ГЛАВА 18

Джорджия

Для человека, который ненавидит оружие, я сейчас надираю задницы.

Предмет в моей руке тяжелый, солидный, словно продолжение моей руки. Андрей стоит позади меня и смотрит, как я выстреливаю в силуэт бедного человека, но мои мысли где-то в другом месте. В каждую мысль вторгается тот факт, что мы одни на краю границы собственности Козловых. Нас окружает лес, и у меня есть единственный пистолет, стоящий между нами.

Это мой шанс сбежать.

Андрей всегда носит оружие в кобуре или заправляет за штаны, но не сегодня. Сегодня на нем тонкая футболка и потертые джинсы. Я даже не вижу сотового телефона в его кармане.

На этот краткий момент времени вся власть принадлежит мне, хотя Андрей этого не осознает. Он улыбается, выглядит таким беззаботным и расслабленным, каким я его когда-либо видела. Я изо всех сил стараюсь создать впечатление, что я так же расслаблена, как и он, но на самом деле я напряжена, как струна скрипки, потому что единственный способ спастись от него — это застрелить его или хотя бы пригрозить застрелить. Я определенно не хочу его убивать, просто чтобы он не преследовал меня.

А что, если я перережу артерию?

Могу ли я просто оставить его истекать кровью на траве?

Ужас леденит мою кровь при мысли об Андрее, умирающем от моей руки. Он просит меня рискнуть своей жизнью, но делает это не случайно. Или, по крайней мере, он так не думает.

Андрей издает тихий свист, когда мой последний выстрел попадает в цель. Он все еще стоит позади меня, прислонившись к дереву, в непринужденной, незащищенной позе — как будто мы двое друзей, тусующихся весь день.

— Такими темпами ты будешь давать уроки Борису, — восклицает он.

Во рту у меня пересохло, как в пустыне Сахара, от осознания того, что сейчас или никогда.

Сделай это, Джорджия, это твоя или его жизнь.

Мои колени дрожат, когда я медленно поворачиваюсь к нему, сжимая пистолет обеими руками.

Его глаза встречаются с моими, удивленные и настороженные. Замешательство мгновенно сменяется пониманием.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

Горло у меня настолько онемело, что я едва могу глотать. Но мысль об отце, мысль о том, что я буду во власти Олега, укрепляет мою решимость.

Я целюсь пистолетом прямо ему в грудь, оставляя между нами достаточно места, чтобы он не мог легко броситься за куском металла. Если бы он был внимательнее, то, возможно, понял бы, что я держала в стволе еще одну пулю. Один шанс сделать это правильно.

— Я не хочу причинять тебе боль. Я просто хочу, чтобы ты отпустил меня.

Тело Андрея напрягается, как тигр, готовый наброситься, но он даже не шевелится. Лицо у него бледное и измученное, в глазах темные лужи ярости.

Загрузка...