Безликий бог

Глава шестая

Ннесколько дней спустя Кулл въехал в маленький городок, который даже не был обнесен стеной. Полсотни беспорядочно разбросанных домов, на улицах жуткая грязь. Правда, в центре виднелась таверна. «Ну что ж, и на том спасибо. Хоть поесть удастся», — подумал Кулл, направляясь к ней.

Таверна встретила его напряженным молчанием. Атлант невольно потянулся к мечу и окинул взглядом помещение. У одного из столов замер хозяин с тряпкой и метелочкой из перьев в руках. В дальнем углу затихли двое мужчин, скорее всего, местных, которые с опаской смотрели на чужака.

За столом, стоявшим в самой середине, сидели два воина. Услышав стук двери, они обернулись и пристально взглянули на Кулла. В отличие от местных они явно никого не боялись.

Один из них был северянином-тулейцем, внешность другого выдавала в нем кхешийца.

Северянин улыбнулся и приветственно махнул рукой:

— Присоединяйся, приятель. Увы, кроме этого мерзкого местного пойла мы ничем не можем тебя угостить.

Кулл направился к ним, и хозяин тут же кинулся к столу. Двое местных вернулись к беседе, кидая изредка настороженные взгляды в сторону воинов.

— Меня зовут Кулл, — представился атлант.

— Меня — Хаген, а его — Зурих, — жизнерадостно улыбнулся северянин. Путешествуешь?

— Да, можно сказать и так. Иду продавать свой меч.

— Не в войско ли Безликого?

— Верно.

— И мы туда же! Значит, дальше нам по пути. Эй, хозяин! Принеси еще выпить и мяса для этого парня. Ты ведь атлант, верно?

Кулл кивнул, откинулся на стуле и начал разглядывать своих новых знакомых.

Северянин вгрызался в свиную ногу белыми крепкими зубами, запивая каждый кусок огромным глотком из кувшина.

Судя по босым ногам и обтрепанным штанам, в дальние страны его погнала не столько страсть к приключениям, сколько простое желание добыть денег. Правда, меч у него был на редкость хорош: замечательная сталь, рукоять, украшенная крупным алмазом. Такому оружию всякий мог позавидовать, и наверняка находилось немало желающих завладеть им.

То, что воин был еще жив, да и множество шрамов, покрывавших молодое еще лицо, говорили о том, что и опыта, и мастерства ему не занимать.

Кхешиец Зурих был полной противоположностью Хагена. Хорошая одежда, дорогие ножны для сабли с рукоятью, усыпанной драгоценностями. Он не притрагивался к местной пище, держа постоянно одну руку на эфесе, а другую — на столе.

Удостоив Кулла мимолетным взглядом, Зурих снова уставился в стол.

— Что вас заставило идти к Безликому? — поинтересовался Кулл.

— Посмотри на меня, дружище! — вскричал Хаген и хлопнул себя по голой груди. — Разве я похож на богатого человека? А там, говорят, хорошо платят. Мне нужны деньги, а заниматься разбоем на дорогах не хочу. Это недостойно воина. Они еще что-то о справедливости толковали, но я ничего не понял. Ты лучше Зуриха послушай.

Кулл вопросительно посмотрел на Зуриха.

— Мой бог меня предал, — процедил тот сквозь зубы и опять замер.

Хаген засмеялся:

— Мы уже два дня едем вместе, а я не слышал от него других слов. Думает, наверное, отомстить своему богу. Ха! Я всегда говорил, что всякие Валки и Сатхи — не то, что нужно настоящему воину. Вот Хотат — истинный бог. Свой парень…

К их столу подошел хозяин таверны. Нервно теребя в руках тряпку и глядя в пол, он спросил:

— Извините, уважаемые воины. Не скажете ли, не в войско ли Безликого вы идете?

— К нему. А почему ты спрашиваешь? — удивился Хаген.

Тавернщик оперся руками о столешницу, наклонился к ним и горячо зашептал:

— Не ходите к нему, благородные воины! Это демон, а не бог. Никто не вернулся оттуда. Вернее, вернулись, но это уже были совсем другие люди. Они потеряли души.

— Эй, хозяин, оставь свои сказки детям. Мы сами выберем себе судьбу. О моей душе позаботится Хотат, а тело я защищу сам. Принеси-ка лучше еще выпить.

Хозяин, вздохнув, отошел.

— Какая разница, что там мелят эти пустоголовые! — внезапно вспылил Хаген. — Потеряют душу, все забудут… Тьфу! Бабьи бредни. По-моему, все предельно ясно. Кому-то не хочется, чтобы Безликий набирал силы. Вот и распускает всякие грязные сплетни. Слухи слухами, но когда я увидел, как дерутся его солдаты, сразу понял: это то, что надо. Как-то я проходил через город… Как же его? Ну, не важно. В общем, думал работу найти. А там как раз случился праздник в честь местного захудалого божка. Собрали жрецов, мелких служек, воинов этого бога. Жрецы показывали дешевые фокусы, пели, танцоры выступали, лицедеи и еще много всякого было в том же духе. Потом на площади устроили соревнования воинов — врукопашную. Местные неплохо дрались, уж можешь мне поверить, я немало стычек видел. А затем на помост вывалились ребята в черных одеждах. Сказали, что они от Безликого. И побили всех хваленных священных воинов. Вот была потеха. Те обозлились и похватали мечи. Жаль, их вовремя остановили. Тогда я и узнал, что Безликий собирает войско. — Хаген захохотал, откинувшись на стуле, и едва не упал. — Под конец они устроили чудное представление. Уж не знаю, как у них это получилось, но на высоте трех человеческих ростов сгустилась небольшая тучка. Туда по веревкам влезли несколько человек и чинно расселись наверху, изображая богов. А потом под тучей появился человек в маске без каких-либо черт и рассеял эту тучу. «Божки» шлепнулись вниз, а тот, кто изображал Безликого, пинками согнал их с помоста и провозгласил, что теперь на земле воцарится совсем иная жизнь. Возможно, зря они так над богами смеялись, тем более там был и Хотат, — Хаген нахмурился, — но все равно забавно.

Кулл почувствовал на себе взгляд Зуриха и посмотрел на него. В глазах кхешийца пылал мрачный огонь. Казалось, ему очень важно, что ответит Кулл северянину. Атлант подумал, что сказать, и решил, что, пожалуй, лучше будет вообще не говорить. Зуриха это как будто вполне устроило: мрачное молчание одного сотрапезника ему нравилось явно больше, чем дурное веселье второго.

Через два дня после того, как Черон дал последние напутствия Куллу, маг въехал в город Аргинат. Город ему не понравился. Грязный, повсюду толпы нищих, выставляющих напоказ язвы и увечья и просящих милостыню с самым жалобным видом.

А стоит мимо проехать, как чувствуешь спиной злобные взгляды. Но если даже и дать кому-нибудь монетку, то даже сам счастливчик, не говоря уже о его приятелях, начинают хватать за руки, намереваясь отобрать весь кошелек.

Стража ходила по улицам большими отрядами — человек двадцать, не меньше, — но все равно в некоторые кварталы не рисковала даже заглядывать.

В общем, не город, а большая помойная яма, которой безуспешно пытались придать пристойный вид. Несколько раз зальгарская регулярная армия вычищала всю грязь, но не проходило года, как все возвращалось на свои места.

Иногда он ловил на себе внимательные взгляды серьезных, с виду вполне приличных, людей — видимо, глав кварталов, на которые был разделен город. Они подмечали всех пришлых, стараясь сразу определить, что представляет собой чужак. Их бдительность не раз приносила добрые плоды. Во всяком случае, пользы от них было гораздо больше, чем от трусливой стражи.

Глядя на все это, Черон засомневался, а не ошибся ли Джуз, сказав, что именно здесь собрались маги и кое-кто из жрецов молчащих богов, чтобы объединить усилия в борьбе против общего врага. С другой стороны, в таком месте сразу бы заметили солдат Лодра, вздумай они явиться сюда.

И если маги действительно заручились помощью тайных правителей Аргината, тогда это место и впрямь самое безопасное в мире, хоть и расположено недалеко от логова демона.

Вскоре чародей разыскал нужный ему дом. Ограда из красного кирпича, сад и трехэтажное здание в глубине — именно так, как рассказывал Джуз. Маг решил не торопиться и немного понаблюдать.

Дом больше всего походил на маленькую крепость. Таких строений в Аргйнате он уже видел не так уж и мало, ведь жизнь тут была неспокойной, в любой миг могло произойти все, что угодно.

Ограду явно совсем недавно укрепляли: камни тщательно отшлифованы, сверху — довольно плотно пригнанные острые колышки.

Маленькая дверь служила единственным входом. В саду не было ни одного человека, а в окнах двух последних этажей, которые выступали над стеной, не горел огонь и ни разу, пока маг стоял на улице, даже не шевельнулись занавеси.

Черон хотел уже подойти к дверце, как на его плечо опустилась тяжелая рука. Он попытался обернуться, но ему не позволили этого сделать.

— Спокойно, не дергайся, — вкрадчиво проговорил незнакомец и поинтересовался: — Любуешься?

Чародей скосил глаза, но увидел только крупную ладонь. Походная сумка мага висела на другом плече, но, стоило подумать о ней, сумка быстро переменила владельца.

— Ну? — Рука опять сжалась, причинив более сильную боль.

— На что тут любоваться? — торопливо проговорил Черон. — Меня там ждут, и я как раз собирался туда идти.

— Ну так пойдем, — усмехнулся незнакомец.

Черон медленно пошел к дверце. Незнакомец двигался следом, не убирая руку, и маг с ужасом подумал: сделай он хоть один неверный шаг, и сильные пальцы сомкнутся на его шее. Подойдя к дверям, Черон ухитрился вывернуть голову и посмотреть на непрошеного попутчика. Он оказался высоким человеком, худощавым, но весьма крепким. Вторую руку он держал на рукояти кинжала.

— Смелее! — Человек указал на дверь.

Черон постучал. Но не тем условным стуком, какой ему показал Джуз, а выбил простую дробь. В ответ — тишина.

— Не открывают? — С наигранным сочувствием поинтересовался незнакомец. — Похоже, тебя все-таки не ждут.

— Ждут, ждут, — быстро сказал Черон.

— Тогда надо войти.

Человек постучал сам, но тоже не так, как велел Джуз. Дверь мгновенно распахнулась, и Черон, подталкиваемый сильной рукой, почти влетел в сад, Он осмотрелся и увидел в кустах и за деревьями несколько вооруженных человек. Тут явно были готовы отразить любое нападение день и ночь напролет. Охранники держали Черона на прицеле арбалетов, вдобавок у каждого на поясе висел меч. Чародей обратил внимание, что все они были кхешийцами. Когда вошел его спутник, стража немного расслабилась.

— А я еще могу вот так. — Черон несколько раз хлопнул в ладоши, отбивая нужный ритм.

— Что ж ты сразу не сказал? — укоризненно проговорил незнакомец и вздохнул.

— Ты, кажется, огорчен? — усмехнулся маг.

— Да, — честно признался тот. — Думал, лазутчика поймал. Очень долго ты торчал на одном месте, разглядывая наш дом.

— Куда идти? — прервал его Черон.

Провожатый указал рукой на тропинку, вдоль которой располагались клумбы с засохшими цветами.

— Почему здесь так тихо и никого не видно? — полюбопытствовал маг.

— Зачем привлекать лишнее внимание? — пожал плечами провожатый.

Они пошли к дому. Черон чувствовал, что ему в спину направлены тяжелые арбалетные стрелы.

«Одно резкое движение, — подумал он, — и я покойник». Провожатый распахнул дверь в дом и вошел первым. В просторном помещении стояли еще несколько человек, одетые в отличие от воинов в саду в кольчуги и панцири. Черон заметил, что почти все латники родом из Валузии.

В этой комнате не было мебели, и отсюда вела только одна дверь.

Под настороженными взглядами охраны чародей поднялся на второй этаж, проследовал через длинный коридор. Провожатый, больше не вымолвивший ни слова, остановился у двухстворчатой двери:

— Тебе туда.

— А ты?

— Мне там делать нечего, — сказал тот, развернулся и ушел.

Черон толкнул тяжелую дверь и оказался в плохо освещенной комнате.

Посередине стоял стол, за которым сидело человек двадцать. На столе лежал кинжал весьма необычной формы, направленный острием в сторону двери.

Комната была освещена так, что лица присутствующих скрывала тень, зато всех, кто входил, было видно как на ладони. Черон смог рассмотреть лишь кисти рук, лежавших на столе, и фрагменты одежды, но этого оказалось достаточно, чтобы понять: здесь собрались представители различных культов и религий. Некоторые из них исконно враждовали друг с другом, но сейчас их объединила общая беда.

Маг ощутил на себе множество испытующих взглядов, почувствовал себя слегка неуютно, но в то же время и разозлился. Он не стал ждать приглашения к беседе, а отодвинул свободный стул, положил руку на стол и побарабанил по нему пальцами:

— Итак. Если я правильно понял, вы собрались, чтобы обсудить, как бороться с Порождением Тьмы? И как продвигаются дела?

Сидящие за столом люди переглянулись, но никто не сказал ни слова, кроме человека, оказавшегося напротив него, за другим концом стола.

— А ты, юноша, кто, собственно, такой, чтобы разговаривать с нами таким тоном?

Голос был низким и глубоким, а его обладатель явно привык повелевать. И то, что он назвал Черона юношей, давало повод задуматься.

Лица присутствующих скрывала темнота, но чародей чувствовал на себе и враждебные, и оценивающие взгляды. "Может, добавить света?" — подумал он, но благоразумно решил не развлекаться подобным образом. Еще не известно, не испепелят ли его до того, как он доведет безвредное заклинание до конца.

— Зовут меня Черон. Я считаю себя магом.

— Вот как — На другом конце стола раздался смешок. — Слышал. Тот отщепенец, живущий недалеко от… — Незнакомец замолчал и после небольшой паузы задумчиво проговорил: — Очень интересно.

На некоторое время наступила гнетущая тишина. Черона неприятно удивило то, что кому-то известны его имя и место, где он живет. Да и отщепенцем он себя не считал. Он, конечно, жил в одиночестве, ну и что?

Глава собрания, подумав, осторожно спросил:

— И что ты нам хочешь сказать?

— О чем? — притворился удивленным Черон.

— Скажем, о вторжении.

Черон рассмеялся:

— Хорошо. Буду говорить начистоту. Мне-то нечего скрывать. Я так же, как и большинство из вас, заинтересован в том, чтобы этот мир принадлежал людям, а не какому-то порождению Хаоса. И готов сделать все, что от меня зависит.

Теперь застыли все. Казалось, никто не дышал.

— Ты, если я правильно понял, намекаешь, — медленно произнес тот же голос, — что среди нас есть предатель. Тебе что-то известно, или ты набиваешь себе цену?

— Предатель? Все может быть. Кто из вас знал о миссии Джуза в Валузии?

— Ты знаешь Джуза?

— Знал. Он погиб.

— Жаль. Как?

Черон вкратце рассказал, как все произошло.

— Так он отдал жизнь за тебя? — Недоверие мелькнуло в голосе. — Весьма странно. Ты ничего от нас не скрываешь?

— Дело в том, что я знаю обо всем, что случилось, гораздо больше, чем вы все вместе взятые. И Джуз посчитал, что любой ценой, эти сведения нужно доставить сюда.

— Прежде чем ты продолжишь, я попрошу каждого обратить внимание на соседа, — резко сказал предводитель. — Того, кто хоть дернется, ждет смерть.

Все опять промолчали.

«Какой же невероятной силой он должен обладать, чтобы заставить их всех повиноваться?»- мелькнула мысль у Черона.

— Продолжай, — приказали ему.

— Так получилось, что я видел, как демон, прорвав пентаграмму, проник в наш мир…

Черон говорил долго, рассказывая о том, что знал, и о том, что думает по этому поводу. Он только умолчал о Кулле и жезле, полученном от него.

— А потом я захватил в плен их жреца. Из тех, кто носит зеркальную маску. И выпытал у него кое-что удивительное…

Он замолчал и во все глаза уставился на кинжал, лежащий в центре стола. Клинок ни с того ни сего дрогнул, повернулся и снова застыл, указывая острием на одного из сидящих за столом. Белые одежды выдавали в нем жреца Валки. Тот вскочил:

— Ты не скажешь больше ни слова…

Стремительно схватив кинжал, он приготовился бросить его в мага. Но все остальные почти одновременно сотворили различные заклинания. Каждое из них в отдельности не убило бы лазутчика, но вместе они мгновенно превратили живого человека в труп — кое-где покрытый льдом, частично обугленный и смятый, как бумажный лист.

Черон нервно хмыкнул:

— Ну вот. Одного, самого глупого, мы нашли.

Маги и жрецы снова чинно расселись по своим местам, не обращая внимания на тело. Сидящий во главе стола, так и не шевельнувшийся за все время, осведомился:

— Так что ты у него выпытал?

— Увы, ничего. Я его даже не захватывал, так как ни один из них в плен не сдавался. Мои слова были проверкой, как видите, удачной. Единственное, что враги мне соизволили сказать, это имя. Есть у них такая привычка перед смертью произносить имя своего бога. Не слышали? Лодр.

Черону удалось произвести впечатление своим рассказом.

Проникнувшись доверием, они даже раскрыли ставни, и чародей смог получше разглядеть своих собеседников. Здесь были трое жрецов Валки, включая того, что погиб, трое приспешников Сатха, по одному человеку от менее распространенных культов.

Также за столом сидели семь магов, судя по всему, представителей крупных городов. Однако далеко не все, кто мог бы прислать людей, это сделали. С одними не смогли связаться, другие не посчитали нужным прибыть сюда, то ли от глупости, то ли из-за того, что перешли на сторону врага.

Но Черон не стал рассказывать про миссию Кулла. Здесь находилось слишком много людей, а тайна, которую знают больше двух человек, уже не тайна. Взамен он предложил подбить правителя какого-нибудь ближайшего города послать войско на штурм единственной известной крепости Лодра. Устроить, так сказать, разведку боем. На роль смертников больше всего подходили зарфхаанские войска, ибо они были ближе всего. Но чародей с удивлением узнал, что Совет не сидел без дела, и в одном из зальгарских городов полным ходом шла подготовка к походу.

Вечером, когда все маги разошлись по своим комнатам, в дверь Черона кто-то постучал. Не дожидаясь приглашения, в комнату вошел человек, который был главным на этом Совете. Он внимательно взглянул на Черона:

— Нам нужно поговорить.

Черон указал на кресло.

— Спасибо, — сказал вошедший, усаживаясь.

Теперь чародей мог рассмотреть его более тщательно.

Орлиный нос, черные, до плеч, волосы… Выглядел он пятидесятилетним, но глаза говорили, по крайней мере, о вековом опыте жизни.

— Меня зовут Шонгирий, — представился он, когда посчитал, что Черон достаточно его разглядел.

— О! — Вырвалось у Черона.

Он был наслышан о подвигах этого мага и еще во времена своего ученичества мечтал стать таким же известным. Пусть и не на весь мир, но хотя бы в кругу магов.

— Вижу, ты слышал обо мне, Черон. Это хорошо.

И замолчал. Черон тоже молча смотрел на гостя и думал, зачем тот пришел. Наконец Шонгирий вздохнул и заговорил:

— Сегодня ты рассказал много интересного. Но не все. Так?

— Я рассказал все, что знал, — твердо ответил Черон.

— Или что хотел? — уточнил Шонгирий.

— В данном случае это одно и то же, — уверенно соврал Черон.

— Пусть так. Но ты действительно думаешь, что у нас есть надежда?

— Я думаю, что этот Лодр не всесилен. Мы еще можем его победить.

Шонгирий что-то пробормотал и замолк, думая о чем-то своем.

— Как произошло, — поинтересовался Черон, — что все эти люди собрались здесь?

— Сам удивляюсь, — усмехнулся Шонгирий.

— Как тебе удалось возглавить их?

— Это вообще забавная история. Но очень длинная, — поморщился Шонгирий и улыбнулся: — Может, хоть боги и не отвечают людям, они как-то смогли внушить своим жрецам послушание? Ты ведь знаешь, что никто из богов не перешел на сторону Лодра?

— Догадывался и надеялся. Теперь знаю.

— Если кратко, то я убедил всех, что лучше меня им не найти. Мой ум, моя выдержка и большой опыт — это как раз то, что нам сейчас нужно. Они согласились и проявляют большое благоразумие.

Дорога ровной лентой ложилась под копыта трех коней. Всадники неутомимо продвигались к цели. Солнце уже клонилось к закату, задев краем гряду скал по правую руку от путников. Когда они поднялись на очередной гребень и увидели скалы, северяне облегченно вздохнули. Кхешиец же воспринял это как должное.

— Я уже начал сомневаться, что мы выбрали правильный путь, — сказал Хаген. — Теперь осталось немного.

— Это радует, — проворчал Кулл. — Солнце этих проклятых зарфхаанских пустынь когда-нибудь сведет меня в могилу.

Он пришпорил коня. Тот, порядком уставший за день, возмущенно заржал, но все же скакнул вперед, поравнявшись с конем Хагена. Меч Хагена задел ногу Кулла, и атлант с раздражением подумал, что уважающий себя воин, пусть и бедный, должен держать оружие в ножнах. Мог бы пару монет не пропить, а потратить на нужное дело.

Красный луч, отраженный драгоценным камнем, украшавшим рукоять меча Хагена, заставил Кулла на мгновение зажмуриться.

Открыв глаза, он присмотрелся и замер от изумления: еще вчера, в трактире, ему казалось, что это алмаз, теперь же камень походил на рубин.

— Хаген, — обратился он к спутнику, — Что это за камень?

— Я бы на твоем месте спросил про меч, но если тебя интересует только камень, то это не рубин… — Хаген замолчал, почесывая бедро, которое укусила блоха.

Тут подал голос Зурих:

— Хорошо, я поинтересуюсь мечом. Откуда такой хороший клинок?

— Нечего особенно рассказывать, — улыбнулся Хаген. — Этот меч достался мне по наследству. Он передавался от отца к сыну много веков. А основатель нашего рода получил его из рук самого Хотата!

Зурих недоверчиво прищурился, а Кулл восхищенно присвистнул:

— Так ты из рода Хонгарта! Зурих, рядом с нами, оказывается, представитель одного из самых древних родов Туле.

Зурих с сомнением посмотрел на Хагена. Тот заметил это и вздохнул:

— К сожалению, последние годы удача отвернулась от нашего рода. Болезни и войны выкосили многих моих сородичей, и сейчас я даже не знаю, есть ли еще кто-нибудь, кроме меня.

Зурих усмехнулся с таким видом, как будто и не ожидал услышать иное.

— Хаген! — воскликнул Кулл. — Ты должен хранить этот меч пуще глаза. Если ты его потеряешь, то о подвигах твоих предков забудут.

— Кулл, — снисходительно взглянул на него Хаген. — Со своим оружием я расстанусь только вместе с жизнью. В этом клялся каждый мой предок, получая этот меч, и я тоже.

Внезапно Кулл почувствовал тревогу. Лошади тоже заволновались и громко заржали.

Руки всадников легли на рукояти мечей. Скакун под атлантом встал на дыбы, едва не сбросив его. Кулл сдавил ему коленями бока и с трудом усмирил. И в этот же миг как из-под земли выросли воины, одетые в диковинные черные одежды. У всех в руках было оружие, и путники оказались в кольце сверкающей в последних лучах багрового солнца стали.

— Кто такие и куда едете? прозвучал грубый оклик.

— На службу в войско Лодра Безликого, — ответил Кулл.

Воин махнул рукой:

— Проезжайте.

Солдаты в черном расступились, пропуская путников. Кулл пару раз оглянулся на остановивший их отряд, а когда посмотрел снова, не увидел никого.

— Они что, в песок зарылись? — изумился он.

Но его путники знали не больше.

Кулла это потрясло до глубины души. Чтобы он не заметил на ровном месте спрятавшихся людей… Такого еще не бывало.

Вскоре они увидели крепость. Гладкие стены образовывали ровный прямоугольник, смотрящий на четыре стороны света. Ворота были только со стороны полдня и еще с полночной.

Всадники остановились у ворот, и на фоне темного неба увидели голову человека, глядевшего на них со стены. Человек молчал, путники с удивлением переглянулись.

— Эй, ты! Ворота, может, откроешь? — крикнул Хаген.

Человек исчез, и вскоре створки заскрипели, раскрываясь. В полутьме едва угадывались большие бараки, пятью рядами расположенные на территории крепости. На каждом здании горел факел, и гости смогли разглядеть человека, стоявшего перед ними.

— Следуйте за мной, — бросил он и, не дожидаясь ответа, пошел в один из бараков.

Доверив лошадей стражникам у ворот, Кулл с товарищами отправились следом.

В бараке, куда их привели, ярко горел огонь в золотых светильниках, расставленных вдоль стен. На стенах висели ковры.

Около двух огромных столов стояли длинные скамьи, покрытые добротными шкурами, на которых сидели люди, с любопытством разглядывавшие вошедших.

Все были одеты в те же черные одежды, но в их глазах не было ничего странного. На людях сверкали многочисленные побрякушки: браслеты, кольца, золотые и серебряные цепи. Хаген, увидев такую роскошь, восхищенно присвистнул.

Во главе одного стола сидел громадный воин, положив рядом с собой большой, подстать себе, топор. Узенький лоб и глубоко посаженные маленькие глазки придавали ему вид человека, не привыкшего рассуждать. В ухе здоровяка сверкала серьга с крупной жемчужиной.

— Привет, бродяги! — Его голос походил на шум сходящей с гор лавины. — Меня зовут Тан-гор. Здесь главный я!

— Меня зовут Кулл, — представился атлант. — Я пришел служить в войско Великого Лодра. И я не бродяга.

Спутники Кулла тоже назвали свои имена. Тангор усмехнулся.

— Замечательно, — сказал он, — Откуда вы узнали о Лодре?

— Меня послал сюда Дром, — ответил Зурих.

— Да? — Тангор посмотрел на своего соседа.

Совершенно лысый человек, до этого внимательно изучавший столешницу, бросил на Зуриха быстрый взгляд, после чего кивнул и снова уставился в стол. Тангор щелкнул пальцами.

— Эй, как там тебя, — крикнул он одному из сидящих около входа, — проводи уважаемого Зуриха в пятую сотню и расскажи ему, что нужно.

Человек вскочил и вышел их дома. Зурих, помедлив и бросив взгляд на своих спутников, вышел следом.

— А вы откуда? — спросил северян Тангор.

— Я видел ваших солдат в одном городе, где они зазывали людей вступать в войско Лодра. Вот я и пришел, — сообщил Хаген.

— А кто твой бог?

— Хотат.

Люди за столом ухмыльнулись. Хаген заметил это и схватился за меч.

— Здесь кто-то против Хотата? — грозно спросил он.

— Успокойся, Хаген, — поднял руки Тангор в примирительном жесте. — Никто не собирается тебя оскорблять.

Он сурово оглядел своих подчиненных, и улыбки пропали одна за другой. Тангор перевел взгляд на Кулла.

— Я не верю в богов, — спокойно сказал Кулл и краем глаза увидел, как на него с возмущением взглянул Хаген. — Никто из них не сделал для меня ничего хорошего, и я не нуждаюсь в них.

— Кулл! — с удивлением и обидой воскликнул Хаген. — Как ты можешь?

— Уведите его! — приказал Тангор, указывая на Хагена.

Со скамей поднялись двое. Подойдя к северянину, они схватили его за руки, но тотчас же разлетелись в разные стороны.

— Что за фокусы? — нахмурился Хаген.

Но никто ему не ответил. Еще двое вскочили и набросились на него. Хаген меткими ударами в голову заставил их умерить свой пыл, но сзади появился еще один воин и обхватил Хагена, прижав его руки к телу.

Один из упавших медленно поднялся с пола, подошел, ухмыляясь, вплотную к северянину и с размаху вогнал кулак в его живот. Хаген охнул, но когда противник снова замахнулся, пнул его ногой в промежность. Однако воинов в черных одеждах все-таки было больше, и в конце концов его скрутили.

— Кулл! — сдавленно крикнул он.

Но Кулл не мог ничем ему помочь. В самом начале драки он посмотрел на лысого соседа Тан-гора.

Лысый поймал его взгляд, и Кулл не сумел отвернуться. В глазах лысого разгоралась ужасающая тьма, в которую начало стремительно погружаться сознание атланта. На его лбу выступил пот, жилы вздулись, но он ничего не мог поделать с тьмой, завладевающей его мозгом.

Резкая боль вдруг пронзила его, и тьма отступила. Атлант почувствовал быстро нарастающее тепло в груди.

Он вспомнил про амулет, данный ему Чероном…

Лысый нахмурился, и амулет как будто раскалился. Теперь Кулл сжимал зубы, стараясь не закричать от боли в груди.

И когда боль достигла пика, лысый колдун улыбнулся и отвел взгляд. Боль мгновенно отпустила. Кулл провел ладонью по лбу, стряхивая на пол крупные капли пота, и посмотрел по сторонам. Все сидели на своих местах, но почему-то у двоих на лицах проступали крупные синяки. Хагена не было рядом.

— Присаживайся! — сделал гостеприимный жест Тангор. — Выпей с нами и можешь считать, что ты принят в войско Лодра Безликого. Слава ему! — крикнул он и поднял кружку с вином.

— Слава Лодру! — закричали все за столом, кроме лысого.

— Где Хаген? — спросил Кулл, садясь за стол.

— Что тебе до него? Он ушел в свой барак. Он хороший воин, но, к сожалению, останется простым солдатом. А ты теперь десятник. Поздравляю с повышением.

— Спасибо, — мрачно усмехнулся Кулл.

— Расскажите ему о наших делах, — приказал Тангор, а сам принялся о чем-то шептаться с лысым соседом.

Сидящий рядом с Куллом чернокожий человек улыбнулся, показав белоснежные зубы:

— Меня зовут Бонг. Я здесь, как и ты теперь, десятник.

— Что-то быстро я стал десятником, — пробурчал атлант, беря в руки кружку с вином.

— А как же. Каждый, кто остается здесь, становится командиром. Стать простым воином — это участь тех, кто не собирается служить нашему богу Лодру. Их удел быть его послушными слугами. Они совершат все, что им прикажут, без лишних вопросов и сомнений. Почти идеальные воины.

— Почему почти? По-моему, только такие солдаты и нужны. Ничего не боятся, приказов не обсуждают. Так?

— Так, конечно. — Бонг поморщился. — Но не совсем. Только туповатыми они становятся. Уж не знаю, почему… Но ты еще увидишь.

Кулл осмотрелся вокруг. Обвел рукой помещение:

— Однако те, кто служит Лодру искренне, не остаются в накладе. Золото, жемчуг…

— Ха! — возмущенно воскликнул Бонг, но тотчас же понизил голос: — Золото! Мы еще толком не воевали, чтобы взять большую добычу. Почти все, что ты видишь, принадлежит Тангору. Все под себя гребет… У людей маловато своего богатства. Только у сотников хоть что-то есть.

Бонг возмущенно сплюнул и яростно вцепился в кусок мяса. Кулл посмотрел на людей более внимательно.

Несколько человек, сидевших непосредственно около Тангора, отличались от остальных не только обилием драгоценностей на теле.

Они чем-то походили друг на друга, как дальние родственники. Пили и ели они из серебряной посуды.

— Мы еще пройдем в свои бараки, — продолжал бурчать Бонг, — и увидишь, что наши места не отличаются от солдатских коек… А вот твоему дружку повезло.

— Хагену?

— Да нет, кхешийцу. Поручительство Дрома многого стоит. Его сразу же сделают сотником.

— А кто такой Дром? — Кулл подумал, не слишком ли он нажимает с расспросами, но Бонг был изрядно навеселе и охотно болтал. Соседи тоже увлеклись беседами друг с другом, и не обращали внимания на новенького.

— О! Дром — жрец Руки…

— Руки?

— Ну да! Кроме нас и простых солдат есть еще отряды из пяти человек под командованием одного жреца. Дром — один из таких жрецов. А отряд называется Рукой Лодра. Страшные воины. Одна такая Рука запросто может перебить нас всех. — Заметив недоверчивый взгляд атланта, Бонг стукнул рукой по столу: — Да, клянусь! Я видел их в деле!

— Как такое может быть?

— Не знаю. Скорее всего, это Лодр дает им силу. Хвала Лодру!

— Понятно. Бонг, а сколько здесь людей?

— Полторы тысячи… — Собеседник Кулла оторвался от кувшина с вином и подозрительно посмотрел на атланта: — А почему ты спрашиваешь?

— Странный вопрос. Все-таки я нанялся в это войско и хотел бы знать, что меня здесь ждет.

— А-а… Тогда ладно. — Успокоившись, Бонг снова присосался к кувшину.

— И вот еще что. Если здесь полторы тысячи, то тогда должно быть по крайне мере сто пятьдесят десятников и пятнадцать сотников. А здесь гораздо меньше. Почему?

— Все потому, что мало людей собирается искренне служить Лодру. А чужаки в армии никому не нужны. Поэтому даже в твоем десятке окажется не десять человек, а гораздо больше.

— А разве Лодр идет войной против других богов? — изобразил удивление атлант.

Бонг нахмурился и озадаченно посмотрел на Кулла:

— С чего ты взял?

— Ну как же. Если ты говоришь, что все, кто поклоняется другим богам, здесь чужаки, а значит, враг, то сами боги — враги Лодра. А войска собираются только для войны. И я впервые слышу, чтобы боги выясняли отношения с помощью армий.

Бонг странно посмотрел на Кулла, а потом, заметив что-то, перевел взгляд ему за спину. В глазах чернокожего мелькнул испуг, и он поспешно отвернулся. Атлант повернул голову и увидел того самого лысого человека. Колдун пристально смотрел на Кулла. Как он внезапно оказался за его спиной, варвар не заметил. Он взглянул на Тангора, но тот увлеченно вгрызался в свиной бок. Лысый сел рядом с Куллом, по другую сторону от Бонга.

— Я слышал, о чем вы разговаривали, — сказал он мертвым голосом. — Ты, Кулл, задаешь интересные вопросы. А это говорит о многом.

Кулл внутренне напрягся. Его глаза внимательно следили за каждым движением лысого.

Но тот внезапно улыбнулся.

— Расслабься, атлант. — Голос колдуна потеплел. — Я хотел всего лишь сказать, что твое любопытство выдает в тебе разумного человека. Можешь звать меня Агиром.

— Ты кто, Агир? — спросил Кулл напрямик.

Агир от неожиданности засмеялся:

— Да ты, Кулл, шутник. Но если ты спрашиваешь, я отвечу. Можно сказать, что я маг. Ближайший к Лодру.

— Потому тебя и боятся? — Кулл показал кивком на Бонга и других.

На этом краю стола возникло еле заметное напряжение. Люди как будто ели и болтали так же, как мгновение назад, но уж слишком старательно отводили глаза от Агира.

— Меня боятся, потому что не понимают моих поступков. А ты не боишься?

— Разумно остерегаюсь, — помедлив, ответил атлант.

— Ха! Это более правильно, чем просто трястись при моем появлении. Страх, как известно, застилает глаза и мешает мыслить. А здесь меня все боятся. И, надо сказать, правильно делают. Только Тангор не боится меня. И даже не остерегается. Но ты посмотри на это кретина. — Агир презрительно поморщился и кивнул на Тангора. — Он вообще ничего на свете не боится, а это, как известно, признак глупости. Ты согласен со мной?

— Да.

— Ты мне нравишься, Кулл. — Колдун хлопнул атланта по плечу. — Мне очень нужны умные люди. И если ты проявишь себя… — Его голос опять вдруг стал мертвым, а глаза — холодными, как лед. — То Лодр не упустит тебя из виду.

«Что он хотел этим сказать? — подумал Кулл, глядя вслед Агиру. — Этот человек во всей крепости, кажется, самый опасный.»

Бонг, заметив, что Агир ушел, снова наклонился к Куллу:

— О чем он с тобой говорил?

Кулл внимательно посмотрел на него. Похоже, это действительно интересовало Бонга.

— Да так, о пустяках. А что?

Бонг покачал головой:

— Ужасный человек. Он несколько раз удостаивал новичков личной беседой, после чего объявлял их лазутчиками.

— И что с ними было потом?

— Лучше об этом даже не вспоминать. — Бонг вздрогнул;- А с тобой он поговорил, но ничего не предпринял. Очень странно.

— Возможно, я не знаю еще всего, что здесь происходит… Кстати, а как называется эта крепость?

— Просто Крепость.

В это мгновение в казарму вошел еще один человек вместе с Зурихом. Зурих был слегка бледен, но держался твердо. Увидев его, Тангор радостно загоготал:

— О-го-го! Вот и наш новый сотник. Садись-ка к нам.

Зурих, бросив внимательный взгляд на Кулла, прошел к указанному месту. Ему придвинули еду и вино.

Пока кхешиец ел, все молча смотрели на него. То ли решили смутить его своими взглядами, то ли никогда не видели, как едят кхешийцы. Ничего особенного в этом зрелище не было.

Съев все, что стояло перед ним, Зурих посмотрел на Тангора. Тот ни с того ни сего нахмурился.

Видимо, что-то во взгляде кхешийца ему не понравилось.

— Ты хороший воин, Зурих? — спросил он, и в голосе его прозвучала угроза.

— Еще никто не усомнился в этом, — ответил кхешиец, — Из живых.

Кулл, наблюдая за ними, усмехнулся. На его памяти бывало так, что два человека, казалось бы, без особой на то причины испытывали друг к другу сильную неприязнь.

Тангор покрылся красными пятнами, Зурих же сидел, как каменный.

— Ладно, — пробурчал Тангор. — Нам нужны хорошие воины. Но помни! Все здесь подчиняются мне. — Он в упор посмотрел на Зуриха.

— Понятное дело, — равнодушно пожал тот плечами. — Если в армии не подчиняются одному командиру, то она обречена.

— Правильно, — довольно усмехнулся Тангор, повернулся к своим соратникам и сказал: — Уважаю мудрых людей.

Он вроде успокоился, а Зурих бросил на него мимолетный взгляд, и атлант подумал: если бы на него бросали такие взгляды, он всерьез задумался бы о своей безопасности.

Вскоре Тангор поднялся и объявил:

— На сегодня все.

Люди встали и потянулись к выходу. Встал и Бонг.

— Пора на покой, — сказал он Куллу. — Твоя койка в том же бараке, что и у меня. Так что нам по пути.

В ночной темноте люди расходились по своим местам. Ориентируясь по факелу в руках Бонга, Кулл вскоре оказался в одной из казарм. Бонг воткнул факел в дырку в стене:

— Вот тут твое место. — Он показал на одну из коек.

Кулл удивился. Койки тут были двухэтажными. Ими было все заставлено от стенки до стенки. На ближайших спали люди. Несколько одноярусных коек для десятников располагались рядом с выходом. Бонг лег на одну из них и, зевая, махнул рукой в сторону другой:

— Ложись там. Утром на моление…

— Куда?

Но Бонг уже спал. Атлант пожал плечами, лег на свое место И закрыл глаза. Но сон никак не шел. Он вслушивался в сопение и храп спящих людей и вспоминал события минувшего дня

Вскоре его слух уловил доносящееся издалека пение. Он затаил дыхание, пытаясь разобрать слова, но ничего определенного понять не смог. Атлант колебался недолго.

Врожденное любопытство взяло вверх, и, тихо передвигаясь, Кулл выскользнул за дверь, не забыв прихватить меч.

Бесшумной тенью он скользил между домами, направляясь туда, где слышалась мелодия. Пение стихло, но он продолжал двигаться, напряженно вглядываясь во тьму, обходя чуть ли не на ощупь бараки. Внезапно яркая вспышка ударила его по глазам. Он понял, что вышел на открытое пространство. Гигантским прыжком Кулл метнулся под прикрытие ближайшего барака, и пение тотчас же возобновилось. Проклиная себя за неосторожность, атлант выглянул из-за угла.

Его взору предстало большое открытое пространство между домами. Бараки, расположенные в Крепости пятью рядами, образовывали ровные линии, а в самом центре темнело некое сооружение, на верхушке которого что-то светилось. Вокруг стояли люди в черных балахонах. У тех, кто стоял лицом к Куллу, под капюшонами блестели зеркальные маски, и атлант сразу догадался: эти люди — жрецы Лодра.

Жрецы заунывно выводили несколько одних и тех же слов на неизвестном языке. От странной песни у Кулла пробежал мороз по коже. Он передернул плечами и ощутил, что медальон Черона опять дал о себе знать. К счастью, на сей раз нагрелся он несильно.

Люди в черных плащах плавно раскачивали поднятыми кверху руками, в одной из которых у каждого сверкал небольшой жезл. В середину круга, образованного жрецами, вступил еще один человек. Его лысая голова причудливо отражала свет, и Кулл узнал Агира.

Агир внес и свой голос в этот зловещий хор. Он размахивал руками более резко, и пение постепенно убыстрялось и набирало силу. Медальон стал заметно горячее, Кулл поморщился и, к своему удивлению, внезапно понял, что понимает слова, произносимые жрецами.

— О Великий Лодр! Откликнись!

Агир издал невнятный крик, и все замолкли. Налетевший ветер трепал их одежды, но пламя в чаше на странном сооружении даже не дрогнуло. Агир каким-то образом растянул за концы свой жезл, это же сделали и все остальные жрецы. После чего он, вытащив какой-то предмет из-за пазухи, кинул его в чашу. Оттуда повалил густой дым, почему-то зеленого цвета, быстро окутавший все вокруг. Мерзкая вонь заставила Кулла поморщиться.

Разом вскрикнув, жрецы застыли, вытянувшись в струнку и направив свои жезлы в центр. Ослепительно белая молния ударила из чистого неба в чашу, рассыпавшись на множество более мелких молний, которые вошли в протянутые жезлы. Сияние окутало жрецов. Люди вздрогнули, многие покачнулись, а двое чуть не упали. Но тотчас же, воспрянув, они бодрым шагом устремились с площади, на ходу складывая жезлы и пряча их под одежды. Агир же пошел в другую сторону.

Убедившись, что все ушли, Кулл, стараясь дышать не глубоко, так как зловонный дым еще не рассеялся, подошел к сооружению и заглянул в чашу. На ее дне лежал человеческий череп, погруженный в слабо светившийся порошок.

Кулл вернулся в свой барак, надеясь, что никто не заметил его отсутствия, и почти сразу заснул.

Из глубоко сна Кулла вырвал чей-то истошный крик:

— Подъем!

Казалось, от крика задрожали стены.

Атлант резко сел и положил ладонь на рукоять меча. Солдаты, спавшие в бараке, посыпались с коек и дружно устремились к выходу.

Кулл поднял ноги, чтобы их не оттоптали.

Бонг же не торопился вставать. Он нехотя потянулся, сел.

— Такой сон был… — мечтательно произнес Бонг.

— Куда это они все кинулись? — поинтересовался Кулл.

— На молитву. Пойдем и мы. Ждать нас не будут, а пропускать не стоит.

Они вышли из барака и направились в сторону площади.

Уже светало. Небо было чистое, и легкий ветерок приятно холодил кожу. Мимо них пробегали солдаты.

Из казарм неспешно выходили десятники, так же как и Бонг, медленно шли вслед.

Вскоре Кулл очутился на площади, где ночью что-то вершили жрецы.

Все пространство уже было заполнено воинами в черных облегающих одеждах, при оружии. Теперь, при свете дня, варвар смог разглядеть странное сооружение.

Четыре чудовища, напоминавшие драконов, сидели спиной друг к другу.

Оскаленные морды, напряженные позы — казалось, вот-вот прыгнут… Выполнены они были столь качественно, что издалека их вполне можно было принять за живых. На поднятых крыльях покоилась бронзовая чаша. Видимо, это изваяние служило здесь жертвенником.

Кулл подошел к Бонгу. Тот усмехнулся и показал на солдат:

— Смотри, Кулл. Ты еще не видел такого забавного зрелища. Видишь вон тех ребят в халатах? — Бонг показал на жрецов, опять занявших место вокруг жертвенника. Но теперь с ними не было Агира.

— В халатах? — удивленно переспросил Кулл.

Бонг хмыкнул:

— Я имею в виду их длинные одежды. Больше ни у кого здесь нет таких. Помощники Агира. Проводят каждое утро молитву.

— И о чем молятся?

— Просят ниспослать силы. Впрочем, сейчас сам увидишь.

Тем временем жрецы опять завели песню.

Правда, теперь они не вытаскивали жезлы и пели на вполне понятном языке.

— О, великий Лодр! — старательно выводили они. — Услышь наш призыв! Пошли нам силы для борьбы с нечестивыми богами! Ты нужен нам! Мы нужны тебе! Дай нам силу!

Яркие искры пробежали по крыльям каменных чудовищ. Кулл моргнул, думая, что ему показалось.

Но — нет. Огни окутали жертвенник, светясь особенно сильно на острых гранях каменных фигур.

— Смотри внимательно! — возбужденно шепнул Бонг.

В чаше вспыхнуло черное пламя, походившее, скорее, не на огонь, а на сгусток тьмы. Языки демонического пламени трепетали, возносясь все выше к небу.

Они как будто поглощали свет, и вокруг становилось все темнее, несмотря на то что первые солнечные лучи уже осветили крыши бараков. И хотя на небе не было ни облака, в Крепости стояла ночь.

Солдаты попадали на колени, подняв, как и жрецы, руки к небу. Вокруг площади стояли десятники и сотники, равнодушно наблюдавшие за этим действом. Тангор о чем-то увлеченно болтал с соседом.

— Смерть врагам! — крикнули жрецы.

— Смерть! — нестройным хором вторили им воины.

— Нет бога, кроме Лодра!

— Нет бога…

— И только Лодр поведет нас вперед!

— Вперед!

Солдаты вскочили с колен и завыли, как стая гиен. Все еще объятый огнями жертвенник вспыхнул еще ярче. И как будто купол тьмы накрыл его. Он начал расти, пока не накрыл всю площадь, остановившись, только когда коснулся первого дома.

Бонг торопливо отодвинулся от призрачной стены, потянув за собой и Кулла.

Все солдаты, попавшие под сумеречную сферу, застыли. По оболочке сферы пробежали огненные сполохи.

Становясь все гуще, они скрыли воинов от взгляда Кулла.

Затем стена огня побледнела и исчезла с тихим хлопком. Солдаты стояли неподвижно. Один из них вдруг захохотал, встряхнулся и высоко подкинул меч.

Быстро вращающийся клинок описал сверкающий круг, взлетел локтей на двадцать и рухнул вниз. Воин протянул руку и поймал оружие.

— Великий Лодр! — заорал он.

И вся площадь заголосила в тысячу глоток:

— Лодр! Лодр!

С чистого утреннего неба грянул раскат грома. Кулл поморщился:

— И так каждый день?

— Точно, — подтвердил Бонг.

Увидев, что Тангор повернулся и ушел, десятники и сотники тоже покинули площадь. Следом стали расходиться солдаты. Бонг и Кулл вернулись в свой барак.

Бонг снова развалился на койке.

— И что теперь? — недоуменно спросил Кулл.

— Отдыхай пока, — зевнул Бонг. — Если ты понадобишься, тебя позовут.

В казарму стали заходить солдаты. Они тоже расположились по своим местам, кто-то лег, кто-то сел, уставясь в пространство. Теперь при свете, проникающем сквозь щели в крыше, Кулл увидел, что здесь было не больше трех десятков человек.

— И кто из них в моем десятке? — тихо спросил он у Бонга.

Бонг уныло посмотрел на солдат и протянул руку, указывая на тех, кто сидел ближе к койке Кулла.

— Вот эти, — громко сказал он. — Забирай себе и того толстяка. Надоел он мне.

Солдат, и впрямь довольно упитанный, казалось, даже не понял, что говорят о нем.

— Какие-то они странные, — заметил атлант.

— Да. Как зомби.

— Зомби? — удивился Кулл. — Так ты с ними встречался?

— Было дело, — поморщился Бонг. — Тупые, почти как эти. Но зомби хоть всегда такие, а эти иногда вдруг как просыпаются, начинают травить истории, мечтать о добыче, а потом снова замолкают на полуслове. Можно оскорблять, говорить что угодно — как дерево.

Бонг приподнялся и удивленно посмотрел на собеседника.

— Кстати. Ты почему еще без формы? — спросил он, показывая пальцем на одежду Кулла.

— А где ее взять?

— Пойдем.

Бонг резво вскочил и повел Кулла в одно из строений, стоявших в углу Крепости, ничем не отличавшееся от остальных.

У входа на маленькой скамеечке сидел неимоверно толстый человек, дремавший на утреннем солнце.

Услышав шаги, он вскочил и склонился в угодливом поклоне, насколько ему позволил необъятный живот:

— Господа воины! Как я рад! Что угодно?

Этот человек с жирными складками по всему телу и бегающими глазками сразу не понравился Куллу. Постоянно совершая уйму ненужных движений, как будто точно не зная, что ему делать, он суетился, мелькал перед глазами и беспрестанно болтал:

— О! Новенький. Потрясающе! Второй за одно утро. И какой большой! Какой сильный! Наше войско будет непобедимым с такими людьми. Просто замечательно!

— Давай форму, — брезгливо поморщился Бонг. — И без лишней болтовни. Лодр обойдется без твоих…

— Да здравствует Лодр! — неожиданно пронзительно вскрикнул толстяк.

— Чтоб тебя… — в сердцах сказал Бонг. — Ты дашь форму или нет?

— Конечно, дам. Вот я уже пошел за ней.

Он скрылся в доме и через некоторое время вышел, щурясь на солнце. Не дожидаясь, пока он протянет ее Куллу, Бонг вырвал форму из его рук.

— Ты сможешь ее надеть? — услужливо спросил толстяк. — Давай я помогу. Мне это не трудно. Там такие хитрые застежки… — Последние слова уже были обращены к спинам удалявшихся воинов.

— Что это за шут? — усмехнулся Кулл.

Бонг грязно выругался:

— Я не знаю, зачем Агиру столько идиотов в одном войске, но нормальных людей здесь мало. Такая прорва Обращенных…

— Кого?

— Обращенных. Так у нас называют простых солдат. А вот дельных командиров, по-моему, явно не хватает. А во главе всего войска стоит Тангор, который… — Бонг осекся и посмотрел по сторонам. — Ты сам видел Тангора и, может, поймешь, каков он. Даром, что слюну изо рта не пускает.

Кулл и Бонг вернулись в свой барак, и там атлант внимательно рассмотрел форму.

Такую одежду ему еще не доводилось носить. Куртка как будто пришита к штанам, но шва не видно. Атлант держал ее за плечи на вытянутых руках, а концы штанин едва доставали ему до пояса.

Он нахмурился и посмотрел на Бонга. Тот расхохотался.

— Ты что, издеваешься надо мной? — свирепо прорычал Кулл.

У Бонга смешок застрял в горле, и он поспешил объясниться:

— Нет-нет, что ты! Дай ее сюда.

Он взял форму, ухватился покрепче за штаны и ворот и резко рванул в разные стороны. Кулл ожидал услышать треск рвущейся ткани, но одежда послушно растянулась.

— Надевай ее скорее! — посоветовал Бонг. — Поторопись, пока она снова не уменьшилась.

Кулл, повторив несколько раз движения Бонга, растянул форму до приемлемых размеров, облачился в нее, сняв перед этим свою одежду, и окинул себя недовольным взглядом: в некоторых местах остались безобразные складки, в то время как такая же форма сидела на Бонге безупречно.

— Сейчас все будет в порядке, — успокоил его Бонг.

И действительно, вскоре складки сами собой выровнялись, и одежда со всех сторон мягко обхватила тело Кулла.

Бонг завистливо-оценивающим взглядом посмотрел на атланта.

— Да уж, — пробормотал он. — Этот жирный кусок прав. Побольше бы таких, как ты, и мы были бы непобедимы.

Кулл не обратил внимания на его слова, продолжая осматривать новую вещь.

— Не слишком ли плотно она сидит? Я же взмокну!

— Не волнуйся, — махнул рукой Бонг. — Все будет в полном порядке.

— И кто это все придумал? — поинтересовался Кулл. — Маги?

Бонг почесал голову:

— Агир говорит, что маги тут не при чем. Что-то объяснял, но никто его не понял. В общем, считай, что это подарок от Лодра.

— Забавно… — пробормотал атлант и внимательно посмотрел на Бонга. — А еще подарки будут?

Бонг легкомысленно пожал плечами.

Дверь казармы распахнулась, и внутрь зашел Обращенный.

Он остановился на пороге и тупо уставился на Бонга:

— Приказ Тангора. Явиться со своим десятком. Получишь задание.

— Проклятье, — пробормотал Бонг и повернулся к Куллу: — Думаю, сегодня мы больше не увидимся. Так что посиди здесь. Мой тебе совет: без особой необходимости по Крепости не ходи. — Он взял в руки меч. — Эй, вы, уроды! — крикнул он своим подчиненным. — Вы что, не слышали приказа?

Обращенные тупо посмотрели на него, а затем нестройным хором ответили:

— Слышали.

— Тогда чего сидите?! За мной!

И он вышел, яростно хлопнув дверью. Воины поплелись следом.

Кулл не понял, чего это он вдруг так разъярился. Странно. Как, впрочем, и многое из того, что здесь происходит. Во всем этом еще предстояло разобраться.

Делать было нечего, и Кулл вышел из барака, сел у входа на корточки, с изумлением чувствуя, как полуденное солнце не жжет, а ласкает кожу через черную одежду. Он ждал.

Отсюда было почти ничего не видно. Только небольшой участок площади и ряды казарм вдоль одной из улочек от одной крепостной стены до другой.

Иногда улочку в разных направлениях пересекали люди, как Обращенные, так и командиры. Но никого из знакомых он так и не увидел.

Просидев так довольно долго, атлант встал и пошел бродить по Крепости.

Заложив руки за спину, он прохаживался между домами, как бы невзначай заглядывая в раскрытые двери. Но ничего, кроме коек, внутри не было. Большинство солдат лежали неподвижно.

До двух десятков человек, стоявших через равные промежутки, Кулл насчитал на стенах. При этом четверо постоянно ходили туда сюда, каждый по своей стене.

Наконец он вышел на площадь.

Сейчас на ней находилось около сотни воинов, которые, построившись в колонну по четыре человека, выполняли приказы одного командира.

Тот развалился в небрежной позе на лапе одного из чудовищ и громогласным голосом отдавал команды:

— Р-развор-рот! Вперед! На месте! Р-ра-вор-рот! В атаку!

Воины выхватили клинки, не нарушая строя, ринулись вперед. Когда до стены одного барака оставалось не больше двух шагов, командир крикнул:

— Р-развор-рот!

Воины мгновенно развернулись и побежали обратно.

— Стой! — Старший заметил Кулла и махнул ему рукой: — Иди сюда!

Атлант обогнул замерших солдат и вошел в тень алтаря. Крепкий сорокалетний мужчина доброжелательно улыбнулся ему:

— Присаживайся. Меня зовут Тригулл.

— Тураниец? — спросил варвар, садясь на соседнюю лапу.

— Неужели это так заметно? — усмехнулся Тригулл. — Тебя я помню. Кулл, верно?

Воины стояли на солнцепеке, будто вовсе и не замечая жары. Тригулл небрежно посматривал на строй, явно не собираясь его распускать. Потом вдруг повернулся и пристально посмотрел в глаза Куллу:

— Да.

— Кулл, может, мой вопрос покажется тебе неприличным, но почему ты здесь?

Атлант подумал, что здесь это, наверное, интересует всех.

— А ты в кого веришь? — спросил он.

— Ну, это отдельный разговор. Но если тебе и правда интересно… В кого я только не верил! Нет такого бога в нашем мире, которому я бы не поклонялся. И не могу сказать, что хоть кто-то мне понравился. Может, на самом деле это я им не понравился, — Тригулл весело рассмеялся, — но они мне об этом не говорили. А ты? Зачем ты здесь?

— Корысть, — кратко ответил варвар.

— Что? — нахмурился боссонец.

— Деньги. Мне кажется, за Лодром будущее. Мир будет принадлежать ему. А значит, золото, драгоценности, женщины…

— Ну-ну… — только и смог сказать пораженный Тригулл. — Не ожидал.

— Странно. Если посмотреть на Тангора, то он уже владеет немалыми ценностями.

— Ну, с Тангором все понятно, — усмехнулся боссонец.

— Что понятно?

Тригулл бросил взгляд по сторонам и, никого не увидев, продолжил:

— Как Агир выбирает командиров в наше войско… Святого Очищения… я вообще не понимаю. Посуди сам. Назначили его тысячником, и первый же его приказ — изъять все луки, арбалеты и пращи.

— Зачем? — Такого бреда Куллу еще не доводилось слышать.

— Спроси у него сам. Может, он и ответит. Тангор просто трус…

— Трус? Я бы не сказал. Он довольно силен, и достойных его противников здесь не так-то много.

— Вот именно, — назидательно поднял указательный палец Тригулл. — Он силен в драке, чистая правда. Но что он может сделать против стрелы в спину?

— Тогда понятно, — ухмыльнулся Кулл. — Но это можно расценить как предательство. Неужели никто не скажет Агиру?

— Попробуй, если жить надоело. Ведь ты укажешь ему на его же ошибку. А у него не все в порядке с головой. Не так, как у Тангора, тот попросту слабоумный и не способен на такие поступки, как предательство. Агир просто псих. Ты еще убедишься…

Тригулл осекся.

Атлант проследил за его взглядом и увидел Агира, который направлялся из одной казармы в другую.

— Сволочь, — выругался боссонец. — Легок на помине. — Он поднялся и снова начал орать: — Что встали, бездельники? Кругом! Бегом вокруг меня!

Солдаты резво побежали вокруг алтаря. Проводив их взглядом, Кулл спросил:

— А у вас тут вообще кормят?

— Точно, совсем забыл. Пора есть.

— Где?

— Командиры питаются в главном бараке. А солдаты — у себя на местах. Видел бы ты, чем их кормят! Серая, противная на вкус жижа. Но если оголодаешь, то есть можно. По крайней мере, наедаешься быстро и надолго, — объяснил Тригулл.

Боссонец велел солдатам отправляться в свою казарму, а сам повел Кулла на завтрак.

В бараке, именуемом здесь главным, где обычно собирались и на советы, и поесть, сидело уже большинство командиров.

Тригулл занял два ближайших свободных места за столом возле блюд с едой. Разглядев, что именно лежит на его медной тарелке, Кулл присвистнул:

— Надо же! Откуда здесь фазаны?

Тригулл усмехнулся.

— Уж что здесь хорошо, так это еда, — сказал он, придвигая свою тарелку. — От голода и однообразной пищи мы не умрем. Каждый день подают что-то новенькое.

— И все-таки, — настаивал Кулл, — посреди пустыни, и вдруг фазаны… Это, согласись, что-то необыкновенное. Не маги ли к этому руку приложили?

— Верно, — кивнул Тригулл. — Но птицы настоящие, колдуны просто переместили их сюда из других земель. Можешь есть спокойно.

Атлант, успокоившись, с удовольствием принялся за еду. Она оказалась приготовленной на славу. Рядом в кубках стояло прекрасное вино.

Заметив, что Куллу оно тоже понравилось, Тригулл пояснил:

— Как сказал Агир, этому вину пятьсот лет. Правда, его выдают не так часто.

— А сегодня что, какой-то особенный день?

— А как же. Ровно три луны назад образовалась наша армия. Сюда пришли первые воины, и в их числе — Тангор.

— А здесь празднуют каждую луну?

— Луну! — возмущенно фыркнул боссонец. — Да повод для праздника здесь находится чуть ли не каждую седмицу.

— Вот как? — усмехнулся варвар. — Неплохо же вы тут живете. Тем более что с солдатами делиться не надо.

— Ха- ха! А ведь ты верно подметил, — засмеялся Тригулл.

Его громкий смех привлек внимание Тангора. Он сурово нахмурился:

— Эй, ты! Тураниец!

Тригулл вздрогнул и недовольно посмотрел на Тангора.

— Над чем это вы там смеетесь?

Тригулл задумался, что ему ответить, и Кулл, видя его колебания, решил объяснить сам:

— Мы порадовались, что эта армия выгодно отличается от всех, в которых мне приходилось служить раньше.

— Что ты имеешь в виду?

— Солдат. Делают без споров, что им говорят, лишнего не потребуют и не будут ночью воровать это замечательное вино.

Тангор засмеялся:

— Да! Служа Лодру Великому, мы никогда не останемся в накладе. И я предлагаю осушить кубки за его благоденствие!

Командиры радостно загалдели, поднимая кружки с вином во здравие своего бога.

День незаметно подошел к концу…

Наутро все повторилось. Истошный вопль «Подъем!», молитва и опять вынужденное безделье…

Атлант не знал, чем заняться. Черон никак не давал о себе знать, здешние командиры не тревожили его своими приказами, и атлант, обойдя всю Крепость, маялся от скуки.

Но ближе к вечеру произошло более-менее интересное событие.

Южные ворота распахнулись, и в Крепость вошли полсотни человек под охраной трех дюжины Обращенных и одного мага. Кулл узнал среди них отряд Бонга, но самого чернокожего десятника не заметил.

Под усиленной охраной пленников провели на площадь. Кулл с любопытством проводил их взглядом, гадая, для чего они могли понадобиться. Может, для жертвоприношения? Многие из них были потрепаны, как после хорошей драки, кое у кого сквозь порванную одежду виднелись не опасные для жизни раны.

Но тут он увидел среди пленников знакомое лицо и нахмурился.

Этого человека он видел совсем недавно… Это же был хозяин таверны, который пытался уговорить их не ходить к Лодру!

Бедолага сильно дрожал от страха, кидая вокруг полубезумные взгляды.

Атлант незаметно шагнул за угол дома, одновременно с радостью вспоминая, что сумел тогда подавить свой порыв и не подошел к тавернщику, чтобы расспросить его о потерянных душах.

Надо полагать, Обращенные захватили городок, в котором ночевал Кулл накануне приезда в Крепость.

Вслед за людьми в Крепость ввели несколько ослов с поклажей в сопровождении трех командиров. Кажется, они всю дорогу не спускали глаз с награбленного добра.

Ослов остановили, и тюки быстро внесли в барак Тангора. Кое-кто из скучавших без дела десятников побрел за пленниками. К ним присоединился и варвар.

Этих людей, как догадался Кулл, решили превратить в таких же Обращенных. На этот раз обошлось без всяких чудес.

Всех поставили на колени, заставив опустить голову. На площади появился Агир, и атлант опять заметил, как напряглись при его появлении командиры. Но тот не обратил на них никакого внимания.

Быстрым шагом подойдя к пленным, он взял одного за подбородок и поднял его лицо кверху. Пленник дернулся и обмяк. Агир взялся за следующего. Так же быстро посмотрев в глаза каждому, он обошел всех. Только один раз он задержался.

— Будешь служить нашему богу верой и правдой? — спросил он у человека, одетого как кузнец.

Но тот гневно посмотрел на колдуна и внезапно плюнул ему прямо в лицо.

— Будьте вы все прокляты! — крикнул он. — Вы убили мою семью…

Он не успел договорить. Его постигла такая же участь, как и остальных.

Когда Агир покидал площадь, пленные начали приходить в себя. Они медленно вставали и бессмысленно смотрели перед собой. К ним подошел один из десятников:

— Слушайте меня! Теперь вы служите великому Лодру! Ясно?

— Да, — ответили нестройным хором новые Обращенные.

Кулл, осмысливая увиденное, отправился на поиски одного из командиров, пришедших только что.

Сейчас прямо на его глазах обыкновенных людей насильно заставили служить неведомому злобному божеству. И если такое будет происходить и дальше, то за счет пленных армия Лодра скоро будет насчитывать сотни тысяч человек.

А это серьезная сила, особенно если учесть, что Обращенным не ведомы ни боль, ни страх.

Наконец он увидел нужного человека и окликнул его. Тот остановился.

— Что случилось? — спросил он, внимательно глядя на атланта.

— Вы пришли из того городка, что в дне пути на полдень?

— Да.

— А где Бонг? Ну, тот чернокожий, что уходил вроде с вами?

— А, Бонг, — кивнул, вспоминая, десятник. — Он погиб.

— Как?

— Да полез на одну бабу, забыв о приказе не терять времени, и она тут же ему сделала «вторую улыбку».

— Перерезала горло? Женщина? — удивился Кулл. — И что вы с ней сделали?

— Что-что? Убили, конечно.

— Странно, — пробормотал варвар: насколько он знал наемников, они никогда не упускали возможности поразвлечься.

— А что странного? — пожал плечами десятник. — Когда есть приказ самого Агира оставить развлечения до окончательной победы, а над душой стоят три его жреца и следят за выполнением его приказов, лучше подчиняться.

— Вот как? А когда же мы пойдем за этой окончательной победой?

— А я откуда знаю? — раздраженно буркнул десятник. — Я здесь уже две луны, а сегодня только третий раз вышел из Крепости. Тангор молчит, потому что не знает, а с Агиром только он и разговаривает. И еще ты. Вчера. — Он прищурился. — Вот ты у него и спроси.

— Думаешь, стоит?

— Тебе виднее.

После этих слов десятник повернулся и ушел. Кулл пожал плечами, но решил пока не приставать больше ни к кому с расспросами.