Бесстыжее лето

33 глава. Брызги шампанского

У незваной гостьи в руках запотевшая бутылка шампанского. Напиток явно очень холодный: бедняжка без остановки перебирает по зеленому стеклу задубевшими пальчиками. Хорошо подготовилась, продуманная, зараза! Я все еще стою за спиной у Артема, крестом сложив на груди руки, и меня не видно в дверном проеме. Барышня что-то радостно щебечет и уже почти переступает порог, когда мужчина упирается ладонью о косяк, не давая ей пройти в квартиру:

— Жанна, мне очень жаль, но ты зря пришла.

— Что значит зря?! — голосок сразу меняется, приобретая обиженные нотки. Девчонка хватается свободной рукой за его запястье, но Артем по-прежнему крепко держится за дверной косяк. Я с удовольствием наблюдаю за этой сценой. — Ты меня сам пригласил, помнишь?! Или уже нашел кого-то помоложе?!

— Поумнее, — мужчина поджимает губы, а я ухмыляюсь, почти готовая сделать ему еще один минет за такой комментарий.

— По-твоему, я тупая?! — взрывается Жанна.

— По-моему, ты наивная… Прости, что позвал тебя сюда. Я был в отвратительном настроении. Мне просто хотелось… — он заминается, и девушка тут же договаривает фразу:

— Трахнуть кого-нибудь?!

Тут уже я поджимаю губы. Что же, не такая уж Жанна и тупая. Вполне сообразительная девочка.

— Провести с кем-то время без обязательств, — выкручивается Артем, и я мысленно хвалю его за тактичность.

— А теперь?! Теперь что изменилось?!

— Все, — мужчина драматично разводит руками, а я усмехаюсь. — И тебе лучше уйти.

— Ну уж нет, сначала я посмотрю, кто там умнее меня! С кем ты?! Покажи мне эту шлюху! — Артем снова пытается перегородить ей дорогу, но она ловко ныряет под его локоть и оказывается внутри, тут же лицом к лицу сталкиваясь со мной.

— Привет, — я машу ей рукой.

— Вы что, трахаетесь?! — взрывается Жанна, узнав меня, и мы с Артемом, не сговариваясь, хором возмущаемся:

— Вообще-то, мы вместе работаем! — и тут же оба прыскаем от смеха.

— Ну да, конечно! — девушка обиженно выпячивает вперед нижнюю губу и вдруг начинает отколупывать пробку от бутылки шампанского, а я быстро выставляю перед собой обе ладони, почувствовав угрозу:

— Осторожнее, пожалуйста!

— Да пошла ты, стерва! — Жанна встряхивает бутылку, нагоняя пену, снова выкручивает пробку и, ударив ладонью по донышку, выпускает мне прямо в лицо струю пенящегося алкоголя. Я захлебываюсь, едва успевая закрыть глаза, и отступаю, а девчонка уже переключается на второго обидчика и просто выливает остатки шампанского на голову Артема. Ошалев от неожиданности и такого агрессивного напора, мужчина даже не успевает увернуться. Затем сумасшедшая дура размахивается и бьет бутылку прямо у наших ног. Зеленые осколки разлетаются по полу, позвякивая и перекатываясь в золотистой луже. В нос ударяет аромат шампанского, но все, кажется, живы и даже здоровы.

— Я все расскажу Торецкой и Котику! — заявляет Жанна и, хорошенько хлопнув дверью, наконец исчезает из поля нашего зрения.

Мы с Артемом секунд десять стоим в тупом онемении, а потом начинаем хохотать.

— Ты правда собирался ее трахнуть? Ну ты и придурок! Она же ужасна, совершенно ужасна! У тебя просто отвратительный вкус! — ворчу я минуту спустя, когда мы немного приходим в себя и перестаем ржать как ненормальные. Артем протягивает мне руку, помогая переступить через осколки битого стекла, и прижимает меня к стене:

— Забудь, козочка…

Я шиплю:

— Осторожно, обои запачкаем… — но он меня не слушает и не отпускает, сжимая горячими ладонями мою талию и склоняясь лицом к лицу. Мы оба пахнем шампанским. Еще бы клубничку со сливками — и можно устраивать праздник! Его губы растягиваются в улыбке, а разноцветные глаза впервые не просто чертовски близко, но еще и долго, внимательно, вдумчиво смотрят в мои. Я почти смущаюсь, невольно спрашивая:

— Что такое?

— Ничего, — мужчина качает головой. — Ты такая сладкая и липкая. Хочу сожрать тебя с головы до ног.

— Смотри не опьяней, — фыркаю я с улыбкой.

— Я уже и так пьяный по уши… Крышу сносит…

Он утыкается носом в мои мокрые волосы и глубоко вдыхает, шумно набирая в легкие воздух. Я чувствую, как бегут по телу горячие мурашки, нетерпеливо хватаюсь пальцами за мужские плечи, подставляю шею его ласке. Под кожей бешено бьется пульс, и Артем ловит его губами, ведет языком вдоль дрожащей вены, слизывая капли шампанского. Кусает где-то под ухом, прихватывая зубами мышцу, и нервные окончания взрываются, вытягиваются, ноют… Я закусываю губу и прижимаюсь к нему плотнее, желая ощутить низом живота твердый стояк, но он не спешит, словно специально мучает, изводит меня… Долго выцеловывает шею, ключицы, плечи, оставляет везде жадные собственнические засосы, которые расцветут к утру багровыми синяками, и только потом, схватив обеими руками ворот платья, дергает его в разные стороны, с треском разрывая мокрую ткань и оставляя меня в одних трусиках и босиком.

— Всегда мечтал сделать так… С того первого дня в подсобке, когда ты нарычала на меня за один чертов подол…

— Ты даже не представляешь, сколько это стоило, — шепчу я, не в силах на него злиться, а он подхватывает меня на руки и несет в спальню:

— Мне глубоко наплевать, козочка, глубоко наплевать…

Вопреки сложившейся традиции яростного и бездумного траха на любой горизонтальной или вертикальной, подходящей или неподходящей для этого поверхности, сейчас он бережно опускает меня на постель, тут же через голову стягивая с себя футболку и позволяя мне ощутить под пальцами напряженный пресс с четко вырисованными кубиками. Я тянусь ниже, к ширинке, но он перехватывает мои руки и вытягивает их над головой, ухмыляясь в губы:

— Не так быстро, козочка.

— Что ты задумал? — ерзаю я под ним.

— Хочу, чтобы ты меня умоляла.