Битва полов

Глава 13

Эмити

Я вздергиваю нос при виде чашки эспрессо на моем столе.

— Мне это даже не нравится.

— Тогда зачем ты попросила меня принести его? — спрашивает Хэлли, положив руку на бедро.

— Мне нужен кофеин. Я сонная.

— Ну, в обычном кофе кофеина больше, чем в эспрессо.

— Это неправда.

— О, но это действительно так. На моей последней работе в кофейной компании мы проводили по этому напитку презентацию. Это было в разделе «интересные факты» брошюры, — говорит она, скорчив гримасу. — Я ненавижу маркетинг. Я бы предпочла заниматься бизнесом, где меньше людей.

Нахмурив брови, пробую напиток.

— Мне нравятся люди. Только не тогда, когда я так вымотана. Мое терпение на исходе.

— Так почему ты так устала? — спрашивает она.

— Я не могу уснуть с тех пор, как приехала в Нью-Йорк. — Я зеваю, несмотря на эспрессо. — Здесь слишком шумно или что-то в этом роде.

— Ты здесь выросла, — смеется она. — Твой пентхаус находится на последнем этаже многоэтажного здания. Нет никакого смысла в том, что ты не можешь здесь спать.

Я пожимаю плечами.

— Может, ты слишком много работала над этой презентацией?

— Я продолжаю говорить себе, что это всего на пару дней, а потом смогу вернуться к обычному графику.

— Может быть.

— Может быть?

— Подумай об этом, Эм. Если ты станешь генеральным директором — да, у тебя будет больше выходных и зарплата престижнее, и в твоих руках будет судьба компании. Но, как думаешь, ты будешь работать меньше часов, чем сейчас?

— Мой папа работал, — говорю я, выпячивая нижнюю губу. — Он каждый вечер возвращался домой к ужину.

— Не спорю, но это было десять лет назад. С тех пор ландшафт на Северо-востоке сильно изменился.

Мой отец предупреждал меня именно об этом, когда звонил пару месяцев назад, чтобы сообщить, что уходит на пенсию.

— Бизнес сильно изменился, Эмити. Он открыт для тех, кто хочет вложиться в работу и сделать себе имя.

Это та возможность, о которой я мечтала — прийти с оружием в руках и оставить свой след в мире.

Я снова зеваю.

— Подумай об этом, — говорит она, глядя на свой телефон. — Мне нужно пойти расписаться за доставку.

Возвращаясь к презентации, над которой я работала со вчерашнего вечера, ввожу некоторые дополнительные формулировки. В ней просто и наглядно показано, подкреплено достоверными данными — почему «Джонс и Галлум» необходимо перестроить с нуля. Я знаю, что Карвер предпочитает расширение, но он ошибается. Если Совет директоров не слепые, они должны это заметить. Они должны выбрать меня. Даже при нынешних высоких показателях рестораны разорятся в течение пяти лет, если не будут приняты меры по переоборудованию, пока есть такая возможность.

Папа даже не подозревал, что все так плохо. Вчера вечером он позвонил мне с Багамских островов, и я ввела его в курс дела. Можно было услышать, как упала булавка. Я не спрашивала, собирается ли он рассказывать отцу Карвера, не думаю, что он это сделает. Это мое видение и моя информация, которую я в праве использовать. И он это знает.

— Эта штука тяжелее, чем кажется, — говорит Хэлли, таща большую коробку и ставя ее на мой стол. — Что, черт возьми, ты заказала?

— Ничего. Уверена, что это для меня?

— Эмити Галлум. Это ведь ты, верно?

— Очевидно.

— Оно было отправлено поздно вечером. Но здесь нет обратного адреса.

Порывшись в своем столе, я нахожу ножницы. Разрезаю крышку. Вытащив из коробки крышку из пенопласта, я сразу узнаю ярко-красную надпись.

— Хэнли! — Я вскрикиваю.

— Что это?

— Смотри! — Взяв банку меда, пакетик кофейных зерен и буханку хлеба от Берты, моей любимой пекарни на фермерском рынке, я смотрю на Хэлли и чуть не плачу. — Только полюбуйся на это…

— Еда.

— Это не просто еда, — говорю я. — Это мои любимые продукты.

Я роюсь в остальной бумаге и нахожу маленький пакетик базилика, пару авокадо и немного грецких орехов от продавца орехов. Мое сердце переполняется, когда вижу эту заботливую посылку от моих друзей.

— Здесь открытка, — говорю я, поднимая ее со дна.

ДОРОГАЯ ЭМИТИ,

Надеемся, что это ощущение домашнего уюта поможет тебе освоиться в твоем новом старом доме. Мы скучаем по тебе здесь. Обязательно приезжай к нам, если когда-нибудь снова окажешься на Западном побережье.

Удачи с предложением. Мы болеем за тебя!

С любовью, Семья Хэнли

— Оу, — говорю я, смаргивая слезы. — Это так мило.

— Похоже, ты произвела впечатление.

— Я позвоню им. — Смотрю на часы. — Они только что открылись, так что я знаю, что они там.

— Я вернусь на свое рабочее место. Позвони, если я тебе понадоблюсь

Телефон в моей руке уже звонит, я слегка машу Хэлли, когда на линии отвечают, я слышу нежный голос миссис Хэнли, поющий в трубке.

— Рынок Хэнли. Это Роберта. Чем мы можем вас сегодня угостить?

— Вы уже это сделали, — хихикаю я. — Я только что получила от вас посылку. Роберта, это было так любезно с вашей стороны.

— Эмити! О, дорогая, как дела? Как Нью-Йорк?

— Неплохо. Большой. Я вся в работе, — смеюсь я. — Пару дней назад думала, что не помешало бы купить немного меда, и бац! Вы присылаете его.

— Было так мило со стороны того молодого человека позвонить и попросить нас отправить этот заказ тебе.

Моя рука замирает, когда я смотрю на предметы, разбросанные на столе. Что она только что сказала?

— Какой молодой человек? О чем вы?

— Молодой человек, который звонил. Он заказал все это в субботу утром. Фрэнк просто случайно оказался поблизости и ответил на его звонок. Он сказал, что он твой друг и тебе не помешает немного твоего любимого меда. Сказал, ты чувствуешь себя немного не в своей тарелке. Он не хотел называть свое имя в открытке, а Фрэнк забыл записать его с кредитной карточки. Ты же знаешь, каким он бывает.

— Не могу поверить, — шепчу я. Снова смотрю на предметы, на все мои любимые лакомства, и чувствую, как сердце в груди замирает.

— Что такое, дорогая?

— О, пустяки, Роберта. Я просто хотела сказать спасибо. Все было доставлено в идеальном виде.

Она лепечет о моем визите, и о том, что в эти выходные они накормили больше ртов, чем когда-либо прежде, и о том, как Фрэнк подавал заявку на грант, чтобы город помог компенсировать часть расходов.

От одного ее голоса, у меня на душе становится легче. Я закрываю глаза и представляю, что стою у нее на кухне, выжимаю влагу из моцареллы, которую она готовит почти каждую неделю.

Прежде чем успеваю собраться с мыслями, мы прощаемся, и связь обрывается. Я кладу телефон на стол и вздыхаю.

Пытаюсь осмыслить то, что сделал Карвер. В разгар ситуации с назначением он нашел время в своей жизни, чтобы подумать обо мне. И не то, чтобы он решил принести мне чашечку кофе, он разыскал «Хэнли» и сделал заказ. Сам. И если бы я не позвонила, то вообще бы не узнала, что это от него.

Поднимая пакет с кофейными зернами, я подношу их к носу. Чувствую приятный и знакомый аромат через пакет. Это напоминает мне о моем доме на пляже и о совместной работе с Робертой.

Так или иначе, моя душа чувствует себя немного более собранной. Я ухмыляюсь.

— Карвер, Карвер, Карвер. Что мне с тобой делать?

— У меня есть предложение.

Я поднимаю глаза и вижу, что он стоит в дверях. На нем темно-синий костюм и накрахмаленная белая рубашка. Черный узкий галстук свисает с его шеи. Он заходит в мой кабинет и закрывает за собой дверь.

— Что у тебя там?

— О, просто посылка, которую мне кто-то прислал, — подмигиваю я. — Здесь много удивительных вещей.

Он поднимает банку с медом.

— Это то, что ты хотел попробовать прошлой ночью, — говорю ему.

Медленно он поднимает на меня глаза.

— Кажется, ты немного ошибаешься.

Мои щеки горят, когда собираю остальные предметы и кладу их обратно в коробку.

— Спасибо, Карвер, за это. Это был один из самых милых жестов, которые кто-либо когда-либо делал для меня.

— Тебе нужны новые друзья, если это лучшее, что ты когда-либо получала.

— Значит, мы теперь друзья.

— Думаю, это не совсем справедливая роль для меня, поскольку я пробовал на вкус твою киску.

— Карвер! — Я смеюсь. — О боже мой. Только не здесь.

— Можно я сделаю это позже? — дьявольски ухмыляется он.

— Я имею в виду, не говори так здесь.

Его лицо кривится в насмешке.

— Наверное, это не очень подобает будущему генеральному директору, да?

— Нет, — говорю я, бросая на него пристальный взгляд. — Будущий генеральный директор не должен краснеть, когда подчиненный отпускает непристойный комментарий.

— О, детка, я вовсе не покраснел.

Я смеюсь, закрывая коробку из «Хэнли», готовая сменить тему.

— Над чем ты сегодня работаешь?

— Над тем же, что и ты, наверное. Кстати, об этом… — Он проводит рукой по волосам, почесывая затылок. Он опускает глаза в пол. — Я хотел поговорить с тобой о презентации.

Мое сердце совершает сальто, когда пытаюсь понять, к чему он клонит.

— Для чего?

— Просто хочу поговорить с тобой кое о чем.

— Что-то случилось?

Он смотрит на меня и успокаивает простой улыбкой.

— Пока нет.

Я нажимаю кнопку на своем настольном телефоне, чтобы прервать входящий вызов. Он ждет моего ответа, но я не отвечаю ему.

Теперь, между нами, что-то изменилось, что-то более интимное. Что-то менее оскорбительное. Не уверена, что я чувствую по этому поводу. Я не хочу его ненавидеть. Рискну сказать, я никогда этого не хотела. Просто так было проще. Чувства, которые начинают вытеснять презрение — это те чувства, от которых, думаю, будет не так легко избавиться. И это меня беспокоит.

— Позволь мне пригласить тебя на ужин сегодня вечером, — просит он, пряча одну руку в карман. — Предложение должно поступить завтра. Давай обсудим все до этого.

Я умею читать между строк. Он хочет обсудить это до того, как Совет директоров сделает свой выбор, и оба наших мира изменятся — один в лучшую, а другой в худшую сторону.

— Я работаю допоздна. Как насчет того, чтобы поужинать и встретиться у меня дома?

— В этот раз грязная посуда достанется тебе, — кивает он.

— Да. И мне не придется возвращаться домой после.

— Ты могла бы поспать в моей постели, — смеется он, направляясь к двери. Но останавливается перед тем, как выйти, и смотрит на меня. В его глазах мягкость, которая вызывает у меня легкую улыбку. — С нетерпением жду встречи с тобой сегодня вечером, Эмити.

Он уходит прежде, чем я успеваю ответить.