Благородная воровка

Глава 7

- Мистер Хьюго Девениш.

Объявление дворецкого вызвало вспышку интереса среди леди, собравшихся в утренней гостиной мисс Роуз Синглтон.

- Два визита за два дня! - прошипела одна дама.

- Насколько мне известно, он очень богат, - прошептала другая.

Кит чуть не захихикала, наблюдая, как мистер Девениш, поспешно скрыв своё смятение, вытаращился на многочисленных дам, устремивших на него жадные взгляды, подобно тому, как стайка куриц разглядывает крупное аппетитное пшеничное зерно.

Хьюго поприветствовал каждую леди если не с непринуждённостью, то, во всяком случае, сообразно всем правилам приличия.

Кит улыбнулась, когда ему поневоле пришлось вступить в светскую беседу. Холодные, грубые манеры должны были бы произвести отталкивающее впечатление, но дам подобная суровость не отпугнула. Они явно находили мистера Девениша завидной добычей, и, чем грубее и холоднее он отвечал, тем настойчивее они старались его разговорить.

Кит заметила, что нескончаемый поток женских голосов привёл мистера Девениша в замешательство. Очевидно, этот человек понятия не имел о собственной привлекательности. В глазах у него застыло едва уловимое загнанное выражение. Довольно очаровательное, по мнению Кит. В этой душной гостиной, переполненной почтенными дамами, она впервые стала свидетелем тому, как он растерял всю свою обычную холодную самоуверенность.

Мистер Девениш бросил на неё быстрый взгляд.

- Признаться, сюда меня привело – разумеется, помимо желания засвидетельствовать своё почтение, – намерение просить мисс Кэтрин Синглтон оказать мне честь и составить компанию на прогулке по парку, - произнёс он. – День выдался прекрасный и довольно безветренный. Мисс Синглтон?

«Ни за что на свете», - подумала Кит. Она не собиралась снова оставаться с ним наедине, пусть даже на людях. Мистеру Девенишу не представится возможности вновь допекать её вопросами. Кит открыла рот, чтобы тактично отклонить его предложение.

- Разумеется, мистер Девениш, она с радостью поедет, - опередила её Роуз Синглтон. – Денёк такой погожий, а с тех пор, как я избавилась от нашего старомодного ландо, девочке редко удавалось куда-нибудь выезжать.

- О, но, тётушка, я не одета для прогулки, - моментально отозвалась Кит.

Роуз рассмеялась.

- Так беги наверх и переоденься, дорогая. Мистер Девениш тебя дождётся. Не так ли, сэр?

- Разумеется, - учтиво подтвердил тот.

По ехидному блеску в глазах Хьюго было видно, что он почувствовал нежелание Кит.

- Но... э, прилично ли это? - в отчаянии выпалила она.

Дамы в комнате взорвались хохотом.

- Полагаю, катание на публике в открытом экипаже в обществе мистера Девениша и его грума вполне благопристойно. Но я, само собой, подразумевала, что с тобой поедет горничная, - добродушно пояснила Роуз. – Ну же, поторопись, дорогая. Джентльмены не любят ждать.

Сжав зубы и принуждённо улыбнувшись, Кит поспешила прочь из комнаты.

Она позвонила в колокольчик, чтобы вызвать Мэгги, и принялась расстёгивать пуговицы на своём муслиновом платье. Мэгги всё не появлялась, поэтому Кит позвонила снова и, не дожидаясь прихода служанки, начала переодеваться в голубое прогулочное платье с красными, чёрными и белыми бантами, разбросанными по подолу, манжетам и плечам. Она долго сражалась с застёжкой на спине, но так и не смогла дотянуться до последних трёх пуговиц.

Где там болтается Мэгги? Свободный вечер у неё будет лишь через несколько дней… Полагаться на Мэгги становилось всё сложнее. Очень на неё не похоже.

- О, мисс Кит, извините за опоздание, - ворвалась в комнату раскрасневшаяся служанка.

- Что тебя так задержало? - спросила Кит.

Мэгги ушла от ответа, занявшись пуговицами.

- Ну, вот и всё, готово. Куда-то собираетесь, мисс? - поинтересовалась она, заставив хозяйку покрутиться и окидывая её придирчивым взглядом.

Кит торопливо объяснила, что они обе едут на прогулку с мистером Девенишем. Мэгги помрачнела.

- И я?

Кит нахмурилась:

- Да. Ты не хочешь? Прости, но мне нужна компаньонка.

Мэгги бросила задумчивый взгляд на дверь.

- Да нет, всё в порядке, мисс Кит, - решительно сказала горничная. – Вам нужна компаньонка, а кто же справится лучше меня? Я... я только захвачу пальто, - заторопилась она.

Кит уставилась ей вслед. Мэгги спешно сбежала вниз по лестнице для слуг, вместо того, чтобы подняться вверх, где находилась её комната. Горничная вела себя так... словно что-то скрывала. Придётся им после поездки поговорить.

Несколько минут спустя Кит сошла вниз, на ходу заправляя выбившиеся кудри под голубую феску[1] с чёрной вышивкой и длинной серебряной кисточкой на макушке. В холле хозяйку поджидала Мэгги, прехорошенькая в своём сером пальто и простенькой серой шляпке. На щеках её снова играл румянец.

Мистер Девениш также стоял внизу. Он окинул спускающуюся девушку долгим взглядом, послав по её телу дрожь удовольствия: Кит чувствовала одобрение в его глазах и знала, что смотрится очень даже модно. Не то чтобы она нуждалась в его одобрении. Но приятно осознавать, что хорошо выглядишь. Особенно когда некоторые предметы туалета созданы своими руками, не без помощи Мэгги, конечно.

На улице их ожидал элегантный фаэтон, рядом с непроницаемым взглядом стоял высокий мужчина, одетый в серо-чёрную ливрею.

Идущая позади Кит Мэгги внезапно охнула, остановилась и буркнула что-то себе под нос. Кит вопросительно оглянулась:

- В чём дело? Ты что-то забыла?

Мэгги хмуро покачала головой и с помрачневшим видом подтолкнула хозяйку вперёд. Озадаченная Кит протянула руку, чтобы мистер Девениш помог ей подняться по ступенькам. За спиной Кит грум мистера Девениша сделал то же самое для Мэгги.

- Ох!

Кит оглянулась.

Грум согнулся пополам, хватая воздух открытым ртом, словно вытащенная из воды рыба. Мэгги с достоинством королевы-воительницы забралась на заднее сидение экипажа безо всякой помощи грума.

- Бессовестный нахал! - буркнула она. Потом поймала взгляд Кит и залилась румянцем. – Будет знать, как врать приличной женщине! – Она обожгла сверкающим взглядом рослого грума, лицо которого снова стало бесстрастным.

Сердце Кит упало. Выходит, высокий красивый нахал Мэгги – грум мистера Девениша. Всё сразу встало на свои места: появляющийся временами на щеках Мэгги румянец и её взволнованный вид, её опоздания и странные отлучки. Бедняжка Мэгги думала, что встречается со своим кавалером, а оказывается, это мистер Девениш подослал грума шпионить за ними.

О, порой она просто ненавидела весь этот маскарад!

И всё-таки пускай уж лучше Мэгги будет знать истинные намерения своего ухажёра уже сейчас, чем обнаружит обман потом.

Кит метнула на грума испепеляющий взгляд и отвернулась. Его лицо осталось непроницаемым, но в глазах появилось беспокойство; по крайней мере он не злорадствовал.

От внимания мистера Девениша не ускользнул этот обмен взглядами. Легко запрыгнув наверх, он уселся подле Кит, в его глазах засверкали весёлые искорки.

- Какая у вас независимая горничная. – Он взял в руки поводья. – У неё явно неслабый хук левой.

Кит не стала отвечать. Для начала, она сама с удовольствием предпочла бы заехать наглецу в ухо за то, что он подослал своего шпиона-грума, но нельзя же затевать ссору на людях.

Под её взглядом Хьюго неосознанно поднял руку и осторожно дотронулся до затылка.

Кит постаралась отогнать от себя неприятное чувство вины.

- Поехали, Гриффин, - велел мистер Дэвениш.

Грум отвязал лошадей, после чего, к возмущению Кит, ловко взобрался назад и уселся рядом с Мэгги.

Кит услышала пренебрежительное хмыканье горничной и краем глаза заметила, что та подчёркнуто отодвинулась в сторону, подобрав юбки поближе к себе, чтобы их, не дай бог, не осквернило присутствие грума. Кит улыбнулась про себя. Мэгги вполне способна управиться с этим мужчиной. О ней можно не беспокоиться. Скорее даже стоит пожалеть беднягу Гриффина, просто выполнявшего приказ хозяина.

Кони тронулись изящным аллюром, слегка подёргивая головами и беспокойно шарахаясь в сторону от прохожих и облетающей листвы.

- На них мало ездили, - пояснил мистер Девениш, - но не тревожьтесь. У них очень ровный ход.

- Я нисколько не встревожена, - холодно ответила Кит.

- Ах, да, я и забыл, что вы бесстрашная наездница.

Кит прикусила губу. Он ещё не имел чести наблюдать мисс Кит Синглтон верхом на лошади, видел лишь таинственную даму под вуалью.

- Я бы не назвала себя бесстрашной, - поправила она его, - да и вы ни разу не видели меня на верховой прогулке, из чего я делаю вывод, что вы сказали так из вежливости. Прошу вас, не надо. Меня никогда не интересовала намеренная фальшь.

Мистер Дэвениш многозначительно посмотрел на собеседницу:

- Разве?

Кит ослепительно улыбнулась. Она не собиралась перекидываться с ним репликами о подделках.

- Какой чудесный день! - защебетала она. – Какое небо голубое! Первый раз вижу в Лондоне такое голубое небо.

- А какие белоснежные облака, вы не находите? - любезно отозвался он. – Будто только из прачечной.

- Да. – Своей готовностью к поддержанию беседы мистер Девениш привёл Кит в некоторое замешательство. Она ожидала, что он вновь попытается поднять тему подделок и фальши.

- Невероятно пушистые. Подобные облака мне тоже нечасто доводилось наблюдать в Лондоне . – Его губы слегка дрогнули.

Кит бросила на собеседника сердитый взгляд. Она прекрасно понимала, когда над ней подтрунивают.

- Мэгги, моя горничная, находит беспрестанный дождь несколько утомительным, - помолчав, сказала она.

- И какая из неё йоркширка после этого?

- Как вы узнали? - взвилась Кит.

Он слегка улыбнулся.

- Мы перекинулись словечком в холле. У неё ярко выраженный йоркширский акцент, хотя она и провела много лет за границей.

- О!

- Индия, не так ли?

- Я не посвящена во все перипетии жизни Мэгги, - беспечно отозвалась Кит. – Да и допытываться не люблю. Некоторые предпочитают уважать независимость и личную жизнь своих слуг.

В последних словах прозвучал настолько прямой намёк на подосланного «шпиона», насколько она могла себе позволить, не желая при этом признавать, что в её или Мэгги прошлом присутствовало нечто необычное или таинственное.

- Но сами вы жили в Индии. – Это было скорее утверждение.

- С чего вы взяли?

- Многие экзотические детали туалетов, которыми вы прославились, созданы в Индии. А здесь, полагаю, достать их весьма непросто.

Кит пожала плечами:

- Я не знаю, что можно достать в лондонских магазинах. Мне как-то ближе Париж.

- Это объясняет элегантность ваших платьев, - тут же откликнулся мистер Кэвендиш. – И бесспорно окружающую вас ауру стиля.

- Merci du compliment, monsieur,[2] - поблагодарила Кит, проклиная про себя свой длинный язык. Не стоило упоминать про Париж. Он вообще ничего не должен знать о её прошлом.

«Ну почему, почему он по-прежнему продолжает свои расспросы? - вдруг задумалась Кит. – Ведь я дала Томасу от ворот поворот. Почему же мистер Кэвендиш всё ещё интересуется мною? И вывозит меня на прогулки. Неужели он до сих пор не разговаривал с Томасом?»

- Как прошло путешествие через Канал? Он частенько бывает довольно капризен.

- О, мне не приходится беспокоиться о подобных вещах, - ответила Кит, не подтверждая, но и не опровергая предположение спутника о её прибытии в Англию через Ла-Манш. – К счастью, я отменная морячка и никогда не страдаю от морской болезни. Увы, бедняжке Мэгги не настолько повезло. Как поживает ваш племянник, лорд Норвуд? Давненько его не видела.

- У него всё превосходно.

- Да, - непринуждённо продолжила Кит. – Мы с лордом Норвудом не виделись уже столько времени! Понимаете, я была очень занята другими делами. Он славный малый, но поддерживать отношения с каждым случайным знакомым решительно невозможно.

«Вот вам, мистер Сторожевой Пёс! - добавила она про себя. – Теперь-то вы уясните себе, кем для меня является ваш драгоценный племянничек – случайным знакомым».

Какое-то время они ехали в молчании. Мистер Дэвениш опять потрогал рукой затылок. Его спутницу вновь кольнуло чувство вины.

- Голова сильно ноет? - вырвалось у неё.

- Голова? - встретившись с Кит глазами, он пробуравил её взглядом. – Почему вы спрашиваете?

Сообразив, что ей вообще-то ничего не полагается знать о его схватке с Китайским Воришкой, Кит пожала плечами:

- О, вы просто несколько раз до неё дотрагивались.

Объяснение прозвучало неубедительно даже для ушей Кит. Хьюго повернулся и впился в неё ещё более пристальным взглядом, и, к своему ужасу, девушка почувствовала, что заливается стыдливым румянцем.

- Ой! - воскликнула она, спешно выискивая, чем бы отвлечь внимание спутника. – Осторожней, там собака!

- Собака нам вряд ли помешает, учитывая, что она сидит на цепи, - сухо бросил мистер Девениш.

Кит пропустила язвительную реплику мимо ушей:

- Ой, я не заметила цепи. Просто я очень люблю собак.

Румянец на щеках усилился, и Кит понадеялась, что Хьюго спишет всё на её ошибку. Пропади он пропадом! Обычно мужчинам не удавалось так легко смутить её.

- Должно быть, вам нелегко приходилось за границей. Насколько мне известно, в некоторых азиатских странах собак считают изысканным деликатесом.

Кит знала об этом не понаслышке, в своё время она спасла от жестокой судьбы не одно несчастное создание, но его грубые слова дали ей тот самый удобный предлог, который она так лихорадочно искала.

- О, мистер Девениш, какой ужас! - жеманно взвизгнула она. – Есть бедных собачек! О! Мне нехорошо от одной только мысли об этом!

Кит закрыла лицо платком.

- Кошмар, просто кошмар, - выразительно вздрагивая, время от времени причитала она, ожидая, пока сойдёт румянец, и борясь теперь уже с подступающим смехом.

Когда внимание Хьюго отвлёк кучер, пытавшийся развернуться на слишком узкой дорожке, Кит украдкой поглядела на спутника и решила, что его ничуть не обманули её наигранные терзания в духе истинной леди. Поскольку мистер Девениш был слишком хорошо воспитан, чтобы назвать спутницу врушкой, у него не оставалось другого выхода, кроме как смириться, что подтверждали и его поджатые губы. Он покосился на Кит, метнув в неё обвиняющий взгляд серых глаз, и она торопливо прикрыла улыбку платком, издав короткий душераздирающий стон, чтобы подразнить его.

Кит тут же заметила, как мистер Девениш ещё крепче сжал губы. Красивые, кстати, губы. Не то чтобы её это хоть капельку интересовало.

Вскоре они въехали в Гайд-парк, и Кит наконец прекратила театрально ужасаться печальной участи заморских собак и села поудобнее, чтобы на других посмотреть и себя показать, что и являлось истинной целью всех приезжающих на прогулку в Гайд-парк.

Хьюго искоса наблюдал, как мисс Синглтон отнимает платок от лица, являя миру пару сверкающих любопытных голубых глаз. Без единого признака страданий, которые она, предположительно, испытывала последние десять минут. И с крайне подозрительным затаённым блеском в глубине этих самых глаз.

Женщины обычно не потешались над Хьюго. Он к этому не привык, но, как оказалось, ему даже нравилось её поддразнивание. Его губы дёрнулись в лёгкой усмешке при воспоминании о том, с каким изяществом она уклонялась от вопросов, ловко держа его на расстоянии своим притворным ужасом.

Подумать только, а он ещё когда-то считал её простушкой и жуткой занудой. Маленькая озорница обвела его вокруг пальца. На пару секунд он и вправду почувствовал себя виноватым за жестокий вопрос о собаках. Хьюго хотелось застать её врасплох и попытаться выведать какие-нибудь подробности из её таинственного прошлого, но она разрушила его планы. И теперь украдкой посмеивалась над ним.

Нахальная девчонка. Выпороть бы её хорошенько! И он испытывал непреодолимое желание заняться её воспитанием. Хотя нет, чего он непреодолимо желал, так это...

Нет! Проклятие! Ему вовсе не хочется её поцеловать!

И потом, он не флиртует с великосветскими дамами. Они его решительно не интересуют. Все без исключения!

Не то чтобы это было вообще возможно здесь, на людях. Особенно учитывая, что прямо за их спиной сидят Гриффин и её горничная.

Внезапно он осознал, что сзади доносится активное перешёптывание. Служанка, несомненно, была очень даже хорошенькой, но застёгнутый на все пуговицы наряд полностью закрывал её от подбородка до запястий и лодыжек. Добродетельная дама до кончиков ногтей. Она тряхнула головой и одарила Хьюго и его слугу таким взглядом, который дамы обычно приберегают для тараканов и крыс. Оскорблённая добродетельная дама.

Хьюго позабавило презрение горничной. Женщины её сословия обычно смотрели на него, как и на его высокого, хорошо сложенного грума, несколько по-другому.

И хотя Гриффин был не из болтливых, тем не менее доносившийся из-за спины голос, чрезвычайно походивший на голос его слуги, явно говорил за двоих. Служанка же, в свою очередь, вела себя так, словно слегка приболела: за всю поездку Хьюго услышал от неё лишь повторяющееся время от времени хмыканье да пару раз раздавшееся фырканье, весьма похожее на издевательскую насмешку.

Гриффин зря терял время.

Хьюго перевёл лошадей с рыси на шаг. Движение здесь было не таким оживлённым, как на улицах, но почти таким же хаотичным. Чудесная погода выманила наружу немало людей, хотя время для светского променада ещё не наступило.

Мисс Синглтон раскланялась с несколькими знакомыми, но прогуливающиеся со своими кавалерами служанки, казалось, занимали её не меньше, чем представители высшего света. Хьюго украдкой наблюдал, как она разглядывает неспешно шагающие группки людей и проезжающие мимо экипажи. Её нескрываемое наслаждение от увиденного затронуло какие-то неведомые струны в его душе. Девушка была полна тайн и противоречий – несомненное достоинство, хотя и довольно незатейливое. Этот парадокс очаровывал его.

- Ваше имя – Кэтрин, хотя, насколько я понимаю, родные зовут вас Кит.

- Да, - сдержанно отозвалась Кит, не желая вдаваться в объяснения.

Она понятия не имела, что ему было известно о настоящем Джеймсе Синглтоне, и была ли у того дочь вообще. Счастье ещё, что и Кэтлин, и Кэтрин можно сократить до Кит.

- Я знавал и мужчин и женщин, которых звали Кит, - продолжил Хьюго. – Хотя вас, разумеется, трудно спутать с мужчиной, мисс Синглтон, - вежливо добавил он.

Кит сохраняла на лице бесстрастное выражение. Он даже не подозревал, как далёк от истины.

Мимо промчался лёгкий двухколёсный экипаж с восседающими в нём светскими щёголями, которые вопреки голосу благоразумия и соображениям безопасности вовсю погоняли лошадей. Хьюго увидел, как побелели кулачки мисс Синглтон, когда она вцепилась в свой ридикюль в безотчётной тревоге за жизнь этих юнцов. Кит расслабилась, лишь когда упряжка замедлила ход, и правящий лошадьми молокосос остановился поприветствовать друга.

- Вам знаком кто-то из этих молодых людей? - поинтересовался Хьюго.

- Нет. Но я испугалась, что кто-нибудь пострадает. Вы не находите, что они мчались слишком уж быстро?

Он пожал плечами. Ему не было дела до незнакомцев. Любопытно, что это волновало её.

Их коляску обогнали две дамы, резво скачущие бок о бок в сопровождении грума. Леди болтали между собой и смущённо посмеивались, видя, что за ними наблюдают. На одной из них была изысканного покроя амазонка с галунами a la militaire и накрахмаленный шейный платок. На второй ладно сидела роскошная амазонка из бледно-зелёного бархата. На её длинной изящной шейке пенилось кружевное жабо. Дамские шляпки Хьюго втайне счёл нелепыми: одна представляла собой нагромождение страусовых перьев, вторая – нелепый маленький кивер[3] в военном стиле, облепленный лентами и бантами.

Он покосился на спутницу, отметив, с какой жадностью та изучала наряды дам.

Мисс Синглтон следовало бы иметь вдосталь элегантных амазонок, но в тот единственный раз, когда он видел её верхом на лошади, на ней был простенький, поношенный и выцветший голубой наряд. Наследница состояния и блестящая наездница почему-то носила старую потрёпанную амазонку. Ещё одна загадка.

- Что вы думаете о тех лошадях? – небрежно поинтересовался Хьюго.

Кит скривилась:

- На вид, в большинстве своём, ленивые тихоходы, просто выставляемые напоказ, хотя вон та прелестная гнедая кобылка, похоже, может неплохо двигаться.

- Если оседлавший её разряженный в бархат мешок с картошкой когда-нибудь позволит бедняжке ускорить шаг.

- Вы несправедливы, - рассмеялась Кит. – Вовсе эта леди не мешок с картошкой. У неё весьма элегантная фигура.

- Но весьма неэлегантная посадка.

Кит снова засмеялась:

- Ну, всё равно она выглядит очень мило. Не каждому же выпадает удача вырасти в седле.

Суждения его спутницы выдавали её превосходные знания о лошадях. Интересно, где же она жила, если «выросла в седле»? Хью хотелось, чтобы Кит призналась, что именно с ней он встретился в парке тем утром. Не то чтобы Хьюго в этом сомневался, но он желал, чтобы она созналась сама.

Он ничего не имел против существования секретов у мисс Синглтон – но лишь до тех пор, пока у неё не будет секретов от него. Хьюго вдруг осознал, что размышляет о… Великий Боже! О чём он только думает? С трудом отбросив непрошенные мысли, Хью сосредоточился на том, что говорила Кит.

- Я вижу несколько великолепных животных, но, судя по всему, большинство кобылок, на которых восседают эти леди, отнюдь не норовливы. Вон у той вороной спина чуточку вогнута, вам не кажется? И я не одобряю того, что бедным лошадкам отрезают хвосты – смотрится унизительно, да и животным не на пользу.

- То есть вы предпочитаете, чтобы хвосты оставались длинными, - пробормотал Хью, всё ещё гадая, почему же его так волнуют её секреты.

- Взгляните, это не принцесса Эстерхази? Жена австрийского посла – вон та маленькая брюнетка в зелёном прогулочном платье? Там, около дамы с половиной страуса на голове? Кстати, что я ещё терпеть не могу – так это чрезмерное увлечение страусиными перьями. Вы не согласны?

Хьюго бросил взгляд в указанном направлении.

- Нет, это не принцесса, хотя и похожа немного. А в каком возрасте вас начали обучать верховой езде?

- Я забыла. А вы где выросли, мистер Девениш? – живо спросила Кит. – А то мы всё обо мне да обо мне. Я же так мало о вас знаю.

Маленькая плутовка вновь сменила тему. И чтобы не показаться невоспитанным, придётся дать ответ на её вопрос.

- Детские годы я провёл в Шропшире, - коротко ответил Хью.

Кит заинтересованно вскинула голову:

- Детские годы? Вы хотите сказать, что куда-то переезжали? Или вас рано отправили в школу? Признаться, мне кажется, что в Англии мальчиков зачастую отсылают в школу в излишне юном возрасте. Вас отправили в школу ещё совсем ребёнком, мистер Девениш?

- Не в школу. В море.

- В море? Как необычно... это ведь необычно? Я мало что слышала о сыновьях английских джентльменов, отправленных в море в раннем детстве.

- Верно. – Он помолчал, так как был вынужден объехать скопление людей, возникшее на пути у экипажа. – Но я уже говорил, что я не обычный сын джентльмена.

- Что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что ваш отец не принадлежал к знати? – Хотя вопрос был задан как бы невзначай, Хьюго заметил направленный на него излишне пристальный взгляд своей спутницы. Почему её так интересует респектабельность его отца?

- Не отец. Мать.

- О, и как же... Нет! Мне крайне жаль, мистер Девениш. Я была так вульгарно назойлива. Мне не следовало задавать такие личные вопросы. Как вы думаете, зима в этом году будет ранняя? На некоторых деревьях листва уже начинает желтеть.

Хьюго улыбнулся резкой смене темы.

- И сколько же зим вы провели в Англии? Известно ли вам, когда листва должна желтеть?

- О, как нелюбезно с вашей стороны, сэр, - рассмеялась его спутница. – И правда, английскую осень я ещё не видела, но очень многие замечали, что листва нынче желтеет рано, и я решила, что высказывание на подобную тему будет вполне безобидным. Что ж, тогда расскажите мне о Шропшире – это уж точно превосходная тема для беседы.

Хью вновь улыбнулся:

- Ну хорошо. Шропшир... дайте подумать. Это одно из графств в центральной части Англии, ближе к северо-западу, недалеко от границы с Уэльсом. Столица графства – город Шрусбери. Благоденствие Шропшира поддерживается в основном за счёт молочного скотоводства, земледелия, а также лесозаготовок и добычи угля.

Кит поморщилась:

- О, какой кошмар. С тем же успехом я могу открыть путеводитель.

- Вам трудно угодить, мисс Синглтон, - вздохнул Хьюго. – Ну ладно, это очень красивое место, там много холмов и лесов и всё утопает в зелени.

- Спасибо, мистер Путеводитель. Всё это, разумеется, ужасно интересно. – Смешинки в девичьих глазах говорили об обратном. – Но на самом деле я хочу узнать о вашем доме, о том, чем вы занимались, когда были мальчишкой, где прятались, с кем играли, и всё такое, а вовсе не о всяких скучных вещах наподобие распространённых в Шропшире отраслей промышленности. Мне нравится слушать, как люди рассказывают о своём доме. Понимаете, у меня самой его никогда не было, но я всегда мечтала о том, каким он может быть, продумывала всякие мелочи вроде мебели, ковров и тому подобного, выдумывала истории о семейных вечерах у камина...

Кит осеклась.

- У вас никогда не было своего дома?

Она издала торопливый отрывистый смешок.

- Ну конечно же был – у каждого есть свой дом, верно? – слишком уж настойчиво, по мнению Хьюго, попыталась убедить его она. – Я имела в виду дом в Англии. Я часто выдумывала истории об Англии, понимаете, как любой человек, живущий не в родной стране. Разумеется, дом у меня был!

Хью пристально вгляделся в лицо своей спутницы, но по его выражению не смог определить, о чём она думает. Кит смотрела на парк, на каких-то детишек, плывущих по пруду на утлой лодчонке. Когда она заговорила о доме, в её голосе прозвучали нотки, от которых защемило сердце...

Неужели у неё никогда не было собственного дома? Нет никаких оснований подозревать нечто подобное. Вот только эти странные нотки в её голосе...

Он вдруг вспомнил, зачем пригласил девушку на прогулку – чтобы побольше разузнать о её происхождении. Хьюго не ожидал подобного поворота. Ему нужны факты, а не эмоции, мечты или такие неопределённые доводы, как тон её голоса.

- И где же был этот ваш дом? – спросил он.

Кит рассмеялась и погрозила ему пальцем:

- Нет-нет! Я первая спросила. Вы должны рассказать мне о доме, в котором прошло ваше детство, и я добавлю эту историю в свою копилку. А уж потом, возможно, расскажу о своём собственном доме.

- Я мало что могу рассказать. По большей части я находился под неусыпным надзором довольно-таки строгого и лишённого воображения наставника, считавшего, что латынь и греческий – это всё, что нужно знать маленькому мальчику. Оставшееся время я был предоставлен сам себе.

- Но, разумеется... а что ваши родные?

- Мать умерла, когда мне было шесть.

- О! Мне очень жаль. Моя тоже. – Кит мягко положила руку на его колено. – Я знаю, каково это. Вам очень её не хватало?

- Да нет, - откликнулся Хью. – Мы нечасто виделись. Она предпочитала Лондон.

Касание Кит было едва ощутимым, но Хью словно прошило током. Ему хотелось накрыть её руку своей, но он не шелохнулся. В обществе подобные вещи не допустимы.

- О! Что ж, тогда расскажите о своём брате, отце лорда Норвуда. Вы были очень близки? Во что играли вместе?

Играли? Сколько же раз сводный братец колотил его под предлогом «игры»? Хьюго не мог припомнить ни одного дня, когда бы не осознавал, что брат терпеть его не может. Любую слабость, любую уязвимость отец приписывал не нежному возрасту младшего сына, а его низкому происхождению. Сводный брат Хью был хулиганом, головорезом, рано сообразившим, что отцу совершенно всё равно, как старший сынок будет обращаться с мальчишкой на двенадцать лет его моложе. Он же наследник, золотой мальчик.

- Брат гораздо старше меня, и мы мало общались. У нас не было общих интересов, и я предпочитал собственное общество. – При любой выпадавшей возможности.

Рассказывая подобные вещи о своём детстве, Хьюго почувствовал некоторую неловкость. Скупые слова слишком напоминали трогательную сказочку, призванную вызвать сочувствие. Всё уже в прошлом и ничего не поделаешь. Лучше забыть об этом и продолжать жить. Её рука всё ещё легко, словно пёрышко, касалась его колена. Да, пожалуй, настоящее гораздо приятнее прошлого.

- В любом случае мало что можно добавить. Отец умер, когда мне было девять, а через год сводный брат неожиданно погиб на охоте, оставив после себя вдову с малолетним сыном-наследником. Я же вскоре покинул Шропшир.

- О, как печально. Куда же вы отправились?

Кит, казалось, внезапно осознала, где находится её рука, и отдернула её, слегка смутившись. Он сделал вид, что ничего не заметил. Колено, которое раньше грела ладонь Кит, теперь ощущало холод.

Хью пожал плечами:

- Финансовые дела после отца и сводного брата остались в жутком беспорядке, поэтому моя невестка вернулась с сыном в дом своего отца в Кенте.

- А с ними и вы, разумеется.

- Нет, тогда-то меня и отослали в море.

Кит явно удивилась.

- Я думала, это семейная традиция.

- Нет.

- А вам хотелось выйти в море?

В его памяти возник образ десятилетнего мальчугана, сжимающего в руках свои немногочисленные пожитки, дрожащего от страха и холода и провожающего взглядом слугу брата, спускающегося по сходням.

- Меня не спрашивали.

Она задумчиво нахмурилась:

- Но вам ведь было всего десять лет. Наверное, страшно очутиться так далеко от всего, что тебе знакомо.

Кит снова дотронулась до Хьюго, легонько коснулась его руки. Она не осознавала что делает, понял вдруг Хью.

Он пожал плечами:

- Со временем я привык.

Хью не испытывал ни малейшего желания вспоминать первые, полные ужаса месяцы: сон в тёмном влажном трюме, крыс, кусавших его за ноги, произвол жестокого капитана, страх перед высотой, когда впервые взбирался по снастям. Он не любил погружаться в воспоминания. От них Хью становилось... трудно описать как, но это ощущение ему не нравилось. На прошлое повлиять невозможно. Хьюго предпочитал сосредоточиться на настоящем. В настоящем он сам управляет собственной жизнью. Хью бросил взгляд на сидевшую рядом девушку и усмехнулся. Управляет?

- Не могу постигнуть этой английской привычки отсылать своих детей к незнакомцам в столь юном возрасте. Маленький десятилетний мальчишка всё равно нуждается в любви, даже если считает себя уже взрослым мужчиной. Я бы никогда не отослала прочь своего ребенка, - горячо воскликнула Кит.

Её слова проникли в какой-то потаённый уголок его души. Хьюго сглотнул, ощущая странную тяжесть в груди. Он чувствовал себя не в своей тарелке, беседуя на подобные темы. Это было слишком личное.

- Теперь у меня дом в Йоркшире, - тихо сказал Хью. – Новый дом, который я сам построил.

- Какой он?

- Признаться, довольно обыкновенный. Всякие там узоры и завитушки не в моём вкусе.

Он хотел иметь новый дом, не отягощённый воспоминаниями. Дом для будущего. Это было прекрасное здание с простыми элегантными линиями, и Хьюго гордился им. Почему же тот неожиданно показался ему мрачным и пустым?

- Позор! Неужели в интерьере нет даже намёка на египетский стиль? Ни одного дивана с ножками в форме лап крокодила? – с притворным сожалением протянула Кит. Однако искорки в её насмешливых глазах дали Хьюго понять, что, по крайней мере, в этом вопросе их вкусы совпадают.

Он улыбнулся:

- Думаю, Йоркшир бы вам понравился. Местность там довольно дикая, но он всё равно прекрасен. Там царит ощущение свободы, там не чувствуешь себя запертым в четырёх стенах, как порой бывает в Лондоне. Вересковые пустоши... они как море. – Он запоздало вспомнил, что намеревался говорить вовсе не о своём доме. – Ну что, мисс Синглтон, теперь ваша очередь поведать мне о своём домашнем очаге. Где вы жили?

Кит повернулась и задумчиво посмотрела на него.

- Пожалуй, разговоров о прошлом на сегодня вполне достаточно. Мы рискуем впасть в тоску, а ведь день такой прекрасный. О, глядите-ка, там леди Норвуд, ваша невестка. Разве вам не следует остановиться и поприветствовать её?

Хьюго выругался себе под нос. Посмотрев в указанном направлении, он беззвучно застонал. Амелия стояла, устремив на них откровенный торжествующе-негодующий взгляд. Уличён в деянии похищения предназначенной Томасу наследницы. Рука которой покоится на его руке.

Хьюго вздохнул. Если они сейчас заговорят с Амелией, он не ручается за благоразумие невестки: у той слишком уж порывистый и вспыльчивый нрав.

- Да, полагаю, мне следует остановиться и поздороваться, но... Не хотелось бы заставлять лошадей стоять на таком свежем ветерке. Не возражаете, если мы вернёмся на Дорсет-стрит?

Жалкое оправдание. Она ни на секунду не поверит. Оба знали, что даже пара минут на леденящем ветру не причинит лошадям никакого вреда. А сегодня стояла прекрасная тихая погода и дул лишь лёгкий приятный бриз.

- Вовсе нет, - сладко пропела, соглашаясь с ним, мисс Синглтон. – Было бы непростительно с моей стороны навредить таким чудесным животным. – Её губы дрогнули в попытке сдержать улыбку.

Хьюго постарался не думать о желании их поцеловать.

Нужно было бы подыскать для мисс Синглтон какое-нибудь подходящее объяснение его неучтивости по отношению к невестке, но когда она сидела рядом с ним, в её глазах блестели искорки смеха, а её губы так соблазнительно изгибались, все мысли куда-то исчезали.

Надо бежать прочь.

Нужно собраться с мыслями. Ему угрожает опасность подпасть под чары этих смеющихся глаз. И подрагивающих губ.

Голова ныла. Хьюго потянулся к затылку, пытаясь на ощупь определить, не уменьшилась ли шишка. Кит уставилась на его поднятую руку, и он неожиданно перехватил странный обеспокоенный и почти виноватый взгляд.

Она настоящий клубок противоречий: то плутовка его поддразнивает, то мгновенно превращается в заботливую соблазнительницу.

Хьюго не знал, чему верить. Или кому: девушке, в голосе которой слышится тоскливая жажда обрести родной дом, негодующей воительнице, бросившейся на защиту детей, или плутовке, что обманывала и дразнила его.

Хьюго намеревался разузнать как можно больше о происхождении мисс Синглтон. Не то чтобы в этом была нужда, учитывая, что Томас теперь собирался жениться на мисс Лютенс. Но Хью снедало неодолимое желание выяснить о Кит всё, что только можно. Закончить то, что начал.

Раз или два её слова – или молчание – настораживали. Но тотчас же её улыбка, либо запах, либо внимательный взгляд её глаз отвлекали его.

Нужно вернуться домой и поразмыслить о мисс Синглтон в спокойной обстановке. Там, где его не будут сбивать с толку смеющиеся голубые глаза, тёплые губы и лёгкий аромат розы и ванили. Необходимо сосредоточиться на расследовании.

Он подхлестнул лошадей, заставляя их перейти на бодрый аллюр. Хьюго и Кит промчались мимо Амелии, послав той вежливый кивок, и заторопились к выезду. Амелии оставалось лишь возмущённо смотреть им вслед.

- Не нравится мне это, мисс Кит, - мрачно пробурчала Мэгги. – Всё зашло слишком далеко.

Кит продолжала переодеваться. Снимая каждый предмет туалета, она ловко укладывала его на большое квадратное полотно промасленного шёлка, расстеленное на ковре.

- Зря я тебе доверилась. Ох, зря!

Мэгги противно хмыкнула:

- Интересно, как бы вам удалось это скрыть, когда я вас поймала? – Служанка неодобрительно фыркнула. – Знай я, что вы задумали, мисси...

Кит стащила через голову сорочку, сморщила нос и чихнула.

- Брр, надеюсь, вода уже согрелась. Жутко хочется принять ванну.

- Согрелась. И нечего притворяться, что не слышали моих слов. Я не одобряю, мисс, и всё тут.

Повернувшись, служанка заторопилась прочь из комнаты.

- Мэгги. – Кит протянула руку в попытке остановить горничную. – Для этого папа меня и готовил с малых лет.

Мэгги неодобрительно хмыкнула.

- Ты же сама знаешь, что так оно и есть.

- Так-то оно так, но знать и одобрять – разные вещи. Плохо это, мисс Кит, вы ж понимаете, что плохо.

Кит нахмурилась:

- Ну пойми же, Мэгги. Я поклялась. Пообещала умирающему.

Мэгги закатила глаза:

- Человеку, который в жизни не исполнил ни единого обещания!

- Но я не он. Я не нарушу клятву, данную кому бы то ни было, а уж тем более умирающему. К тому же он был моим отцом. Почитай отца своего и мать. – Кит с мольбой посмотрела на горничную. – Чего ты от меня хочешь?

- Хочу, чтоб вы поступали правильно!

- А что правильно? – тихо спросила Кит. – С одной стороны, мне нужно исполнить клятву. Обещание, которое вдобавок ко всему вернёт отцу… нам… фамильную честь.

- Но ведь вы...

- Да, знаю, но на самом деле это не так уж и неправильно. Они украли то, чем полноправно владел папа. Украли нечестным путём, из ревности, мелочности и злобы. Сговорились и погубили отца. Превратили его в несчастного одинокого бродягу. Вынудили скитаться по свету. Неужели ты не понимаешь? Он стал таким сломленным и ожесточённым из-за того, что они с ним тогда сделали.

На лице Мэгги застыло беспокойство.

- Ох, не знаю, мисс Кит, не знаю. Я ведь только за вас тревожусь.

Кит в порыве чувств стиснула Мэгги в объятиях и прижалась щекой к её щеке.

- Не волнуйся за меня, милая. Я сама могу о себе позаботиться.

Хьюго Девениш лежал в постели и пытался заснуть, но сон всё не шёл. Снова и снова в вялом уставшем мозгу всплывали различные соображения, вспоминались слова мисс Синглтон на сегодняшней прогулке, обрывки других утренних бесед. Образы, беспорядочные мысли, предположения атаковали снова и снова, не давая покоя.

Он вспоминал её смеющиеся голубые глаза. Прекрасные глаза. Светившиеся озорством. И такой трогательной заботой о его раненной голове.

Хьюго сел в постели, вперив взгляд в проникающую сквозь шторы полоску лунного света.

«Голова очень болит?» - спросила Кит утром. Не «У вас болит голова?»

Она уже знала о его ране. Хьюго вспомнилось, как на лице Кит на мгновение проявилось странное виноватое выражение. С чего бы, в самом деле, ей чувствовать какую-то вину?

Разумеется, не исключено, что она всё видела из окна. В конце концов, столкновение – Хьюго отказывался называть его схваткой – произошло на заднем дворе её дома.

Но если Кит видела происходящее, то почему не подняла на ноги прислугу чтобы ему помочь? Дело не в страхе – хладнокровие, с которым она расправилась с теми грабителями в парке, показало, что её храбрости хватило бы на двоих. Нет, Кит не стала бы трусливо прятаться и наблюдать за дракой. Она бы подняла слуг. А может, и сама бы спустилась... тем более увидев, как он свалился от очередного удара. Кит очень отзывчиво относилась к своим ближним, Хьюго заметил это во время их прогулки.

Как всё запутанно.

Что именно понадобилось китайскому вору в доме Синглтонов? Бриллианты? Но мисс Синглтон никогда не носила никаких драгоценностей – эта её причуда была широко известна в высшем свете. И у её тётушки Роуз Синглтон тоже нечем особо поживиться. Уж точно ничем, сравнимым с шикарными драгоценностями, украденными у Пеннингтона, Алкорна и Грантли.

Пеннингтон, Алкорн и Грантли.

Великий Боже! Хьюго стиснул простыни в кулаках. Он впервые мысленно сопоставил эти имена. По отдельности они мало что для него значили, но вместе...

Хью зажёг прикроватную лампу и сверился с лежащим рядом с лампой коротким списком. Пеннингтон, Алкорн и Грантли! Эти три имени составляли почти половину списка старых друзей покойного Джеймса Синглтона! Совпадения исключены!

Не зря он подозревал, что в прошлом крылась какая-то загадка. Пеннингтон, Алкорн, Грантли, Марсден, Бракборн и Пикфорд, а также какой-то неизвестный Дональд Крэнмор – все они были закадычными друзьями Джеймса Синглтона. Но после какого-то ужасного происшествия Дональд Крэнмор и Джеймс Синглтон навсегда покинули Англию, и никто с тех пор больше не упоминал об этой истории. Остальные шестеро сейчас даже не общались: потому-то Хьюго и не сразу связал их имена.

Вот только теперь вернулась дочь Джеймса Синглтона. А в Лондоне внезапно объявился вор-китаец. И у троих прежних друзей Джеймса Синглтона украли их самые ценные сокровища.

Должна существовать какая-то связь. Это не может быть простым совпадением. В душе он ни капли в этом не сомневался. Мисс Кэтрин Синглтон каким-то образом объединилась с китайским воришкой. А может, даже сама его наняла.

И если Пеннингтона, Алкорна и Грантли обворовали, то велика вероятность того, что следующими жертвами станут Марсден, Бракборн или Пикфорд.

Хьюго клял собственную недогадливость. Он должен был собрать все звенья этой цепи воедино гораздо раньше. Великий Боже, разве не заподозрил он, что девчонка стащила его булавку с фениксом в тот первый вечер?

Его подозрения тогда казались полнейшей нелепостью, игрой больного воображения – прелестные юные невинные создания из высшего света не крадут мужские булавки для галстука. Но теперь...

Прелестная, юная и не столь уж невинная девушка оказалась не только карманницей, но и союзницей печально знаменитого китайского грабителя...

И всё же было трудно совместить то, что казалось таким логичным, с девушкой, которую он теперь знал. Шепелявая плутовка, озорница, шутя уклонявшаяся от всех его вопросов, прелестная девушка, преподавшая урок хороших манер сэру Бартлеми Боулзу – немногие это заметили, но он-то увидел. А потом ещё уверенная в себе юная амазонка, давшая отпор разбойникам...

«А было ли нападение в парке случайностью или, может, он просто стал свидетелем воровской разборки? – неожиданно промелькнула мысль в голове у Хьюго. – Ни один из нападавших точно не мог оказаться китайцем: оба были слишком крупными».

Хьюго застонал и зарылся пальцами в и без того взлохмаченную шевелюру. Да наступит ли конец всем этим треклятым вопросам?

И если его подозрения верны, что, к дьяволу, он предпримет – натравит на неё Боу-стрит? Будет смотреть, как её повесят или вышлют из страны? Отправят в кандалах обратно в Новый Южный Уэльс, месторасположение несуществующих алмазных копей?

Никогда!

Боже! Что же делать?

Хьюго откинулся обратно на кровать, терзаемый муками выбора. И тут ему в голову пришла мысль, заставившая изогнуться губы в скупой усмешке. Он клялся, что никогда не подпадёт под чары так называемой светской дамы. И думал, что нарушил собственную клятву. Вот только по всему выходило, что это не так. Если предположения верны, то его дама опредёленно не принадлежит высшему свету. Благородная леди, несомненно, но никак не светская дама. Что за парадокс! Если бы Хью не был так взбешён, то наверняка бы рассмеялся.

__________________

[1] По традиции фески бывают красного или бордового цвета, а не голубого, как у Кит.