Благородный вор

Глава 7 Погоня

Оказывается, у Кошкина сегодня аншлаг. Сколько гостей сразу. Всего за одну ночь.

А бедный хозяин уже не может принимать. Ему не до этого.

Вот о чем я думал, когда смотрел на фигуру за окном. Одновременно лихорадочно прикидывал. Что делать?

Уходить? Или остаться и посмотреть, кто там? Очень рискованно. Чертовски рискованно.

Но кто говорил, что вор должен избегать риска? Риск — это наша профессия.

Поэтому я просто отступил из комнаты. К двери. Смотрел, как незнакомец проникает в спальню.

Он двигался уверенно и быстро. Я только отошел к порогу. Пришелец уже открыл окно.

Это как понимать? Он что тут уже, бывал? Такое впечатление, будто к себе домой зашел.

Я спрятался за стену. Смотрел, как тайный гость спрыгнул с подоконника. Спокойно, не опасаясь Кошкина.

Даже не посмотрел в сторону мертвого управляющего. Сразу пошел к сундуку.

Ростом чуть выше среднего. В широких штанах и кафтане. С поясом. Лица в темноте не видно, но я заметил бороду.

Он увидел, что сундук открыт. Удивленно пробормотал:

— Это как так понимать, значитца?

И начал рыться в сундуке. Я отошел за стену. Вытащил из рюкзака плашку с маслом. Разлил на полу коридора. Как можно больше. Без остатка.

Сам отошел дальше. К кухне. Схватил стул и бросил на пол. Раздался грохот. Несильно, как будто кто-то отодвинул стул.

Сам перебежал в гостиную. Еле успел нырнуть туда. По дороге нащупал в рюкзаке веревку. Только ушел, как в коридоре показался незнакомец.

Меня он не заметил. Шел в кухню. Целенаправленно. Думал, что шум произвел слуга. Хотел с ним разобраться.

Я наблюдал из гостиной. Пройдя три шага, незнакомец поскользнулся. Когда падал, повернул голову. Увидел меня.

И ударился затылком. С грохотом упал на пол. На пару мгновений замер на месте.

Я не терял времени. Мигом очутился рядом. Придавил незнакомца весом к полу. Быстро натянул веревку на руки. Стянул петли.

Пришелец очнулся. Высокий и сильный. Рыжебородый. Глаза пронзительные и слегка запавшие под брови. Он нахмурился, когда почувствовал веревки на руках.

Я накинул ему петлю на голову. Стянул горло. Там хитрая петля через бок. А потом через спину. Я уперся ногами в грудь гостя. Натянул до упора.

Веревка опутала сзади руки незнакомца. А еще стянула горло. Он захрипел. Забил ногами, пытаясь свалить меня.

Какой там. Я придавил его к полу. Сдавил коленями диафрагму. Не давал доступ к воздуху.

Так что пришелец быстро успокоился. Захрипел, закатил глаза и уснул.

Я связал его покрепче. Уселся рядом. Обыскал.

Ого. В кармане нож, длинный и острый. На рукояти и лезвии пятна крови. Еще отмычки в кармане и маленький нож в сапоге. Типа стилета. Он вооружен до зубов.

Ладно, подъем. Я похлопал спящего по щекам.

Он открыл глаза и замотал головой. Я оставил петлю на горле. На всякий случай.

— Ты убил Кошкина? — спросил я зловещим шепотом.

Пришелец промолчал. Внимательно рассматривал меня.

— Ты кто таковский? — спросил он в ответ. — Кто послал? Тоже от Митяя?

Я затянул петлю и незнакомец опять захрипел.

— Здесь я задаю вопросы. Еще раз спрашиваю. Это ты прикончил Кошкина? Потом вернулся за бумагами?

Он снова посмотрел на меня. Запавшие глаза казались темными пятнами. Потом кивнул.

Ясно. Как я и думал.

— Ты один? Снаружи кто-то ждет? Если обманешь, я тебя придушу, — пригрозил я. Хотя и так тоже знал ответ.

Он помотал головой. Прохрипел:

— У меня есть помощник. Харитоша. Ждет снаружи. Это он вспомнил про бумаги.

Теперь все понятно. Эх, работнички. Даже выполнить заказ грамотно не сумели.

— Какой комитет? — спросил я. — Невидимый? Или группа Красного Хаоса?

Пленник удивленно посмотрел на меня.

— Что за ересь ты несешь? Что за комитет? Что за группа? Мне этот промысел от Митяя пришел. Митяй Щедровитый. Слышал про такого?

Ага, еще чего. Нет, конечно. Кауой-нибудь вожак шайки в городе. Преступник. Вот кто, наверное, взаимодействовал с анархистами.

— Ладно, все понятно, — я кивнул. — Отдохни пока что.

Снова придушил его. Пленник захрипел и забил ногами. Я остановился.

— Подожди, тебя как зовут? Любопытно мне.

Он сильно покраснел от нехватки воздуха. Закашлялся.

— Я Ваня Боталов. Слышь, не губи, будь человеком.

Я усмехнулся. Это кто просит? Тот, кто только что сам перерезал горло другому?

— Хорошо, убивать не буду. Я тебе другое устрою. Похуже.

Снова стянул петлю. Усыпил убийцу. Накинул ему на лицо тряпку с эфиром. Так и оставил лежать. В карман сунул нож с остатками крови.

Вернулся к слуге. Снял тряпку. Тот сразу зашевелился. Видно, что скоро очнется. Ну и отлично.

Я отправился в рабочий кабинет. Перед тем, как вылезти, посмотрел в окно.

Где у нас там Харитоша? Может, неподалеку? Хотя нет, он должен быть с другой стороны здания.

Я раскрыл окно, вылез обратно. Теперь взял другую веревку. Перекинул через выступ рядом с карнизом. Взял в руки двойную.

Закрыл окно. Полез вниз. С веревкой получилось быстрее. Гораздо быстрее. На первом этаже ставни закрыты. Так что я там даже не попал на стекло.

Вскоре уже слез на землю. Потянул веревку. Схватил на лету. Засунул в мешок. Ну все, можно уходить.

Правда, сначала надо познакомиться с Харитошей. Может, он знает побольше напарника?

Первым делом я ушел со двора. На фоне белой стены я выделяюсь, как торчащий гвоздь.

Быстрая перебежка к забору. Тут же прыжок через него. Там короткая остановка. Осмотр окрестностей. Никого. Все тихо.

Здесь, в переулке за изгородью, больше тени и мрака. Меня почти не видно. Я позволил себе отдышаться.

Медлить нельзя. Я двинул дальше. Мне надо найти Харитошу. Быстро поговорить с ним.

Я свернул за угол и отправился дальше вдоль забора.

Вокруг по-прежнему темно и тихо. Где-то опять залаяла собака. Вдали протарахтела повозка.

Благодаря тому, что я позаботился о фонарях, дом бедолаги Кошкина все так же погружен в темноту. Я дошел до конца прохода, выходящего на Милютинский переулок. Осторожно выглянул.

Ничего не увидел. Пришлось ждать. Я всматривался в кусты на обочине переулка. Пока ничего не заметил. Неужто Харитоша почуял, что дело пахнет жареным и ушел?

На втором этаже послышались приглушенные крики. Вспыхнул свет лампы. Это из дома Кошкина. Кажется, Савелий наконец обнаружил спящего убийцу.

В кустах пошевелилась тень. Это оказался человек. Он вглядывался в окна жилища Кошкина. Ага, вот ты где.

Я быстро пересек переулок. Крался вдоль улицы, чтобы зайти в тыл наблюдателю. Это вполне удалось.

Харитоша смотрел на окна. Видимо, переживал за напарника. Долго оставаться тут нельзя. Скоро Савелий приведет полицию.

Я быстро подобрался к наблюдателю. Зашел со спины. Подкрался вплотную.

Харитоша стоял, в волнении сжимая кулаки. Я пнул его сзади под колено. Одновременно схватил рукой за волосы на затылке. Приставил нож к горлу.

— Эй, эй, ты чего шалишь? — испуганно спросил Харитоша. — Это ты, Ваня? Брось шутки шутить.

Он хотел повернуться, но я дернул его за волосы.

— Не двигайся, Харитоша. Это не Ваня. Если будешь дергаться, я перережу тебе горло. Руки вверх.

Харитоша послушно поднял руки. Я связал и обыскал его. Нашел только нож и инструменты. Находился все время сзади.

— Кто дал задание на Кошкина? Ты знаешь? Быстро говори или прирежу.

Харитоша повторил то же, что и Ваня. Никого не знал, кроме Митяя.

— Где его найти можно? — спросил я. — На Хитровке?

Харитоша помолчал. Думал, отвечать или нет.

Со стороны дома слышались крики Савелия: «Помогите, люди добрые! Убивцы! Душегубы!». Ого, он уже обнаружил мертвого господина.

Я вдавил лезвие ножа под кадык Харитоши.

Он оказался мужиком лет под тридцать. Нос картошкой. Волосы всклокоченные.

Среднего роста, крепкий и широкоплечий. Явно привык к тяжелой физической работе. Возможно, беглый каторжник. Одет в рубаху и штаны с сапогами.

— У меня нет времени, Харитоша. Давай, выкладывай все. Я тебе просто перережу горло. Как вы перерезали Кошкину. И уйду.

Мужик помолчал. Наконец, решился.

— Ладно, барин. Не серчай. Я только знаю, что Митяй Щедровитый с нами говорил. Об чем точно, про то лишь Ваня знал. Я сбоку припека.

Ничего нового. Но зато подтвердились сведения, полученные от Вани.

— Ладно. Не брыкайся, понял? — я накинул петлю на горло Харитоши.

Он подумал, что я решил его задушить. Всхрапнул, как жеребец.

Попробовал встать. Я обхватил его руками и ногами. Натянул петлю до упора.

Харитоша поднялся. Хотел сбросить меня. Я еле удержался. Думал, что он сейчас перекинет меня через голову.

Но Харитоша всхлипнул. Обмяк и упал на землю. Кусты затрещали.

Я связал его и выволок на обочину переулка. Только успел, как из окна высунулся Савелий.

— Помогите! Погубили! Человека погубила! — и истошно засвистел в свистульку.

Я отбежал в сторону. Перепрыгнул через забор дома напротив. Если Савелий и заметил меня, то вряд ли разглядел.

Ходу, ходу! В соседних дворах лаяли собаки. Послышались встревоженные голоса. Где-то раздался свист в ответ.

Я мигом помчался через двор. Добежал до противоположного забора. Перескочил через него.

Очутился на другом участке. Побежал дальше. Мешок бил по спине. Ноги чавкали по сырой земле. Откуда-то с лаем выскочила маленькая собачка.

Не обращая на нее внимания, я вскочил на поленницу. Прыгнул наружу. Очутился в другом переулке.

Быстро пересек его тоже. Подбежал к очередному забору. Посмотрел, нет ли собак. Снова махнул через забор.

Тоже перебежал через участок. Выскочил на другую улицу. Перед этим остановился. Вытащил из рюкзака пиджак и поддевку-сибирку, полукафтан с длинными рукавами. Еще брюки навыпуск и парик с волосами желтого цвета.

Быстро переоделся. Костюм мещанина. На голову парик и кушак. Волосы взлохматил, чтобы волосы прикрывали лицо.

Вылез на улицу. Торопливо пошел дальше. Мешок болтался за спиной.

Около часу я петлял по городу. Проверял, нет ли слежки. Потом отправился в другое убежище.

Кабак неподалеку от Трубной площади. Почти столовая со скромным меню. Сюда ходили небогатые люди. Мещане, в основном.

Названия нет. Это пивная. Скрывалась под вывеской «Булочная».

Владелец тот еще жулик. Его звали Вага Гончаров. Выходец из Греции. Торговал водкой из-под полы. Не хотел покупать акцизы для продажи.

В отличие от предыдущего убежища, здесь я не опасался подставы. Я как-то помог Гончарову, когда у него были проблемы с полицией. Через свои связи у пристава по его участку. Я смутно помнил, как Гончаров мне клялся, что навеки мне должник.

Сейчас я подошел к неприметному двухэтажному зданию. Вокруг деревья и кусты. На фасаде вывеска «Булочная».

Я не стал соваться в центральный вход. Он сейчас все равно закрыт.

Обошел здание, вошел с торца. Толкнул одностворчатую дверь. Вошел в обширное помещение. Всюду столы и лавки. Народу не так много.

Двое мужиков в дальнем углу. Один рядом со входом. Еще один в середине зала. Все ведут себя тихо и мирно.

Я подошел к кабатчику. Как там его? Ах да, вспомнил. Подчиненный Гончарова.

Захарий Варнавинский. Здоровенный тип. Поверх кафтана фартук, как у мясника. Рукава закатаны, видны толстые волосатые руки.

Он увидел меня. Не сразу, но узнал.

— Ух ты, вашблагородь! А что с локонами? Русые ж были.

Я поглядел по сторонам. Приложил палец к губам.

— Какое такое «ваше благородие»? — тихо напомнил я. — С дуба рухнул? Я просто мещанин Прохоров. Не забывай, Захарка.

Он осклабился. Шутливо поклонился.

— Ах да, запамятовал. Ну что, Прохоров. Бушь горяченькую пробовать? Специально для тебя. «Вдова Попова». Чистый ржаной спирт. Просто огонь.

За его спиной на стене висел портрет императора. Должен, по идее, дисциплинировать посетителей.

Я покачал головой.

— Моя комната свободная? Я пойду спать. Никого не пущать.

Варнавский продолжал улыбаться. Нахальный тип, честно говоря.

— А ежели слуга твой придет? Заморский. Индус или китаец. Тоже не пущать? У него, говорят, силенки имеются. Пусть приходит к нам в Павловскую слободу. На досуге. На кулачках, а?

Я погрозил ему.

— Много болтаешь, Захарка. Рыбу ловят за открытый рот. А вот слуга пока точно не придет.

Вот теперь корчмарь промолчал. Протер миску полотенцем. Я обошел стойку. Взял подсвечник с горящей свечой с краю.

В углу за стенкой неприметная лесенка на второй этаж. Я поднялся, стараясь не топать. Одновременно сканировал местность.

Не будет ли такого сюрприза, как в прошлом убежище? Вроде, раз на раз не приходится. Но поостеречься не мешало бы.

Я поднялся на второй этаж. Тут небольшой коридорчик. Двери по обеим сторонам. Я достал ключ и открыл вторую слева.

Внутри тесно и темно. Пламя свечи заколебалось. Отбрасывало на грубую деревянную стену причудливые тени.

Я прикрыл свечу ладонью. Вошел в комнату, поставил подсвечник на стол. Осмотрелся.

Стол, два грубо сколоченных стула. У дальней стены топчан. Котомка с покрывалом и подушкой.

Все. На двери с внутренней стороны гвоздики. Чтобы вешать одежду.

Вместо окна просто слюдяная задвижка. Ставни закрыты.

Я открыл окно. Высунулся наружу, проверил, как дела. Вроде все тихо.

В ночи пели сверчки. Свежий воздух ворвался в комнату.

Хорошо. А то тут затхло и сухо. Я подождал, пока комната проветрится. Закрыл окно. Вздохнул и полез к стене сразу за дверью.

Закрыл дверь на засов. Пощупал стену и отодрал третью доску от пола. Достал оттуда мешок с одеждой.

Развернул и бросил на кровать. Армяк из грубого сукна, полукафтан и шляпа. Полы опущены вниз. Под низ светло-коричневая рубаха, стиранная-перестиранная и широкие порты. Крестьянская одежда, короче говоря. Вместо ботинок лапти. Сплетены из лык.

Я быстро переоделся. Одежду мещанина сложил в мешок. Спрятал в тайник. Закрыл досками, прибил гвоздиком. Все, теперь не видно.

Снова закинул вещевой мешок за спину. Огляделся напоследок. Вроде ничего не забыл.

Открыл дверь и осторожно выглянул в коридор. Нет ли кого, кто меня поджидает.

В коридоре темно и пусто. Я взял свечу и отправился обратно.

В зале на первом этаже остались только двое посетителей. Спали, уткнув лица в сложенные руки.

Захарку не видно. Зашел в подсобку. Поэтому я потихоньку скользнул через зал и выскочил на улицу.

Время уже часа четыре ночи. Скоро рассвет. Ночка выдалась утомительная.

Я опять чапал пешком. Утренний холодок быстро взбодрил меня. Через полчаса добрался до дома. Наконец-то можно отдохнуть.

Перед тем, как открыть калитку, проверил сигнальные нити. Рит про них в курсе. Он не выходил из дома.

Все в порядке. Непрошенных гостей не было. Во всяком случае, они не проходили через ворота.

Впрочем, у изгороди по периметру тоже натянуты сигнальные нити. Если оборвать, в доме будут звякать бутылки.

Я вошел в дом. Вроде тихо, но Рит услышал. Тут же высунулся из рабочего кабинета. Опять нацепил на шею гирлянду из подснежников.

— Вы пришли, господин⁈ Я всю ночь сидел в пхаване и молился за вас Будде. Хотя, вы опять не взяли меня. Это весьма обидно.

Я усмехнулся и отдал ему мешок. Перед этим достал бумаги.

— Сожги мою черную одежду. Всю, а то на ней кровь. Я тебе уже говорил. Ты наказан. Не надо было устраивать драку у графа.

Рит поклонился, принимая мешок.

— Я защищал вашу честь, господин. Я же уже объяснил.

Губы у него обиженно надулись. Я потрепал слугу по голове.

— Ладно, в следующий раз пойдем вместе. Сегодня твоя помощь и в самом деле не помешала бы.

Рит радостно побежал раскладывать вещи. Я отправился в спальню.

— Господин, в этот раз нет денег? — спросил слуга из коридора. — Поход неудачный?

Я сбросил с себя крестьянскую одежду. В следующий раз пойду в ней.

— Нет, очень даже удачный, — ответил я и посмотрел на бумаги. Они стопкой лежали на столе.

Сейчас я хотел принять ванну и завалиться спать. Рит быстро подогрел воду.

Оказывается, он ее заранее приготовил. Развел огонь в камине и держал там котел с водой. Я с удовольствием помылся.

Потом переоделся в халат и с наслаждением улегся в постель. Но заснуть не смог. Посмотрел на бумаги.

Встал и отправился их расшифровывать.