Бэтмен возвращается

36

Брюс затолкал револьвер обратно в сумочку и продолжал танцевать как ни в чём не бывало. Селина поражалась, как она могла показать ему оружие? Сначала она решает держать в секрете своё приобретение, а потом напрямую выкладывает об этом Брюсу. Что- то было в мистере Брюсе Уэйне, что-то загадочное, но и что-то, заставлявшее верить ему.

Она посмотрела на его удивлённое лицо и решила объясниться, пока он что-либо не предпринял.

— Послушай, — начала она, — только не говори мне, что убийство-Макса-не-решит-чьих-либо-проблем, потому что оно решит. Ты не устал от этого лицемерного барона- грабителя, который всегда выходит сухим из воды? Хотя должен быть шестью футами ниже поверхности?

Брюс уныло покачал головой.

— Подожди, я уверен, у тебя есть множество причин ненавидеть своего босса, ко… — Он развёл руками, как будто сам не знал ответа. — Господи, Селина, ты ведь не судья на заседании присяжных. Я только хочу спросить: ну кто ты, по-твоему, на самом деле?

Она задумчиво, немного с грустью посмотрела на него. До того, как погибла Ледяная Принцесса, она бы сказала ему. В ней было так много злости против стольких вещей; и эта злость вырывалась наружу в образе Кэтвумэн. Но сейчас?

— Я уже и сама не знаю, Брюс, — сказала она, уловив своё собственное отчаяние.

Они по-прежнему танцевали, кружась по бесконечному этажу универмага под медленную грустную мелодию. Она взглянула под потолок и увидела веточку омелы. Прильнув к Брюсу, она нежно поцеловала его. Впрочем, даже в поцелуе ощущался вкус грусти.

— Поцелуй под омелой, — сказала Селина, повторяя чужие слова. — Омела может быть смертельной, если съешь её…

Брюс отсутствующе посмотрел на неё и процитировал другие слова, которые девушка тоже знала:

— Но поцелуй может быть ещё смертельнее, если ты это имеешь… в виду.

На последнем слове он запнулся, как будто ему пришла та же мысль, что и Селине.

Они заговорили одновременно.

— Ты — это она?! — воскликнул он, в то время как она спросила:

— Ты — это он?

Ни ему, ни ей не требовались слова. Задав друг другу вопрос, они уже знали ответ.

Он и был Бэтмэном?

А она была Кэтвумэн. Но кто в это поверит?

Кроме них двоих?

Брюс очень нежно расстегнул манжет её блузки и засучил рукав. Движения его пальцев превратились почти в ласку, когда они скользили по коже её предплечья.

— Ожог, который ты получила от меня, — сказал он. Селина заметила сожаление в его голосе.

Но ей тоже необходимо подтверждение, подумала она, расстёгивая нижнюю пуговицу его рубашки и забираясь пальчиками внутрь, вдоль мышц живота. Она нащупала рядок рубцов.

— Следы когтей, которые я оставила тебе, — сказала она и вздохнула. Слишком много неожиданностей за один вечер. — О, Боже, — прошептала Селина и испугалась, закончив свою мысль. — Не значит ли это, что мы должны начать драться прямо сейчас?

Брюс никак не ответил, лишь сильнее прижал её к себе. А Селина крепко обняла его. Она была так напугана! Да и он, как ей почудилось, тоже.

— Так что мы собираемся делать? — спросила она минутой позже.

— Не знаю, — ответил Брюс, — но пока мы не выяснили это, давай… давай просто потанцуем.

На мгновение Селина почувствовала себя по-настоящему счастливой.

Ну вот, это ему нравилось куда больше.

Пингвин закудахтал, когда пыль осела вокруг него, вместе с танцорами. Не больше, чем маленький взрыв, чтобы встряхнуть их хорошенько. Сегодня Пингвин заставит их заплатить за всё!

Куски пола, кувыркаясь, опускались на землю.

Люди кричали.

Обломки потолка дождём выпадали вокруг них.

Люди теряли сознание.

Части каких-то иных предметов тоже сыпались им на головы. Некоторые из них были когда-то маскарадными костюмами, или тем, что находилось некогда внутри них.

Пингвин сделал небольшой поклон из своего уткомобиля.

— Вы не позвали меня, поэтому я явился без приглашения.

Четверо пингвинов, которых он взял с собой, подтверждающе заквакали.

Его Честь мэр выступил вперёд. Пингвин вынужден был признать, что политик щеголевато одевался. Конечно, Пингвин всегда был молокососом, чтоб носить тогу.

— Что тебе надо, Пингвин? — потребовал Его Честь.

Пингвин оттолкнул его с дороги. У него больше не было времени для мэров. Он должен был объявить о более важных событиях. Он окинул взором сбившихся в кучу гостей Макса, чтобы убедиться в готовности всех присутствующих его слушать.

— Прямо сейчас отряды моих солдат рыщут по городу, охотясь за вашими детьми! — Он подождал, пока у аудитории не перехватило дыхание. — Да, за вашими перворождёнными сыновьями. За теми, кого вы оставили дома одних, беззащитных, дабы, разодевшись как подонки, напиться сока и скверно потанцевать!

Он повернулся к, без сомнения, старшему среди перворождённых детей.

— Я собственноручно явился за любимым чадом Готема — мистером Чипом Шреком!

Теперь в толпе уже никто не дышал. Парочка даже вскрикнула. О-о, ярость, угрозы, убийства. Зачем только Пингвин когда- то оставил эти дела, в которых ему не было равных?

Ничего, канализационные стоки под мостом отрезвили его. Потому что с дорогим Чипом и сотнями других чипов со всего города, Пингвин возвращался на большую дорогу убийств и насилия.

Эй, это даже лучше, чем мэрство!

Это было ужасно!

Когда пол взорвался, они оба полетели вниз. Брюс извернулся в воздухе, чтобы она упала на него, и, как подушка, смягчил её падение. Но к тому времени, когда они поднялись на ноги, Пингвин уже взял в плен Чипа Шрека.

Селина отвернулась от Пингвина и его головорезов.

— Брюс, — позвала она, — мы должны что-нибудь предпринять!

Но Брюса уже не было рядом.