Бесстыжее лето

47 глава. Дождь

Из всех странных мест, где нам приходилось заниматься сексом, это точно входит в топ-пять: окраина городского парка, совсем рядом — десятки и десятки людей, которые знают нас в лицо и пришли на нашу вечеринку, биты музыки долетают сюда с танцпола, под ногами шуршит мягкий мох, а над головами — листья, грудь через тонкий слой ткани трется о жесткую кору дерева, которое я обхватываю обеими руками, чтобы удержаться под напором сильных глубоких толчков…

Артем не щадит меня: мы не привыкли к такой роскоши. Никакой страсти наполовину — только безумие, только хардкор. Его член долбится в моем влагалище глухо и часто, хлюпая смазкой, мошонка бьет по бедрам, а сильные руки сжимают ягодицы, явно оставляя на них красные следы от мужских пальцев… Но мне нравится, когда он помечает меня, клеймит укусами и засосами, словно делая меня своей, только своей. На зубах все еще хрустит краска, да и вообще мы перемазаны ею с головы до ног, но какая разница? Об этом мы подумаем потом. А сейчас бы кончить, растечься в его руках жаркой безвольной массой, а потом собраться с силами, подкрасить губы и вернуться к гостям…

Тот факт, что нас могут застукать в любой момент наши гости, добавляет происходящему остроты, и я понимаю, что нужно бы молчать, но совсем не стонать не получается, так что я закусываю собственный кулак в попытке справиться с эмоциями, пока Артем за моей спиной тихо рычит и мнет лихорадочно мою задницу… Зубы впиваются в кожу так сильно, что я прокусываю ее, выпуская наружу капли крови и тут же слизывая их. Вкус соли на языке подстегивает и возбуждает еще сильнее.

Когда я вообще стала такой ненормальной? Откровенно ебнутой, если уж быть честными? Еще до того, как влюбилась в этого самодовольного засранца с разноцветными глазами? Или я влюбилась в него сразу, с первого взгляда, с первой встречи? Там, в жаркой подсобке, на деревянных ящиках, пока он таранил меня с той же яростью, что и сейчас? Теперь этого уже не узнать, да оно и неважно. Важно, что между нами давно уже не просто секс. И что бы там ни произошло в «Luce della bellezza» — я навсегда останусь благодарна агентству за то, что оно свело меня с этим мужчиной. Да-да, Софья Кирилловна Котик и Маргарита Викторовна Торецкая, я благодарна вам! Вы познакомили меня с лучшим человеком в моей жизни! Низкий, сука, поклон, и надеюсь, больше никогда не встретимся!

Оргазм подкатывается совсем близко, по телу пробегают первые сладкие судороги, но за секунду до этого случается еще одна вещь: резко начинается сильный дождь. В темном августовском небе было не разглядеть туч, грома мы тоже не слышали, но вода вдруг обрушивается на нас безумным летним ливнем, смывая краски, макияж и все что угодно, пока я судорожно кончаю и, воспользовавшись сильным шумом, кричу от удовольствия, раздирая глотку и не сдерживая эмоций.

Потоки воды стекают мне за шиворот с веток деревьев, краски перемешиваются на белой футболке, становясь пятном кофейного цвета, волосы липнут к лицу. Не сговариваясь, мы с Артемом быстро натягиваем джинсы и выныриваем из-под шапки листвы, одновременно начиная хохотать. То, что начиналось как безумие, — и закончиться должно безумием.

— Надо возвращаться, — хрипит Артем сквозь смех. — Там сейчас будет пиздец полный. Нас хватятся.

— Вот блин, — отзываюсь я, одновременно радуясь, что теперь не придется доставать помаду. Холи и дождь — и так слишком ненормальное сочетание, чтобы еще и подкрашивать губы. Это как наводить марафет перед лицом грядущего апокалипсиса: бессмысленно и беспощадно.

На танцпол мы возвращаемся мокрыми с головы до ног, в разноцветных разводах, вода хлюпает в обуви и растекается из-под наших ног ручейками во все стороны. Часть гостей успела спрятаться в студии, часть продолжает веселиться и танцевать, несмотря на дождь: самые отчаянные! Я осматриваю площадку и радуюсь, что диджейский пульт у нас установлен под прочным навесом, иначе тут был бы фейерверк, техника сгорела бы, и все электричество рухнуло. Пушки больше не стреляют и повернуты дулами вниз, гирлянды водоустойчивые, за остальное можно не волноваться.

И все-таки, приходится решать кое-какие организационные вопросы. Кто-то замерз — мы организовываем для людей полотенца, теплые пледы и горячий чай и кофе. Благо, все это находится в нашей студии. Кто-то собрался домой — мы вызываем гостям такси. Кто-то просто хочет поблагодарить, пообщаться, предложить сотрудничество. Мы с Артемом только и успеваем кивать и улыбаться, перемещаясь между студией и танцевальной площадкой, увлекшись работой и совсем позабыв о самих себе. Вот оно — наше дело! Когда к нам подходят сзади и накидывают на плечи один плед на двоих, мы оборачиваемся: это Макс.

— Спасибо, бро! — кивает Артем, поправляя край пледа. Я подхватываю второй и вдруг взволнованно спрашиваю:

— А где Анушка?

Мне становится стыдно, что я упустила из виду шестнадцатилетнего ребенка, приехавшего из далекой Индии и не знающего русского языка.

— Она в моей машине, — улыбается Макс. — Греется. Я принес ей кофе. Не переживай. Мы отлично справляемся.

— Хорошо, — я с облегчением киваю. — Спасибо!

— Но пора заканчивать. Нельзя, чтобы люди успели сильно замерзнуть и простыть. Впечатления должны остаться только позитивные.

— Это точно, — я соглашаюсь, и мы втроем продолжаем разруливать ситуацию до тех пор, пока студия и танцпол не становятся пустыми, и только нанятые официанты остаются шнырять между столиками, убирая остатки еды, да диджей сматывает мокрые провода. Тогда мы садимся на влажные после дождя ступеньки, чтобы выпить по чашке горячего кофе и наконец по-настоящему расслабиться.

— Все прошло отлично! — заявляет Макс, а Артем подмигивает мне:

— А то!

— Теперь домой, греться и отдыхать, — говорю я, потому что вдруг понимаю: я безумно устала, хочу лечь и целые сутки просто спать.

— Я подвезу вас троих до дома, — кивает Макс.

— Спасибо.

Дома мы первым делом отправляем в душ Анушку, а потом, когда она укладывается вместе с братом спать, идем туда сами, вдвоем. Молча и не сговариваясь снимаем с себя всю одежду, остающуюся грудой мокрой грязной ткани на кафельном полу, становимся под горячие струи воды, обнявшись, и просто наблюдаем, как яркая радуга стекает с наших тел, закручиваясь завитками возле слива.

Еще через несколько дней нам приходит повестка: «Luce della bellezza» подает на нас в суд за нарушение авторских прав.

— Вот стервы, — говорит Артем, прочитав документ. Я его даже читать не хочу, и так ясно, к чему прикопаются Котик и Торецкая: к фотосессии Анушки, которая недавно появилась в свободном доступе в интернете. Судиться с ними совсем не хочется — тупо лень, — но выбора у нас нет.