Без ума от герцога

Глава 7

— Так вы знаете, кто я, и какого черта вы от меня хотите? Меня хватятся, и хватятся быстро.

— Мы хотим знать, в какого сорта переделку вы втягиваете ее сиятельство, — выступил вперед рыжий.

— Ее сиятельство? Вы имеете в виду леди Стэндон?

— А вы хотите сказать, что у вас не одна птичка в садке? Это придает интересный оборот делу.

— Нет! — Джеймс выпрямился во весь рост и свысока поглядывал на крепыша, но рыжий был на голову выше его. — Моя забота исключительно леди Стэндон. Но это не ваше дело.

— Некоторые с этим не согласны, ваша светлость.

— Кого вы имеете в виду? — спросил он, перебирая в уме людей, знавших о его обмане, но не мог себе представить, что кто-то из них нанял этих прохвостов, чтобы запугать его.

Значит, об этом знает кто-то еще… Но кто? Лорд Льюис?

Джеймс быстро отбросил такую возможность. Кроме того, нанять этих типов стоило денег, а, по словам Элинор, ее отчим для этого слишком скуп.

— Нас послали узнать, что вы… то есть… что вы собираетесь делать… — сказал рыжий, оглядываясь на приятеля.

— Его намерения, болван, — подсказал тот. — Мы должны узнать, каковы его намерения.

Великан щелкнул пальцами.

— Вот именно. Ваши намерения. Относительно леди.

— Ничего бесчестного, надеюсь? — хрустнул пальцами другой и улыбнулся так, будто был рад узнать обратное.

Джеймс не мог в это поверить. С кем водит компанию леди Стэндон, если они посылают ищеек следить за ним? Кто из тех, кого она знает, знаком с подобными злодеями?

Потом он вспомнил, что сказал Клифтон, ударив его: «Джордж Эллисон, вор, который обчистил карман вашего отца… ваш отец отправил его в школу и использовал его связи в Севен-Дайалс для…»

Эллисон! Точно.

— Люси Стерлинг! — выпалил он.

Отец Люси Эллисон Стерлинг происходил из Севен-Дайалс. И разве Джеймс не налетел на новоиспеченную леди Клифтон вчера, выходя из дома на Брук-стрит после разговора с Элинор?

Прохвосты, округлив глаза, привалились друг к другу.

— Это не имеет никакого отношения к Гузи, — заявил рыжий.

Второй вздрогнул и двинул товарища локтем в ребра.

— Ты все-таки проболтался, Расти.

— Не толкай меня, Сэмми, — заныл рыжий. Потирая бок, он дружески шлепнул приятеля, так что тот покачнулся. — Я не проболтался, он сам сказал. — Расти кивнул на Джеймса. — Он оказался сообразительным.

— Значит, леди Клифтон послала вас выяснить мои намерения относительно леди Стэндон?

Вместо ответа оба, переминаясь с ноги на ногу, разглядывали свои видавшие виды башмаки.

— Я ей не скажу, — пообещал Джеймс. — Леди Клифтон нечего опасаться на мой счет. Я буду держать леди Стэндон под присмотром.

— А вы можете? — Порывшись в куртке, Сэмми вытащил бумажник. — Это ваш?

Джеймс похлопал себя по карманам, они были пусты.

— Что за…

— Вот именно. — Сэмми бросил ему бумажник. Герцог поймал его и сунул поглубже, на этот раз во внутренний карман жилета.

— Его увели недавно, но мы спасли его для вас.

— Так вы… — Он переводил взгляд с одного на другого, Сэмми и Расти переминались с ноги на ногу, как напроказившие школяры.

— Следили за вами, — признался Расти.

— Следили за ее сиятельством, — поправил Сэмми. — Когда мы увидели, что у вас увели бумажник, Расти вернул его. Мы дружески велели маленькому негодяю шепнуть всем, чтобы вас и ее сиятельство не трогали.

— Но это не объясняет того, что случилось с Тией.

— Тия?

— Девочка. Сестра ее сиятельства.

Парочка, переглянувшись, рассмеялась:

— Эта хорошенькая малышка? Так она в кондитерской через дорогу, подкрепляется бисквитом.

— В целости и сохранности, — заверил Расти. — Крепкий парень присматривает за ней, потому что наша Гузи тревожится, что какой-то тип может похитить ее. Не беспокойтесь о ней.

— Спасибо вам, джентльмены. — Джеймс поклонился и собрался уйти.

Сэмми преградил ему дорогу:

— Не так быстро, хозяин. Вы еще не сказали нам о своих намерениях.

— О чем?

— О ваших намерениях относительно леди.

Джеймс покачал головой:

— Да будет вам известно, что я помогаю ей найти мужа.

— Зачем вам это делать?

— А почему бы и нет?

Парочка переглянулась, и по их взглядам было понятно, что они считают его немного чокнутым.

— Просто мне кажется… — начал Расти, но Сэмми толкнул его. — Я хотел сказать, нам кажется, что вы к ней неравнодушны.

— Я ничего такого…

Скрестив на груди руки, мужчины хмуро смотрели на него.

— Это трудная ситуация, — сказал он.

— Потому что она не знает, что вы герцог? — спросил Сэмми.

— Довольно забавно, — добавил Расти. — Не понимаю, почему вы ей об этом не скажете. Уладьте дело между собой, как полагается.

Джеймс покачал головой:

— Она подумает, что я сумасшедший.

— Она будет не единственной, — пробормотал своему приятелю Расти.

Парочка захихикала, но Джеймс не находил в этом ничего смешного. Элинор придет в ярость от того, что он обманул ее. И вероятно, припишет в «Хронике» герцогини: «Герцог Паркертон такой же полоумный, как и все они». Если это уже не написано там. Это может объяснить, почему его нет в списке Элинор.

— Но если она вам нравится…

— И она согласна… — добавил Сэмми.

— Почему нет? — закончил Расти.

— Все не так просто, — сказал им Джеймс.

Жениться на Элинор? Он не знал, может ли он. Что, если он обманет ее надежды? Может ли она любить его? Смогут ли они обрести то «большее», что окутывало Миранду и Джека тайной, известной только им двоим.

Разве Элинор не ищет только выгодный брак? И как он узнает наверняка, что она вышла за него не по меркантильным соображениям? Ванесса вышла за него по настоянию отца.

— Тут вы ошибаетесь, — сказал ему Расти. — Думаю, вы сами это поймете.

Сэмми со знанием дела кивнул. Джеймс твердо знал, что его жизнь действительно пошла кувырком, если он собирается прислушиваться к советам парочки прохвостов из Севен-Дайалс.

— Только не разбейте ей сердце, — предупредил Сэмми.

— Потому что тогда Гузи снова пошлет нас за вами, — продолжил Расти, — а вы кажетесь хорошим для герцога.

— И не думайте, что легко из этого выпутаетесь, — торопливо добавил Сэмми. — Она платит нам, чтобы мы наблюдали за вами, и мы будем наблюдать.

Прекрасно! Не только брат, невестка и дочь дают советы относительно леди Стэндон, но есть еще и парочка сторожевых псов, следящих, чтобы он не перешел границы.

— Вы никому не скажете? — спросил Сэмми. — Потому что нам не полагалось позволить вам узнать о…

— Об участии леди Клифтон?

Оба кивнули.

— Даю слово, — сказал он. Но кто ему поверит?

Расти просиял:

— Это правильно, ваша светлость. Гузи не из тех, кто прощает и забывает.

Сэмми кивнул:

— Она нам головы оторвет. Скажет, что мы испортили все дело.

— Вы его совсем не испортили, — сказал им Джеймс, обрадованный, что его не убьют в этом убогом переулке. — И можете заверить вашу работодательницу, что я действую исходя из интересов леди. — Он подавил смешок, представив ужас Элинор от этой парочки ангелов— хранителей, даже если их послала ее лучшая подруга. — А теперь, если не возражаете, я хотел бы вернуть сестру заботам леди Стэндон.

— И присмотрите себе новый сюртук, пока вы здесь, — шлепнул его по спине Сэмми так, что он с трудом удержался на ногах. Когда он обернулся, парочка исчезла, скользнув в тень.

Джеймс все еще оправдывал себя, выбираясь из темного проулка на свет, когда кто-то спросил:

— Небольшое затруднение, ваша светлость?

Обернувшись, он увидел Тию, девочка скрестила руки на узенькой груди, ее глаза искрились озорством.

— Вовсе нет. — Джеймс расправил сюртук и собрался прочитать нотацию о том, что не следует уходить без спроса, как ее слова эхом зазвенели у него в голове.

Минуточку. Как эта проказница его назвала?

Ваша светлость!

И он, как болван, попался.

Стиснув зубы, он взглянул в ее сторону. Блеск в глазах вредной девчонки устыдил бы наемного убийцу.

Так что оставалось спросить только одно:

— Что вы хотите?

Тия улыбнулась:

— С чего начать?

У Элинор от паники сердце подкатило к горлу. Силы небесные! Где Тия?

Он не мог… он не посмеет… Но она слишком хорошо знала ответ.

Лорд Льюис может и посмеет.

Дрожа, проталкивалась она сквозь толпу, заглядывала в темные проулки, смотрела в окна магазинов, всюду, куда этот человек мог скрыться с ее сестрой.

Но как он смог ее забрать? Схватить посреди улицы так, что Тия не подняла шум? А теперь, к своей досаде, Элинор еще и потеряла из виду Сент-Мора.

Элинор повернулась и снова пошла сквозь толпу мимо тех же магазинов, пока не остановилась перед торговцем, продавшим ей платье, которое она прижимала к груди.

— Леди Стэндон, — окликнул ее знакомый голос.

Мгновенно обернувшись, она увидела его высокую прямую фигуру, рядом мелькал белый муслин и голубая накидка.

Тия!

Элинор сломя голову, бросилась к ним и крепко обняла сестру.

— Тия, ты меня до смерти перепугала! Я отправлю тебя в школу в Шотландию. Нет, в Ирландию. На остров!

— Ты никогда этого не сделаешь, — рассмеялась Тия.

Конечно, она права, но Элинор хотелось сделать это прямо сейчас, лишь бы ее сестра была в безопасности. Повернувшись к Сент-Мору, она совершенно лишилась самообладания.

— Вы нашли ее! — крикнула она, бросившись ему на грудь.

— Нашел, — ответил он, заключив Элинор в объятия. — Я действительно нашел ее.

Но было что-то еще в его словах. Скрытый смысл, от которого у Элинор затрепетало сердце.

Он нашел ее!

Точно так же, как в ее грезах, когда он спас ее прошлой ночью, он сейчас прижимал ее к своей крепкой груди, чистый мужской запах его тела манил ее прижаться головой к его плечу.

Элинор качнулась назад, сообразив, о чем думает… что делает…

Чего желает…

— О да, он нашел меня, — фыркнула Тия.

— Мне повезло, я наткнулся на мисс Рэкстон. — Он расправлял сюртук, глядя куда угодно, только не на Элинор. — И вот она, в целости и сохранности.

Его тон заставил Элинор взглянуть не на Сент-Мора, а на Тию.

Что сестра натворила на этот раз, если Сент-Мор говорит как денди, у которого помят галстук?

— Это просто удача, — объявила Тия. — И у мистера Сент-Мора появилась возможность сказать мне, что он планирует пригласить нас на пикник во вторник.

— Я? — Его взгляд метнулся к девочке.

— Вы? — выпалила Элинор.

— Да, — ответила Тия с уверенностью женщины, которая обвела мужчину вокруг пальца.

Переводя взгляд с Сент-Мора на Тию, Элинор чувствовала во всем этом подвох и точно знала, где его искать.

— Тия, это была твоя идея, мистер Сент-Мор не обязан потакать твоим нелепым причудам, — бранила она сестру. — Какой может быть пикник в феврале?!

— Но он предложил, — с невинным видом самоуверенно возразила девочка. — И он собирается взять с собой дочь.

Кого?!

— Я-я-я? — Джеймс округлил глаза и поднял брови.

— Вашу дочь? — оглянулась на него Элинор, он пристально смотрел на Тию.

— Да, его дочь, — объявила Тия, словно она и доселе неизвестная мисс Сент-Мор закадычные подруги. — Разве не так, мистер Сент-Мор? — Она замолчала лишь на секунду, словно знала, что возражений не последует. — Не могу дождаться, когда познакомлюсь с ней.

— У вас есть дочь? — Элинор задавалась вопросом, какие еще секреты скрывает этот мужчина. — Я не знала.

— А я знала. — Тия покачивалась на каблуках. — Она ведь выходит?

— Выходит? — быстро спросила Элинор. — Из школы, ты хотела сказать?

— Не совсем. — Он снова зло посмотрел на Тию.

Дерзкая девчонка улыбнулась:

— Выходит в свет. Это значит, ищет мужа, Элинор. Может быть, ты одолжишь ей «Холостяцкую хронику» герцогини. Тогда она сможет сделать отличный выбор…

— Нет! — в один голос воскликнули Джеймс и Элинор.

Проказница, испугавшись, замолчала.

— Она не нуждается в помощи, — сказал мистер Сент-Мор.

— Наверное, нам пора возвращаться? — сказала Элинор.

Мистер Сент-Мор, похоже, с облегчением ухватился за это предложение.

С большим облегчением!

— Отличная идея, миледи. — С этими словами он направился к карете. Точнее, сбежал. Элинор смотрела, как ой пробирается сквозь толпу. Она почти ничего не знает об этом человеке.

— Подозреваю, в нем есть что-то большее, чем видно глазу, — тихо сказала она сестре.

— Да? — со скукой в голосе ответила Тия. — Я нахожу его совершенно заурядным.

Они возвращались в Мейфэр в полном молчании.

Элинор поймала себя на том, что ей хочется засыпать его вопросами, но в отличие от сестры у нее осталась толика сдержанности.

Но это не означало, что она не любопытна.

Его молчание подхлестнуло не только ее интерес, но и воспоминания о том, каково быть в его объятиях. Воспоминания об их поцелуе в саду.

Он целует всех своих клиенток или она первая?

Элинор украдкой взглянула на Сент-Мор. Сжав челюсти, он сосредоточился на дороге, его руки уверенно держали поводья, тело неподвижное и прямое, словно он высечен из мрамора.

Вряд ли это теплая надежная стена, которая, она знала, кроется под его сюртуком.

Действительно так бывает? Как уверяла Люси, что мужчина, подходящий мужчина может заставить забыть обо всем.

«Если бы я нашла способ пробраться под его сюртук…»

Элинор охнула, ее крамольные мысли сразили ее.

— Вы хорошо себя чувствуете? — взглянул на нее Джеймс.

— Гм… да, — с трудом выговорила она. — Просто я вспомнила… э-э-э… что я обещала…

Его темные глаза изучали ее так, словно он видел за ее запинающимися словами большее.

— Что я забыла… гм… мы забыли… — тянула она, судорожно придумывая благовидный предлог, чтобы не выглядеть круглой дурочкой. — Забыли про ваш сюртук, — с облегчением вздохнула Элинор. — Да, мы забыли найти вам сюртук.

Он рассмеялся:

— Не беспокойтесь, леди Стэндон, старый служит моим целям гораздо лучше, чем вы думаете.

Она критически оглядела его костюм.

— Он не годится. И поскольку вы потратили на меня воскресенье, с моей стороны будет справедливо воздать вам добром за добро.

— Воздать? Нет. Не за что воздавать. — Он остановил карету возле дома.

— Нехорошо, что человек, занимающийся моими делами, носит такой плохо скроенный сюртук. Вы не можете встречаться с партнером герцога Эйвенбери в таком виде.

— Я не имею намерения…

— Не нужно беспокоиться, мистер Сент-Мор, у меня есть прекрасное решение. — Элинор следом за Тией спустилась на тротуар. — Как ваша работодательница я приказываю вам войти в дом и снять эту ужасную вещь.

Джеймсу следовало ответить категорическим «нет» и убраться восвояси.

Это следовало сделать в тот момент, когда она попросила его помочь с собакой, но было что-то в ее голубых глазах, в протянутой к нему руке, что ему не оставалось ничего другого, как последовать за ней.

Он начинал подозревать, что она сирена, прикинувшаяся земной женщиной. Только этим он мог объяснить, что снова последовал за ней в этот Бедлам, который она называла домом.

Его мгновенно устроили в передней гостиной, а Тия отправилась за чаем и бисквитами.

— Где же она? — бормотала Элинор, бродя по комнате. Наклонившись, она нашаривала под креслом корзинку для рукоделия, предоставив Джеймсу прекрасный обзор своих округлостей.

Ей-богу, эта женщина — настоящее искушение.

«Тебе нужно найти ей мужа», — услышал он голос Джека. А не смотреть на нее с вожделением, придумывая способ увести ее отсюда и… Вздохнув, Джеймс уставился в потолок и принялся считать трещины.

К счастью, дом был так скверно отремонтирован, что подсчет надолго отвлек Джеймса.

— Вот она. — Элинор выпрямилась с корзинкой в руке и улыбнулась. — Дайте мне час, и вам больше не придется страшиться ужасного сюртука.

«Дайте мне час, миледи, и вам больше не придется рыскать по балам в поисках мужа».

Джеймс замер. О чем он думает, черт побери? А что она делает?

Она стояла перед ним, сунув руки под сюртук, распахнув его с явным намерением…

— Так я и думала, провинциальный пошив, — объявила Элинор.

Джеймс заморгал и невольно отступил.

— Провинциальный — что?

— Пошив. — Она с улыбкой рылась в корзинке. — Я никому не скажу, что ваш сюртук сшит в провинции. Вы не представляете себе, сколько джентльменов носит такие же.

Она снова подошла, на этот раз с ножницами и зажатыми между губами булавками.

Это уж слишком для амурного приключения. Такую женщину вряд ли поцелуешь.

— Сюртук нужно расставить. Право, мистер Сент-Мор, вам нужно найти другого портного, этот явно не годится. — Элинор кружила вокруг него, ее пальцы ловко прошлись по швам на боках и спине.

— Должен признаться, миледи, этот сюртук не совсем мой, — промямлил он, когда ее пальцы пробежали вниз по его спине.

— Тогда понятно. Вы купили его подержанным? — Не дожидаясь ответа, она продолжила: — Я слова никому не скажу, и когда закончу, никто не поймет, что сюртук кроили не на вас.

И не успел он запротестовать, как услышал скрип ножниц и громкий треск распоротого шва.

Джеймс закрыл глаза. Джеку это не понравится. Его любимый сюртук погиб.

— Не нужно так тревожиться. — Обойдя его, Элинор разглядывала ткань. Потом сунула руки под сюртук, чтобы снять его. Я делала это много раз.

Джеймс с высоты своего роста глянул на ее макушку, линию плеч, выпуклость груди, почти касавшейся его.

— Да, вы говорили.

Она посмотрела на него, замерев. Они почти сплелись. Ее руки под его сюртуком, их тела так близко.

«Ты решил больше этого не делать… Ты также обещал вернуть Джеку сюртук в целости и сохранности…»

Леди Стэндон подвинулась еще ближе, сунула руки еще глубже и принялась стаскивать сюртук с его плеч.

Она так близко, Джеймс отчаянно старался сохранить здравомыслие.

«Выдай ее за кого-нибудь и побыстрее, пока… Пока ты окончательно не погиб…»

Но она также быстро отошла с сюртуком в руках и устроилась на диване. Потом, словно чтобы опрокинуть еще один ушат холодной реальности на его чувства, вошла мегера-экономка с подносом.

— Мисс сказала, что вы хотите чаю. Его немного, но это все, что у нас есть. — Плюхнув поднос на стол, она посмотрела на Джеймса и неодобрительно фыркнула: — Вы перекусить пришли?

Джеймс понятия не имел, как ответить на такой бесцеремонный вопрос. Взгляд Элинор говорил, что она тоже шокирована.

Тем временем экономка неторопливо окинула его взглядом с головы до ног.

— Деловые люди так себя не ведут.

— Миссис Хатчинсон! — одернула ее Элинор.

— Это само собой ясно, — обиделась экономка и вышла.

— Видимо, она немного выпила, — объяснила Элинор.

— Немного?

Оба рассмеялись.

— Теперь я сошью швы, а вы пока подкрепитесь чаем с лепешками, — улыбнулась ему Элинор. — Миссис Хатчинсон компенсирует недостаток манер умением готовить.

Элинор налила ему чаю, положила на тарелку лепешку и вытащила из корзинки нитки.

— Пожалуйста, это много времени не займет. Могу себе представить, как вы проголодались.

«Проголодался по чему-то иному, чем эти лепешки», — хотелось ему сказать. Потом он откусил кусочек и понял, почему держат таких строптивых слуг.

— Как это может быть?

— Они замечательные, правда? — улыбнулась Элинор, вдевая нитку в иголку. — Трудно поверить, что она училась своему делу в трущобах Севен-Дайалс. Гм, кулинарной части дела!

Джеймс молча смотрел на вкусный кусочек. Можно только вообразить, какого сорта это дело, учитывая замашки миссис Хатчинсон.

— Мне нравятся сельские портные, — сказала Элинор. — Они понимают, что у сюртука может быть не одна жизнь, и всегда оставляют запас в швах. Иначе я не смогла бы его расставить для вас. Когда я это сделаю, вам в нем будет гораздо удобнее.

— Никогда не знал, — удивился Джеймс, больше думая о том, что скажет Джек, увидев последствия рукоделия леди Стэндон. Но если она может расставить сюртук, Ричардс, вероятно, сможет убрать ткань в швы, и Джек ничего не заметит. — Провинциальный пошив, говорите?

— Да. Я люблю провинцию. Если моей ноги больше никогда в Лондоне не будет, я стану счастливейшей женщиной на свете.

— Я понимаю вас, — не задумываясь, сказал он.

— Вы из провинции? — подняла она глаза. — Откуда?

— Из Сомерсета, — осторожно ответил он. Это был честный ответ, но Джеймс мог упомянуть еще полдюжины графств, где имел дома и земли.

Работая, Элинор задумалась.

— Нет ничего лучше, чем приятное имение, хорошее пастбище и место для долгих прогулок.

Искренность ее слов и последовавший за ними вздох тронули его сердце.

— Да, это чудесная жизнь, — согласился он.

— Уж куда лучше, чем экономить и жить в Лондоне. Но что я говорю, вы не хуже меня знаете, какие тут цены.

— Что есть, то есть. — Джеймс постарался произнести это с пониманием и сочувствием.

Поскольку он никогда не замечал разницы.

Жизнь герцога всегда обходится дорого, где ни живи. Расходы, которых требует титул, и надежды, которые приходят вместе с ним, были частью его жизни, и он не замечал, что другим не так повезло.

Хотя он не упустил иронию ее желаний. Леди Стэндон тоскует по простой сельской жизни.

— Леди, которая стремится стать герцогиней, нужно лишь маленькое имение и хорошие луга?

— Это выглядит несколько противоречивым, — рассмеялась она, но мне нужен муж, который может обеспечить безопасность мне и сестре.

Опять эта упрямая решимость отказаться от собственного счастья ради сестры.

— Вы решили отправить эту проказницу в Ньюгейт до совершеннолетия? — поддразнил он.

— Думаю, Бедлам больше подойдет, — ответила Элинор. — Тия ужасная озорница, но она все, что у меня осталось, и я ничему не позволю встать на пути, пока не увижу, что сестра надежно устроена. — Она помолчала. — В нужное время. И ни минутой раньше.

— Я могу это понять, — согласился он.

— Из-за дочери?

Джеймс кивнул. Арабелла! Она слишком Тремонт и слишком дочь своей матери. Не будь он бдителен, она сбежала бы с каким-нибудь художником или прохвостом, объявив о безумной любви и тому подобной чепухе.

А как насчет любви, которая превращает разумных людей в глупцов?

Он глянул на себя. Как насчет герцога, который притворяется простолюдином?

— Возможно, я смогу добыть рекомендации для вашей дочери, — сказала леди Стэндон. — Я немного знакома с леди Джерси, она всегда благоволила ко мне.

— Нет-нет, спасибо, — торопливо ответил Джек, вспомнив кипы приглашений, скопившихся за неделю, которую они провели в Лондоне.

— У вас есть кто-то, кто ей поможет? — настаивала леди Стэндон. — О Господи! Я не собиралась любопытничать, это просто…

— Да, я понимаю. Вы очень добры. — Джеймс обдумывал, как отклонить это предложение, чтобы не выглядеть… гм… глупо. — У меня есть невестка, — сказал он. — Она предложила помощь. И у меня есть кое-какие связи.

Леди Стэндон вежливо улыбнулась, но он понял, что она вряд ли считает это разумным.

— Возможно, вам следует заглянуть в «Холостяцкую хронику» герцогини. Вы можете найти кого-нибудь для дочери.

— Не думаю, — начал он, и лишь потом сообразил, от чего отказался.

От шанса заглянуть в эту ужасную книжицу и увидеть, что там написано о нем.

Но не успел он высказаться, как она продолжила:

— Думаю, вы лучше знаете, что нужно вашей дочери.

— Уверен, она сделает хорошую партию, — ответил Джеймс, все еще проклиная себя за то, что отказался от предложения заглянуть в писанину герцогини.

— Да, конечно, — сказала Элинор. — Вы говорите как настоящий отец.

— Надеюсь. — Он прекрасно знал, что ничего не сделал, чтобы помочь Арабелле найти достойную пару. Совсем наоборот.

— А вы?

— Что я? — поднял на нее глаза Джеймс.

— Вы сделали хорошую партию, когда женились?

Честный заботливый свет ее голубых глаз застал его врасплох.

— Думаю, да, — признался он, шокированный тем, что сказал так много на тему, которую вычеркнул из своего сердца, из своей речи.

— Она давно умерла? — тихо спросила леди Стэндон. — О Боже! Я снова любопытствую. Пожалуйста, простите меня… я не имею права…

Джеймс покачал головой:

— Нет, миледи, это не секрет. Моя жена умерла во время родов.

Элинор вздрогнула.

— Неудивительно, что вы больше не женились. После такого потрясения.

— Да, именно, — ответил Джеймс, но совсем по другой причине.

«Родерик! Родерик! Я выйду только за него! — кричала в лихорадочном бреду Ванесса. — Родерик, где ты?» В ее криках не было ни слова о Джеймсе и о новорожденной девочке. Все ее мысли были только о мужичине, которого она любила и от которого отказалась ради благополучия семьи. Ради того, чтобы стать герцогиней Паркертон.

Ванесса никогда не любила его. Ее улыбки, вздохи, свет в глазах предназначались другому. Джеймс отошел от ее смертного ложа, пронзенный правдой, о которой никогда не подозревал. Она любила его титул, а не его самого.

В ту мрачную ночь и последующие за ней долгие годы Джеймс думал, что сойдет с ума. Но не сошел. И жизнь продолжалась.

А теперь он сообразил, что жизнь проходит мимо.

Он поднял взгляд на леди Стэндон, которая улыбалась над шитьем, решительно настроенная заключить выгодный брак. Все, что он хотел сделать, — это спасти ее от такой судьбы.

— Послушать лондонских швей и портных, такую простую работу, — она кивнула на его сюртук, — могут как следует делать только француженки. Чего только не придумают, чтобы оправдать непомерную дороговизну.

Леди Стэндон поднялась, он тоже встал, они встретились в середине комнаты. Когда она помогла ему надеть сюртук, Джеймс восхитился, как ловко она превратила обноски Джека в нечто почти респектабельное.

Но если дело и вправду в этом, почему он чувствует себя таким повесой?

Она обошла его и потянулась расправить лацканы.

Снова она была рядом, так скандально близко, что он не мог удержаться.

Возможно, он сошел с ума, как это случалось с его предками Тремонтами.

Но как он мог не воспользоваться моментом и не поцеловать ее?