Блунквилль

ГЛАВА 9
ГРАФ ВИЛЛЬ ДЕ БЛУНК

Оказавшись в спальне, Виктория целый час не знала, чем занять себя в ожидании Керина. Она умылась, ещё раз поела, потом долго сидела на подоконнике, глядя, как на воду возле самого горизонта, набегают пенистые белые барашки — далеко-далеко от того места, где стоял замок, океан сильно штормило. После того, как Виктории наскучило и это занятие, она повернулась лицом к спальне и начала разглядывать комнату. Взгляд её надолго остановился на шкафе, в который Виктория так ещё ни разу и не заглянула с тех пор, как он появился здесь. Девушка слезла с подоконника, сделала несколько шагов мимо кровати и отворила дверцу шкафа.

Виктория ожидала чуда, но изнутри, как и снаружи, это оказался самый обычный предмет мебели. На перекладине висела всего одна вешалка с длинным тёмно-зелёным платьем; внизу на полочке стояли бархатные туфли такого же цвета. Девушка вытащила платье из шкафа. В сиянии свечей оно отливало невероятно красивым изумрудным оттенком, а ткань, из которой оно было сшито, поражала такой лёгкостью и мягкостью, что сразу же вызывала желание примерить. Виктория не стала возражать, быстро сняла джинсы и футболку и облачилась в платье. Материал, похожий на шёлк, обтянул её талию и аккуратными складками заструился до самого пола. Виктория оглядела себя, скептически задержав взгляд на ногах: кроссовки к такому наряду явно не шли. Скинув свою обувь и вытащив из шкафа туфли, Виктория понеслась в ванную, чтобы рассмотреть себя перед зеркалом.

Не успела она вдоволь насладиться видом своего отражения, когда дверь её комнаты тихонько скрипнула.

— Виктория? — тут же послышался голос Керина.

Девушка выбежала из ванной ему навстречу. Керин обернулся на звук её шагов и замер с таким лицом, словно увидел перед собой совсем не того, кого ожидал. В его глазах возник блеск, который Виктория не смогла не заметить. Только сейчас вспомнив, как она выглядит, девушка остановилась в дверях и смущённо улыбнулась.

— Привет… — неловко проговорила она. — Я тут просто… Вот, решила померить… Плохо, да?

Голос девушки вывел Керина из оцепенения.

— Ну что ты! Тебе очень идёт! Ты выглядишь… Ты просто потрясающе выглядишь!

Ободрённая таким комплиментом, Виктория улыбнулась шире.

— Ну, тогда пойдём к графу?

Керин кивнул и открыл перед ней дверь. Они двинулись по коридору: Виктория на шаг впереди, Керин за ней, направляя её и предупреждая, когда надо повернуть, спуститься по лестнице или войти в комнату. До этого девушка полагала, что путь к жилищу графа будет совершенно особенным, что они попадут в места, в которые до этого ни за что не смогли бы попасть. Но всё оказалось абсолютно обычно и естественно. Виктория и Керин шли всё теми же коридорами и залами, угрюмыми переходами и светлыми, наполненными ярким светом галереями, спускались по простеньким деревянным ступеням и поднимались по крытым дорогими коврами лестницам с позолоченными периллами. Правда, одна странность всё же была — за всё время их путешествия им не встретился ни один человек.

Большую часть пути Керин молчал; Виктория несколько раз открывала рот, чтобы заговорить с ним, но почему-то вспоминала его странный взгляд в спальне, смущалась и оставляла попытки завязать беседу. Краем глаза она, не переставая, следила за ним, но Керин казался погружённым в себя, шёл по знакомому пути машинально, почти не задумываясь о том, куда идёт, а на девушку смотрел очень редко. Викторию это огорчало. Ей казалось, что она выглядит так красиво, что от неё невозможно было отвести глаз, а Керин — умышленно или нечаянно — доказывал ей противоположное.

— Почему граф захотел поговорить со мной? — наконец, не выдержала Виктория.

Керин продолжал молчать.

— Почему, Керин? — девушка остановилась, и Керин, шедший на полшага позади, едва не врезался в неё.

— А? Что? — он выглядел слегка удивлённым. — Ты что-то спросила?

— Ты меня не слушаешь? — вопросом на вопрос ответила Виктория.

— Я задумался. Прости.

Виктория поправила прядь волос и недоверчиво уставилась на Керина.

— О чём ты думал? Что-то случилось?

Юноша покачал головой.

— Нет, всё нормально! — он развернул девушку и подтолкнул её вперёд. — Пойдём. Уже недолго осталось.

Дальнейший разговор показался Виктории бессмысленным. Они с Керином прошли ещё несколько переходов, долго поднимались по круглой лестнице в башне и оказались в поразительном коридоре с красным ковром на полу красным мозаичным потолком и стенами из красного дерева. Вдоль обеих стен по полу тянулась вереница маленьких красных свечей, дающих столь мало света, что вся верхняя часть коридора утопала в темноте. Если бы свет не отражался на мозаичном потолке, можно было бы подумать, что потолка нет вовсе. Коридор убегал вперёд и терялся во мраке.

— Здесь живёт граф? — поинтересовалась Виктория.

— Да, — ответил Керин. — Это его личные покои.

— А ты часто сюда ходишь?

— Не особенно! — пожал плечами Керин. — Как придётся. Вообще-то это зависит от настроения графа: иногда он предпочитает уединение, иногда, наоборот, его тянет пообщаться.

— А какой он вообще? — с долей страха в голосе спросила Виктория. Ей вдруг стало не по себе. — Он страшный?

Керин рассмеялся. Виктория знала, что глаза юноши по-прежнему остались задумчивыми, но сейчас, когда глаз его не было видно в полумраке, смех показался очень весёлым, даже заразительным. Девушке захотелось ещё раз услышать его.

— Я что-то не так сказала?

— Да нет! — улыбаясь, ответил Керин. — Просто у тебя, кажется, несколько иное представление о графе. Воображение нарисовало тебе злобного мрачного старика, не вылезающего из своей комнаты, всех ненавидящего и никого не желающего видеть, правильно?

— Ага, почти так! — кивнула Виктория, поражённая тем, как точно Керин описал образ представляемого ей графа. — А он разве не такой?

— Ты удивишься! — загадочно ответил Керин.

Коридор всё не кончался, но со временем даже тот неяркий свет, что давали свечи на полу, позволил им разглядеть высокие дубовые двери в самом конце. По мере того, как они приближались к ним, сердце Виктории стучало всё сильнее и сильнее. Уже возле самых дверей она впала в панику и уцепилась за Керина.

— Я не пойду туда одна!

Керин осторожно убрал её руку.

— Нет, Виктория! На этот раз я не могу пойти с тобой!

— Но я боюсь! — округлив глаза, заявила девушка и снова схватила Керина за плечо. — Я не хочу заходить к нему без тебя!

— Не стоит бояться! Всё будет в порядке! Если тебе очень повезёт, то граф поможет тебе найти путь к Мэтту.

И несмотря на то, что Виктория возражала и упиралась из всех сил, Керин отворил двери и впихнул девушку в комнату.

Когда дверь за ней закрылась, взволнованной Виктории с бешено колотящимся сердцем понадобилось целых несколько секунд, чтобы осознать, что Керин остался снаружи, а она — наедине с таинственным и пугающим графом. Девушка вздохнула и медленно обернулась.

Огромная комната так же, как и коридор, не могла похвастаться ярким освещением. Маленькие овальные свечки на плоских блюдцах, расставленные по углам и подвешенные к потолку, походили на светлячков. Они беспрестанно мигали и подрагивали, и казалось, готовы были вот-вот сорваться с места и улететь. В спальне витал едва уловимый запах цветов. Прямо посередине комнаты находился мягкий диван на низких ножках, имевший форму в виде буквы "п", перед ним стол со сладостями, двумя бокалами и бутылкой вина. Разглядывая стены, обитые красным атласом, Виктория обнаружила две арки, служащие проходами в соседние комнаты и скрытые непрозрачными занавесями. Когда взгляд девушки дошёл до высокого, почти до потолка, окна, занавешенного бархатной шторой, Виктория вздрогнула: возле окна, в том месте, куда почти не доставало сияние свечей, стоял человек, которого она в первое мгновение не заметила.

Гостья в нерешительности замерла на месте. Человек обернулся, усмехнулся и шагнул вперёд; соцветие свечей над его головой сделало его хорошо различимым. Это был высокий, стройный, очень красивый мужчина лет тридцати, с тонкими приятными чертами лица, прямым носом и идеально очерченной линией губ. Длинные тёмные волосы, блестящие и гладкие, скрывали часть его лица и ровные прядями спадали по спине. Он был одет в широкие штаны и светлый халат, напоминающий японское кимоно.

Виктория разглядывала мужчину с открытым от удивления ртом. Все её предыдущие представления о нём разбились вдребезги.

Граф тем временем приблизился к девушке и слегка поклонился, скорее насмешливо, чем приветливо. Виктория всё никак не могла выйти из оцепенения. Когда мужчина взял её руку, поднёс к губам тыльную сторону ладони и поцеловал, она вздрогнула. Выдернув руку, она молча отошла на несколько шагов назад до тех пор, пока она не упёрлась спиной в дверь.

Мужчина рассмеялся.

— Ну что ж… — проговорил он, отсмеявшись. Голос его имел такой красивый тембр, что завораживал с первых звуков. — Очевидно, это был слишком опрометчивый поступок для незнакомца! Итак, меня зовут граф Вилль де Блунк. А ты — Виктория Арчер. Давно мечтал с тобой познакомиться…

Последнюю фразу он произнёс таким тоном, как будто впервые услышал о Виктории по меньшей мере несколько лет назад. "Впрочем, тут же подумала девушка, он мог знать обо мне ещё тогда, когда я жила на Земле". Вслух, однако, она ничего не произнесла.

— Ты всё ещё боишься меня? — весело поинтересовался граф.

— Нет, не очень… — чуть подумав, ответила Виктория.

Её ответ снова рассмешил мужчину.

— Тогда почему бы тебе не расслабиться?

Он развернулся, медленно прошествовал к дивану и опустился на мягкое сидение. Виктория осталась на месте, внимательно следя за ним взглядом.

— Расслабиться? — не поняла она.

— Ну да! — отозвался граф, наклоняясь к столу и подливая в бокал вина. — Ты так скована, словно я вот-вот наброшусь на тебя и съем! Милая, я не ем девушек! Я люблю шоколад.

И он демонстративно взял из вазочки со сладостями шоколадную конфету, засунул в рот и запил глотком вина. Потом уселся поудобнее, положив ногу на ногу, и в упор уставился на Викторию. Девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Хочешь? — промурлыкал граф, потянувшись за второй конфетой.

Виктория отрицательно помотала головой.

— А выпить?

Мужчина сделал лёгкий жест рукой и второй бокал, находящийся возле вазочки, скользнул к тому краю стола, ближе всего от которого стояла Виктория. Девушка рассеянно перевела на него взгляд.

— Нет… Нет, спасибо, я не хочу!

— Тогда хотя бы присядь!

Граф указал на место рядом с собой, но Виктория, помедлив, сделала несколько шагов и села на диван как можно дальше от него. Несколько минут прошли в молчании; граф изучал Викторию, а она сидела, вперив взгляд в вазочку с конфетами и боясь поднять на него глаза.

— Керин говорил, что у тебя очень много вопросов по поводу этого места! — наконец, произнёс мужчина. — Но ты что-то больше молчишь… Разве тебе не любопытно?

— Любопытно, — согласилась Виктория. — Но… Но…

Она растерялась, потому что действительно не знала, что спросить у него. Задавать вопросы Керину — это одно, но граф, несмотря на то, что оказался совсем не таким жутким, как она думала, не вызывал у неё достаточно доверия. Ей не хотелось спрашивать у него то, что её интересовало, и так же ей не хотелось, чтобы он тоже что-либо у неё спрашивал. В глубине души Виктории очень хотелось поскорее покинуть его спальню и отправиться к себе.

— Тебе хотя бы здесь нравиться? — лениво спросил граф. Причём спросил так, словно это был новый дом, в который Виктория переехала и в котором теперь так или иначе обязана остаться.

— Ну, так… — ещё больше растерялась девушка. На самом деле она так и не успела до сих пор понять нравится ей здесь или нет. У неё не было желания врать, что это место ей по душе; ещё меньше хотелось сказать, что здесь плохо и мрачно и тем самым оскорбить хозяина. — В смысле, тут не очень весело, конечно…

— Правда? — казалось, граф удивился искренне. — А мне весело!

Виктория, наконец, решилась поднять на него глаза.

— Не знаю… — протянула она. — Кроме вас, я ещё никого весёлого тут не встречала. И Керин всегда грустит… — последняя фраза вырвалась у неё помимо её воли, и она тут же пожалела об этом.

— А чего Керину-то радоваться? — отозвался граф, потягивая вино. — Он тут не для развлечения, а для работы. И кроме того ему всё это уже давно надоело до чёртиков. Сам не рад, что согласился.

— Согласился на что? — быстро спросила Виктория, вдохновлённая возможностью узнать что-либо про Керина.

— На эту работу, конечно! — беззаботно объяснил граф. — Знаешь, лапочка, до того, как он оказался тут, он только и мечтал о чём-то подобном. Зато когда до него наконец-то дошло, во что он ввязался, было уже поздно. Вот к чему приводят необдуманные решения! — поучительно закончил он, допил вино и взял очередную конфету.

— А разве вам нельзя отпустить его? — с мольбой в голосе произнесла Виктория.

Граф чуть не подавился конфетой, повернулся к Виктории и посмотрел на неё, как на сумасшедшую.

— Солнышко, ты хоть представляешь себе, что ты говоришь?! — несколько обиженно ответил он. — А кто будет всем этим заниматься? Кто будет за всем этим следить? — он широко развёл руки в стороны. — Нет, ну я, конечно, понимаю, что моё дело тут тоже не очень большое, не я отбираю людей в Блунквилль и не я принимаю решение о том, что их наказание закончено и вина искупилась, но ведь без присмотра здесь всё вверх дном станет! Разве можно оставлять без присмотра целый мир?!

— А как же вы? — робко поинтересовалась Виктория.

— А я, милая… — гордо подняв голову, заявил граф, — я тут хозяин, а не раб!

Виктория вздохнула. Всё-таки, как ни крути, а выходило, что Керину отсюда не выбраться. Она искоса взглянула на графа, гадая, какие у него планы насчёт неё. Мужчина словно прочитал её мысли.

— Но ты не переживай! Ни насчёт его, ни на счёт себя. Всё очень хорошо устроится, я знаю! — довольно изрёк он. — Даже лучше, чем можно было бы планировать! Тем более, знаешь ли, люблю я перемены…

— Какие перемены? — не поняла Виктория.

Граф ухмыльнулся ещё шире.

— Так значит, говоришь, тебе здесь не нравиться?

— Я этого не говорила! — поправила его Виктория. — Но мне не нравится то, что мой брат пропал, а я не могу его найти.

— А ты хорошо искала? — поинтересовался граф.

Он вдруг поставил бокал на стол и поднялся с места. Виктория почему-то поспешно поднялась вслед за ним.

— Я очень долго искала алую портьеру. Но её так трудно найти…

— Да неужели? — ехидно переспросил граф. — А это что такое?

Виктория оглянулась. И ахнула. И схватилась за перила, чтобы не упасть от неожиданности. Всего какую-то секунду назад они находились в спальне графа, а теперь стояли посреди лестницы, ступени которой были покрыты белым пушистым меховым ковром. Лепные барельефы перил больно ударили по воспоминаниям Виктории; несмотря на то, что в прошлый раз она не видела их из-за темноты, память очень остро сохранила ощущения от прикосновения к их выпуклой поверхности. Мужчина и девушка стояли на той самой лестнице, которая вела от выхода из замка прямо к алой портьере. Причём они оказались тут так внезапно, что Виктория даже не осознала самого момента, когда это перемещение произошло.

С отчаянно колотящимся сердцем она повернулась в сторону уходящих вверх ступеней. Лестница казалась намного короче, чем была в темноте. До алой портьеры можно было добежать за одну минуту. Тяжёлая красная ткань по-прежнему колыхалась на невидимом ветру, и глядя на её трепет Виктория едва не задохнулась от нахлынувших воспоминаний о брате. С трудом подавив в себе желание броситься вверх по лестнице, девушка повернулась и посмотрела назад — и тут её ждало новое потрясение.

В самом низу лестницы, там, где кончались ступени, виднелся маленький холл с покосившимися стенами и дощатым полом. Прямо напротив лестницы находилась дверь, и у Виктории не оставалось никаких сомнений в том, что это была именно та дверь, через которую они проникли в Блунквилль. Дверь было приоткрыта — как если бы они вошли сюда всего секунду назад и не успели затворить её. За ней по-прежнему царила ночь, но теперь на небо взошла луна, и тонкий лучик её отсвета ручейком стелился по деревянному полу. Вдалеке маячили тени деревьев. Воздух снаружи сюда не проникал, но Виктории показалось, что она ощущает его — запахи леса, ароматы трав, саму атмосферу ночи и лета, и всё пространство огромного, практически бесконечного замка вдруг сделалось для неё душным и затхлым.

Девушка замерла на месте, не в силах сделать шаг в какую-либо сторону. Вверху был вход, за которым она найдёт Мэтта, а внизу… Внизу был выход, который манил её невероятно, заставляя забыть обо всём остальном. Всё-таки до этого момента она не вполне осознавала, как сильно ей хотелось выбраться на свободу.

— Дверь между твоим миром и Блунквиллем не так часто появляется, — подливая масла в огонь, проговорил граф, стоящий несколькими ступенями ниже и не отрывающий взгляда от лица девушки. — Один раз возникнет, может быть, второй… А в третий вот возьмёт и не появится!

— Разве не вы это делаете? — с волнением воскликнула Виктория. — Вы ведь тут хозяин! Можете заставить появиться любой выход и любой вход, когда вам это захочется!

Граф неопределённо пожал плечами.

— Может и так… Только мне хочется не всегда.

Виктория посмотрела наверх, затем снова устремила взгляд к двери. Отчаянно хотелось выбежать из замка, хоть на мгновение, хоть на секунду очутиться в лесу обычного мира. Но она ни за что не могла оставить Мэтта, потому что за это мгновение с ним — да и с ней — могло произойти что угодно. Если бы дверь закрылась и она не смогла вернуться бы в замок, она не перенесла бы того, что Мэтту навсегда пришлось остаться бы тут.

— Зачем вы нас так мучаете? — от бессильного негодования Виктория топнула ногой. — Я спасу Мэтта — и выход появиться снова, правда ведь? Да? Он ведь появится?

Граф облокотился о перила и высокомерно улыбнулся.

— Я не знаю… Я ещё не решил. Так что думай быстрее: пока ты принимаешь решение, что выбрать, выход или вход, может исчезнуть и то и другое.

Виктория бросила ещё один отчаянный взгляд на дверь. Сердце её выпрыгивало из груди, так сильно в ней горело желание оказаться снаружи. Она готова была разорваться, если бы это было возможно: тогда хоть какая-то её часть выбралась бы на свободу.

— Ну? — поторопил её граф.

Виктория повернула голову в сторону алой портьеры. "Как бы тебе не было тяжело — ты должна помнить, что так же, как у тебя нет никого, кроме Мэтта, так и у него, кроме тебя, никого нет". Это сказал Керин. Виктория закрыла глаза и представила себе, как Керин это говорит. Почему-то это придавало ей сил и уверенности. Вдруг образ Керина, возникший в её сознании, незаметно перелился в образ улыбающегося Мэтта. Виктория вдруг подумала, что безумно скучает по его улыбке и по его голосу и по тому, как он обнимал её, когда ей было плохо. И тут же подивилась, как редко за последнее время она вспоминала о нём. "Да нет, что за чушь, я никогда, ни на одну секундочку его не забывала! Я так сильно люблю его, я ни за что не оставлю его в беде!"

И не оборачиваясь, чтобы напоследок сказать что-нибудь графу, Виктория стремительно рванулась вверх по лестнице навстречу алой портьере. Мужчина смотрел ей вслед, пока она не достигла последней ступеньки.