Битва полов

Глава 7

Эмити

— Нет, все идет отлично, — говорю я, останавливая такси. — Подождешь секунду, пожалуйста?

Убрав телефон от уха, даю водителю адрес бара, в котором должна встретиться с Хэлли через пять минут. Я могла бы дойти туда пешком, но кто захочет делать это на каблуках?

— Прости, папа. Я снова здесь.

— Сальво сказал, что дела идут хорошо. Он сказал, что встречался с тобой сегодня, это правда?

— Да. У нас состоялся приятный разговор о видении будущего Советом директоров. Честно говоря, не было ничего такого, чего бы мы с тобой раньше не обсуждали.

— Здорово, Эмити. Как дела с Карвером?

— Ха! — Хватаюсь за дверцу, когда таксист делает сумасшедший поворот направо. — Как обычно. Он такой же высокомерный, как всегда.

Папа хихикает в трубку.

— Он смышленый маленький засранец и у него есть несколько хороших идей. Просто иногда он становится слишком необузданным.

— Это заметно, — говорю я с усмешкой.

— Будь с ним поласковее, — смеется он. — У него добрые намерения, и в нем скрыт неимоверный талант. Я видел это. Когда он станет более самостоятельным, то станет силой, с которой нужно считаться. Помни об этом.

— Я уже подъезжаю, папочка. Вы с мамой сегодня уезжаете из порта?

Я отдаю водителю деньги плюс чаевые и слушаю, как мой отец рассказывает, как они встречаются с родителями Карвера и с утра будут в море.

— Тебе нужна какая-нибудь информация для презентации? — спрашивает он, когда выхожу из такси.

— Не думаю. Я точно знаю, что хочу предложить на презентации для будущего компании в качестве своей кандидатуры, — говорю я ему. — Я работала над этим сегодня и чувствую себя очень даже хорошо.

— Отлично. Я так горжусь тобой, Эмити.

Мы прощаемся, и я направляюсь ко входу в бар.

Слева, когда вхожу, играет группа, что-то вроде попсы, которая находится на грани между интересным и раздражающим. Свет приглушен, из-за чего помещение кажется еще меньше, чем есть на самом деле. Я оглядываюсь в поисках Хэлли и, наконец, замечаю ее в глубине зала за высоким столиком.

— Сюда! — машет она.

Я пробираюсь сквозь толпу из двадцати с чем-то человек и плюхаюсь напротив нее.

— Здесь становится оживленно.

— Судя по тому, что я слышала, это то самое место. — Перед нами ставят два бокала с коктейлями. Хэлли хлопает ресницами, глядя на высокого мужчину с убийственной улыбкой.

— Спасибо, Фелипе.

— Приятного отдыха, дамы.

Она пододвигает ко мне напиток.

— Я заказала тебе арбузную маргариту. Ты пробовала такое раньше?

— Не-а, — говорю, делая глоток. Она сладкая и соленая, но текила сильно жжется. Шикарный способ завершения сумасшедшей недели. — Но я буду пить их чаще.

Хэлли танцует на своем месте под музыку, держа бокал в одной руке.

— Я просто обожаю эти коктейли. Кэмрин Куинн познакомила меня с ними пару недель назад. Они с мужем были в отпуске на Фиджи или где-то еще и пробовали их.

— Должно быть, здорово путешествовать по всему миру, — сетую я, делая еще один глоток. — Я даже выпить куда-то не выходила не то, что путешествовать.

— Тебе тридцать, Эмити. Тебе нужно гулять, пока есть возможность.

— И как это понимать? — смеюсь я.

— А то, что в конце концов ты выйдешь замуж и заведешь детей, и у тебя больше не будет возможности куда-то ходить.

Я обдумываю ее слова, потягивая маргариту. Брак и дети — это то, о чем я всегда мечтала, но не то, на что уделяла достаточно времени.

В прошлом у меня было немного парней. Пару, не больше. И только один человек, с которым, как мне казалось, я видела совместное будущее, переехал из-за работы в Великобританию, и это поставило крест на любые дальнейшие планы.

— Ты никогда не думала, может, ты потратила свои лучшие годы впустую в залах заседаний, а не в постели? — спрашивает Хэлли.

— Нет.

— Врушка!

— Вовсе нет! — Я смеюсь. — Откуда ты знаешь, о чем я думаю или что чувствую?

— Потому что ты ответила слишком быстро.

— Необдуманные ответы всегда признак нечестности. — За моей спиной раздается голос, достаточно громкий, чтобы я могла его услышать. Я подпрыгиваю от неожиданности. Мой взгляд прикован к Хэлли, я чувствую, как тело реагирует на присутствие Карвера, словно звонок на обед.

Его одеколона, свежий льняной аромат с легким привкусом мускуса, наполняет пространство вокруг стола. Каждая женщина в радиусе полумили смотрит куда-то поверх моей головы, независимо от того, сидят они с мужчиной или нет.

— Это неправда, Карвер, — отвечаю я, не удосужившись обернуться. — Мой ответ был незамедлительным, потому что мне не нужно было об этом думать.

— Хорошо, что я не слышал вопроса, иначе мы бы начали спорить, — говорит он, появляясь в поле зрения.

Белоснежная рубашка на пуговицах аккуратно заправлена в темные джинсы, рукава закатаны до локтей. Блестящие золотые часы сверкают в свете ламп на потолке. На ногах у него белые кроссовки, придающие его утонченному образу игривость.

Он жестом спрашивает Хэлли, может ли он присесть на один из пустых стульев между нами. Она медленно кивает, немного вяло соображая, что происходит под действием алкоголя и обаяния Карвера. Я пинаю ее под столом, жестом предлагая вытереть слюни с ее подбородка.

— Не знал, что ты сюда придешь, — говорит он, глядя на меня.

— Я тоже не знала, что ты здесь, иначе бы пошла в другой бар.

Он ухмыляется.

— Я надеялся, что вне офиса ты будешь менее ненавистна ко мне.

— Прости, что разочаровала, — говорю я, обхватывая губами соломинку и высасывая последние капли маргариты из бокала.

Несмотря на то, что Фелипе стоит рядом с ним и спрашивает, не хочет ли он сделать заказ, Карвер не сводит с меня глаз. Они приклеены к моему рту, пока я провожу по соломинке языком, и он ерзает на стуле, когда я отпускаю ее.

Внутри все переворачивается от интенсивного взгляда, когда он поднимает его на меня, прожигая насквозь мое либидо. Я виню в этом маргариту. Отодвигая стакан на середину стола, я смотрю на Фелипе.

— Можно мне стакан воды со льдом, пожалуйста? — спрашиваю я.

— Сейчас принесу. Что-нибудь для вас, сэр?

— «Джек» и кока-кола. И принесите ей тот же коктейль.

— Конечно.

Он откидывается на спинку стула, ухмыляясь мне.

— Итак, какой был вопрос?

— Вопрос?

— На который ты так легко ответила.

— Не имеет значения, — усмехаюсь я, удивленная тем, что передо мной так скоро появился еще один напиток.

Хэлли наклоняется вперед, вступая в разговор.

— Я спросила ее, не чувствует ли она, что сожалеет о том, что тратит так много времени на свою карьеру, а не на личную жизнь.

Брови Карвера поползли вверх.

— И какой был твой ответ?

— Я сказала, нет. — Группа меняет песни, пока я пытаюсь решить, стоит ли пытаться вести с ним разумный разговор.

Хэлли с озорной улыбкой уходит, оставляя нас с Карвером наедине.

— Итак, — говорю я, заставляя себя сглотнуть, — как насчет тебя?

— А что со мной?

— Ты чувствуешь, что пришлось пожертвовать личной жизнью ради профессиональной?

— На самом деле, нет. Я делал то, что хотел, в обеих сферах своей жизни.

— О.

— Однажды я был помолвлен.

Мой бокал чуть не выскальзывает у меня из рук. Я ловлю его за секунду до того, как красновато-розовая жидкость стекает по моей рубашке.

— Ты был помолвлен?

— Ну, да, — говорит он, опуская глаза. — Всего на несколько месяцев, сразу после колледжа. Ее звали Тиш. Маркус познакомил нас. Я мало что могу рассказать о ней. Она была милой.

— Что произошло?

Он пожимает плечами, давая понять, что не совсем уверен.

— Тиш умела нравиться людям, — говорит он наконец. — Она говорила всегда правильные вещи, делала все с первого раза. В ее теле не было ни одного изъяна.

— Тогда в чем была проблема?

— А ее и не было, — смеется он. — Вот почему она мне нравилась. Она знала, что сказать. Она заставляла меня чувствовать себя определенным образом, и мне это очень импонировало.

— Я все еще не понимаю, в чем были проблемы, — усмехаюсь я.

Он делает большой, размеренный глоток, прежде чем поставить свой бокал. Затем смотрит на меня.

— О, кажется, догадываюсь, — поддразниваю я. — Ты не мог с ней поспорить. Я знаю, как ты любишь хорошенько поспорить. Это, должно быть, сводило тебя с ума, не так ли?

Его смешок омывает меня, оплодотворяя маленькое зернышко счастья, спрятанное в моем животе.

— Нам не о чем было говорить, — просто говорит он. — У нас были совершенно разные интересы. Мог ли я жениться на ней и быть счастливым? Да, наверное. Я не сомневался в ее верности или доброте. Моя семья обожала ее. Но семья была вынуждена терпеть меня. Но был бы я рад возвращаться к ней домой в конце дня?

— Да, — киваю я, пригубив половину своего напитка и чувствуя, как текила обжигает горло. — Должно быть, проще просто пойти домой с любой девушкой, которую ты подцепишь в баре, верно?

Сурово сжатые губы застают меня врасплох. Он наклоняется ко мне, его взгляд становится жестким.

— Я знаю, ты думаешь, что я полное дерьмо.

— Ты прав. Я действительно так думаю.

— Супер. Наверное, я заслуживаю такое отношение. Но я не цепляю цыпочек, если это то, о чем ты думаешь.

— Я вообще об этом особо не задумывалась.

Это абсолютная, вопиющая ложь. Статус его личной жизни самая популярная тема у меня в голове последние пару дней. Как такой парень, как он — чертовски красивый, богатый, президент успешной компании — может быть отвергнут? Или, по крайней мере, не имел гарем? Это кажется невозможным. Но все же…

— Я действительно ценю, что ты считаешь, будто я могу просто выстроить их в шеренгу и поступить с ними по-своему, — улыбается он.

— Уверена, что так и есть.

— Возможно. — Он смотрит на мой пустой стакан и подает знак Фелипе принести мне еще.

— О, нет, — говорю я, отмахиваясь от него. — Я выпила целых два бокала. Это мой предел.

— Не доводи ее до четырех, — предупреждает Хэлли со смешком, возвращаясь к нашему столику. Она хватает свою сумочку.

— Что произойдет после четырех бокалов? — спрашивает Карвер.

— Она становится немного пьяной…

Фелипе ставит передо мной еще один напиток.

— Она выпьет еще один, — смеется Карвер, поднимая взгляд на официанта.

— Нет, Фелипе, — говорю я, глядя ему в глаза. — Это все. Больше не надо. Хорошо?

Не уверена, что Фелипе послушает мою просьбу, поскольку уходит через весь зал. Я смотрю на Карвера. Он расслаблен, на лице развратная ухмылка. Это прокладывает прямой путь к центру моего либидо, заставляя все тело пылать в огне. Хотя нас окружает пара сотен человек, такое чувство, что на всем Манхэттене нас только двое.

— Эй, — говорит Хэлли, дотрагиваясь до моей руки. Я вздрагиваю от неожиданности. В голове туман, текила быстро выветривается.

— Только что звонила Кэмрин, у нее чрезвычайная ситуация, и я сказала ей, что…

— Иди, — говорю я, пытаясь отмахнуться от нее.

— Точно? Ты приехала сюда на такси, верно?

Я киваю, чувствуя тяжесть в голове.

— Со мной все будет в порядке. Я доеду обратно на такси.

Мои глаза закрываются, когда я пытаюсь сориентироваться. Слышу, как Карвер и Хэлли обмениваются словами, но не могу разобрать их из-за рева толпы, приветствующей группу. Когда открываю глаза, я вижу, что Карвер внимательно наблюдает за мной.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

— Я слишком быстро пьянею из-за небольшого веса, — икаю я. — А ещё редко выхожу на улицу.

— Это две маргариты так на тебя подействовали?

— Я выпила бокал или два вина, прежде чем пришла сюда, — признаю я. — И сделала это довольно быстро.

— Ты ела сегодня что-нибудь?

Пытаюсь восстановить события дня, но перед глазами все расплывается.

— Ты должна поесть, Эмити. Оставайся на месте.

Он уходит на несколько минут. В баре появляются все больше людей, и я чувствую, как у меня на лбу проступает струйка пота. Вода закончилась, и передо мной стоит только маргарита. Я допиваю ее.

К тому времени, как Карвер возвращается с тарелкой картошки фри с сыром, я, к счастью, совершенно забываю о том, что пьяна в стельку. Я раскачиваюсь взад-вперед под музыку, когда он садится на свое место.

— Ты выпила вторую порцию? — спрашивает он.

— Совершенно точно, — отвечаю я, не в восторге от намека на обвинение в его тоне. — Было очень вкусно.

— Вкусно? — усмехается он. — Вот, съешь немного картошки.

Я морщу нос.

— Все, что на этой тарелке, наверняка, обработано.

— И что? Ты гурман-сноб?

— Никак нет, — смеюсь я, думая о том, как привлекательно он выглядит с расстегнутыми двумя верхними пуговицами рубашки. — Но я многое узнала о «от фермы к столу» (Farm to Table (от фермы к столу) — мировое движение в поддержку использования местных продуктов от локальных хозяйств. И проводниками его часто выступают рестораны — умение шеф-поваров найти необычные сочетания, раскрыть вкус простых составляющих блюда, поднимает ценность местных продуктов, сокращает расстояние между фермой и столом потребителя) в Калифорнии. Это изменило мое отношение к еде.

— То есть ты ешь только местную еду?

— Да. Но иногда не только местные продукты. Также сезонную и чаще всего органическую.

— Звучит здорово, — морщится он, подцепляя кусочек картошки фри и отправляя его в рот. — Эта картошка просто восхитительна на вкус.

— Ты когда-нибудь пробовал курицу на свободном выгуле? Или местный мед? Или клубнику, собранную в то утро, когда ты ее покупаешь на рынке? — спрашиваю я, слова вылетают не так быстро, как я обдумываю. — В Санта-Монике есть заведение недалеко от пирса, где подают все блюда, приготовленные из того, что они могут приобрести на местных фермерских рынках или у фермеров-самоходчиков, или из того, что они выращивают сами. Это довольно увлекательно, Карвер.

— Похоже на то. — Он склоняет голову. — Я никогда не видел, чтобы ты так о чем-то говорила.

Взяв картошку фри, я откусываю кусочек.

— По воскресным утрам в «Хэнли», — так называется ресторан, о котором я тебе рассказывала, — мы обычно брали всю запасенную на неделю еду и готовили ее, устраивая что-то вроде бесплатной столовой для бездомных. Я работала там волонтером почти каждую неделю. — Я откусываю еще кусочек, даже не пробуя его на вкус. — Среди людей было такое чувство единения, сплоченности. Я действительно скучаю по этому.

— Может, ты найдешь что-то подобное здесь, — предлагает он.

— Надеюсь.

Мы обмениваемся картошкой фри и еще несколькими улыбками, но остаемся каждый при своем мнении. Наконец, когда музыка становится более роковой, мы начинаем морщится.

— Похоже, мне пора домой, — говорю я, нащупывая свою сумочку на сиденье рядом со мной. — Где Фелипе?

— Оставайся здесь, хорошо?

Кивнув, провожу пальцами по молнии, пытаясь найти свой бумажник. Прежде чем успеваю его достать, Карвер возвращается. Он стоит рядом со мной, от него исходит энергия, которая почти сбивает меня с ног.

— Ты готова?

Я начинаю вставать, слегка покачиваясь на каблуках. Он берет меня за локоть своими большими руками и помогает подняться на ноги. Тяжело дыша, жду, когда он отпустит меня. Но он не отпускает. Вместо этого, положив руку мне на поясницу, он ведет меня к выходу.

— Я не заплатила Фелипе, — вспоминаю я, когда мы выходим на теплый вечерний воздух.

— Я позаботился об этом.

— Я верну тебе деньги.

— Конечно. — Он подзывает такси и через несколько секунд садится на сиденье рядом со мной. — Какой у тебя адрес?

Он повторяет мой ответ водителю, и мы вливаемся в поток машин.

— Тебе не обязательно нянчиться со мной, — вздыхаю я, откидывая голову на спинку сиденья. — Я уже большая девочка, знаешь ли.

— Я вижу.

Машина мчится сквозь плотное движение, запах каких-то благовоний почти убаюкивает меня. Текила оседает у меня в желудке, затуманивая разум от логических мыслей.

И действий.

Зевнув, склоняю голову набок и прижимаюсь к плечу Карвера. Что-то в глубине моего сознания кричит мне, чтобы я подняла ее, но я этого не делаю. Это слишком приятно. Затаив дыхание, жду его реакции. Его тело чуть-чуть ерзает на сиденье, но это все. Он ничего не говорит, не отмахивается от меня.

Его одеколон смешивается с ароматом в машине, и я оказываюсь на грани того, чтобы прижаться к его груди.

— Я так хочу спать, — едва слышно говорю я.

— У тебя, наверное, смена часовых поясов. Когда ты сюда прилетела?

— Несколько дней назад. Наверное, ты прав.

— Обязательно поспи и пей много жидкости. — Он поворачивается, чтобы видеть мое лицо. — Но не текилу.

— Обычно я не пью текилу. Или что-нибудь еще, кроме бокала вина по случаю.

— Я тоже мало пью, — признается он. — Пиво пару глотков и все — мне хватает. Просто нет времени на такие вещи.

— Разве я не знаю, что…

Такси кренится вперед, чуть не выбивая меня с сиденья, прежде чем с визгом остановиться.

— Полегче, — смеется Карвер, поддерживая меня. Он протягивает таксисту сверток денег еще до того, как я успеваю найти свою сумочку на полу. Он открывает дверь и протягивает мне руку. Я изучаю его лицо, угловатое и поразительное, в то время как огни позади отбрасывают на него очаровательную тень. С некоторым трепетом я смотрю на его протянутую ладонь.

— Я могу сама оплатить такси, — указываю я.

— Никто не сомневается, — улыбается он. — А теперь пошли, пока водитель не уехал с тобой в машине.

Затаив дыхание, я вкладываю свою руку в его. От тепла и его уверенности я почти задыхаюсь. Соприкосновения кожи с кожей, даже если это всего лишь наши ладони, достаточно, чтобы заставить меня пошатнуться, когда я встаю. Я осознаю, что такси отъезжает от меня, но не могу отвести взгляда от Карвера.

— Ты в порядке? — спрашивает он. В его глазах нет того юмора, который обычно вижу. Вместо этого они наполнены чем-то, что заставляет меня снова пошатнуться. — Вот. Давай я помогу тебе войти.

— Со мной все будет в порядке.

— Не сомневаюсь. Но вот в чем дело: каким бы мудаком ты меня ни считала, а может, так оно и есть, у меня есть совесть. — Моя рука все еще крепко держится за его, и он нежно сжимает ее. — Пойдем.

Воздух становится приятнее, когда мы проходим несколько футов до двери здания. Ральф, посыльный, приветствует нас, когда мы входим. Карвер ведет нас к лифту через почти пустой холл, и при быстром нажатии стрелки двери лифта распахиваются, унося нас наверх.

Оказавшись внутри, я прислоняюсь к зеркальной стене и снимаю туфли на каблуках.

— Не волнуйся, — говорю я, прислоняясь головой к стеклу. — Я не раздеваюсь.

— Какая жалость. — Он засовывает руки в карманы и сосредоточенно смотрит на цифры над лифтом. — Не думаю, что у меня был шанс сказать это, но приятно снова оказаться на твоей орбите.

— Что ты хочешь этим сказать?

Он пожимает плечами.

— Просто приятно снова тебя видеть, Эмити.

— Да, что ж, а мне приятно снять эти туфли, — бормочу я, проходя мимо него, когда двери открываются.

Держа каблуки в руках, я преодолеваю несколько футов до двери в свою квартиру с гораздо меньшей грацией, чем хотелось. Мои туфли с грохотом падают на пол.

— Скажи, что я не оставила свои ключи в баре, — стону я, роясь в сумочке. — Черт возьми.

— Похоже, придется идти ко мне домой, — поддразнивает он.

Я бросаю взгляд в его сторону, пока добираюсь до дна своей сумочки.

— Вот они!

— Вторая неудачная попытка за день.

Моя рука опускается, ключи звякают друг о друга. Карвер прислонился к стене, скрестив одну ногу перед другой. Я размышляю, что бы подумала, если бы оглянулась и увидела его там, а не весь этот хлам вокруг нас.

Ответ прост. Я бы потеряла гораздо больше одежды, чем просто туфли.

Его челюсть сжата, взгляд почти злой. Уголки его полных губ изгибаются в полуулыбке, настолько дьявольски соблазнительной, что последняя часть барьера, не разрушенная текилой, исчезает.

Я пытаюсь открыть замок один раз. Второй. Третий, прежде чем он выхватывает ключ у меня из рук. Карвер вставляет его, и ручка поворачивается.

— Ты так легко вставил. — Я наклоняюсь, чтобы подобрать каблуки, полностью отдавая отчет своим словам.

— Что сказать? Это дар.

Мои босые ноги шлепают по мраморной лестнице, когда вхожу в свой дом. Прохожу половину коридора, когда понимаю, что не слышала, как закрылась дверь. Я оборачиваюсь. Карвер стоит в дверном проеме, твердо держась по другую сторону порога.

— Хочешь войти? — спрашиваю я.

Он смотрит на меня долгую минуту, прежде чем засунуть руки обратно в карманы.

— Думаю, мне пора возвращаться к себе.

Я бросаю туфли на пол.

— Серьезно, Карвер?

— Ты меня ненавидишь.

— И что?

— Я не против хорошего траха на почве ненависти, но мне бы хотелось испытать твою ненависть в полной мере, когда ты на сто процентов будешь в здравом уме.

— Я не пьяна, — подтверждаю я.

— Знаю. Но ты и не трезва.

Мой наполненный гневом смех, эхом разносится по комнате.

— Я поняла тебя. Прошу прощения. Просто закрой за собой дверь.

— Эмити, подожди…

— Нет, — говорю я, стиснув зубы. — Я на секунду забыла, с кем имею дело. Ты из тех парней, которым нужно набраться смелости, чтобы связываться с такой девушкой, как я.

— Эмити…

Я делаю три шага к нему и хватаюсь за ручку двери.

— Спокойной ночи, Карвер.

Дверь захлопывается, оставляя его стоять по другую сторону. Я жду, что он постучит, но он этого не делает.

Я сползаю по стене, моя кожа скрипит о мрамор, когда я сажусь на прохладный пол.

Одна.

Снова задумавшись о том, какая я чертовски везучая.