Благородная воровка

Глава 11

– Мистер Крэнмор к сэру Уильяму и леди Марсден.

– Да, сэр, я доложу, если вы согласитесь подождать.

– Он сказал м-мистер Крэнмор? – запинаясь, не своим голосом, промямлила Роуз, и в комнате внезапно повисло напряжение.

Они с Кит сидели в общей гостиной и, как считалось, писали письма. Во всяком случае, Роуз писала. А Кит пыталась сообразить, что лучше – причинить тёте боль, сообщив ей правду о себе и о том, почему она, Кит, прибыла в Англию, или пожалеть Роуз и оставить в неведении. Трудно было разобраться, действительно ли незнание предпочтительнее, или такое решение нашёптывает трусость.

Кит взглянула на тётушку и, обеспокоившись, тотчас же вскочила на ноги. Роуз побледнела, как полотно, а её глаза вдруг стали огромными и испуганными.

– Тётя Роуз, вы хорошо себя чувствуете?

Но Роуз, будто не слыша, вся дрожа, уставилась на дверь, а её красивые руки судорожно вцепились в юбку, комкая и сминая ткань платья.

Кит не знала, что делать. Она никогда не видела Роуз такой. В любой обстановке та оставалась невозмутимой, пусть немного рассеянной, но спокойной, сдержанной и уравновешенной.

– Могу я чем-нибудь вам помочь, тётя Роуз? – мягко спросила Кит.

Роуз замерла в своём кресле, пристально вглядываясь в открытую дверь. Выпустив из судорожно сжавшихся пальцев юбку, она подняла трясущуюся руку и пригладила волосы.

Снаружи послышался рокочущий голос сэра Уильяма:

– Клянусь Юпитером, это Крэнмор! Крэнмор, старина! Боже мой! Мы все думали, что ты умер! Только вчера вечером говорили!

В ответ послышался негромкий мужской голос, но слов разобрать было нельзя.

Снова заговорил сэр Уильям:

– Роуз? Да, сейчас она гостит у нас. Как тебе удалось об этом узнать? Господи, до чего странно и удивительно видеть тебя через столько лет! Здесь она, дружище, где ж ещё!

При этих словах Кит подумала, что тётя Роуз немедленно упадёт в обморок, но та только крепче вцепилась в подлокотники одеревеневшими пальцами и застыла в неподвижности. На взгляд Кит, тётя выглядела, как приговорённая к смертной казни – она казалась напуганной до крайнего ужаса.

Мужчина снаружи – это ведь Крэнмор, тот человек, которого обманул отец Кит. Видимо, спустя многие годы он вернулся, чтобы причинить вред Роуз в отместку за то, что натворил её брат.

Кит бросилась к двери:

– Вы не можете войти! Я вам не позволю!

Через плечо сэра Уильяма она увидела мистера Девениша, спускающегося с последней ступеньки лестницы и направляющегося к ней своей мерной неспешной поступью. Конечно, он слышал, что случилось. У Кит сразу же полегчало на сердце. Он поддержит её. Он не допустит, чтобы этот человек волновал её любимую Роуз.

– Ну, ну, Китти, девочка, – заговорил сэр Уильям, – не стόит…

– Я не позволю ему причинить ей боль. Он не должен входить! Это не она ему нужна, а я. Это я – дочь! – яростно настаивала Кит, широко раскинув руки в дверном проёме, чтобы загородить проход. Она сердито взглянула на пришельца – гибкого мужчину среднего роста, с тёмно-жёлтым цветом лица, наводившим на мысль о многих годах, прожитых на востоке. Волосы у него были седые, кожа морщинистая, а голубые глаза смотрели проницательно.

– Я никогда не видела мою тётю в таком состоянии, – с жаром обратилась Кит к сэру Уильяму, – она до смерти его боится.

И снова обернулась к Крэнмору:

– Я не хочу, чтобы она огорчалась, слышите? И не позволю вам тронуть даже волосок на её голове! – добавила она тихим убедительным голосом. – Я знаю, что случилось, и обещаю вам, сэр, возместить весь урон, нанесённый моим отцом. Только, пожалуйста, оставьте Роуз в покое. Она ничем не заслужила враждебного отношения, поскольку ничего не знала. Если вы приехали, чтобы отомстить, то это я вам нужна.

Бесконечно долгую минуту мужчина смотрел на неё странным взглядом, а затем покачал головой:

– Вы славная девочка, – сказал он, – но вы ошибаетесь. Именно Роуз мне нужна.

– Нет! Вы не должны её видеть! – вскричала с отчаяньем Кит. – Сэр Уильям, пожалуйста, прогоните этого человека прочь!

Сэр Уильям не двинулся с места. Кит бросила умоляющий взгляд на мистера Девениша. В ответ тот посмотрел на неё с непостижимо серьёзным выражением лица. Лёгкая морщинка залегла у него между бровями, как будто он принял какое-то решение. Девениш тоже не пошевелился.

Сэр Уильям успокаивающе запыхтел и покачал головой:

– Позволь мне представить тебе, Крэнмор. Эта юная львица – мисс Кит Синглтон, дочка Джимми и племянница Роуз. Кит, моя дорогая, этот славный малый не беспощадный убийца, а очень старый друг вашей тётушки, мистер Дональд Крэнмор.

– Рад познакомиться, мисс Синглтон. Я и вправду не собираюсь причинять вред вашей тёте. На самом деле, совсем наоборот, – Крэнмор улыбнулся Кит с удивительной доброжелательностью.

Но та отказалась поддаваться его чарам:

– Я знаю, кто вы. И если вы пришли как друг, то почему моя тётя при звуках вашего голоса затряслась, словно осиновый лист?

– Потому что она – глупое создание и поражена до глубины души, – раздался нежный голос Роуз позади Кит. – Всё в порядке, моя дорогая девочка. Просто я много лет думала, что он мёртв, и оттого сейчас была сильно потрясена. Пожалуй, я всё ещё не пришла в себя, но тем не менее ты не должна загораживать ему вход в гостиную. – Роуз взяла руку Кит и, приподняв, убрала её с косяка двери, а затем поцеловала племянницу в щёку. – Какая у меня храбрая маленькая защитница!

Кит вспыхнула. По всей видимости, она выставила себя полной дурой. То, что её любезно назвали защитницей, было невыносимо. Хороша защитница! Втёрлась в доверие мошенническим образом и грабит старых друзей своей тётушки. Пристыженная, она опустила руки и шагнула в сторону.

– Дональд? Это действительно ты? – нерешительно произнесла Роуз и вдруг пошатнулась. – О, небеса! У меня ноги отнимаются!

Все бросились к ней, но именно незнакомец, мистер Крэнмор, первым пришёл на помощь. К изумлению Кит, он полностью оторвал её немолодую тётушку от земли, подхватив в свои объятья, и вместе с ней двинулся – слишком медленно, по мнению обеспокоенной племянницы – к длинному плюшевому дивану у окна.

Кит негодующе сверкала глазами, но её тётя ничуть не выглядела оскоблённой подобным бесцеремонным обращением. Вместо этого, зардевшись, как девушка, она положила голову мистеру Крэнмору на грудь.

– Пойдёмте, мисс Китти – прошептал сэр Уильям, – пора их оставить.

Кит обернулась, поражённая. Оставить её ослабевшую тётю без компаньонки, без сопровождения, в объятиях совершенно незнакомого человека?

– Пойдёмте, Кит, – мистер Девениш обхватил её тёплой рукой. Его большой палец нежно погладил её кожу. – Им нужно побыть наедине друг с другом.

– Но как же…

Бережно, но решительно, он вывел Кит из комнаты и позволил сэру Уильяму закрыть за ними дверь гостиной.

Сэр Уильям перевёл взгляд с мистера Девениша на Кит, а затем обратно.

– Вы объясните?

Кит скорее почувствовала, чем увидела кивок мистера Девениша.

– Но…– она нерешительно оглянулась на дверь комнаты.

– Пойдёмте, – его сильная тёплая рука побуждала Кит следовать за ним, – вам кое-что необходимо узнать, – низкий голос звучал мягко, но непреклонно.

Мистер Девениш вывел её из дома через парадную дверь, и они, спустившись по ступенькам, направились вокруг дома к розарию. Разровненная граблями гравийная дорожка шуршала у них под ногами.

– Вам не холодно?

Она молча покачала головой, а меж тем в уме у неё роилось множество вопросов.

Они дошли до романтической розовой беседки леди Марсден, и Хьюго провёл Кит прямо в павильон. Цветущие розы, раскрывшие лепестки навстречу утренним лучам, наполняли тёплый воздух своим ароматом.

Мистер Девениш сразу перешёл к делу:

– Просто удивительное совпадение, но это та последняя часть тайны, которую сэр Уильям не стал раскрывать прошлым вечером, надеясь уберечь вас от ещё больших страданий.

Кит уставилась на него в недоумении.

– Крэнмор был не только другом вашего отца, но ещё и женихом вашей тёти.

– Вы хотите сказать, что когда это всё случилось, когда папа… Та женщина, на которой мистер Крэнмор собирался жениться через две недели, это была… была Роуз?

Хюго кивнул.

Кит стало плохо. Она думала, что худшее услышала прошлым вечером, однако последняя подробность была просто ужасна. Мало того, что её отец обманул своего друга, он обобрал мужчину, который должен был вот-вот жениться на его единственной сестре. Кит мысленно снова вернулась к сцене, только что разыгравшейся в гостиной, вспомнила, как мистер Крэнмор подхватил Роуз, прижимая к своему сердцу, и как та смотрела на него.

– Это был бы не просто брак по расчёту, – грустно сказала Кит.

Хьюго с сочувствием покачал головой:

– Если сейчас, спустя двадцать два года, они так смотрят друг на друга…

– Двадцать два года порознь… Все эти годы Роуз думала, что он умер, и всё равно так и не вышла замуж.

Двадцать два года. И Роуз, и мистер Крэнмор тоже прожили жизнь в ссылке. Её отец разрушил так много судеб…

Кит посмотрела на мистера Девениша, который разглядывал её с настолько серьёзным и озабоченным видом, что её сердце разрывалось на части.

Отец разрушил и её жизнь тоже. Нет, за это Кит не осуждала отца. Она сама разрушила свою жизнь, ведь в глубине души знала, что совершает ошибку.

Так отчаянно старалась, всем рисковала, всех обманывала, чтобы доказать себе, что достойна отцовской любви. Её отец не стоил таких жертв – никогда не стоил.

Как и она. Она принадлежит к той же породе – целиком и полностью. И даже оказавшись перед выбором, выбрала неправильно. Она не заслуживает ни любви, ни уважения. Лгунья, мошенница, воровка. Тот, кто совершает такие поступки, пусть и во имя любви, не достоин уважения. Тем более любви.

Кит встала и пошла к двери павильона. От аромата роз навалилась тоска, тяжестью давила на сердце. Розы глумились над ней, потому что в её мире не осталось красоты.

– Спасибо за то, что рассказали, мистер Девениш, – церемонно произнесла она. – Теперь я пойду в свою комнату.

Мистер Крэнмор остался у них на обед. Кит едва могла поверить в перемены, произошедшие в его облике. За несколько коротких часов его лицо помолодело на несколько лет. А что касается тёти Роуз – та определённо вся светилась каким-то внутренним светом. И почти ничего не ела. И не могла отвести глаз от своего возлюбленного Дональда, а его взгляд постоянно обращался к ней. Кит испытывала что-то вроде смущения от того, что при этом присутствует, но как такое откровенное счастье могло смущать?

Дональд Крэнмор заворожил всех рассказами о приключениях, случившихся с ним за двадцать два года. Они узнали, что он был в Индии и служил султану Кандагара, после того как тот спас ему жизнь, а взамен потребовал услугу.

– Я неплохо на этом заработал, в конце концов, грех жаловаться, но, видите ли, это помешало моему отъезду, – объяснил он.

– Как же вы смогли уехать сейчас, через столько лет? – спросила Кит. – И неожиданно вернуться сегодня, как раз на следующий день после того, как мы говорили о вас.

– Вам, мисс Кит, возвращение может казаться неожиданным, но с моей точки зрения путешествие было очень долгим, – взяв Роуз за руку, мистер Крэнмор улыбнулся ей. – Прошло всего шесть месяцев с тех пор, как я смог покинуть Кандагар после смерти старого султана, – он негромко засмеялся. – А что касается сегодняшнего приезда – на самом деле несколько недель назад я побывал в Геллифорд-хаусе, но Джордж Синглтон отправил меня обратно в Лондон.

– Почему вы поехали в Геллифорд-хаус? Вы думали, мой отец всё ещё там?

– Двадцать лет назад это был и мой дом тоже, – тихо сказала Роуз.

Кит покраснела. Трудно выбросить из головы мысль о мести. Один взгляд на Роуз должен бы служить напоминанием, подумала она.

– Когда я услышал, что моя Роуз никогда не была замужем, я направился прямо в Геллифорд.

Сэр Уильям щёлкнул пальцами:

– Конечно! Иностранного вида малый! Джордж забыл его имя, помнишь Роуз?

– Так это были вы? – спросила Кит.

Мистер Крэнмор кивнул:

– Мне пришлось помотаться по лондонской дороге то туда, то сюда, но я не жалуюсь. И я доволен, что в конце концов приехал сюда. Здесь, вблизи от друзей и семьи Роуз, мы и останемся.

Роуз восторженно залилась румянцем.

Кит изумилась. Она никогда не видела Роуз такой… такой по-девичьи молодой. И счастливой.

– Вы имеете в виду?..

Немного поколебавшись, мистер Крэнмор взглянул на Роуз, а затем встал и с наивной гордостью объявил:

– Сегодня днём мисс Роуз Синглтон оказала мне особую честь, согласившись – снова – выйти за меня замуж. Мы обвенчаемся в часовне в Геллифорде, как только будет сделано оглашение, – он поцеловал руку Роуз, на безымянном пальце которой сверкал громадный бриллиант. Мистер Крэнмор действительно неплохо заработал у султана.

Тут же со всех сторон раздались поздравления и радостные возгласы. Принесли шампанское и провозгласили тосты. Кит радовалась за тётушку и переживала из-за своих прежних мыслей. Она боялась мести со стороны мистера Крэнмора, а тот пришёл с одной только любовью в сердце.

И лишь Кит погрязла в мыслях о мести. Именно она предала своих друзей. В одно мгновение вся её жизнь перевернулась вверх тормашками.

Теперь она понимала, что всё случившееся было предопределено. Если бы они не нанесли тот роковой визит в её фамильное гнездо Геллифорд-хаус, история выплыла бы наружу с появлением на сцене мистера Крэнмора. Он, вероятно, покинул Индию в то же время, когда они с Мэгги отправились с Явы. Это судьба. Так же, как и всё остальное.

Она не спала, да и не надеялась уснуть. Никогда ещё время не тянулось так медленно, ползло еле-еле. Кит отсчитывала часы по бою курантов в холле.

Два…

Три…

Четыре… Пора.

С тяжёлым сердцем она выскользнула из постели.

Подойдя к сундуку из камфорного дерева, Кит открыла его. Вынула мешочек из промасленного шёлка, в котором хранился наряд китайского вора, и нерешительно взвесила его в руках.

Нет, ночь явно неподходящая для китайского вора. Но с другой стороны, может быть, лучше завершить то, что он начал. Кит натянула маскарадный костюм. Как символ.

Она вернёт все украденные ею вещи, а затем китайский вор будет сожжён.

Кит вынула тяжёлую коробку с заветными шахматами сэра Уильяма и тихо спустилась по ступенькам к комнате, где хранился сейф, к зелёной комнате.

В доме не было света, но Кит приспособились к темноте, как кошка. Мисс Китти-Кит, печально подумала она. И как она отплатила за такую доброту, такой радушный приём? Глаза у неё наполнились слезами, дыхание перехватило.

Кит осторожно открыла дверь в зелёную комнату. В первый раз, когда она открывала её, раздался скрип. После этого пришлось тайком смазать петли маслом. Дверь распахнулась бесшумно. Тихо пройдя через комнату, Кит сняла картину в золочёной раме, за которой скрывался сейф сэра Уильяма.

Используя приобретённые ещё в детстве навыки, она открыла сейф, поковыряв в замке особым образом изогнутым куском проволоки.

Затем Кит наклонилась, чтобы подобрать с пола коробку с шахматами.

– Ага, попался! – раздался крик, и в то же мгновенье сзади её схватили грубые руки. Кит уронила шахматы и притворно обмякла всем телом.

– О! Этот тип лишился чувств! – захват грубых рук на мгновенье ослаб. У неё есть единственный шанс. Кит рванулась вбок, откатилась от своего захватчика и обратилась в бегство, однако сзади на неё внезапно обрушился тяжёлый удар.

Их двое, ошеломлённо поняла она, теряя сознание. Она пропала. Всё кончено.

Китайский вор схвачен.

Кит медленно приходила в себя, над ней стояли сэр Уильям и несколько его слуг. Она боролась, но без толку. Ей связали руки и ноги.

– Зажгите свечи, Докинз, и мы сможем пролить немного света на этого негодяя, – сказал сэр Уильям. – За ним гоняется половина Лондона – не знаю, какого дьявола он здесь делает во всей красе.

– Ваши шахматы, сэр Уильям, – Кит узнала голос. Дворецкий.

– Чёрт возьми, так и есть! Мои шахматы, мерзавец! Пойманный на месте преступления, ей-богу! Тебя вздёрнут за это, приятель. Если ты повредил их… нет, все целы, хвала небесам, – сэр Уильям снова обернулся к Кит. – А теперь, парень, давай-ка на тебя посмотрим. Докинз, сними с него эту его проклятую маску.

Грубые руки стянули чёрную шапочку. Сорвали чёрный хлопковый шарф, которым Кит замотала лицо. Те же грубые руки лишь накануне приносили ей чай и подавали кекс. Только тогда они не были грубыми.

Кит не сопротивлялась. Не было смысла.

Когда чёрная ткань упала с её лица, мужчины вскрикнули от удивления. Кто-то чертыхнулся, Кит не разобрала, кто именно.

В зелёной комнате внезапно наступила тишина.

Часы в холле пробили полчаса. Половина пятого. Час до рассвета. Кит хотелось, чтобы он никогда не наступал.

– Мисс… Китти-Кит? – в голосе сэра Уильяма слышался ужас.

Кит не могла говорить.

– Скажи мне, девочка, что это неправда.

Кит опустила голову. Она не могла смотреть ему в глаза.

– Что случилось, Уильям? – отозвалась леди Марсден, входя в комнату. Внезапно она остановилась. – Что, скажите на милость?.. – её голос замер при виде долго пропадавшей племянницы Роуз Синглтон, в одежде китайца лежащей связанной на полу. Дверца сейфа была открыта. Её муж стоял над Кит, держа в руке коробку с драгоценными шахматами.

Беспокойство исчезло с лица леди. Его сменило холодное высокомерие. Она посмотрела на Кит сверху вниз:

– Вот как вы отплатили за наше гостеприимство.

Кит сглотнула. Ей нечего было сказать. Какое бы отвращение ни выказывала леди Марсден, оно не могло сравниться с тем отвращением, которое сама Кит чувствовала к себе. Она хотела объяснить, что пыталась положить шахматы на место, но знала, что никто ей не поверит. И ведь сначала она их всё же украла.

– Кажется, в конечном счёте, яблочко упало недалеко от яблоньки, – сказал сэр Уильям. В его голосе прозвучала безмерная усталость. Крайнее разочарование.

– Что случилось, папа? Нелл говорит, что вы поймали страшного вора, и я хочу его увидеть… – голос маленькой Салли вдруг нерешительно прервался. Она уставилась на Кит, которая всё ещё оставалась на полу. – Папа? Это мисс Китти-Кит! Почему она на полу? И так странно одета?

В комнату ввалилась Нелл которую сопровождала няня в синем фланелевом халате, невнятно бормочущая жуткие угрозы.

– Папа, вы поймали его? Как это ужасно волнующ… Папа! – девочка остановилась, и на её лице внезапно отразилось потрясение. Её взгляд метнулся к верёвкам на запястьях и лодыжках Кит. – Мисс Китти Кит? – прошептала девочка страдальчески. – Вы не можете быть страшным вором… или можете?

Кит закрыла глаза.

– Пойдём отсюда, дорогая. Здесь тебе не место, – сказала леди Марсден, поспешно уводя ребёнка из комнаты.

– Какого дьявола! – мистер Девениш ворвался в комнату и с первого же взгляда оценил ситуацию. – Почему, чёрт возьми, вы держите её связанной, как преступницу?

– Её схватили, когда она воровала шахматы, сэр, – сообщил дворецкий.

– Вздор, я этому не верю! Снимите с неё верёвки немедленно, пока я кого-нибудь не покалечил – и это будет не она, даже не сомневайтесь!

– Но, Дев, старина, она действительно украла шахматы, – веско произнёс сэр Уильям. – Тебе придётся признать это, дружище. Девушка обманула нас всех. Она – китайский вор.

– Я это знаю! – рявкнул Хьюго Девениш. – А теперь сними с неё эти проклятые путы – о! Дай мне это! – он выхватил нож у одного из слуги и разрезал связывающие Кит верёвки, осторожно и заботливо поднял её на ноги. – Можешь идти, милая? – мягко спросил он. Затем обвёл взглядом ошеломлённых зрителей. – Если вы причинили ей вред, головой мне за это ответите, вы, заблуждающиеся глупцы.

Он помог Кит сесть, бережно поддерживая её и стараясь успокоить. Он так и пылал яростью, готовый защищать её от всех и вся.

Он намеревается взять на себя ответственность за неё, внезапно осознала Кит. Готов сражаться на её стороне всеми силами в самой что ни на есть отчаянной и позорной ситуации. Никто никогда не поддерживал её так, как он.

Она этого не заслуживает.

И не может этого позволить.

Кит встала и оттолкнула его от себя:

– Он не имеет к этому никакого отношения, – сказала она, – у меня нет с ним ничего общего, – и подчёркнуто шагнула в сторону.

– Проклятье, Кит… – рявкнул Хьюго.

– Я – китайский вор, и я действительно украла шахматы, сэр Уильям, – отчётливо произнесла она. – Больше никто не имеет с этим ничего общего, ни моя горничная, ни мистер Девениш – я всё делала сама. – Она вздёрнула подбородок и попыталась посмотреть в лицо сэру Уильяму. Его страдания были сильнее, чем она могла вынести. Кит снова опустила голову. – Простите, – прошептала она.

Затем наступило долгое молчание.

– Отведите её в её комнату, – наконец приказал сэр Уильям, – я разберусь с этим делом утром… так или иначе.

Слуги повели Кит прочь.

– И, Докинз…

Они приостановились.

– Заприте её.

Поднимаясь по лестнице, Кит услышала сердитый голос мистера Девениша:

– Чёрт возьми, Билли, я не позволю тебе передать её властям. Подумай! Они её повесят!

Ответ сэра Уильяма не достиг её ушей, но она и так его знала.

Сэр Уильям – мировой судья.

– Она убежала! – Докинз ворвался в кабинет сэра Уильяма. – Я пошёл впустить к ней её горничную, как вы приказали, сэр, а в комнате пусто.

Сэр Уильям удивлённо поднял брови.

– Я вправду запер её, сэр, по-настоящему запер. И к тому же всю ночь держал ключ при себе – не верил, что горничная её не выпустит, – уверял Докинз. – Однако девушка, должно быть, вылезла в окно. Откуда мне знать, сэр? До земли ужасно далеко, к тому же, ночь была сырой, и шифер, наверное, страшно скользкий.

Сэр Уильям вскочил на ноги и с выражением беспокойства на лице уставился в сад.

Докинз предвосхитил его вопрос:

– Нет, сэр. В саду со сломанной шеей она тоже не лежит. Я проверял. Бесследно исчезла, сэр.

Со вздохом облегчения сэр Уильям опустился в своё кресло.

– Ну, должен сказать, я рад этому.

– Сэр?

– Неужели ты, Докинз, на самом деле, хотел бы видеть, как мы отправляем эту девочку в тюрьму?

Поза Докинза немного смягчилась:

– Да, сэр, нам это и правда не нравилось. Но вор есть вор, я полагаю, – он наморщил лоб. – Но она не вела себя, как вор, если позволите мне так сказать. Мы все очень полюбили мисс Кит, – он говорил от имени слуг. – Красивая и приятная девушка, сэр.

Сэр Уильям вздохнул:

– Да, Докинз. Милая девушка. Мы с леди Марсден тоже полюбили её. И девочки. Жаль, что… – он не закончил фразу и на какую-то минуту поник с несчастным видом. – Ты бы лучше сходил теперь за мистером Девенишем, Докинз. За ночь он все уши мне прожужжал о девчонке, а сейчас пошёл наверх бриться.

Хьюго почувствовал, как ледяной кулак сжимает его сердце.

– Что значит, она ушла?

– Ушла, сэр, – повторила Мэгги Боун, – вылезла через окно и дальше по крыше. Она позаимствовала лошадь на конюшне – оставила в стойле записку, чтобы сообщить, что та будет на постоялом дворе.

– Записку?

– Она и для вас оставила письмо, сэр. И для меня. Ваше самое большое, – Мэгги протянула аккуратно сложенный квадратик, и Хьюго почти выхватил его у неё из рук. Осторожно взломав печать на послании, он поспешно начал читать:

Дорогой мистер Девениш!

Я не хочу быть повешенной и поэтому ухожу. Передайте, пожалуйста, мои нижайшие и самые искренние извинения сэру Уильяму и леди Марсден. Скажите, пожалуйста, сэру Уильяму, что на самом деле я возвращала шахматы. Я украла их в первую ночь моего пребывания в доме – в ту ночь, когда мы жарили гренки в детской. В этом я горше всего раскаиваюсь.

Весь замысел моего приезда в Англию возник в результате обмана и самой грязной лжи, но оправдания не имеют смысла. Я думала, что поступаю правильно, думала, что все люди, у которых я краду, украли эти вещи у моего отца. Я ошибалась, не осознавая, что перед смертью папа уравнял меня с ним.

Попросите, пожалуйста, сэра Уильяма – ради тёти Роуз – не предавать огласке моё преступление. Я приложу все усилия, чтобы возместить нанесённый мной ущерб. Существует небольшая угроза того, что я буду арестована. В этом случае вы можете быть уверены, что я назовусь вымышленным именем, чтобы её не коснулась даже тень скандала. Моя семья причинила Роуз достаточно горя. Пожалуйста, сэр, защитите её, насколько сможете, от худших последствий того, что я сделала.

Также оставляю на ваше попечение мою любимую и верную наперсницу Мэгги Боун. Она не только преданная и работящая служанка, но и женщина с высокими моральными устоями. Не судите, пожалуйста, служанку по её госпоже. Последние шесть лет Мэгги делала всё возможное, чтобы превратить меня в заслуживающего уважение человека. В том, что попытка не удалась, виновата не она, а моё прежнее воспитание. И моя кровь. Всё, что я узнала за несколько последних дней, убедило меня в этом.

Если бы вы смогли предложить Мэгги должность в вашем доме, я была бы вам вечно благодарна. При этом вы не только предоставите работу прекрасной горничной, но тем самым, я надеюсь, ещё и поспособствуете счастью своего грума Гриффина. Последние недели он ухаживал за Мэгги, и я верю, что их привязанность искренна и сильна. Мэгги никогда бы не предпочла собственное счастье тому, что она считает моим благополучием. Мой отъезд огорчит её и обеспокоит, но мне хочется, чтобы она обрела безопасность и счастье с Гриффином.

А вас, мой дорогой сэр, я должна поблагодарить за дружбу, снисходительность и помощь, которую вы мне оказывали.

Я также благодарю вас за предложение, которое вы сделали тем вечером в опере. Это было самое замечательное предложение из всех, что я когда-либо получала, намного лучшее, чем когда-либо заслуживала. Я никогда не забуду ни его, ни вас.

Вы найдёте другую девушку, сэр. Девушку, более достойную такого великолепного предложения, ту, которая принесёт в брак честь и незапятнанное прошлое. Вы найдёте истинное счастье с такой девушкой, я уверена в этом. Я буду молиться за вас.

Если бы всё сложилось иначе… (Последнее зачёркнуто).

Не пытайтесь меня найти, прошу вас. Мне не делает чести признание в том, что у меня есть опыт, как бесследно скрыться. Не беспокойтесь обо мне, пожалуйста. Я собираюсь жить с семьёй моей матери.

Позаботьтесь о себе, милый сэр, о тёте Роуз и Мэгги Боун. Знайте, что я покидаю тех трёх человек на свете, которых люблю всем сердцем.

Навсегда ваша, Кит.

Он смял письмо в ладони. Тяжёлый горький ком встал у него в горле, не давая произнести ни слова. Хьюго опустил взгляд на измятую бумагу у себя в руке и с заботливой предусмотрительностью разгладил её снова.

Знайте, что я покидаю тех трёх человек на свете, которых люблю всем сердцем.

Трёх человек? Её тётя Роуз, Мэгги Боун. И… он?... трёх человек на свете, которых люблю... Он третий, кого она любит всем сердцем.

Этого оказалось довольно, чтобы он снова начал дышать.

С медлительной точностью Хьюго сложил письмо по его первоначальным загибам и засунул за пазуху, поближе к сердцу.

– Куда она могла отправиться, Мэгги?

Если Мэгги и удивилась такому неофициальному обращению по имени, то никак этого не показала:

– Я не знаю. Трудно сказать, сэр. Мисс Кит, она хитроумная.

– В какую часть Ирландии?

Мэгги посмотрела на него изумлённо.

– Ирландии? Зачем бы она направилась в Ирландию, сэр?

Хьюго нахмурился. Он прикоснулся ладонью к своей груди и услышал слабый шелест бумаги.

– Она утверждает, что собирается жить с семьёй матери. Разве они не в Ирландии?

Мэгги пожала плечами.

– Её матушка, возможно, родом и из Ирландии, но у мисс Кит на всём белом свете нет ни одного родственника, о котором бы она знала. Нет, думаю, она отправилась в Италию, по крайней мере, так она всегда хотела, – мужество вдруг покинуло Мэгги. – Она сбежала, сэр, и теперь одна-одинёшенька! И никто о ней не позаботится! – Мэгги разрыдалась. – Зачем она это сделала? Зачем меня оставила?

– В Италию? – вмешалась озадаченная Роуз. – Ничего не понимаю. Зачем ей ехать в Италию? Не понимаю. Зачем она крала у сэра Уильяма? Я думала, Кит вернулась домой, чтобы жить здесь, в Англии, – она перевела страдальческий взгляд с Мэгги на Хьюго. – Я совсем ничего не понимаю.

Хьюго хмуро рассматривал Роуз.

– Она не знала, что она ваша настоящая племянница, Роуз. Она думала, что это какой-то подлог, подготовленный её отцом вместе с вами.

Роуз казалась озадаченной.

– Подлог? Но почему?

– Такое обещание она дала ему, мисс Роуз, мэм, своему отцу, – сказала Мэгги, вытирая глаза. – Когда он умирал. Попросил её позаботиться… о некоторых его незавершённых делах. Мисс Кит никогда ещё не нарушала своих обещаний.

– Но почему она не знала, что я её тётя? Не понимаю. Она должна была знать. Она называла меня тётей с самого начала.

– Дело в том, мэм, – сурово ответила Мэгги, – что девочка никогда не знала, кто она такая. Вся её жизнь с его милостью – вашим братом, мэм – была одним сплошным подлогом и надувательством. Мисс Кит никогда не знала, что она настоящая Синглтон. В своей жизни она носила так много имён и играла так много ролей, что мне даже непонятно, как ей удавалось не запутаться в них, – Мэгги выглядела подавленной. – Он лгал ей, мэм. Всё время лгал. Послал девочку в Лондон выполнять опасную работу, вложив ей в голову своё собственное толкование правды, совершенный вздор, как оказалось! Мисс Кит думала, что вы его старая… э-э-э… подруга.

Хьюго насупил брови. От него не ускользнуло колебание перед словом подруга. Что за жизнь должна была вести девочка, чтобы принять любовницу с большей готовностью, чем тётю!

– Но…

– И к тому же, мисс Роуз, делу нисколько не помогало то, что вы никогда не предавались воспоминаниям об её отце. Теперь, конечно, я понимаю, почему. Сейчас, когда вернулся мистер Крэнмор, и всё такое… – Мэгги немного смутилась, увидев, как краска заливает щёки Роуз. – Извините, мэм, но слуги судачат. И я не осуждаю вас, мэм, за то, что вы не хотите говорить о таких вещах. Но теперь вы понимаете, почему мисс Кит могла подумать, что вы ей не настоящая родственница, а тоже играете роль. Ради его милости.

Роуз в волнении прикусила губу.

– О, да, думаю, теперь я могу понять. Ах, милая девочка, как всё ужасно запуталось, – она вздохнула. – За Джеймсом всегда тянулась цепь несчастий.

– Однако из этого не следует, что так должно продолжаться и дальше, – решительно произнёс Хьюго. – Мы вернём её, не бойтесь, Роуз. Мэгги, ты поедешь со мной? В Лондон ходит почтовая карета, так что мы проверим сначала там.

Несколько мгновений Мэгги неотрывно смотрела на него, как бы оценивая его побуждения:

– Это ведь не для того, чтобы мисс Кит повесили, да?

– Что? – в ужасе воскликнула Роуз.

Хьюго ответил Мэгги невозмутимым взглядом:

– Сэр Уильям всё объяснит вам, Роуз. И никто не собирается вешать мисс Кит, Мэгги. Я обещаю вам это. И я тоже не нарушаю своих обещаний.

Мэгги неожиданно улыбнулась и, воодушевлённая, живо вскочила на ноги.

–Тогда я еду с вами, сэр, с радостью и охотой.

Пока быстрый почтовый дилижанс, подпрыгивая, мчался по лондонской дороге, Мэгги делилась с мистером Девенишем всеми теми сведениями о Кит, которые, по её мнению, ему следовало бы знать.

– Её отец, он был прожжённым негодяем, но при этом, знаете ли, очаровательным, – она насмешливо фыркнула. – Не сказать, чтобы я когда-нибудь поддавалась его обаянию, нет, но я повидала немало людей, попадавших в его сети – как мужчин, так и женщин. И мисс Кит просто закрывала глаза на то, что с ним связано. Любила его, несмотря на всё, что он делал. Это её слабость – она что угодно сделает для тех, кого любит. – Мэгги обратила на Хьюго задумчивый взгляд и добавила: – Вам следует быть поосторожнее с этим.

Хьюго уставился вперёд, не склонный слишком уж сильно забивать себе голову образом любящей его Кит. На тот случай, если ошибся. Он не перенесёт, если ошибся. Сейчас, проникшись мыслью, что она хоть немного его любит, Хьюго напоминал человека, нерешительно застывшего на канате высоко над пропастью, в ожидании, пока наступит определённость.

– У мисс Кит доброе сердце и больше храбрости, чем следовало бы иметь любой женщине. Те, кто её любит, должны о ней заботиться. Но тот человек сыграл на её чувствах, как на проклятой скрипке. И не испытывал ни малейших угрызений совести, используя девочку для своих целей.

Хьюго бросил на Мэгги быстрый испытывающий взгляд, который та истолковала правильно:

– Нет, только не это, сэр. По крайней мере, от этого он её избавил, хотя однажды чуть не продал Кит индийскому принцу, чтобы она стала языческой принцессой. Но мисс Кит, она убежала и спряталась, так она мне рассказывала, и всё провалилось.

Затем Мэгги добавила:

– Но это было до меня. И, на самом деле, я не знаю, действительно ли папочка продал бы её или просто собирался выудить у принца маленькое состояние в драгоценностях. Её отец был никчёмным, но не злым.

– До тебя? Когда ты вошла в её жизнь, Мэгги?

Мэгги запыхтела и неодобрительно покачала головой.

– Не представляю, как я должна вам рассказывать эту историю. Но думаю, раз уж вы собираетесь… – она вдруг наклонилась вперёд, внимательно вглядываясь в лицо Хьюго. – Что вы намереваетесь делать с мисс Кит, если…

– Когда.

В ответ на его категорический отказ рассматривать возможность поражения черты Мэгги смягчились.

– Хорошо, когда мы найдём её. Что вы намереваетесь с ней делать, сэр?

– Жениться на ней.

Мэгги откинулась на спинку сиденья, шурша бомбазиновыми юбками.

– О, сэр, я надеялась… Я и не мечтала… – слёзы покатились по её щекам и она на ощупь начала рыться в своей сумочке. – О, провались оно пропадом, где этот носовой платок! – Она хлюпала носом и улыбалась сквозь слёзы, струящиеся по лицу. – Я так рада, сэр. Я всегда беспокоилась, что она никогда... о боже, ну где же эта чёртова вещица? Мисс Кит, она… знаете, она действительно прелесть.

Хьюго улыбнулся, и, наклонившись вперёд, подал ей сложенный белый платок и тихо сказал:

– Да, Мэгги, я знаю.

Через некоторое время, когда Мэгги успокоилась, он откинулся на подушки, закинул свои длинные ноги одну на другую и произнёс:

– А теперь, Мэгги, я хотел бы услышать, как вы познакомились с Кит, когда ей было, думаю, тринадцать.

– На самом деле, она сама должна вам рассказать…

Хьюго снова улыбнулся:

– Она расскажет, не сомневайся. После того, как мы поженимся.

Мэгги уступила:

– Ну, хорошо. Меня отправили работать служанкой, в общем-то, няней, в одну английскую семью в Индии. Но, когда я туда добралась, обнаружилось, что вся семья – благослови, господь, их бедные души – даже дети, умерли от жёлтой лихорадки. Так что для меня, конечно, не было работы. Правда, в Компании предлагали мне работу, но все эти болезни и грязь, сэр! Вот я и не захотела оставаться, а поскольку они ещё и предложили оплатить мне обратный проезд…

Она пожала плечами.

– Ну, значит, я обосновалась в маленькой гостинице в Калькутте, дожидаясь, когда придёт следующее английское судно, чтобы забрать меня домой. Я жила там уже несколько дней, и вот однажды ночью что-то меня разбудило, какой-то шум. Я поднялась с постели узнать, что там такое. У меня была одна из таких подставок для зонтиков, в виде слоновьей ноги – её купил мне мой папаша, – и я стала махать ею, думая ударить незваного гостя этой штукой по голове. Ну, короче говоря, оказалось, что я машу подставкой над маленьким, тощим и грязным индийским мальчиком, скорчившимся в углу моей спальни. Он был напуган и держался за живот.

Рассказывая, Мэгги всё время смотрела Хьюго в лицо.

– Само собой, я изо всех сил заорала на него, громко, только чтоб напугать, не думая, конечно, что он поймёт – ясное дело, я орала на него по-английски. И тут! Я просто потеряла дар речи, когда он ответил мне – на английском!

Хьюго нахмурился, не понимая, к чему она ведёт.

Мэгги же продолжала:

– И это был вовсе не ломаный английский какой он мог бы перенять у матросов или ещё где. И не тот, на каком говорит простой народ вроде меня, – она помолчала. – Так говорят только джентри.

У Хьюго вырвался сдавленный звук, когда он понял, о чём она толкует.

– Ну, короче говоря, это оказался и не мальчик, и не индиец – это была мисс Кит.

– Почему она держалась за живот? Что, была больна?

Мэгги неистово покраснела и, пока объясняла, смотрела в окно на поля, мимо которых они проносились.

– Нет, сэр, она… она сказала, что у неё… кровотечение. Я стала проверять, нет ли у неё ран, и вот тогда обнаружила, что это девочка. У неё случился первый приступ спазмов, от которых некоторые женщины страдают во время ежемесячных недомоганий. Она… э-э-э… ей, сэр, никто не сказал, что значит быть девушкой и чего ждать. Он – её папаша – одевал Кит, как мальчика, почти всю жизнь. И к тому же обращался с ней, как с мальчиком. Поэтому, когда у неё начались эти боли и она обнаружила у себя… э-э-э… кровотечение изнутри, то она, бедненькая, подумала, что умирает.

Представив эту картину, Хьюго сглотнул. Он не слишком много знал о женском сообществе, но ему казалось, что большинство девочек взрослеют и становятся женщинами при поддержке своих старших родственниц. Его маленькая Кит была совершенно одна. Слишком много времени она провела в одиночестве, сражаясь со всеми трудностями, которые он только мог вообразить…

– Потом она мне рассказала, что её мать именно так и умерла, кровь всё шла и шла из неё после рождения ребёнка. Ребёнок тоже умер, бедненький, – Мэгги тяжело вздохнула. – И мисс Кит, несчастная малышка, ужасно испугалась, потому что понимала, что её поймали на воровстве, и не знала, что хуже – если её накажут как воровку и отрубят руку, или если она умрёт от кровотечения, как её мама.

На мгновение Хьюго, сжав кулаки, закрыл глаза.

– Эта скотина, её отец, он должен гореть в аду за своё небрежение. Какого дьявола он позволял ей воровать?

Мэгги помрачнела:

– Позволял? Да ведь он обучал её этому! Она была у него в ученицах с самого раннего детства. Картами ему не удавалось заработать на жизнь так, чтоб хватало, и боже упаси, если подобный ему джентльмен опустится до работы!

– Поэтому он учил собственного ребёнка – родную дочь! – воровать?

– Не очень-то красиво, да? – мрачно согласилась Мэгги. – Однако как английский джентльмен он был своим в домах разных шишек и во дворцах, и его невинный маленький «сын» тоже. Ходили, куда хотели, и изучали, что к чему. А позже мисс Кит переодевалась в местную одежду, возвращалась и воровала для него.

– Поверьте, я быстро положила этому конец. Такому неприличию. В мгновение ока я засунула мисс Кит в ванну и в ночную рубашку. И к тому моменту, когда её никчёмный папочка явился искать своего ребёнка, я решила остаться с ней и научить её отличать хорошее от плохого, потому что, понимаете, больше никто не счёл нужным этим заняться. Так я ему и сказала. И он не смог от меня отвязаться, а Кит впервые в жизни стала девочкой, а не мальчиком.

– Я начинаю понимать, почему Кит говорит, что сделала бы для вас, Мэгги Боун, всё что угодно, – тихо сказал Хьюго.

Мэгги вспыхнула. Он наклонился вперёд, взял её руку и поцеловал, как если бы Мэгги была герцогиней или королевой.

– Благодарю вас, мисс Боун, – торжественно произнёс Хьюго, – если когда-либо я смогу быть для вас чем-нибудь полезен, вам стоит только попросить.

– Пфф! – грубовато фыркнула Мэгги, сделавшись бронзово-красной от удовольствия и смущения. – Любой поступил бы также. Она была такой замечательной маленькой девочкой, такой доброй и мягкосердечной, несмотря на все дурные привычки, к которым её приучили. Мисс Кит… её нетрудно было любить.

– Да, конечно, – мягко согласился Хьюго, отчего Мэгги снова начала нащупывать носовой платок.

Она шумно засопела, потом высморкалась и добавила голосом, полным слёз:

– И с тех пор никогда не воровала так много, как её папа, пока, умирая, он не взял с неё обещания, что она приедет сюда и заберёт все эти вещи у этих джентльменов. О, мистер Девениш, сэр, я не перенесу, если мисс Кит повесят или вышлют!

– Ничего такого не случится, – просто ответил тот, – я не допущу. Мы всё уладим, Мэгги, обещаю.

– Но как мы её найдём, сэр? Мисс Кит очень ловко умеет уходить в тень и исчезать.

– Поскольку сначала она поедет в Лондон, у нас будет прекрасная возможность её найти. Но вдруг ты ошибаешься насчёт Ирландии и она отправится туда, тогда у нас возникнут некоторые трудности. Но если она собирается покинуть Лондон и перебраться на континент, лондонский порт у меня под наблюдением. В Дувре и Саутгемптоне тоже есть мои люди.

Мэгги удивлённо посмотрела на него:

– Значит, вы знали, что она убежит? Но откуда?

– Нет, – поправил её Хьюго, – я думал, что, возможно, ей понадобится спасаться бегством от властей, и предпринял шаги на тот случай, если её будут преследовать. Позаботился, чтобы в наличии всегда имелось подходящее для неё судно – один из моих кораблей, и я бы знал, куда она отправится, – он слабо улыбнулся. – Я, понимаешь ли, не намерен её терять.

Немного погодя он произнёс:

– Возможно, мне придётся ненадолго уехать за границу. Полагаю, ты останешься с Гриффином?

Мэгги вспыхнула. Хьюго взглянул вперёд на своего грума. Уши Гриффина заалели. Почти так же, как щёки Мэгги.

– Да, сэр, – пробормотала она.

– Ты, Гриффин, присмотришь за мисс Боун в моё отсутствие?

Тот обернулся, и его лицо расплылось в ухмылке:

– Конечно, сэр, ни на минуту не выпущу её из виду.

Пунцовая от смущения, Мэгги вскинула голову:

– Я порядочная женщина, чтоб вы знали.

– Конечно, – согласился Гриффин, – на другой бы я не женился.

Мэгги фыркнула. Но на её лице расцветала улыбка под стать усмешке Гриффина.

«Хорошее предзнаменование», – подумал Хьюго.