ГЛАВА 2

Андрей

Его здесь нет.

Этот грязный крысолов бросил своих людей при первых признаках беды. Если бы я не был так зол, я бы посмеялся над трусостью Олега.

Снизу раздаются выстрелы, и я знаю, что мои люди быстро расчищают комнаты роскошного комплекса, собирая солдат Антонова, которые кажутся более растерянными и дезориентированными, чем кто-либо еще.

Я не знаю, что привело меня в спальню Олега. Может быть, я хочу сам увидеть, где чудовище ночью склоняет голову.

Открыв тяжелые двери, я вхожу в комнату, достойную короля, пусть и короля мафии. Весь блестящий золотой декор, мрамор от пола до потолка и люстры, усыпанные кристаллами. Это безвкусно, именно то, что я ожидал от человека без капли сословия.

Мои пальцы крепко сжимают пистолет, пока я очищаю комнату, переходя от гардеробной к соседней ванной. Нет ни одной ненужной бумаги, ни даже выброшенного пиджака, висящего на стуле, или пары тапочек, брошенных на шикарном белом ковре.

Но когда я прохожу мимо гигантской кровати с балдахином в центре комнаты, что-то привлекает мое внимание. Матрас перекосился; пуховое одеяло смялось, и из-под кровати выглядывает черный пистолет.

Наклонившись, я поднимаю блестящий металл. Убедившись, что предохранитель включен, я заправляю его за пояс. Волосы на моей шее встают дыбом, когда я снова осматриваю комнату. В одном углу стоит ведро с чистящими средствами, но больше ничего необычного. Горничная могла испуганно убежать отсюда, когда услышала, как мы взорвали сторожевую башню. Этого было бы достаточно, чтобы заставить любого в страхе бежать.

Размахивая рукой над устройством, чтобы включить микрофон нашей связи, я звоню Джулиану, моей правой руке и начальнику службы безопасности.

— Мне нужна свежая информация.

Мгновение спустя его голос доносится из моего наушника.

— Его здесь нет, — говорит он, подтверждая то, что я уже знал нутром.

— А Кира? — рявкаю я.

— Ничего. Никаких следов. Твои братья разнесли офис Олега. Они ничего не нашли.

Я ругаюсь себе под нос, разочарование пульсирует во мне. Олег Антонов уже должен был быть мертв, и именно я должен был перерезать ему горло и смотреть, как он истекает кровью. За то, что он сделал с моим отцом. За то, что он сделал со всей моей семьей.

— Есть что-нибудь в спальне? — спрашивает Джулиан.

— Нет, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — А что насчет остальных?

— Невиновные были освобождены, и сейчас мы допрашиваем троих его главных помощников.

— Хорошо. Сохрани им жизнь, пока я не спущусь.

— Принято.

Гнев разливается по моим венам, я хватаю со стола цветочную композицию и швыряю ее в стену. Стекло разбивается на тысячу осколков, вода разливается повсюду, пропитывая ковер, а цветы разлетаются по полу. Разрушение утихает во мне, как и осознание того, что моим последним приказом сегодня будет сжечь это место дотла. Возможно, я и не уйду с жизнью Олега, но оставив его любимое поместье кучей дымящегося пепла, это снимет остроту. На данный момент.

Я поворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты, но меня останавливает слабый шум. Приглушенный звук, похожий на кашель. Я напрягаюсь, дрожь осознания пробежала по моему позвоночнику.

Крепче сжимая «Глок», я замираю и прислушиваюсь. Годы тренировок дают о себе знать. Мои люди заполонили территорию, мы уничтожили все ключевые цели, но всегда есть вероятность, что кто-то проскользнул сквозь щели. Это может объяснить пистолет на полу.

Снова звук, похожий на сдавленное рыдание. Наступает тишина, но на этот раз, осматривая комнату, я нахожу то, что упустил из виду раньше.

В дальней стене виднеется слабый контур двери. Дверной ручки нет, но теперь, когда я присматриваюсь, это что-то.

Через пять быстрых шагов я стою перед дверью и прислушиваюсь. Я внутренне ругаюсь за свою неряшливость — если бы здесь прятался Олег или кто-то из его людей, я бы уже был мертв. Пистолет наготове, я пинаю дверь, и она со щелчком распахивается. Я отхожу назад, вне линии огня. Готов ко всему.

Не знаю, чего я ожидаю, но не этого. Мой пистолет направлен на женщину, съежившуюся на полу чулана. Пара великолепных серых глаз, обрамленных густыми черными ресницами, с тревогой смотрит на меня.

— Пожалуйста… пожалуйста, не делай мне больно. — Ее хриплый голос звучит напряженно. Я почти чувствую вкус ее страха. Ее пульс стучит в ее нежном горле, и я нахожу это странно убедительным.

Мой взгляд скользит ниже, и именно тогда я замечаю, что на ней какой-то озорной костюм французской горничной, который не оставляет простора воображению.

Я чуть не смеюсь над своей удачей. Одна из шлюх Олега лежит на чертовом серебряном блюде, с большим, толстым, блестящим бантом.

— Вставай, — приказываю я. Она вздрагивает от моего резкого тона, но следует моему указанию, поднимая тело с земли и выходя из чулана. Она, несомненно, красива, с пышными формами и пухлыми губками, но я не могу думать своим членом. Я предлагаю ей выйти вперед на свет, чтобы я мог лучше рассмотреть ее.

Вблизи она еще более захватывающая. Я поражен тем, насколько она молода. Молодая и уязвимая, но идеальная. Она среднего роста, с мягкими формами, ее пышная грудь выпирает из нелепого наряда. Ее кожа гладкая и кремовая, и даже без макияжа ее лицо великолепно с миндалевидными глазами, в которых, кажется, ничего не упущено.

У меня сжимается грудь от осознания того, что сегодняшний день для нее ничем хорошим не закончится.

— Пожалуйста, не делай мне больно, — хрипит она, поднимая руки в знак капитуляции.

Я мягко улыбаюсь. Мне не нужно ей угрожать. Пистолет в моей руке представляет собой достаточную угрозу.

— С этого момента я буду тем, кто будет предъявлять требования. Для начала опусти руки. Это не ограбление банка. — Когда она подчиняется, я киваю. — А теперь скажи мне, кто ты.

— Я здесь работаю. Я горничная, — говорит она, изо всех сил стараясь сохранить голос ровным.

Я ухмыляюсь и указываю на ее наряд.

— В такой одежде мне трудно поверить, что ты можешь много заниматься уборкой.

— Это униформа, которую он заставляет нас носить. — Уловив мое сомнительное выражение лица, она издает раздраженный вздох. — Я не… проститутка, если ты так думаешь.

— Я думаю, что ты именно она. Так как насчет того, чтобы сказать мне правду? Продолжай играть в игры, и ты присоединишься ко мне и моим людям внизу. Поверь мне, когда я говорю тебе, у нас есть несколько забавных способов заставить людей говорить.

Ее пальцы сжимаются в кулаки, а красный румянец заливает ее лицо и стекает вниз к груди. Мой взгляд останавливается на переполненных сиськах, когда что-то привлекает мое внимание.

— Не двигайся. — Я прижимаю пистолет к ее ребрам, а другая рука скользит по ее платью. Я чувствую мягкую кожу, пышную грудь и что-то еще. Она задыхается, когда я вытаскиваю пачку денег из-под ее лифчика.

— Интересно. — Я наклоняю голову и изучаю ее более внимательно. — Очень интересно. Думаю, тебе пора заговорить, krasotka. Начни со своего имени.

— Джорджия, меня зовут Джорджия Дукас. — Ее слова звучат на удивление убедительно. — Деньги принадлежат Олегу. Я взяла их из-под его матраса, но, клянусь, ничего не знаю. Пожалуйста, просто отпусти меня. Я уйду и никому об этом не скажу.

— О, нет необходимости быть сдержанной. Я хочу, чтобы Олег знал, что за этим нападением стояли Козловы. — Признание освещает ее глаза. Козловская Братва пользуется дурной славой на территории трех штатов. Моя семья такая же влиятельная и связанная, как и Антоновы. Тем более, что после убийства моего отца я занял пост пахана. Мы не кричащие и не громкие, но мы правим железной рукой.

Наступает тишина. Она моргает, глядя на меня, но не шевелит ни единым мускулом. То ли страх, то ли просто глупость заставляет ее молчать, я не знаю, но я теряю терпение.

— У меня нет времени на это дерьмо. — Я подношу пистолет к ее голове. — Ты явно его трахаешь, а это значит, что ты что-то знаешь. Так как насчет того, чтобы сказать мне, где он, и мы покончим с этим?

Она тяжело сглатывает, вздрагивая от пистолета, прижатого к виску.

— Не имею представления. Я правда…

— Не ври мне, блядь, — рычу я, щелкая предохранителем пистолета.

— Пожалуйста, я не сплю с ним. Я для Олега никто, — задыхается она, трясясь, как лист. — Мой отец взял у него деньги в долг и не смог погасить кредит. Я отрабатываю долг своей семьи. — Когда я поднимаю брови, она добавляет: — Как горничная. По крайней мере, я согласилась, но он хотел большего. Мне нужно было уйти отсюда.

Части головоломки встают на свои места. Деньги, пистолет.

— Ты пыталась сбежать, — говорю я прямо. Хотя побег не доказывает ее невиновность. Я уверен, что все любовницы Олега в тот или иной момент пытались от него сбежать.

Ноздри Джорджии раздуваются.

— Да. Я здесь всего несколько недель. Я ничего не знаю, ничего не видела. Я буду для тебя бесполезна.

— О, я бы так не сказал. — Я улыбаюсь по-волчьи. — Я думаю, ты могла бы оказаться мне очень полезной.

Ее страх сменяется гневом, когда она смотрит на меня кинжалом. Я почти аплодирую ее духу, противостоящему большому плохому бандиту. Есть в ней что-то — интенсивность ее взгляда, то, как она высоко держит голову, упрямый угол подбородка — что меня интригует. И для меня нет большего удовольствия, чем забрать то, что Олег считает своей собственностью.

— Новый план, — говорю я ей. — Ты пойдешь со мной.

— Что!? Нет! — Ее тело напрягается в панике. — Зачем я тебе?

— Я пока не знаю. Но я чувствую, что ты будешь полезна.

Несмотря на ее свирепое выражение лица, слезы текут по ее щекам. Но я невосприимчив к слезам, как невосприимчив ко всем проявлениям эмоций. Моя рука крепко сжимает ее руку.

— Ты можешь либо пойти со мной, либо спрятаться в чулане, пока мы превращаем этот дом в ад. Твой выбор.

— Это действительно дерьмовый выбор, — кипит она. Опять этот дерзкий дух. Влечение бурлит к жизни. Я не знаю, стоит ли мне отшлепать ее по заднице или поцеловать. Хотя оба варианта звучат одинаково убедительно.

— Тик-так, дорогая. Твое решение?

— Какое решение? — Голос раздается позади меня. Повернувшись, я вижу Даниила, моего младшего брата, пристально наблюдающего за нами из дверного проема. — Ну-ну, кто это? — Взгляд плотского интереса, который он бросает на Джорджию, сжимает мой желудок.

— Это Джорджия. Она была горничной Олега. Теперь она пойдет с нами.

— Горничная, да? — Даниил с веселым видом рассматривает ее едва надетую форму. Судя по тому, как усмехается Джорджия, ей нравится откровенное разглядывание моего брата не меньше, чем мне, то есть совсем не нравится. — Как бы мне ни хотелось остаться и поболтать, я пришел сюда, чтобы сказать тебе, что нам пора закругляться.

— Ты это слышала? — Я поворачиваюсь к Джорджии, стоящей неподвижно, как доска. — Нам пора идти.

Даниил поднимает бровь, когда понимает, что я серьезно намерен взять с собой Джорджию, но ничего не говорит — он знает, что лучше не подвергать сомнению мой авторитет перед посторонним. Когда мы одни, это другая история. Быстро кивнув, он говорит:

— Я пойду впереди.

— Я не пойду с тобой. — Она вырывает руку из моей хватки и бросает взгляд на открытую дверь позади Даниила, как будто собирается сбежать. Даже если бы мы с Даниилом не были оба тяжеловооружены, она бы далеко не ушла. Но, похоже, ей нужно напоминание, что мы здесь главные.

— Прикрой меня, — говорю я брату, засовывая пистолет в кобуру. Я тянусь к Джорджии, прижимая ее к своему телу, позволяя ей почувствовать каждую унцию мужской твердости, которой я обладаю. Румянец заливает ее щеки, и она перестает сопротивляться, когда я завожу ее руки за спину, связывая ее запястья вместе стяжкой-молнией.

— Ты такой же, как он. Монстр, — выплевывает она, яд покрывает каждое слово.

— Нет, krasotka, я на него не похож. — Я хватаю ее за подбородок, поворачивая ее лицо к себе, чтобы она не пропустила ни слова. — Тебе чертовски понравится, когда мои руки будут на тебе. Ты будешь просить у меня большего, за все, что я могу дать. — Мой большой палец скользит по ее щеке, вниз по ее губам, когда она испускает прерывистый вздох, который больше похож на возбуждение, чем на страх.

— Нам нужно двигаться, Андрей. — Нетерпеливый голос моего брата прерывает напряженный момент между нами. Словно его слова призвали их, вертолеты оживают.

— Какое твое решение, printessa? Останешься здесь, пока мы сожжем это место, или присоединишься к нашей компании веселых людей? — Даниил фыркает, но я игнорирую его, наблюдая, как Джорджия пытается принять решение.

— Ты сумасшедший, — рычит она, затем направляется к двери.

— Кажется, она довольно быстро тебя поняла, — язвит Даниил.

— Отвали.

Я догоняю Джорджию в коридоре и хватаю ее за руку выше локтя. Несмотря на то, что все люди Олега мертвы или находятся под нашей охраной, Даниил обеспечивает прикрытие, пока мы пробираемся по длинным коридорам, а моя рука ведет Джорджию к площадке парадной лестницы. Зная, какой вид ждет нас внизу, я останавливаюсь и поворачиваю ее лицом к себе.

— Закрой глаза. Я проведу тебя остаток пути. — Ее голова откидывается назад, как будто мое предложение смехотворно. — Это некрасивое зрелище, — констатирую я.

Она вызывающе пожимает плечами.

— Как хочешь.

Трупы беспорядочно лежали на полу вестибюля в лужах крови. Краска схлынула с ее лица, и Джорджия подняла взгляд вверх, избегая худшей кровавой бойни. Надеюсь, это послужит ярким напоминанием о том, что мы с Олегом — противоположные стороны одной и той же испорченной медали. Может, я и не похож на это животное, но мы существуем в одном подземном мире.

Несколько тяжелых вертолетов ждут нашего прибытия на лужайке позади поместья. Пока мы идем по зеленому простору, я приближаю ее к себе — защитный жест, даже если ее тело напрягается от моего прикосновения.

— Я вполне способна ходить без твоей помощи. — Она извивается, пытаясь вырваться из моей хватки, но я просто притягиваю ее ближе.

— Не сопротивляйся мне, — шепчу я ей в шею. — Теперь ты моя, и ты сделаешь, как я говорю.

— Никогда, — шипит она, пытаясь высвободиться из моей хватки.

Тихий смех сотрясает мою грудь. Я с удовольствием научу ее, как себя вести.

Она принадлежит мне. Даже если она не знает об этом.

Загрузка...