концам… выглядело так, как если бы веревки были стерты. Ее взгляд скользнул на ноги, две веревки обвивали ее лодыжки. Она все еще была в одежде, которая была на ней, когда она была похищена из торгового центра.

Игнорируя веревку, она осторожно осмотрелась. Комната была пуста, как будто это был первый день, когда она проснулась здесь… разве что пакеты одежды от похода по магазинам, аккуратно были сложены у стены.

Она может переодеться в чистую одежду, подумала Дани, а потом поморщилась при мысли о том, что натянет хорошие чистые вещи на менее чистое тело. Она чувствовала себя потной, как будто она отработала восьмичасовую смену за фритюрницей.

Дани поморщилась и начала подползать к краю матраса. Затем она положив одну руку на стену, заставила себя подняться на ноги. Она была такой же неуклюжей, как новорожденный жеребенок, когда, наконец, распрямилась. Она ненадолго закрыла глаза и прислонилась к стене, пока дрожь, вызванная большой активностью, немного не спала. Затем она осторожно пошла к двери ванной, и ее рука скользила вдоль стены, пока она шла, готовая прижаться к ней, чтобы удержать вертикальное положение, так как ее ноги подгибались.

Когда она добралась до двери ванной, ее уверенность немного поднялась. Она пошла прямо в ванную, повернула кран, чтобы включить воду, а потом нажала кнопку, чтобы переключить его в режим душа. Вода сразу же начала течь на ее голову и плечи, но Дани лишь закрыла глаза, откинула голову и открыла рот, чтобы та лилась в него.

Воспоминания о прошлой ночи тут же вспыхнуло у нее в уме, и Дани напряглась, вспоминая, как Деккер лил кровь ей в рот. Застонав, она опустила голову вниз и отогнала воспоминания, не готовая еще разбираться с тем, что произошло. Выпрямившись, она начала стягивать с себя рубашку, но увидев веревки на запястьях, остановилась, чтобы снять их. Одна стянулась легко, но узлы на другой были крепко стянуты и сопротивлялись ее усилиям. Оставив ее, она обратила свое внимание на веревки на щиколотках и быстро сняла их, затем попробовала еще раз с последней веревкой на запястье.

Дани еще немного провозилась с ней, но наконец сдалась и просто сняла через нее одежду, ступив под душ и закрыв стеклянную раздвижную дверь. Вода была холоднее, чем ей обычно нравилось, но она так же и бодрила, поэтому Дани стояла под душем, позволяя воде литься вниз по ее телу прежде, чем она скорректировала температуру воды. Потянувшись за мылом, Дани начала мыться, смывая пленку жирных отходов, которые, по-видимому, были вытеснены из ее тела наноботоми. Это было единственное объяснение, которое она могла придумать для этого, но размышления об этом вынудили ее думать о прошлой ночи, Дани отодвинула эти мысли и просто сконцентрировалась на намыливании себя.

Только когда она мыла волосы, Дани стала обдумывать ее ситуацию. Теперь она была одной из страшных ноуфангерс. По крайней мере, она так думала, хотя на самом деле, кроме слабости, мучивший ее, она не чувствовала никакой разницы. Она не сходила с ума от желания порезать людей, чтобы получить кровь, или прыгать на них и лизать их открытые раны.

Дани поморщилась при воспоминании о нападении на бедного Джона Паркера. Она была уверена, что не сделала бы так, войди он в ванную прямо сейчас. В самом деле, идея слизывать кровь со лба, или даже пить из стакана просто казалась ей грубой… даже очень, так же было перед тем, как Леониус заставил ее выпить его крови. Это заставило Дани задаться вопросом, есть ли в ее организме наноботы. Возможно, ей влили не достаточно, чтобы вызвать изменение, или, возможно, ее тело отвергло как-то наноботов.

Мысль едва появилась у нее в голове, прежде чем разумная половина Дани отвергла ее. Очень маленькая вероятность, что ее тело отвергло наноботов. Более вероятно, что она была просто сейчас полна крови и жажда не сводила ее с ума, как прошлой ночью. Но это также придавало ей надежду. Она, казалось, ясно соображала, мысли не показались ей безумными и необычными. Возможно, если бы она пила много крови, она могла бы все еще быть в состоянии жить относительно нормальной жизнью. Подумала Дани, когда промывала с шампунем свои волосы, и она почти убедила себя, что это сработает, что она могла бы получать кровь из банка крови Аржено, Деккер утверждал, что так бессмертные держат себя сытыми, и продолжать работу в своей клинике… возможно, даже продолжить ее отношения с Деккером. Эта фантазия растаяла, когда она вспомнила заявление Леониуса, что бессмертные ненавидели ноуфангерсов, что они охотились на них и убивали их, и что Деккер захочет убить обоих, Леониуса и ее, когда узнает.

Прислонившись к кафельной стене, Дани закрыла глаза и попыталась обдумать внезапный плач в ее голове при одной только мысли, что Деккер презирает ее и желает убить. Она попыталась убедить себя, что он мог бы убить ее прошлой ночью, но не убил, но ее тупой мозг сразу же указал на то, что он может и не убил ее, он связал, как животное, и он был мрачным и холодным, пока вливал пакет за пакетом крови ей в рот.

Когда эти воспоминания нахлынули на нее, Дани испугалась, что Деккер теперь очень сильно ненавидит ее, но пока он еще не убил ее, может только потому, что думал, что они могли бы использовать ее. Может быть, они думали, что у нее была какая-нибудь информации о Леониусе и его сыновьях, что они могли бы использовать ее, чтобы выследить их, если они не поймали и уже не убили Леониуса.

Она должна уйти отсюда, поняла Дани. Она должна выбраться из этого дома, прежде чем кто-то поймет, что она проснулась и попытается снова привязать ее. Отталкиваясь от стены, она выключила воду и распахнула дверь. Полотенце, которое она использовала после купания в первое утро, весело на полотенцесушителе. Дани схватила его и быстро вытерлась, игнорируя мокрый кусок веревки, все еще привязанный к запястью, который бил по ней. Затем она быстро вытирала волосы, перед тем как отбросить полотенце в сторону и направилась к двери. Спальня по-прежнему была пуста, она бросилась к пакетам у стены и вытряхнула содержимое первого попавшегося на пол.

Несколько шелковых трусиков и летнее синее платье упало на пол. Решив, что будет делать дальше, она схватила ближайшие трусики и натянула их на себя, затем натянула платье через голову, отдернув его на место, и завязала узелок вокруг шеи, потом она направилась к двери. Подойдя к ней Дани остановилась, чтобы послушать, но, когда не смогла услышать ни звука, доносящихся из зала, Дани приоткрыла дверь и выглянула наружу, с облегчением обнаружив, что коридор пуст. Она, не теряя времени на цыпочках вышла на лестницу. Когда ни одного звука движения не долетело до нее с первого этажа, Дани тихо направилась к выходу. Когда она увидела яркий солнечный день на улице, она замедлилась.

Тот факт, что сейчас день объясняет, почему дом оказался пустым. Дани предположила, что Сэм на работе, а все остальные спокойно спят в своих постелях, совершенно не подозревая, что она вырвалась на свободу в какой-то момент своего изменения и теперь бодрствует и хочет убежать. Хорошо, что день. Однако, это вызывает другие проблемы, поняла она, вспомнив, как Деккер говорил, что бессмертные избегали выходить на солнце, потому что оно наносило ущерб и увеличило потребность в крови.

Это определенно проблема, призналась Дани сама себе. Она сейчас чувствовала себя прекрасно, но боялась, что не сможет пройти пешком несколько часов по пыльной проселочной дороге под палящим солнцем. Она замялась на месте, не зная, что делать, а потом подумала об автомобилях в гараже. Пожалуй, она могла бы взять одну. Это будет воровством, конечно, но она могла бы оставить ее где-нибудь, а потом позвонить, чтобы сказать им, где ее забрать. Кроме того, лучше воровство, чем нападение на кто-то в безумстве крови.

Дани развернулась и было направилась на кухню, когда услышала мягкий щелчок закрывания двери наверху. Когда быстро двигающиеся шаги послышались по направлению к лестнице, она забежала в пустую гостиную и прижалась к стене, смотря через арку в холл. Ее сердце быстро билось в страхе быть обнаруженной, когда она услышала, как кто-то сбегает вниз по лестнице. Она затаила дыхание, но звук шагов просто отдалился в сторону кухни. Она позволила себе выдохнуть с облегчением и огляделась, ища подходящее место, чтобы спрятаться.

Вот тогда Дани и увидела Джона и Хейзел Паркер. Пара сидела на пышном ковре, прислонившись плечами друг к другу у дальней стене. Они оба спали, поняла Дани, когда Джон громко всхрапнул. Вид пары ответил на один вопрос Дани. Леониуса не поймали. Если бы он его поймали, то супруги могли бы вернулся домой с измененной памятью.

Джон Паркер выпустил другой громкий храп, и Дани начала беспокоиться, что он может привлечь в комнату того, кто спустился по лестнице, чтобы проверить пару. Ее бы наверняка обнаружили тут. Настало время двигаться. Медленно пройдя через арку, ведущую в холл, она планировала проверить комнату через холл на возможность убежища, где она могла бы подумать. Но она была только на полпути, когда человек начал выходить из кухни в холл.

В панике Дани сменила направление и скользнула в пустой шкаф рядом с входной дверью, прикрывая за собой дверь и пытаясь не издать ни звука.