Бэтмен возвращается

19

Ему постоянно мешают, так Пингвин никогда не закончит!

Он поднял глаза и увидел, как Макс Шрек пробирается сквозь толпу циркачей мимо разукрашенного тяжеловеса, чьи вытатуированные пузатые танцоры в диком танце струились по бицепсам. Бизнесмен остановился и пропустил шагавшего на руках акробата. Шрек улыбнулся Пингвину. Он выглядел слишком весёлым для делового человека.

Макс взглянул в сторону труппы.

— Ха, — заметил он, — твоя большая семья.

Пингвин вздохнул. Похоже, Макс клонит к чему-то. Его спискам придётся немного подождать.

— Давай спустимся вниз, Освальд. У меня есть для тебя небольшой сюрприз, — настоятельно упрашивал Макс.

Пингвин сердито посмотрел на Макса.

— Я не люблю сюрпризов. — Пингвину до сих пор иногда приходили мысли, что решение выбраться из канализации было ошибочным.

Но Макс настаивал. Он увлёк Пингвина за собой из-за стола по спиральной лестнице.

Пингвин нехотя плёлся за Шреком. Значит, у Макса появились новые идеи. Главное, чтобы он помнил, случись что- нибудь с Пингвином, и его друзья-циркачи будут скоры на расправу.

Следовательно, сюрприз будет приятным.

И всё же Пингвин с сожалением вспоминал о холодной воде.

Макс попытался положить ладонь на глаза Пингвину.

— Не хочу отравлять тебе сюрприз!

Пингвин заворчал. Доверять людям — одно дело, но некоторые — просто напрашиваются. Макс быстро отдёрнул руку.

— Тогда закрой глаза, — приставал Макс.

Ох, хорошо. Пингвин послушно закрыл глаза и не открывал их всю дорогу, пока Макс вёл его вниз по лестнице. Лучше бы сюрприз был приятным, иначе он разрешит своим ребяткам немного поупражняться на Максе. Пусть чуть раньше срока.

Они сошли с лестницы на бетон, и Пингвин открыл глаза.

— Ну как тебе? — воскликнул Макс.

Пингвин оглядел нижний этаж. Он был переделан из старой аптеки во что-то суетливое и весёлое, полное новых письменных столов, современных компьютеров и улыбающихся школьников. Вся мебель сверкала белизной, а стены были затянуты красной, белой и синей материей. Но самым удивительным здесь были вывески и плакаты, самый большой из которых гласил:

«Кобблепота — в мэры!»

Словно этого было недостаточно — повсюду были развешаны афиши с изображением Пингвина вместе с надписью:

«Оззи против консерваторов!»

Каждый из Пингвинов на них радовался и аплодировал. Улыбка Макса стала ещё шире.

Пингвин был изумлён.

— Но… — начал он. — Что… Я хочу сказать… — вновь попытался объяснить Пингвин.

Он не знал, что хочет сказать.

Что здесь происходит?

— Да, — сказал Макс несдержанно. — Лесть — противоположность грубости. Бог знает, что я знаю. Но кто-то должен занять место нашего преграждающего путь к прогрессу мэра, и не отрицайте этого, мистер Кобблепот, ваш гений больше наших с ним двоих вместе взятых!

— Мэром? — переспросил Пингвин.

— Да, в мэры, — улыбнулся Макс.

Но птицеподобный маленький человечек, проведший большую часть жизни в канализации, не видел в этом никакого смысла.

— Макс, — напомнил он, — выборы происходят в ноябре, а сейчас-то конец декабря!

Макс подозвал прилично одетую пару, одетую так прилично, что казалось они пахли деньгами, успехом и силой. Мужчина и женщина. Оба в одинаковых тёмных костюмах, оба с одинаковыми сияющими белозубыми улыбками. Они нервировали Пингвина.

Мужчина неодобрительно осмотрел Пингвина, прежде чем улыбка вернулась на место.

— Держите зонтик, — посоветовал он. — Он идёт вам. Я — Джош. Вот так лучше! — С этими словами он вставил что-то Пингвину в рот. — Рекламируйте своё право на рождение.

Пингвин свирепо уставился на новый объект между губами. Это был чёрный как смоль мундштук. Теперь женщина вертела его во все стороны. Пингвину очень хотелось вернуться к своим жёлтым листкам.

— Я — Джейн, — сказала она, схватив его за рукав. — Постойте минутку спокойно, а я натяну на вас эти маленькие перчатки, или как их там…

Перчатки? Пингвин наблюдал, как она ловко работала пальцами. Она была очень привлекательна в этом строгом костюме, и он был бы непрочь забраться под него. Она случайно коснулась плавников, и её улыбка превратилась в гримасу. Вот так всегда, по-особенному, — думал Пингвин, — складываются его отношения с женщинами.

— Наши исследования показали, что избиратели предпочитают пальцы, — объяснила Джейн, натягивая чёрный материал.

Пингвин критически оглядел обновку. Ладно, если женщинам пальцы нравятся больше плавников…

А этот тип Джош зачем-то ощупывал одежду Пингвина. Какие у этого парня проблемы? Конечно, комбинезон был поношенным; конечно, он пообтрепался и прослужил так долго, что стал немного лосниться. Но Пингвин твёрдо верил — комбинезон был частью его самого.

— А в канализации, похоже, мало отражающих поверхностей, — заметил Джош.

Отражающих поверхностей? А, он имеет в виду зеркала! Джейн весело рассмеялась. Пингвину понравился её смех, и он тоже засмеялся. И все окружающие присоединились к ним.

— А знаете, — Пингвин стал серьёзным, — ведь могло быть намного хуже. У меня из носа могла хлестать кровь.

Джош не понял.

Из носа — кровь? Что вы хотите сказать?

Пингвин ударил, быстро, зло, точно в нос. Давайте смейтесь теперь над ним. Пингвины, вскормившие его, обучили Освальда паре трюков.

— Достаточно, — сказал Макс, растаскивая дерущихся в стороны. — Оба хороши…

Он махнул толпе, чтобы все вернулись к работе. На минуту все забыли о Джоше. Тот, не теряя времени, грохнулся без сознания. Парень совсем потерял жизненные силы. Придётся Максу найти консультанта уровнем повыше, чтобы и дальше иметь дело с Пингвином!

Макс отвёл Пингвина в укромный уголок.

— Ты прав, — признал Макс, когда их не могли услышать.

— Мы упустили традиционное время выборов. Но официальным лицам могут выразить недоверие, они могут быть отозваны избирателями и получить пинка под зад. Вспомни Никсона, Мичема, Барри… — Он сделал паузу и затем указал на плакат над головой. — Теперь подумай о себе, Освальде Кобблепоте, заполняющем пустоту.

Но Освальд Кобблепот по-прежнему созерцал Джейн.

— Я бы лучше заполнил её пустоту, — пробурчал он.

— Нам необходимо собрать подписи, — настаивал Макс, — чтобы заново провести выборы. И я могу набрать их для тебя, Освальд.

— И научить её моему трюку «французский плавник», — твердил своё Пингвин. Удивительно, каким только чудесам не научишься, работая в цирке.

— Освальд, — упорно добивался своего Макс. — Нам необходима ещё одна вещь.

Пингвин прищурился. Ага, кабинет мэра — вот о чём они говорили, не так ли?

— Избирательная платформа? — догадался он. — Дайте подумать. «Остановить глобальное потепление! Начать глобальное оледенение!» Превратить мир в огромный ледяной шар…

— Идёт, Освальд, — с готовностью согласился Макс. — Но, чтобы добиться отзыва мэра, нам нужен катализатор, толчок, инцидент.

Да, думал Пингвин, мэр. Теперь, когда он привык к этой мысли, она стала ему нравиться. Даже более того. «Ваш стол готов, мэр Кобблепот». А как насчёт женщин? Женщин типа Джейн? Э, раз уж он мэр, у него будут отборные женщины.

— Ты нужен мне, Освальд. Ты нужен мне сейчас. Это самый большой «зонтик», какой я когда-либо…

— … Как пожар рейхстага, — продолжал Макс настойчиво.

— «Как Тонкинский залив»[4].

О чём толкует Макс? Наверное, что Пингвин ещё не стал мэром. О'кей, он получит это место. В конце концов, он привык давать по двенадцать представлений на дню… Он выдержит всё что угодно.

Но прежде мэрства была работа. Грязная работа. Впрочем, Пингвин знал, кто с ней может справиться.

— А, понимаю, — догадался он, — ты хочешь, чтобы мои друзья — те, что наверху, — заставили мэра лопнуть от бешенства.

Макс усмехнулся шутке.

— Именно, — согласился он. — Но они всегда должны приходить и уходить отсюда только через вентиляционный ход, чтобы не вызвать подозрений.

Значит, Макс предлагает подпольный саботаж?

— Звучит забавно, — согласился Пингвин. — Но я…

Он колебался. События развивались так быстро, что он почти позабыл о своих истинных стремлениях.

Макс вопрошающе смотрел на него.

— Я не должен двигаться в объезд, — объяснил Пингвин. — У меня свои собственные…

— «В объезд»? — прервал его Макс. Он раскрыл объятия, словно хотел обхватить не только окружающие здания, но весь Готем-Сити. — Освальд, это твой шанс вернуть свою судьбу, в которой твои родители неосторожно тебе отказали…

Тут Макс прав. Что там говорил этот противный слюнтяй Джош?

— Рекламировать моё право на рождение, это ты имел в виду? — спросил Пингвин. Сейчас, когда он всё обдумал, фраза звучала очень неплохо.

Макс кивнул. Он стоял по-прежнему с распростёртыми объятиями.

— Представь, — он опустил одну руку, — к тебе будут прислушиваться массы. — Он опустил другую. — И у тебя будет доступ к управлению промышленностью. — Он раскрыл обе ладони и собрал их в чашу. — Неограниченные возможности!

Пингвин был впечатлён.

— Ты предлагаешь нелёгкую махинацию, Макс. — Он сделал паузу, достаточную чтобы осознать, каков его выбор. — Хорошо. Я буду мэром.

Он подошёл к выходящему на улицу окну, забранному тяжёлыми жалюзями. Просунув плавник в новенькой перчатке между планками, Пингвин посмотрел на вечерний Готем-Сити — город, который скоро станет его собственностью. Он сможет забрать себе всё: сначала офис мэра, а потом, когда весь Готем будет у его ног, свершит свою сладкую месть.

Пингвин улыбнулся и пробормотал всего три слова:

— Жги, малыш, жги.