Благородный вор

Глава 5 Новый объект

Я поглядел на жандарма. Пытался понять, что у него на уме. Он что, хочет меня допросить?

Я улыбнулся Насте.

— Одну минутку, милая. Скоро подойду.

Девушку тут же заслонила тетушка.

— Что значит, милая? Настя, как ты позволяешь так к себе обращаться⁈ Ты его знаешь?

Тем временем мы отошли с Потаповым для разговора. Дмитрий Никифорович слегка раскраснелся после танцев.

Совсем молодой. Старше меня лет на пять. Хотя в нынешние времена это считается началом зрелости.

Крепкий плотный мужчина с квадратным лицом и густой каштановой шевелюрой. Борода и усы, опять же, еще больше усиливали впечатление, будто ему за тридцать.

Одет в синий мундир жандармов.

— Вы везучий молодой человек, сударь, — заметил Потапов. Кивнул в сторону Насти. — Вы знаете, что молодую Евдокимову уже раза три выводят в свет? И еще ни с кем она не танцевала. Кроме вас. Скажите, у вас есть какой-то секрет?

Вроде говорил и улыбался доброжелательно. Но я-то видел. Обычные повадки волкодава. Говорит одно, а глаза быстро шарят по моему лицу. Пытается угадать, о чем я думаю.

— Помилуйте, какие секреты? — я развел руки в стороны. — Просто я угадал, чего хочет девушка. Предложил ей это. Вот и все.

Потапов криво ухмыльнулся.

— Впрочем, я хотел поговорить не об этом. Бог с ней, с Евдокимовой. Я другое хотел спросить.

Я тоже улыбнулся.

— Ну да. А то я, знаете ли, тоже удивился. Думал, вас еще и танцам надо учить.

Потапов сделал вид, что не заметил усмешки.

— Я слышал, что вы много путешествовали в молодости. Побывали на всех континентах. Даже на Южном полюсе. Короче говоря, много повидали. Посмотрели, как другие люди живут. В других странах. Вот как вы считаете, где люди лучше живут? У нас или за границей?

Опа. Запахло провокацией. Я продолжал улыбаться.

— Вы думаете, я просто так возьму и скажу? Везде, знаете ли, есть достоинства и недостатки. Но в нашей стране одни только достоинства.

Потапов засмеялся.

— Да вы не обращайте внимания на мой мундир. Я ведь искренне спрашиваю. Меня интересуют люди, повидавшие мир. Они по-другому на все смотрят. Вот как вы, например. У них можно много чего интересного узнать.

Ага, конечно. Что за байку ты придумал, чтобы подобраться ко мне? К чему эти дурацкие вопросы?

Я пожал плечами.

— Это можно долго рассказывать. Про обычаи других народов. В Новой Каледонии, например, я видел каннибалов. На Южном полюсе сражался с белыми медведями. А в Южной Америке гостил у президента Араукании. В Африке чуть не погиб от рук племени Красного Хаоса. Вот так вот. За пять минут не расскажешь.

Потапов впился в меня глазами. Слегка пододвинулся ближе.

— Как вы сказали про племя? Красного Хаоса? Это такое название?

Я кивнул.

— Да. Они любили намазывать себя красной краской перед сражением с врагами. А что такое? Вы их знаете?

Жандарм продолжал сверлить меня глазками. Пытался понять, шучу я или нет. Но я держался невозмутимо.

— Знаете, какое совпадение… Дело в том, что у нас действуют анархисты. Под точно таким же названием. Группа Красного Хаоса. Прямо-таки удивительное совпадение, не правда ли? Конечно, я не должен говорить вам об этом, но в газетах про них уже достаточно писали. Я просто добавлю, что многое из того, что пишут про них в газетах — правда.

Я и вправду заинтересовался. Даже подумал, может, рассказать ему про мою находку? Правда, тогда я подставлю сам себя.

Нет уж. Проведу пока собственное расследование.

— Надо же, действительно удивительно. Я про это ничего не знал. Я очень избирательно читаю газеты, знаете ли. А они опасны, эти анархисты?

Теперь пришла очередь Потапова пожать плечами.

— Знаете, все бывает по-разному. Одни группы вполне безвредны и миролюбивы. Провозгласили отказ от насилия. А вот другие считают, что могут добиться целей только борьбой. Беспощадной борьбой против правительства. Кстати, группа Красного Хаоса относится как раз к последним. Они крайне опасны.

Я сделал вид, что ужаснулся.

— Только не это. Видите ли, я вполне миролюбивый человек. Мухи не обижу. Не понимаю, зачем другие берут в руки оружие?

На самом деле, при необходимости, я вполне могу постоять за себя. Но обычно стараюсь добиться целей умом, а не силой.

— Вы даже не представляете, на что… — Потапов и дальше хотел пугать меня анархистами и революционерами. Но подошел Толстов.

Молодец хозяин дома и друг семьи. Спас меня наконец-то. Я уже видел, что от Потапова мало толку. Надо действовать другим путем.

— Ну что, господа, как вам наше времяпровождение? — спросил граф. Сам тревожно смотрел на меня и на Потапова. Мол, не поссорились ли мы. — Как вы себя чувствуете? Все в порядке?

Мы кивнули.

— Все просто великолепно, ваше сиятельство, — сказал Потапов и кивнул мне. — Рад познакомиться, Виктор Дмитриевич. Мне надо идти. Засим оставляю вас и откланиваюсь. Меня ждет карточный стол.

Едва он отошел, как Толстов цепко взял меня за руку.

— О чем вы говорили? Витя, не связывайся с ним. Потапов скользкий тип. Ему нет веры. У меня есть друзья в жандармах и в охранке. Вполне приличные люди. Но есть и откровенные сволочи. Так вот, Потапов как раз из таких. Я тебе еще раз говорю, не связывайся с ним.

Весьма трогательная забота. Впрочем, графа можно понять. Он отвечает за меня. В какой-то степени.

Я опять улыбнулся и удивился.

— Что вы, граф. Помилуйте! Я всего-навсего рассказал ему про свои путешествия. Вот и все.

Граф успокоился и отошел к другим гостям. Я вернулся к молодым людям. Моей компании.

— Однако, Витя, ты у нас тот еще ловелас! — Чакиев сильно похлопал меня по спине. — Я и не знал, что ты так умеешь очаровывать барышень.

Селезнев зло скривил губы.

— Наверное, научился у аборигенов в Африке. Там много чему могут научить. И показать.

А Вырубов и вовсе заговорил про очередную земельную реформу, начатую в прошлом году.

В общем, кружок молодых балаболов. Великовозрастных балбесов. Как и любых других компаний ровесников.

Настя после танца быстро ушла. Вернее, увела тетушка.

Девушка кидала в мою сторону быстрые взгляды. Но я только улыбнулся пару раз. Больше не подходил.

У меня у самого полно забот. Парни постояли еще минуту. Потом отправились играть в карты. Я отказался.

Танцы подошли к концу. Теперь кружили в кадрили. Еще молодежь играла в фанты.

По правилам каждый игрок складывает записки в шляпу. Ведущий закрывает глаза. Вынимает фант. Дает хозяину самые разные задания. Кукарекать, прыгать на одной ноге, танцевать, читать стихи. Весело и креативно.

Но я отправился искать Толстова, чтобы попрощаться. Мне надо идти.

Когда я поговорил с Потаповым, придумал идею. Хватит дергать тигра за усы. Больше ни слова силовикам. А то меня быстро выведут на чистую воду.

— Уже уходишь? — спросил Толстов. Он разговаривал с коллежским советником Федоровым, вице-губернатором Москвы. На минуту отошел вместе со мной, чтобы поговорить. — Я хотел спросить, у тебя серьезные намерения к Евдокимовой?

Я усмехнулся. Вот что значит старинные нравы. Стоило мне пригласить девушку на танец, как нас уже поженили.

— Пока еще не решил. А что случилось?

Толстов взял меня за локоть. Отвел подальше.

— Ты уже взрослый человек, Витя. Не хочу тебя наставлять, как говорится. Но его светлость Михаил Иванович Евдокимов, дядя Настеньки, весьма влиятельный человек в столице. Он не потерпит, чтобы о его племяннице пошли сплетни или непристойные слухи. Меня в любом случае привлекут к ответу, как твоего покровителя и друга семьи. Так что, я попрошу тебя продолжать знакомство с ней только в том случае, если у тебя самые серьезные намерения.

Ох, как все сложно. Я не стал перечить. Улыбнулся и заверил графа, что хорошенько взвешу все за и против.

— Ну и отлично, — улыбнулся Толстов. — А теперь я хотел бы…

К нему подошел дворецкий. Почтительно, но настойчиво. Наклонился, что-то шепнул на ухо. При этом пару раз сверкнул на меня масляными глазами.

Выслушав помощника, граф тоже посмотрел на меня. Сердито сдвинул кустистые брови.

— Витя, твой бедуин опять напроказничал. Ну-ка, пойдем разбираться.

Я подавил тяжкий вздох. Мы вышли из зала и отправились в комнату слуг.

Это небольшое сдвоенное помещение в глубине здания. В одной комнате слуги сидели за столом.

Им предоставили закуски и напитки. В центре деревянная миска с остатками похлебки. На деревянном подносе рядом кости съеденных жареных карасей. В хлебнице кусочки каравая. Рядом солонка.

Пустые тарелки блестели от жира. Ковш с пивом тоже опустошен. Бокалов нет, они пили из кружек. Пара кружек слегка треснула.

В комнате человек пять слуг, в том числе, Рит. Четверо слуг с синяками и опухшими лицами, двое стоят, зажав раны на плече. Из-за пальцев капает кровь.

Рит гордо стоял в сторонке. В руке окровавленный дааб, лезвием вверх.

Увидев меня, таец улыбнулся.

— Я защитил вашу честь, господин. Эти люди оскорбительно отзывались о вас.

О дьявол, он еще и гордится содеянным. Совсем дикий.

— Ничего подобного, ваше благородие, — возмутился один из слуг. — Мы про вас ничего не говорили. Просто он смешно говорит. Мы над ним посмеялись слегка. Кто же знал, что он за шпагу хвататься начнет.

Дворецкий еще что-то шепнул на ухо Толстову. Тот посмотрел на меня.

— Ты сказал, что это декоративное оружие.

Я снова подавил тяжкий вздох.

— Убери оружие, — приказал я. Повернулся к графу Толстову. — Приношу извинения за действия моего слуги. Он неисправим. Я его строго накажу.

Хозяин дома молча кивнул. Мы вышли вместе с притихшим Ритом.

— Я же сказал, чтобы без скандалов, — прошипел я, когда мы вышли из дома. — Ты с ума сошел?

Рит посмотрел на меня глазами побитой собаки. Вытер лезвие дааба рукавом кафтана. На одежде остались пятна крови. Спрятал меч в ножны.

Экипажей перед домом поубавилось. То и дело фыркали лошади. Тряслись гривой и пряли ушами. Извозчики искоса поглядывали на нас.

— Найди повозку, — приказал я. — Только смотри, не убей кого-нибудь ненароком.

Рит побежал искать извозчика. Через пару минут вернулся с «резвым». Каурая лошадка осторожно повела на меня глазом. Рыжая грива запала на одну сторону. Я запрыгнул в повозку.

Извозчик почмокал и лошадка потащила нас, цокая копытами. Рит стоял сзади на запятках. Слегка позвякивали гирлянды латунных бубенцов на упряжке.

По дороге я поглядывал назад. Проверял, нет ли слежки. Вроде все чисто. Рит ехал молча.

Через десять минут мы остановились перед воротами в мой дом. Вошли внутрь.

У соседей глухо заворчала собака. Время уже позднее. Они выпускали на ночь сторожевых псов.

— Что там случилось? — спросил я, когда мы вошли. — Ты зачем ударил их мечом?

Рит объяснил, что он спокойно поужинал с другими слугами. «Рыба карась очень вкусная, кстати», — он выплюнул изо рта рыбную косточку. Продолжил рассказ.

Сначала все было хорошо. Потом другие слуги стали с ним болтать. Ляпнули насчет меня. Рит, конечно же, устроил драку. Когда слуги взялись за ножи и кочерги, он достал меч.

— Я намеренно не бил их в туловище и в голову, — сообщил он. — Чтобы не убить. Надо было отрезать им языки, но я помнил ваше наставление.

Ладно. Его воспитанием еще долго надо заниматься. Я отправился спать. Сегодня был тяжкий день. Завтра предстоит не легче.

Уснул, как только улегся. Голова гудела от новой информации. Последней мыслью было, а вдруг я проснусь завтра и снова окажусь в своем времени и в своем прежнем теле?

Нет, не вышло. Я открыл глаза и сразу увидел свою спальню. Подножие из дуба, по всей длине идет резьба. Пуховая перина сбилась в кучу.

Я вскочил с кровати. Для сна Рит приготовил мне сорочку и кальсоны. Но я спал только в исподнем.

Первым делом обливания. Надо закаляться. На улице еще рассвет. Солнце еще не взошло, но уже светло.

Я вышел во двор с двумя ведрами холодной воды. Под вишней стоял Рит и бил ногой длинное бревно, вкопанное в землю.

— Вы уже проснулись, господин? — он повернулся, сложил руки и поклонился. С неизменной улыбкой. — Я уже начал упражняться.

Он уже забыл про вчерашнее. Для выхода из Сиама проблемы прошлого дня исчезают вместе с рассветом.

Я облился водой. Потом пробежался по улочкам, занялся акробатикой и силовыми упражнениями на брусьях. В прошлой жизни я еще лазил на скалодромах.

Сейчас я, запыханный и вспотевший, посмотрел на стену флигеля. Нет, так не пойдет. Можно устроить здесь вертикальную тренировочную площадку.

Но тогда заинтересуются соседи. Полиция быстро сопоставит мое странное хобби и череду хищений, совершенных акробатом. Возникнут лишние вопросы.

Поэтому лучше устроить скалодром в деревне. В глухом уединенном местечке.

Но это на будущее. Сейчас у меня другие задачи. Утренняя тренировка заняла два часа с половиной. Я принял ванну, куда Рит натаскал горячей воды.

После завтрака я распределил добытые деньги. В приюты и больницы. Часть оставил себе на текущие расходы.

Отдельно отложил ценные бумаги. Их надо продать через подставных лиц в Вене.

Затем оделся в синий армяк до пят, нацепил бороду и усы, на голову клеенчатую шапку с загнутыми полями и медной пряжкой впереди и отправился на Неглинную. Там самая большая в Москве биржа извозчиков. В руке нес пять сумок с деньгами.

Я взял в аренду лошадь и повозку. Сзади на повозке старая жестная табличка с номером «653». Личный номер повозки, выданный управой благочиния. За аренду заплатил два рубля плюс червонец залога за лошадь и повозку.

Все, теперь я полноценный «ванька». Можно ездить по своим делам, не привлекая внимания.

Лошадку звали Белочка. Я заехал на ближайший постоялый двор для извозчиков. Накормил и напоил животное. Угостил сахарком.

Затем первым делом отвез деньги на почту. Разложил по адресам, отправил анонимно. Эту процедуру я уже проделывал неоднократно.

Директора заведений, куда я отправлял, проверены заблаговременно. Приличные люди. Полученные пожертвования не присваивают. Тратят на нужды своих пациентов и воспитанников.

Покончив с благотворительностью, я поехал на Милютинский переулок. Там жил мой старый знакомый, управляющий директор ссудной кассы Кошкин Галактион Юрьевич.

Я приехал на перекресток неподалеку от католического храма Св. Людовика. Дом управляющего оказался в ста шагах от меня, как на ладони. Я делал вид, что жду клиентов из храма. Когда подходили ездоки, я качал головой: «Занято».

На другой стороне располагался французский лицей, принадлежавший храму. Оттуда доносились грассирующие звуки французской речи.

Я забрался на заднее сиденье и притворился спящим. Сам следил за домом управляющего. Так просидел весь день до вечера.

Здание находилось рядом с доходным домом с конторскими и складскими помещениями. Дальше находились конюшни, сдаваемые моим коллегам извозчикам. А еще дальше дровяной склад.

Дом двухэтажный и вытянутый в длину. Слегка утоплен в глубину переулка, за доходным домом. Так сейчас назывались бизнес-центры.

Фасад выполнен в классическом стиле. Угловые окна в виде арок. Посередине прямоугольные. Цвета белые и светло-коричневые.

Насколько я сумел узнать, управляющий жил один. Семья у него в поместье за Нижним Новгородом. Он и сам оттуда. Проводит в Москве осень, зиму и весну. На лето уезжает к семье.

Снимает только часть дома. Меньшую, только пять комнат на втором этаже. Остальной дом сейчас занимает князь Волконский, гвардии ротмистр.

Впрочем, большую часть времени князь проводит в Петербурге. Галактион Юрьевич наслаждается одиночеством. За хозяйством следят только пожилая экономка и слуга.

Экономка приходящая. Слуга все время дома. Я наблюдал за его привычками.

В восемь вечера приехал сам Кошкин. Я дождался, когда он ляжет спать и тоже зафиксировал время. Затем отправился домой.